Файл: Реферат по дисциплине Теория и история народной художественной культуры.docx
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 156
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
появлении нового типа индустриальной культуры, было недостаточно. Подобное различие (с некоторыми допущениями) имело место не ранее, чем в конце XIX – начале XX вв.
Таким образом, в России начал складываться новый тип культуры индустриального общества, для которого характерны высокие показатели темпов урбанизации. Изменение привычной картины мира и мироощущения человека повлекли за собой трансформацию традиционной системы ценностей. Перемены в ценностной системе затронули в городе абсолютно все социальные слои. Городские низы, образ жизни и менталитет которых до 80 - 90-х гг. XIX в. во многом был очень близок сельскому, из-за притока в города массы мигрантов из деревни оказались в условиях, когда разрыв с традиционной культурой формирует новые потребности, когда новый образ жизни требует иных регулирующих культурных норм, поскольку старые уже не удовлетворяют возникшие потребности.
Эмансипация личности, ощущение разъединенности с коллективом и осознание себя как индивидуальности приводит к кризису самоидентификации. В городской общности, состоящей из большого числа социальных групп, горожанин оказывался вовлеченным в различные круги общения, в каждом из которых коммуникация происходит по своим правилам и стандартам. В то же время повышение обособленности индивида приводило к повышению потребности в интеграции в какое-либо сообщество. Человек стремился при помощи этого выработать для себя новые системы и параметры, по которым он мог бы идентифицировать себя с определенной группой. Одним из основных способов закрепления самоидентификации с группой является создание этой группой своей культуры.
Соответственно, с одной стороны, традиционно мировоззрение городских низов укоренено в крестьянском фольклоре, с другой – в новых бытовых и культурных реалиях. Поэтому городской фольклор является продуктом перехода от традиционного к индустриальному типу общества и культуры, явлением, характерным для периода преодоления кризиса, вызванного сменой типа культуры. В это время происходит усвоение городскими низами основных принципов книжной поэзии и прозы, то есть индивидуальной творческой манеры, иной системы образов и способов их выражения, происходит своеобразная утилизация и адаптация авторского начала в произведениях городского фольклора. Однако система образов и основных поэтических приемов традиционного крестьянского фольклора не исчезает совершенно, являясь скорее почвой для адаптации нового.
В произведении городского фольклора нужна была конкретность и занимательность повествования, традиционные сюжеты крестьянского фольклора постепенно вытеснялись довольно лаконичным рассказом, историей о человеке из народа, которая должна быть рассказана также человеком из народа. Такое произведение давало живой и понятный большинству зрителей и слушателей отклик на новые, злободневные явления жизни. Очень большое значение имело наличие фабулы, поскольку оно создавало впечатление большей приближенности к жизни, большей достоверности.
Д.К. Зеленин отмечал, что «к началу нового века русским народом были забыты многие старинные установления». Старая поэзия, с отражением в ней «старинного, отживающего свой век миросозерцания и уклада жизни, становится чужой и непонятной для народа». К тому же новая поэзия была порождена городскими, фабричными окраинами промышленных городов, поскольку «деревня отстала в смысле грамотности и новой городской культуры вообще» [4, с. 10-13]. Автор сборника «Современная народная песня» Н.В. Перетц в результате исследования традиционного фольклора и городской песни пришел к заключению: «С развитием городской жизни, с развитием вообще многих новых явлений народного быта многие черты его не нашли отражения в старой песне: должна была явиться новая песня, более отвечающая новым требованиям, и, кстати, эта песня оказалась литературной, ибо народ не успел еще привыкнуть к новой цивилизации, ворвавшейся так быстро в его многовековое однообразное существование и так круто повернувшей в иную сторону задачи и интересы его» [16, с. 5].
В фольклоре удерживаются только формы, функционально пригодные для коллектива, который является его автором и потребителем. При формировании традиционного крестьянского фольклора складывается определенная группа одаренных личностей, которая формируется из местной среды и монополизирует право на создание фольклорных произведений определенного жанра, но эту группу, как правило, составляют люди, не занимающиеся этим профессионально.
Для городского фольклорного искусства характерна профессионализация. Ярмарочный артист, артист эстрады или цирка – это уже профессия, способ постоянного заработка: «Фольклорное творчество, превращаясь в профессиональное искусство, пронизывало постепенно всю публичную жизнь города
, постепенно вытесняя коллективное творчество» [1, с. 187]. Характерным для города нюансом является объединение в фольклорном творчестве искусства и развлечения, что способствует его коммерциализации. Признаком этого является также появление рекламы, то есть борьбы за зрителя. Таким образом, с одной стороны зрительский интерес до некоторой степени формируется предложением, с другой - на спектр предложения активно влияет спрос.
Городской фольклор, реагируя на спрос, удовлетворяет ожидания зрителя или слушателя, предоставляя ему некий идеальный вариант действительности, рассчитывая получить за это некое материальное вознаграждение. Городской фольклор функционально маргинален, поскольку городская общность социально дифференцирована и «идеологические потребности горожан удовлетворяются иным способом» [11, с.6].
Другой важной характеристикой городского фольклора является полицентричность, что связанно с характерным для города социальным, профессиональным и возрастным расслоением. Несмотря на тенденцию, характерную для индустриального города, к нарастанию закрытости каждой социальной группы, к созданию своих специфических культурных кодов и текстов, проницаемость друг для друга этих социальных групп очень высока, что обусловлено высокой социальной мобильностью в городском обществе и высоким уровнем развития средств массовой информации. Для традиционного фольклора характерно сочетание твердого канона с ярко выраженным импровизационным началом, связанным с исполнительством. В деревне своеобразным цензором для удержания в каноне является коллектив, не позволяющий разрушить традицию, в городе канон постепенно трансформируется в чисто жанровые разграничения.
Для традиционного крестьянского фольклора в большей степени характерен синкретизм и жанровая нерасчлененность, в городе же в связи с профессионализацией фольклорного творчества четче вырисовываются границы жанров.
Однако это не означает, что импровизация утрачивает свое значение при исполнении произведений городского фольклора. Напротив, импровизация приобретает все большее значение в рамках жанрового разнообразия, включаясь в систему исполнительского мастерства артиста и становясь признаком высокого профессионализма.
Импровизация характеризует творческий облик исполнителя, в произведении угадывается его индивидуальный, уникальный почерк. Каждое отдельное исполнение является отдельным произведением, в котором зрителя интересует не хорошо знакомый сюжет, а то, как именно и кем этот сюжет будет воплощен на этот раз. Зрителем руководит желание в очередной раз пережить определенные чувства, соответственно импровизация создает условия для повторного воздействия произведения на аудиторию, в противном случае оно, превратившись в штамп, утратит способность вызывать у зрителя или слушателя искомые чувства.
Импровизация во многом зависит от аудитории, тип аудитории часто целиком определяет особенности исполняемого произведения. В деревне аудитория социально однородна и сосредоточена на небольшом пространстве, для нее характерна повышенная внушаемость, эмоциональная заражаемость и возбудимость. Отличие городской аудитории состоит в ее социальной разнородности и численном превосходстве.
В фольклорном творчестве прослеживается иные, нежели в классическом, взаимоотношения аудитории и произведения (текста). Фольклорная аудитория должна активно участвовать в действии, что связанно с обрядовой стороной, более или менее выраженной в любом фольклорном произведении. «Фольклорное произведение является свернутым сценарием игры», и в этом случае ключевой фигурой является не автор, а исполнитель. Ярко выраженное авторское начало характерно для литературного произведения, в котором «автор ведет за собой совершенно пассивного потребителя». Последний только созерцает произведение: «читатель должен проникать в мысль автора, но не додумывать ее, не заменять замысел автора своей фантазией» [9, с. 253].
Фигура автора в фольклорном произведении практически не имеет значения, поскольку почти абсолютное большинство фольклорных произведений анонимно и имеет огромной количество вариантов, созданных в процессе его исполнения или при переходе сюжета из одной социальной группы в другую. Однако если для городского фольклора не только возможна, но также желательна и привлекательна тематическая и эстетическая интернациональность, то в произведениях сельского фольклора это практически не имеет места.
Городской фольклор конца XIX — начала XX веков включал в себя и традиционные жанры, адаптированные под городские условия, и новые специфические формы. К первой группе относятся ярмарочный фольклор (народный театр), выкрики разносчиков, песни, городские предания и легенды, рассказы о встрече со всевозможной нечистью.
Многие деревенские обряды, перенесенные на городскую почву, приобретали новые черты. Например, весенне-летние праздники в деревне сопровождались посещением кладбищ, поминальными трапезами, «завиванием» (то есть украшением) берез, проносом дерева по улицам села. В городе же смысл этих обрядов был забыт.
Вместо них на Пасху, Красную горку, Троицу, Семик горожане устраивали праздничные обеды на природе. В разных регионах такие «пикники» назывались по-разному. На Урале бытовали русские и тюркские названия этой традиции: Токмач, Три березки, Бусары, Сабантуй.
Чисто городское происхождение имеют бытовой (городской) романс, русские народные танцы кадриль и полька, которые значительно отличались от европейских версий. Эти жанры «спустились» в народ из светских салонов. Мещане так удачно их переработали, что на сельских праздниках кадриль заменила более древние исконно русские танцы. А романсы, которые изначально были авторскими произведениями, обрастали новыми «народными» деталями, мотивами и куплетами — и вскоре вытеснили народные лирические песни. Имена авторов романсов часто были неизвестны даже современникам.
Таким образом, в конце XIX – начале XX вв., в связи с появлением новой городской культуры индустриального общества, появляется городской фольклор как уникальное явление, ставшее продуктом культурного кризиса, изменения в системе ценностей на рубеже XIX – XX вв., культурного перелома. В нем присутствует как традиция крестьянского фольклора, так и тенденции, вызванные общественно-культурными изменениями рубежа веков, характерными для массовой культуры.
В этот период городской фольклор постепенно утрачивает качества, характерные для традиционной крестьянской культуры, и превращается в зрелище, в котором одни активно действуют, а другие созерцают. Это зрелище получает иные, чем на селе, законы своего развития, сакральный смысл календарно-обрядной стороны праздника утрачивается, и фольклорное творчество постепенно превращается в профессиональное искусство.
Таким образом, в России начал складываться новый тип культуры индустриального общества, для которого характерны высокие показатели темпов урбанизации. Изменение привычной картины мира и мироощущения человека повлекли за собой трансформацию традиционной системы ценностей. Перемены в ценностной системе затронули в городе абсолютно все социальные слои. Городские низы, образ жизни и менталитет которых до 80 - 90-х гг. XIX в. во многом был очень близок сельскому, из-за притока в города массы мигрантов из деревни оказались в условиях, когда разрыв с традиционной культурой формирует новые потребности, когда новый образ жизни требует иных регулирующих культурных норм, поскольку старые уже не удовлетворяют возникшие потребности.
Эмансипация личности, ощущение разъединенности с коллективом и осознание себя как индивидуальности приводит к кризису самоидентификации. В городской общности, состоящей из большого числа социальных групп, горожанин оказывался вовлеченным в различные круги общения, в каждом из которых коммуникация происходит по своим правилам и стандартам. В то же время повышение обособленности индивида приводило к повышению потребности в интеграции в какое-либо сообщество. Человек стремился при помощи этого выработать для себя новые системы и параметры, по которым он мог бы идентифицировать себя с определенной группой. Одним из основных способов закрепления самоидентификации с группой является создание этой группой своей культуры.
Соответственно, с одной стороны, традиционно мировоззрение городских низов укоренено в крестьянском фольклоре, с другой – в новых бытовых и культурных реалиях. Поэтому городской фольклор является продуктом перехода от традиционного к индустриальному типу общества и культуры, явлением, характерным для периода преодоления кризиса, вызванного сменой типа культуры. В это время происходит усвоение городскими низами основных принципов книжной поэзии и прозы, то есть индивидуальной творческой манеры, иной системы образов и способов их выражения, происходит своеобразная утилизация и адаптация авторского начала в произведениях городского фольклора. Однако система образов и основных поэтических приемов традиционного крестьянского фольклора не исчезает совершенно, являясь скорее почвой для адаптации нового.
В произведении городского фольклора нужна была конкретность и занимательность повествования, традиционные сюжеты крестьянского фольклора постепенно вытеснялись довольно лаконичным рассказом, историей о человеке из народа, которая должна быть рассказана также человеком из народа. Такое произведение давало живой и понятный большинству зрителей и слушателей отклик на новые, злободневные явления жизни. Очень большое значение имело наличие фабулы, поскольку оно создавало впечатление большей приближенности к жизни, большей достоверности.
Д.К. Зеленин отмечал, что «к началу нового века русским народом были забыты многие старинные установления». Старая поэзия, с отражением в ней «старинного, отживающего свой век миросозерцания и уклада жизни, становится чужой и непонятной для народа». К тому же новая поэзия была порождена городскими, фабричными окраинами промышленных городов, поскольку «деревня отстала в смысле грамотности и новой городской культуры вообще» [4, с. 10-13]. Автор сборника «Современная народная песня» Н.В. Перетц в результате исследования традиционного фольклора и городской песни пришел к заключению: «С развитием городской жизни, с развитием вообще многих новых явлений народного быта многие черты его не нашли отражения в старой песне: должна была явиться новая песня, более отвечающая новым требованиям, и, кстати, эта песня оказалась литературной, ибо народ не успел еще привыкнуть к новой цивилизации, ворвавшейся так быстро в его многовековое однообразное существование и так круто повернувшей в иную сторону задачи и интересы его» [16, с. 5].
В фольклоре удерживаются только формы, функционально пригодные для коллектива, который является его автором и потребителем. При формировании традиционного крестьянского фольклора складывается определенная группа одаренных личностей, которая формируется из местной среды и монополизирует право на создание фольклорных произведений определенного жанра, но эту группу, как правило, составляют люди, не занимающиеся этим профессионально.
Для городского фольклорного искусства характерна профессионализация. Ярмарочный артист, артист эстрады или цирка – это уже профессия, способ постоянного заработка: «Фольклорное творчество, превращаясь в профессиональное искусство, пронизывало постепенно всю публичную жизнь города
, постепенно вытесняя коллективное творчество» [1, с. 187]. Характерным для города нюансом является объединение в фольклорном творчестве искусства и развлечения, что способствует его коммерциализации. Признаком этого является также появление рекламы, то есть борьбы за зрителя. Таким образом, с одной стороны зрительский интерес до некоторой степени формируется предложением, с другой - на спектр предложения активно влияет спрос.
Городской фольклор, реагируя на спрос, удовлетворяет ожидания зрителя или слушателя, предоставляя ему некий идеальный вариант действительности, рассчитывая получить за это некое материальное вознаграждение. Городской фольклор функционально маргинален, поскольку городская общность социально дифференцирована и «идеологические потребности горожан удовлетворяются иным способом» [11, с.6].
Другой важной характеристикой городского фольклора является полицентричность, что связанно с характерным для города социальным, профессиональным и возрастным расслоением. Несмотря на тенденцию, характерную для индустриального города, к нарастанию закрытости каждой социальной группы, к созданию своих специфических культурных кодов и текстов, проницаемость друг для друга этих социальных групп очень высока, что обусловлено высокой социальной мобильностью в городском обществе и высоким уровнем развития средств массовой информации. Для традиционного фольклора характерно сочетание твердого канона с ярко выраженным импровизационным началом, связанным с исполнительством. В деревне своеобразным цензором для удержания в каноне является коллектив, не позволяющий разрушить традицию, в городе канон постепенно трансформируется в чисто жанровые разграничения.
Для традиционного крестьянского фольклора в большей степени характерен синкретизм и жанровая нерасчлененность, в городе же в связи с профессионализацией фольклорного творчества четче вырисовываются границы жанров.
Однако это не означает, что импровизация утрачивает свое значение при исполнении произведений городского фольклора. Напротив, импровизация приобретает все большее значение в рамках жанрового разнообразия, включаясь в систему исполнительского мастерства артиста и становясь признаком высокого профессионализма.
Импровизация характеризует творческий облик исполнителя, в произведении угадывается его индивидуальный, уникальный почерк. Каждое отдельное исполнение является отдельным произведением, в котором зрителя интересует не хорошо знакомый сюжет, а то, как именно и кем этот сюжет будет воплощен на этот раз. Зрителем руководит желание в очередной раз пережить определенные чувства, соответственно импровизация создает условия для повторного воздействия произведения на аудиторию, в противном случае оно, превратившись в штамп, утратит способность вызывать у зрителя или слушателя искомые чувства.
Импровизация во многом зависит от аудитории, тип аудитории часто целиком определяет особенности исполняемого произведения. В деревне аудитория социально однородна и сосредоточена на небольшом пространстве, для нее характерна повышенная внушаемость, эмоциональная заражаемость и возбудимость. Отличие городской аудитории состоит в ее социальной разнородности и численном превосходстве.
В фольклорном творчестве прослеживается иные, нежели в классическом, взаимоотношения аудитории и произведения (текста). Фольклорная аудитория должна активно участвовать в действии, что связанно с обрядовой стороной, более или менее выраженной в любом фольклорном произведении. «Фольклорное произведение является свернутым сценарием игры», и в этом случае ключевой фигурой является не автор, а исполнитель. Ярко выраженное авторское начало характерно для литературного произведения, в котором «автор ведет за собой совершенно пассивного потребителя». Последний только созерцает произведение: «читатель должен проникать в мысль автора, но не додумывать ее, не заменять замысел автора своей фантазией» [9, с. 253].
Фигура автора в фольклорном произведении практически не имеет значения, поскольку почти абсолютное большинство фольклорных произведений анонимно и имеет огромной количество вариантов, созданных в процессе его исполнения или при переходе сюжета из одной социальной группы в другую. Однако если для городского фольклора не только возможна, но также желательна и привлекательна тематическая и эстетическая интернациональность, то в произведениях сельского фольклора это практически не имеет места.
Городской фольклор конца XIX — начала XX веков включал в себя и традиционные жанры, адаптированные под городские условия, и новые специфические формы. К первой группе относятся ярмарочный фольклор (народный театр), выкрики разносчиков, песни, городские предания и легенды, рассказы о встрече со всевозможной нечистью.
Многие деревенские обряды, перенесенные на городскую почву, приобретали новые черты. Например, весенне-летние праздники в деревне сопровождались посещением кладбищ, поминальными трапезами, «завиванием» (то есть украшением) берез, проносом дерева по улицам села. В городе же смысл этих обрядов был забыт.
Вместо них на Пасху, Красную горку, Троицу, Семик горожане устраивали праздничные обеды на природе. В разных регионах такие «пикники» назывались по-разному. На Урале бытовали русские и тюркские названия этой традиции: Токмач, Три березки, Бусары, Сабантуй.
Чисто городское происхождение имеют бытовой (городской) романс, русские народные танцы кадриль и полька, которые значительно отличались от европейских версий. Эти жанры «спустились» в народ из светских салонов. Мещане так удачно их переработали, что на сельских праздниках кадриль заменила более древние исконно русские танцы. А романсы, которые изначально были авторскими произведениями, обрастали новыми «народными» деталями, мотивами и куплетами — и вскоре вытеснили народные лирические песни. Имена авторов романсов часто были неизвестны даже современникам.
Таким образом, в конце XIX – начале XX вв., в связи с появлением новой городской культуры индустриального общества, появляется городской фольклор как уникальное явление, ставшее продуктом культурного кризиса, изменения в системе ценностей на рубеже XIX – XX вв., культурного перелома. В нем присутствует как традиция крестьянского фольклора, так и тенденции, вызванные общественно-культурными изменениями рубежа веков, характерными для массовой культуры.
В этот период городской фольклор постепенно утрачивает качества, характерные для традиционной крестьянской культуры, и превращается в зрелище, в котором одни активно действуют, а другие созерцают. Это зрелище получает иные, чем на селе, законы своего развития, сакральный смысл календарно-обрядной стороны праздника утрачивается, и фольклорное творчество постепенно превращается в профессиональное искусство.