Файл: Дипломная работа антологическая лирика н. Ф. Щербины выполнила студентка 5 курса очного отделения.doc
Добавлен: 22.11.2023
Просмотров: 160
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
«Пренебрег тобою / Кто, моя Сапфо?». Использование таких приемов позволяет сделать прямую речь более эмоциональной, экспрессивной. С другой стороны Афродита предстает перед взором читателя также и возвышенным, прекрасным существом, обладающим неземной красотой: «всходила / На колесницу / Золотую», «Мчала тебя от неба / Над землей воробушком малых стая», «с улыбкой на вечном лике» [Дератани, Тамофеева, 1965, с. 100].
В другом стихотворении «По мне, – тот не смертный, а бог безмятежный…» (перевод Корша Ф.Е.) лирическая героиня восхищена, даже потрясена величием красоты Лесбии, символизирующим чарующее женское начало:
От этого счастья в преддверии муки
Мне душу теснит уж испытанный страх.
Тебя лишь увижу, о Лесбия, – звуки
В моих замирают устах [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 101].
Такое состояние эстетическо-нравственного сопереживания «пленительно-женственной» красоты сопровождается и физическими, внешними ощущениями:
Язык мой немеет, в крови моей пышут
Бегучими искрами струйки огня,
В глазах лишь потемки, и уши не слышат,
Немолчным прибоем звеня [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 101].
Последняя фраза выводит читателя из замкнутости на внутреннем ощущении в пространство, которое является масштабным, где можно услышать звуки прибоя, причем слуховое ощущение опоэтизировано, возвышенно. Мы слышим именно «звон прибоя».
В стихотворении «Я роскошь люблю…» (перевод Вересаева В.В.) противопоставляются естественная красота природы и роскошь, то есть искусственно созданные ценности. При этом следует учитывать, что «роскошь» у древних греков являлась подлинным произведением искусства:
Я роскошь люблю;
блеск, красота,
словно сияние солнца,
Чаруют меня [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 101].
Кроме темы любви в поэзии Сапфо присутствует тема смерти. Так, в стихотворении «Мнится, легче разлуки смерть…» (перевод Иванова В.) перед читателем раскрывается трагедия уходящей жизни лирического «я» героини, которая является носительницей действительного имени автора – «Сафо». Перед взором ее возникают лучезарные картины прожитой жизни, которые она старается воссоздать в памяти своей подруги. Стихотворение построено в форме дружеской задушевной беседы:
«Сядем вместе, бывало, вьем
Из фиалок и роз венки,
Вязи вяжем из пестрых первин лугов.
«Нежной шеи живой убор,
Ожерелья душистые –
Всю тебя, как Весну уберу в цветы.
«Мирром царским волну кудрей,
Грудь облив благовоньями,
С нами ляжешь и ты – вечерять и петь [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 102].
Наряду с темой смерти в данном стихотворении присутствует тема дружбы, память которой оказывается многократно сильней самой смерти. Следовательно, подлинная дружба торжествует:
«И прекрасной своей рукой
Пирный кубок протянешь мне:
Хмель медвяный подруге я в кубок лью…» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 103].
В стихотворении «Венком охвати…» (перевод Вересаева В.В.) тема дружбы связана с мотивом искусства, которое способно облагораживать, возвеличивать смертных людей. Лирическая героиня обращается к своей подруге (возможно ученице) и просит ее сплести венок. С одной стороны, венок является символом избранности, искусства, с другой стороны – венок является показателем тесной связи человека с миром природы, его гармоничного существования в этом мире:
Венком охвати,
Дика моя,
волны кудрей прекрасных.
Нарви для венка
нежной рукой
свежих укропа веток.
Где много цветов,
тешится там
сердце богов блаженных,
От тех же они,
кто без венка,
прочь отвращают взоры [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 103].
Древнегреческий поэт Мелеагр (II – I вв. до н.э.) родился в городе Гадаре, в Сирии. В число эпиграмм антологии «Венок», составителем которой он является, «вошли и его собственные любовные эпиграммы, в которых он воспевает своих возлюбленных – Зенофилу и Гелиодору; смерть последней оплакана поэтом в стихах, исполненных глубокого лиризма» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Так, например, образ Зенофилы можно встретить в стихотворении «Быстрый мой вестник» (перевод Блуменау). Лирический герой обращается к комару просьбой привести возлюбленную. Наряду с темой любви в стихотворении присутствует тема ревности:
Но берегись, потихоньку скажи, не то мужа разбудишь;
С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Образ комара является символичным. Лирический герой, обращаясь к комару, называет его не насекомым, а «вестником», «песнопевцем». Комар является материальным воплощением мысли о Зенофиле самого лирического героя. В качестве награды за выполненную просьбу комару обещано возведение в новый статус:
Если ж ее приведешь, то в награду тебя я одену
Львиною кожей и дам в руки тебе булаву
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Стихотворение легкое, светлое, наполненное тонкой игрой мысли, присущей лирическому герою, сердце которого принадлежит замужней женщине:
Нежно коснувшись ее, эти слова ты шепни:
«Он тебя ждет и не может уснуть; а ты, друга забывши,
Спишь!» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
В стихотворениях «В мяч он умеет играть» (перевод Блуменау Л.В.) и «Пчёлка, живущая соком цветов» (перевод Блуменау Л.В.) мысли лирического героя обращены к Гелиодоре. Образ Эрота является символом чистого и светлого чувства лирического «я» поэта, живущего в гармонии с окружающим миром:
В мяч он умеет играть, мой Эрот. Посмотри, он бросает
Сердцем, что бьется во мне, Гелиодора, в тебя.
Страстью взаимной ответь. Если прочь меня кинешь, обиды
Не потерплю я такой против законов игры
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Хочешь ли тем показать, что и сладких и горьких до боли
Много эротовых стрел в сердце скрывает она?
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
В стихотворении «Слезы сквозь землю в Аид я роняю» (перевод Блуменау Л.В.) появляется тема смерти, которая находит свое воплощение в символическом образе Аида (как бога загробного мира, так и самого царства мертвых). Мотив памяти раскрывается с помощью контрастного противопоставления воспоминаний о жизни и красоте Гелиодоры и трагического осознания факта ее смерти. В этом стихотворении тема смерти тесно связана с темой любви:
В память желаний былых, нежности нашей былой
Тяжко скорбит Мелеагр о тебе, и по смерти любимо й,
Стоны напрасные шлет он к Ахеронту, скорбя…
Где ты, цветок мой желанный! Увы мне, похищен Аидом!
С прахом могилы сырой смешан твой пышный расцвет…
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 549].
В то же время скорбь лирического героя не является бунтом против неизбежной утраты. Его скорбь тихая, спокойная, основанная на вере в загробную жизнь:
О, не отвергни, земля, всеродящая мать, моей просьбы:
Тихо в объятья свои Гелиодору прими!
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 549].
Можно отметить, что «к антологической лирике восходят также различные сборники анакреонтической и горацианской лирики
» [Дарвин, 2008, c. 23].
Древнегреческий поэт-лирик Анакреонт (вторая половина VI века до н.э.) «писал стихотворения разного рода: гимны, элегии, эпиграммы, застольные песни и т.п. Но все они одинаковы по характеру: в них на разные лады воспеваются вино и любовь» [Радциг, 1982, с. 131]. Главное место в его стихотворениях занимает мифологический образ Эрота, бога любви, воплощающего чувственное начало. Например, в стихотворении «Бросил шар свой пурпуровый» (перевод Вересаева В.В.) мы можем встретить образ «златовласого Эрота», который «зовет позабавиться / С девой пестрообутой» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104]. Лирика Анакреонта достаточно специфична, отличается жизнелюбием, состоянием радости и уверенности лирического героя от поэзии других античных авторов. «У него нет глубокого, всепроникающего чувства Сапфо, но в его поэзии увлекает радостное упоение жизнью, которым он полон» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104]. Так, в стихотворении «Что фракийская кобылка…» (перевод Зелинского Ф.Ф.) основной темой является тема любви, но данная тема реализуется в метафорическом образе «фракийской кобылки», которой лирический герой дает следующее определение: «бег и луг цветистый на душе у баловницы» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104]. В то же время лирический герой является уверенным в себе и своих силах человеком:
Погоди, узду стальную от руки ты властной примешь
И пойдешь, склонивши выю по указанной стезе!
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104].
Даже тема смерти, тесно связанная с мотивом старости в лирике Анакреонта осмыслена не трагически, а включает лишь нотки грусти. Несмотря на тот факт, что жизнь человека конечна, лирический герой жизнелюбив, не лишен юмора, оптимистического настроя:
Сединой виски покрылись, голова белеет снегом,
И в зубах я чую старость, – молодые годы, где вы?
Не надолго пить осталось из отрадной чаши жизни;
Из очей росятся слезы: не дает покоя Тартар,
Ах, ужасен мрак Аида, многотруден спуск подземный;
А кто раз туда спустился – на возврат оставь надежды!
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104].
Поэтических произведений самого Анакреонта сохранилось не очень много, однако существуют стихотворения александрийской и византийской эпох, написанных в подражание Анакреонту.
«Анакреонтической поэзией», по-другому «анакреонтическим стихосложением» или «анакреонтикой», называются стихотворения, созданные в разное время в стиле Анакреонта. «Анакреонтика» появляется как «поэзия культурных верхов уже в поздней античности; эти стихотворения отличаются простотой, изяществом, игривостью. Основные мотивы ее – радостное, беспечное упоение жизнью, любовной страстью, вином. Любовные божества анакреонтиков – Эрот, Киприда, Вакх, Грации, Хариты» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 650]. В «Хрестоматии по античной литературе» Дератани Н.Ф. и Тимофеевой Н.А. отмечается, что в духе стихотворений Анакреонта создавали свои произведения поэты Западной Европы (Вольтер, Парни, Лессинг и другие) и России (Ломоносов, Херасков, Державин, Батюшков, Гнедич, Дельвиг, Пушкин). Образ Эрота как безмятежного ребенка, способного ранить сердце человека, мы встретим в таких стихотворениях как «Ночной гость» (перевод Артюшкова А.В.) и «Ужаленый Эрот» (перевод Мея Л.А.):
«Друг мой! Радуйся со мною!
Невредим мой лук остался,
Ты же будешь сердцем болен»
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 650].
А мать в ответ: «Коль больно
Тебе от жала пчелки, –
Как больно тем, подумай,
Кого ты сам ужалишь!»
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 650].
Традиционные для поэтов, создающих анакреонтическую лирику, мотивы любви, веселья, наслаждения жизнью можно встретить и в других стихотворениях. Например, в таких стихотворениях как «Узнают коней ретивых» (перевод Пушкина А.С.), «Пускай богатства Креза» (перевод Мея Л.А.), «Мне девушки сказали» (перевод Ломоносова М.В.), «Пляшущий старик» (перевод Крестовского В.).
Тематическая направленность стихотворений римского поэта Квинта Горация Флакка (65 – 8 годы до н.э.), находящегося под покровительством древнеримского государственного деятеля Мецената разнообразна. Его стихотворения посвящены темам «философско-этического, литературно-критического, бытового и автобиографического характера» [Федоров, Мирошенкова, 1981, c. 294]. Кроме того, Гораций в своей лирике обращается к «злободневно-политическим темам» [Федоров, Мирошенкова, 1981, с. 294]. Богато и разнообразно представлена в его стихотворениях также «любовно-лирическая тема» [Федоров, Мирошенкова, 1981, с. 294]. В его художественное мастерство входят следующие особенности: «яркая образность и свежесть языка, филигранная отделка стиха, разнообразие ритма, блестящая, виртуозная композиция стихотворения» [Федоров, Мирошенкова, 1981, с. 294]. «Литературное наследство Горация состоит из эподов, двух сборников сатир, четырех книг од, юбилейного гимна и двух книг посланий» [Тахо-Годи, 1980, с. 379]. Излюбленным жанром Горация становится ода. Одой (от греческого oide – песня) называют жанр лирики, торжественное стихотворение, направленное на то, чтобы воспеть какого-либо человека, явление или событие [подр. см.: Инджиев, 2010, с. 106]. Так, например, в оде
В другом стихотворении «По мне, – тот не смертный, а бог безмятежный…» (перевод Корша Ф.Е.) лирическая героиня восхищена, даже потрясена величием красоты Лесбии, символизирующим чарующее женское начало:
От этого счастья в преддверии муки
Мне душу теснит уж испытанный страх.
Тебя лишь увижу, о Лесбия, – звуки
В моих замирают устах [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 101].
Такое состояние эстетическо-нравственного сопереживания «пленительно-женственной» красоты сопровождается и физическими, внешними ощущениями:
Язык мой немеет, в крови моей пышут
Бегучими искрами струйки огня,
В глазах лишь потемки, и уши не слышат,
Немолчным прибоем звеня [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 101].
Последняя фраза выводит читателя из замкнутости на внутреннем ощущении в пространство, которое является масштабным, где можно услышать звуки прибоя, причем слуховое ощущение опоэтизировано, возвышенно. Мы слышим именно «звон прибоя».
В стихотворении «Я роскошь люблю…» (перевод Вересаева В.В.) противопоставляются естественная красота природы и роскошь, то есть искусственно созданные ценности. При этом следует учитывать, что «роскошь» у древних греков являлась подлинным произведением искусства:
Я роскошь люблю;
блеск, красота,
словно сияние солнца,
Чаруют меня [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 101].
Кроме темы любви в поэзии Сапфо присутствует тема смерти. Так, в стихотворении «Мнится, легче разлуки смерть…» (перевод Иванова В.) перед читателем раскрывается трагедия уходящей жизни лирического «я» героини, которая является носительницей действительного имени автора – «Сафо». Перед взором ее возникают лучезарные картины прожитой жизни, которые она старается воссоздать в памяти своей подруги. Стихотворение построено в форме дружеской задушевной беседы:
«Сядем вместе, бывало, вьем
Из фиалок и роз венки,
Вязи вяжем из пестрых первин лугов.
«Нежной шеи живой убор,
Ожерелья душистые –
Всю тебя, как Весну уберу в цветы.
«Мирром царским волну кудрей,
Грудь облив благовоньями,
С нами ляжешь и ты – вечерять и петь [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 102].
Наряду с темой смерти в данном стихотворении присутствует тема дружбы, память которой оказывается многократно сильней самой смерти. Следовательно, подлинная дружба торжествует:
«И прекрасной своей рукой
Пирный кубок протянешь мне:
Хмель медвяный подруге я в кубок лью…» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 103].
В стихотворении «Венком охвати…» (перевод Вересаева В.В.) тема дружбы связана с мотивом искусства, которое способно облагораживать, возвеличивать смертных людей. Лирическая героиня обращается к своей подруге (возможно ученице) и просит ее сплести венок. С одной стороны, венок является символом избранности, искусства, с другой стороны – венок является показателем тесной связи человека с миром природы, его гармоничного существования в этом мире:
Венком охвати,
Дика моя,
волны кудрей прекрасных.
Нарви для венка
нежной рукой
свежих укропа веток.
Где много цветов,
тешится там
сердце богов блаженных,
От тех же они,
кто без венка,
прочь отвращают взоры [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 103].
Древнегреческий поэт Мелеагр (II – I вв. до н.э.) родился в городе Гадаре, в Сирии. В число эпиграмм антологии «Венок», составителем которой он является, «вошли и его собственные любовные эпиграммы, в которых он воспевает своих возлюбленных – Зенофилу и Гелиодору; смерть последней оплакана поэтом в стихах, исполненных глубокого лиризма» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Так, например, образ Зенофилы можно встретить в стихотворении «Быстрый мой вестник» (перевод Блуменау). Лирический герой обращается к комару просьбой привести возлюбленную. Наряду с темой любви в стихотворении присутствует тема ревности:
Но берегись, потихоньку скажи, не то мужа разбудишь;
С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Образ комара является символичным. Лирический герой, обращаясь к комару, называет его не насекомым, а «вестником», «песнопевцем». Комар является материальным воплощением мысли о Зенофиле самого лирического героя. В качестве награды за выполненную просьбу комару обещано возведение в новый статус:
Если ж ее приведешь, то в награду тебя я одену
Львиною кожей и дам в руки тебе булаву
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Стихотворение легкое, светлое, наполненное тонкой игрой мысли, присущей лирическому герою, сердце которого принадлежит замужней женщине:
Нежно коснувшись ее, эти слова ты шепни:
«Он тебя ждет и не может уснуть; а ты, друга забывши,
Спишь!» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
В стихотворениях «В мяч он умеет играть» (перевод Блуменау Л.В.) и «Пчёлка, живущая соком цветов» (перевод Блуменау Л.В.) мысли лирического героя обращены к Гелиодоре. Образ Эрота является символом чистого и светлого чувства лирического «я» поэта, живущего в гармонии с окружающим миром:
В мяч он умеет играть, мой Эрот. Посмотри, он бросает
Сердцем, что бьется во мне, Гелиодора, в тебя.
Страстью взаимной ответь. Если прочь меня кинешь, обиды
Не потерплю я такой против законов игры
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
Хочешь ли тем показать, что и сладких и горьких до боли
Много эротовых стрел в сердце скрывает она?
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 548].
В стихотворении «Слезы сквозь землю в Аид я роняю» (перевод Блуменау Л.В.) появляется тема смерти, которая находит свое воплощение в символическом образе Аида (как бога загробного мира, так и самого царства мертвых). Мотив памяти раскрывается с помощью контрастного противопоставления воспоминаний о жизни и красоте Гелиодоры и трагического осознания факта ее смерти. В этом стихотворении тема смерти тесно связана с темой любви:
В память желаний былых, нежности нашей былой
Тяжко скорбит Мелеагр о тебе, и по смерти любимо й,
Стоны напрасные шлет он к Ахеронту, скорбя…
Где ты, цветок мой желанный! Увы мне, похищен Аидом!
С прахом могилы сырой смешан твой пышный расцвет…
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 549].
В то же время скорбь лирического героя не является бунтом против неизбежной утраты. Его скорбь тихая, спокойная, основанная на вере в загробную жизнь:
О, не отвергни, земля, всеродящая мать, моей просьбы:
Тихо в объятья свои Гелиодору прими!
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 549].
Можно отметить, что «к антологической лирике восходят также различные сборники анакреонтической и горацианской лирики
» [Дарвин, 2008, c. 23].
Древнегреческий поэт-лирик Анакреонт (вторая половина VI века до н.э.) «писал стихотворения разного рода: гимны, элегии, эпиграммы, застольные песни и т.п. Но все они одинаковы по характеру: в них на разные лады воспеваются вино и любовь» [Радциг, 1982, с. 131]. Главное место в его стихотворениях занимает мифологический образ Эрота, бога любви, воплощающего чувственное начало. Например, в стихотворении «Бросил шар свой пурпуровый» (перевод Вересаева В.В.) мы можем встретить образ «златовласого Эрота», который «зовет позабавиться / С девой пестрообутой» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104]. Лирика Анакреонта достаточно специфична, отличается жизнелюбием, состоянием радости и уверенности лирического героя от поэзии других античных авторов. «У него нет глубокого, всепроникающего чувства Сапфо, но в его поэзии увлекает радостное упоение жизнью, которым он полон» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104]. Так, в стихотворении «Что фракийская кобылка…» (перевод Зелинского Ф.Ф.) основной темой является тема любви, но данная тема реализуется в метафорическом образе «фракийской кобылки», которой лирический герой дает следующее определение: «бег и луг цветистый на душе у баловницы» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104]. В то же время лирический герой является уверенным в себе и своих силах человеком:
Погоди, узду стальную от руки ты властной примешь
И пойдешь, склонивши выю по указанной стезе!
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104].
Даже тема смерти, тесно связанная с мотивом старости в лирике Анакреонта осмыслена не трагически, а включает лишь нотки грусти. Несмотря на тот факт, что жизнь человека конечна, лирический герой жизнелюбив, не лишен юмора, оптимистического настроя:
Сединой виски покрылись, голова белеет снегом,
И в зубах я чую старость, – молодые годы, где вы?
Не надолго пить осталось из отрадной чаши жизни;
Из очей росятся слезы: не дает покоя Тартар,
Ах, ужасен мрак Аида, многотруден спуск подземный;
А кто раз туда спустился – на возврат оставь надежды!
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 104].
Поэтических произведений самого Анакреонта сохранилось не очень много, однако существуют стихотворения александрийской и византийской эпох, написанных в подражание Анакреонту.
«Анакреонтической поэзией», по-другому «анакреонтическим стихосложением» или «анакреонтикой», называются стихотворения, созданные в разное время в стиле Анакреонта. «Анакреонтика» появляется как «поэзия культурных верхов уже в поздней античности; эти стихотворения отличаются простотой, изяществом, игривостью. Основные мотивы ее – радостное, беспечное упоение жизнью, любовной страстью, вином. Любовные божества анакреонтиков – Эрот, Киприда, Вакх, Грации, Хариты» [Дератани, Тимофеева, 1965, с. 650]. В «Хрестоматии по античной литературе» Дератани Н.Ф. и Тимофеевой Н.А. отмечается, что в духе стихотворений Анакреонта создавали свои произведения поэты Западной Европы (Вольтер, Парни, Лессинг и другие) и России (Ломоносов, Херасков, Державин, Батюшков, Гнедич, Дельвиг, Пушкин). Образ Эрота как безмятежного ребенка, способного ранить сердце человека, мы встретим в таких стихотворениях как «Ночной гость» (перевод Артюшкова А.В.) и «Ужаленый Эрот» (перевод Мея Л.А.):
«Друг мой! Радуйся со мною!
Невредим мой лук остался,
Ты же будешь сердцем болен»
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 650].
А мать в ответ: «Коль больно
Тебе от жала пчелки, –
Как больно тем, подумай,
Кого ты сам ужалишь!»
[Дератани, Тимофеева, 1965, с. 650].
Традиционные для поэтов, создающих анакреонтическую лирику, мотивы любви, веселья, наслаждения жизнью можно встретить и в других стихотворениях. Например, в таких стихотворениях как «Узнают коней ретивых» (перевод Пушкина А.С.), «Пускай богатства Креза» (перевод Мея Л.А.), «Мне девушки сказали» (перевод Ломоносова М.В.), «Пляшущий старик» (перевод Крестовского В.).
Тематическая направленность стихотворений римского поэта Квинта Горация Флакка (65 – 8 годы до н.э.), находящегося под покровительством древнеримского государственного деятеля Мецената разнообразна. Его стихотворения посвящены темам «философско-этического, литературно-критического, бытового и автобиографического характера» [Федоров, Мирошенкова, 1981, c. 294]. Кроме того, Гораций в своей лирике обращается к «злободневно-политическим темам» [Федоров, Мирошенкова, 1981, с. 294]. Богато и разнообразно представлена в его стихотворениях также «любовно-лирическая тема» [Федоров, Мирошенкова, 1981, с. 294]. В его художественное мастерство входят следующие особенности: «яркая образность и свежесть языка, филигранная отделка стиха, разнообразие ритма, блестящая, виртуозная композиция стихотворения» [Федоров, Мирошенкова, 1981, с. 294]. «Литературное наследство Горация состоит из эподов, двух сборников сатир, четырех книг од, юбилейного гимна и двух книг посланий» [Тахо-Годи, 1980, с. 379]. Излюбленным жанром Горация становится ода. Одой (от греческого oide – песня) называют жанр лирики, торжественное стихотворение, направленное на то, чтобы воспеть какого-либо человека, явление или событие [подр. см.: Инджиев, 2010, с. 106]. Так, например, в оде