ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 366
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
аплодировало паре, вернувшейся из подземелья, тот, отвернувшись, снял обертку и принялся рассматривать прозрачную коробочку на свету.
– Вне всякого сомнения, современное изделие, – заявил он, скорбно мотнув головой. – Я, конечно, проверю. Только проследи, чтобы эта ерунда была упомянута в отчете о работах на этом участке.
Марек сказал, что обязательно проследит.
После этого Рик Чанг повернулся и несколько раз хлопнул в ладоши.
– Люди, все! Веселье кончилось. Назад, за работу.
* * *
На вторую половину дня Марек наметил тренировку по стрельбе из лука. Студентам эти занятия очень нравились, и они никогда не пропускали их. А с недавних пор к группе лучников присоединилась и Кейт. Мишенью сегодня служило набитое соломой чучело, установленное в пятидесяти ярдах от линии стрельбы. Молодежь со своими луками выстроилась вдоль черты, а Марек расхаживал позади шеренги.
– Если вы собираетесь убить человека, – сказал он, – вам следует помнить, что почти наверняка на нем будет металлический нагрудник. Куда менее вероятно, что у него окажется броня на голове, шее или на ногах.
Значит, чтобы убить его, вы должны стрелять в голову или в бок туловища,
не защищенный броней.
Кейт слушала Марека и все больше удивлялась. Андре ко всему подходил очень серьезно. Убить человека. В его устах это звучало так,
будто он на самом деле учил именно этому. Когда стоишь под желтым полуденным солнцем южной Франции, прислушиваясь к отдаленному гулу автомобилей на шоссе, сама мысль об этом кажется абсурдной.
– Но если вы хотите просто остановить человека, – продолжал
Марек, – тогда стреляйте ему в ногу Он сразу свалится. Сегодня мы воспользуемся пятидесятифунтовыми луками.
Пятьдесят фунтов составляла величина усилия, необходимого для того, чтобы полностью натянуть тетиву. А сами луки, конечно, были тяжелыми, и натягивать их было трудно. Стрелы были длиной почти в три фута. Многим младшим студентам стрельба поначалу давалась с большим трудом, и Марек обычно заканчивал каждую тренировку упражнениями по поднятию тяжестей, чтобы его подопечные накачали себе мускулатуру.
Сам Марек мог натянуть стофунтовый лук. Он упорно утверждал, хотя в это было трудно поверить – ведь воспользоваться им мог далеко не
– Вне всякого сомнения, современное изделие, – заявил он, скорбно мотнув головой. – Я, конечно, проверю. Только проследи, чтобы эта ерунда была упомянута в отчете о работах на этом участке.
Марек сказал, что обязательно проследит.
После этого Рик Чанг повернулся и несколько раз хлопнул в ладоши.
– Люди, все! Веселье кончилось. Назад, за работу.
* * *
На вторую половину дня Марек наметил тренировку по стрельбе из лука. Студентам эти занятия очень нравились, и они никогда не пропускали их. А с недавних пор к группе лучников присоединилась и Кейт. Мишенью сегодня служило набитое соломой чучело, установленное в пятидесяти ярдах от линии стрельбы. Молодежь со своими луками выстроилась вдоль черты, а Марек расхаживал позади шеренги.
– Если вы собираетесь убить человека, – сказал он, – вам следует помнить, что почти наверняка на нем будет металлический нагрудник. Куда менее вероятно, что у него окажется броня на голове, шее или на ногах.
Значит, чтобы убить его, вы должны стрелять в голову или в бок туловища,
не защищенный броней.
Кейт слушала Марека и все больше удивлялась. Андре ко всему подходил очень серьезно. Убить человека. В его устах это звучало так,
будто он на самом деле учил именно этому. Когда стоишь под желтым полуденным солнцем южной Франции, прислушиваясь к отдаленному гулу автомобилей на шоссе, сама мысль об этом кажется абсурдной.
– Но если вы хотите просто остановить человека, – продолжал
Марек, – тогда стреляйте ему в ногу Он сразу свалится. Сегодня мы воспользуемся пятидесятифунтовыми луками.
Пятьдесят фунтов составляла величина усилия, необходимого для того, чтобы полностью натянуть тетиву. А сами луки, конечно, были тяжелыми, и натягивать их было трудно. Стрелы были длиной почти в три фута. Многим младшим студентам стрельба поначалу давалась с большим трудом, и Марек обычно заканчивал каждую тренировку упражнениями по поднятию тяжестей, чтобы его подопечные накачали себе мускулатуру.
Сам Марек мог натянуть стофунтовый лук. Он упорно утверждал, хотя в это было трудно поверить – ведь воспользоваться им мог далеко не
каждый из его современников, – что реальное оружие четырнадцатого века было именно таким.
– Теперь, – скомандовал Марек, – наложите стрелы, натяните тетиву,
прицельтесь и отпустите их! – Стрелы взвились в воздух. – Нет, нет, нет,
Дэвид, не старайся тянуть до тех пор, пока задрожит рука. Сохраняй контроль. Карл, обрати внимание на свою стойку. Боб, слишком высоко.
Диана, не забывай про положение пальцев. Рик, сейчас намного лучше.
Ладно, повторим еще раз. Наложите стрелы, натяните тетиву, прицельтесь и… пускай!
* * *
Уже ближе к вечеру Стерн вызвал Марека по радиотелефону и попросил его прийти на базу. Он сказал, что у него хорошие новости. Когда
Марек вошел в каменное строение, Дэвид сидел за микроскопом,
рассматривая линзу.
– Ну, в чем же дело?
– Вот. Смотри сам.
Стерн отошел в сторону, Марек уселся на его место и приник к окуляру. Перед ним возникла линза, рассеченная плотной линией бифокального раздела. Местами на стекле были заметны беловатые круги,
напоминавшие на первый взгляд колонии бактерий.
– И что я, по твоему мнению, должен увидеть? – с ноткой скепсиса спросил Марек.
– Посмотри на левый край.
Марек передвинул предметный столик, и в поле зрения объектива появился левый край стеклышка Благодаря преломлению света в стекле срез казался ярко-белым Чуть позже он заметил, что эта белизна заходит за пределы среза и распространяется по поверхности стекла.
– Это колонии бактерий, поселившихся на стекле, – пояснил Стерн, –
вроде каменного лака. – Каменным лаком часто называли слой из частиц почвы и бактерий, нараставший на нижней стороне камней Поскольку это образование было органическим, можно было определить его возраст.
– Их можно датировать? – поинтересовался Марек.
– Было бы можно, – ответил Стерн, – если бы имелось достаточное количество культуры для углеродного анализа. Но я сразу могу тебе сказать, что органического вещества не хватит С таким количеством получить более или менее точную дату невозможно. Нет смысла даже
– Теперь, – скомандовал Марек, – наложите стрелы, натяните тетиву,
прицельтесь и отпустите их! – Стрелы взвились в воздух. – Нет, нет, нет,
Дэвид, не старайся тянуть до тех пор, пока задрожит рука. Сохраняй контроль. Карл, обрати внимание на свою стойку. Боб, слишком высоко.
Диана, не забывай про положение пальцев. Рик, сейчас намного лучше.
Ладно, повторим еще раз. Наложите стрелы, натяните тетиву, прицельтесь и… пускай!
* * *
Уже ближе к вечеру Стерн вызвал Марека по радиотелефону и попросил его прийти на базу. Он сказал, что у него хорошие новости. Когда
Марек вошел в каменное строение, Дэвид сидел за микроскопом,
рассматривая линзу.
– Ну, в чем же дело?
– Вот. Смотри сам.
Стерн отошел в сторону, Марек уселся на его место и приник к окуляру. Перед ним возникла линза, рассеченная плотной линией бифокального раздела. Местами на стекле были заметны беловатые круги,
напоминавшие на первый взгляд колонии бактерий.
– И что я, по твоему мнению, должен увидеть? – с ноткой скепсиса спросил Марек.
– Посмотри на левый край.
Марек передвинул предметный столик, и в поле зрения объектива появился левый край стеклышка Благодаря преломлению света в стекле срез казался ярко-белым Чуть позже он заметил, что эта белизна заходит за пределы среза и распространяется по поверхности стекла.
– Это колонии бактерий, поселившихся на стекле, – пояснил Стерн, –
вроде каменного лака. – Каменным лаком часто называли слой из частиц почвы и бактерий, нараставший на нижней стороне камней Поскольку это образование было органическим, можно было определить его возраст.
– Их можно датировать? – поинтересовался Марек.
– Было бы можно, – ответил Стерн, – если бы имелось достаточное количество культуры для углеродного анализа. Но я сразу могу тебе сказать, что органического вещества не хватит С таким количеством получить более или менее точную дату невозможно. Нет смысла даже
пробовать.
– Ты уверен?
– Но дело в том, что этот край линзы оказался на виду, верно?
Уголочек, по словам Кейт, торчал из земли?
– Да, но…
– Так вот, Андре, это старое стекло. Не знаю, какого оно возраста, но это не загрязнение слоя. Рик рассматривает все обнаруженные сегодня кости и считает, что часть из них относится к гораздо более поздним периодам, чем наши раскопки: к восемнадцатому, а то и к девятнадцатому векам. А это означает, что на одном из трупов могли оказаться бифокальные очки.
– Ну, не знаю. Эта линза кажется изготовленной очень точно …
– Что вовсе не означает ее принадлежность к новейшему времени, –
возразил Стерн. – Стеклянную шихту научились очень мелко и ровно размалывать уже лет двести тому назад. Я договорюсь с одним оптиком из
Нью-Хейвена о более тщательном исследовании этой линзы. Я также попросил Элси побыстрее посмотреть документы в клеенке, просто для того, чтобы убедиться, что там нет ничего необычного. Но в общем я считаю, что мы можем не волноваться.
– Это и впрямь хорошие новости, – сказал Марек, усмехнувшись.
– Я подумал, что тебе будет интересно все это услышать. Увидимся за обедом.
* * *
В этот день они договорились пообедать на площади старинного городка Домм, превратившегося ныне в деревню, которая находилась на вершине скалистого холма в нескольких милях от их участка раскопок.
Крис весь день без всяких причин огрызался на всех, кто к нему обращался, но с наступлением сумерек его настроение несколько улучшилось Было похоже, что он с нетерпением поджидает позднего обеда
Он то и дело спрашивал себя, получил ли Марек известия от Профессора, и если нет, то как должны они поступать в этом случае. Грудь ему теснило от какого-то неясного предчувствия.
Однако его хорошее настроение сразу же улетучилось, стоило ему заметить, что оба биржевых маклера со своими спутницами снова сидят за их столом. Очевидно, они получили приглашение и на этот вечер. Крис собрался было развернуться и уйти, но Кейт, вскочив с места, обняла его за
– Ты уверен?
– Но дело в том, что этот край линзы оказался на виду, верно?
Уголочек, по словам Кейт, торчал из земли?
– Да, но…
– Так вот, Андре, это старое стекло. Не знаю, какого оно возраста, но это не загрязнение слоя. Рик рассматривает все обнаруженные сегодня кости и считает, что часть из них относится к гораздо более поздним периодам, чем наши раскопки: к восемнадцатому, а то и к девятнадцатому векам. А это означает, что на одном из трупов могли оказаться бифокальные очки.
– Ну, не знаю. Эта линза кажется изготовленной очень точно …
– Что вовсе не означает ее принадлежность к новейшему времени, –
возразил Стерн. – Стеклянную шихту научились очень мелко и ровно размалывать уже лет двести тому назад. Я договорюсь с одним оптиком из
Нью-Хейвена о более тщательном исследовании этой линзы. Я также попросил Элси побыстрее посмотреть документы в клеенке, просто для того, чтобы убедиться, что там нет ничего необычного. Но в общем я считаю, что мы можем не волноваться.
– Это и впрямь хорошие новости, – сказал Марек, усмехнувшись.
– Я подумал, что тебе будет интересно все это услышать. Увидимся за обедом.
* * *
В этот день они договорились пообедать на площади старинного городка Домм, превратившегося ныне в деревню, которая находилась на вершине скалистого холма в нескольких милях от их участка раскопок.
Крис весь день без всяких причин огрызался на всех, кто к нему обращался, но с наступлением сумерек его настроение несколько улучшилось Было похоже, что он с нетерпением поджидает позднего обеда
Он то и дело спрашивал себя, получил ли Марек известия от Профессора, и если нет, то как должны они поступать в этом случае. Грудь ему теснило от какого-то неясного предчувствия.
Однако его хорошее настроение сразу же улетучилось, стоило ему заметить, что оба биржевых маклера со своими спутницами снова сидят за их столом. Очевидно, они получили приглашение и на этот вечер. Крис собрался было развернуться и уйти, но Кейт, вскочив с места, обняла его за
талию и потащила к столу.
– Я лучше уйду, – чуть слышно пробормотал он, – я не вынесу этих людей.
Но девушка что-то прошептала ему на ухо и усадила на стул.
Оказалось, что биржевики должны были сегодня покупать вино «Шато- лафит Ротшильд» девяносто пятого года, чуть ли не по две тысячи франков за бутылку.
«Какого черта, в конце концов», – подумал он.
– Право, совершенно очаровательный город, – тараторила одна из женщин. – По дороге мы видели стены вокруг него. Такие длинные. И
высокие. И, знаете, очень симпатичные ворота на въезде в город, такие, с двумя круглыми башнями по бокам.
Кейт кивнула.
– Это может показаться смешным, – сказала она, – но многие деревни,
которые теперь кажутся нам такими очаровательными, на самом деле были торговыми центрами четырнадцатого столетия.
– Торговыми центрами? Что вы хотите этим сказать? – удивилась женщина.
В этот момент радиотелефон, как обычно висевший у Марека на поясе,
издал призывный треск.
– Андре? Это вы?
Это была Элси. Она никогда не ходила на обед вместе с коллегами, а допоздна засиживалась за описанием находок. Марек включил прием.
– Да, Элси.
– Я только что нашла нечто совершенно сверхъестественное.
– Слушаю, слушаю…
– Я хотела бы, чтобы Дэвид сейчас приехал ко мне и помог с анализами. Но вот что, парни, если это шутка, то она мне не нравится.
Радио щелкнуло и отключилось.
– Элси?
Молчание.
Марек оглядел сидевших за столом.
– Кто-нибудь шутил с ней?
Все отрицательно замотали головами.
– Может быть, она свихнулась? – предположил Крис Хьюджес. – Это не удивило бы меня: столько времени просиживать над пергаментами…
– Поеду, узнаю, что у нее случилось, – буркнул Дэвид Стерн, вставая из-за стола, и почти сразу же скрылся в темноте.
Крис подумал было отправиться вместе с ним, но Кейт метнула в него
– Я лучше уйду, – чуть слышно пробормотал он, – я не вынесу этих людей.
Но девушка что-то прошептала ему на ухо и усадила на стул.
Оказалось, что биржевики должны были сегодня покупать вино «Шато- лафит Ротшильд» девяносто пятого года, чуть ли не по две тысячи франков за бутылку.
«Какого черта, в конце концов», – подумал он.
– Право, совершенно очаровательный город, – тараторила одна из женщин. – По дороге мы видели стены вокруг него. Такие длинные. И
высокие. И, знаете, очень симпатичные ворота на въезде в город, такие, с двумя круглыми башнями по бокам.
Кейт кивнула.
– Это может показаться смешным, – сказала она, – но многие деревни,
которые теперь кажутся нам такими очаровательными, на самом деле были торговыми центрами четырнадцатого столетия.
– Торговыми центрами? Что вы хотите этим сказать? – удивилась женщина.
В этот момент радиотелефон, как обычно висевший у Марека на поясе,
издал призывный треск.
– Андре? Это вы?
Это была Элси. Она никогда не ходила на обед вместе с коллегами, а допоздна засиживалась за описанием находок. Марек включил прием.
– Да, Элси.
– Я только что нашла нечто совершенно сверхъестественное.
– Слушаю, слушаю…
– Я хотела бы, чтобы Дэвид сейчас приехал ко мне и помог с анализами. Но вот что, парни, если это шутка, то она мне не нравится.
Радио щелкнуло и отключилось.
– Элси?
Молчание.
Марек оглядел сидевших за столом.
– Кто-нибудь шутил с ней?
Все отрицательно замотали головами.
– Может быть, она свихнулась? – предположил Крис Хьюджес. – Это не удивило бы меня: столько времени просиживать над пергаментами…
– Поеду, узнаю, что у нее случилось, – буркнул Дэвид Стерн, вставая из-за стола, и почти сразу же скрылся в темноте.
Крис подумал было отправиться вместе с ним, но Кейт метнула в него
быстрый взгляд и улыбнулась. Поэтому он откинулся на спинку стула и протянул руку к бокалу с вином.
* * *
– Так вы говорите, что эти города были чем-то наподобие торговых центров?
– Да, многие из них, – ответила Кейт Эриксон. – Эти города были местами, где делались деньги для производителей сельскохозяйственной продукции, точно так же, как происходит это в современных торговых центрах. И так же, как наши торговые центры, все они строились по практически единому образцу.
Она повернулась, не вставая со стула, и указала належавшую за ее спиной городскую площадь.
– Видите крытый деревянный рынок посредине? Почти такие же рынки вы найдете здесь в очень многих городах. Это означает, что город представляет собой бастид – новую для того времени укрепленную деревню. В течение четырнадцатого столетия во Франции была построена почти тысяча городов-бастидов. Часть из них предназначалась для контроля за территорией. Но многие создавались просто для того, чтобы делать в них деньги.
Разговор о деньгах вызвал интерес у биржевых спекулянтов.
Один из них резко вскинул голову и спросил:
– Минуточку, постойте. Каким образом постройка деревни может быть связана с добыванием денег?
Кейт улыбнулась.
– Экономика четырнадцатого века складывалась таким образом, –
начала она. – Допустим, вы дворянин и владеете обширными землями.
Территорию Франции тогда главным образом занимали леса; значит, и ваша земля – это в основном лес, населенный волками. Возможно, на ней обитают несколько фермеров, которые вносят вам ничтожную арендную плату. Но это не дает возможности разбогатеть. А так как вы дворянин, то всегда отчаянно нуждаетесь в деньгах, чтобы вести большие и малые войны и развлекаться, швыряясь золотом направо и налево, как этого ожидают от вас окружающие.
И что же вы в таких условиях можете сделать, чтобы увеличить доход со своих земель? Вы строите новый город, заманиваете в свой новый город жителей, предлагая им особые налоговые льготы, различные привилегии,
* * *
– Так вы говорите, что эти города были чем-то наподобие торговых центров?
– Да, многие из них, – ответила Кейт Эриксон. – Эти города были местами, где делались деньги для производителей сельскохозяйственной продукции, точно так же, как происходит это в современных торговых центрах. И так же, как наши торговые центры, все они строились по практически единому образцу.
Она повернулась, не вставая со стула, и указала належавшую за ее спиной городскую площадь.
– Видите крытый деревянный рынок посредине? Почти такие же рынки вы найдете здесь в очень многих городах. Это означает, что город представляет собой бастид – новую для того времени укрепленную деревню. В течение четырнадцатого столетия во Франции была построена почти тысяча городов-бастидов. Часть из них предназначалась для контроля за территорией. Но многие создавались просто для того, чтобы делать в них деньги.
Разговор о деньгах вызвал интерес у биржевых спекулянтов.
Один из них резко вскинул голову и спросил:
– Минуточку, постойте. Каким образом постройка деревни может быть связана с добыванием денег?
Кейт улыбнулась.
– Экономика четырнадцатого века складывалась таким образом, –
начала она. – Допустим, вы дворянин и владеете обширными землями.
Территорию Франции тогда главным образом занимали леса; значит, и ваша земля – это в основном лес, населенный волками. Возможно, на ней обитают несколько фермеров, которые вносят вам ничтожную арендную плату. Но это не дает возможности разбогатеть. А так как вы дворянин, то всегда отчаянно нуждаетесь в деньгах, чтобы вести большие и малые войны и развлекаться, швыряясь золотом направо и налево, как этого ожидают от вас окружающие.
И что же вы в таких условиях можете сделать, чтобы увеличить доход со своих земель? Вы строите новый город, заманиваете в свой новый город жителей, предлагая им особые налоговые льготы, различные привилегии,
которые подробно перечисляются в городской хартии. Прежде всего это послабления в части феодальных повинностей жителей.
– Но зачем нужны эти льготы? – спросил второй из биржевиков.
– Благодаря им у вас в городе вскоре появятся свои купцы и рынки, на которых они будут торговать, а тогда налоги и различные сборы станут приносить вам намного больше денег. Вы собираете пошлины за все. За использование дороги, по которой идут и едут в город. За право войти в городские ворота. За право открыть лавку на рынке. За содержание стражников, поддерживающих порядок. За возможность заниматься ростовщичеством.
– Неплохо, – заметил один из дельцов.
– Совсем неплохо. И, кроме того, вы получаете процент от стоимости всего, что продано на рынке.
– Да ну! И какой процент?
– Это зависело от места и конкретных товаров. Вообще, от одного до пяти процентов. Таким образом, получается, что на самом деле именно рынок явился причиной основания города. Это хорошо видно из планировки поселения. Вот посмотрите на церковь, – сказала Кейт, указав рукой в сторону. – В более ранние столетия церковь являлась центром любого города или деревни. Люди ходили к мессе по меньшей мере один раз в день. Вокруг церкви в буквальном смысле этого слова вращалась вся жизнь. Но в Домме церковь стоит в стороне. Центром города теперь стал рынок.
– Значит, дворяне получали все свои деньги от рынка?
– Нет, еще не все, так как наличие укрепленного города означает усиление защиты близлежащей местности, а отсюда следует, что крестьяне расчистят окрестности и устроят новые фермы. Таким образом у вас увеличиваются еще и сельскохозяйственные арендные платежи. В целом новый город был надежной инвестицией. Именно поэтому их было построено так много.
– Неужели это единственная причина, по которой строили города?
– Нет, многие из них были построены из военных соображений,
такие…
Радиотелефон Марека издал призывный хриплый треск. Это снова была Элси.
– Андре?
– Да, – откликнулся Марек.
– Лучше бы вам поскорее приехать сюда. Потому что я не знаю, что со всем этим делать.
– Но зачем нужны эти льготы? – спросил второй из биржевиков.
– Благодаря им у вас в городе вскоре появятся свои купцы и рынки, на которых они будут торговать, а тогда налоги и различные сборы станут приносить вам намного больше денег. Вы собираете пошлины за все. За использование дороги, по которой идут и едут в город. За право войти в городские ворота. За право открыть лавку на рынке. За содержание стражников, поддерживающих порядок. За возможность заниматься ростовщичеством.
– Неплохо, – заметил один из дельцов.
– Совсем неплохо. И, кроме того, вы получаете процент от стоимости всего, что продано на рынке.
– Да ну! И какой процент?
– Это зависело от места и конкретных товаров. Вообще, от одного до пяти процентов. Таким образом, получается, что на самом деле именно рынок явился причиной основания города. Это хорошо видно из планировки поселения. Вот посмотрите на церковь, – сказала Кейт, указав рукой в сторону. – В более ранние столетия церковь являлась центром любого города или деревни. Люди ходили к мессе по меньшей мере один раз в день. Вокруг церкви в буквальном смысле этого слова вращалась вся жизнь. Но в Домме церковь стоит в стороне. Центром города теперь стал рынок.
– Значит, дворяне получали все свои деньги от рынка?
– Нет, еще не все, так как наличие укрепленного города означает усиление защиты близлежащей местности, а отсюда следует, что крестьяне расчистят окрестности и устроят новые фермы. Таким образом у вас увеличиваются еще и сельскохозяйственные арендные платежи. В целом новый город был надежной инвестицией. Именно поэтому их было построено так много.
– Неужели это единственная причина, по которой строили города?
– Нет, многие из них были построены из военных соображений,
такие…
Радиотелефон Марека издал призывный хриплый треск. Это снова была Элси.
– Андре?
– Да, – откликнулся Марек.
– Лучше бы вам поскорее приехать сюда. Потому что я не знаю, что со всем этим делать.
– С чем? Что случилось?
– Лучше приезжайте. Немедленно!
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 48
* * *
Генератор громко тарахтел, и старый деревенский амбар в темном поле под частыми звездами сверкал ослепительным электрическим светом.
Все столпились в амбаре. Элси сидела за своим столом посредине,
уставившись в вошедших невидящим взглядом.
– Элси?
– Это невозможно, – сказала она.
– Что невозможно? Что здесь произошло?
Марек взглянул на Дэвида Стерна, но тот, не поднимая головы, возился с каким-то прибором в углу комнаты. Элси вздохнула.
– Я не знаю, не знаю… – забормотала она с истерическими нотками в голосе.
– В таком случае, – прервал ее Марек, – начните с начала.
– Ладно, – согласилась Элси, – пусть будет с начала.
Она встала, пересекла комнату и указала на несколько пергаментов,
разложенных на аккуратно вырезанном полотнище пластиковой пленки.
– Вот начало. Комплект документов, который я обозначила индексом
М-031, обнаруженный в раскопках монастыря сегодня в первой половине дня. Дэвид попросил меня обработать эту находку как можно скорее.
Никто не произнес ни слова. Все просто смотрели на нее.
– Так, – сказала она после паузы. – Я просмотрела документы. Как обычно. Я делаю это так. Я беру сразу штук десять пергаментов и несу их сюда, на свой стол. – Она положила на стол десять листов. – Теперь я сажусь за стол и просматриваю их один за другим. Затем, после того как я составила аннотацию содержания одного листа и ввела ее в компьютер, я переношу этот лист сюда, чтобы сфотографировать его.
Она перешла к соседнему столу и разложила пергамент под объективом фотокамеры.
– Мы хорошо знаем… – попытался прервать ее Марек.
– Нет, – резко возразила она, – вы совсем не знаете, – Элси вернулась к своему столу и взяла из стопки следующий пергамент. – И так я обрабатываю все документы, один за другим. В этой вот стопке оказались самые разнообразные документы: счета, копии писем, ответы на распоряжения епископа, отчеты о ходе уборки урожая, перечни
монастырского имущества. Все датируются, с небольшими отклонениями,
1357 годом.
Она один за другим брала пергаменты из пачки на столе.
– И в конце концов, – она взяла последний лист, – я вижу это.
Все уставились в одну и ту же точку.
Никто ничего не сказал.
По размеру пергамент был точно таким же, как все остальные в пачке,
но вместо плотных – строка к строке – записей на латинском или старофранцузском языке этот содержал всего лишь два небрежно нацарапанных самых обычных английских слова:
1357 годом.
Она один за другим брала пергаменты из пачки на столе.
– И в конце концов, – она взяла последний лист, – я вижу это.
Все уставились в одну и ту же точку.
Никто ничего не сказал.
По размеру пергамент был точно таким же, как все остальные в пачке,
но вместо плотных – строка к строке – записей на латинском или старофранцузском языке этот содержал всего лишь два небрежно нацарапанных самых обычных английских слова: