Файл: Михаил Болтунов - «Альфа» - Смерть террору (Командос) - 2003.pdf

отрывисто-властно, на родном русском языке.

Меры предосторожности  были  совсем  не  лишними,  ведь  приходилось  охранять  таких

людей, как Бабрак Кармаль, Гулябзой, Сарвари, Ватанджар.

После  убийства  Тараки  Амин  пытался  их  захватить  и  уничтожить.  С  трудом  удалось

ускользнуть.  И  вот  теперь  они  здесь.  Можно  представить,  что  сталось  бы  с  опальными
министрами, а заодно и с теми, кто их прятал, пронюхай обо всем этом аминовская охранка.

У  капониров  подразделение  группы «А» встретили  свои  ребята,  улетевшие  в  первой

группе:  Изотов,  Виноградов,  Картофельников.  Были  объятия,  угощение.  Вместе  пили
афганский  чай,  хозяева  потчевали  пакистанским  печеньем,  вареньем.  Вспоминали  Москву.
Тут гостей оставили и спать.

Старшему лейтенанту Сергею Кувылину в ту ночь приснился странный сон. Вроде он

опять  ранним  утром  стоит  на  Белорусском  вокзале,  только  теперь  уже  без  невесты,  та  же
очередь на такси.

Он  стал  в  конец.  Спросил,  кто  последний.  Глядь,  оказывается,  последний  майор

Геннадий  Зудин.  Из  их  же  группы. «Егорыч!» - обрадовался  Кувылин.  А  Егорыч  даже  не
обернулся. Но тут слышит Сергей кто-то его за рукав тянет. Оглянулся - сержант: «Слышь,
браток,  садись  без  очереди». - «Да  неудобно  как-то…» отвечает  Кувылин.  А  сержант  свое
твердит: «Садись, говорят тебе, не в ту очередь стал».

Хотел было поспорить, мол, как не в ту, вот же Егорыч стоит, да не успел, проснулся.
Странный,  право,  сон. Кувылин  усмехнется  и  забудет  о  нем.  Вспомнит  через  три  дня.

Вечером 27-го на ступенях аминовского дворца.

«ВОСТОК - ДЕЛО ТОНКОЕ»

С  обстановкой  их  знакомили  советский  резидент  Борис  Семенович  Иванов  и его

заместитель. Они начали с того, что в эту страну майор со своими ребятами приехал совсем
не ради прекрасного горного воздуха. Командир согласился. Он знал это и без резидентов и
ждал  постановки  конкретной  задачи.  Все,  что  произошло  с  ним  в  последние  сутки  с
небольшим,  казалось  дурным  сном.  Ему  предстояло  вести  людей  в  бой,  и,  как  у  всякого
командира,  возникали  десятки  вопросов,  на  которые  хотелось  получить  ясные  и
исчерпывающие  ответы.  Но  ответов  не  было,  а  были  какие-то  невнятные  разговоры.  На
пороге войны,  а  значит,  у  порога  смерти,  люди,  которых  годами  готовили  для  выполнения
сложной боевой задачи, должны принять решение. Но они оказались не готовы его принять.
Они  выглядели  растерянными,  раздавленными  тяжелой  ответственностью,  свалившейся  на
их плечи.

Майор вышел из комнаты после беседы, а ощущение кошмарного сна не проходило. Он

пытался процедить полученную информацию, но «цедить» было нечего. Как говорят физики,
на  выходе  ноль.  У  виска  бились  странные  фразы  резидента: «Ты  догадываешься,  какую
операцию  предстоит  провести?» «Догадываюсь». - «Но  твои  ребята  не  циркачи,  а  там  все
будет на уровне цирковых трюков».

Оставалось  только  ответить: «Есть,  товарищ  генерал-лейтенант,  сделаем  из  них

циркачей. У нас еще ночь в запасе».

Да-а, вот  уж расскажешь кому - не поверят. Вправду, беседа с ним была проведена на

самом высоком цирковом уровне.

Резиденты  ушли,  а  он  остался  со  своими  проблемами - вооружение,  боеприпасы,

питание,  разведка,  информация… Разве  все  перечислишь.  Вон  куртки  спецназовские
спрятать некуда - в посольстве шагу не дают ступить: подарите, продайте. Не продашь, так
непременно украдут.

«Ну  вот,  пожалуй,  с  них  и  начнем», - решил  майор  и  разослал  нескольких  человек  по

посольству. Приказал обшарить все углы и закоулки, но найти надежное место для хранения
обмундирования.  Легко  сказать  найти.  Посольство  небольшое,  людей,  как  селедок  в  бочке,

свободного стула нет, не то что комнаты.

В  подвале  наткнулись  на  запертый  туалет.  На  дверях  табличка:  не  работает.  Решили

приспособить  для  себя.  Вскрыли  аккуратно,  сложили  вещи,  кульки,  свертки,  заколотили
основательно, а табличку подновили, чтоб виднее было.

После боя вернулись - все цело, невредимо. Что ж, голь на выдумку хитра.
Переночевать  хотели  в  посольстве,  но,  оказалось,  расположиться  негде.  Опять

погрузились  в  машины - и  в  расположение  так  называемого «мусульманского  батальона».
Здесь впервые с бойцами группы «А» - теперь она носила кодовое название «Гром» - ехали
сотрудники подразделения «Зенит».

Прибыли.  Отвели  им  казарму,  которую  в  нашем  понимании  казармой  даже  и  назвать

нельзя. Здание без окон и дверей - стены да крыша. Вместо пола насыпан гравий. Прошли -
пыль поднялась, будто после стада овец.

В казарме как раз командир роты «мусульманского батальона» развод заканчивал. Дав

все наставления караулу, советский офицер напутствовал подчиненных: «Аллах с нами!»

Караул вышел, а сотрудники группы удивленно переглядывались. Н-да, верно говорил

Федор Сухов: «Восток - дело тонкое».

Спать почти на улице, на декабрьском холоде, большого желания не было. Потому как

могли  благоустроили  казарму:  завесили  плащ-палатками  окно,  проемы,  собрали  все,  что
могло согреть: матрацы, одеяла, куртки.

Однако холод оказался не самым страшным ночным бедствием для группы. Донимали

храпуны - Баев и Зудин.

Кувылин  вспоминает, что  в  последнюю  ночь  он  так  и не  сомкнул  глаз.  Попал  как  раз

между двух храпунов, такое чувство, будто с самого вечера на танке ездил.

Утром  на  завтрак  накормили  верблюжатиной.  Вкусно,  хотя  и  недоварено,  да  что

поделаешь, высокогорье, мясо долго упревает.

Выдали  афганскую  форму:  мягкие  куртки  и  брюки  из  шинельного  сукна,  такие  же

мягкие кепочки с козырьками. Долго подбирали куртку на Алексея  Баева. Шутили: мол, на
таких  мощных  мужиков  афганцы  не  рассчитывали.  Пришлось  разрезать  форму  на спине,
иначе Баев не влезал.

Сразу  же  стали «обживать» форму:  укрепляли  карманы  для  гранат,  автоматных

магазинов,  ушивали,  подгоняли.  Взяли  у  десантников  удобные  ранцы,  определились,  где
будут  лежать  боеприпасы,  а  где  перевязочные  средства.  Не  глядя  запустил  в  ранец  руку,
достал бинт - мелочь, но в горячке боя это очень важно.

После полной комплектации - учли все, от автоматов до бронежилетов, прикинули по

весу.  Оказалось  46  килограммов!  В  таких «доспехах» и  стоять-то  тяжело,  не  то  что  бегать,
прыгать, вести огонь, метать гранаты. Да еще в горах, не на учебном центре Балашихи.

Именно  потому,  что  не  учебный  центр  и  от  каждого «пустяка» могла  зависеть

собственная жизнь и жизнь товарищей, навьючились до упора.

К тому времени была доведена боевая задача - штурмовать дворец Амина.
Дворец  находился  примерно  в  километре  от  позиции  батальона.  Место  для  дворца -

лучше  не  придумать.  От  него  уходило  шоссе,  ведущее  в  горы.  То  есть  при  необходимости
есть путь к отходу. Метрах в пятистах основательное здание жандармерии. Слева от дворца
расположился  первый  батальон  охраны,  справа - второй.  Между  позициями  батальонов  и
дворцом  по  три  вкопанных  танка.  И,  наконец,  национальные  гвардейцы  их  казарма
располагалась непосредственно на последнем этаже дворца.

Вечерами,  а  порой  и  ночью,  если  не  спалось,  бойцы  группы «А»,  выйдя  из  казармы,

подолгу глядели на сияющий огнями дворец. Все они прослужили в комитете не один год, и
прикинуть  соотношение  сил  не  представляло  труда.  И  от  прикидок  становилось  страшно -
столь неравные были силы. 24 человека в «Громе», примерно столько же в «Зените». Плюс
«мусульманский батальон». Но на него с самого начала возлагались лишь вспомогательные
задачи. Значит, считай два взвода на такую крепость.

По  общему  сигналу  бойцы  спецподразделений  при  поддержке  десантников  должны

были  атаковать  не  только  дворец  Амина,  но  еще  несколько  важнейших  военных  и
административных  объектов  Кабула:  здание  генерального  штаба  афганских  вооруженных
сил, здание министерства внутренних дел (Царандой), штаб военно-воздушных сил, тюрьму
Пули-Чархи, почту и телеграф.

Иными  словами,  практически  всю  столицу  Афганистана  предстояло  взять  под

контроль.

«В СЕМЬ ПЯТНАДЦАТЬ НАЧАЛО…»

В  песне,  написанной  участниками  тех  событий,  есть  слова: «… В  семь  пятнадцать

начало, сорок шесть килограмм, как сигнал прозвучало…»

Что за сигнал? И каково было начало?
Кабул. Центральный узел связи
Борис ПЛЕШКУНОВ, «Зенит»:
- Все  началось  со  взрыва «колодца» связи.  В  ходе  операции  Кабул  был  отключен  от

внешнего мира. Одновременно взрыв послужил сигналом к общему штурму.

В  мое  подчинение  определили  десять  человек. «Колодец» связи,  который  нам

предстояло вывести из строя, находился на людной площади. Рядом здание узла связи, пост
Царандоя,  через  дорогу - банк,  ресторан,  кинотеатр.  Так  что  в  любопытствующих  не  было
недостатка, что осложняло выполнение задачи.

Решили  действовать  после  19.00,  когда  уже  наступал  комендантский  час  и  площадь

пустела.  Выехали  на «УАЗах».  Две  машины  остановились  у  ресторана,  а  наша  подъехала
вплотную к люку, который вел в «колодец».

Дождались  условного  сигнала - хлопнула  резко  закрытая  дверь  автомобиля.  Значит,

пост Царандоя на месте. Сотрудник нашей группы Хаятов, владеющий языком, ушел, чтобы
отвлечь постовых.

Трое  человек  заслонили  нас.  Валерий  Волх,  который  сам  изготовил  щипцы  для

вскрытия люка, поднял крышку, а я в рюкзаке запустил в «колодец» два мощных заряда.

В «колодце» была  вода,  но  это  не  испугало:  действие  своих  зарядов  мы  проверяли

заранее. Взрыватель поставили на 15 минут.

Сели  в  машину.  Окликнули  Хаятова,  который  вошел  в  роль и  увлеченно  беседовал  с

постовым, угощая его сигаретами.

Через  несколько  минут  мы  уже  были  на  вилле.  Такого  скорого  возвращения  никто  не

ожидал, и один из руководителей даже высказал сомнение, мол, все ли успели сделать.

Но часы уже показывали 19.15. Прозвучал мощный взрыв. Кабул лишился связи.
12  января  я  возвратился  в  Москву  и  прочел  в «Известиях» статью  под  заголовком:

«Народ  защищает  революцию».  Корреспондент  писал,  что  он  ведет  необычный  репортаж,
поскольку «бандиты  провели  очередную  вылазку  и  связь  со  столицей  Афганистана
прервана».

Министерство внутренних дел (Царандой)
Евгений ЧУДЕСНОВ, «Гром»:
- При  штурме  Царандоя  нам  поставили  задачу  охранять  Hyp  Ахмат  Нура,  который

собирался призвать защитников министерства сдаться.

Примерно  в  18-18.30  к  вилле «Зенита» подъехало  три  грузовика.  В  кузовах  сидели

солдаты и несколько бойцов «Зенита». Нура посадили в кабину, Александр Лопанов и я сели
по бокам. Едем по Кабулу. Мирный город, снуют афганцы, повсюду жарятся шашлыки. До
сих  пор  помню  удивительный  запах  тех  шашлыков.  А  мы  едем  на  войну.  Все  три  машины
остановились  у  светофора.  Он  несколько  раз  переключился,  можно  двигаться,  а  мы  стоим,
ждем.  Наконец  двинулись.  У  здания  МВД  снова  остановились,  тут  солдаты  и «зенитовцы»
выскочили  из  машин.  Муру  дали  мегафон,  и  он  стал  призывать  сдать  оружие,  кричал,  что
пришла законная власть.

Из окон министерства ответили автоматным огнем.
Штаб военно-воздушных сил
Анатолий САВЕЛЬЕВ, «Гром»:
- Мне с Виктором Блиновым было поручено захватить штаб ВВС. Дали нам в помощь

лейтенанта-десантника  и  его  взвод.  Пришли  к  нашему  советнику,  который  находился  в
штабе,  а  тот  разработал  план:  никакого  штурма,  по  два  человека  проходят  в  здание,
спокойно, без суеты сосредоточиваются в одном из кабинетов.

Вторая  половина  взвода  находится  на  удалении  и,  замаскировавшись,  ждет  сигнала.

Они разоружают внешнюю охрану, мы - внутреннюю.

Действительно,  афганские  солдаты  даже  внимания  не  обратили,  когда  в  здание  штаба

ВВС стали время от времени входить наши десантники.

Отдельный пост полка жандармерии
Павел КЛИМОВ, «Гром»:
- Я,  Дмитрий  Волков,  двое  ребят  из

«Зенита» и  два  танковых  экипажа  из

«мусульманского  батальона»,  по  пять  человек  во  главе  с  офицерами,  получили  задание:  до
начала общего штурма выдвинуться и захватить два танка, находящихся в прямой видимости
из дворца. Из них произвести несколько выстрелов по дворцу.

Погрузились  в  машину,  подъехали  к  посту.  По  нашим  данным,  там  должно  было

находиться  двое  часовых,  оказалось - четверо.  Это  осложняло  выполнение задачи.  Но
отступать нельзя.

Волков  и  один  из «зенитовцев» вышли  из  машины  и  пошли  в  сторону  поста,  все

остальные через задний борт «десантировались» и тут же залегли, спрятавшись за косогор.

Через несколько минут на посту неожиданно раздались выстрелы. Что там случилось,

не  знаю.  Стрельбу  услышали  в  казарме,  которая  располагалась  невдалеке,  и  мы  увидели
выбегающих  оттуда  вооруженных  людей.  Они  поднимались  вверх  в  гору,  на
господствующую высоту. Еще несколько минут, и наша цепочка, растянувшаяся на снегу, -
перед  ними  как  на  ладони.  Танковые  экипажи  вступили  в  перестрелку,  мы  вдвоем  с
офицером из «Зенита», развернувшись в другую сторону, открыли огонь по дворцу.

Дворец Дар-уль-аман
Михаил РОМАНОВ, «Гром»:
- Начался  штурм.  Каждая  из  нескольких  моих  подгрупп двигалась  на  боевой  машине

пехоты.

Заход  в  район  дворца  предполагался  с  двух  сторон - мы «крутимся» по  серпантину,  а

Яша Семенов со своим «Зенитом» выходит к пешеходной лестнице, которая ведет наверх. У
фасада  соединяемся.  Но  на  войне  как на  войне.  Прорыв группы  шел  под  ураганным  огнем,
загорелся бронетранспортер.

Яков СЕМЕНОВ, командир группы «Зенит»:
- Наша  колонна - четыре  БТР.  Когда  заговорила «шилка»,  ее  поддержали  пулеметы,

стало ясно: игры кончились, началась война.

Я шел на первой машине. Мы успели проскочить. Второй бронетранспортер подожгли,

остальные  уцелели. Десантировались. А тут ад кромешный! Наша «шилка» бьет по дворцу,
снаряды  скачут  от  стен,  как  резиновые.  Из  окон  поливают… В  общем,  прижали  нас,
пришлось  залечь.  И  поднялись  лишь,  когда «шилка» подавила  пулемет  в  одном  из  окон
дворца.

Сергей КУВЫЛИН, «Гром»:
- Была  некоторая  несогласованность  в  действиях.  Мы  еще  не  успели  отъехать,  я  еще

двери в БМП закрывал, а «шилка» открыла огонь. Фактор внезапности оказался потерянным.

Словом, садимся, а в машине людей битком. Все по полной выкладке, в бронежилетах.

Смотрю:  бежит полковник  Бояринов.  Я  его  немножко  знал,  когда  в Высшей  школе  учился.
Кричит: «Ребята, ребята, меня забыли! Куда мне сесть?»

А куда тут сядешь - народу, как селедок в бочке. Но кое-как разместились, пришлось,

правда, на пол, спиной к дверям, сесть.

- Товарищ  полковник, - говорю,  взяв  его  руку, - вот  здесь  кнопка,  рычаг  будете

открывать, я не дотянусь.

Добро,  добро, - отвечает.  Едем.  Вдруг  слышу  какой-то  дробный  стук.  Думаю:

двигатель, что ли, застучал? Оказывается, осколки и пули по броне. И чем дальше едем, тем
больше  долбят.  Я  потом,  после  боя,  фальшборт  на  своем  БМП  оглядел - решето!  Самое
настоящее решето, дуршлаг, хоть макароны отбрасывай.

Едем, вдруг остановка. Никто не знает: вылезать, не вылезать. Командир БМП, офицер

из «мусульманского батальона», у которого была связь, кричит: «Сидеть!»

Михаил РОМАНОВ:
- Остановка произошла из-за подбитого афганского автобуса, его пришлось объезжать.

Потом была поражена наша БМП. Десантировались. Залегли и начали бой.

«Шилки», к сожалению, нам мало помогли. Их огонь накрывал незначительную часть

дворца.

Лежим. Рядом со мной Эвальд Козлов, чуть дальше Саша Репин, Мазаев. Я выбрал два

окна  и  поочередно  поливаю:  очередь  туда,  очередь  сюда.  Расстрелял  магазин  и,  как
рачительный  командир,  чтобы  сберечь  имущество,  бросаю  его  в  открытые  двери  стоящей
рядом БМП. А оттуда дикий крик! Кто-то из экипажа подумал, что влетела граната. Так что
трагическое и комическое и тут были рядом.

Вдруг  рев  двигателей,  машины  пошли.  Мы  попрыгали  в  них  и  стали  прорываться

ближе к центральному входу, где ребята, двигавшиеся в голове колонны, уже вели бой.

Штаб военно-воздушных сил
Анатолий САВЕЛЬЕВ:
- Где-то около 19.30 мы разоружили внутреннюю охрану. Забрали автоматы, выставили

свои посты. Советник предупредил, что у начальника штаба всегда у стола стоит гранатомет,
ну,  конечно  же,  есть  и  личное  оружие.  Что  касается  гранатомета,  то  он  не  представлял
опасности.  Кто  будет  стрелять  из  гранатомета  внутри  помещения?  Ну  а  пистолет  тут  уж
надежда на себя.

В общем, вошли мы в кабинет начальника штаба. Советник говорит: вы арестованы. Он

сдал  оружие.  Были  также  разоружены  все  офицеры,  их  арестовали, посадили  в  комнату,
взяли под охрану.

Операция прошла без единого выстрела.
Дворец Дар-уль-аман
Валерий ЕМЫШЕВ, «Гром»:
- Наша  БМП  остановилась  на  углу  дворца.  Мы  выскочили.  Перед  нами  дворец,

освещенный  прожекторами.  И  тут  боевые  машины  опять  газуют,  задние  двери
захлопываются. Сесть не успеваем. Подаю команду:

- Под прикрытием БМП - вперед!
Бежим.  Темно,  ничего  не  видно,  только  пули  свистят  над  головой.  Две  передние

машины ушли вперед - первая стояла уже у центрального входа, вторая чуть ближе.

Огляделся. Остались  мы  вдвоем  с  Якушевым.  Поддубный  куда-то  исчез.  Я  говорю

Якушеву: «Надо пробираться к центральному входу».

Над  входом  во  дворец - козырек,  колоннада  по  кругу.  Когда  вбежали  внутрь,  Якушев

бросился  по  лестнице  наверх,  а  я  направо,  заглянул  в  дежурную  комнату.  Она  была  пуста.
Коридор тоже оказался безлюден.

Вижу,  Якушев  поднимается  по  лестнице,  оборачивается  ко  мне  и  кричит: «… Твою

мать, что же они делают?»

А наши «шилки» и действительно били по дворцу, по своим. Наверное, сигнал «отбой»

для них не прошел.

Так вот, он крикнул и упал. Как-то медленно упал, словно не торопясь. Я даже сначала

подумал, что он присел или пригнулся. Бросился к нему, и тут вдруг удар в руку, автомат на
полу, сам свалился. Но помню: сознание не потерял.

Ребята  говорили  потом,  что  афганцы  вниз  со  второго  этажа  гранатами  нас  забросали.