Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

немецкой философией,  и если  понятие жизни столь расширять, 

что под него подойдет и  «духовная жизнь» Эйкена, то этот тер­

мин потеряет всякую ясность своей смысловой чеканности.  Поэ­

тому  как  бы  Эйкен  ни  любил  свою  жизнь,  он  не  может  быть 

причислен  к тем  философам,  которых  мы  здесь  имеем  в  виду. 

Современное течение  во  взглядах  на жизнь  не оказало  на  него 

существенного  влияния,  наоборот,  он  постоянно  сохранял  по 

отношению  к  нему  свою  полную  философскую  самостоятель­

ность.

С другой  стороны,  существуют  мыслители,  которые  не упот­

ребляют  термина  жизнь  и  все  же  тесно  связаны  с  модными 

течениями современности. Это случается также и без их ведома. 
Так, чтобы не быть голословным,  можно привести в пример хотя 
бы  книгу,  имеющую  столь  многочисленных  читателей  и  столь 

сенсационное заглавие, как «Гибель Запада» Освальда Шпенгле­
ра: она — в большей своей части результат современных тенден­
ций жизни, хотя «воля к жизни» у автора,  как и у Вотана в кольце 
Нибелунгов,  волит только одно:  конец!  Не только Гете,  но также 
Ницше  и  Бергсон  были  восприемниками  этой  «морфологии». 
Понятие «фаустовского», родственное дионисийскому и следова­

тельно  связанное  вообще  с  принципом  жизни,  проходит  через 

всю  книгу  в  целом,  и  точно  так же  самый  замысел  «морфоло­
гии» обнаруживает связь с тенденцией учения о жизни.  Морфо­

логия означает здесь биологию.  Шпенглер заметил, что история 

не  может  разрабатываться  по  образцу  «точного»  естествозна­
ния.  Но он не замечает, что  всякое генерализирующее, следова­

тельно также  и  морфологическое  изложение,  должно  вести  по 

самому своему существу к удалению из истории неизменно инди­
видуального. Биология в принципе вытесняет историческую особ- 
ность никогда не повторяющегося одновременно с установлени­
ем «исторических законов». Забывая об этом обстоятельстве, сов­

ременный принцип жизни терпит неудачу из-за переоценки био­

логического  мышления*.

* 

Впрочем,  я  не  могу  здесь  разбирать  эту  несомненно  очень  остроумную 

книгу.  При  всех  интересных  частностях  методический  аппарат  понятий  в  ней 
crotib  хрупок,  что  изложение  ее  главных  мыслей  без  критики  с  трудом  было 
Аы  позможно,  и  сверх  того  «пророчество»  о  гибели  запада  кажется  для 
|Щ)||Д|||л,  кто  ясно  видит логическую  структуру  исторического,  т.  е.  индивиду­
ализирующего  мышления,  столь  ненаучным  произволом,  что  вообще  о  нем 

няжшмо  говорить  в  научной  связи  мыслей.  Шпенглер  оставляет  очевидно 
миань  ма/ю  на  долю  «логиков»,  которым  он  отводит  свое  всемирное  истори- 
ча> пне  ма<  ш ,  в  таблицах,  приложенных  к  книге.  Тем  не  менее  он  мог  бы  от 
мин  ипа  чему  поучиться.  Мнение,  будто  можно  заранее  определить  развитие 
hi тории,  Принадлежит  к  рационалистическим  предпосылкам философии  прос­
вещение,  кш иры а,  наконец, должны быть отброшены.

299

О других работах, важных для нас постольку,  поскольку хотя 

бы  в своих частностях, иногда помимо своего ведома и желания, 
они  являются  выражением  жизненных  тенденций  времени,  мы 

поговорим  позже.  Изложение  их  содержания  не  прибавило  бы 
ничего  нового  к  характеристике  современного  мышления.  Что 

же  касается частностей, то,  чтобы  избежать повторения, лучше 
будет о них упомянуть в критической части.

Уже теперь,  несмотря  на связанность одной мыслью,  картина 

современной философии жизни достаточно пестра, чтобы быть 
односторонней. В ее рамки входят самые разнообразные стрем­

ления. Творческое  напряжение жизненных сил  и  святая  пассив­

ность тиши переживания, отрицающего всякую деятельность, фран­
цузский  61ап7  и  русская  мистика,  сознательно бездеятельная  в 
своей созерцательности,  полный радостных надежд жизненный 

оптимизм, захваченный эволюцией сверхчеловечности, и сумрач­

ное отчаяние в дальнейшем  развитии западной  культурной жиз­
ни, антинаучные пророчества о жизни и строгая  научность взгля­

да на жизнь,  метафизическая  погруженность в потусторонность 

мировой сущности и до конца по сю сторону находящийся  праг­
матический утилитаризм  —  все это сталкивается  в той западно­
восточной структуре жизни, которая протягивается  над Европой.

Как  же  было  не  стать  модой  мышлению  о  жизни  при  таком 

богатстве, которое как будто б полно посулами для каждого? Во 
всяком случае, значительно большая часть мыслей,  «жизненных» 
в современной философии, т. е. таких, которые не ограничивают­

ся  распространением среди ученых,  но усваиваются также и бо­
лее широкими кругами, находится под знаком философии жизни 

или  прямо о том заявляя,  или будучи таковыми на деле.  Понятия 

жизни окружают нас наподобие философской атмосферы, даже 
для  более  молодого  поколения  они  стали  столь  привычными, 
что часто думают, будто так всегда должно быть:  повсюду толь­

ко  нужно  стараться  «переживать»,  если  хочешь  философство­
вать.

При  этом  еще  раз  нужно  подчеркнуть,  что  это  изложение  не 

имеет целью охватить философское движение нашего времени в 

его существенных направлениях. Самое важное в современности 
заключается, быть может,  в том, что пока еще интересует узкие 
кружки. А о той  работе,  которая  примыкает к великим  мыслите­

лям  прошлого  и стремится  развивать дальше их системы, точно 
так же  не было  речи,  хотя  и  эта часть современной философии 

не может считаться малосущественной. Такое намерение исклю­

чается  уже  в  силу того,  что  самого автора  нужно  причислить  к 
тем,  кто  работает над  развитием дальше начатого философией 

немецкого идеализма.

300

Таким  образом,  мы  сознательно  ограничились  широко  рас­

пространенными тенденциями. Тем самым еще не дается никакой 
их оценки: ни положительной,  ни отрицательной. Это ограниче­
ние объясняется вышеуказанными причинами, диктуемыми опре­

деленными научными заданиями.

301

3.  Беспринципность  Жизненной  философии

интуиции

«Doch ein Begriff muss bei dem Worte

sein».

Der Schüler.

О

т

изложения философии жизни  мы обращаемся теперь к ее 

критике.  При этом речь  идет 

не только об ее опровержении,  но 

также и о признании ее правомерных мотивов. Однако  о них мы 

поговорим  в конце. Там мы укажем на нечто положительное, что 
может именоваться  «философией жизни».  Но речь при этом бу­

дет отнюдь  не о философствовании  на  основании  голого  пере­
живания. Скорее наоборот, жизнь должна быть соотнесена с чем- 
то,  что само  не жизнь.

Жизненная 

философия никогда не совпадает с жизнью.  Под­

готовкой  для  такой  философии,  трактующей  о  жизни,  должна 
быть критика 

то й  жизненной философии,  которая  рассчитывает 

обойтись  с одной только жизнью.  А потому пока центр тяжести 

лежит на отрицательной стороне дела.

При  этом  мы  не  можем  принимать  современную  философию 

за  такое  единство,  в  виде  которого  она  нами  нарочно  ранее 
была изложена.  Мы должны усмотреть в ней различные элемен­

ты  и попытаться  выделить то, что падает на долю просто жизнен­

ных настроений, жизнеощущений  и  инстинктов жизни.  По отно­
шению  ко  всему  этому  научная  критика  не  имела  бы  вообще 
никакого  смысла.  Мы  останавливаем  наше  внимание  только  на 

том, что нашло себе выражение в теории, будем, таким образом, 
оперировать только с 

понятием жизни.

Но  и  последнее  в  современной  философии  оказывается  не 

однозначным, так как здесь смешиваются различные понятия жиз­
ни.  Мы  должны  их  различить.  Только  сами  по  себе  ясные  и 
однозначные направления  могут быть оспариваемы  научно. Так 
мы будем поступать, подобно тому, как если бы перед нами была

„302

связка прутьев, на которую мы до сих пор смотрели  как на нечто 
единое, теперь же каждый из них берем в отдельности и стараем­
ся  разломить.  То  же  ценное,  что  таится  в  стремлениях  нашего 

времени и что поэтому должно быть сохранено, таким  путем еще 

лучше обнаружится.

Прежде  всего  нужно уяснить  чрезмерную  неопределенность 

современного понятия жизни,  не позволяющую без более точно­
го  определения  сделать  из  него  основу  научной  философии. 
Жизненные настроения могут получать самые многозначные ярлы­

ки,  и  как раз  из смутности  проникающих друг друга жизнеощу­
щений,  которые возникают в связи с этими настроениями,  проис­

текает большая часть их привлекательности и чуждой  науке цен­

ности.  Для  науки  прежде  всего  важно  свести  счеты  с  двумя 
принципиально  отличными  понятиями  жизни,  из  которых  одно 
имеет очень широкое значение, другое же ограничивается тесным 
кругом явлений жизни.

Самая общая тенденция жизни  направлена на непосредствен­

ное, наглядное, 

интуитивное вообще в противоположность вся­

кой  «мертвенности» 

понятия. Это понятие жизни таким образом 

можно определить именно как понятие  непонятного. Другое по­
нятие,  наоборот,  подходит только к отдельным жизненным  про­
цессам.  Им  принимается  во внимание то, что обычно называется 

жизнью в противоположность мертвому, та 

жизненность, о  ко­

торой,  как одна из специальных  наук,  говорит 

биология.  Более 

широкое направление можно обозначить как 

интуитивную жиз­

ненную философию, тогда  как более узкие течения  ориентиру­
ются  на науке о жизненных организмах  и  поэтому носят  биоло­
гический характер.

Мы  прежде всего рассмотрим  интуитивную жизненную фило­

софию, чтобы показать отсутствие в ней какого-либо ясного 

прин­

ципа, что делает ее неприемлемой в качестве основы для научно­
го  изображения  мира  и  разработки  теоретических  взглядов  на 
мироздание. Затем нам нужно будет перейти к биологизму, кото­
рый хотя  и имеет  принципиальную основу,  все же,  как это обна­
ружится, не может построить с помощью своих принципов фило­
софию,  как учение о мировом целом  или как мировоззрение, так 

к а к  

эти принципы  недостаточны даже для того, чтобы обосновать 

«жизнввоззрение», понимая под этим более узким термином истол- 

к о а а н и а  

человеческой жизни.

РАДДАЛАНие  на  эти  два  направления  совершенно  неизбежно 

мри  критическом  подходе  к  ним.  Но  при  этом  особенно  нужно 

oiMAVHii«,  чю   модная  ныне философия  характерна  как  раз тем, 
чк) 

й  м а й   с 

мешиваются  интуитивные  и  биологические  моменты. 

VKAJiiiiiAfl 

н а  

л  о,  мы уже  в области  критики.

303