ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 1642
Скачиваний: 20
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Являясь периферией Срединной Земли, Римленд, по мысли Спайкмена, Должен был стать платформой сопротивления советской экспансии и сдерживания ее. Термин Спайкмена «Римленд» совпадает с тем, что Макиндер называл «внутренней маргинальной дугой». Спайкмен доказывает, что даже если Хартленд и существует географически, то его неувязвимость, во-первых, серьезно нарушена развитием стратегической авиации и других новейших средств вооружений; во-вторых, (вопреки прогнозам Макиндера) он не достиг того уровня экономического Развития, который позволил бы ему стать одним из передовых регионов мира. Как утверждает Спайкмен, решающая борьба и в Первой, и во Второй мировых войнах разворачивалась не в зоне Хартленда и не за обладание им, а на берегах и землях Римленда. Мировое господство не зависит от контроля над Восточной Европой, поэтому следует отказаться от «геополитического императива» Макиндера, ведь вопреки ему «судьбы мира контролирует тот, кто контролирует Римланд».
С приходом к власти в Германии нацистов геополитика стала активно использоваться ими для обоснования «расового превосходства» завоевания «жизненного пространства», «великой исторической миссии господства Германии над всем остальным миром». Поэтому многие исследователи в Европе и в Америке стали сомневаться в научной обоснованности самого понятия «геополитика». Одна часть ученых стала рассматривать его как псевдонаучный неологизм (служащий для попыток оправдания стремлений к изменению европейского порядка), орудие борьбы за власть, пропагандистский инструмент (Апде1. 1936. Р. 103). Другая часть ученых, не отрицая права существования самого понятия, высказывала серьезный скептицизм относительно его инструментальных возможностей (Агоп. 1984. Р. 186,198). Третьи полагали, что геополитика способна давать определенные научные результаты, но лишь в очень узкой сфере, касающейся взаимовлияния политики и пространственно-географических характеристик государств или их союзов (8епагс1ет: 1992. Р. 40). Четвертые стали считать, что геополитику нужно рассматривать не как науку или дисциплину, а лишь как метод социологического подхода, учитывающий взаимосвязь географической среды и международной деятельности государств
(Нипйт-дег. 19.87. Р. 134). Наконец, есть и такие, кто считает, что геополитика это не наука, а нечто гораздо более сложное (Ьасо$1е. 1988. Р. 31).
Существует узкое и широкое понимания геополитики. Сторонники первого оперируют термином «геополитика» тогда, когда речь идет о спорах между государствами по поводу территории, при этом каждая из сторон апеллирует к истории (Ьасо$1е. 1988). Однако узкое понимание геополитики становится все более уязвимым в эпоху постиндустриальной революции, когда рушатся практически все традиционные «императивы» «классической геополитики». Современное мировое пространство все труднее характеризовать только как «межгосударственное» (с точки зрения способов его раздела, принципов функционирования социальных общностей, ставок и вызовов нынешнего этапа всемирной истории). Сегодня социологи обращают внимание на то, что из трех главных принципов, на. которых .базировались классические представления о международных отношениях — территория, суверенитет, безопасность, — ни один больше не может считаться незыблемым или же полностью адекватным новым реалиям (см. об этом-ВасИе, 8шои1$. 1992. Р. 237—239; Введение в социологию международных отношений. 1992/ С. 29—44). .Феномены массовой миграции людей потоков капиталов, циркуляции идей, деградации окружающей среды, распространения оружия массового уничтожения и т.п. девальвируют привычные представления о государстве и его безопасности, национальном интересе и политических приоритетах. Еще в 1962 г. р. Арон указал на другой важный недостаток «узкого» понимания геополитики: на его способность легко вырождаться в идеологию (Агоп. 1984. Р. 193)!
Вот почему в последние годы все более влиятельной становится широкое толкование геополитики как совокупности физических и социальных, материальных и моральных ресурсов государства, составляющих потенциал, использование которого (а в некоторых случаях просто его наличие) позволяет государству добиваться своих целей на международной арене. Одним из представителей этой точки зрения является Пьер Галлуа (Оа1Ых. 1990).
П. Галлуа считает, что к традиционным элементам геополитики — таким, как пространственно-территориальные характеристики государства (географическое положение, протяженность, конфигурация границ), его недра, ландшафт и климат, размеры и структура населения и т.п. — сегодня прибавились новые элементы, переворачивающие все наши прежние представления о силе государств, меняющие приоритеты при учете факторов, влияющих на международную политику В числе таких приоритетных факторов появление и распространение оружия массового уничтожения (прежде,всего, ракетно-ядерного), которое как бы выравнивает силу владеющих им государств независимо от их географического положения, климата и количества населения. Традиционная геополитика не принимала в расчет массовое поведение людей. Геополитика наших дней обязана учитывать развитие средств информации и связи, повсеместное распространение феномена непосредственного вмешательства населения в государственную политику, которые имеют для человечества последствия, сравнимые с последствиями ядерного катаклизма. Наконец, поле изучения традиционной геополитики было ограничено земным пространством — сушей и морями. Современный же геополитический анализ должен иметь в виду настоящее и прогнозировать будущее освоение космического пространства, его влияние на расстановку сил и их соотношение в мировой Политике.
С позиций «классической» геополитики, географическая среда яв-яется тем постоянным и незыблемым фактором, который оказывает -существенное влияние на международно-политическое поведение го-государств. Однако современный геополитический анализ, учитывая изменил, которые происходят сегодня, выделяет во взаимодействии
человека со средой (и, соответственно, в эволюции геополитики) три исторические фазы.
В первой фазе, на ранних этапах общественного развития (вплоть до эпохи промышленной революции), влияние природной среды на человека, общество и государство было не просто весьма существенным, но во многих отношениях определяющим. Такая зависимость человека от окружающей среды объясняет и оправдывает «географический детерминизм» (в известных исторических и логических пределах). Промышленная революция стала исходной точкой второй фазы во взаимодействии между державной внешней политикой государства и ее географическими рамками. Это период безудержной, хищнической эксплуатации человеком окружающей среды, использования ее законов в своих целях, период, когда возрастают антропогенные нагрузки на естественные условия человеческого существования — климат Земли, ее флору и фауну, земной покров и воздушное пространство, подземные и водные ресурсы. Синдром «переделывания» природы, подчинения ее человеку (который мы могли бы назвать «синдромом Мичурина») принял такие размеры, что в конечном итоге стал причиной возникновения и чрезвычайного обострения глобальных проблем. Последние, в свою очередь, создают угрозу самому существованию цивилизации, ставят ее на край гибели. Начинается третья стадия (фаза) во взаимодействии человека и среды. Бумеранг возвращается. Природа, потрясенная до основания бесцеремонным вмешательством человека в свои законы, «мстит за себя» тем, что уже не обеспечивает в достаточной мере всех естественных для человека условий существования. Тем самым природа вновь заставляет государства и политиков считаться с собой1.
Согласно оценкам Института всемирной вахты, публикующего ежегодные доклады о состоянии мира, только за последние три десятилетия с лица Земли исчезло более 200 га лесов, тысячи видов животных и растений. Ежегодно истребляется не менее 17 млн га леса и разрушается около 6 млн га плодородных почв, теряющих в результате этого всякое сельскохозяйственное значение. Огромных размеров достигло загрязнение воздушных и водных бассейнов, что наносит существенный ущерб здоровью жителей городских и сельских регионов.
Все это имеет самое непосредственное отношение к внутренней и внешней политике. В наши дни во многих странах и на международном уровне уже существуют партии, выступающие за новые приоритеты в
1 Следует отметить, что сегодня эти фазы взаимодействия человека со средой как сосуществуют: их проявление наблюдается не только в разных регионах планеты, нерсд(со и в рамках одной и той же страны.
отношениях человека и среды, за альтернативное использование природных ресурсов. Это усиливает политическую борьбу, поскольку любая инициатива в данной области затрагивает интересы различных групп, влечет за собой новый взгляд на устоявшиеся ценности, влияет на властные отношения. Чтобы прекратить или уменьшить загрязнение окружающей среды, требуются новые решения в области энергетической политики, в способах производства и потребления. Возрастают издержки производства, общественные расходы на структурные перестройки и т.п. . Вследствие этого новые проблемы появляются и в сфере международных отношений. Сегодня огромная ответственность за нарушение экологического равновесия лежит на экономически развитых странах. Представляя лишь пятую часть населения планеты, они ежегодно производят более половины всех газовых выбросов в атмосферу, являющихся причиной парникового эффекта. Согласно Докладу ООН 1989 г. о социальной ситуации в мире, 70% скапливающихся в атмосфере и способствующих разрушению озонового слоя планеты хло-рофтористоуглеводородных соединений (СРС) связано с применением бытовых распылителей, производимых странами ОЭСР.
Но и бедные страны тоже являются значительным источником загрязнения природной среды. Экологические катастрофы, в частности, наводнения, вызываемые истреблением лесов и эрозией почв, чаще и разрушительнее бывают именно в бедных странах. Слаборазвитые экономически страны не заинтересованы в инвестициях средств в природоохранные программы, финансировании очистных сооружений и т.п. С другой стороны, транснациональные предприятия и фирмы, размещающие свои филиалы в слаборазвитых странах, используют общую экономическую, социально-политическую ситуацию и законодательство этих стран в целях экономии на природоохранных мерах, захоронения на их территориях отходов вредных производств и т.п.
Последствия крупных природных катастроф всегда отражались и на международных отношениях. Например, «картофельный кризис» 1846 г. в Ирландии не только повлиял на жизнь этой страны, экономика которой перенесла необычайное потрясение, а население жестоко пострадало от голода, но и вызвал массовую волну эмиграции из Ирландии в США, и это стало феноменом огромного международного значения. В более
близкое к нам время наводнения и тайфуны, обручившиеся на Бенгальскую часть Пакистана, сыграли значительную Роль в появлении на мировой арене нового государства Бангладеш (см. 06 этом: Могеаи Бе/игдеА: 1992. Р. 378).
Нарастание экологических проблем и осознание их опасности для всего человечества потребовали создания таких международных орга-"Изаций, как ФАО, ВОЗ, ЮНИСЕФ и др. В 1972 г. ООН принимает
Программу мер в области окружающей среды. В последующие годы экологические проблемы стали предметом обсуждения многих международных конференций по «глобальным рискам». Растет число межправительственных соглашений, призванных не только регистрировать нарушения экологического равновесия, но создавать конкретные механизмы сотрудничества государств в деле сохранения окружающей среды и регулирования природных ресурсов.
Однако, как показывает практика международных отношений, решение экологических проблем — дело непростое и сопровождается большими трудностями. Достаточно вспомнить так и не вступившее в силу соглашение 1982 г. в области морского права. Оно рассматривало природные ресурсы морских глубин как «общее достояние человечества», доходы от использования которого должны были бы направляться на развитие самых бедных стран. Не оправдала надежд и межправительственная Конференция 1992 г., приуроченная к 20-й годовщине Программы ООН по окружающей среде.
Главная проблема международного сотрудничества состоит в том, что государства-партнеры должны находиться на сопоставимом уровне экономического развития. Только в этом случае они могут объединить усилия по выработке мер, необходимых для охраны природной среды, и выделить для этого необходимые средства. В противном случае кому-то придется пойти на большие, с его точки зрения, жертвы. Это всегда трудно, особенно если речь идет о государстве, которое не входит в число наиболее развитых. Например,.Китай или Индия вряд ли откажутся от использования тепловых электростанций, работающих на угле, только потому, что это способствует увеличению парникового эффекта.
В целом, масштабы новых императивов таковы, что геополитика перестает быть уделом отдельных государств. Раньше она могла быть охарактеризована как «картографическое представление отношений между главными борющимися нациями»
С приходом к власти в Германии нацистов геополитика стала активно использоваться ими для обоснования «расового превосходства» завоевания «жизненного пространства», «великой исторической миссии господства Германии над всем остальным миром». Поэтому многие исследователи в Европе и в Америке стали сомневаться в научной обоснованности самого понятия «геополитика». Одна часть ученых стала рассматривать его как псевдонаучный неологизм (служащий для попыток оправдания стремлений к изменению европейского порядка), орудие борьбы за власть, пропагандистский инструмент (Апде1. 1936. Р. 103). Другая часть ученых, не отрицая права существования самого понятия, высказывала серьезный скептицизм относительно его инструментальных возможностей (Агоп. 1984. Р. 186,198). Третьи полагали, что геополитика способна давать определенные научные результаты, но лишь в очень узкой сфере, касающейся взаимовлияния политики и пространственно-географических характеристик государств или их союзов (8епагс1ет: 1992. Р. 40). Четвертые стали считать, что геополитику нужно рассматривать не как науку или дисциплину, а лишь как метод социологического подхода, учитывающий взаимосвязь географической среды и международной деятельности государств
(Нипйт-дег. 19.87. Р. 134). Наконец, есть и такие, кто считает, что геополитика это не наука, а нечто гораздо более сложное (Ьасо$1е. 1988. Р. 31).
Существует узкое и широкое понимания геополитики. Сторонники первого оперируют термином «геополитика» тогда, когда речь идет о спорах между государствами по поводу территории, при этом каждая из сторон апеллирует к истории (Ьасо$1е. 1988). Однако узкое понимание геополитики становится все более уязвимым в эпоху постиндустриальной революции, когда рушатся практически все традиционные «императивы» «классической геополитики». Современное мировое пространство все труднее характеризовать только как «межгосударственное» (с точки зрения способов его раздела, принципов функционирования социальных общностей, ставок и вызовов нынешнего этапа всемирной истории). Сегодня социологи обращают внимание на то, что из трех главных принципов, на. которых .базировались классические представления о международных отношениях — территория, суверенитет, безопасность, — ни один больше не может считаться незыблемым или же полностью адекватным новым реалиям (см. об этом-ВасИе, 8шои1$. 1992. Р. 237—239; Введение в социологию международных отношений. 1992/ С. 29—44). .Феномены массовой миграции людей потоков капиталов, циркуляции идей, деградации окружающей среды, распространения оружия массового уничтожения и т.п. девальвируют привычные представления о государстве и его безопасности, национальном интересе и политических приоритетах. Еще в 1962 г. р. Арон указал на другой важный недостаток «узкого» понимания геополитики: на его способность легко вырождаться в идеологию (Агоп. 1984. Р. 193)!
Вот почему в последние годы все более влиятельной становится широкое толкование геополитики как совокупности физических и социальных, материальных и моральных ресурсов государства, составляющих потенциал, использование которого (а в некоторых случаях просто его наличие) позволяет государству добиваться своих целей на международной арене. Одним из представителей этой точки зрения является Пьер Галлуа (Оа1Ых. 1990).
П. Галлуа считает, что к традиционным элементам геополитики — таким, как пространственно-территориальные характеристики государства (географическое положение, протяженность, конфигурация границ), его недра, ландшафт и климат, размеры и структура населения и т.п. — сегодня прибавились новые элементы, переворачивающие все наши прежние представления о силе государств, меняющие приоритеты при учете факторов, влияющих на международную политику В числе таких приоритетных факторов появление и распространение оружия массового уничтожения (прежде,всего, ракетно-ядерного), которое как бы выравнивает силу владеющих им государств независимо от их географического положения, климата и количества населения. Традиционная геополитика не принимала в расчет массовое поведение людей. Геополитика наших дней обязана учитывать развитие средств информации и связи, повсеместное распространение феномена непосредственного вмешательства населения в государственную политику, которые имеют для человечества последствия, сравнимые с последствиями ядерного катаклизма. Наконец, поле изучения традиционной геополитики было ограничено земным пространством — сушей и морями. Современный же геополитический анализ должен иметь в виду настоящее и прогнозировать будущее освоение космического пространства, его влияние на расстановку сил и их соотношение в мировой Политике.
С позиций «классической» геополитики, географическая среда яв-яется тем постоянным и незыблемым фактором, который оказывает -существенное влияние на международно-политическое поведение го-государств. Однако современный геополитический анализ, учитывая изменил, которые происходят сегодня, выделяет во взаимодействии
человека со средой (и, соответственно, в эволюции геополитики) три исторические фазы.
В первой фазе, на ранних этапах общественного развития (вплоть до эпохи промышленной революции), влияние природной среды на человека, общество и государство было не просто весьма существенным, но во многих отношениях определяющим. Такая зависимость человека от окружающей среды объясняет и оправдывает «географический детерминизм» (в известных исторических и логических пределах). Промышленная революция стала исходной точкой второй фазы во взаимодействии между державной внешней политикой государства и ее географическими рамками. Это период безудержной, хищнической эксплуатации человеком окружающей среды, использования ее законов в своих целях, период, когда возрастают антропогенные нагрузки на естественные условия человеческого существования — климат Земли, ее флору и фауну, земной покров и воздушное пространство, подземные и водные ресурсы. Синдром «переделывания» природы, подчинения ее человеку (который мы могли бы назвать «синдромом Мичурина») принял такие размеры, что в конечном итоге стал причиной возникновения и чрезвычайного обострения глобальных проблем. Последние, в свою очередь, создают угрозу самому существованию цивилизации, ставят ее на край гибели. Начинается третья стадия (фаза) во взаимодействии человека и среды. Бумеранг возвращается. Природа, потрясенная до основания бесцеремонным вмешательством человека в свои законы, «мстит за себя» тем, что уже не обеспечивает в достаточной мере всех естественных для человека условий существования. Тем самым природа вновь заставляет государства и политиков считаться с собой1.
Согласно оценкам Института всемирной вахты, публикующего ежегодные доклады о состоянии мира, только за последние три десятилетия с лица Земли исчезло более 200 га лесов, тысячи видов животных и растений. Ежегодно истребляется не менее 17 млн га леса и разрушается около 6 млн га плодородных почв, теряющих в результате этого всякое сельскохозяйственное значение. Огромных размеров достигло загрязнение воздушных и водных бассейнов, что наносит существенный ущерб здоровью жителей городских и сельских регионов.
Все это имеет самое непосредственное отношение к внутренней и внешней политике. В наши дни во многих странах и на международном уровне уже существуют партии, выступающие за новые приоритеты в
1 Следует отметить, что сегодня эти фазы взаимодействия человека со средой как сосуществуют: их проявление наблюдается не только в разных регионах планеты, нерсд(со и в рамках одной и той же страны.
отношениях человека и среды, за альтернативное использование природных ресурсов. Это усиливает политическую борьбу, поскольку любая инициатива в данной области затрагивает интересы различных групп, влечет за собой новый взгляд на устоявшиеся ценности, влияет на властные отношения. Чтобы прекратить или уменьшить загрязнение окружающей среды, требуются новые решения в области энергетической политики, в способах производства и потребления. Возрастают издержки производства, общественные расходы на структурные перестройки и т.п. . Вследствие этого новые проблемы появляются и в сфере международных отношений. Сегодня огромная ответственность за нарушение экологического равновесия лежит на экономически развитых странах. Представляя лишь пятую часть населения планеты, они ежегодно производят более половины всех газовых выбросов в атмосферу, являющихся причиной парникового эффекта. Согласно Докладу ООН 1989 г. о социальной ситуации в мире, 70% скапливающихся в атмосфере и способствующих разрушению озонового слоя планеты хло-рофтористоуглеводородных соединений (СРС) связано с применением бытовых распылителей, производимых странами ОЭСР.
Но и бедные страны тоже являются значительным источником загрязнения природной среды. Экологические катастрофы, в частности, наводнения, вызываемые истреблением лесов и эрозией почв, чаще и разрушительнее бывают именно в бедных странах. Слаборазвитые экономически страны не заинтересованы в инвестициях средств в природоохранные программы, финансировании очистных сооружений и т.п. С другой стороны, транснациональные предприятия и фирмы, размещающие свои филиалы в слаборазвитых странах, используют общую экономическую, социально-политическую ситуацию и законодательство этих стран в целях экономии на природоохранных мерах, захоронения на их территориях отходов вредных производств и т.п.
Последствия крупных природных катастроф всегда отражались и на международных отношениях. Например, «картофельный кризис» 1846 г. в Ирландии не только повлиял на жизнь этой страны, экономика которой перенесла необычайное потрясение, а население жестоко пострадало от голода, но и вызвал массовую волну эмиграции из Ирландии в США, и это стало феноменом огромного международного значения. В более
близкое к нам время наводнения и тайфуны, обручившиеся на Бенгальскую часть Пакистана, сыграли значительную Роль в появлении на мировой арене нового государства Бангладеш (см. 06 этом: Могеаи Бе/игдеА: 1992. Р. 378).
Нарастание экологических проблем и осознание их опасности для всего человечества потребовали создания таких международных орга-"Изаций, как ФАО, ВОЗ, ЮНИСЕФ и др. В 1972 г. ООН принимает
Программу мер в области окружающей среды. В последующие годы экологические проблемы стали предметом обсуждения многих международных конференций по «глобальным рискам». Растет число межправительственных соглашений, призванных не только регистрировать нарушения экологического равновесия, но создавать конкретные механизмы сотрудничества государств в деле сохранения окружающей среды и регулирования природных ресурсов.
Однако, как показывает практика международных отношений, решение экологических проблем — дело непростое и сопровождается большими трудностями. Достаточно вспомнить так и не вступившее в силу соглашение 1982 г. в области морского права. Оно рассматривало природные ресурсы морских глубин как «общее достояние человечества», доходы от использования которого должны были бы направляться на развитие самых бедных стран. Не оправдала надежд и межправительственная Конференция 1992 г., приуроченная к 20-й годовщине Программы ООН по окружающей среде.
Главная проблема международного сотрудничества состоит в том, что государства-партнеры должны находиться на сопоставимом уровне экономического развития. Только в этом случае они могут объединить усилия по выработке мер, необходимых для охраны природной среды, и выделить для этого необходимые средства. В противном случае кому-то придется пойти на большие, с его точки зрения, жертвы. Это всегда трудно, особенно если речь идет о государстве, которое не входит в число наиболее развитых. Например,.Китай или Индия вряд ли откажутся от использования тепловых электростанций, работающих на угле, только потому, что это способствует увеличению парникового эффекта.
В целом, масштабы новых императивов таковы, что геополитика перестает быть уделом отдельных государств. Раньше она могла быть охарактеризована как «картографическое представление отношений между главными борющимися нациями»