Файл: Интересов, государственной службы и службы в органах местного самоуправления 4.doc
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 160
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
5.
На наш взгляд, с ее мнением нельзя согласиться. Анализируя диспозицию, можно отметить, что мотив корыстной и иной личной заинтересованности относится к самому деянию – действия вопреки интересам службы. В то же время к самим последствиям лицо может относиться безразлично, не желать их наступление, но сознательно допускать или относиться безразлично.
Нельзя и согласиться с доводом С.П. Слава, который обосновывает возможность совершения преступления исключительно с прямым умыслом. Ученый считал, что должностное лицо в силу специфики своей профессиональной деятельности, ежедневной работе по реализации данных полномочий может лишу путем сознательного волевого действия или бездействия злоупотреблять служебными полномочиями. В связи с этим наступление негативных последствий предполагает видимость конечных результатов6.
На наш взгляд, ученый также связывает субъективную сторону исключительно с самим деянием в форме действия или бездействия, не распространяя волевое отношение субъекта преступления к наступающим в результате совершения преступления последствиям. Кроме того, приводимые доводы неприменимы к ситуации, когда преступление совершается должностным лицом, который пришел службу совсем недавно и действия которого вряд ли будут исключительно профессиональными.
Таким образом, злоупотребление должностными полномочиями может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.
Должностное лицо осознает общественную опасность своих действий, совершаемых вопреки интересам службы, предвидит возможность наступления общественно-опасных последствий и желает их наступления, либо сознательно допускать или относиться к ним безразлично.
Вышеуказанный вывод подтверждается и анализом судебной практики. Так, в Постановлении 3-его окружного военного суда от 11 октября 2017 г. по делу № 22-100/2017 прямо указано, что состав злоупотребления должностными полномочиями имеет место лишь в случаях, когда доказана корыстная или иная личная заинтересованность, а также наличие прямого или косвенного умысла7. По другому делу суд, анализируя конструкцию состава преступления, приходит к выводу о том, что субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины в форме прямого или косвенного умысла8.
Прямой и косвенный умысел при злоупотреблении должностными полномочиями слагается из двух критериев:
При прямом умысле субъект предвидит нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства как неизбежное последствие, а при косвенном умысле наступление такого вреда является возможной и допустимой реальностью.
Данный критерий прямого умысла характеризуется желанием, а косвенного – сознательным допущением наступления вредных последствий в виде нарушенных прав. Поэтому, как видно из вышеприведенных примеров, можно сделать вывод, что злоупотребление должностными полномочиями совершается только умышленно.
Помимо вины обязательными признаками, характеризующими субъективную сторону преступления, является мотив. Мотив - обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении. Мотивом злоупотребления полномочиями являются «корыстная и иная личная заинтересованность».
Пункт 18 ППВС № 19 от 16 октября 2009 г. содержит разъяснения в отношении такого понятия, как корыстная заинтересованность. Данное понятие отражает наличие у лица желания в отношении приобретения выгоды для себя самого, третьих лиц на основе осуществления посягательства. Соответствующая выгода не может быть сопряжена с противозаконным присвоением имущества на безвозмездной основе. Она должна носить материальный характер. Подобная заинтересованность может быть связана с прощением долга, получением привилегий, освобождением от обязательств, получением преимуществ при получении заемных средств в банковской организации и др. Понятие иной личной заинтересованности отражает желание получить выгоды, не являющиеся имущественными. В основном речь идет о желании, связанном с сокрытием отсутствия профессиональных компетенций, с должностным продвижением, с получением поддержки, содействием родственникам и др.9.
Связанный с корыстной заинтересованностью признак характеризуется широкой распространенностью. В то же время существуют и ситуации, при которых семейные отношения обуславливают иную личную заинтересованность, которая побуждает лицо к тому, чтобы совершить посягательство.
Так, сотрудник СК РФ являлся родственником М. Последний являлся участником преступной группы, которая была создана, чтобы совершать посягательства, являющиеся тяжкими. Указанный сотрудник, руководствуясь личной заинтересованностью, вопреки служебным интересам, представил М. возможность для ознакомления с относящимися к уголовному делу материалами. Преступники в этой связи получили сведения о всей информации, которая была собрана при проведении ОРД и при предварительном расследовании.
Указанный сотрудник те или иные блага материального либо нематериального характера в связи с содеянным получать не желал и не получил. Соответственно, корыстной заинтересованностью данный сотрудник не обладал, руководствовался связанными с семейными отношениями мотивами, обусловившими личную заинтересованность.
Ряд специалистов указывают на избыточность наличия мотива в анализируемом составе. Так, С.В. Изосимов полагает, что наступление ответственности за совершение предусмотренного ст. 285 уголовного закона посягательства возможно в случае, если имеется умысел, и потребность в том, чтобы выявлять применительно к субъективной стороне содеянного дополнительные признаки отсутствует10.
Представляется, что реализация данного подхода на практике вызовет существенный рост числа деяний, которые будут квалифицироваться по соответствующей статье. К ответственности лица будут привлекаться и в том случае, если деяние было обусловлено тем, что лицо не обладало должными профессионализмом, компетентностью. Указанный подход исключает дифференциацию преступного деяния и дисциплинарного проступка.
Следует отметить и существующую в уголовно-правовой доктрине полемику в отношении возможности рассматривать мотив, связанный с ложно понятыми интересами службы в качестве охватываемого таким мотивом, как личная заинтересованность. Последний, как представляется, в качестве составляющей субъективной стороны посягательства может расцениваться как мотив, являющийся низменным. Тогда как первый из указанных мотивов в данном качестве рассматриваться не может, и возникает в связи с тем, что правосознание лица деформируется. Если указанные мотивы рассматриваются как тождественные, затрудняется дифференциация преступления и дисциплинарного проступка.
В результате исследования во второй главе можно сделать ряд основных обобщений.
Во-первых, злоупотребление должностными полномочиями, ответственность за совершение которого предусмотрена статьей 285 УК РФ, имеет своим родовым объектом общественные отношения, связанные с нормальной реализацией государственной власти.
Во-вторых, основным непосредственным объектом являются общественные отношения, заключающиеся в обязанности должностного лица осуществлять свою деятельность исключительно в интересах службы.
В-третьих, объективная сторона преступления выражается в использовании должностным лицом свих служебных полномочий вопреки интересам службы, которое может выражаться не только в форме действия, но и в форме бездействия.
Злоупотребление должностными полномочиями, ответственность за совершение которого предусмотрена статьей 285 УК РФ, имеет своим родовым объектом общественные отношения, связанные с нормальной реализацией государственной власти. В свою очередь видовым объектом выступают отношения в области государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Основным непосредственным объектом являются общественные отношения, заключающиеся в обязанности должностного лица осуществлять свою деятельность исключительно в интересах службы. Дополнительным объектом, который в данном случае является обязательным признаком состава преступления, выражен в общественных отношениях в сфере обеспечения безопасности прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Объективная сторона преступления выражается в использовании должностным лицом свих служебных полномочий вопреки интересам службы, которое может выражаться не только в форме действия, но и в форме бездействия. Состав по конструкции материальный, поэтому обязательным признаком выступает наступление вреда в виде нарушения интересов граждан, организаций, общества или государства. Между деянием и последствиями должна существовать прямая причинно-следственная связь.
Рассматривая последствие как составной элемента объективной стороны, мы приходим к выводу об отсутствии четких критериев существенности вреда. Представляется, что имущественную категорию вреда можно конкретизировать. При этом ориентироваться стоит на аналогичные положения, регулирующие ответственность за хищения.
На наш взгляд, категорию существенности вреда также необходимо раскрыть в примечании к ст. 285 УК РФ, установив границы материального ущерба в целях ограничения широты судейского усмотрения и исключения норрупциогенных факторов.
Мы считаем необходимым ст. 285 УК РФ дополнить примечанием 5 в следующей редакции: существенность нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства определяется с учетом характера и размер понесенного ею материального ущерба, тяжестью физических и нравственных страданий. Существенность имущественного вреда определяется с учетом имущественного положения гражданина, но не может составлять менее пяти тысяч рублей.
Аналогичным подлежит конкретизации крупный ущерб, который является обязательным признаком квалифицированного состава рассматриваемого преступления. Существующее судебное толкование тяжких последствий, на наш взгляд, имеет недостатки, связанные с неравнозначностью обстоятельств, которые правоприменители могут относить к тяжким последствиям. На данный момент между нарушением деятельности организации, причинении значительного ущерба гражданину и причинением смерти по неосторожности судебная практика ставит знак равенства. В связи с этим необходимо конкретизировать тяжкие последствия в законе, изменить соответствующую формулировку в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19, изложив дефиницию тяжких последствий следующим образом: Под тяжкими последствиями следует понимать последствия совершения преступления в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного существенного нарушения деятельности организации, причинение крупного материального ущерба, стоимость которого превышает двести пятьдесят тысяч рублей, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.
Понятие субъект преступления ст. 285 УК РФ достаточно подробно раскрыто как в уголовном законе, так и в разъяснениях высшей судебной инстанции. Анализ судебной практики позволил выделить существенный недостатков официального толкования категории должностных лиц, который состоит в том, что категория «представитель власти» не включает в себя, например, депутатов представительного органа местного самоуправления. Дело в том, что органы местного самоуправления не относятся ни к одной из ветвей власти: законодательной, исполнительной или судебной, поэтому на практике суды зачастую расширительно толкуют положения уголовного закона и приравнивают статус депутата представительного органа местного самоуправления к представителям органа законодательной власти. Данный подход, на наш взгляд, верный и справедливый. В связи с этим предлагаем п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 изложить в следующей редакции: к исполняющим функции представителя власти следует относить лиц, наделенных правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной, судебной власти, органов местного самоуправления, осуществляющих представительские функции, а также, исходя из содержания примечания к статье 318 УК РФ, иных лиц правоохранительных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности.
На наш взгляд, с ее мнением нельзя согласиться. Анализируя диспозицию, можно отметить, что мотив корыстной и иной личной заинтересованности относится к самому деянию – действия вопреки интересам службы. В то же время к самим последствиям лицо может относиться безразлично, не желать их наступление, но сознательно допускать или относиться безразлично.
Нельзя и согласиться с доводом С.П. Слава, который обосновывает возможность совершения преступления исключительно с прямым умыслом. Ученый считал, что должностное лицо в силу специфики своей профессиональной деятельности, ежедневной работе по реализации данных полномочий может лишу путем сознательного волевого действия или бездействия злоупотреблять служебными полномочиями. В связи с этим наступление негативных последствий предполагает видимость конечных результатов6.
На наш взгляд, ученый также связывает субъективную сторону исключительно с самим деянием в форме действия или бездействия, не распространяя волевое отношение субъекта преступления к наступающим в результате совершения преступления последствиям. Кроме того, приводимые доводы неприменимы к ситуации, когда преступление совершается должностным лицом, который пришел службу совсем недавно и действия которого вряд ли будут исключительно профессиональными.
Таким образом, злоупотребление должностными полномочиями может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.
Должностное лицо осознает общественную опасность своих действий, совершаемых вопреки интересам службы, предвидит возможность наступления общественно-опасных последствий и желает их наступления, либо сознательно допускать или относиться к ним безразлично.
Вышеуказанный вывод подтверждается и анализом судебной практики. Так, в Постановлении 3-его окружного военного суда от 11 октября 2017 г. по делу № 22-100/2017 прямо указано, что состав злоупотребления должностными полномочиями имеет место лишь в случаях, когда доказана корыстная или иная личная заинтересованность, а также наличие прямого или косвенного умысла7. По другому делу суд, анализируя конструкцию состава преступления, приходит к выводу о том, что субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины в форме прямого или косвенного умысла8.
Прямой и косвенный умысел при злоупотреблении должностными полномочиями слагается из двух критериев:
-
интеллектуальный – предполагает осознание опасности своего деяния субъектом, злоупотребляющим должностными полномочиями вопреки интересам службы и предвидение последствий. Осознание означает то, что субъект понимает характер своего действия/бездействия, время действий, обстановку и все сопутствующие данным обстоятельствам факторы, а также то, что субъект предвидит наступление преступных последствий в виде нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, которые будут вызваны его действиями.
При прямом умысле субъект предвидит нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства как неизбежное последствие, а при косвенном умысле наступление такого вреда является возможной и допустимой реальностью.
-
эмоционально-волевой – психическое отношение субъекта к наступлению вредных последствий в виде нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, выраженное в определенной степени желания.
Данный критерий прямого умысла характеризуется желанием, а косвенного – сознательным допущением наступления вредных последствий в виде нарушенных прав. Поэтому, как видно из вышеприведенных примеров, можно сделать вывод, что злоупотребление должностными полномочиями совершается только умышленно.
Помимо вины обязательными признаками, характеризующими субъективную сторону преступления, является мотив. Мотив - обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении. Мотивом злоупотребления полномочиями являются «корыстная и иная личная заинтересованность».
Пункт 18 ППВС № 19 от 16 октября 2009 г. содержит разъяснения в отношении такого понятия, как корыстная заинтересованность. Данное понятие отражает наличие у лица желания в отношении приобретения выгоды для себя самого, третьих лиц на основе осуществления посягательства. Соответствующая выгода не может быть сопряжена с противозаконным присвоением имущества на безвозмездной основе. Она должна носить материальный характер. Подобная заинтересованность может быть связана с прощением долга, получением привилегий, освобождением от обязательств, получением преимуществ при получении заемных средств в банковской организации и др. Понятие иной личной заинтересованности отражает желание получить выгоды, не являющиеся имущественными. В основном речь идет о желании, связанном с сокрытием отсутствия профессиональных компетенций, с должностным продвижением, с получением поддержки, содействием родственникам и др.9.
Связанный с корыстной заинтересованностью признак характеризуется широкой распространенностью. В то же время существуют и ситуации, при которых семейные отношения обуславливают иную личную заинтересованность, которая побуждает лицо к тому, чтобы совершить посягательство.
Так, сотрудник СК РФ являлся родственником М. Последний являлся участником преступной группы, которая была создана, чтобы совершать посягательства, являющиеся тяжкими. Указанный сотрудник, руководствуясь личной заинтересованностью, вопреки служебным интересам, представил М. возможность для ознакомления с относящимися к уголовному делу материалами. Преступники в этой связи получили сведения о всей информации, которая была собрана при проведении ОРД и при предварительном расследовании.
Указанный сотрудник те или иные блага материального либо нематериального характера в связи с содеянным получать не желал и не получил. Соответственно, корыстной заинтересованностью данный сотрудник не обладал, руководствовался связанными с семейными отношениями мотивами, обусловившими личную заинтересованность.
Ряд специалистов указывают на избыточность наличия мотива в анализируемом составе. Так, С.В. Изосимов полагает, что наступление ответственности за совершение предусмотренного ст. 285 уголовного закона посягательства возможно в случае, если имеется умысел, и потребность в том, чтобы выявлять применительно к субъективной стороне содеянного дополнительные признаки отсутствует10.
Представляется, что реализация данного подхода на практике вызовет существенный рост числа деяний, которые будут квалифицироваться по соответствующей статье. К ответственности лица будут привлекаться и в том случае, если деяние было обусловлено тем, что лицо не обладало должными профессионализмом, компетентностью. Указанный подход исключает дифференциацию преступного деяния и дисциплинарного проступка.
Следует отметить и существующую в уголовно-правовой доктрине полемику в отношении возможности рассматривать мотив, связанный с ложно понятыми интересами службы в качестве охватываемого таким мотивом, как личная заинтересованность. Последний, как представляется, в качестве составляющей субъективной стороны посягательства может расцениваться как мотив, являющийся низменным. Тогда как первый из указанных мотивов в данном качестве рассматриваться не может, и возникает в связи с тем, что правосознание лица деформируется. Если указанные мотивы рассматриваются как тождественные, затрудняется дифференциация преступления и дисциплинарного проступка.
В результате исследования во второй главе можно сделать ряд основных обобщений.
Во-первых, злоупотребление должностными полномочиями, ответственность за совершение которого предусмотрена статьей 285 УК РФ, имеет своим родовым объектом общественные отношения, связанные с нормальной реализацией государственной власти.
Во-вторых, основным непосредственным объектом являются общественные отношения, заключающиеся в обязанности должностного лица осуществлять свою деятельность исключительно в интересах службы.
В-третьих, объективная сторона преступления выражается в использовании должностным лицом свих служебных полномочий вопреки интересам службы, которое может выражаться не только в форме действия, но и в форме бездействия.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Злоупотребление должностными полномочиями, ответственность за совершение которого предусмотрена статьей 285 УК РФ, имеет своим родовым объектом общественные отношения, связанные с нормальной реализацией государственной власти. В свою очередь видовым объектом выступают отношения в области государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Основным непосредственным объектом являются общественные отношения, заключающиеся в обязанности должностного лица осуществлять свою деятельность исключительно в интересах службы. Дополнительным объектом, который в данном случае является обязательным признаком состава преступления, выражен в общественных отношениях в сфере обеспечения безопасности прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Объективная сторона преступления выражается в использовании должностным лицом свих служебных полномочий вопреки интересам службы, которое может выражаться не только в форме действия, но и в форме бездействия. Состав по конструкции материальный, поэтому обязательным признаком выступает наступление вреда в виде нарушения интересов граждан, организаций, общества или государства. Между деянием и последствиями должна существовать прямая причинно-следственная связь.
Рассматривая последствие как составной элемента объективной стороны, мы приходим к выводу об отсутствии четких критериев существенности вреда. Представляется, что имущественную категорию вреда можно конкретизировать. При этом ориентироваться стоит на аналогичные положения, регулирующие ответственность за хищения.
На наш взгляд, категорию существенности вреда также необходимо раскрыть в примечании к ст. 285 УК РФ, установив границы материального ущерба в целях ограничения широты судейского усмотрения и исключения норрупциогенных факторов.
Мы считаем необходимым ст. 285 УК РФ дополнить примечанием 5 в следующей редакции: существенность нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства определяется с учетом характера и размер понесенного ею материального ущерба, тяжестью физических и нравственных страданий. Существенность имущественного вреда определяется с учетом имущественного положения гражданина, но не может составлять менее пяти тысяч рублей.
Аналогичным подлежит конкретизации крупный ущерб, который является обязательным признаком квалифицированного состава рассматриваемого преступления. Существующее судебное толкование тяжких последствий, на наш взгляд, имеет недостатки, связанные с неравнозначностью обстоятельств, которые правоприменители могут относить к тяжким последствиям. На данный момент между нарушением деятельности организации, причинении значительного ущерба гражданину и причинением смерти по неосторожности судебная практика ставит знак равенства. В связи с этим необходимо конкретизировать тяжкие последствия в законе, изменить соответствующую формулировку в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19, изложив дефиницию тяжких последствий следующим образом: Под тяжкими последствиями следует понимать последствия совершения преступления в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного существенного нарушения деятельности организации, причинение крупного материального ущерба, стоимость которого превышает двести пятьдесят тысяч рублей, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.
Понятие субъект преступления ст. 285 УК РФ достаточно подробно раскрыто как в уголовном законе, так и в разъяснениях высшей судебной инстанции. Анализ судебной практики позволил выделить существенный недостатков официального толкования категории должностных лиц, который состоит в том, что категория «представитель власти» не включает в себя, например, депутатов представительного органа местного самоуправления. Дело в том, что органы местного самоуправления не относятся ни к одной из ветвей власти: законодательной, исполнительной или судебной, поэтому на практике суды зачастую расширительно толкуют положения уголовного закона и приравнивают статус депутата представительного органа местного самоуправления к представителям органа законодательной власти. Данный подход, на наш взгляд, верный и справедливый. В связи с этим предлагаем п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 изложить в следующей редакции: к исполняющим функции представителя власти следует относить лиц, наделенных правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной, судебной власти, органов местного самоуправления, осуществляющих представительские функции, а также, исходя из содержания примечания к статье 318 УК РФ, иных лиц правоохранительных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности.