Файл: Майкл крайтон стрела времени.pdf

обслуживании электронного оборудования, выполнении различных химических анализов, датировке по радиоуглероду и тому подобном, чтобы быть поближе к своей подружке, сопровождавшей учеников летней школы,
направившихся в Тулузу. Его интересовала идея квантового датирования,
но оборудование пока что не работало.
Из радиотелефона доносился голос Крамер.
– …А если вы восстановите часть города, – говорила она, – то вы могли бы также восстановить часть внешней стены замка, там, где она примыкает к городу. Вон ту секцию. – Она указала на низкую полуобвалившуюся стену, пересекавшую участок раскопок с севера на юг.
– Ну, полагаю, могли бы… – продолжал отступление Профессор.
– И, – давила дальше Крамер, – у вас появилась бы возможность продлить стену на юг, там, где она уходит в лес, так ведь? И вы могли бы вырубить лес и восстановить башню.
Стерн и Крис уставились друг на друга.
– О чем она говорит? – удивленно спросил Стерн. – Какая башня?
– Никто еще даже не совался в лес, – ответил Крис. – Мы собирались вырубить его в конце лета, а потом, осенью, исследовать это место.
По радио они слышали, как Профессор говорил:
– Ваше предложение очень интересно, мисс Крамер. Позвольте мне обсудить его с сотрудниками, а потом мы опять встретимся за ленчем.
Крис увидел, как стоявший далеко в поле Профессор обернулся,
посмотрел прямо на них и указал пальцем в сторону леса.
* * *
Миновав открытое поле раскопок, молодые люди поднялись на поросший зеленой травой прибрежный вал и вступили в лес. Деревья были стройными, но росли тесно, и под сенью их крон было темно и прохладно.
Крис Хьюджес шел вдоль старой внешней стены замка, которая постепенно уменьшалась от заметного – по пояс – неровного барьера до гряды рассыпанных камней, скрывавшейся в густом подлеске.
Ему пришлось пригнуться и, раздвигая папоротники и мелкий кустарник, следить, куда идет стена.
Лес вокруг становился все гуще. Крис постоянно ощущал здесь состояние покоя. Он помнил, что, когда он впервые увидел Кастельгард,
почти весь участок был покрыт таким лесом. Немногочисленные уцелевшие стены были сплошь затянуты мхом и лишайниками, и казалось,

будто они, словно гигантские грибы, возникли из земли. Тогда весь этот участок был окутан тайной, но она исчезла, как только расчистили землю и приступили к раскопкам.
Стерн тащился следом за ним. Техник редко выходил из лаборатории,
и было похоже, что подобный образ жизни ему нравится.
– Почему все деревья такие маленькие? – вдруг спросил он.
– Потому что это молодой лес, – объяснил Крис. – Почти все леса в
Перигоре моложе ста лет. Прежде вся земля здесь была расчищена под виноградники.
– И что же?
Крис пожал плечами.
– Болезнь. Вредитель, филлоксера, погубил все виноградные лозы на переломе столетий. И лес вырос снова. Здешнее виноделие чуть не погибло, – добавил он. – Французы спаслись только благодаря импорту филлоксероустойчивых виноградных лоз из Калифорнии. Сейчас-то они совсем забыли об этом.
Разговаривая, Крис продолжал внимательно смотреть на землю, тут и там находил обломки камня, что позволяло ему следовать вдоль того места,
где некогда проходила старая стена.
Но внезапно стена исчезла. Он потерял ее. Теперь ему нужно было вернуться назад и снова найти ее.
– Проклятье!
– Что случилось? – поинтересовался Стерн.
– Я не могу найти стену. Она шла примерно здесь, – Крис взмахнул ладонью, – и куда-то делась.
Они стояли среди особенно густого подлеска, состоявшего из высоких папоротников, среди которых росла какая-то колючая лоза, похожая на виноградную, царапавшая голые икры Криса. Стерн был одет в брюки и направился вперед.
– Я не знаю, Крис, – бормотал он, – она должна быть где-то тут…
Крис знал, что назад возвращаться придется все равно. Но едва он успел повернуться, чтобы пройти по своим следам, как услышал отчаянный вопль Стерна.
Крис оглянулся назад.
Стерн пропал. Исчез.
Крис стоял один посреди леса.
* * *

– Дэвид?
Стон.
– Ох… Будь оно проклято!
– Что случилось?
– Я разбил колено. Чертовски болит.
Крис хорошо слышал голос своего спутника, но не видел его.
– Ты где?
– В дыре, – ответил Стерн. – Я провалился. Будь поосторожнее, если пойдешь за мной. На самом деле… – Он заворчал, потом выругался. – Не беспокойся. Я могу стоять; Со мной все в порядке. На самом деле… Эй!
– Что?
– Подожди минутку.
– Ну что еще?
– Просто подожди, ладно? На самом деле.
Крис видел, как кусты и папоротники закачались, показывая, что
Стерн направился налево. Потом Стерн заговорил. Его голос звучал неотчетливо.
– Эй, Крис?
– Что?
– Это кусок стены. Изогнутый.
– Что ты сказал?
– Я думаю, что стою на дне того, что когда-то было круглой башней,
Крис.
– Не шути так, – отозвался Крис.
Он задумался: «Откуда Крамер могла узнать об этом?»
* * *
– Пошарьте в компьютере, – распорядился Профессор. – Посмотрите,
есть ли у нас хоть какие-нибудь съемки с вертолета – инфракрасные или радарные, – на которых была бы видна башня. Может быть, она уже попадала в кадр, а мы просто не обратили на нее внимания.
– Ваша главная надежда на инфракрасную съемку, сделанную под вечер, – откликнулся Стерн.
Он сидел на стуле, а на его колене покоился пакет со льдом.
– Почему именно под вечер?
– Потому что этот известняк хорошо поглощает тепло. Именно поэтому пещерные люди так любили эти места. Даже зимой в пещерах

Перигора известняк был на десять градусов теплее, чем внешний воздух.
– Значит, вечером…
– Стена сохраняет тепло, а лес успевает остыть. И это видно на инфракрасном снимке.
– Даже из-под земли?
Стерн пожал плечами.
Крис, сидя за компьютером, принялся стучать по клавиатуре. Вдруг компьютер негромко бибикнул. Изображение на экране резко изменилось.
– А-а. Это электронная почта.
Крис щелкнул мышкой по почтовому ящику. Там оказалось только одно сообщение, которое, правда, очень долго загружалось.
– Что бы это могло быть?
– Держу пари, что это тот парень, Уонека, – заявил Стерн. – Я велел ему послать довольно большой графический файл. Он, вероятно, не заархивировал его.
Затем на экран выскочило изображение: множество точек,
выстроенных в геометрическом порядке. Все они сразу узнали схему. Это был, вне всякого сомнения, монастырь Сен-Мер. Их участок раскопок.
И гораздо более детальный, чем на их собственных планах.
Джонстон, не отрываясь, глядел на изображение и барабанил пальцами по столу.
– Очень странно, – проронил он наконец, – что Беллин и Крамер оказались здесь в один и тот же день.
Аспиранты уставились друг на друга.
– И что же в этом странного? – решился спросить Крис.
– Беллин не попросил о встрече с нею. А ведь он всегда старается поговорить со спонсорами.
Крис пожал плечами.
– Он казался очень занятым.
– Да. Именно таким он и казался. – Профессор повернулся к Стерну. –
В любом случае распечатай это послание, – сказал он. – Посмотрим, как на него отреагирует наш архитектор.
* * *
Кэтрин Эриксон, или просто Кейт, – синеглазая, дочерна загорелая пепельная блондинка – висела на ремнях на высоте пятидесяти футов,
всего в нескольких дюймах от полуразрушенного потолка готической

часовни Кастельгарда. Она лежала на спине в сложной сбруе и спокойно делала в блокноте записи о нависшем над нею своде.
Эриксон была самой молодой из аспирантов в партии; она и присоединилась к ней всего лишь несколько месяцев тому назад. Она поступила в Йель, чтобы изучать архитектуру, но вскоре обнаружила, что просто ненавидит выбранную специальность, и перевелась на факультет истории. Там ее разыскал Джонстон и убедил присоединиться к нему. Он использовал те же аргументы, которыми привлекал к себе и других студентов: «Почему бы вам не отложить в сторону эти старые книги и не заняться настоящей историей? Практической историей?»
Как выяснилось, практическая история заключалась в том, чтобы висеть под потолком. Прежде Кейт представляла себе это совсем по- другому. Но она выросла в штате Колорадо и была увлеченной альпинисткой. Она проводила каждое воскресенье, забираясь на скалы и поднимаясь на утесы, возвышавшиеся вдоль Дордони. Ей редко приходилось видеть кого-нибудь из собратьев по увлечению, и это было грандиозно: дома иногда приходилось даже стоять в очереди, чтобы подняться на интересную вершину.
Небольшой скарпелью девушка отделила в разных местах несколько кусочков штукатурки, чтобы использовать их для спектрального анализа.
Добычу она поместила в пластмассовые контейнеры, похожие на кассеты для фотопленки, прикрепленные к ленте, которая опоясывала ее торс,
словно патронташ.
Она делала пометки на контейнерах, когда снизу раздался знакомый голос:
– Ты не могла бы спуститься оттуда? Я хочу тебе кое-что показать.
Посмотрев через плечо, девушка увидела внизу Джонстона.
– Без проблем, – бодро откликнулась она.
Кейт освободила один из стропов, плавно соскользнула вниз, мягко встала на ноги и откинула прядку белокурых волос с лица. Кейт Эриксон не была хорошенькой – о чем ей часто говорила мать, одна из доморощенных королев красоты, которых так много в США, – но обладала тем свежим,
общим для всех американок обаянием, которое мужчины считают привлекательностью.
– Я так и думал, что ты куда-нибудь залезла, – сказал Джонстон.
Девушка отцепила ремни.
– Это единственный способ раздобыть необходимые материалы.
– Ну, если ты так говоришь…
– Я серьезно, – ответила Кейт. – Если вы хотите получить

архитектурную историю этой часовни, то мне следует забраться туда и раздобыть образцы штукатурки. Потому что этот потолок восстанавливался много раз – то ли из-за того, что был плохо построен с самого начала и время от время обрушивался, то ли его разрушали во время войн осадными машинами.
– Конечно, из-за войн, – сказал Джонстон.
– Возможно, хотя я в этом и не уверена, – возразила Кейт. – Основные части замка – большой зал, внутренние жилые помещения – очень солидные, но часть стен возведена халтурно. Иногда даже кажется, что стены были построены только для того, чтобы сделать в них тайные проходы. В этом замке таких несколько. Один даже ведет на кухню! Не знаю, кто затеял эти перестройки, но наверняка он был параноиком. И,
возможно, все это делали наспех. – Она вытерла руки о шорты. – Так. Ну что вы мне собирались показать?
Джонстон протянул ей лист бумаги. Это была компьютерная распечатка, точки и пунктиры, выстроенные в определенном геометрическом порядке.
– Что это такое? – удивилась девушка.
– Это ты сама должна мне сказать.
– Похоже на Сен-Мер.
– Правда?
– Я бы сказала, что да, но…
Кейт вышла из часовни и с высоты окинула взглядом раскопки монастыря, находившиеся на равнине на расстоянии примерно мили.
Очертания расчищенных участков фундаментов и стен были очень похожи на рисунок, который она держала в руке.
– Ого!
– Ну что?
– На этой схеме есть детали, до которых мы еще не добрались, –
удивленно заявила она. – Часовня с апсидой, пристроенная к церкви, еще один келейный корпус в северо-восточном секторе и… вот это похоже на сад, обнесенный стенами. И вообще, откуда вы взяли этот план?
* * *
Ресторан в городке Маркейзак располагался на краю плато, и оттуда открывался широкий вид на долину Дордони. Крамер, сидя за столом,
взглянула в сторону входа и с удивлением увидела, что там появился

Профессор в обществе Марека и Криса. Диана нахмурилась. Она рассчитывала на приватный ленч и выбрала столик на двоих.
Но Марек притащил два стула от соседнего стола, и археологи уселись за ее стол все вместе. Профессор наклонился вперед и пристально посмотрел на вице-президента МТК.
– Мисс Крамер, – сказал он, – откуда вам известно, где находится трапезная?
– Трапезная? – Она пожала плечами. – Понятия не имею. Может быть,
она упоминалась в еженедельном отчете о ваших результатах? Нет? Тогда,
возможно, о ней упоминал доктор Марек. – Она пробежалась взглядом по озабоченным лицам сидевших перед нею людей. – Господа, монастыри, в общем-то, не моя специальность. Наверно, я где-то слышала об этом.
– И о башне в лесу?
– Наверно, о ней говорилось в каком-нибудь старом отчете. Или она была на старых фотографиях.
– Мы проверяли. Ее нигде не было.
Профессор положил на стол листок с планом и пододвинул к ней.
– Каким образом у служащего МТК Джозефа Трауба оказался план монастыря, причем гораздо более подробный, чем тот, которым располагаем мы?
– Не знаю… А откуда он у вас?
– От полицейского из Галлапа, города в Нью-Мексико. Этот парень задавал мне некоторые из тех вопросов, с которыми я сейчас обращаюсь к вам.
Диана ничего не сказала. Она лишь смотрела на Профессора.
– Мисс Крамер, – произнес он после продолжительной паузы. – Я
думаю, что вы что-то скрываете от нас. Я думаю, что вы провели за нашей спиной свои собственные изыскания и не поделились с нами своими находками. И еще я думаю, что именно поэтому вы и Беллин вели переговоры об эксплуатации участка, к которым не привлекли меня.
Французское правительство будет только радо вышвырнуть американцев с территории своего исторического памятника.
– Профессор, вы совершенно не правы. Я могу поручиться…
– Нет, мисс Крамер. Не можете. – Он посмотрел на часы. – Когда вылетает самолет, на котором вы возвращаетесь в МТК?
– В три часа.
– Я готов отправиться прямо сейчас.
Он отодвинул свой стул от стола.
– Но я лечу в Нью-Йорк.

– Тогда, я думаю, вам было бы лучше изменить свои планы и направиться в Нью-Мексико.
– Вы захотите встретиться с Бобом Дониджером, а я не знаю его расписание…
– Мисс Крамер, – он наклонился к ней через стол, – разберитесь с этим.
* * *
Когда Профессор уезжал, Марек сказал ему на прощанье:
– Я молю бога благосклонно взирать на ваше путешествие и вернуть вас назад невредимым. – Он всегда так напутствовал уезжающих друзей.
Это была любимая фраза графа Жоффруа де ла Тура, жившего шестьсот лет назад.
Кое-кто считал, что интерес Марека к прошлому гипертрофирован до размеров навязчивой идеи. Но это увлечение было для него совершенно естественным. Еще будучи ребенком, Марек стремился окунуться в
Средневековье, а теперь, похоже, пытался так или иначе перенестись в него и на деле. Как-то, находясь в ресторане, он сказал приятелю, что не станет отпускать бороду, потому что это не принято. Знакомый удивленно возразил: «Как же не принято; ты только посмотри, сколько бород вокруг».
На что Марек ответил: «Нет, нет, я хочу сказать, что это не принято в моем времени». А своим временем он как раз считал тринадцатое и четырнадцатое столетия.
Многие ученые-медиевалисты
[16]
могли читать на мертвых языках, но
Марек мог разговаривать на них: средневековом английском,
старофранцузском, окситанском и, конечно, латыни. Он прекрасно разбирался в одежде и вопросах этикета того времени. Будучи сильным и спортивным человеком, он решил овладеть военным мастерством того периода. В конце концов, это было время непрерывных войн. Он уже умел ездить на огромном першероне, которого использовал в качестве боевого коня. И получил определенные навыки владения копьем, так как имел возможность часами упражняться с квинтаной
[17]
. Марек настолько хорошо стрелял из лука, что даже начал обучать других. А теперь он учился фехтовать на мечах.
Но детальное знание прошлого никоим образом не уводило его от настоящего. После внезапного отъезда Профессора все участники проекта

почувствовали себя покинутыми и встревоженными.
Мгновенно распространились самые дикие слухи, особенно среди новичков: МТК
приостанавливает финансирование, МТК заменяет исследовательский проект созданием парка «Средневековье», люди МТК убили кого-то в пустыне, и теперь у компании неприятности. Работа прекратилась: люди просто стояли, сидели, ходили и бесконечно переливали из пустого в порожнее.
Марек наконец решил, что будет лучше всего созвать собрание, чтобы покончить со слухами; поэтому вскоре после полудня он пригласил всех в большую зеленую палатку возле склада. Марек объяснил, что у
Профессора с МТК возникли разногласия и Профессор отправился в штаб- квартиру компании, чтобы разобраться. Это просто недоразумение, заверил всех Марек, которое разрешится в течение нескольких дней. Он сообщил,
что будет в постоянном контакте с Профессором, который обещал звонить каждые двенадцать часов, и он рассчитывает, что Профессор скоро возвратится и все встанет на свои места.
Его старания не завершились успехом. Глубинное ощущение обеспокоенности сохранилось. Несколько человек из новичков решили, что день слишком жаркий для работы и будет лучше пойти поплавать на байдарках по реке. Марек, почувствовав в конце концов общее настроение,
разрешил.
Аспиранты, один за другим, обрадовались возможности использовать нечаянно выпавший выходной. Появилась Кейт, с несколькими фунтами звенящего металла вокруг талии, и объявила, что она собирается подняться на утес возле Гажека. Она спросила Криса, не хочет ли он пойти с нею
(чтобы подержать страховочную веревку, она знала, что сам он ни в коем случае не полезет на скалу), но тот сказал, что отправляется вместе с
Мареком в конюшни. Стерн объявил, что едет в Тулузу на обед. Рик Чанг отправился в Лез-Эйз навестить коллегу, раскапывавшего палеолитическую стоянку. Одна только Элси Кастнер, графолог, решила остаться в бывшем складе, чтобы и дальше возиться с документами. Марек спросил, не хочет ли она поехать вместе с ним. Но она фыркнула:
– Не говорите глупостей, Андре! – и вернулась к работе.