Файл: Характеристика советского государства и общества за 19411953 гг. основные черты, перспективы развития.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.12.2023
Просмотров: 84
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Послевоенная разруха и необустроенность, голод, порожденный засухой 1946 г., подталкивали людей на противоправные действия - воровать, чтобы выжить самому и накормить детей. Волна краж захлестнула страну в первые послевоенные годы. Воровали не только в селе, но и в городе. Власти прибегли к старому административно-карательному приему.
Из Указов Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.:
«Об усилении охраны личной собственности граждан»:
«Кража, т.е. тайное или открытое похищение личного имущества граждан, - карается заключением в исправительно-трудовые лагеря на срок от 5 до 6 лет.
Кража, совершаемая воровской шайкой или повторно, - карается заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 6 до 10 лет».
«Об уголовной ответственности за хищение государственного имущества»:
«Кража, присвоение, растрата или иное хищение колхозного, кооперативного или иного общественного имущества - карается заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 5 до 8 лет с конфискацией имущества или без конфискации.
Хищение колхозного, кооперативного или иного общественного имущества, совершаемого повторно, а равно совершенное организованной группой (шайкой) или в крупных размерах - карается заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 8 до 20 лет с конфискацией имущества».
Указы 1947 г. предусматривали уголовную ответственность (лишение свободы, ссылку) за «бытовое недоносительство», то есть когда гражданин знал о хищении и разбое, но не поставил в известность правоохранительные органы. Данный шаг властей существенно пополнил контингент советских заключенных.
Министр внутренних дел Л.П. Берия, обосновывая необходимость проведения амнистии, докладывал Президиуму ЦК КПСС 26 марта 1953 г.: «В настоящее время в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержится 2 526 402 заключенных… Увеличение за последние годы общего числа заключенных объясняется в первую очередь тем, что принятые в 1947 году указы об усилении уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества и за кражи личной собственности граждан предусматривают исключительно длительные сроки заключения. На 1 января 1953 г. из общего количества заключенных за указанные преступления в лагерях содержалось 1 241 919 человек».
Подневольный труд советских заключенных - еще один источник восстановления и развития советской экономики в послевоенный период. Объем работ, выполняемых осужденными, вырос после войны в несколько раз. Именно с помощью осужденных в необжитых районах страны строились железные дороги, в том числе печально известная Северная дорога вдоль берегов Ледовитого океана от Салехарда до Норильска, впоследствии заброшенная. Заключенными сооружались объекты атомной промышленности, металлургические предприятия, гидроэлектростанции (Куйбышевская ГЭС), каналы (Волго-Донской судоходный канал) и многое другое. В 1949 г. предприятия лагерей и колоний МВД произвели промышленной продукции почти на 20 млрд. руб., что составило более 10 % от общей валовой продукции, производимой в Советском Союзе. За цифрами сухой статистики скрывались тонны и кубометры угля, нефти, древесины, золота, платины, никеля, кобальта, асбеста и многого другого, столь необходимого для развития экономики. Цена человеческой жизни осужденного в расчет не принималась. Бесплатность принудительного труда рождала иллюзию его дешевизны. Однако расходы на содержание военизированной охраны, администрации лагерей, неэффективность труда обессиленных людей, работающих, как правило, не по специальности, без соответствующих машин и механизмов, без соблюдения правил безопасности, без материальных стимулов, делали себестоимость готовой продукции выше, чем на предприятиях с вольнонаемными рабочими. Возможность добиваться плановых показателей за счет новых осужденных негативно отражалась на внедрении в производстве научно-технических новшеств, повышении квалификации работающих, производительности труда, развращала сознание администрации, инженеров, рабочих из числа вольнонаемных.
Благодаря мощному политико-административному нажиму, откровенному ограблению сельского хозяйства и легкой промышленности, так называемой группы «Б» - «производство товаров широкого потребления», - использованию подневольного труда заключенных и иностранных военнопленных, трудовому энтузиазму советских людей, истосковавшихся за годы войны по созидательному труду, в 1946 - 1950 гг. было восстановлено и построено 6 200 промышленных предприятий.
Для сравнения: за годы первых пятилеток (1928 - 1941 гг.) было введено в строй 9 000 предприятий.
Однако сельское хозяйство так и не достигло довоенного уровня, хотя по пятилетнему плану оно должно было его превысить на 27 %.
Резко обозначилась серьезная диспропорция в развитии промышленности и сельского хозяйства. Если объемы производства промышленной продукции увеличились в 2,5 раза, то валовая продукция сельского хозяйства выросла только на 10 %. Ситуация, сложившаяся в сельском хозяйстве, значительно затрудняла снабжение населения продуктами питания, а легкой промышленности - сырьем. В ситуации тяжелого продовольственного кризиса в Советском Союзе правительство экспортировало сельскохозяйственную продукцию, особенно в страны Центральной и Юго-Восточной Европы, приступившие к «социалистическому строительству». Цена ставки на продолжение форсированного индустриального развития без учета нужд и потребностей граждан советского государства оказалась слишком высокой и дорогой.
Итоги четвертой пятилетки (1946 - 1950 гг.):
Власть и общество
Советские люди, вынесшие невиданные тяготы военных лет, надеялись, что добытая ими победа коренным образом изменит жизнь к лучшему. Сам характер войны (отечественной, освободительной, справедливой) предполагал единство общества (и народа, и власти) в достижении общей национальной цели - разгромить агрессора: поэтому и победа в Великой Отечественной войне воспринималась как общая.
Объединенная единой целью, единым интересом общность «народ - власть» начинает раскалываться постепенно, по мере налаживания мирной жизни, формирования комплекса обманутых надежд, проявления кризисных симптомов во властных структурах. В победном 1945 г. советские люди надеялись на улучшение материального благосостояния, верили, что отпадет надобность в политических и идеологических ограничениях. На селе упорно ходили слухи о предстоящем роспуске колхозов.
В 1946 г. закончила работу комиссия по подготовке проекта новой Конституции СССР. Проект, не выходящий за рамки довоенной политической доктрины, вместе с тем содержал ряд либеральных предложений: в нем допускалось существование мелкого частного хозяйства крестьян и кустарей, основанного на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда. При обсуждении проекта (его разослали «специальным порядком» в республики и наркоматы - только высшему руководству) высказывались идеи о децентрализации экономической жизни, о предоставлении больших хозяйственных прав на местах.
Аналогичные идеи прозвучали и в ходе закрытого обсуждения проекта Программы ВКП(б), работа над которым завершилась в 1947 г.
На февральском 1947 г. пленуме ЦК партии по предложению Жданова было принято решение о пополнении комиссии по составлению новой партийной программы ввиду, как предполагалось, созыва в 1947 или 1948 гг. ХIХ партийного съезда и выбытии из комиссии ряда членов, а также по причине отсутствия конкретных результатов работы. В новую комиссию вошли начальник Управления пропаганды и агитации ЦК Г.Ф. Александров (вскоре, попав в немилость за книгу «История западноевропейской философии», он лишится своих постов и его заменит М.А. Суслов), его заместители П.Н. Федосеев и М.Т. Иовчук, председатель Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР О.В. Куусинен. Некоторое время работа велась, а потом замерла.
На пленуме, посетовав на загруженность работой и на возраст, Сталин предложил освободить его от обязанностей министра вооруженных сил. Этот пост занял Н.А. Булганин.
Последовали предложения о расширении внутрипартийной демократии, освобождении парторганов от функций хозяйственного управления, разработке принципов ротации кадров и другие. Поскольку оба проекта не были опубликованы и обсуждение их велось в узком кругу партийно-государственных работников высшего звена, появление именно в этой среде либеральных идей свидетельствовало о новых настроениях среди части советских руководителей.
Первым значительным политическим событием в жизни страны после окончания войны стали выборы в Верховный Совет СССР в феврале 1946 г. Подготовка к выборам широко освещалась в советской печати, газетные репортажи демонстрировали «морально-политическое единство» советского общества и «нерушимость блока коммунистов и беспартийных».
На самом деле ситуация была несколько иной. НКВД фиксировал критические настроения в обществе и разговоры советских граждан перед выборами: «Зачем выдвигать таких людей, как Сталин и Молотов? Все равно, хоть голосуй, хоть не голосуй, они там будут без наших выборов». Или: «Вот тогда (в 1917 г.) была настоящая демократия. А сейчас не выборы, а только оформление предложенных партией людей. Ни выставлять, ни изменять мы не можем». Или: «Хорошо сидеть в Кремле. Он за что-то не помирился с Гитлером - и давай воевать. И сколько погибло хороших людей ни за что, ни про что! Лучше бы они сами сошлись, побились на кулаках и узнали бы, кто сильнее… Вот теперь война кончилась. И что мы имеем? Совершенно ничего… Разве это власть? Это настоящие грабители и бандиты, которые ведут к тому, чтобы снова была война или восстание». Конечно, такие высказывания не были всеобщими.
Во всех избирательных округах шло обсуждение кандидатов в депутаты, носившее формальный характер, поскольку эти выборы, как и довоенные, в 1937 г., были безальтернативными: по каждому избирательному округу выдвигался только один кандидат. По сути, это было нечто вроде плебисцита, или, как называл выборы Сталин, «суд избирателей над Коммунистической партией как над правящей партией». Сталин вынужден был учесть в своем выступлении перед избирателями Сталинского избирательного округа настроения, имевшие место в обществе.
На первой сессии Верховного Совета в марте 1946 г. был принят закон о преобразовании (фактически переименовании) Совета Народных Комиссаров СССР в Совет Министров СССР, совнаркомов союзных и автономных республик в соответствующие Советы Министров, а наркоматов - в министерства. Союзное правительство по-прежнему возглавил Сталин, который сохранил за собой и пост министра вооруженных сил, но первым своим заместителем по этому министерству вместо попавшего в опалу маршала Г.К. Жукова[2] сделал партработника Н.А. Булганина[3]. В президиум Совета Министров вошли восемь заместителей главы правительства: В.М. Молотов[4] (министр иностранных дел), А.И. Микоян[5] (министр внешней торговли), Л.П. Берия[6] (руководитель Специального (атомного) комитета), Н.А. Вознесенский[7] (председатель Госплана СССР), А.А. Андреев[8] (руководил сельским хозяйством), А.Н. Косыгин[9] (отвечал за легкую и пищевую промышленность), К.Е. Ворошилов[10] (отвечал за культуру и культы) и Л.М. Каганович[11](министр промышленности строительных материалов).
Одновременно произошли некоторые изменения в составе Политбюро ЦК, в который на правах членов вошли Берия и Маленков[12] и в качестве кандидатов - Булганин и Косыгин. Был утвержден и состав Секретариата ЦК: И.В. Сталин, Г.М. Маленков, А.А. Жданов, А.А. Кузнецов[13] и Г.М. Попов[14].
В партийной иерархии Маленков переместился на несколько ступенек вверх. В отсутствие Сталина он должен был вести заседания Секретариата и Оргбюро.
Практически в это же время Сталин начинает расследовать «дело Жукова».
На Высшем военном совете в июне 1946 г. было зачитано показание командующего ВВС главного маршала авиации А.А. Новикова о «бонапартистских намерениях» Жукова и его нелояльном отношении к Сталину. В результате Жукова освободили от должности главнокомандующего Сухопутными войсками, а затем Совет Министров освободил его и от обязанностей заместителя министра вооруженных сил. Жуков был назначен командующим Одесским военным округом. В феврале 1947 г., под предлогом ведения «непартийных разговоров», «отсутствия партийной скромности», «переоценки своей роли в Отечественной войне», Жуков был исключен из кандидатов в члены ЦК. В 1947 - 1948 гг. «дело» продолжало раскручиваться, и вскоре Жуков был направлен в Уральский военный округ. Характерно, что сам Жуков в своих бедах обвинял не Сталина, а Берию. За опалой Жукова последовали аресты генералов, связанных с ним по службе или пользовавшихся его покровительством. В 1947 г. были арестованы В.Н. Гордон, Г.И. Кулик, Ф.Т. Рыбальченко. В качестве обвинения им были предъявлены разговоры, записанные в их квартирах. Все они были обвинены в измене родине и приговорены к смертной казни. Но «дело генералов» на этом на закончилось.
Накануне «дела Жукова» было инициировано «дело авиаторов». Были арестованы командующий ВВС главный маршал авиации А.А. Новиков и командующий 12-й воздушной армией маршал авиации С.А. Худяков. Это «дело» давало Сталину возможность собрать компромат на представителей военных кругов, казавшихся ему опасными, и, конечно, на Жукова.
В мае 1946 г. арестованным по «делу авиаторов» были предъявлены обвинения в том, что они «протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы крупными партиями и по прямому сговору между собой, что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков». На разные сроки заключения были осуждены Шахурин, Репин, Новиков, Шиманов, Селезнев, Будников и Григорьян.
В массовом сознании большинства людей власть подразделялась на верховную и местную. Местная власть в лице директоров предприятий, председателей колхозов, руководителей партийных и советских органов являлась главным объектом критики со стороны населения. В своих бедах и невзгодах советские граждане винили в первую очередь местное начальство. Другое дело - власть верховная, которую олицетворял Сталин. Выведение Сталина за рамки критики спасало существующий политический режим. Культ личности вождя благодаря победе достиг апогея. Для многих советских людей Сталин выступал в роли последней надежды: «Сталин об этом ничего не знает», «Сталина обманывают» и т.п. Почтительное отношение к Сталину, а то и его обожествление, являлось не только плодом личных убеждений, личного выбора. Оно культивировалось всей советской идеологией и контролировалось партийно-государственными органами, в первую очередь МВД и МГБ.
Сам же Сталин во второй половине 40-х гг. решал проблему политического наследника. Впервые вопрос о преемнике вождя был поднят уже в 1945 г., когда Сталин тяжело заболел после перенапряжения военных лет.
Состояние Сталина было настолько критическим, что второй человек в партийно-государственной иерархии СССР - член Политбюро, заведующий Идеологическим отделом ЦК ВКП(б) А.А. Жданов - проводил почти все время в Кремле, ожидая возможной передачи ему временных полномочий по руководству партией и страной.
В последующие годы проблема преемственности верховной власти приобрела еще большую актуальность. После смерти Жданова Сталин возвращается к вопросу о преемнике: «Вознесенский, по-моему, наиболее подходит на пост председателя Совмина, а Кузнецов - на пост Генерального секретаря… Как, не возражаете?» Никто не возражал, но подобные рассуждения вождя провоцировали борьбу за власть в его окружении.