ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.10.2023
Просмотров: 132
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Итак, рассмотрев проблему соотношения традиций и новаций (революций), сделаем некоторые выводы. Традиция обычно направлена на воспроизводство одних и тех же схем, навыков, умений. В этом заключается ее важнейшая репродуктивная функция. Однако развитие науки не возможно без новаций и революций, которые сами по себе не возникают, но опираются на уже созданное и охраняемое традициями. Традиции и новации диалектически взаимосвязаны, «соотносятся как инвариантное и вариативное, только в их единстве и возникает движение, творческий процесс. Традиция определяет стратегию творчества, новация – ее тактику, традиция регламентирует творческий процесс, выступает в качестве общезначимых (для школы, направления, сообщества) регулятивов творчества, и в этом проявляется ее консервативный характер» (2, 57).
2. ТИПЫ НАУЧНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ
2.1. Рациональность в истории науки и философии
Проблема научных революций непосредственным образом связана с исторически изменяемыми типами научной рациональности. Эта связь обусловлена воздействием глобальных научных революций на все основания науки, что меняет не только эти основания, но и саму рациональность. В философии науки выделяют три типа рациональности, что говорит об исторической изменчивости и многообразии этого понятия. Являясь не просто теоретическим, но социально-культурным явлением, рациональность в многозначности своих смыслов может быть выявлена путем обращения к разным типам рациональности, сформировавшимся в ходе общественного развития. Казалось бы, при таком подходе, укладывающимся в рамки социoкультурной интерпретации познания, особых проблем с определением рациональности нет. Однако они сразу же возникают, если предпринять попытку сделать хотя бы беглый обзор существующих типов рациональности.
В своем исходном значении, отраженном в этимологии термина, рациональное – это разумное, связанное с разумом, включающее момент рефлексии и контроля. В обыденном словоупотреблении рациональность нередко отождествляется с эффективностью, оптимизацией, целесообразностью, но это только часть содержания рассматриваемого понятия, так как, например, человек может совершить действие, оптимальное в определенной ситуации, и без участия разума, рефлекторно. Обязательными составляющими рациональности представляются различение мира внешних объектов и системы идей и их соотнесение.
Сложность определения рациональности состоит в том, что в это понятие как производное от "ratio" так или иначе включается (чаще всего непроизвольно) весь комплекс представлений, вызванных функционированием этого "ratio". И хотя специалисты считают, что большинство понятий, связанных с рациональностью, требует строгого терминологического употребления, и вносят соответствующие уточнения, в действительности дело обстоит иначе. В философской, не говоря уже о другой, литературе этот термин продолжает использоваться как чрезвычайно широкий и трудно поддающийся спецификации.
Рациональность определяется через ratio, разумность как целесообразность, системность, логичность, научность и даже через интерсубъективность. Она также понимается как присущее субъекту универсальное средство организации деятельности. По М. Веберу, рациональность – это точный расчет адекватных средств для данной цели. Данный философ, социолог выделил в своих исследованиях деятельности четыре ее типа: два нерациональных – аффективный и традиционный и два рациональных – ценностный, в фундаменте которого лежит сознательная вера, и целевой, связанный со свободным выбором целей и соответствующих средств. Ценностная рациональность выступает в качестве рефлексии над процессом деятельности, а целевая – как рефлексия над результатом деятельности. По Л. Витгенштейну рациональность – наилучшая адаптированность к обстоятельствам. По Ст. Тулмину она есть логическая обоснованность правил деятельности. Канадский философ У. Дрей рациональным называет всякое объяснение, которое стремится установить связь между убеждениями, мотивами и поступками человека.
Как видим, существует огромное количество определений, которые имеют тенденцию множиться, но, несмотря на это, смысл рациональности остается для нас непроясненным. Показательным в этой связи может быть стремление немецкого философа Г. Ленка расширить понятие рациональности до более полного перечня значений. Он выявляет около двадцати определений, рассматривая рациональность как логическое следование аргумента из принятых посылок; как формально-научную доказуемость; как синтетически-интегративную рациональность; как содержательно-научную рациональность (теоретически-научное структурирование); как рациональную реконструкцию (идеально-типическую разработку критериев суждения для обсуждения); как развитие рациональной экспликации понятий; как целерациональность; как рациональность в теории принятия решений и стратегическую рациональность; как рациональность в теории игр (стратегическая рациональность в более узком смысле) и пр. Это многообразие в определении, на наш взгляд, весьма тупиково, хотя современные методологи, фиксируя различные типы рациональности (закрытую, открытую, универсальную, специальную, мягкую, сверхрациональность и пр.), склонны все же к принятию полисемантизма, многозначности понятия «рациональность». Но, как отмечает П.П. Гайденко, «нужна по крайней мере иерархическая теория типов рациональности, которая в определенной форме все же вносила бы начало единства в многообразие единичных значений, т.е. вносила бы момент систематизации» (12, 20). Здесь, на наш взгляд, необходим историко-логический анализ концепта рациональности, осуществляемый в работах многих отечественных авторов, например, П.П. Гайденко, В.С. Степина, В.С. Швырева и пр. Попытаемся проследить, как понятие рациональности постепенно сузилось до понятия научной рациональности в истории Западной Европы, и как это отразилось на экологии и культуре в целом.
Открытие рациональности как таковой связано с открытием способности мышления работать с идеальными объектами, способности слова отражать мир разумно-понятийно. Такой вид мыслительной деятельности стал возможен уже в античности. П.П. Гайденко полагает, что причины появления рациональности кроятся в возникновении античной математики: невозможно «отрицать, что становление новой физики происходило на базе той математики, которая возникла в древности» (12, 30). Т.е. принцип системности, доказательности, положенный в основу античной науки, стал фундаментом западноевропейской рациональности как таковой. Напротив, восточную математику (древнеегипетскую и древневавилонскую) нельзя считать прародительницей науки и рациональности, так как в ней отсутствует система доказательств, впервые появившаяся только у греков. «Древневосточная математика представляет собой совокупность определенных правил и вычисления; то обстоятельство, что древние египтяне и вавилоняне могли осуществлять весьма сложные вычислительные операции, ничего не меняет в общем характере их математики» (12, 31).
Парменид делает еще один важный шаг на пути к рациональному мышлению. Он вводит в философию и науку первое логическое понятие как способ реконструкции мира. Его понятие бытия делит все знание на истинное, полученное посредством разума, и мнимое, полученное в результате чувственного восприятия. Формула Парменида – «мыслить и быть – одно и то же» – выражает глубокое убеждение греков о внутреннем родстве бытия и разума. Сами истоки идеи рациональности в философском сознании, начиная с античности, связаны с сознательной постановкой и обсуждением коренной мировоззренческой проблемы "соизмерения человека в бытии", "врастания", "вписанности" человека в окружающий его мир. Наилучшим образом эти идеи разработаны и представлены в древнегреческой философии Аристотелем, который сумел воссоздать мир, космос, порядок через разработанную им рационалистическую систему категорий.
Принято считать, что возникновение научной рациональности как особого отношения к миру связано с эпохой Нового времени (XVI – первая половина XVII века). Научная рациональность – совокупность ценностей, норм и методов, используемых в научном исследовании.
Специфика научной рациональности заключается в мысленном конструировании таких идеальных объектов, которые пригодны для практического использования. Т.е. наука признает лишь те идеальные объекты и процедуры, которые непосредственно или опосредованно, актуально или потенциально сопряжены с практической значимостью для жизнедеятельности людей.
Идеал новоевропейской рациональности – объяснение всех явлений с помощью установления между ними механистической причинно-следственной связи. К принципиальным рационалистам, которые, собственно, и замещают рациональность научной рациональностью, относятся Р. Декарт, Б. Спиноза, Н. Мальбранш, Г.В. Лейбниц, Х. Вольф и др. Рационализм XVII - первой половины XVIII вв. исходит из убеждения, что разум мыслит бытие и что в этом и состоит его подлинная сущность, гарантирующая объективность, необходимость научного знания. Рациональность безотносительна, одинакова для любой эпохи и культуры. Вплоть до XIX века в Западной Европе господствовала традиция понимания разума и рациональности как внеисторичных. И даже
Кант, «…отвергнувший онтологическое обоснование знания и показавший, что не структура познаваемой субстанции, а структура познающего субъекта определяет характер познания и предмет знания» (12, 11), принадлежит этой традиции. По мнению П.П. Гайденко, новоевропейская наука и философия элиминирует из природы «целевую причину», введенную Аристотелем, и этот новый тип ментальности меняет отношение к природе. Природа становится объектом, сырьем, а человек относится к ней не как хозяин и даже не как господин, а как преобразователь и насильник. Нацеленность на преобразование и изменение мира становится господствующей идеологией, начиная с XVII века. И, как отмечает П.П. Гайденко, «экологический кризис есть не только продукт постиндустриальной цивилизации» (12, 17), но и новоевропейского научного типа рациональности.
В XIX веке немецким идеализмом (послекантовским) и позитивизмом (Сен-Симоном, О. Контом) было разрушено представление о внеисторическом разуме. Проблема рациональности переместилась в плоскость историзма и развития. Развивающийся разум – основная идея Гегеля. У О. Конта разум, пройдя три стадии познания и общественного развития, наконец, приходит к созданию истинной позитивной науки. Идея историчности разума и самой рациональности в дальнейшем получила новое звучание. Так Р. Коллингвуд настаивал на культурно-исторической обусловленности разума.
Со второй половины XX-го века тема рациональности обрела самостоятельное значение и разрабатывалась в философских учениях представителями критического рационализма (Т. Куном, И. Лакатосом, К. Поппером, С. Тулмином, П. Фейерабендом). Они показали, что генератором рациональности выступает научный разум, а история развития знания предстает как гармонизация мира рациональных идей, перебрасывающая мост к порядку самой реальности. Разум, движимый рациональной активностью, становится мощной творческой силой, способствующей прогрессу общества, культуры, техники. Наука, исторически развиваясь, шаг за шагом создает когнитивно-методологическую систему рациональности. Т. Кун, разрабатывая свою теорию научных революций, пришел к установлению плюрализма исторически сменяющих друг друга форм рациональности. Если раньше считалось, что есть один объективный разум, то теперь возникло представление о множестве типов рациональности. «Тем самым, – отмечает П.П. Гайденко, – была поставлена под вопрос всеобщность и необходимость научного знания» (12, 13).