Файл: Kashanin_O_probleme_rasporyazhenia_lichnymi_neimuschestvennymi_pravami_avtora-1.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2020
Просмотров: 599
Скачиваний: 1
О ПРОБЛЕМЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ ЛИЧНЫМИ
НЕИМУЩЕСТВЕННЫМИ ПРАВАМИ АВТОРА <1>
А.В. КАШАНИН
--------------------------------
<1> Индивидуальный исследовательский проект N 08-01-0095 "Личные неимущественные права автора в механизме авторского права. Сравнительно-правовое исследование на материале германского, швейцарского, французского, североамериканского и российского права" выполнен при поддержке Научного фонда ГУ - ВШЭ. Работа выполнена при информационной поддержке компании "КонсультантПлюс".
Кашанин А.В., кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института правовых исследований Государственного университета - Высшей школы экономики (ГУ - ВШЭ).
В настоящей работе мы хотели бы привлечь внимание к одному из явлений, активно обсуждаемых в западной юриспруденции, а именно к тенденции к отказу от безусловного применения принципа неотчуждаемости личных неимущественных прав, явившейся реакцией на рост имущественного значения нематериальных благ, традиционно считавшихся личными неимущественными, и, соответственно, на их вовлечение в имущественный оборот. Данные тенденции в настоящее время затрагивают как авторское право, так и общий институт охраны личных неимущественных благ и не проходят бесследно для указанных институтов. Изучение возможных последствий данных процессов для механизма авторского права помимо очевидных практических выводов способно предоставить дополнительный материал для дискуссии о природе личных неимущественных прав, институте охраны личных неимущественных благ, а также о структуре и систематике субъективных гражданских прав.
Следует отметить, что в аргументативных моделях, традиционно использующихся в дискуссии о личных неимущественных правах, существенную роль играют разного рода метафорические образы, проецирующие картины физического мира на правовые явления и вызывающие интуитивные ощущения понятности и естественности отстаиваемых концепций. Так, например, необходимость ограничения гражданского оборота объектов авторского права традиционно фундируется отсылками к наличию неразрывной связи автора с произведением, при этом для усиления риторического эффекта используются такие образы, как "духовное дитя автора" <2>. Для обоснования личного характера авторского права в целом популярным является его сравнение с деревом, в котором личные и имущественные интересы образуют корни, а само единое авторское право - ствол дерева, из которого в виде веток растут личные и имущественные правомочия <3>.
--------------------------------
<2> Ulmer E. Urheber- und Verlagsrecht. 3. Aufl. 1980. S. 111.
<3> См.: Ulmer E. Op. cit. S. 111 - 118.
Другим популярным приемом обоснования выводов о природе, содержании и структуре личных неимущественных прав является отсылка к совокупности интересов, которым целесообразно обеспечить правовую охрану. Убедительность данных аргументов была многократно усилена общим гуманистическим вектором, характерным для законодательств периода после Второй мировой войны, когда вера в необходимость охраны личности во многом подменила рациональную дискуссию о правовой природе механизмов ее обеспечения. Тем не менее дискуссия о вовлеченных интересах, их содержании, социальной ценности и содержании охраны сама по себе неспособна дать основания для выводов о правовых механизмах обеспечения таких интересов и, соответственно, о природе и соотношении субъективных гражданских прав различных видов <4>.
--------------------------------
<4> Методология взвешивания интересов хорошо корреспондирует с тезисом о свободе усмотрения не связанного ничем законодателя, характерной для традиционного юридического позитивизма. При использовании данной методологии анализ интересов, как правило, заменяет собой исследование внутренних закономерностей, внутренней логики авторского права как юридического института. Между тем интерпретации вовлеченных в отношения интересов могут быть самыми произвольными. Соответственно, методология взвешивания интересов предоставляет широкие возможности для манипуляций доводами, концептуальных натяжек, интервенции практически любой аргументации, в том числе весьма далекой от логики права. При этом дискуссия о вовлеченных в отношения интересах не позволяет сформировать выводы о юридической конструкции, которая способна эффективно их обеспечить.
В равной мере антагонистами праву представляются произвольные (т.е. не мотивированные при помощи юридически релевантных критериев) представления о целесообразности. По крайней мере это относится к частному праву, во многом автономному от произвольных решений законодателя, исторически опирающемуся на собственную логику и независимые от государства механизмы формирования. Собственно, потребность в правовой форме правил в частной сфере возникает как раз в связи с необходимостью противодействия произвольным представлениям участников оборота (в том числе публичных субъектов) об имущественной целесообразности. Функция легитимации решений власти является доминирующей скорее для актов в сфере публичного права.
Популярность такого рода аргументации, имевшей достаточно ощутимый риторический эффект, в действительности обусловила некритическое принятие ряда выводов о природе личных неимущественных прав, которые до настоящего времени используются в значительной мере в качестве самоочевидных догм-лозунгов, не допускающих критического обсуждения. Одним из таких тезисов является общий принцип неотчуждаемости и непередаваемости личных неимущественных прав, в том числе личных неимущественных прав автора. Неотчуждаемость личных неимущественных прав, в свою очередь, считается главным основанием для их отграничения от субъективных гражданских прав, имеющих имущественный характер, а также для разграничения личных неимущественных благ и объектов имущественного оборота. Налицо круг в определении. Однако логическая небезупречность данной конструкции до сих пор не встретила в литературе того внимания, которого она заслуживает.
В настоящее время можно указать на ряд обстоятельств, которые препятствуют некритическому принятию тезиса о неотчуждаемости личных неимущественных прав и заставляют подвергнуть его рациональной проверке.
1. Прежде всего данный тезис все больше расходится с практикой вовлечения благ, традиционно считавшихся личными неимущественными, в имущественный оборот и, соответственно, признания в той либо иной форме и пределах возможностей правообладателя по распоряжению личными неимущественными правами, причем это касается как общего института охраны личных неимущественных благ, так и личной составляющей авторского права.
2. Другой причиной для сомнений в безусловности принципа неотчуждаемости личных неимущественных прав автора является наблюдаемая повсеместно тенденция к "экономизации" авторского права, проявляющаяся во включении в перечень объектов авторского права произведений с незначительным уровнем творческого характера (так называемых произведений kleine Munze <5>) при одновременном сужении объема авторско-правовой охраны, в том числе сужении возможностей по охране личного неимущественного интереса. Данные процессы протекают преимущественно в форме переинтерпретации в судебной практике традиционных механизмов авторско-правовой охраны, в том числе механизма личных неимущественных прав. При включении в сферу авторского права нетворческих объектов, создание которых доступно любому специалисту в соответствующей области, устранение личных неимущественных прав (необходимое в силу отсутствия связи такого объекта с личностью создателя и исключительностью потребности в охране инвестиций в создание объекта) имеет место в том числе в форме признания в судебной практике ведущих правопорядков возможности договорного отказа от таких прав на будущее.
--------------------------------
<5> От нем. "мелкая монета".
3. Одним из оснований для критической проверки принципа неотчуждаемости личных неимущественных прав автора является нарастание тех дисфункций, которые возникают в случае его безусловного применения. Речь идет о возникновении новых форм творческой деятельности, в первую очередь о росте социального значения служебных произведений, о распространении новых видов произведений, прежде всего аудиовизуальных, эффективное использование которых в обороте невозможно без определенных ограничений принципа неотчуждаемости личных неимущественных прав. Также следует указать на сложности в осуществлении личных неимущественных прав автора, обусловленные появлением новых технических возможностей анонимного и интерактивного создания и изменения произведений в цифровой форме с использованием возможностей Интернета. В указанных сферах часто оказывается невозможным обеспечить возможности осуществления личных неимущественных прав участника творческого процесса. Ригидность в проведении принципа неотчуждаемости личных неимущественных прав в большинстве случаев могла бы вовсе заблокировать возможности хозяйственного использования таких произведений.
Целью настоящей работы является рациональная реконструкция развития взглядов на природу личных неимущественных прав автора, и прежде всего на принцип неотчуждаемости указанных прав, а также анализ наблюдаемых в настоящее время тенденций к отказу от его безусловного применения. Сформулированные таким образом выводы могут предоставить дополнительную аргументацию в дискуссии о возможности и целесообразности авторско-правовой охраны произведениям kleine Munze, о природе и пределах эффективности механизма исключительных прав, а также о структуре и систематике субъективных гражданских прав.
Использование метода рациональной реконструкции при рассмотрении логики развития учения о личных неимущественных правах оказывается достаточно продуктивным и позволяет выявить перечень проблем, формой решения которых стал институт личных неимущественных прав, круг рациональных оснований рассматриваемого учения и, соответственно, дифференцировать их с позиций актуальности для современной доктрины.
Формирование концепции неотчуждаемых и непередаваемых личных неимущественных прав автора, к числу которых в большинстве континентальных европейских законодательств относятся право авторства и право на имя, право на обнародование (опубликование), а также право на неприкосновенность произведения (в некоторых правопорядках оно сужено до права на защиту чести и достоинства автора), имело место в ходе дискуссий по четырем взаимосвязанным вопросам:
а) о правовой природе авторского права либо, шире, прав на результаты интеллектуальной деятельности, в том числе о возможности считать права на интеллектуальные продукты субъективными гражданскими правами;
б) о возможности включения конструкции личных неимущественных прав в систему субъективных гражданских прав;
в) о соотношении личной неимущественной и имущественной составляющей авторского права;
г) о соотношении личных неимущественных прав автора и общего института охраны личных неимущественных благ.
В действительности дискуссии по указанным вопросам не могут быть изолированы друг от друга. По сути, речь шла о попытке решения общей проблемы создания механизма охраны нематериальных объектов и его интеграции в национальные системы частного права. Это потребовало разработки непротиворечивого комплекса юридических конструкций и механизмов, что и стало причиной обсуждения указанных вопросов, которые в действительности взаимосвязаны.
Несмотря на то, что сам нарицательный термин droit moral, как традиционно институт личных неимущественных прав автора именуется в континентальных доктринах авторского права <6>, был заимствован из французской доктрины авторского права, наиболее тщательная догматическая проработка вопроса о личных неимущественных правах автора и собственно формирование теории личных неимущественных прав имели место в германской юриспруденции. Логика развития авторского права в иных правопорядках не требовала акцентуаций на личном характере авторского права.
--------------------------------
<6> Droit moral (франц.) - личное неимущественное право. Также во французской доктрине является употребимым термин droits moraux ("личные неимущественные права" (множ.)), однако обычным для континентальных доктрин стало словоупотребление в единственном числе. Считается, что именно французскому правопорядку принадлежит первенство в закреплении института личных неимущественных прав автора, а потому французское наименование института послужило в континентальной традиции для нарицательного обозначения как института личных неимущественных прав автора, так и континентальных систем авторского права (в европейской литературе активно используется термин "системы droit moral").
Следует учитывать, что предпосылки для формирования базовых механизмов основных систем авторского права (системы копирайт, системы континентального авторского права с модификациями в виде монистической либо дуалистической модели) закладывались в период поиска легитимаций (оснований) авторского права. До второй половины XIX в. необходимость авторско-правовой охраны произведений не была самоочевидной и нуждалась в специальном обосновании. Дискуссионность вопроса о возможности и целесообразности существования особого права автора на произведение и, соответственно, потребность в специальном обосновании монополии определенного рода в отношении произведений науки, литературы, искусства представляли собой главную особенность рассматриваемого периода, определявшую основной вектор развития моделей авторско-правовой охраны.
При этом на логику развития базовых механизмов авторско-правовой охраны существенным образом повлияли господствовавшие в тот момент представления о роли юридической догматики в конкретной правовой системе и, соответственно, о круге допустимой в юридическом дискурсе аргументации. В правопорядках, основанных на риторическом стиле аргументации правовых решений (страны общего права) <7>, а также на безусловном признании естественно-правовых концепций (Франция конца XIX в.), преимущественно использовалась метаюридическая аргументация возможности и необходимости авторско-правовой монополии: принимались ссылки на любые факторы, которые бы обосновывали целесообразность и необходимость правовой охраны произведений. Такие факторы, как правило, не только не относились непосредственно к сфере правового регулирования и, соответственно, не основывались на логике правовой формы (что и позволяет их определить как метаюридические), но в значительной степени оставались метафизическими, метафоричными, неспособными к позитивному установлению и проверке <8>. Именно поэтому в допозитивистский период авторское право развивалось преимущественно в доктрине, в форме теорий, получивших наименование "теорий морального обоснования авторского права" <9>, достаточно импрессионистских по стилю аргументации, что, однако, не умаляло их воздействия на правовые системы.