Файл: Annotation.docx

И верно, зеленоватое свечение наконец разрослось, и через несколько минут лодка встала, мягко уткнувшись во что-то, чего Гарри поначалу не разглядел, — лишь подняв палочку повыше, он увидел, что лодка достигла расположенного в середине озера каменного островка.

— Не касайся воды, — снова предупредил выбиравшегося из лодки Гарри старый волшебник.

Остров оказался не больше кабинета Дамблдора: крошечное пространство темного, плоского камня, на котором не было ничего, кроме источника зеленого света, ставшего вблизи гораздо более ярким. Гарри прищурился — в первую минуту он решил, что перед ним какая-то лампа, но затем увидел, что свет струится из стоящей на небольшом постаменте каменной чаши, немного напоминающей Омут памяти.

Дамблдор направился к ней, Гарри последовал за ним. Стоя бок о бок, они заглянули в чашу. Ее наполняла изумрудная жидкость, она-то и излучала свет.

— Что это? — негромко спросил Гарри.

— Точно не знаю, — ответил Дамблдор, — но неприятностей она нам сулит побольше, чем кровь и трупы.

Дамблдор поддернул рукав мантии, освобождая почерневшую руку, и потянулся кончиками обгоревших пальцев к поверхности зеленого зелья.

— Не надо, сэр, не трогайте!...

— А я и не могу, — слабо улыбнувшись, отозвался Дамблдор. — Видишь? Поднести пальцы ближе мне не удается. Попробуй сам.

Удивленный, Гарри опустил руку в чашу и попытался коснуться зелья. И наткнулся на незримый барьер, не подпускавший его к жидкости ближе чем на дюйм. Какие бы усилия он ни прилагал, его пальцы не встречали ничего, кроме воздуха, ставшего, казалось, твердым и негнущимся.

— Будь добр, отойди в сторонку, — сказал Дамблдор.

Он поднял волшебную палочку и, что-то беззвучно бормоча, произвел над поверхностью зелья несколько сложных движений. Ничего не произошло, разве что зелье засветилось чуть ярче. Пока Дамблдор работал, Гарри хранил молчание, но, когда тот убрал палочку, решил, что может снова открыть рот.


— Вы думаете, сэр, что крестраж находится здесь?

— О да. — Дамблдор склонился, чтобы попристальнее вглядеться в чашу, и Гарри увидел на гладкой поверхности зелья перевернутое отражение его лица. — Вот только как до него добраться? Зелье не подпускает к себе руку, Заклятию исчезновения не поддается, раздвинуть, вычерпать или высосать его невозможно, трансфигурировать, зачаровать или заставить как-то еще изменить свою природу — тоже.

---

С почти отсутствующим видом Дамблдор поднял волшебную палочку повыше, разок крутнул ею в воздухе и поймал возникший из ничего хрустальный кубок.

— Остается заключить, что зелье это предназначено для питья.

— Что? — выдохнул Гарри. — О нет!

— Да, думаю, так и есть: только выпив его, я смогу опорожнить чашу и увидеть, что лежит на ее дне.


— Но что, если... если оно убьет вас?

— Сомневаюсь, чтобы все было задумано именно так, — мягко сказал Дамблдор. — Лорд Волан-де-Морт не стал бы убивать человека, сумевшего добраться до этого острова.


Гарри не поверил своим ушам. Это что же — еще одно проявление безумной склонности Дамблдора видеть во всем только хорошее?

— Сэр, — сказал Гарри, стараясь, чтобы голос его звучал рассудительно, — сэр, мы же о Волан-де-Морте...

— Прости, Гарри, мне следовало сказать: он не стал бы сразу убивать человека, сумевшего добраться до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он пожелал бы оставить его в живых до тех пор, пока не выяснит, как этому человеку удалось проникнуть сюда, преодолеть все преграды, и, самое главное, почему он так стремился опорожнить чашу. Не забывай, лорд Волан-де-Морт уверен, что о крестражах никому, кроме него, не известно.

Гарри открыл было рот, но на сей раз Дамблдор поднял ладонь, требуя тишины, — чуть нахмурясь, он вглядывался в изумрудную жидкость и, видимо, напряженно что-то обдумывал.

— Да, несомненно, — наконец сказал он, — действие этого зелья должно быть таким, чтобы помешать мне забрать крестраж. Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, причинить боль, которая меня оглушит, или еще каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдет, Гарри, позаботься, чтобы я пил и дальше, пусть даже тебе придется вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял?

Взгляды их встретились над чашей, побледневшее лицо каждого освещалось ее странным зеленоватым свечением. Гарри не мог промолвить ни слова. Так, значит, его ради этого и позвали сюда — чтобы он силой поил Дамблдора зельем, которое может причинять невыносимую боль?


— Ты помнишь, — продолжал Дамблдор, — условие, на котором я взял тебя с собой?

Гарри поколебался, глядя в голубые глаза волшебника, в которых отражался зеленый свет чаши.

---

— Но что, если...


— Ты поклялся исполнить любой приказ, какой я тебе отдам, не так ли?

— Да, но...


— И я предупредил тебя, что место это может оказаться очень опасным, верно?

— Да, — ответил Гарри, — однако...

— В таком случае, — Дамблдор встряхнул рукавом, возвращая его на место, и поднял повыше пустой кубок, — приказ мой ты получил.

— Но почему я не могу выпить это зелье вместо вас? — отчаянно спросил Гарри.

— Потому что я намного старше, намного умнее и представляю намного меньшую ценность, — ответил Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, даешь ты мне слово сделать все, что в твоих силах, и заставить меня продолжать пить?

— А нельзя...


— Даешь или не даешь?

— Но...

— Слово, Гарри!

— Я... ладно, только...

Но Дамблдор, не слушая дальнейших возражений, уже опускал хрустальный кубок в зелье. Долю секунды Гарри надеялся, что и кубком зелья коснуться не удастся, однако хрусталь окунулся в жидкость как ни в чем не бывало, а когда кубок наполнился, Дамблдор поднес его к губам.

— Твое здоровье, Гарри.

И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гарри с ужасом смотрел на Дамблдора.


— Профессор? — тревожно спросил он, когда Дамблдор опустил пустой бокал. — Как вы себя чувствуете?

Дамблдор потряс головой, глаза его были закрыты. «Не начала ли уже боль мучить его?» — подумал Гарри. Не открывая глаз, Дамблдор опустил кубок в чашу, снова наполнил его и снова осушил.

В совершенном молчании Дамблдор выпил три полных кубка. Затем, выпив до половины четвертый, он покачнулся и повалился на чашу. Глаза его оставались закрытыми, дыхание стало тяжелым.


— Профессор Дамблдор! — сдавленным голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите?

Дамблдор не ответил. Лицо его подергивалось, как у глубоко спящего человека, которому привиделся страшный сон. Пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, еще миг — и зелье выплеснется из него. Гарри протянул руку к хрустальному бокалу, выпрямил его.

— Профессор, вы слышите меня? — повторил он так громко, что вопрос его эхом разлетелся по пещере.

Задыхаясь, старый волшебник сказал (Гарри не узнал его голоса — таким испуганным Дамблдор никогда еще не был):

---

— Я не хочу... не заставляй меня...

Гарри смотрел на знакомое лицо, на крючковатый нос, на полукружия очков и не знал, что ему делать.

— ...не могу... хочу остановиться... — жалобно простонал Дамблдор.

— Вы... вы не можете остановиться, профессор, — сказал Гарри. — Вы должны пить дальше, помните? Вы сами сказали мне это. Вот...

Испытывая ненависть к себе, отвращение к тому, что он делает, Гарри силой приблизил кубок к губам Дамблдора и наклонил его так, что волшебник проглотил оставшуюся жидкость.

— Нет... — взмолился Дамблдор, когда Гарри опустил кубок в чашу и снова наполнил его. — Я не хочу... не хочу... отпусти меня...

— Все хорошо, профессор, — сказал Гарри, рука его дрожала. — Все хорошо, я здесь...

— Прекрати, прекрати, — простонал Дамблдор.

— Да... да, сейчас все прекратится, — солгал Гарри и влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора.

Дамблдор закричал; крик его эхом пронесся по огромной пещере, над мертвой черной водой.

— Нет, нет, нет... нет... не могу... не могу, не заставляй меня, я не хочу...

— Все хорошо, профессор, все хорошо! — громко повторял Гарри, руки которого тряслись так, что ему стоило большого труда наполнить зельем шестой кубок, чаша между тем уже наполовину опустела. — С вами ничего не случится, вы в безопасности, все это вам только кажется... только кажется, клянусь. Ну-ка, выпейте это, выпейте.

И Дамблдор послушно выпил, как будто Гарри поднес ему противоядие, но, осушив кубок, рухнул на колени и задрожал всем телом.

— Это я виноват, я! — рыдая, воскликнул он. — Прошу тебя, прекрати, я понял, я был не прав, о, пожалуйста, только прекрати, и я никогда, никогда больше...

— Вот это все и прекратит, профессор, — надтреснувшим голосом пообещал Гарри, переливая в рот Дамблдора содержимое седьмого бокала.

Дамблдор прикрывал ладонями голову, как будто его обступали невидимые палачи; потом, отмахнувшись, едва не выбил из трясущихся рук Гарри заново наполненный кубок и простонал:

— Не мучай их, не мучай, прошу, прошу, это я виноват, мучай лучше меня...

— Вот, выпейте это, выпейте, вам станет легче, — с отчаянием попросил Гарри, и Дамблдор вновь подчинился, открыл рот, хоть глаза его и оставались крепко зажмуренными, а сам он дрожал с головы до ног.

Но теперь, выпив зелье, он упал на землю и опять закричал, молотя руками по камню, пока Гарри наполнял девятый кубок.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет... только не это, не это, я сделаю все...

— Просто выпейте, профессор, просто выпейте...

---

Дамблдор припал к кубку, как умирающий от жажды ребенок, но, допив, завопил так, точно его сжигал изнутри огонь.

— Не надо больше, пожалуйста, не надо...

В десятый раз наполняя кубок, Гарри почувствовал, как хрусталь царапнул по дну чаши.

— Мы почти закончили, профессор, выпейте это, выпейте...

Он опустился на землю, поддержал Дамблдора за плечи, и тот вновь осушил кубок. Гарри мгновенно вскочил на ноги, и, пока он зачерпывал зелье, Дамблдор взвыл с еще большей, чем прежде, мукой:

— Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть!

— Выпейте, профессор, выпейте... Дамблдор выпил и, едва сделав последний глоток, завопил:

— УБЕЙ МЕНЯ!

— Это... это последний! — задыхаясь, воскликнул Гарри. — Выпейте его... и все закончится... все закончится...

Дамблдор приник к хрусталю, выпил все до капли и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз.

— Нет! — закричал Гарри.

Он уже встал, чтобы снова наполнить кубок, но вместо этого уронил его в чашу, бросился рядом с Дамблдором на колени и перевернул его на спину. Очки Дамблдора съехали набок, рот был разинут, глаза закрыты.

— Нет! — повторил Гарри, тряся Дамблдора за плечи. — Нет, вы не умерли, вы же сказали, что это не яд, очнитесь, очнитесь! Оживи! — выкрикнул он, направив палочку на грудь Дамблдора, — вспыхнул красный свет, но ничего больше не произошло. — Оживи! Ну пожалуйста, сэр!

Веки Дамблдора затрепетали; у Гарри дрогнуло сердце.

— Сэр, вы...

— Воды, — прохрипел Дамблдор.

— Воды, — выдохнул Гарри, — да...

Он вскочил, схватил валявшийся в чаше кубок, едва заметив лежавший под ним золотой медальон с перекрученной цепочкой.

— Агуаменти! — крикнул он, ткнув волшебной палочкой в кубок.

Кубок наполнился чистой водой; Гарри упал на колени, приподнял голову Дамблдора, поднес кубок к его губам — но кубок оказался пустым. Дамблдор застонал и начал задыхаться.

— Но я же сделал... постойте... Агуаменти! — еще раз воскликнул Гарри, указав палочкой на кубок.

В кубке опять на секунду замерцала чистая вода, но, как только Гарри поднес его к губам Дамблдора, вода снова исчезла.

— Сэр, я стараюсь, стараюсь! — отчаянно вскрикнул Гарри, хоть он и не верил, что Дамблдор слышит его, — волшебник перевалился на бок и дышал хрипло, с натугой, словно в агонии. — Агуаменти! Агуаменти! АГУАМЕНТИ!

Кубок наполнился и опустел снова. Дыхание Дамблдора ослабевало. В мозгу Гарри кружился вихрь панических мыслей, и внезапно его осенило, в чем состоит единственный способ добыть воду; он понял, что именно так все и было задумано Волан-де-Мортом...

---