ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 1618
Скачиваний: 20
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Одной из приоритетных проблем стратегических исследований является проблема войны, ее причин и последствий для того или иного государства, региона и международной (межгосударственной) системы в целом. Раньше война рассматривалась как хотя и крайнее, но все же «нормальное» средство достижения политических целей. Огромная же разрушительная мощь ядерного оружия породила парадоксальную с точки зрения традиционных подходов ситуацию. С одной стороны, государство, обладающее ядерным оружием, получает новые возможности для проведения своей внешней политики и обескураживающую любого потенциального агрессора способность обеспечивать свою национальную безопасность (в военном значении этого понятия). А с другой стороны, избыток мощи, который дает ядерное оружие, делает
абсурдными всякие мысли о его применении, о перспективе прямого столкновения между его обладателями.
Поэтому главный акцент делается не на военных, а на политических аспектах ядерных вооружений, не на стратегии вооруженного конфликта, а на стратегии устрашения противника. Порожденное стратегией устрашения «равновесие террора» позволяло удерживать глобальную международную систему в состоянии относительной стабильности. Однако это была, во-первых, статическая стабильность в ее кон-фронтационной форме (см. об этом: Богатуров, Плешаков. 1991- № 2.), и, во-вторых, она не способствовала устранению вооруженных Лконфликтов на уровне региональных и субрегиональных подсистем.
В конце 1980-х гг., с приходом к власти в ведущих странах Запада неоконсервативных сил, предпринимается попытка преодоления вышеназванного парадокса ядерных вооружений, возникает стремление выйти за рамки стратегии устрашения и реабилитировать понятие военной победы в ядерный век. В то же время в американской и западноевропейской политике в области вооружений и военных технологий рождаются новые тенденции. Администрацией Рейгана в США и французскими официальными политическими кругами в Европе были предприняты попытки выработать новую «большую стратегию », которая позволила бы открыть новую, «постядерную» эру в мировой политике. В рамках проектов, известных как СОИ и «Эврика», ставится цель создания принципиально новых типов вооружений, дающих преимущество не наступательной, а оборонительной стратегии и сводящих к минимуму возможные
последствия гипотетического ядерного удара, а в перспективе призванных обеспечить их обладателям «ядерную неуязвимость». Вместе с тем оба проекта имеют и самостоятельное значение, стимулируя научные и технологические изыскания в ключевых отраслях экономики и общественного производства.
Окончание «холодной войны», развал Советского Союза и крушение биполярной структуры глобальной международной системы знаменуют поворот к новой фазе в разработке «большой стратегии». На передний план выдвигается задача адекватного ответа на вызовы, которые возникают из-за распространения в мире новых типов конфликтов, генерируемых ростом децентрализованного политического насилия, агрессивного национализма, международной организованной преступности и т.п. Сложность указанных задач, приобретающих особую актуальность в условиях все большей доступности новейших видов °РУжия массового уничтожения как ядерного, так и «обычного», Уменьшает возможность их решения путем стратегических исследовании с традиционной для них «точкой зрения «солдата», пытающегося Избрать наилучшее поведение перед лицом противника и не задающегося вопросами о причинах и конечных целях конфликтов. В наше время все большее распространение получают другие подходы, и в частности, существующие в рамках «исследования конфликтов».
Исследования конфликтов
Центральными для этого направления являются те вопросы, которые не рассматриваются «стратегическими исследованиями», т.е. вопросы, связанные прежде всего с выяснением происхождения и выделения разновидностей международных конфликтов. По каждому из этих вопросов существуют расхождения.
Относительно вопроса о происхождении международных конфликтов есть две позиции. Исходя из одной, международные конфликты можно объяснить причинами, связанными с характером структуры международной системы. Сторонники второй склонны выводить эти причины из контекста, т. е. внутренней среды системы межгосударственных отношений.
Например, Й. Галтунг, предложивший «структурную теорию агрессии» (Оа11ип§. 1964), считает причиной международных конфликтов разбалансирование критериев, позволяющих судить о том месте, какое занимает данное государство в международной системе. Например, в соответствии с одними критериями у государства может быть высокое положение в системе, тогда как по другим критериям государство может занимать недостаточное или непропорционально низкое положение. Например,
финансовая мощь такого государства, как Кувейт, диссонирует с его незначительным политическим весом; ФРГ, являвшаяся экономическим гигантом, была ограничена в своих дипломатических возможностях. Поэтому, например, можно сказать, что демографический, ресурсный, научно-технический и производственный потенциал России находится сегодня в явном противоречии с экономической ситуацией и с тем местом, которое она занимает в системе межгосударственных отношений.
«Возникновение агрессии, — утверждает Галтунг, — наиболее вероятно в ситуации структурного разбалансирования» (там же. Р. 98—99). Это касается й глобальной международной системы с наблюдающимся в ее рамках «структурным угнетением», когда индустриально развитые государства, в силу особенностей присущего им типа экономики, выступают в роли угнетателей и эксплуататоров слаборазвитых стран. Однако наличие структурного разбалансирования само по себе еще не означает, что вытекающие из него конфликты обязательно достигнут своей высшей степени — военного противостояния. Последнее становится наиболее вероятным при двух условиях: во-первых, когда насилие превращается в неотъемлемую и привычную черту жизни общества; во-вторых, когда исчерпаны все другие средства восстановления нарушенного баланса (там же).
Близки к рассмотренным и взгляды американского исследователя Органски. Основываясь на теории политического равновесия (баланса сил), в анализе причин конфликта он исходит из того, что нарушения структурного равновесия в международной системе объясняются появлением в ней государств-«челленждеров». Их растущая мощь приближается к мощи занимающих в мировом порядке ведущие позиции наиболее сильных держав, но значительно отстает от уровня их политического влияния (см. об этом: Ваггеп. 1978. Р. 325).
Еще одна разновидность «структурного» подхода к вопросу о происхождении международного конфликта — стремление объединить предложенные К. Уолцем три уровня анализа — уровня индивида, уровня государства и уровня международной системы (8епагс1ет. 1992. Р. 41—49). На первом уровне исследование причин международного конфликта предполагает изучение естественной природы человека («апнтшк Согптапси», о котором упоминает Г. Моргентау) и его психологии, и прежде всего особенностей психологического облика государственных деятелей (отражаемых, например, в теориях инстинктов, фрустрации, агрессии и т.п.). На втором уровне рассматриваются детерминанты и факторы, связанные с геополитическим положением государств, а также анализируется специфика господствующих в этих государствах политических режимов и социально-экономических структур. Наконец, на третьем уровне выявляются характерные черты международной системы: «полярность», или «конфигурация соотношения сил» (Р. Арон), другие структурные признаки.
К структурным представлениям могут быть отнесены и господствовавшие в советской литературе взгляды на характер и природу происхождения международных конфликтов. Происхождение конфликтов объяснялось неоднородностью глобальной международной системы, Для которой свойственно разделение на мировую капиталистическую систему, мировой социализм и развивающиеся страны, в среде последних, в свою очередь, выделяли процессы размежевания на классовой основе. Причины же конфликтов, их основной источник видели в агрессивной природе империализма.
Как уже говорилось, некоторые авторы основу зарождения международных конфликтов видят в особенностях взаимодействия межгосударственной системы и ее внутренней среды. С этой точки зрения вооруженным конфликтам или предшествующим им кризисам в наибольшей степени благоприятствует международный контекст, характеризующийся размыванием или же резким изменением соотношения сил. В том и другом случае государства теряют ясное представление о их взаимном положении в международной иерархии и пытаются покончить с возникшей двойственностью (как это произошло, например, в отношениях между США и СССР во время «Карибского кризиса» 1962 г.).
Отсутствие общепринятого определения структуры международной системы затрудняет попытки разделить «структурный» и «контекстуальный» подходы. Впрочем, как подчеркивают исследователи, указанные подходы тесно связаны друг с другом и содержат ряд общих идей (Ваггеа. 1978. Р. 327). Их объединяет, например, явная приверженность государственно-центричной модели международной системы со всеми вытекающими отсюда последствиями, главным из которых является сведение всего многообразия международных конфликтов к межгосударственным противоречиям, кризисам и вооруженным столкновениям. Об этом говорят и различные типы классификации конфликтов.
Так, Ф. Брайар и М.-Р. Джалили выделяют три группы международных конфликтов, которые отличаются по своей природе, мотивациям их участников и масштабам. К первой группе они относят классические межгосударственные конфликты; межгосударственные конфликты с тенденцией к интеграции; национально-освободительные войны и т.п. Во вторую группу включаются территориальные и не территориальные конфликты; последние, в свою очередь, могут иметь социально-экономические, идеологические мотивы или же просто вытекать из воли к могуществу. Наконец, в зависимости от масштабов конфликты подразделяются на генерализованные, в которые втянуто большое количество государств и которые способны перерасти в мировые конфликты, а также региональные, субрегиональные и ограниченные (по количеству участвующих государств) конфликты
(БгаН-1агй... 1988. Р. 109).
Существует множество других классификаций, критериями которых выступают причины и степень напряженности международных конфликтов, характер и формы их протекания, длительность и масштабы и т.п. Подобные классификации постоянно дополняются и уточняются, предлагаются новые критерии и т.п. Однако следует отметить, что по крайней мере в одном отношении радикальных изменений в общей картине типологии и классификации международных конфликтов (за небольшими исключениями) пока не произошло. Речь идет о том, что наибольшее место в таких классификациях и сегодня по-прежнему отводится конфликтам между государствами. Это касается как отечественных, так и зарубежных работ, систематизированных в нашей литературе в 1980-е гг. (см., например: Доронина. 1981. С. 58— 87) '. Такое положение не может не влиять и на развитие третьего направления в анализе международных конфликтов — «исследований мира».