Файл: Малый бизнес в Российской Федерации, особенности и проблемы развития малого бизнеса.pdf

Таким образом, к субъектам малого и среднего предпринимательства (МСП) относят: хозяйственные общества, товарищества и партнерства; производственные и потребительские кооперативы; крестьянские (фермерские) хозяйства; индивидуальных предпринимателей.

Из вышеуказанных критериев субъектов малого бизнеса следует, что малый бизнес и индивидуальные предприниматели – это не тождественные понятия. Индивидуальные предприниматели являются частью малого бизнеса, его элементов, но на этом перечень субъектов малого бизнеса в России не заканчивается.

1.2 Динамика развития малого бизнеса в России

Интересы малого бизнеса могут все-таки отличаться в зависимости от региона. К примеру, в Анапе наибольшую долю от всех видов деятельности занимают предприятия общественного питания (ОКВЭД 56.10), что логично для курортного туристического города со множеством кафе и ресторанов. В Москве, как и во многих регионах, на первом месте по популярности строительство (ОКВЭД 41.20), но второе по доле от всех отраслей в регионе занимают рекламные услуги (ОКВЭД 73.11). Ни в одном из регионов реклама не входит в пятерку популярных видов деятельности, что позволяет говорить о сосредоточении в Москве рекламных агентств. В Белгороде, Железногорске, Орле лидирующее место занимает перевозка грузов (ОКВЭД 49.41) с более чем 10%-ной долей от всех отраслей в каждом регионе (Белгород – 13%, Железногорск – 14%, Орел – 10%). Примечательны эти регионы именно тем, что грузоперевозки занимают более 45% от топ-5 наиболее популярных отраслей в регионе, а в Железногорске даже более 50%. Это показывает, что данный вид деятельности намного популярнее остальных из ТОП 5 по региону.

На Рисунке 1 представлено сравнение основных видов малого бизнеса в среднем по России и отдельно по Москве.

Рис. 1. Распределение малого бизнеса по видам деятельности в среднем по РФ и по Москве (по данным на 2019 г.)^[4]

Таким образом, IT-отрасль, несмотря на значительные меры по стимулированию деятельности и налоговых преференциях, пока не вышла в лидеры ни в среднем по России, ни по Москве.

В Приложении 1 представлена динамика численности работников малых предприятий по отраслям деятельности.

Таким образом, можно увидеть, что количество численности сотрудников малых предприятий уменьшается в 2017-2019 гг. По состоянию на 10 августа 2020 года в реестре был 5 590 081 субъект малого и среднего предпринимательства, а также 15 520 026 работников малых предприятий. Год назад в стране насчитывалось 5 836 910 субъектов малого предпринимательства, а также 15 391 085 работников. Таким образом, за год количество субъектов малого и среднего предпринимательства снизилось на 246,8 тысячи единиц, или на 4,2%. Число ИП сократилось на 115 900, а число юрлиц — почти на 131 000. Крупнейшее сокращение за год показала Москва (5,2%), где эпидемия была особенно сильной, а уже в Московской области снижение составило всего 0,8%. Продуктовая розница и деятельность ресторанов входят в число 10 самых популярных ОКВЭД у малого бизнеса — в совокупности на их долю приходится 20 процентов малых предприятий. Статистика по субъектам МСП ведется с 2016 года и фиксируется в едином реестре субъектов малого и среднего предпринимательства. Оперативные изменения вносятся ежемесячно, а в августе налоговая актуализирует реестр, убирая из него компании, прекратившие деятельность, либо переросшие порог малого и среднего бизнеса.

2. Анализ проблем развития малого бизнеса в России

2.1 Институциональные факторы проблем развития малого бизнеса в России

Институциональные проблемы развития малого бизнеса в России связаны с наличием институциональных ловушек в российской экономике. Реформирование отношений собственности, которое происходило в процессе приватизации в России, к сожалению, привело не к положительным структурным изменениям в экономике и повышению уровня модернизации производства в интересах всего общества, а к концентрации наиболее значимых факторов производства в руках небольшой группы, которая занималась собственным обогащением. В этой связи нельзя не вспомнить фундаментальную теорему приватизации Дж. Стиглица и Д. Сепингтона, сущность которой сводится к тому, что выбор в сторону приватизации или национализации не является очевидным и говорить о том, что приватизация – это универсальное средство для любого государства при любых условиях нет никаких оснований.^[5] А.Д. Радыгин и Р.М. Энтов отмечают, что современная теория и практика не доказали существование формы собственности, которая была бы универсально приемлема при любых обстоятельствах независимо от конкретных исторических условий и превосходила бы другие формы собственности по своей эффективности во всех секторах экономики.^[6] Аналогичного подхода придерживается и В.М. Полтерович, утверждающий, что модернизация производства и повышение его эффективности могут обеспечиваться и в условиях рационального сочетания государственной и частной собственности без превалирующей роли и идеализации каждой из них.^[7]

Эффективность приватизированной частной собственности и эффективность приватизации – это разные понятия. Эффективность приватизации оценивается на основе выполнения бюджетного задания по получению доходов государством от перехода предприятий из государственной в частную собственность. Бюджетное задание изначально было заниженным, переход предприятий из государственной в частную собственность был осуществлен зачастую с нарушениями, процесс приватизации был политически ангажированным и экономически неэффективным. Даже А.М. Шлейфер, М.В. Бойко и Р. Вишны утверждали, что опыт российской приватизации показал, что приватизируемые компании продавались по цене значительно ниже, чем стоят западные аналоги (иногда в 1000 раз дешевле и это касается в первую очередь промышленной сферы). Если допустить корректировку на уровень жизни населения в отдельных случаях сохраняется разница в 100 раз. То есть приватизация была осуществлена по плану, который не отвечал государственным интересам, а трансакционные издержки в период приватизации отдельных компаний достигли вообще максимума (под максимумом понимается, когда менеджеры забирают компанию полностью у акционеров).^[8]

После вступления в силу санкций, которые вводились на протяжении всего 2014-2015 гг. практически ежемесячно, экономика России стала испытывать нехватку ликвидности вследствие того, что ограничивалось кредитование международными финансовыми институтами крупных российских компаний. Также негативно отразились санкции и на инвестиционном климате в стране. В 2014-2015 гг. иностранные инвесторы начали активно выводить денежные средства из российской экономики. Сальдо прямых инвестиций (разница между притоком и оттоком инвестиций) составляло 22,031 млрд. долларов в 2014 г., а в 2015 г. упало 6,859 млрд. долларов. Особенно пострадал нефтегазовый сектор, так как на него воздействовали сразу несколько негативных факторов: отток инвестиций, отраслевые санкции, сокращение сроков кредитования на международном рынке, падение цен на нефть (и последовавшее за этим падение цен на газ, так как расчетная цена газа определяется на основании цен на нефть). Конец 2014 г. ознаменовался девальвацией рубля и повышением ключевой ставки Банка России до 17%. Это привело к сокращению кредитного финансирования, остановке многих производств, где использовались импортные материалы и увеличению безработицы. 2014 г. стал первым годом, когда реальные доходы населения уменьшились, причем падением реальных доходов населения РФ продолжается до настоящего времени. Фактически, на протяжении 2014-2018 гг. отмечалось падение реальных доходов населения.^[9]

Падение цен на нефть привело к падению доходов федерального бюджета и долгосрочному бюджетному дефициту, который существовал в 2014-2017 гг.

Условно положительной тенденцией можно назвать сокращение внешнего долга России. Однако, необходимо упомянуть, что большую часть внешнего долга России по методологии платежного баланса составляют иностранные долги корпоративного сектора, а если рассматривать исключительно государственный внешний долг России (включая обязательства бывшего СССР), то начиная с 2007 г. он не выходил за пределы 50-60 млрд. долл.^[10]

В 2014 г. в условиях санкций была объявлена политика импортозамещения, эффекты которой были неоднозначны. Во-первых, в отдельных отраслях экономики импортозамещение было элементарно невозможно. Например, ни в одной стране мира, импортозамещение не работает в фармацевтической отрасли. Даже в Китае, который запрещает ввоз иностранных лекарственных препаратов, на международном фармацевтическом рынке закупаются субстанции, чтобы создавать из них лекарственные препараты в китайской экономике. Во-вторых, отдельные политики видят положительные результаты политики импортозамещения в том, что в Россия к 2018 г. в условиях санкций вышла на объем чистого экспорта практически на уровень до момента введения санкций (чистый экспорт в 2018 г. был 181,81 млрд. долл., в 2017 г. чистый экспорт составлял 182 млрд. долл.).^[11] Однако, Россия по-прежнему экспортирует большое количество углеводородов, а не готовой продукции с высокой добавленной стоимостью. Кроме того, падение импорта и экспорта в денежном выражении в 2015-2017 гг. было обусловлено девальвацией рубля, однако, в натуральных показателях по отдельным видам продукции объем экспорта вырос. Но в данном случае российские товары стали более конкурентоспособными за счет ценового фактора, а не качественного.^[12] Позитивные сдвиги могли бы произойти, если бы значительно увеличился приток иностранных инвестиций в экономику, что позволило бы модернизировать производство и выпускать качественные товары с высокой добавленной стоимостью, которые могли бы конкурировать на международном рынке по цене, но, к сожалению, основными статьями экспорта остаются нефть, газ, древесина и продукция деревообработки, а также зерновые культуры. Прямые иностранные инвестиции действительно возобновили рост и сальдо прямых иностранных инвестиций в 2018 г. практически достигло значений докризисного уровня, но основной приток инвестиций по-прежнему идет в нефтегазовый сектор.

Таким образом, рестрикционная политика, проводимая Банком России негативно воздействует на развитие малого бизнеса в РФ. С одной стороны, ключевая ставка снижается, что по логике должно стимулировать развитие кредитов, однако, оппортунистическое поведение банков как институциональная проблема не дает возможности своевременно и в полном объеме кредитовать предприятия, соответственно, малый бизнес испытывает постоянные проблемы с ликвидностью.

2.2 Исследование проблем развития малого бизнеса в региональном аспекте

По индексу Опоры за 2019 год условия для развития малых предприятий в большинстве областей России находятся на достаточно низком уровне.

Положительными моментами для работы в являются:

1. Доступность складских помещений;
2. Доступность земельных участков;
3. Доступность производственных помещений;
4. Доступность офисных и выставочных площадей;
5. Качество транспортно-логичестической инфраструктуры;
6. Доступность финансирования на срок до 3-х лет.

Однако гораздо больше негативных сторон для развития малых предприятий в регионе. Наиболее проблемными местами региона являются:

1. Отсутствие новых энергетических мощностей;
2. Перебои с электроснабжением производственных и складских помещений;
3. Отсутствие квалифицированных работников в области инжиниринга, а также квалифицированного рабочего персонала. Притом, что в области наблюдается переизбыток специалистов непроизводственного сектора;
4. Сложности с доступностью программ долгосрочного кредитования для малых предприятий (на срок от 3-х лет);
5. Уровень административных барьеров достаточно высокий;
6. Качество работы налоговых органов находится на уровне ниже среднего;
7. Малые предприятия испытывают давление от проверяющих инстанций;
8. В области зафиксированы случаи давления криминальных структур на малых предпринимателей;
9. Общий уровень коррупции в регионе находится на уровне выше среднего по России, в то же время уровень коррупции в типичных для этого местах (например, от сотрудников ГИБДД), находится на уровне ниже среднего по России;
10. Сложности с системой поставщиков, то есть низкая доступность поставщиков машин, оборудования, комплектующих и бизнес-услуг.

В целом по области условия по организации нового бизнеса по уровню сложности оценивались на среднем уровне ближе к сложным, в то же время регион как место ведения бизнеса в плане инвестиционного климата оценивался положительно («обстановка благоприятная, потенциал для развития присутствует»). Основным препятствием для развития бизнеса в 2017 году большинство предпринимателей называли низкую доступность квалифицированного персонала на рынке труда, этот показатель увеличился с 47% в 2017 г. до 67% - в 2018 г. Такое внушительное увеличение показателя свидетельствует о том, что регион развивается, есть потенциал роста, и предприниматели всё больше обращают внимание на недостаток кадров. Что касается доступности финансирования, то здесь ситуация не такая простая как может показаться на первый взгляд. 21% малых предприятий жаловались на отсутствие доступности финансирования, при этом 69% малых предприятий никогда не обращались за кредитом и субсидиями. Особенно поражает то, что за при развитости системы субсидирования агропромышленного комплекса РФ, более 50% малых предприятий в сфере агропромышленного бизнеса никогда не обращались за финансовой поддержкой, хотя именно в этом секторе экономики получить финансовую поддержку от государства гораздо проще, чем в остальных. По мнению автора работы, проблема кроется не в недоверии к власти и не в боязни попасть в долговую кабалу, а, как раз в том, что в регионах недостаточно квалифицированных работников, которые могут помочь малым предприятиям обосновать необходимость и правильно составить комплект документов для получения субсидий (в том числе по агропромышленному сектору).

3. Меры государственной поддержки развития малого бизнеса в России

3.1 Исторические этапы развития государственной поддержки малого бизнеса в России

Мировая практика знает два основных типа моделей рыночной экономики, для которых характерна различная степень участия государственного механизма в поддержке предпринимательства. Либеральная модель рыночной экономики основана на незначительном вмешательстве государства в предпринимательскую среду – минимальное количество предприятий государственного сектора соответствует максимальному уровню свободы предпринимателей крупного, среднего и малого бизнеса. Однако, либеральная модель рыночной экономики не только минимизирует влияние государства на частный бизнес, но и минимизирует участие государства в решении социальных задач. Такая модель действует в США, в направлении к этой модели двигаются отдельные страны Евросоюза, например, Великобритания и Франция. На территории постсоветского пространства либеральную модель пытались внедрить в Грузии, в настоящее время новое правительство Украины (А.Яценюк, а затем и В. Гройсман) пытается строить государственность также на основе либеральной модели рыночной экономики. Естественным ограничителем для развития экономики на основе принципов либерализма являются макроэкономические процессы, а государственное регулирование носит в основном монетарный характер.