ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.04.2021
Просмотров: 2701
Скачиваний: 9
Принципиально новым во французском проекте был отказ от, в сущности, не реализованной доктрины
"санитарного кордона" против СССР. В концепции Барту Советскому Союзу отводилась роль одной из
основных несущих опор нового европейского равновесия, угроза неизбежного нарушения которого
определенно связывалась с Германией.
Советское руководство, как уже говорилось, было озабочено возможными вызовами со стороны Польши
и Германии. Оказавшись с ними в рамках одной организации СССР мог рассчитывать на ослабление
напряженности в отношениях с Берлином и Варшавой. А если бы этого все же не произошло, ситуацию
могло "подстраховать" наличие советско-французского пакта взаимопомощи. Кроме того, сближение с
Францией открывало Москве путь к окончательному преодолению изолированности в мировой политике:
Париж твердо обещал содействовать приему СССР в Лигу наций. Идеи Барту были благожелательно
восприняты в Москве. В мае 1934 г. проект пакта был согласован советскими и французскими
представителями. Предстояло убедить в его полезности остальные державы.
8. Нарастание нестабильности в малых и средних странах Европы
1934 г. характеризовался дестабилизацией политической обстановки в материковой Европе. Через весь
регион от Франции до СССР прошла волна политического террора, жертвами которого стали канцлер
Австрии Э.Дольфус в Вене, король Югославии Александр и Л.Барту в Марселе, популярный деятель
ВКП(б), возможный преемник И.В.Сталина на посту лидера СССР, С.М.Киров - в Ленинграде.
"Ревизионистские" державы (Италия пока еще больше, чем Германия) стремились воспользоваться
европейским разладом.
Последствия распада единого экономического пространства бывшей Австро-Венгерской империи,
помноженные на общее ухудшение мировой конъюнктуры, повергли центральную часть Европы в
социальный кризис. Отгороженные друг от друга таможенными стенами и протекционизмом, лишившись
возможности пользоваться помощью прежней банковской системой империи, разрушив прежние и не сумев
освоить новые выходы в мировую торговлю, молодые государства все время находились на грани
экономического краха. Связи с Россией не были восстановлены. Слабая Германия не могла способствовать,
как прежде, оживлению конъюнктуры у своих восточных и южных соседей. То немногое, что предоставляла
своим партнерам в Восточной Европе Франция, как правило, шло на военные нужды.
Австрия была зоной, где сталкивались интересы Германии и Италии. Австрийский канцлер Энгельберт
Дольфус не был сторонником демократии, он предпочитал авторитарное правление. Но будучи сам членом
католической партии, канцлер определенно был против коммунистов и социалистов, так же как и нацистов.
Дольфус не разделял политических устремлений Гитлера и его антисемитизма. Он намеревался строить
австрийский вариант "корпоративного государства" и ориентировался на сотрудничество с Муссолини.
В 1933 г. Дольфус запретил компартию, распустил прокоммунистические вооруженные формирования и
приостановил действие конституции. Но влияние левых было не сломлено. В феврале 1934 г. в Вене
произошли кровавые столкновения армии и полиции с участниками общенациональной забастовки,
организованной социалистами. Последовавший за этим разгром соцпартии не принес стабильности. В июле
1934 г. антиправительственный мятеж попытались поднять австрийские нацисты. Им удалось убить
Дольфуса. Выступление нацистов происходило при подстрекательстве Германии и в расчете на ее военную
поддержку.
Однако на события в Австрии решительно среагировала Италия. Муссолини приказал итальянским
войскам сосредоточиться у итало-австрийской границы, угрожая вмешаться. Демонстрация силы произвела
впечатление в Берлине, и Гитлер принял меры к свертыванию путча нацистов. Новым канцлером Австрии
стал Курт фон Шушниг, который продолжил линию сотрудничества с Италией.
Отстояв свое влияние в Австрии, Муссолини стал уделять большее внимание Югославии, которая была
историческим соперником Италии за влияние на Балканах. Еще в 1929 г. в этой стране произошел
государственный переворот. Король Александр (принц-регент с 1919 г., он принял королевский титул в 1921
г. после смерти своего отца) отменил конституцию и стал диктаторски управлять государством. В феврале
1934 г. его усилиями в Афинах был подписан договор о создании Балканской Антанты в составе Греции,
Турции, Румынии и Югославии. Эти страны согласились сотрудничать друг с другом в поддержании статус-
кво на Балканах.
Двое из участников нового блока - Югославия и Румыния - были одновременно и членами Малой
Антанты. Таким образом, создавалась система перекрестных многосторонних договоров, большинство
стран-участниц которых находились в отношениях тесного военно-политического сотрудничества с
Францией. Это не только укрепляло французское влияние на Балканах, но и создавало заслон для
проникновения Италии в этот регион.
Слабым местом югославского государства был национальный вопрос. Провозгласив в 1919 г.
Александра, представителя православной сербской династии, регентом всех славянских земель Австро-
Венгрии, великие державы передали под его власть земли хорватов и словенцев. Король Александр
проводил жесткую "просербскую" политику в национальном вопросе. Основную массу сербского населения
Югославии составляли православные. Среди словенцев и хорватов преобладали католики, которые в
культурном отношении исторически ориентировались на Ватикан и католические страны. Среди хорватов
существовали сильные националистические настроения. Они были направлены как против сербов, так и
против австрийских немцев, венгров и итальянцев. Но именно сербы считались главными врагами создания
на севере Югославии независимого хорватского государства - чего добивались хорваты.
Муссолини поддерживал антисербские силы. На итальянские средства в Венгрии были созданы базы
вооруженных формирований хорватских националистов (усташей). Их возглавил Анте Павелич. При
итальянской поддержке усташи развернули террор против сербов по всей Южной Европе. В декабре 1933 г.
они произвели не удавшуюся попытку убить короля Александра в Загребе.
9. Срыв реализации проекта "восточного пакта"
Советско-французское сближение ускорило прием СССР в Лигу наций, который состоялся 18 сентября
1934 г. Советскому Союзу было предоставлено место постоянного члена Совета Лиги. Однако это не
обеспечило успех плана регионального пакта взаимопомощи на Востоке Европы. Еще весной-летом 1934 г.
по дипломатическим каналам французские предложения были доведены до сведения предполагаемых
участников договора.
В июне, по завершении франко-британских переговоров в Лондоне, свою точку зрения на проект
изложила Великобритания. Британский кабинет заявил, что поддержит пакт, если в результате его
заключения будет полностью восстановлено равноправие Германии в международных отношениях. В
частности, в Лондоне предложили преобразовать двусторонние франко-советские гарантии в связи с
планировавшимся пактом в трехсторонние - с участием Германии.
Иными словами, не только Франция и СССР должны были бы гарантировать границы друг друга, но
каждый из них - границы Германии. Британские поправки в принципе даже усиливали принцип
равновесности в отношениях между тремя континентальными державами по сравнению с тем, как это
предусматривалось во французском проекте. С позиций, аналогичных британским, высказалась по поводу
"восточного пакта" Италия. СССР и Франция согласились с этими поправками. За региональный блок
выступили Чехословакия и Литва.
Однако германское правительство медлило с ответом. Ожидая германской реакции, не давала ответа и
Польша. Опасаясь осложнить отношения с Варшавой и Берлином и под непосредственным влиянием
польской дипломатии правительства Эстонии и Латвии заявили, что они согласятся с созданием блока лишь
в том случае, если к нему присоединятся Германия и Польша. Финляндия вообще никак не стала
реагировать на французские инициативы.
В сентябре 1934 г. Германия официально отклонила предложения о "восточном пакте", заявив, что она
готова рассмотреть вопрос о заключении двусторонних договоров о ненападении и консультациях, но не
многостороннего пакта о взаимопомощи. Вслед за тем и Польша уведомила Францию о невозможности
своего участия в "восточном пакте" при отсутствии в нем Германии. Польское правительство также
отказалось обсуждать вопрос о предоставлении гарантий ненападения Чехословакии и Литве, хотя именно
этого ожидали от Варшавы в Праге и Каунасе, опасаясь ее территориальных претензий.
Отказ Польши и Германии от плана "восточного пакта" имел разные последствия для позиции
Чехословакии и Литвы. Первая стала еще более решительно выступать за международные гарантии своей
безопасности. Вторая, в силу географического положения чувствуя себя более уязвимой, стала уклоняться
от продолжения переговоров о "восточном пакте". В итоге за региональный блок высказались три страны -
Франция, Чехословакия и СССР. Однако их переговоры были осложнены после того, как в начале октября
1934 г. в Марселе хорватские террористы совершили новое покушение на прибывшего туда с официальным
визитом короля Югославии Александра. Вместе с королем был убит и сопровождавший его Л.Барту.
Сменивший его на посту министра социалист Пьер Лаваль не был сторонником военно-политического
сотрудничества с СССР. Тем не менее, в декабре 1934 г. в Женеве П.Лаваль подписал вместе с
М.М.Литвиновым соглашение о взаимной заинтересованности Франции и СССР в заключении Восточного
регионального пакта. Стороны выразили намерение добиваться реализации этой идеи и не вступать с
другими державами в переговоры, которые могли бы помешать реализации проекта. Фактически это был
протокол о намерениях. Через несколько дней к нему присоединилась Чехословакия. Но отныне переговоры
стали смещаться в иное русло: вместо широкого общерегионального пакта речь пошла в основном о
двусторонних, хотя и взаимосвязанных, договорах СССР с Францией и Чехословакией.
На советско-французских отношениях, равно как и на образе Советского Союза в мире, в это время
крайне негативно сказывались события в СССР. Почти одновременно с подписанием в Женеве советско-
французских документов, в декабре 1934 г. в Ленинграде был убит С.М.Киров. Убийство послужило
поводом для перехода Сталина к массированному террору против своих политических противников.
Происходящее подрывало репутацию Советского Союза во Франции и в мире в целом. Политически и
психологически демократическим политикам было трудно находить аргументы в пользу сотрудничества с
Москвой в такой деликатной сфере, как военная.
10. Возникновение итало-эфиопского конфликта и позиции великих держав
Эфиопия была одним из очень немногих государств Африки, которое сохраняло независимость. Выбор
Муссолини пал на нее по двум причинам: в стране имелись ресурсы, которые были нужны итальянской
промышленности; и территориально она располагалась между двумя уже имевшимися у Италии колониями
- Эритреей и Сомали. 6 декабря 1934 г. итальянские части вторглись на территорию Эфиопии, произошли их
вооруженные столкновения с эфиопской армией. Это еще не было полномасштабной войной. Правительство
Эфиопии обратилось с жалобой на действия Италии в Лигу наций. Рассмотрение итало-эфиопского
конфликта затянулось.
В Риме считали, что ситуация благоприятна для итальянских замыслов. Великобритания жила в
ожидании парламентских выборов, которые, как предполагали, к лету 1935 г. приведут к смене кабинета
Р.Макдональда. До той поры британские политики не рисковали предпринимать решительные
внешнеполитические шаги.
Германия, однажды уже столкнувшись с Италией в вопросе об Австрии, была определенно
заинтересована подтолкнуть Рим к африканской авантюре, которая не могла не оказаться затяжной и
дорогостоящей.
СССР был связан с Италией рассчитанным на пять лет пактом о дружбе, ненападении и нейтралитете,
подписанным 2 сентября 1933 г. Между Советским Союзом и Италией существовали стабильные
политические отношения и довольно развитые экономические связи. СССР был одним из важных
поставщиков нефти в Италию. Кроме того, Сталин был занят очередным туром внутриполитической борьбы
и преодолением последствий разрушительной политики "большевизации" деревни, вызвавшей страшный
голод на Украине и в России.
Франция была полностью поглощена германской опасностью и сама нуждалась в поддержке Италии
против немецкого ирредентизма. Между тем среди немцев объединительные тенденции были все сильнее.
13 января 1935 г. 90% участников референдума в Саарской области, находившейся под контролем Франции,
высказались за присоединение к Германии в соответствии с процедурой, установленной Версальским
договором. Аналогично могли развиваться события и в Австрии - вот почему союз с Римом казался Лавалю
средством противодействия созданию "большой Германии" за счет поглощения все новых населенных
немцами территорий. Со своей стороны, Франция была готова пойти на уступки Италии в вопросах
приобретения колоний. Позиция Парижа встретила в Риме понимание.
В январе 1935 г. в Риме были подписаны франко-итальянская конвенция о взаимном уважении
территориальной целостности государств Центральной Европы и консультативный пакт. Фактически
Франция и Италия обязались сотрудничать в деле сохранения независимости Австрии. Соглашение
Муссолини - Лаваль имело антигерманскую направленность. Со своей стороны Франция предоставила ряд
преимуществ итальянским подданным во Французском Тунисе и согласилась на ряд территориальных
уступок Италии в Африке, которые существенно улучшали стратегические позиции Италии в войне против
Эфиопии. Французское правительство так же признало экономическое преобладание Италии в этой стране.
По существу, итальянское правительство заручилось дипломатической поддержкой Франции в вопросе
колониальной экспансии.
11. Расхождения между Великобританией и Францией в отношении к политике "ревизионистских"
держав
16 марта 1935 г. в Германии была восстановлена всеобщая воинская обязанность. Одновременно было
принято решение о создании германских военно-воздушных сил. В прессе началась открытая пропаганда
идеи присоединения (аншлюса) Австрии к Германии. Эти шаги открыто противоречили условиям
Версальского договора.
Парализованная очередным правительственным кризисом, совпавшим с решениями Берлина, Франция
упустила момент для немедленных энергичных действий. Тем не менее, Франция, Великобритания, а затем
и Италия направили Германии официальные ноты протеста по поводу нарушения Версальского договора, а
23 марта назначили проведение в г. Стрезе (Италия) специальной конференции трех держав для обсуждения
создавшегося положения.
Но между Францией и Великобританией не было единства. Обе страны находились в разных
геополитических условиях, и они по-разному воспринимали германскую угрозу. Различие между Парижем и
Лондоном состояло в том, что в борьбе за европейскую стабильность Франция стремилась обеспечить себе
максимальную военную поддержку возможно более широкого круга стран, тогда как Великобритания
неизменно желала построения такой европейской системы, которая позволяла бы поддерживать
стабильность на материке без принятия сколько-нибудь твердых и прямых военных обязательств Британии
перед континентальными странами - кто бы они ни были. Германская проблема для Великобритании
существовала. Но из Лондона было хорошо видно, что амбиции Берлина в основном касаются материковых
пространств, а не морских. Германская экспансия в первую очередь создавала угрозу для Франции, которая
сама была континентальной державой.
Британия была островной державой, германская мощь беспокоила ее в основном в части, касавшейся
военно-воздушных сил. Но самое главное, при любых обстоятельствах Британия не хотела рисковать
вовлечением в войну на материке, если только это прямо не диктовалось интересами ее безопасности.
Действия же Германии еще не казались Британии опасными в такой мере, как Франции.
Кроме всего, в Великобритании вызывала сомнение идея сдерживания Германии при помощи союза с
СССР. На деле она означала "окружение Германии", а оно, с точки зрения Лондона, неизбежно должно было
провоцировать германский реваншизм. Британию в принципе не устраивала перегруппировка сил, в
результате которой на материке существовало бы явное преобладание какой-то одной державы или
коалиции - как в случае возникновения полноценного советско-французского союза. Цель Британии
состояла в поддержании примерной сопоставимости возможностей всех трех ведущих материковых держав,
а не в формировании антигерманского блока в том или ином составе. Поэтому советско-французские
переговоры по заключению пакта о ненападении воспринимались в Лондоне холодно. Более того,
перспективе сближения Франции с СССР Британия готова была противопоставить свою собственную
готовность договориться с Берлином отдельно от Парижа.
Непосредственно внешнюю политику Великобритании определял министр иностранных дел Стенли
Болдуин, занявший этот пост еще в правительстве Макдональда. После победы консервативной партии на
выборах в июне 1935 г. С.Болдуин сам возглавил кабинет. Он был наиболее видным представителем линии
"равноудаленности" от взаимно противостоящих материковых держав. Лояльную оппозицию его курсу
составляли два течения консерваторов. С одной стороны, выделялся молодой Антони Иден, занимавший в
правительстве почетный, но не первостепенный пост лорда-хранителя печати. Подобно Л.Барту, А.Иден
считал необходимым противопоставить Германии Советский Союз и Италию, а в идеале - их вместе.
Взгляды Идена находили поддержку в той части консервативной партии, которая группировалась вокруг
Уинстона Черчилля.
С другой стороны, на Болдуина стремились влиять представители течения в пользу компромисса с
Германией. В этой группе выделялся министр финансов в правительстве Макдональда, а затем и самого
Болдуина, Невиль Чемберлен. Умеренным "германофилом" в правительстве считали и Самуэла Хора,
который с июня 1935 г. получил пост министра иностранных дел.
12. Британо-германские и британо-советские переговоры в марте 1935 г.
На конференции в Стрезе Великобритании предстояло сформулировать свою позицию в отношении
ревизионистской политики Германии. Но британская элита не имела полного представления о ситуации в
этой стране и ее военных возможностях. Еще в ноябре 1934 г. Болдуин заявлял в парламенте, что Британия
обладает двукратным превосходством над Германией в авиации. Теперь стало ясно, что прежние оценки
были ошибочными. В марте 1935 г. в Берлин отправились два члена британского кабинета - министр
иностранных дел Джон Саймон и Иден. В их задачи входило прозондировать возможности компромисса с
Германией в вопросах ревизии версальских установлений. Нацистское руководство использовало
пребывание британских политиков в Берлине, чтобы продемонстрировать им возможности германской
авиации.
Сведения, полученные в Берлине, и демонстрация возможностей "люфтваффе" произвели двойственное
впечатление на британскую делегацию. С одной стороны, перспектива компромисса с Гитлером за счет
малых стран не стала казаться менее реальной. С другой, германская военная мощь действительно
становилась угрожающей. Поэтому и реакция Лондона была неоднозначной. На конференции в Стрезе
британское правительство решило занять позицию, благоприятную для германских требований. Но
одновременно в Лондоне сочли необходимым еще раз проработать вопрос о широком общеевропейском
компромиссе на условиях принятия части требований Германии (1) и включения ее в многосторонний блок
материковых держав (2). Важно иметь в виду, что проект "восточного пакта" в том виде, какой он приобрел
после принятия британских поправок, гораздо больше соответствовал интересам Лондона, чем
двусторонний советско-французский блок на основе пакта о взаимопомощи. Возможность убедить Берлин
пересмотреть его отношение к общеевропейской гарантийной системе посредством радикальных уступок не
казалась невероятной.
Однако Гитлер был по-прежнему против многостороннего блока, в рамках которого Германии
неизбежно пришлось бы иметь дело с согласованными действиями многих государств, тогда как он
собирался добиваться осуществления своих целей в отношении каждого из них в отдельности. Кроме того,
германская сторона предложила британской обсудить вопрос о возвращении германских колоний, к чему та
не была готова.
Возможность укрепления европейской стабильности через уступки Германии требовалось обсудить и с
восточноевропейскими державами - СССР, Польшей и Чехословакией. Сразу же за визитом в Берлин Иден
отправился в Советский Союз. В его задачу входило встретиться с И.В.Сталиным и М.М.Литвиновым,
выяснить их мнение о меняющемся соотношении сил в Европе и осторожно прозондировать вопрос о
возможных реакциях СССР на происходящее. Сталин по-прежнему высказал заинтересованность в
подключении Германии и Польши к "восточному пакту". Но за рамки этой проблемы обсуждения,
насколько можно судить по опубликованным документам и материалам, выходили незначительно.
Значение миссии Идена в Москву не приходится переоценивать. Британский представитель не имел ни
особенно высокого статуса в своем правительстве, ни специальных полномочий от его главы. Но советско-
британские переговоры были своего рода сигналом как Германии, так и прогерманским силам в британском
парламенте, указывающим на сохраняющуюся возможность Британии пересмотреть свое отстраненное
отношение к франко-советскому сближению на антигерманской основе.
После визита в Москву Иден отправился в Варшаву и Прагу, чтобы продолжить переговоры о
многостороннем пакте. Реакция Польши была такой же, как и германская: польское правительство было
определенно против многосторонних соглашений. Чехословакия была за "восточный пакт", но ввиду
негативной позиции Германии и Польши ее точка зрения не имела существенного значения.
13. Конференция в Стрезе
Конференция представителей Франции, Великобритании и Италии для обсуждения германских дел
собралась 11-14 апреля 1935 г. Накануне ее открытия Париж демонстративно заявил о готовности в
ближайшем будущем подписать пакт о взаимопомощи с СССР. Эта демонстрация, с раздражением
воспринятая Лондоном, не способствовала франко-британскому взаимопониманию. Конференция
постановила поддержать предложенную Францией резолюцию с осуждением действий Германии на
предстоявшем Совете Лиги наций. Но дальше общей констатации дело не пошло.
Британская делегация отстаивала необходимость уступок Германии и указывала на неприемлемость
жесткого давления на нее. Лондон отклонил требование Парижа о применении к Германии санкций в
случае, если нарушения Версальского договора повторятся. Британское правительство считало, что
разумнее было предоставить Берлину требуемые им права и одновременно попробовать вовлечь его в
конструктивные отношения с соседними государствами. Информация о положении дел в германской
авиации убедила Лондон в невозможности помешать Германии вооружиться, если она сделала на это ставку.