Файл: О вере, неверии и сомнении Часть I. Детская вера Часть ii. Разумная вера.pdf
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 71
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
О вере, неверии и сомнении*
Часть I. Детская вера
Часть II. Разумная вера
УМОБОЯЗНЬ
ПРОЦЕСС ПРЕОДОЛЕНИЯ НАВАЖДЕНИЯ
ВЕРУЮТ ЛИ УЧЕНЫЕ?
ВОЗРАЖЕНИЯ ОТ УМА ПРОТИВ ВЕРЫ
А) Незнание не есть отрицание
Б) Непостижимость не есть небытие
В) Необходимость чудес неподобие не есть небытие.
Г) Постижение непостижимости и тайнолюбие
Д) Тождество путей веры и знания познание чрез откровение
ЧТО ТАКОЕ ИНТУИТИВИЗМЕ) Прагматизм веры целесообразность ее
Ж) Смысл аналогий
З) Естественные доводы рассудка в пользу веры.
Часть III. Религиозный опыт
А) ЕСТЬ ЛИ?
Б) ОТКРОВЕНИЕ БОГА ЧЕРЕЗ МИР
В) ГОЛОС СЕРДЦА
Г) БЛАГОДАТЬ БОЖИЯ
Д) ВИДЕНИЕ
Часть IV. Свобода воли
Часть V. О сомнении
Часть VI. Чудеса Божии
1. ВИДЕНИЕ ВО СНЕ. СОШЕСТВИЕ ОГНЯ. МЕРЗЛЫЕ. ЯВЛЕНИЕ УМЕРШЕЙ. ИСКУШЕНИЕ ВРАГА. ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ БЕДЫ. ИЗГНАНИЕ БЕСОВ. СИЛА ЕВАНГЕЛИЯ
Заключение
Примечания
1 2
3 4
5 6
7
Часть I. Детская вера
Часть II. Разумная вера
УМОБОЯЗНЬ
ПРОЦЕСС ПРЕОДОЛЕНИЯ НАВАЖДЕНИЯ
ВЕРУЮТ ЛИ УЧЕНЫЕ?
ВОЗРАЖЕНИЯ ОТ УМА ПРОТИВ ВЕРЫ
А) Незнание не есть отрицание
Б) Непостижимость не есть небытие
В) Необходимость чудес неподобие не есть небытие.
Г) Постижение непостижимости и тайнолюбие
Д) Тождество путей веры и знания познание чрез откровение
ЧТО ТАКОЕ ИНТУИТИВИЗМЕ) Прагматизм веры целесообразность ее
Ж) Смысл аналогий
З) Естественные доводы рассудка в пользу веры.
Часть III. Религиозный опыт
А) ЕСТЬ ЛИ?
Б) ОТКРОВЕНИЕ БОГА ЧЕРЕЗ МИР
В) ГОЛОС СЕРДЦА
Г) БЛАГОДАТЬ БОЖИЯ
Д) ВИДЕНИЕ
Часть IV. Свобода воли
Часть V. О сомнении
Часть VI. Чудеса Божии
1. ВИДЕНИЕ ВО СНЕ. СОШЕСТВИЕ ОГНЯ. МЕРЗЛЫЕ. ЯВЛЕНИЕ УМЕРШЕЙ. ИСКУШЕНИЕ ВРАГА. ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ БЕДЫ. ИЗГНАНИЕ БЕСОВ. СИЛА ЕВАНГЕЛИЯ
Заключение
Примечания
1 2
3 4
5 6
7
8 9
10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 Введение
См. также АУДИО О вере, неверии и сомнении
Написанная почти полвека назад русским архиереем, богословом, духовным писателем митрополитом Вениамином, в миру Иваном Афанасьевичем Федченковым (1880—1961), волею судеб познавшим горький хлеб чужбины, книга интересна ив наши смутные дни, когда так необходимы нравственные ориентиры. Владыка Вениамин делится своими размышлениями о вере, о путях, ведущих к истине, о месте человека в этом мире, о роли ума, сердца, разума и веры. Он не сторонний наблюдатель жизни, создатель неких философских построений, а собеседник, с чувством достоинства ведущий диалог.
Содержание
«А сердце говорит мне верь!..»
А сердце говорит мне верь!..
«О вере, неверии и сомнении Так называется книга, предлагаемая ныне вниманию читателей. Имя ее автора — митрополита Вениамина (Федченкова) — вряд ли известно широкому читателю. До недавнего времени произведения этого яркого духовного писателя совсем не издавались, за исключением разве что фрагментарных публикаций в церковной периодике.
Митрополит Вениамин оставил богатейшее наследие. Он был автором прекрасных книг по богословию, вдохновенных проповедей, по словам очевидцев, доступных, действенных,
запоминающихся. Его мемуары, наполненные глубокими размышлениями, читаются на одном дыхании, как захватывающий роман, — и все это пока еще ждет выхода в свет. Но все-таки,
говоря о наследии владыки Вениамина, было бы неверным утверждать, что книги его хранились под спудом, что затепленная им свеча укрылась на все эти годы от людских глаз. К счастью,
этого не произошло. Книги митрополита Вениамина в виде машинописных копий хранились в монастырских и семинарских библиотеках, в домах верующих. Их читали семинаристы и монахи, паломники, приходившие на поклонение святыням, люди, уверовавшие и сомневающиеся. И наверное, многим встреча с творениями владыки митрополита давала помощь и поддержку, а может быть, зажигала в сердцах благостный огонек, освещающий путь к спасению. Его книги жили в народе, с которым неразрывно связана была его судьба, который он назвал однажды самым лучшим на свете. Не потому, конечно, что бывают народы плохие и хорошие, а потому, что бесконечно любил тот народи ту землю, где судил ему проходить жизненное поприще Бог народ, в чье обращение ко Христу он верил всегда и желал трудиться для этого. И что же, случайность Нет, неслучайность, кончено, что мудрое слово святителя приходит к нам именно сегодня. Речь идет не о пресловутых возможностях и невозможностях появления книг подобного рода у нас в России, не о благоприятных лишь внешних обстоятельствах, которые тоже в свою очередь предопределены свыше. Нет. Книга О вере,
неверии и сомнении появляется тогда, когда она нам особенно нужна. Владыка дарит вдохновенное слово свое — плод молитв и скрытых от мира подвигов — нам, в силу ли наших грехов или грехов наших предшественников, все еще продолжающих нерадиво относиться к делу спасения, все еще блуждающих в трех соснах, посаженных вдохновителями и адептами принудительного атеизма. Настало время благоприятно открываются храмы и обители,
издается духовная литература, в жизнь людей возвращается Слово Божие. Несомненно, возрос интерес к традиционным христианским ценностям. И вот — нам в помощь — еще одна книга.
О т в е т совопросникам века сего тихое собеседование с духовно опытным человеком.
Собеседование, ибо, читая книги владыки Вениамина, невольно проникаешься его духом, его
Написанная почти полвека назад русским архиереем, богословом, духовным писателем митрополитом Вениамином, в миру Иваном Афанасьевичем Федченковым (1880—1961), волею судеб познавшим горький хлеб чужбины, книга интересна ив наши смутные дни, когда так необходимы нравственные ориентиры. Владыка Вениамин делится своими размышлениями о вере, о путях, ведущих к истине, о месте человека в этом мире, о роли ума, сердца, разума и веры. Он не сторонний наблюдатель жизни, создатель неких философских построений, а собеседник, с чувством достоинства ведущий диалог.
Содержание
«А сердце говорит мне верь!..»
А сердце говорит мне верь!..
«О вере, неверии и сомнении Так называется книга, предлагаемая ныне вниманию читателей. Имя ее автора — митрополита Вениамина (Федченкова) — вряд ли известно широкому читателю. До недавнего времени произведения этого яркого духовного писателя совсем не издавались, за исключением разве что фрагментарных публикаций в церковной периодике.
Митрополит Вениамин оставил богатейшее наследие. Он был автором прекрасных книг по богословию, вдохновенных проповедей, по словам очевидцев, доступных, действенных,
запоминающихся. Его мемуары, наполненные глубокими размышлениями, читаются на одном дыхании, как захватывающий роман, — и все это пока еще ждет выхода в свет. Но все-таки,
говоря о наследии владыки Вениамина, было бы неверным утверждать, что книги его хранились под спудом, что затепленная им свеча укрылась на все эти годы от людских глаз. К счастью,
этого не произошло. Книги митрополита Вениамина в виде машинописных копий хранились в монастырских и семинарских библиотеках, в домах верующих. Их читали семинаристы и монахи, паломники, приходившие на поклонение святыням, люди, уверовавшие и сомневающиеся. И наверное, многим встреча с творениями владыки митрополита давала помощь и поддержку, а может быть, зажигала в сердцах благостный огонек, освещающий путь к спасению. Его книги жили в народе, с которым неразрывно связана была его судьба, который он назвал однажды самым лучшим на свете. Не потому, конечно, что бывают народы плохие и хорошие, а потому, что бесконечно любил тот народи ту землю, где судил ему проходить жизненное поприще Бог народ, в чье обращение ко Христу он верил всегда и желал трудиться для этого. И что же, случайность Нет, неслучайность, кончено, что мудрое слово святителя приходит к нам именно сегодня. Речь идет не о пресловутых возможностях и невозможностях появления книг подобного рода у нас в России, не о благоприятных лишь внешних обстоятельствах, которые тоже в свою очередь предопределены свыше. Нет. Книга О вере,
неверии и сомнении появляется тогда, когда она нам особенно нужна. Владыка дарит вдохновенное слово свое — плод молитв и скрытых от мира подвигов — нам, в силу ли наших грехов или грехов наших предшественников, все еще продолжающих нерадиво относиться к делу спасения, все еще блуждающих в трех соснах, посаженных вдохновителями и адептами принудительного атеизма. Настало время благоприятно открываются храмы и обители,
издается духовная литература, в жизнь людей возвращается Слово Божие. Несомненно, возрос интерес к традиционным христианским ценностям. И вот — нам в помощь — еще одна книга.
О т в е т совопросникам века сего тихое собеседование с духовно опытным человеком.
Собеседование, ибо, читая книги владыки Вениамина, невольно проникаешься его духом, его
мыслями, чувствуешь поддержку, получаешь добрый совет, руководство на пути своих исканий.
Обаяние личности (в самом высоком смысле этого слова) автора книги побуждает узнать о немо его жизни. Поэтому некоторые биографические сведения привести здесь просто необходимо.
Будущий иерарх родился в 1880 году в Тамбовской губернии, в Кирсановском уезде, в большой и дружной крестьянской семье. В миру его звали Иван Афанасьевич Федченков. А
всего у его родителей, Афанасия Ивановича и Наталии Николаевны, было шестеро детей. И
каждому из них бывший дворовый человек господ Баратынских и дочь сельского дьякона сумели дать образование, высшее или среднее. Но главное не в этом, хотя, решив дать всем детям образование, родители вступили на путь настоящего жизненного подвига, обрекли себя на постоянный напряженный труд и на многие лишения. Ведь и тогда, во времена благополучные, не текла земля русская молоком и медом. В основе всякого преуспеяния лежал труд. А еще — молитва. И родители сумели дать детям своим это главное сокровище — веру,
без которой невозможна ни молитва, ни упование. Вера эта зарождалась в душах детей с первых сознательных шагов, была поначалу простой, детской, затем, естественно развиваясь, росла вместе с человеком, проходила многие стадии, крепла с годами, становилась зрелой и осознанной направляла и укрепляла в трудные минуты. В этой простой, самой обычной (таких было множество) семье росли в подлинном смысле гармонично развитые люди — верующие и знающие. Вера и знание — любовь к ним с юных лет была присуща Ване Федченкову. Она определила его жизненный путь монаха и богослова, поставила его на высшие ступени церковной иерархии. И наверное, очень важно, что будущий владыка рос в атмосфере веры живой, действенной, вдохновляющей на ежедневные, с первого взгляда маленькие и незаметные подвиги. Святая бабушка Надежда — смиренная и глубоко верующая, добрая и кроткая,
живущая не для себя, а для ближних. Мать-труженица, положившая жизнь на воспитание детей.
Сама атмосфера семьи, с ее ежедневным самоограничением будней и радостными праздниками все это накладывало свой благодатный отпечаток надушу мальчика, очень рано почувствовавшего свое призвание, узнавшего дорогу в храм Божий.
Образование свое будущий владыка начал в земской школе, потом учился в Кирсанове, в городском училище. Затем — духовное училище в Тамбове и Тамбовская семинария. В году Иван Федченков стал студентом Санкт-Петербургской Духовной Академии, а на последнем курсе принял монашество и получил в иночестве имя — Вениамин. Годы учебы,
первые шаги на монашеском поприще, друзья и наставники — все это осталось в памяти владыки Вениамина на всю жизнь. И часто в своих произведениях он возвращается мысленно к годам молодости, с благодарностью вспоминает это время. Нов этих воспоминаниях уже зрелого, умудренного духовными житейским опытом человека, мудро и трезво оценивающего прожитые годы, звучат тревожные нотки. Да, кончено. Замечательные люди окружали иеромонаха Вениамина. Его наставником был архимандрит Феофан (Быстров), впоследствии архиепископ, — духовник царской семьи, человек глубокой веры и мощного интеллекта. В
академии о. Феофан занимал тогда должность инспектора. А ректором был архиепископ Сергий
(Страгородский) — будущий патриарх Московский и всея Руси. Среди товарищей о. Вениамина по академии было немало близких ему по духу людей, искренно желавших служить Богу и людям, одолевших нелегкую богословскую премудрость. Но все же и о себе самом, и о многих людях, живших рядом и, казалось бы, искавших того же, что ион, владыка делает неутешительный вывод Нет, не горели мы, не горели Здесь — ключ к разгадке многих загадочных для нас, открывающих собственную недавнюю историю, вопросов этой,
исполненной горечью фразой митрополит Вениамин вскрывает важную духовную причину,
точнее — одну из причин страшной трагедии, сопутствовавшей бедам революций и войн.
Трагедии — отпадения от Бога и Его Святой Церкви, трагедии, которая, увы, не закончилась и
Обаяние личности (в самом высоком смысле этого слова) автора книги побуждает узнать о немо его жизни. Поэтому некоторые биографические сведения привести здесь просто необходимо.
Будущий иерарх родился в 1880 году в Тамбовской губернии, в Кирсановском уезде, в большой и дружной крестьянской семье. В миру его звали Иван Афанасьевич Федченков. А
всего у его родителей, Афанасия Ивановича и Наталии Николаевны, было шестеро детей. И
каждому из них бывший дворовый человек господ Баратынских и дочь сельского дьякона сумели дать образование, высшее или среднее. Но главное не в этом, хотя, решив дать всем детям образование, родители вступили на путь настоящего жизненного подвига, обрекли себя на постоянный напряженный труд и на многие лишения. Ведь и тогда, во времена благополучные, не текла земля русская молоком и медом. В основе всякого преуспеяния лежал труд. А еще — молитва. И родители сумели дать детям своим это главное сокровище — веру,
без которой невозможна ни молитва, ни упование. Вера эта зарождалась в душах детей с первых сознательных шагов, была поначалу простой, детской, затем, естественно развиваясь, росла вместе с человеком, проходила многие стадии, крепла с годами, становилась зрелой и осознанной направляла и укрепляла в трудные минуты. В этой простой, самой обычной (таких было множество) семье росли в подлинном смысле гармонично развитые люди — верующие и знающие. Вера и знание — любовь к ним с юных лет была присуща Ване Федченкову. Она определила его жизненный путь монаха и богослова, поставила его на высшие ступени церковной иерархии. И наверное, очень важно, что будущий владыка рос в атмосфере веры живой, действенной, вдохновляющей на ежедневные, с первого взгляда маленькие и незаметные подвиги. Святая бабушка Надежда — смиренная и глубоко верующая, добрая и кроткая,
живущая не для себя, а для ближних. Мать-труженица, положившая жизнь на воспитание детей.
Сама атмосфера семьи, с ее ежедневным самоограничением будней и радостными праздниками все это накладывало свой благодатный отпечаток надушу мальчика, очень рано почувствовавшего свое призвание, узнавшего дорогу в храм Божий.
Образование свое будущий владыка начал в земской школе, потом учился в Кирсанове, в городском училище. Затем — духовное училище в Тамбове и Тамбовская семинария. В году Иван Федченков стал студентом Санкт-Петербургской Духовной Академии, а на последнем курсе принял монашество и получил в иночестве имя — Вениамин. Годы учебы,
первые шаги на монашеском поприще, друзья и наставники — все это осталось в памяти владыки Вениамина на всю жизнь. И часто в своих произведениях он возвращается мысленно к годам молодости, с благодарностью вспоминает это время. Нов этих воспоминаниях уже зрелого, умудренного духовными житейским опытом человека, мудро и трезво оценивающего прожитые годы, звучат тревожные нотки. Да, кончено. Замечательные люди окружали иеромонаха Вениамина. Его наставником был архимандрит Феофан (Быстров), впоследствии архиепископ, — духовник царской семьи, человек глубокой веры и мощного интеллекта. В
академии о. Феофан занимал тогда должность инспектора. А ректором был архиепископ Сергий
(Страгородский) — будущий патриарх Московский и всея Руси. Среди товарищей о. Вениамина по академии было немало близких ему по духу людей, искренно желавших служить Богу и людям, одолевших нелегкую богословскую премудрость. Но все же и о себе самом, и о многих людях, живших рядом и, казалось бы, искавших того же, что ион, владыка делает неутешительный вывод Нет, не горели мы, не горели Здесь — ключ к разгадке многих загадочных для нас, открывающих собственную недавнюю историю, вопросов этой,
исполненной горечью фразой митрополит Вениамин вскрывает важную духовную причину,
точнее — одну из причин страшной трагедии, сопутствовавшей бедам революций и войн.
Трагедии — отпадения от Бога и Его Святой Церкви, трагедии, которая, увы, не закончилась и
продолжает приносить свои горькие плоды. Не горели. Даже те многие тогда еще люди,
стремившиеся в своей жизни к познанию Бога, к следованию светлым началам Православия, не горели. И как это ни покажется странным, а может быть, даже чудовищным сегодняшнему цивилизованному, современному, или, как говорили во времена владыки Вениамина,
передовому человеку, живущему по законам мира сего, — не горели, потому что подчинили веру рассудку предпочли опыт внутреннего богопознания голому интеллектуальному буйству.
Попытались обосновать с помощью законов познания естественного мира непознаваемое,
объяснить необъяснимое. Рационализм вторгался и овладевал сферой, в которой он просто неприменим.
Но был всегда в Русской Церкви путь, никогда не прерывавшийся, связанный прочной нитью с исконными святоотеческими традициями, — путь прикосновения, приобщения святыне, основанный на внутреннем опыте, на жизни во Христе. Молодому иноку Вениамину еще в студенческие годы посчастливилось встретиться и даже сослужить вовремя Божественной Литургии отцу Иоанну Кронштадтскому — великому молитвеннику Земли
Русской, которого он глубоко почитал, часто обращаясь к духоносным творениям праведника.
После окончания академии о. Вениамин дважды посетил знаменитую Оптину; некоторое время гостил в монастыре, бывал на беседах у старцев. И на всю жизнь сохранил завет-молитовку одного из них — иеросхимонаха Нектария († 1928), повторяя в трудные минуты Боже Дай мне благодать Твою Удивительное свойство истинно христианской души — хранить всю жизнь Слагать в сердце единое на потребу, приобщаясь духу подвижников благочестия,
воспринимать этот дух, сохраняя его. Религиозная писательница НА. Павлович (духовная дочь старца Нектария, много писавшая об Оптиной, встретив — нет, даже не встретив,
а увидев однажды вовремя богослужения владыку Вениамина (в г. Риге, почувствовала в нем оптинский дух, хотя, конечно, не ведала о кратковременных посещениях молодым тогда о.
Вениамином Оптиной Пустыни. И еще более удивительное о. Вениамин бывал в Оптиной вначале х годов, а НА. Павлович увидела его впервые, кажется, в м, во всяком случаев конце х. И этот дух чувствовался Разве не чудо Разве не доказательство той реальности незримого, о котором говорит владыка в своей книге?
Божьими людьми любовно назвал митрополит Вениамин всех людей, прислушивающихся к жизни горнего мира, живущих этой неземной реальностью, идущих по узкому и тернистому пути в Царствие Небесное. О гражданах Небесного Иерусалима, с которыми встречался он в своей жизни, о которых слышал, с любовью и благодарностью написал он в книге, которую таки назвал — Божьи люди».
Этот замечательный труд содержит рассказы о праведниках об оптинских старцах,
монахах в миру и просто благочестивых мирянах, чья жизнь озарялась Правдой Божией, о тех,
кто согревал теплом своей любви и веры ближних. Эта книга — о встречах со святыми.
Кстати, Божьи люди, встречи сними, во многом определили жизненный путь будущего иерарха. Из записок самого митрополита, из рассказов о нем известно, что монашество и даже архиерейство ему предсказывали схимник в Воронеже (будущему владыке было в то время два года старец Иоанно-Предтеченского скита на Валааме о. Никита некая благочестивая болящая
старица; иеромонах Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры о. Исидор...
После окончания академии в 1907—1908 гг. иеромонах Вениамин — профессорский стипендиат на кафедре Библейской истории, а в 1910—1911 гг. — личный секретарь архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского). С 1911 года о. Вениамин, возведенный в сан архимандрита, занимает должность ректора Таврической семинарии, ас по 1917 гг.
трудится на посту ректора семинарии в Твери. В 1917—1918 гг. архимандрит Вениамин
(Федченков) принимает участие в работе Поместного Собора Православной Российской Церкви
стремившиеся в своей жизни к познанию Бога, к следованию светлым началам Православия, не горели. И как это ни покажется странным, а может быть, даже чудовищным сегодняшнему цивилизованному, современному, или, как говорили во времена владыки Вениамина,
передовому человеку, живущему по законам мира сего, — не горели, потому что подчинили веру рассудку предпочли опыт внутреннего богопознания голому интеллектуальному буйству.
Попытались обосновать с помощью законов познания естественного мира непознаваемое,
объяснить необъяснимое. Рационализм вторгался и овладевал сферой, в которой он просто неприменим.
Но был всегда в Русской Церкви путь, никогда не прерывавшийся, связанный прочной нитью с исконными святоотеческими традициями, — путь прикосновения, приобщения святыне, основанный на внутреннем опыте, на жизни во Христе. Молодому иноку Вениамину еще в студенческие годы посчастливилось встретиться и даже сослужить вовремя Божественной Литургии отцу Иоанну Кронштадтскому — великому молитвеннику Земли
Русской, которого он глубоко почитал, часто обращаясь к духоносным творениям праведника.
После окончания академии о. Вениамин дважды посетил знаменитую Оптину; некоторое время гостил в монастыре, бывал на беседах у старцев. И на всю жизнь сохранил завет-молитовку одного из них — иеросхимонаха Нектария († 1928), повторяя в трудные минуты Боже Дай мне благодать Твою Удивительное свойство истинно христианской души — хранить всю жизнь Слагать в сердце единое на потребу, приобщаясь духу подвижников благочестия,
воспринимать этот дух, сохраняя его. Религиозная писательница НА. Павлович (духовная дочь старца Нектария, много писавшая об Оптиной, встретив — нет, даже не встретив,
а увидев однажды вовремя богослужения владыку Вениамина (в г. Риге, почувствовала в нем оптинский дух, хотя, конечно, не ведала о кратковременных посещениях молодым тогда о.
Вениамином Оптиной Пустыни. И еще более удивительное о. Вениамин бывал в Оптиной вначале х годов, а НА. Павлович увидела его впервые, кажется, в м, во всяком случаев конце х. И этот дух чувствовался Разве не чудо Разве не доказательство той реальности незримого, о котором говорит владыка в своей книге?
Божьими людьми любовно назвал митрополит Вениамин всех людей, прислушивающихся к жизни горнего мира, живущих этой неземной реальностью, идущих по узкому и тернистому пути в Царствие Небесное. О гражданах Небесного Иерусалима, с которыми встречался он в своей жизни, о которых слышал, с любовью и благодарностью написал он в книге, которую таки назвал — Божьи люди».
Этот замечательный труд содержит рассказы о праведниках об оптинских старцах,
монахах в миру и просто благочестивых мирянах, чья жизнь озарялась Правдой Божией, о тех,
кто согревал теплом своей любви и веры ближних. Эта книга — о встречах со святыми.
Кстати, Божьи люди, встречи сними, во многом определили жизненный путь будущего иерарха. Из записок самого митрополита, из рассказов о нем известно, что монашество и даже архиерейство ему предсказывали схимник в Воронеже (будущему владыке было в то время два года старец Иоанно-Предтеченского скита на Валааме о. Никита некая благочестивая болящая
старица; иеромонах Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры о. Исидор...
После окончания академии в 1907—1908 гг. иеромонах Вениамин — профессорский стипендиат на кафедре Библейской истории, а в 1910—1911 гг. — личный секретарь архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского). С 1911 года о. Вениамин, возведенный в сан архимандрита, занимает должность ректора Таврической семинарии, ас по 1917 гг.
трудится на посту ректора семинарии в Твери. В 1917—1918 гг. архимандрит Вениамин
(Федченков) принимает участие в работе Поместного Собора Православной Российской Церкви
Раскрыта одна из самых страшных страниц русской истории. Две революции и гражданская война. Разделение и братоубийство. Кровь, насилие, смута. Вихри стремительно сменяющих друг друга событий. Разрушение старой государственности, начало открытых, небывалых по своим размахам гонений на Церковь Христову. Беда одна не ходит. Одновременно с гонителями-безбожниками, а иногда и об руку сними восстают на Церковь, раздирают Хитон
Христов раскольники, самостийники; начинают заявлять о себе будущие обновленцы. Но ив это страшное время билось сердце Православной Руси, и пульс его чувствовался на заседаниях
Собора. Воодушевление верующих людей, вставших на защиту своих святынь, выливалось в многотысячные крестные ходы и массовые дни покаяния. Русская Церковь явила сонм мучеников-исповедников, кровью своей искупавших грехи народа, в том числе грехи безверия и теплохладности. Святитель Тихон, патриарх Московский, избранный посредством жребия, в эти дни начинает свой крестный путь ежедневное умирание за свою всероссийскую паству. Церковь оставалась со своим народом ив условиях жесточайшего террора боролась со злом единственным возможным для Нее способом и нравственно обоснованным оружием силой материнского убеждения и попечения о заблудших душах.
В феврале 1919 года архимандриту Вениамину, вернувшемуся по приглашению преподавательской корпорации на пост ректора Таврической семинарии, суждено было встать на путь архиерейского служения. Сбылось предсказание Божьих людей. В кафедральном соборе г. Симферополя состоялась архиерейская хиротония архимандрита Вениамина (Федченкова) во епископа Севастопольского, викария Таврической епархии. В грозный час испытаний,
выпавших на долю Церкви и Отечества, подъял владыка Вениамин нелегкий крест архипастырского служения.
В 1920 году, уже после эвакуации белых из Новороссийска в Крым, епископ Вениамин примкнул к Белому движению стал епископом армии и флота, главой военного духовенства
Русской Армии барона П. Н. Врангеля. Никакие внешние обстоятельства не принуждали его к этому шагу. Епископ Вениамин сделал свой выбор добровольно, позову сердца, выполняя долг архипастыря Церкви и патриота. С главнокомандующим у владыки сложились теплые отношения епископ Вениамин был приглашен как представитель Церкви к участию в работе совета министров, состоявшем при Врангеле.
Решалась судьба Отечества. Ничтожно малая величина — армия Врангеля, загнанная на
Крымский полуостров, пыталась противостоять бешеному натиску красных войск. Последний клочок старой России — страны, где жизнь строилась на христианских принципах, где уклад бытия во многих своих ежедневных проявлениях был взращен Православием Но главное сердцем этой страны была Святая Русь, Русь храмов и монастырей, святителей и старцев,
странников и святых жен. А теперь еще и мучеников, исповедников, ежедневно истязаемых за имя Христово Но это странное и недолговечное государственное образование — Крым,
крайне пестрое по составе своего населения, по политическим симпатиям своих граждан унаследовало неверие и сомнение, давно жившее в русском обществе. Те, что должны были стать белыми рыцарями христианства, тоже не горели. Мы не белые, мы — серые — так скажет впоследствии владыка Вениамин. Но они были для него свои, родные, близкие по духу, по схожим условиям жизни, по воспитанию, по идеалам, в конце концов. Особенно — мальчики- идеалисты, чей вклад в Белое движение трудно переоценить. Вчерашние студенты и гимназисты, кадеты и воспитанники семинарий, умирающие на Перекопе за Бога и Родину,
вызывали у епископа Вениамина горячую симпатию и одновременно щемящее чувство жалости.
И все же духовного подвига не получилось. Армия (по выражению владыки) была некрещеной.
В ноябре 1920 года вместе с армией и беженцами епископ Севастопольский Вениамин покинул Крым, оставил Родину. Начались долгие годы изгнанничества…
Христов раскольники, самостийники; начинают заявлять о себе будущие обновленцы. Но ив это страшное время билось сердце Православной Руси, и пульс его чувствовался на заседаниях
Собора. Воодушевление верующих людей, вставших на защиту своих святынь, выливалось в многотысячные крестные ходы и массовые дни покаяния. Русская Церковь явила сонм мучеников-исповедников, кровью своей искупавших грехи народа, в том числе грехи безверия и теплохладности. Святитель Тихон, патриарх Московский, избранный посредством жребия, в эти дни начинает свой крестный путь ежедневное умирание за свою всероссийскую паству. Церковь оставалась со своим народом ив условиях жесточайшего террора боролась со злом единственным возможным для Нее способом и нравственно обоснованным оружием силой материнского убеждения и попечения о заблудших душах.
В феврале 1919 года архимандриту Вениамину, вернувшемуся по приглашению преподавательской корпорации на пост ректора Таврической семинарии, суждено было встать на путь архиерейского служения. Сбылось предсказание Божьих людей. В кафедральном соборе г. Симферополя состоялась архиерейская хиротония архимандрита Вениамина (Федченкова) во епископа Севастопольского, викария Таврической епархии. В грозный час испытаний,
выпавших на долю Церкви и Отечества, подъял владыка Вениамин нелегкий крест архипастырского служения.
В 1920 году, уже после эвакуации белых из Новороссийска в Крым, епископ Вениамин примкнул к Белому движению стал епископом армии и флота, главой военного духовенства
Русской Армии барона П. Н. Врангеля. Никакие внешние обстоятельства не принуждали его к этому шагу. Епископ Вениамин сделал свой выбор добровольно, позову сердца, выполняя долг архипастыря Церкви и патриота. С главнокомандующим у владыки сложились теплые отношения епископ Вениамин был приглашен как представитель Церкви к участию в работе совета министров, состоявшем при Врангеле.
Решалась судьба Отечества. Ничтожно малая величина — армия Врангеля, загнанная на
Крымский полуостров, пыталась противостоять бешеному натиску красных войск. Последний клочок старой России — страны, где жизнь строилась на христианских принципах, где уклад бытия во многих своих ежедневных проявлениях был взращен Православием Но главное сердцем этой страны была Святая Русь, Русь храмов и монастырей, святителей и старцев,
странников и святых жен. А теперь еще и мучеников, исповедников, ежедневно истязаемых за имя Христово Но это странное и недолговечное государственное образование — Крым,
крайне пестрое по составе своего населения, по политическим симпатиям своих граждан унаследовало неверие и сомнение, давно жившее в русском обществе. Те, что должны были стать белыми рыцарями христианства, тоже не горели. Мы не белые, мы — серые — так скажет впоследствии владыка Вениамин. Но они были для него свои, родные, близкие по духу, по схожим условиям жизни, по воспитанию, по идеалам, в конце концов. Особенно — мальчики- идеалисты, чей вклад в Белое движение трудно переоценить. Вчерашние студенты и гимназисты, кадеты и воспитанники семинарий, умирающие на Перекопе за Бога и Родину,
вызывали у епископа Вениамина горячую симпатию и одновременно щемящее чувство жалости.
И все же духовного подвига не получилось. Армия (по выражению владыки) была некрещеной.
В ноябре 1920 года вместе с армией и беженцами епископ Севастопольский Вениамин покинул Крым, оставил Родину. Начались долгие годы изгнанничества…
Все то, чему он был свидетелем, в чем принимал личное участие, живя в России в предреволюционные годы, что испытал в годы гражданской войны ив скитаниях на чужбине,
митрополит Вениамин описал в своих воспоминаниях На рубеже эпох. Это яркая картина жизни старой России, галерея портретов известных нам из истории людей, с которыми довелось встречаться владыке Вениамину император Николай II и императрица Александра Федоровна,
митрополит Антоний (Храповицкий), Григорий Распутин и А. Ф. Керенский, бывший террорист
Л. А. Тихомиров и многие, многие другие. Вместе с автором путешествуем мы в переполненном вагоне по голодным губерниям охваченной гражданской войной России, присутствуем на заседаниях Поместного Собора. Допрос в ЧК и камера в большевистском застенке, приемная
Врангеля и корабль, увозящий русских на чужбину…
За границей епископ Вениамин участвовал в налаживании церковной жизни в условиях зарубежья. Он живет в Сербии, где собирает водном из монастырей русскую братию, преподает
Закон Божий в двух кадетских корпусах Русском и Донском им. генерала Каледина; а одно время (в 1923—1924 гг.) на короткий срок вновь становится викарным архиереем — управляет приходами в Карпатской Руси, перенося неприятности, доставляемые полицией, и преодолевая препоны, чинимые чехословацкими властями, считавшими, что русский архиерей пользуется слишком большим влиянием среди православных русинов. В это же время епископ Вениамин принимает решение вернуться на Родину. Знал ли оно том, что там творилось В полной мере,
конечно, нет. Но его тянуло в Россию, к народу, которому он был должен, обязан и страстно желал проповедовать Слово Божие, невзирая на любые внешние, даже самые страшные, условия бытия. Бог судил иначе. Лишь через двадцать лет он снова будет в России, дома. Мысль о проповеди Евангелия, о судьбе лишаемого просвещения родного народа не покидала владыку
Вениамина все годы его пребывания на чужбине. Она несомненно сыграла решающую роль в принятии им декларации митрополита Сергия (1927 г, призвавшего к лояльности по отношению к Советской власти. Сейчас много говорят и пишут об этом документе, обвиняя митрополита Сергия (Страгородского) чуть лине в сотрудничестве с безбожниками, в предательстве интересов верующих. И все эти рассуждения людей, часто весьма далеких от
Церкви, удачно вписываются в идеологические построения, в хитросплетения словес, непонятно кому и зачем нужные. Декларация была принята под сильнейшим давлением властей,
поставивших подписание этого документа условием легального существования Православной
Церкви в СССР.
Прежде чем подписать декларацию, владыка Вениамин отслужил сорок литургий — для
прояснения ума и подкрепления сил, разумеется, духовных. И весь этот отрезок времени ежедневно и ежечасно прислушивался он к малейшим душевным движениям, размышлял над прочитанным за богослужением Евангелием, ища ответа в пламенной молитве. Размышления епископа Вениамина по поводу декларации нашли отражение в его книге Святой Сорокоуст».
Приводим несколько фрагментов из нее.
«Вчера читал на трапезе жизнь св. Александра Невского, который, спасая душу народа,
спасал этими государство для этого и смирялся перед ханами.
Но наше дело, духовенства, — думать хотя бы об одной душе народа. А все прочее предоставить на волю Божию, — и самый народ сего властью.
Родной народ Только страждущий и упавший. Уныл духом. Ждет ласки и помощи.
Бедный!
Здесь же христианство приводится в жертву политике а наоборот мы должны быть лояльными, лишь бы иметь свободу Евангельской проповеди.
Ну хорошо Мне будет мирно, удобно И эмиграция успокоится.
А там А в самой-то России А что с народом-то? Мое смирение не окажется ли
митрополит Вениамин описал в своих воспоминаниях На рубеже эпох. Это яркая картина жизни старой России, галерея портретов известных нам из истории людей, с которыми довелось встречаться владыке Вениамину император Николай II и императрица Александра Федоровна,
митрополит Антоний (Храповицкий), Григорий Распутин и А. Ф. Керенский, бывший террорист
Л. А. Тихомиров и многие, многие другие. Вместе с автором путешествуем мы в переполненном вагоне по голодным губерниям охваченной гражданской войной России, присутствуем на заседаниях Поместного Собора. Допрос в ЧК и камера в большевистском застенке, приемная
Врангеля и корабль, увозящий русских на чужбину…
За границей епископ Вениамин участвовал в налаживании церковной жизни в условиях зарубежья. Он живет в Сербии, где собирает водном из монастырей русскую братию, преподает
Закон Божий в двух кадетских корпусах Русском и Донском им. генерала Каледина; а одно время (в 1923—1924 гг.) на короткий срок вновь становится викарным архиереем — управляет приходами в Карпатской Руси, перенося неприятности, доставляемые полицией, и преодолевая препоны, чинимые чехословацкими властями, считавшими, что русский архиерей пользуется слишком большим влиянием среди православных русинов. В это же время епископ Вениамин принимает решение вернуться на Родину. Знал ли оно том, что там творилось В полной мере,
конечно, нет. Но его тянуло в Россию, к народу, которому он был должен, обязан и страстно желал проповедовать Слово Божие, невзирая на любые внешние, даже самые страшные, условия бытия. Бог судил иначе. Лишь через двадцать лет он снова будет в России, дома. Мысль о проповеди Евангелия, о судьбе лишаемого просвещения родного народа не покидала владыку
Вениамина все годы его пребывания на чужбине. Она несомненно сыграла решающую роль в принятии им декларации митрополита Сергия (1927 г, призвавшего к лояльности по отношению к Советской власти. Сейчас много говорят и пишут об этом документе, обвиняя митрополита Сергия (Страгородского) чуть лине в сотрудничестве с безбожниками, в предательстве интересов верующих. И все эти рассуждения людей, часто весьма далеких от
Церкви, удачно вписываются в идеологические построения, в хитросплетения словес, непонятно кому и зачем нужные. Декларация была принята под сильнейшим давлением властей,
поставивших подписание этого документа условием легального существования Православной
Церкви в СССР.
Прежде чем подписать декларацию, владыка Вениамин отслужил сорок литургий — для
прояснения ума и подкрепления сил, разумеется, духовных. И весь этот отрезок времени ежедневно и ежечасно прислушивался он к малейшим душевным движениям, размышлял над прочитанным за богослужением Евангелием, ища ответа в пламенной молитве. Размышления епископа Вениамина по поводу декларации нашли отражение в его книге Святой Сорокоуст».
Приводим несколько фрагментов из нее.
«Вчера читал на трапезе жизнь св. Александра Невского, который, спасая душу народа,
спасал этими государство для этого и смирялся перед ханами.
Но наше дело, духовенства, — думать хотя бы об одной душе народа. А все прочее предоставить на волю Божию, — и самый народ сего властью.
Родной народ Только страждущий и упавший. Уныл духом. Ждет ласки и помощи.
Бедный!
Здесь же христианство приводится в жертву политике а наоборот мы должны быть лояльными, лишь бы иметь свободу Евангельской проповеди.
Ну хорошо Мне будет мирно, удобно И эмиграция успокоится.
А там А в самой-то России А что с народом-то? Мое смирение не окажется ли
укрывательством от подвигов Не стыдно ли будет от своего покоя?
…Нет! Нужно, хотя и с крестом, служить народу своему (слова патриарха Тихона во сне).
Припомнилось мне из сновидения, как патриарх Тихон сказал мне Послужи народу!»
Закончился «Сорокоуст», епископ Вениамин присоединился к декларации. И для него,
архиерея, оставшегося верным Московской Патриархии, патриаршему местоблюстителю митрополиту Сергию, началась полная суровых испытаний и многих скорбей жизнь среди враждебно настроенных соотечественников. Вскоре (в 1931 гему пришлось оставить профессорство в Православном Богословском институте в Париже, с которым он был связан с года, переехать в Америку, устраивая почтив одиночку церковную жизнь православных,
сохранивших связь с Москвой, с митрополитом Сергием. Но среди всех вынужденных тяготу него не было постоянного пристанища, приходилось ночевать у знакомых, сносить насмешки и издевательства враждебно настроенных эмигрантов и даже, по рассказам, подметать улицы)
архиепископ (с 1933 г) Вениамин не отступал от принятого в результате внутреннего опыта решения, оставаясь верным священноначалию Русской Православной Церкви.
Известие о начале войны с Германией владыка встретил в Соединенных Штатах. От судьбы России зависят судьбы мира, — так сказал он однажды о событиях, развернувшихся на востоке Европы. С первых же дней Великой Отечественной войны митрополит Северо-
Американский Вениамин, экзарх Московской Патриархии в Америке (в сан митрополита он был возведен в 1939 году, стал активным участником патриотического движения, охватившего значительную часть русской эмиграции, и можно даже сказать, одним из вдохновителей этого движения. Он выступает на митингах американской общественности, выступает с лекциями о
России, о Русской Церкви участвует в сборе средств и вот уже первые грузы для Красной
Армии (оборудование для госпиталей, медикаменты, продовольствие) отправляются в Россию.
Владыке за шестьдесят, он уже пожилой человек понемногу его начинают одолевать немощи. Нона все просьбы своих сотрудников поберечь здоровье он отвечает Сейчас болеть некогда и вновь, преодолевая недуги, работает, не щадя сил.
Митрополит Алеутский и Северо-Американский Вениамин — почетный председатель русско-американского Комитета помощи России — имел право в любое время дня и ночи входить с докладом к президенту США.
«Все кончится добром. Эти слова владыка произнес в самом начале войны, когда,
казалось, не было никаких оснований для счастливых прогнозов. Но была надежда. Были молитвы и труд. О даровании победы русскому оружию молились тогда в Америке даже в храмах, не подведомственных Патриархии. Ив этом тоже сказывалось влияние митрополита
Вениамина.
Удивительно! Казалось, что русских, живущих в Америке, отделяет от Родины не только океан, — между ними и их соотечественниками пролегла за эти два с половиной десятилетия бездонная пропасть революция, незнающая взаимного снисхождения братоубийственная война, годы изгнанничества, горечь потерь и идеологические разногласия. Родную страну и народ скрывал железный занавес. Но, несмотря на все это, через океан, через прошлое, через неприятие и ненависть к режиму потянулись нити помощи и нелицемерной любви к соотечественникам. Сегодня, впрочем, как и всегда, дело совести каждого оценивать этот порыв наших зарубежных соотечественников. Говорят разное. Попались-де белые эмигранты на удочку Сталина, игравшего в патриотизм. Помогали, а кому На это можно сказать одно и митрополит Вениамин, и все жившие за рубежом русские, откликнувшиеся на зов страждущего
Отечества, были людьми искренними ив отличие от многих наших современников не путали страну и народ с режимом и его преступлениями. Русские помогали русским, соотечественники соотечественникам, братья — братьям. Разве это не лучше ненависти и братоубийства
…Нет! Нужно, хотя и с крестом, служить народу своему (слова патриарха Тихона во сне).
Припомнилось мне из сновидения, как патриарх Тихон сказал мне Послужи народу!»
Закончился «Сорокоуст», епископ Вениамин присоединился к декларации. И для него,
архиерея, оставшегося верным Московской Патриархии, патриаршему местоблюстителю митрополиту Сергию, началась полная суровых испытаний и многих скорбей жизнь среди враждебно настроенных соотечественников. Вскоре (в 1931 гему пришлось оставить профессорство в Православном Богословском институте в Париже, с которым он был связан с года, переехать в Америку, устраивая почтив одиночку церковную жизнь православных,
сохранивших связь с Москвой, с митрополитом Сергием. Но среди всех вынужденных тяготу него не было постоянного пристанища, приходилось ночевать у знакомых, сносить насмешки и издевательства враждебно настроенных эмигрантов и даже, по рассказам, подметать улицы)
архиепископ (с 1933 г) Вениамин не отступал от принятого в результате внутреннего опыта решения, оставаясь верным священноначалию Русской Православной Церкви.
Известие о начале войны с Германией владыка встретил в Соединенных Штатах. От судьбы России зависят судьбы мира, — так сказал он однажды о событиях, развернувшихся на востоке Европы. С первых же дней Великой Отечественной войны митрополит Северо-
Американский Вениамин, экзарх Московской Патриархии в Америке (в сан митрополита он был возведен в 1939 году, стал активным участником патриотического движения, охватившего значительную часть русской эмиграции, и можно даже сказать, одним из вдохновителей этого движения. Он выступает на митингах американской общественности, выступает с лекциями о
России, о Русской Церкви участвует в сборе средств и вот уже первые грузы для Красной
Армии (оборудование для госпиталей, медикаменты, продовольствие) отправляются в Россию.
Владыке за шестьдесят, он уже пожилой человек понемногу его начинают одолевать немощи. Нона все просьбы своих сотрудников поберечь здоровье он отвечает Сейчас болеть некогда и вновь, преодолевая недуги, работает, не щадя сил.
Митрополит Алеутский и Северо-Американский Вениамин — почетный председатель русско-американского Комитета помощи России — имел право в любое время дня и ночи входить с докладом к президенту США.
«Все кончится добром. Эти слова владыка произнес в самом начале войны, когда,
казалось, не было никаких оснований для счастливых прогнозов. Но была надежда. Были молитвы и труд. О даровании победы русскому оружию молились тогда в Америке даже в храмах, не подведомственных Патриархии. Ив этом тоже сказывалось влияние митрополита
Вениамина.
Удивительно! Казалось, что русских, живущих в Америке, отделяет от Родины не только океан, — между ними и их соотечественниками пролегла за эти два с половиной десятилетия бездонная пропасть революция, незнающая взаимного снисхождения братоубийственная война, годы изгнанничества, горечь потерь и идеологические разногласия. Родную страну и народ скрывал железный занавес. Но, несмотря на все это, через океан, через прошлое, через неприятие и ненависть к режиму потянулись нити помощи и нелицемерной любви к соотечественникам. Сегодня, впрочем, как и всегда, дело совести каждого оценивать этот порыв наших зарубежных соотечественников. Говорят разное. Попались-де белые эмигранты на удочку Сталина, игравшего в патриотизм. Помогали, а кому На это можно сказать одно и митрополит Вениамин, и все жившие за рубежом русские, откликнувшиеся на зов страждущего
Отечества, были людьми искренними ив отличие от многих наших современников не путали страну и народ с режимом и его преступлениями. Русские помогали русским, соотечественники соотечественникам, братья — братьям. Разве это не лучше ненависти и братоубийства
В самом конце войны, в конце января — начале февраля 1945 года, впервые после 25 лет разлуки, владыка Вениамин побывал на Родине. Он принимал участие в Поместном Соборе
Русской Православной Церкви, проходившем в эти дни в Москве. Митрополит Сергий,
избранный патриархом в сентябре 1943 года, скончался 15 мая 1944 г. И теперь на вдовствующий патриарший престол членами Собора был избран митрополит Ленинградский и
Новгородский Алексий (Симанский). Дни работы Поместного Собора вылились в настоящее церковное торжество. Присутствовали предстоятели трех поместных
Церквей:
Александрийский, Антиохийский и Грузинский патриархи, представители других православных Церквей, многочисленные гости.
Митрополит Вениамин представлял на Соборе свою американскую паству, а также выступал от имени митрополита Евлогия (Георгиевского) итак называемых феофиловцев,
раньше не имевших общения с Патриархией, а теперь пожелавших его восстановить. На заседаниях Поместного Собора шла речь о восстановленных духовных школах, об издании богослужебной литературы, рассматривались другие насущные вопросы церковной жизни, о которых еще вчера нельзя было и помыслить. Но главное, что произвело впечатление на владыку Вениамина, — народ Божий. Долгие годы заграницей не раз задавался он вопросом о том, сохранилась ливера в русском народе. В конце х годов, в Нью-Йорке, он написал:
«Так было прежде, Русь родная Ты верила А что теперь Умом давно тебя я знаю А
сердце говорит мне верь!»
Сердце не обмануло…
«Я достаточно мог наблюдать родной народи понять его. Искажу прямо впечатление от народа — самое сильное, самое важное, что я увожу с собой с Родины заграницу. И прежде всего скажу о верующих. Боже, какая горячая вера в них — писал митрополит Вениамин в своей статье, опубликованной в Журнале Московской Патриархии. И еще Горяча вера у русского православного народа Русь и теперь святая. Да, и теперь я могу без всяких сомнений утверждать жива православная вера в русском народе И вообще пришел к несомненному утверждению, что не только в отдельных личностях, но ив широчайших толщах народа — вера жива и растет (Митрополит Вениамин (Федченков). Мои впечатления о России .Журнал
Московской Патриархии. 1945. № 3. СВ году владыка Вениамин вернулся на Родину. Вовремя своей поездки в 1945 году он воочию убедился в самом главном — вера жива и растет. А значит, он нужен дома. В Америке же он оставлял епархию, объединяющую 50 приходов Московской Патриархии (а не было ни одного!).
Русская Церковь выстояла в страшных гонениях, сохранив неприкосновенными свои догматы и каноны. Оживала церковная жизнь, и люди, открыто исповедующие свою веру, сами того не зная, даже не помышляя об этом, были победителями. Они сохранили сердце народа Святое Православие.
Конечно, возрождение проходило в очень трудных условиях. Еще свежа была боль утрат, и контроль властей не давал забыть о себе. Налаживание церковной жизни, еще перед самой войной едва теплившейся, приговоренной к уничтожению, проходило теперь на фоне послевоенных трудностей. И радость, и скорбь шли рука об руку потеря близких, разбитые судьбы, неустроенность быта. Одним словом — скорби…
И владыка Вениамин, назначенный на Рижскую кафедру, обратился к своей новой пастве с такими словами Радуйтесь, всегда радуйтесь, ив скорбях радуйтесь Так возобновилось его служение в пределах Отечества, прерванное более четверти века назад. Возобновилось с обращения, в котором ключевым было слово радость — неотъемлемая черта веры.
В 1951—1955 гг. митрополит Вениамин управлял Ростовской епархией. В эти годы он
Русской Православной Церкви, проходившем в эти дни в Москве. Митрополит Сергий,
избранный патриархом в сентябре 1943 года, скончался 15 мая 1944 г. И теперь на вдовствующий патриарший престол членами Собора был избран митрополит Ленинградский и
Новгородский Алексий (Симанский). Дни работы Поместного Собора вылились в настоящее церковное торжество. Присутствовали предстоятели трех поместных
Церквей:
Александрийский, Антиохийский и Грузинский патриархи, представители других православных Церквей, многочисленные гости.
Митрополит Вениамин представлял на Соборе свою американскую паству, а также выступал от имени митрополита Евлогия (Георгиевского) итак называемых феофиловцев,
раньше не имевших общения с Патриархией, а теперь пожелавших его восстановить. На заседаниях Поместного Собора шла речь о восстановленных духовных школах, об издании богослужебной литературы, рассматривались другие насущные вопросы церковной жизни, о которых еще вчера нельзя было и помыслить. Но главное, что произвело впечатление на владыку Вениамина, — народ Божий. Долгие годы заграницей не раз задавался он вопросом о том, сохранилась ливера в русском народе. В конце х годов, в Нью-Йорке, он написал:
«Так было прежде, Русь родная Ты верила А что теперь Умом давно тебя я знаю А
сердце говорит мне верь!»
Сердце не обмануло…
«Я достаточно мог наблюдать родной народи понять его. Искажу прямо впечатление от народа — самое сильное, самое важное, что я увожу с собой с Родины заграницу. И прежде всего скажу о верующих. Боже, какая горячая вера в них — писал митрополит Вениамин в своей статье, опубликованной в Журнале Московской Патриархии. И еще Горяча вера у русского православного народа Русь и теперь святая. Да, и теперь я могу без всяких сомнений утверждать жива православная вера в русском народе И вообще пришел к несомненному утверждению, что не только в отдельных личностях, но ив широчайших толщах народа — вера жива и растет (Митрополит Вениамин (Федченков). Мои впечатления о России .Журнал
Московской Патриархии. 1945. № 3. СВ году владыка Вениамин вернулся на Родину. Вовремя своей поездки в 1945 году он воочию убедился в самом главном — вера жива и растет. А значит, он нужен дома. В Америке же он оставлял епархию, объединяющую 50 приходов Московской Патриархии (а не было ни одного!).
Русская Церковь выстояла в страшных гонениях, сохранив неприкосновенными свои догматы и каноны. Оживала церковная жизнь, и люди, открыто исповедующие свою веру, сами того не зная, даже не помышляя об этом, были победителями. Они сохранили сердце народа Святое Православие.
Конечно, возрождение проходило в очень трудных условиях. Еще свежа была боль утрат, и контроль властей не давал забыть о себе. Налаживание церковной жизни, еще перед самой войной едва теплившейся, приговоренной к уничтожению, проходило теперь на фоне послевоенных трудностей. И радость, и скорбь шли рука об руку потеря близких, разбитые судьбы, неустроенность быта. Одним словом — скорби…
И владыка Вениамин, назначенный на Рижскую кафедру, обратился к своей новой пастве с такими словами Радуйтесь, всегда радуйтесь, ив скорбях радуйтесь Так возобновилось его служение в пределах Отечества, прерванное более четверти века назад. Возобновилось с обращения, в котором ключевым было слово радость — неотъемлемая черта веры.
В 1951—1955 гг. митрополит Вениамин управлял Ростовской епархией. В эти годы он
встречается и поддерживает дружеские отношения с архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким)
— замечательным иерархом и богословом, мужественным исповедником, прошедшим через горнило страшных испытаний. В то время владыка Лука управлял Симферопольской епархией.
В 1955 году митрополит Вениамин был назначен на Саратовскую кафедру. Ему было уже лет. Силы уходили, владыка стал часто болеть. В 1958 году Высокопреосвященнейший
Вениамин, митрополит Саратовский и Вольский, был, согласно его прошению, уволен на покой и поступил на жительство в Псково-Печерский монастырь. Его последние годы прошли в обители. Скончался владыка 4 октября 1961 года и был погребен в монастырских Богозданных пещерах.
В последние годы жизни, наряду с заботами по управлению епархиями, митрополит
Вениамин приводит в порядок свои записи, редактирует ранее собранные труды. Заканчивает книгу О вере, неверии и сомнении, которую начал еще в Америке. Владыка всю жизнь записывал свои размышления, излагал мысли по разным вопросам церковной и общественной жизни, собирал рассказы о Божьих людях, о праведниках, о чудесных явлениях. Записывали то, чему сам был свидетелем. Собирал они письма к нему различных людей, особенно те из них, в которых отражались человеческие судьбы, какие-либо закономерности духовной жизни.
Или же просто — свидетельства любви к нему. А любовь эта, доверенность и привязанность,
глубокая симпатия к личности владыки со стороны паствы всегда сопровождала его во всех местах служения. Этот богатейший материал владыка Вениамин использовал в своих книгах. И
одна из них — перед вами
— замечательным иерархом и богословом, мужественным исповедником, прошедшим через горнило страшных испытаний. В то время владыка Лука управлял Симферопольской епархией.
В 1955 году митрополит Вениамин был назначен на Саратовскую кафедру. Ему было уже лет. Силы уходили, владыка стал часто болеть. В 1958 году Высокопреосвященнейший
Вениамин, митрополит Саратовский и Вольский, был, согласно его прошению, уволен на покой и поступил на жительство в Псково-Печерский монастырь. Его последние годы прошли в обители. Скончался владыка 4 октября 1961 года и был погребен в монастырских Богозданных пещерах.
В последние годы жизни, наряду с заботами по управлению епархиями, митрополит
Вениамин приводит в порядок свои записи, редактирует ранее собранные труды. Заканчивает книгу О вере, неверии и сомнении, которую начал еще в Америке. Владыка всю жизнь записывал свои размышления, излагал мысли по разным вопросам церковной и общественной жизни, собирал рассказы о Божьих людях, о праведниках, о чудесных явлениях. Записывали то, чему сам был свидетелем. Собирал они письма к нему различных людей, особенно те из них, в которых отражались человеческие судьбы, какие-либо закономерности духовной жизни.
Или же просто — свидетельства любви к нему. А любовь эта, доверенность и привязанность,
глубокая симпатия к личности владыки со стороны паствы всегда сопровождала его во всех местах служения. Этот богатейший материал владыка Вениамин использовал в своих книгах. И
одна из них — перед вами
О вере, неверии и сомнении
Часть I. Детская вера Давно уже копился у меня материал о вере и неверии. Можно даже сказать, что почти вся жизнь переплетена была с этими вопросами – так или иначе. И до сего момента ЖИВУ В
АТМОСФЕРЕ ЭТИХ ВОПРОСОВ все прочее кружится около них или ими пересекается. Читал я на эти темы лекции ив СПб Академии ив Парижском Богословском институте, ив разных публичных выступлениях. Есть у меня и наброски-конспекты. И вот теперь в эту свободную неделю запишу, что удастся+ + +Это не будут непременно лекции, а скорее, автобиографические заметки. Как я в жизни своей переживал вопросы о вере, что думало них. Это – вроде исповеди о вере.
И я хочу, чтобы это было живо, – ведь это действительно все переживалось. Это записки или заметки сердца, облеченные потомив формы ума+ + +А кому-нибудь и пригодятся люди – подобны+ + +Начну с тех пор, как стал помнить себя с верою+ + +Конечно, не помню, как и когда заброшены были в мою душу первые слова и мысли о вере матерью ... Память уже застала меня верующим, – какими были и мои родители, как и вообще все окружающие, люди из простого, почти деревенского класса. Отец мой был конторщиком в имении Б-х, а мать дочерью диакона из с. Софьинки
1
. Отец мальчиком был еще крепостным.
Никаких безбожников я в детстве не видели даже о них не слышал. Все кругом верили несомнительно. Мир Божий, сверхъестественный, был такой же реальностью, как и этот земной. Буквально – никакой разницы. И я даже не помню когда я впервые узнал, что существуют безбожники Не помню и впечатления от этого нового знания. Ново всяком случае,
это не произвело на меня, очевидно, никакого впечатления – уже по одному тому, что не осталось в памяти моей как что-то особенное. Итак, я всегда помню себя верующим И можно сказать я никогда не был неверующим. Однако знаю, что такое состояние сомнения и неверия;
но об этом напишу дальше. Чтобы потом не забыть запишу один разговор на эту тему (вообще, не буду очень заботиться о системе заметок не очень-то она важна. Однажды я посетил в Москве почитаемого мною знакомого Владимира Александровича Кожевникова
2
. Он был человек огромной начитанности, прямо сказать – ученый. Библиотека его насчитывалась тысячами книг.
Он знал все главные европейские языки. Написали несколько трудов о буддизме (не докончив их)...
Незадолго перед смертью он заболел страшной формой лихорадки, которая подбрасывала его на постели, как перышко. Я зашел проведать его. Совершенно мирно он вел, лежа, беседу.
И, между прочим, сказал, указывая рукою на тысячи стоявших по полкам книг (с иронией, но безобидной Я всех этих дураков перечитали все-таки не потерял веры. Я всегда был верующим.
Скончался мирно. Царство Небесное твоей душе, раб Божий Владимир...
Среди книг своих он написал несколько брошюр о вере они просты по изложению, но очень глубоки. Я теперь позабыл точное оглавление. Но поищу потоми запишу стоят они того, чтобы всякий, интересующийся этими вопросами, прочитал их – польза будет несомненная
+ + +Первое впечатление, связанное в памяти моей с верою, пожалуй, была Пасха. К ней вся наша семья готовилась, как и все, еще задолго. И это ожидание все нарастало.
В субботу к вечеру говорили о ночной заутрене на Пасху. Я еще ни разу не был на ней:
слишком мал был. Может быть, тогда мне было года 4... И мне необыкновенно хотелось быть тогда на службе. И я стал просить мать взять и меня в церковь. Я ожидал чего-то поразительного. Маленькое сердечко трепетало от грядущей радости. Мама (она в семье была хозяйкой) пообещала но советовала мне пораньше лечь спать. С надеждой я сразу уснула проснулся уже, когда светало. Наши приехали уже из церкви (обыкновенно на этот раздавали лошадь из «имения»)...
Оказалось, меня только утешили обещанием, ноне взяли. А старший брат, Миша, уже удостоился этой радости. Мне было горько. Но скоро я забыло своей печали. Пасхальная радость подхватила меня и понесла вперед. Детское горе, как утренняя роса, недолговечно. Нона следующий год я уже был вместе со всеми нашими. Не помню всего только радость была необычайная. И помимо всего прочего, – при пении Христос Воскресе» и шествии вокруг церкви – стреляли (из пороха) в пушки, Бог весть откуда-то сохранившиеся у помещиков. Было страшно, но и захватывало дух. Все сливалось с общей приподнятостью, еще жгли и бочки со смолой. Ночью это было красиво. Помню, как кругом храма бабы наставили узелки с
«пасхами» (сырными, куличами и крашеными яйцами а в пасху втыкались копеечные свечечки. Батюшки (священник, диакон и дьячок) ходили, пели и кропили их святою водой
(после литургии бабы тотчас завязывали узелки и спешили домой. Огней становилось все меньше и меньше. Костры тоже догорали сонливо, точно уставши за ночь. Заря начинала светать. Мы ехали на телеге. Под колесами и копытами лошади кое-где хрустел еще лед:
должно быть, Пасха была ранняя. Дома отец и мать пропели трижды Христос воскресе»; и мы радостно стали разговляться сладкими пасхою и куличами, с яичками. Было радостно на сердечке. Потом сразу легли спать после почти бессонной ночи. Часов к 11 утра проснулись к обеду. Но уже прежней трепетной радости не было. Какая-то мирная тишина лелеяла душу...
Потом игра в яйца на улице, куда собирались все служащие у господ люди. Ни о каком
«социальном» неравенстве, понятно, и не думалось сердце было радостно пища была вкусна;
душа чиста все кругом – радостны. Чего же лучше Забывался весь мир Счастливое время+ + +Уже много после я обратил внимание на посещение духовенством и нашей хаты на Пасху...
После молебна у помещиков батюшка шел по дворне. Мы ждали. Перед образами горела зеленая лампадка. Все было чистенько. Мы, дети, наблюдали когда появятся иконы.
..."Идут, идут Нагибаясь в низкие двери, батюшки отпели минутный молебен,
похристосовались; папа что-то (вероятно, серебряный пятачок) незаметно вложил, стесняясь, в руку батюшке и попросил присесть. Предложили угощение отказались. Два-три слова, и все ушли...
И только тут я почувствовал, что праздник дошел и до нашего дома. А до икон точно еще не хватает чего-то. Что это было такое, не знаю и не буду даже объяснять но это воспоминание врезалось в память навсегда. И я после думал как неразумно поступают люди, что отказываются принимать в этот день батюшек Какой радости они лишают сами себя...
Батюшки даже и не подозревают, вероятно, что за радость ходит сними, они привыкли. А мне это было как Божие посещение...
Может быть, и теперь, когда мы, духовные, посещаем людей с молебнами на праздники, то они тоже чувствуют радость от нас, или через нас от Бога+ + +
АТМОСФЕРЕ ЭТИХ ВОПРОСОВ все прочее кружится около них или ими пересекается. Читал я на эти темы лекции ив СПб Академии ив Парижском Богословском институте, ив разных публичных выступлениях. Есть у меня и наброски-конспекты. И вот теперь в эту свободную неделю запишу, что удастся+ + +Это не будут непременно лекции, а скорее, автобиографические заметки. Как я в жизни своей переживал вопросы о вере, что думало них. Это – вроде исповеди о вере.
И я хочу, чтобы это было живо, – ведь это действительно все переживалось. Это записки или заметки сердца, облеченные потомив формы ума+ + +А кому-нибудь и пригодятся люди – подобны+ + +Начну с тех пор, как стал помнить себя с верою+ + +Конечно, не помню, как и когда заброшены были в мою душу первые слова и мысли о вере матерью ... Память уже застала меня верующим, – какими были и мои родители, как и вообще все окружающие, люди из простого, почти деревенского класса. Отец мой был конторщиком в имении Б-х, а мать дочерью диакона из с. Софьинки
1
. Отец мальчиком был еще крепостным.
Никаких безбожников я в детстве не видели даже о них не слышал. Все кругом верили несомнительно. Мир Божий, сверхъестественный, был такой же реальностью, как и этот земной. Буквально – никакой разницы. И я даже не помню когда я впервые узнал, что существуют безбожники Не помню и впечатления от этого нового знания. Ново всяком случае,
это не произвело на меня, очевидно, никакого впечатления – уже по одному тому, что не осталось в памяти моей как что-то особенное. Итак, я всегда помню себя верующим И можно сказать я никогда не был неверующим. Однако знаю, что такое состояние сомнения и неверия;
но об этом напишу дальше. Чтобы потом не забыть запишу один разговор на эту тему (вообще, не буду очень заботиться о системе заметок не очень-то она важна. Однажды я посетил в Москве почитаемого мною знакомого Владимира Александровича Кожевникова
2
. Он был человек огромной начитанности, прямо сказать – ученый. Библиотека его насчитывалась тысячами книг.
Он знал все главные европейские языки. Написали несколько трудов о буддизме (не докончив их)...
Незадолго перед смертью он заболел страшной формой лихорадки, которая подбрасывала его на постели, как перышко. Я зашел проведать его. Совершенно мирно он вел, лежа, беседу.
И, между прочим, сказал, указывая рукою на тысячи стоявших по полкам книг (с иронией, но безобидной Я всех этих дураков перечитали все-таки не потерял веры. Я всегда был верующим.
Скончался мирно. Царство Небесное твоей душе, раб Божий Владимир...
Среди книг своих он написал несколько брошюр о вере они просты по изложению, но очень глубоки. Я теперь позабыл точное оглавление. Но поищу потоми запишу стоят они того, чтобы всякий, интересующийся этими вопросами, прочитал их – польза будет несомненная
+ + +Первое впечатление, связанное в памяти моей с верою, пожалуй, была Пасха. К ней вся наша семья готовилась, как и все, еще задолго. И это ожидание все нарастало.
В субботу к вечеру говорили о ночной заутрене на Пасху. Я еще ни разу не был на ней:
слишком мал был. Может быть, тогда мне было года 4... И мне необыкновенно хотелось быть тогда на службе. И я стал просить мать взять и меня в церковь. Я ожидал чего-то поразительного. Маленькое сердечко трепетало от грядущей радости. Мама (она в семье была хозяйкой) пообещала но советовала мне пораньше лечь спать. С надеждой я сразу уснула проснулся уже, когда светало. Наши приехали уже из церкви (обыкновенно на этот раздавали лошадь из «имения»)...
Оказалось, меня только утешили обещанием, ноне взяли. А старший брат, Миша, уже удостоился этой радости. Мне было горько. Но скоро я забыло своей печали. Пасхальная радость подхватила меня и понесла вперед. Детское горе, как утренняя роса, недолговечно. Нона следующий год я уже был вместе со всеми нашими. Не помню всего только радость была необычайная. И помимо всего прочего, – при пении Христос Воскресе» и шествии вокруг церкви – стреляли (из пороха) в пушки, Бог весть откуда-то сохранившиеся у помещиков. Было страшно, но и захватывало дух. Все сливалось с общей приподнятостью, еще жгли и бочки со смолой. Ночью это было красиво. Помню, как кругом храма бабы наставили узелки с
«пасхами» (сырными, куличами и крашеными яйцами а в пасху втыкались копеечные свечечки. Батюшки (священник, диакон и дьячок) ходили, пели и кропили их святою водой
(после литургии бабы тотчас завязывали узелки и спешили домой. Огней становилось все меньше и меньше. Костры тоже догорали сонливо, точно уставши за ночь. Заря начинала светать. Мы ехали на телеге. Под колесами и копытами лошади кое-где хрустел еще лед:
должно быть, Пасха была ранняя. Дома отец и мать пропели трижды Христос воскресе»; и мы радостно стали разговляться сладкими пасхою и куличами, с яичками. Было радостно на сердечке. Потом сразу легли спать после почти бессонной ночи. Часов к 11 утра проснулись к обеду. Но уже прежней трепетной радости не было. Какая-то мирная тишина лелеяла душу...
Потом игра в яйца на улице, куда собирались все служащие у господ люди. Ни о каком
«социальном» неравенстве, понятно, и не думалось сердце было радостно пища была вкусна;
душа чиста все кругом – радостны. Чего же лучше Забывался весь мир Счастливое время+ + +Уже много после я обратил внимание на посещение духовенством и нашей хаты на Пасху...
После молебна у помещиков батюшка шел по дворне. Мы ждали. Перед образами горела зеленая лампадка. Все было чистенько. Мы, дети, наблюдали когда появятся иконы.
..."Идут, идут Нагибаясь в низкие двери, батюшки отпели минутный молебен,
похристосовались; папа что-то (вероятно, серебряный пятачок) незаметно вложил, стесняясь, в руку батюшке и попросил присесть. Предложили угощение отказались. Два-три слова, и все ушли...
И только тут я почувствовал, что праздник дошел и до нашего дома. А до икон точно еще не хватает чего-то. Что это было такое, не знаю и не буду даже объяснять но это воспоминание врезалось в память навсегда. И я после думал как неразумно поступают люди, что отказываются принимать в этот день батюшек Какой радости они лишают сами себя...
Батюшки даже и не подозревают, вероятно, что за радость ходит сними, они привыкли. А мне это было как Божие посещение...
Может быть, и теперь, когда мы, духовные, посещаем людей с молебнами на праздники, то они тоже чувствуют радость от нас, или через нас от Бога+ + +
Еще помню, как бабушка (Надежда — Царство ей Небесное — была святая смиренница)
водила меня в церковь, что стояла на горке, верстах в двух от нашего домика. Подводила к причастию Св. Тайн. Тогда на меня надевали чистенькую цветную рубашечку, помню — летом и это тоже нравилось мне. Впечатления от Св. Причащения в этом раннем детстве не помню;
но помню осталось лишь легкое впечатление — мира и тихого, благоговейного, молчаливого,
собранного торжества точно я становился на этот раз взрослым, серьезным...
Один раз мыс бабушкой опоздали к причащению. Мне было это больно. Почему уж меня водили одного из детей (брат Михаил был старше меня на 2 года, но его не водили со мною) не знаю. Неужели тогда уже был Промысел Божий надомною, недостойным?
Кстати ужи о бабушке святой. Мама моя рассказывала, что на ней, бабушке, дедушка наш женился не по своему выбору, а по воле родительской, — как это делалось обычно в старину в простых сельских семьях и духовенстве. Дело было так. В один зимний вечер отец дедушки диакон Василий (Оршевский) приходит в дома дедушка, Николай, тогда еще молодой человек
(почему-то не кончивший учение в духовных школах, лежал на печи Николай, а Николай — говорит отец дедушке нашему Что, батюшка Я тебя решил женить На ком, батюшка — интересуется жених Да вот у о. Василия (в селе этом, Оршевке, был другой диакон, тоже по имени Василий)
хочу взять за тебя Надежду Батюшка Это рябую-то?! — возражает недовольный и невольный жених. А бабушка в детстве болела оспою, и на ее лице осталось несколько крупных, но совсем не портящих лица ее рябин Как — разгневался о. диакон. — Да что Я разве тебе врага не отец Я знаю, кого выбираю тебе. Ну-ка, слезь с печи Дедушка слеза его отец взял рогач (какими в печи ставили у нас горшки и чугуны, да его по спине — раз, другой — и поучил Прости, батюшка, — запросил дедушка. — Хоть на рябой, хоть на кривой, воля твоя!
И поженили. И какой мудрый был выбор дедушка был не совсем мирного характера;
впоследствии очень много вина пил. Ау него был еще и большой пчельник, несколько сот ульев торговля, меды да браги дана приходской службе постоянно выпивали вот и стал алкоголиком. Последние 18 лет жизни (умер 71—72 лет) даже потерял здравый разум, впал в детство. Жил то у нас, то у другой дочери — Анны Соколовой (тоже кроткой святой женщины,
бывшей замужем за псаломщиком зажиточным, Яковом Николаевичем. Был очень тихий;
только все шутили улыбался. Никто из детей не боялся его Умер у тетки Анны его смерти я не видел.
И вот такому неспокойному жениху Господь послал смиреннейшую жену Надежду. Иона никогда не жаловалась, никогда не судилась на дедушку всегда была тихая-претихая,
молчаливая и кроткая.
Да, можно сказать, — святая. Ап. Павел часто пишет в посланиях про христиан:
«приветствуют вас все святые, а наипаче из Кесарева дома (Фил.
водила меня в церковь, что стояла на горке, верстах в двух от нашего домика. Подводила к причастию Св. Тайн. Тогда на меня надевали чистенькую цветную рубашечку, помню — летом и это тоже нравилось мне. Впечатления от Св. Причащения в этом раннем детстве не помню;
но помню осталось лишь легкое впечатление — мира и тихого, благоговейного, молчаливого,
собранного торжества точно я становился на этот раз взрослым, серьезным...
Один раз мыс бабушкой опоздали к причащению. Мне было это больно. Почему уж меня водили одного из детей (брат Михаил был старше меня на 2 года, но его не водили со мною) не знаю. Неужели тогда уже был Промысел Божий надомною, недостойным?
Кстати ужи о бабушке святой. Мама моя рассказывала, что на ней, бабушке, дедушка наш женился не по своему выбору, а по воле родительской, — как это делалось обычно в старину в простых сельских семьях и духовенстве. Дело было так. В один зимний вечер отец дедушки диакон Василий (Оршевский) приходит в дома дедушка, Николай, тогда еще молодой человек
(почему-то не кончивший учение в духовных школах, лежал на печи Николай, а Николай — говорит отец дедушке нашему Что, батюшка Я тебя решил женить На ком, батюшка — интересуется жених Да вот у о. Василия (в селе этом, Оршевке, был другой диакон, тоже по имени Василий)
хочу взять за тебя Надежду Батюшка Это рябую-то?! — возражает недовольный и невольный жених. А бабушка в детстве болела оспою, и на ее лице осталось несколько крупных, но совсем не портящих лица ее рябин Как — разгневался о. диакон. — Да что Я разве тебе врага не отец Я знаю, кого выбираю тебе. Ну-ка, слезь с печи Дедушка слеза его отец взял рогач (какими в печи ставили у нас горшки и чугуны, да его по спине — раз, другой — и поучил Прости, батюшка, — запросил дедушка. — Хоть на рябой, хоть на кривой, воля твоя!
И поженили. И какой мудрый был выбор дедушка был не совсем мирного характера;
впоследствии очень много вина пил. Ау него был еще и большой пчельник, несколько сот ульев торговля, меды да браги дана приходской службе постоянно выпивали вот и стал алкоголиком. Последние 18 лет жизни (умер 71—72 лет) даже потерял здравый разум, впал в детство. Жил то у нас, то у другой дочери — Анны Соколовой (тоже кроткой святой женщины,
бывшей замужем за псаломщиком зажиточным, Яковом Николаевичем. Был очень тихий;
только все шутили улыбался. Никто из детей не боялся его Умер у тетки Анны его смерти я не видел.
И вот такому неспокойному жениху Господь послал смиреннейшую жену Надежду. Иона никогда не жаловалась, никогда не судилась на дедушку всегда была тихая-претихая,
молчаливая и кроткая.
Да, можно сказать, — святая. Ап. Павел часто пишет в посланиях про христиан:
«приветствуют вас все святые, а наипаче из Кесарева дома (Фил.
4:22
); а в другой раз пишет просто приветствуют вас (коринфян) все братия (
1 Кор.:16, 20
) : приветствуют тебя все находящиеся со мной. Приветствуй любящих нас в вере (
Тит. 3:15
). Первые христиане жили свято, оставались в семьях, с мужьями, женами, детьми — или даже рабами. Вот и бабушка была воистину такою.
За то Господь сподобил ее необычайно тихой кончины, о которой мы молимся:
«Христианския кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны — у Господа просим. Это я сам помню. Мне, вероятно, было лет 7 уже, а может быть, еще и 6 с лишним. Я
спал с маленьким братиком Сергеем на большой кровати. Другие — на полу. Бабушка — на лежанке (прибавление на большой печи русской, сбоку, для теплого лежания и сна Бабушка,
как помню, ничем никогда не болела. Было ей тоже около 71—72 лет, вероятно. Но уже стала очень слаба. Должно быть, ради этого горела лампа, притушенная. Вдруг слышу (а может быть,
потом уже мама повторяла Наташа (Зовет бабушка маму мою. Сережа-то во сне разметался (те. сбросил с себя одеяльце во сне покрой его.
Видно, сама уже слаба стала не встала. Мама, очень чуткая вообще и быстрая, мгновенно вскочила с полу и стала покрывать братика. Тут уж я не спал. Потом мама хотела опять ложиться спать но бабушка вдруг стала как-то необычно трудно дышать. Мама услышала и испугалась. Подошла к ней и говорит папе Отец, отец Встанька, с бабушкой что-то плохо.
Мама была нервна. А отец всегда спокоен чего волноваться в этом мире Да и хохлацкое
(Федченко!) благодушие было в натуре его (на волах ездили украинцы все тихо-сэ-нько). Папа встал, посмотрел на бабушку и совсем мирно сказал Бабушка помирает.
Мама сразу начала громко плакать Все проснулись Яне помню, — кажется, не взволновался. Папа зажег свечечку восковую, подошел к бабушке Бабушка, перекрестись — (Вероятно, она еще имела настолько силы) — Возьми свечку в руки.
Взяла. А потом еще несколько раз вздохнула редко. И совершенно тихо скончалась Мама зарыдала На третий день бабушку хоронили. И несли ее по той же самой дороге, по какой мы ходили с ней причащаться. Я впереди гроба нес иконочку… Похоронили ее на кладбище налево, и почти рядом с часовней. Святая. Это было, кажется, ранней осенью — может быть, в сентябре еще (приблизительно 1886—7 г. Через полгода скончался у другой дочери, в селе, и больной дедушка.
Я доселе не только поминаю в молитвах бабушку но когда мне бывает трудно душевно, то и прошу ее, чтобы она помолилась за меня там, у Бога ее молитва, смиренная и чистая
(конечно, она была — чистой жизни, доходит до Бога.
…По связи вспоминаю как говел после. Это было уже лет 5 спустя, по смерти бабушки…
Священник о. Владимир, исповедовал постом на правом клиросе. И, кажется, детей невинных исповедовал кучками человек по 5… Да и какие у нас грехи-то были тогда Но уже летел радостный домой, точно на крыльях летел так было легко на душе И уже после исповеди не полагалось есть. Мама, тоже радостная за нас, что мы очистились (а народ говорил:
«справились, исправились, ласково, бывало, говорит Ну, выложитесь, ложитесь уж поскорее чтоб не нагрешить еще. Завтра — причащаться!
И мы, действительно боясь, как бы не запачкать совесть свою даже и словом и мыслью,
сразу в постель и засыпали безмятежным сном невинности. На другой день сподобились причаститься Было еще более радостно и нами родителям. Они тогда были особенно ласковы снами Святая тишина и любовь входили с причастниками в дом Бог любви и мира приходил снами в дом (
2 Кор.:13, Все нас поздравляли хорошо угощали вчерашний пост щедро награждался+ + +До какой степени дети совершенно реально живут потусторонним миром, всем известно. И
если я не помню почти ничего о себе, то запишу кое-что из жизни других детей.
Один трехлетний ребенок — пишет мне его бабушка Ш. — долго мучается коклюшем.
Перед сном говорит бабушке
— Бабушка Если ты во сне увидишь ангелов скажи им, чтобы у меня перестал кашель я очень устал!
Другая бабушка, приехавши навестить умиравшую от чахотки дочь в Париже, рассказывала мне про внучка Алешеньку:
— Дочь-то моя вышла замуж за комиссара. Он не велел даже и упоминать о Боге. Ау меня на груди крест висел, Алешенька-то и увидал Бабушка Это что такое у тебя Часы, — говорю, — милый мой!
Он послушал не тикают. Не поверил.
А все же в колокол-то по праздникам звонили. Уж не знаю, откуда, но все же он узнало Боге. И один разговорит мне Бабуся Понеси меня в церковь я один раз, только раз посмотрю на Боженьку — и больше не буду.
Нередко, в самой ранней поре, они путают священника с Богом. В Болгарии мне встретился
4-летний ребенок, побежал к отцу в лавочку и громко кричит Бог, Бог идет. Я дал ему на гостинец.
В Нью-Йорке негритянский мальчик (в 1933 г) спрашивает меня по-английски:
— Ты — Бог Нет Кто же ты Божия Матерь Нет, я — епископ.
Не понимает. Не слышал, вероятно, это слово Священник, priest, priest! — говорю.
Совсем малюсенькое дитя привели в храм. Когда воротился он домой, спрашивают его Ну, что ты видел в церкви Пришел Боженька, напустил дыму нам (из кадила) и ушел. Вот и вся служба.
7-летняя девочка Сонечка. Мать ее заболела. Говорят о смерти. Но дочка совсем спокойна.
Когда же мать (К) особенно жаловалась на боли и боялась смерти, то Сонечка подошла к ней испрашивает Мамочка, почему ты боишься смерти Ведь ты же говоришь мне, что в раю очень хорошо у Боженьки. А тыне хочешь туда идти?
...Не знаю, что ответила мать.
Сонечку очень часто причащали, иона любила это.
В Нью-Йорке одна мать очень часто причащает своих крошек Петра и Павла, беленьких. И
как я люблю причащать их И они тоже. Точно ангелы.
Вспомнил и про более взрослых ангелов, кадет Донского корпуса (в г. Билече, в
Югославии)
5
. Говели по группам (2—3 роты — класса).
Однажды, после причащения, пришли ко мне 2 юноши, лет уже по 16—17... Чистые,
красивые. Постучались. Впустил Что вы пришли — спрашиваю Та-ак!
Сели. Молчим. Они сидят тихие Ну, как себя чувствуете — спрашиваю Хорошо-о! — отвечает один.
Другой добавил Будто под Пасху!
Еще помолчали. И мне молча было радостно сидеть сними. Потом один говорит
как помню, ничем никогда не болела. Было ей тоже около 71—72 лет, вероятно. Но уже стала очень слаба. Должно быть, ради этого горела лампа, притушенная. Вдруг слышу (а может быть,
потом уже мама повторяла Наташа (Зовет бабушка маму мою. Сережа-то во сне разметался (те. сбросил с себя одеяльце во сне покрой его.
Видно, сама уже слаба стала не встала. Мама, очень чуткая вообще и быстрая, мгновенно вскочила с полу и стала покрывать братика. Тут уж я не спал. Потом мама хотела опять ложиться спать но бабушка вдруг стала как-то необычно трудно дышать. Мама услышала и испугалась. Подошла к ней и говорит папе Отец, отец Встанька, с бабушкой что-то плохо.
Мама была нервна. А отец всегда спокоен чего волноваться в этом мире Да и хохлацкое
(Федченко!) благодушие было в натуре его (на волах ездили украинцы все тихо-сэ-нько). Папа встал, посмотрел на бабушку и совсем мирно сказал Бабушка помирает.
Мама сразу начала громко плакать Все проснулись Яне помню, — кажется, не взволновался. Папа зажег свечечку восковую, подошел к бабушке Бабушка, перекрестись — (Вероятно, она еще имела настолько силы) — Возьми свечку в руки.
Взяла. А потом еще несколько раз вздохнула редко. И совершенно тихо скончалась Мама зарыдала На третий день бабушку хоронили. И несли ее по той же самой дороге, по какой мы ходили с ней причащаться. Я впереди гроба нес иконочку… Похоронили ее на кладбище налево, и почти рядом с часовней. Святая. Это было, кажется, ранней осенью — может быть, в сентябре еще (приблизительно 1886—7 г. Через полгода скончался у другой дочери, в селе, и больной дедушка.
Я доселе не только поминаю в молитвах бабушку но когда мне бывает трудно душевно, то и прошу ее, чтобы она помолилась за меня там, у Бога ее молитва, смиренная и чистая
(конечно, она была — чистой жизни, доходит до Бога.
…По связи вспоминаю как говел после. Это было уже лет 5 спустя, по смерти бабушки…
Священник о. Владимир, исповедовал постом на правом клиросе. И, кажется, детей невинных исповедовал кучками человек по 5… Да и какие у нас грехи-то были тогда Но уже летел радостный домой, точно на крыльях летел так было легко на душе И уже после исповеди не полагалось есть. Мама, тоже радостная за нас, что мы очистились (а народ говорил:
«справились, исправились, ласково, бывало, говорит Ну, выложитесь, ложитесь уж поскорее чтоб не нагрешить еще. Завтра — причащаться!
И мы, действительно боясь, как бы не запачкать совесть свою даже и словом и мыслью,
сразу в постель и засыпали безмятежным сном невинности. На другой день сподобились причаститься Было еще более радостно и нами родителям. Они тогда были особенно ласковы снами Святая тишина и любовь входили с причастниками в дом Бог любви и мира приходил снами в дом (
2 Кор.:13, Все нас поздравляли хорошо угощали вчерашний пост щедро награждался+ + +До какой степени дети совершенно реально живут потусторонним миром, всем известно. И
если я не помню почти ничего о себе, то запишу кое-что из жизни других детей.
Один трехлетний ребенок — пишет мне его бабушка Ш. — долго мучается коклюшем.
Перед сном говорит бабушке
— Бабушка Если ты во сне увидишь ангелов скажи им, чтобы у меня перестал кашель я очень устал!
Другая бабушка, приехавши навестить умиравшую от чахотки дочь в Париже, рассказывала мне про внучка Алешеньку:
— Дочь-то моя вышла замуж за комиссара. Он не велел даже и упоминать о Боге. Ау меня на груди крест висел, Алешенька-то и увидал Бабушка Это что такое у тебя Часы, — говорю, — милый мой!
Он послушал не тикают. Не поверил.
А все же в колокол-то по праздникам звонили. Уж не знаю, откуда, но все же он узнало Боге. И один разговорит мне Бабуся Понеси меня в церковь я один раз, только раз посмотрю на Боженьку — и больше не буду.
Нередко, в самой ранней поре, они путают священника с Богом. В Болгарии мне встретился
4-летний ребенок, побежал к отцу в лавочку и громко кричит Бог, Бог идет. Я дал ему на гостинец.
В Нью-Йорке негритянский мальчик (в 1933 г) спрашивает меня по-английски:
— Ты — Бог Нет Кто же ты Божия Матерь Нет, я — епископ.
Не понимает. Не слышал, вероятно, это слово Священник, priest, priest! — говорю.
Совсем малюсенькое дитя привели в храм. Когда воротился он домой, спрашивают его Ну, что ты видел в церкви Пришел Боженька, напустил дыму нам (из кадила) и ушел. Вот и вся служба.
7-летняя девочка Сонечка. Мать ее заболела. Говорят о смерти. Но дочка совсем спокойна.
Когда же мать (К) особенно жаловалась на боли и боялась смерти, то Сонечка подошла к ней испрашивает Мамочка, почему ты боишься смерти Ведь ты же говоришь мне, что в раю очень хорошо у Боженьки. А тыне хочешь туда идти?
...Не знаю, что ответила мать.
Сонечку очень часто причащали, иона любила это.
В Нью-Йорке одна мать очень часто причащает своих крошек Петра и Павла, беленьких. И
как я люблю причащать их И они тоже. Точно ангелы.
Вспомнил и про более взрослых ангелов, кадет Донского корпуса (в г. Билече, в
Югославии)
5
. Говели по группам (2—3 роты — класса).
Однажды, после причащения, пришли ко мне 2 юноши, лет уже по 16—17... Чистые,
красивые. Постучались. Впустил Что вы пришли — спрашиваю Та-ак!
Сели. Молчим. Они сидят тихие Ну, как себя чувствуете — спрашиваю Хорошо-о! — отвечает один.
Другой добавил Будто под Пасху!
Еще помолчали. И мне молча было радостно сидеть сними. Потом один говорит
задумчиво И подумать только за что Бог дал эту радость нам. Только зато, что мы исповедались
(т. е. грехи открыли).
Посидели и ушли. Ау меня осталось впечатление, будто у меня были настоящие ангелы. И
сейчас вспоминать о них радостно.
Другой кадет из того же корпуса, умненький юноша, первый ученик в роте, после причащения сказал мне, что он вдруг почувствовал себя таким физически легким — что весу стало меньше во мне Это заслуживает внимания одухотворяется человек, соединяясь со
Христом. И Он, по воскресении Своем, получил духовное тело, которое не имело ни веса, ни плотности и потому Он являлся, исчезал сквозь двери. И вознесся. И полон смысла обычай
Церкви читать (в алтаре духовенством, тайно) после причащения Воскресение Христово,
видевше, Светися, светися, новый (будущий, духовный, о коем говорится в Откровении, в 21 игл) Иерусалиме Город духовный, Божественный, в котором не будут иметь нужды нив светильнике, нив свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их (
Откр.22:5
). Он имеет славу
Божию» (
Откр.21:11
) . Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего (
Откр.21:2
) . А потом читают О Пасха велия и священнейшая, Христе. Подавай нам истее (еще реальнее) Тебе причащатися в невечернем дни
Царствия Твоего (Пасх. канон, 9 песнь).
Вспомнил и еще об одном необычайном действии Св. Причащения. Но уже не о младенцах по телу...
В Париже пришла ко мне на Сергиевское подворье молодая, лет 25, девушка.
Писательница. Первый раз вижу Чем могу служить Я пришла к вам исповедоваться Хорошо отказывать не смеем. А почему вы пришли именно ко мне Меня послала к вам Р-а.
Это была крещеная еврейка, знакомая девушке.
После еще нескольких фраз я хотел приступить к таинству исповеди. Вдруг посетительница с решительностью заявляет Нет Я у вас исповедоваться не стану Что такое Почему Да я хочу исповедоваться у такого священника, который бы меня не знал совсем, а я его.
Между темя вот поговорила с вами всего 5 минута мне кажется, будто я знаю вас уже 20 лет.
Нет, не буду, не буду Мне стыдно будет!
И хотела уже уходить.
Я усиленно начал убеждать ее отбросить это диавольское искушение. Но она стояла на своем не буду, не буду!
Тогда я пустился на невинную хитрость Послушайте, — говорю, — ну вы не будете ничего говорить только станете на колени, и я вместо вас буду говорить если мои слова верны будут, то вы молчите а если неправильны,
скажите лишь нет. Это уже не трудно.
Пометавшись еще, она согласилась. Я прочитал молитвы. Сталина колени. Я говорил...
Исповедь, слава Богу, совершилась. Был Великий Страстной Четверг, после обедни. На другой день литургия и причащение не полагаются. Выносится лишь на вечерне Плащаница. Жертва совершается Голгофская.
Исповедница была на службе. После вечерни прибегает ко мне в комнату ив ужасе говорит
— Ау меня снова хаос в душе. Снова закружилось все в голове. Это все — очень прекрасно но что, если все это лишь наше собственное создание сердца и ума А что, если всего этого на самом-то деле нет (о сомнениях я буду дальше писать специально Да почему вы так думаете Я и самане знаю почему — в ужасе и горе с мукой говорит она. — Пришли эти вопросы в голову откуда-то, помимо моей воли. И я опять вся развалилась. Это — ужасно Подождите, подождите — сказал я. И вдруг мне пришла мысль прочитать ей что-либо из Евангелия. Она остановилась Мыс вами не будем сейчас доказывать бытие и истину миру. А просто посмотрим ее...
Увидим своими очами Как — удивленно спрашивает она с радостной тайной надеждой выйти из охватываемого ее ужаса сомнений Вот Евангелие. Что такое оно есть Мы говорим Откровение Божественное, Слово
Божие». Если откровение, то оно не доказывает, а просто показывает, открывает нам тот мир,
его несомненную действительность и истину. Ну, вот я открою, где попало и мыс вами почитаем, и — увидим тот мир.
Я открыл случайно Евангелие от Марка, и пальцы упали на конце й главы. Читаю ей про воскрешение дочери архисинагога:
— И, взяв девицу за руку, говорит ей (Христос «талифа, куми!» что значит девица, тебе говорю, встань.
И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. Видевшие пришли в великое изумление. И Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знали сказал, чтобы дали ей есть (
Мк.5:41-43
).
— Ну посмотрите, — говорю. — Разве жене очевидно вам, что все это записано достоверными очевидцами Ну, скажите зачем бы им писать о девочке-полудевице, что она,
по воскресении, начала ходить по комнате Не всели равно ходила ли, сидела ли (ср.
Деян.
9:40-41
) Тавифа, воскрешенная ап. Петром, открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее И, однако, эту деталь очевидцы заметили и записали. Св. ев. Марк, как известно, писал со слов своего учителя ап. Петра, который был при этом чудес Иоанном и
Иаковом (
Мк.5:37
). И их самих удивило это хождение только что была мертвою, а теперь уже гуляет, как здоровая. Известно же, что детине любят сидеть, а любят двигаться, делать что- нибудь. И Апостол объяснил именно этим ей было тогда еще лишь около 12 лет. Девочка еще. А потом дайте ей есть. Другая замечательная деталь хотя и ходила она по комнате,
но за болезнь все же ослабла и Спаситель и об этом позаботился. Ну, — говорю, — скажите сами (вы — честная и умная девушка) — разве не очевидно всякому непредубежденному уму и сердцу, что это все действительно было Ну разве же в самом деле не открылось ивам, что все это — истина А если истинны эти 2—3 стиха, то истинно и все, что выше и ниже написано о
Христе и об Отце Его и Духе Святом и вообще все то, что открыто в Евангелии о том мире?!
Скажите сами Да, это верно — тихо подтвердила смущенная писательница. — Это правда Ну, идите же с миром, а завтра причащайтесь. Если же найдут снова на вас сомнительные помыслы — тоне обращайте на них ни малейшего внимания. Будьте спокойны и тверды вы видите, что все это в самом деле было и есть.
Она ушла совершенно умиренная.
В Великую Субботу причастилась. Только что я возвратился из храма в свою комнату,
приходит иона, чрезвычайно радостная. Я любил приглашать причастников на чай Пожалуйте, пожалуйте Входите
— Нет, я не останусь. Я лишь на одну минуту забежала. — Да вы бы хоть чаю выпили Нет, нет, нет — говорит она, все продолжая стоять в коридорчике. — Я только пришла сказать вам, что произошло со мною вовремя причащения...
Я молчу. Она, секунды две-три передохнувши, сказала Вовремя причащения мне явился Сам Господь Иисус Христос.
(А дальше я вот уже не помню подробностей, сообщила она лишь очень кратко Вот об этом я и забежала сказать Вам И, получив благословение, она, радостная,
сияющая пасхальной озаренностью, быстро убежала...
После я никогда больше не встречал ее. Где-то ты, душа Божия Верю, чтобы ни случилось с тобою, но Христос не напрасно тебе явился как-то особенно очевидно после
Причащения... Не даст Он тебе погибнуть нив омуте житейском, нив бездушной лжи неверия...
Еще — о деточках.
В Симферополе в семье Р-х умирал летний любимец. Родители плачут. А он говорит им:
«Домой, домой ухожу».
Граф Ан, в присутствии членов Синода, в 1920 г, в Херсонском монастыре рассказало своих девочках (Марфиньке и, кажется, Наденьке) следующее Они уже были в постельках (в Ялте. Я, по обычаю, вошел к ним в спальню, чтобы на ночь перекрестить их. Двери отворялись бесшумно. Слышу их разговор А как ты думаешь они ныне придут к нам — говорит одна Я думаю, придут...
О ком это они — о родителях, что ли Спрашиваю Кого выждете еще Кто — придут Ангелы, — просто ответили они Какие ангелы Беленькие, с крылышками Они к вам ходят Да!
Я больше ни о чем не спрашивал. Молча перекрестили со слезами радости вышел.
Жена у него тоже — святая, из рода князей Барятинских... О ней тоже нужно было бы записать знающим жизнь ее. Смиренница была. И чистая. И верующая душа…
Лишилась всего, но она никогда не роптала не только на Бога. но даже и на большевиков...
Святые были и из аристократов, а не только из простого народа...
Об ангелах еще припоминаю рассказ еп. Тихона (тогда еще архимандрита) (Тищенко),
бывшего настоятелем в Берлинской Русской Церкви. В 1923 году я был приглашен читать лекцию на съезде Христианской молодежи в городке Фалькенберге, недалеко от Берлина. Были о. архим. Тихон. Он был очень образованным богословом, инспектором в Киевской Духовной
Академии, магистром. Происходил из крестьянской семьи, из г. Белой Церкви. У них была большая семья человек 7 детей. Последний ребеночек — Мария опасно заболела. После нескольких бессонных ночей мать их, положивши дитя возле себя на кровать, заснула. А
мальчик — тогда еще Тимофей — сидел у окна Мне было лет 7. Вдруг я увидел ангела с Манькой на руках и закричал «Мамо! мамо!
Маньку взяли, Маньку взяли Мать проснулась Что ты кричишь — Да Маньку взяли Кто взял — бросилась она смотреть дитя больное. Ангел взял. Я видел. Мать взяла Марию,
но она уже была мертва.
Архимандрит Тихон сообщал мне, что ион видел ангела белыми с крыльями+ + +Еще страничка для детей
(т. е. грехи открыли).
Посидели и ушли. Ау меня осталось впечатление, будто у меня были настоящие ангелы. И
сейчас вспоминать о них радостно.
Другой кадет из того же корпуса, умненький юноша, первый ученик в роте, после причащения сказал мне, что он вдруг почувствовал себя таким физически легким — что весу стало меньше во мне Это заслуживает внимания одухотворяется человек, соединяясь со
Христом. И Он, по воскресении Своем, получил духовное тело, которое не имело ни веса, ни плотности и потому Он являлся, исчезал сквозь двери. И вознесся. И полон смысла обычай
Церкви читать (в алтаре духовенством, тайно) после причащения Воскресение Христово,
видевше, Светися, светися, новый (будущий, духовный, о коем говорится в Откровении, в 21 игл) Иерусалиме Город духовный, Божественный, в котором не будут иметь нужды нив светильнике, нив свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их (
Откр.22:5
). Он имеет славу
Божию» (
Откр.21:11
) . Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего (
Откр.21:2
) . А потом читают О Пасха велия и священнейшая, Христе. Подавай нам истее (еще реальнее) Тебе причащатися в невечернем дни
Царствия Твоего (Пасх. канон, 9 песнь).
Вспомнил и еще об одном необычайном действии Св. Причащения. Но уже не о младенцах по телу...
В Париже пришла ко мне на Сергиевское подворье молодая, лет 25, девушка.
Писательница. Первый раз вижу Чем могу служить Я пришла к вам исповедоваться Хорошо отказывать не смеем. А почему вы пришли именно ко мне Меня послала к вам Р-а.
Это была крещеная еврейка, знакомая девушке.
После еще нескольких фраз я хотел приступить к таинству исповеди. Вдруг посетительница с решительностью заявляет Нет Я у вас исповедоваться не стану Что такое Почему Да я хочу исповедоваться у такого священника, который бы меня не знал совсем, а я его.
Между темя вот поговорила с вами всего 5 минута мне кажется, будто я знаю вас уже 20 лет.
Нет, не буду, не буду Мне стыдно будет!
И хотела уже уходить.
Я усиленно начал убеждать ее отбросить это диавольское искушение. Но она стояла на своем не буду, не буду!
Тогда я пустился на невинную хитрость Послушайте, — говорю, — ну вы не будете ничего говорить только станете на колени, и я вместо вас буду говорить если мои слова верны будут, то вы молчите а если неправильны,
скажите лишь нет. Это уже не трудно.
Пометавшись еще, она согласилась. Я прочитал молитвы. Сталина колени. Я говорил...
Исповедь, слава Богу, совершилась. Был Великий Страстной Четверг, после обедни. На другой день литургия и причащение не полагаются. Выносится лишь на вечерне Плащаница. Жертва совершается Голгофская.
Исповедница была на службе. После вечерни прибегает ко мне в комнату ив ужасе говорит
— Ау меня снова хаос в душе. Снова закружилось все в голове. Это все — очень прекрасно но что, если все это лишь наше собственное создание сердца и ума А что, если всего этого на самом-то деле нет (о сомнениях я буду дальше писать специально Да почему вы так думаете Я и самане знаю почему — в ужасе и горе с мукой говорит она. — Пришли эти вопросы в голову откуда-то, помимо моей воли. И я опять вся развалилась. Это — ужасно Подождите, подождите — сказал я. И вдруг мне пришла мысль прочитать ей что-либо из Евангелия. Она остановилась Мыс вами не будем сейчас доказывать бытие и истину миру. А просто посмотрим ее...
Увидим своими очами Как — удивленно спрашивает она с радостной тайной надеждой выйти из охватываемого ее ужаса сомнений Вот Евангелие. Что такое оно есть Мы говорим Откровение Божественное, Слово
Божие». Если откровение, то оно не доказывает, а просто показывает, открывает нам тот мир,
его несомненную действительность и истину. Ну, вот я открою, где попало и мыс вами почитаем, и — увидим тот мир.
Я открыл случайно Евангелие от Марка, и пальцы упали на конце й главы. Читаю ей про воскрешение дочери архисинагога:
— И, взяв девицу за руку, говорит ей (Христос «талифа, куми!» что значит девица, тебе говорю, встань.
И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. Видевшие пришли в великое изумление. И Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знали сказал, чтобы дали ей есть (
Мк.5:41-43
).
— Ну посмотрите, — говорю. — Разве жене очевидно вам, что все это записано достоверными очевидцами Ну, скажите зачем бы им писать о девочке-полудевице, что она,
по воскресении, начала ходить по комнате Не всели равно ходила ли, сидела ли (ср.
Деян.
9:40-41
) Тавифа, воскрешенная ап. Петром, открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее И, однако, эту деталь очевидцы заметили и записали. Св. ев. Марк, как известно, писал со слов своего учителя ап. Петра, который был при этом чудес Иоанном и
Иаковом (
Мк.5:37
). И их самих удивило это хождение только что была мертвою, а теперь уже гуляет, как здоровая. Известно же, что детине любят сидеть, а любят двигаться, делать что- нибудь. И Апостол объяснил именно этим ей было тогда еще лишь около 12 лет. Девочка еще. А потом дайте ей есть. Другая замечательная деталь хотя и ходила она по комнате,
но за болезнь все же ослабла и Спаситель и об этом позаботился. Ну, — говорю, — скажите сами (вы — честная и умная девушка) — разве не очевидно всякому непредубежденному уму и сердцу, что это все действительно было Ну разве же в самом деле не открылось ивам, что все это — истина А если истинны эти 2—3 стиха, то истинно и все, что выше и ниже написано о
Христе и об Отце Его и Духе Святом и вообще все то, что открыто в Евангелии о том мире?!
Скажите сами Да, это верно — тихо подтвердила смущенная писательница. — Это правда Ну, идите же с миром, а завтра причащайтесь. Если же найдут снова на вас сомнительные помыслы — тоне обращайте на них ни малейшего внимания. Будьте спокойны и тверды вы видите, что все это в самом деле было и есть.
Она ушла совершенно умиренная.
В Великую Субботу причастилась. Только что я возвратился из храма в свою комнату,
приходит иона, чрезвычайно радостная. Я любил приглашать причастников на чай Пожалуйте, пожалуйте Входите
— Нет, я не останусь. Я лишь на одну минуту забежала. — Да вы бы хоть чаю выпили Нет, нет, нет — говорит она, все продолжая стоять в коридорчике. — Я только пришла сказать вам, что произошло со мною вовремя причащения...
Я молчу. Она, секунды две-три передохнувши, сказала Вовремя причащения мне явился Сам Господь Иисус Христос.
(А дальше я вот уже не помню подробностей, сообщила она лишь очень кратко Вот об этом я и забежала сказать Вам И, получив благословение, она, радостная,
сияющая пасхальной озаренностью, быстро убежала...
После я никогда больше не встречал ее. Где-то ты, душа Божия Верю, чтобы ни случилось с тобою, но Христос не напрасно тебе явился как-то особенно очевидно после
Причащения... Не даст Он тебе погибнуть нив омуте житейском, нив бездушной лжи неверия...
Еще — о деточках.
В Симферополе в семье Р-х умирал летний любимец. Родители плачут. А он говорит им:
«Домой, домой ухожу».
Граф Ан, в присутствии членов Синода, в 1920 г, в Херсонском монастыре рассказало своих девочках (Марфиньке и, кажется, Наденьке) следующее Они уже были в постельках (в Ялте. Я, по обычаю, вошел к ним в спальню, чтобы на ночь перекрестить их. Двери отворялись бесшумно. Слышу их разговор А как ты думаешь они ныне придут к нам — говорит одна Я думаю, придут...
О ком это они — о родителях, что ли Спрашиваю Кого выждете еще Кто — придут Ангелы, — просто ответили они Какие ангелы Беленькие, с крылышками Они к вам ходят Да!
Я больше ни о чем не спрашивал. Молча перекрестили со слезами радости вышел.
Жена у него тоже — святая, из рода князей Барятинских... О ней тоже нужно было бы записать знающим жизнь ее. Смиренница была. И чистая. И верующая душа…
Лишилась всего, но она никогда не роптала не только на Бога. но даже и на большевиков...
Святые были и из аристократов, а не только из простого народа...
Об ангелах еще припоминаю рассказ еп. Тихона (тогда еще архимандрита) (Тищенко),
бывшего настоятелем в Берлинской Русской Церкви. В 1923 году я был приглашен читать лекцию на съезде Христианской молодежи в городке Фалькенберге, недалеко от Берлина. Были о. архим. Тихон. Он был очень образованным богословом, инспектором в Киевской Духовной
Академии, магистром. Происходил из крестьянской семьи, из г. Белой Церкви. У них была большая семья человек 7 детей. Последний ребеночек — Мария опасно заболела. После нескольких бессонных ночей мать их, положивши дитя возле себя на кровать, заснула. А
мальчик — тогда еще Тимофей — сидел у окна Мне было лет 7. Вдруг я увидел ангела с Манькой на руках и закричал «Мамо! мамо!
Маньку взяли, Маньку взяли Мать проснулась Что ты кричишь — Да Маньку взяли Кто взял — бросилась она смотреть дитя больное. Ангел взял. Я видел. Мать взяла Марию,
но она уже была мертва.
Архимандрит Тихон сообщал мне, что ион видел ангела белыми с крыльями+ + +Еще страничка для детей
Вечером укладывают спать малютку С, а перед этим его постельку передвинули на иное место иконочку же, висевшую над ней, оставили на прежнем месте. Он заметил это и говорит бабушке Ты мне иконочку-то (явление Божией Матери преп. Сергию) дай А то без нее, Бог знает, что может случиться!»
Отдали ему. Малютка положил ее на подушку свою и скоро мирно заснул. Ему было около лет.
Деревенские дети, в отсутствие уехавших в город родителей, взяли из погреба крынку со сметаной и хотели полакомиться ею. Поставили на стол, нарезали хлеба. По обычаю, сначала хотели помолиться. Но им было стыдно они совершили тайную вещь, кражу (хоть и у себя, но без воли родителей. Тогда кто-то из них догадался взяли полотенце и завесили иконы «Чтобы
Боженька не видел. Полакомились Очистили стол. А про полотенце и забыли. Скоро в избу вошел работник. Он сразу обратил внимание на занавеску. Начал допрашивать детей и те вынуждены были сознаться.
Жива вера у детей Недаром и нам велел Христос уподобляться детям…
…Вот я уже духовником, как нас звали, – те. учеником Тамбовского Духовного училища Как я любил богослужения Это были действительно праздники моей души Все мне нравилось И службы, и пение (сам я пел всегда, и батюшка о. Гавриил Демициев прекрасный священники замечательный учитель чистописания — всегда спокойный, тонкий блондин, с кудреватыми волосами Нравились мне и певчие большие (тенора и басы),
которые приходили к нам петь (а детей посылали в обмен, в семинарии они были уже в черных сюртуках и глаженых сорочках с галстухами… И чинность рядов И стройность богослужения. И чистота в храме И преподаватели в мундирах позади. Ну, все было отрадно…
Но вот тут я познали первое сомнение. Не знаю уж, откуда оно занеслось ко мне После
4-летней сельской школы я учился еще 2 года в уездном училище … Тут и наслышался Не знаю, не знаю Но вот что хорошо помню. Читают на утрене (на всенощной) после тропарей кафизму (Пс. 13
, ст. 1).. И слышу слова такие (приведу их здесь не по-славянски, а по-русски):
«Сказал безумец в сердце своем НЕСТЬ БОГА Итак дальше (
Псал.13:1
). И вдруг набежали мысли:
…Как это хорошо, что не веруют в Бога лишь безумцы а умные, следовательно, веруют…
Но тут уже лукавый помысел нашептывает А может быть, это только вот нас в школе учат так А на самом деле умные-то люди как рази неверующие О, как мне хотелось тогда детским чистым сердцем, чтобы прав был Псалмопевец Давид,
что неверующие — безумны, а не наоборот Но сомнение все же копилось в сердце и отравляло мою радость Мне было лет 13 тогда Яне мог справиться сам с этим сомнением. И яд печали остался во мне, ноне надолго. После забылось об этом. А лет через 12 я уже нашел и объяснение. И тогда я понял всю несомненную правду (ипритом философскую гносеологическую правду) этих слов Псалмопевца, что если кто говорит, будто несть Богато он действительно безумен, не только неумен, но и говорит вопреки уму, против последовательной логики, законы которой математически принудительны. Затем, увидел я, что такие речи нет Бога — совсем не от ума, а от сердца «рече безумен в сердце своем»
(
Псал.
Отдали ему. Малютка положил ее на подушку свою и скоро мирно заснул. Ему было около лет.
Деревенские дети, в отсутствие уехавших в город родителей, взяли из погреба крынку со сметаной и хотели полакомиться ею. Поставили на стол, нарезали хлеба. По обычаю, сначала хотели помолиться. Но им было стыдно они совершили тайную вещь, кражу (хоть и у себя, но без воли родителей. Тогда кто-то из них догадался взяли полотенце и завесили иконы «Чтобы
Боженька не видел. Полакомились Очистили стол. А про полотенце и забыли. Скоро в избу вошел работник. Он сразу обратил внимание на занавеску. Начал допрашивать детей и те вынуждены были сознаться.
Жива вера у детей Недаром и нам велел Христос уподобляться детям…
…Вот я уже духовником, как нас звали, – те. учеником Тамбовского Духовного училища Как я любил богослужения Это были действительно праздники моей души Все мне нравилось И службы, и пение (сам я пел всегда, и батюшка о. Гавриил Демициев прекрасный священники замечательный учитель чистописания — всегда спокойный, тонкий блондин, с кудреватыми волосами Нравились мне и певчие большие (тенора и басы),
которые приходили к нам петь (а детей посылали в обмен, в семинарии они были уже в черных сюртуках и глаженых сорочках с галстухами… И чинность рядов И стройность богослужения. И чистота в храме И преподаватели в мундирах позади. Ну, все было отрадно…
Но вот тут я познали первое сомнение. Не знаю уж, откуда оно занеслось ко мне После
4-летней сельской школы я учился еще 2 года в уездном училище … Тут и наслышался Не знаю, не знаю Но вот что хорошо помню. Читают на утрене (на всенощной) после тропарей кафизму (Пс. 13
, ст. 1).. И слышу слова такие (приведу их здесь не по-славянски, а по-русски):
«Сказал безумец в сердце своем НЕСТЬ БОГА Итак дальше (
Псал.13:1
). И вдруг набежали мысли:
…Как это хорошо, что не веруют в Бога лишь безумцы а умные, следовательно, веруют…
Но тут уже лукавый помысел нашептывает А может быть, это только вот нас в школе учат так А на самом деле умные-то люди как рази неверующие О, как мне хотелось тогда детским чистым сердцем, чтобы прав был Псалмопевец Давид,
что неверующие — безумны, а не наоборот Но сомнение все же копилось в сердце и отравляло мою радость Мне было лет 13 тогда Яне мог справиться сам с этим сомнением. И яд печали остался во мне, ноне надолго. После забылось об этом. А лет через 12 я уже нашел и объяснение. И тогда я понял всю несомненную правду (ипритом философскую гносеологическую правду) этих слов Псалмопевца, что если кто говорит, будто несть Богато он действительно безумен, не только неумен, но и говорит вопреки уму, против последовательной логики, законы которой математически принудительны. Затем, увидел я, что такие речи нет Бога — совсем не от ума, а от сердца «рече безумен в сердце своем»
(
Псал.
13:1
). И наконец, это находится в прямой зависимости от растления души все совратились все растлились несть творящих добро (
Псал.13:3
).
— Но об этом буду писать после А тогда, в ангельском детстве и отрочестве, сердце хотело веры, радовалось ей и наоборот, не хотело неверия, инстинктивно отталкивалось от этой лжи и огорчалось даже и сомнениями. Даже и сейчас печально за такое искушение
+ + +А скоро я узнали о дарвинизме Это было уже в м классе духовного училища. Откуда я услышали об этом, не знаю. Еще — мальчика все эти соблазны лезли отовсюду, точно холодный ветер через щели. Да Давно уже неверие стучало в двери русской души. И ничем от него нельзя было укрыться…
Человек произошел от обезьяны А нас учили — что Бог создал Затосковала опять душа моя. Яне только не радовался этому новому открытию, а наоборот, всей силой неопытной, но неиспорченной души хотел вырваться из этой ужасной паутины Что же я сделал?..
Была масленица. Я почему-то не поехал домой остался в Тамбове. Ив свободные дни стал я, почти дитя, ходить в Публичную библиотеку (прекрасная была испросил я у заведующего Дайте мне что-нибудь против дарвинизма.
Он принес мне огромный фолиант какого-то Данилевского
9
(если не ошибаюсь и доселе не знаю, кто он такой. И я стал читать Мудрено а стараюсь Помню, что он сравнивает череп человека и череп обезьяны и что-де у человека подъем во столько-то градусов, ау обезьяны меньше.
Не удовлетворился я тогда. Да и сейчас эти опровержения не успокоили бы меня. Прочитал биографию Дарвина — издание Павленкова. И тут больше нашел мира для души. Оказывается,
сам-то Дарвин были остался христианином, верующим — чего многие и доселе не знают. Об этому меня даже выписано где-то в тетрадях (нужно найти и переписать сюда для других. Он учил об эволюции (развитии из низших в высшие) видов живых организмов ноне отрицал ни
Создателя мира и особенно — живых существ, ни Его силы в мире. А после я увидели ложь его теории…
После, спустя 15 лет, когда я был уже в академии преподавателем, а сестра моя, Елизавета,
курсисткою, приходит она ко мне и жалобно просит Вениамин Дай ты мне чего-нибудь против дарвинизма. Ну, заклевали на курсах профессора. Просто никакой мочи нет А я не люблю этого дарвинизма не хочу я происходить от обезьяны. Я верующая нас Бог создал!
Я далей книгу того же Вл. Ал. Кожевникова, в которой он собрал лишь имена одних авторов и заглавия их трудов против дарвинизма. Она с этим противоядием ушла к себе на
Васильевский остров. Как-то раз прихожу к ней и вижу, что данная мною книга лежит мирно на полочке у нее и кажется, даже и пыльцою легонько покрылась Читала Нет — неприятно отмахнулась головой она Почему же Да не хочу даже и опровержения его читать. А вот лежит, и хорошо. Я и спокойна. А
если кто придет и будет спорить со мною, — суну ему тогда в лицо вот читай!
…Да, да Люди не умом думают, а сердцем … Это теперь основа современной гносеологии. Но об этом еще далеко-далеко…
И хоть я не совсем доказал уму своему — сочинением какого-то Данилевского неосновательность дарвинизма, но перескочили этот ров — как и первый — о неверующем безумце.
Я продолжал верить. И на душе было и ясно, и мирно, и отрадно, и разумно. Но странно:
почему ни я, ни другие не обращались к нашим учителям с этими вопросами Боялись, что ли?
Не принято было. И каждый работал в тайниках собственной души. И после, в семинарии, ни у кого не спрашивали. Сам думай. Всего лишь один разя задал в коридоре вопрос нашему философу Вес-му, не то о творении мира из ничего, не то о бесконечности пространства, и то услышал
— А вы подумайте сами!
Ну, больше уж никого не спрашивал — до самой академии. А люди были хорошие, умные и верующие...
Нередко думают (да и мы, семинаристы, были заражены этим подозрением, будто семинаристы, а тем более их учителя — безбожники. Слава Богу, это была великая неправда. Яне знал буквально ни одного учителя (не говоря уже о профессорах академии) нив духовном училище, нив семинарии, который был бы безбожником.
А про одного преподавателя — го И. В-ча — ходила, непонятно почему, молва:
неверующий... Каково же было мое потом удивление, когда я узнал, что он чуть не ежедневно ходит в Казанский монастырь к ранней литургии и знает почти наизусть святцы всего года!..
Как я был рад этому Когда я уже был в м классе семинарии, к нам приехал новый преподаватель церковной истории, Фантин Николаевич Альешкин. Талантливый. Живой. Он так нам рассказывал события истории Русской Церкви, что мы иногда аплодировали ему в классе. Небывалое дело. Но и был требователен в спросах и не считался с установившейся традицией — вызывать нас в очередь. Братья остались недовольные и послали меня, как первого ученика, для ведения переговоров. Прихожу. Он ласково принял. Предлагает даже папиросу. Не курю. Передаю просьбу товарищей. Принял спокойно и согласился сразу. А
потом начал рассказывать мне о Киевской Лавре, о пещерах и святых мощах как он любил посещать их. Я, удивленный, боязливо задаю вопрос Фантин Николаевич Да разве же вы — верующий — Что за вопрос — с изумленными глазами спрашивает он меня вместо ответа Да ведь знаете у нас, семинаристов, укоренилось убеждение, что если кто — умный, тот неверующий!
Он даже весело рассмеялся. И долго радостно мы беседовали с ним о вере. И товарищи рады были сдачей его нам. Что касается семинаристов, то я знал почти исключительные примеры неверия. Но, правда, были. В нашем классе двое лишь представлялись атеистами М-в и А-в... Нона них и на их неверие решительно никто не обращал ни малейшего внимания. И
даже не уважали их. Пустыми считали. В академии потом был на нашем курсе один студент из
Сибири, забыл его фамилию. И на него не обращали внимания. Он даже и несмел вслух говорить снами о своем безбожии. Все это было — верхоглядство. Как у Достоевского в
«Бесах» — Верховенский...
Но ворочусь еще к отрочеству.
Остается вспомнить тут очень немногое. Жизнь шла, в общем, тихо, ровно вера всегда жила в моей душе я исполнял все церковные уставы — ходил в церковь, говел дважды в год,
молился дома, соблюдал посты, старался жить возможно благочестиво, занимался учебой (год всего)...
И это тихое житие почти не нарушалось до самого поступления в СПб Академию. Это совсем не значит, что вера была мертвой наоборот, все шло нормально а это обычно не замечается нами, как мы не замечаем, например, своего здоровья, и лишь когда заболеем, тогда поймем чего мы лишились.
Однако же припомню еще кое-что из этого возраста, хотя оно и покажется незначительным.
Я никогда не любил неверия. Сердце мое инстинктивно отталкивалось от него оно искало выхода, если я встречался с подобными людьми, или просто относилось равнодушно к ним. У
меня, например, был близкий друг к концу семинарии он заявил, что он — неверующий. Сын священника. Ноя по-прежнему любил его и дружил с ним, гостил у него и абсолютно не заражался его неверием да они не думал уговаривать меня. После он убеждал, правда, меня
идти в университет ноя пошел в академию. Однажды я гостил у него (от святок до масленицы,
не поехав даже под предлогом болезни в семинарию да и правда, отчасти болели мы оба,
ангиной). И вместе сего матерью, прекрасной христианкой, отправились верст за 50 навестить святого священника, о. Василия Светлова
11
(в с. Шалы Темниковского уезда. Он был семейный и многодетный. При подъезде мой друг сказал, что он не подойдет под благословение не будет лицемерить. Матушка опечалилась и уже просит меня Ну хоть вы, И. А, подойдите не подражайте моему Г. Н.».
Я было, по самолюбию, тоже не хотел отстать от смелого приятеля. Но когда вошли в дом,
после долгих молений над больными, вошел и о. Василий мне стыдно стало от своего самолюбия — и после матушки я поспешно подошел тоже под благословение. Ив течение нескольких дней гощения я утром прежде всего бежал к нему получить благословение. И не знаю почему, но мне это доставляло сладость. Не знаю доставляет ли ее теперь кому-нибудь получать чрез наше благословение. Этот о. Василий заслуживал бы книги о нем к нему привозили отовсюду больных, для чего был построен дом (даже не два ли) особый молился он часами в церкви, служил над бесноватыми молебны и проч своих дочерей не отдал в
Епархиальное женское училище, чтобы они там не испортились но они самообразованием узнали больше не держал в доме зеркала одна комната у него была домашнею молельной и т.
п.
И какая у него была вера!
Слышал еще обо. Николае Пещенском, тоже женатом иерее к нему ходили за сотни верст.
И вообще священники в нашей местности были хорошие или порядочные. И лишь редкие страдали нетрезвостью, — но мало.
Да и вообще все кругом веровали легко было идти по общему течению.
...Помню, как однажды заболела девочка в соседнем доме, ЛИ уже помирала. Я бросился в хату, упал перед иконами и пламенно молил Бога — сотворить чудо, возвратить ее к жизни.
Но она умерла...
И горяча же была тогда молитва!
...Когда я был еще в духовном училище, заболел царь Александр III. Боже, как мы были захвачены этим Ежедневно бегали на угол улицы читать бюллетени трепетали за его жизнь,
как за родного отца. И вот он скончался. Мы молились. Боже Как я рыдал!..
Скончался потом инспектор семинарии. О. ректор, прот. ПС, говорил речь как два вола мы тащили с тобой плуги вот ты пал на борозде...
Я тоже плакали молился...
Службы в семинарии я тоже любил, как ив училище. И искренно всегда молился.
...Но вот мало помню сильных религиозных переживаний. Как-то уж все было очень простои тихо. И кругом тоже не горели. Никогда и никто из учащих не зажигал во мне (и вообще — в учениках) веры. Даже мало и говорилось о ней. А только учились...
И только когда приносили в Тамбов чудотворную икону из Вышенской Казанской обители
(где подвизался еп. Феофан Затворник, то это и меня поднимало, как и все эти десятки тысяч встречавшего народа. И когда я, протискиваясь среди толпы, подходил к святой иконе и целовал ее, я ощущал ее точно живую. Ноне надолго, а лишь на этот момент...
Любил я архиерейские службы. Бывало, отстояв службу (отрегентовав — последние 4 года я был регентом на левом, а потоми на правом клиросе) у себя, мы спешили в Казанский собор...
Там нравилось все и торжественное служение, и замечательный хор, человек в 50—60, с поразительными голосами и потрясающего великолепия протодиакон Кр-в — неподражаемый,
единственный, какого я видел на Руси святой. И конечно, архиереи. Особенно хорошо помню еп. Александра (Богданова)
13
. Как он искренно и умилительно служил душу захватывало
не поехав даже под предлогом болезни в семинарию да и правда, отчасти болели мы оба,
ангиной). И вместе сего матерью, прекрасной христианкой, отправились верст за 50 навестить святого священника, о. Василия Светлова
11
(в с. Шалы Темниковского уезда. Он был семейный и многодетный. При подъезде мой друг сказал, что он не подойдет под благословение не будет лицемерить. Матушка опечалилась и уже просит меня Ну хоть вы, И. А, подойдите не подражайте моему Г. Н.».
Я было, по самолюбию, тоже не хотел отстать от смелого приятеля. Но когда вошли в дом,
после долгих молений над больными, вошел и о. Василий мне стыдно стало от своего самолюбия — и после матушки я поспешно подошел тоже под благословение. Ив течение нескольких дней гощения я утром прежде всего бежал к нему получить благословение. И не знаю почему, но мне это доставляло сладость. Не знаю доставляет ли ее теперь кому-нибудь получать чрез наше благословение. Этот о. Василий заслуживал бы книги о нем к нему привозили отовсюду больных, для чего был построен дом (даже не два ли) особый молился он часами в церкви, служил над бесноватыми молебны и проч своих дочерей не отдал в
Епархиальное женское училище, чтобы они там не испортились но они самообразованием узнали больше не держал в доме зеркала одна комната у него была домашнею молельной и т.
п.
И какая у него была вера!
Слышал еще обо. Николае Пещенском, тоже женатом иерее к нему ходили за сотни верст.
И вообще священники в нашей местности были хорошие или порядочные. И лишь редкие страдали нетрезвостью, — но мало.
Да и вообще все кругом веровали легко было идти по общему течению.
...Помню, как однажды заболела девочка в соседнем доме, ЛИ уже помирала. Я бросился в хату, упал перед иконами и пламенно молил Бога — сотворить чудо, возвратить ее к жизни.
Но она умерла...
И горяча же была тогда молитва!
...Когда я был еще в духовном училище, заболел царь Александр III. Боже, как мы были захвачены этим Ежедневно бегали на угол улицы читать бюллетени трепетали за его жизнь,
как за родного отца. И вот он скончался. Мы молились. Боже Как я рыдал!..
Скончался потом инспектор семинарии. О. ректор, прот. ПС, говорил речь как два вола мы тащили с тобой плуги вот ты пал на борозде...
Я тоже плакали молился...
Службы в семинарии я тоже любил, как ив училище. И искренно всегда молился.
...Но вот мало помню сильных религиозных переживаний. Как-то уж все было очень простои тихо. И кругом тоже не горели. Никогда и никто из учащих не зажигал во мне (и вообще — в учениках) веры. Даже мало и говорилось о ней. А только учились...
И только когда приносили в Тамбов чудотворную икону из Вышенской Казанской обители
(где подвизался еп. Феофан Затворник, то это и меня поднимало, как и все эти десятки тысяч встречавшего народа. И когда я, протискиваясь среди толпы, подходил к святой иконе и целовал ее, я ощущал ее точно живую. Ноне надолго, а лишь на этот момент...
Любил я архиерейские службы. Бывало, отстояв службу (отрегентовав — последние 4 года я был регентом на левом, а потоми на правом клиросе) у себя, мы спешили в Казанский собор...
Там нравилось все и торжественное служение, и замечательный хор, человек в 50—60, с поразительными голосами и потрясающего великолепия протодиакон Кр-в — неподражаемый,
единственный, какого я видел на Руси святой. И конечно, архиереи. Особенно хорошо помню еп. Александра (Богданова)
13
. Как он искренно и умилительно служил душу захватывало
После был арх. Димитрий (из ректоров К. ДА, но он был слишком артистичен в службе не нравилось.
А особенно любил я архиерейские службы напрестольный праздник в семинарии 11 мая
(св. Кирилла и Мефодия. Еще часа за 2 до обедни приезжали иподиаконы с сундуком облачений... Я становился сзади храма в углу и наслаждался. Вот загремели позвонки серебряные от архиерейской мантии. Слышен в полуголос теноровый разговор между иподиаконами. Потом подходит бас диакон Р. За ним еще больший бас — диакон П. Наконец,
сам наш протодиакон К. Это — неподражаемый тип огромные глаза с густыми насупленными над ними бровями, кудрявая шапка рыжеватых волос на голове короткая раздвоенная борода,
широченный нос перекошенные налево уста под небольшими усами. Но голос, голос!..
Потрясающий! Это какая-то мощь Ильи Муромца, Микулы Селяниновича. И вот он вошел в алтарь (еще пока с заплетенною косичкою волос приложился к престолу и нижайшей,
грохочущей октавой заговаривает с ранее его прибывшими товарищами. А я очарованно наслаждаюсь его рокотанием сзади храма...
Любил я это великолепие. А какие у него были выступления, повороты тела, голос!
Громоподобный.
Вот уже ждут и архиерея. В монастыре зазвонили выехал. Духовенство вышло из алтаря,
стало рядами, а в середине и позади эти самые протодиакон, диакона, иподиакона. С
кадилами... Погромыхивают спокойно ими. И иногда, не оборачиваясь, перешептываются о чем- то, улыбнувшись незаметно. А впереди их три исполатчика — семинаристы. Ноя больше любил исполатчиков из мальчиков архиерейского хора. Ну что это были за ангельские голоса Кажется,
не ел бы и не спал, только слушал их. Особенно помню одного дисканта, и по фамилии-то Архангельский. Ну, что за голос. И мне казался они по душе-то чистым ангелочком. Ах,
какие голоса!
Неужели и сейчас еще есть эта роскошь в России Хоть бы посмотреть...
Приехал архиерей. Все затихло. Потом полилась волной Божественная служба.
Проповеди архиерейские, однако, никогда не производили на меня впечатления. Не знаю,
почему. Сухо было как-то, безжизненно. И только уже после, студентом, я иногда надрывался от слез, слушая проповеди знаменитого оратора Антония
18
, тогда уже арх. Волынского...
Большое значение имеет обряд. В нем сокрыта великая сила духа и действия. И недаром униаты, сохранившие веками православный обряд, легко возвращаются в родную Церковь а лишившиеся его (поляки, словаки, хорваты, а отчасти и окатоличенные униаты) пребывают в католичестве.
...Вот, пожалуй, и все мои детские и отроческие впечатления. Включаю я сюда не только детство, но и всю семинарию, до 22 лет в сущности, духовно я продолжал быть отроком.
Скажу: слава Богу И казалось, что будто все было довольно благополучно и устойчиво. Но почему же потом скоро стало все рушиться А в 1917—18 г. обвалилось на Русь и безбожие...
Откуда оно Вопрос большой. Кратко сказать можно так видимость была более блестящая,
чем внутренняя сила. Быт, обряд, традиции — хранились а силы веры, горения, огня благодатного уже было мало. Я уже говорил несколько раз, что не видел горения в своих учителях, никто нас не зажигал даже на то и не заговаривал снами о внутренней жизни...
Катились по инерции. Духовная жизнь падала, замирала одной внешностью не поддержать ее...
А тут шла и подпольная работа среди учащихся. Попадались уже и нигилисты среди нас хотя и очень редко. А еще важнее кругом семинарии уже зажигались иные костры дым от них залетали к нам, ноне сильно все же
**
Но — повторю — силы духа уже было мало. Очень многие семинаристы уходили по
А особенно любил я архиерейские службы напрестольный праздник в семинарии 11 мая
(св. Кирилла и Мефодия. Еще часа за 2 до обедни приезжали иподиаконы с сундуком облачений... Я становился сзади храма в углу и наслаждался. Вот загремели позвонки серебряные от архиерейской мантии. Слышен в полуголос теноровый разговор между иподиаконами. Потом подходит бас диакон Р. За ним еще больший бас — диакон П. Наконец,
сам наш протодиакон К. Это — неподражаемый тип огромные глаза с густыми насупленными над ними бровями, кудрявая шапка рыжеватых волос на голове короткая раздвоенная борода,
широченный нос перекошенные налево уста под небольшими усами. Но голос, голос!..
Потрясающий! Это какая-то мощь Ильи Муромца, Микулы Селяниновича. И вот он вошел в алтарь (еще пока с заплетенною косичкою волос приложился к престолу и нижайшей,
грохочущей октавой заговаривает с ранее его прибывшими товарищами. А я очарованно наслаждаюсь его рокотанием сзади храма...
Любил я это великолепие. А какие у него были выступления, повороты тела, голос!
Громоподобный.
Вот уже ждут и архиерея. В монастыре зазвонили выехал. Духовенство вышло из алтаря,
стало рядами, а в середине и позади эти самые протодиакон, диакона, иподиакона. С
кадилами... Погромыхивают спокойно ими. И иногда, не оборачиваясь, перешептываются о чем- то, улыбнувшись незаметно. А впереди их три исполатчика — семинаристы. Ноя больше любил исполатчиков из мальчиков архиерейского хора. Ну что это были за ангельские голоса Кажется,
не ел бы и не спал, только слушал их. Особенно помню одного дисканта, и по фамилии-то Архангельский. Ну, что за голос. И мне казался они по душе-то чистым ангелочком. Ах,
какие голоса!
Неужели и сейчас еще есть эта роскошь в России Хоть бы посмотреть...
Приехал архиерей. Все затихло. Потом полилась волной Божественная служба.
Проповеди архиерейские, однако, никогда не производили на меня впечатления. Не знаю,
почему. Сухо было как-то, безжизненно. И только уже после, студентом, я иногда надрывался от слез, слушая проповеди знаменитого оратора Антония
18
, тогда уже арх. Волынского...
Большое значение имеет обряд. В нем сокрыта великая сила духа и действия. И недаром униаты, сохранившие веками православный обряд, легко возвращаются в родную Церковь а лишившиеся его (поляки, словаки, хорваты, а отчасти и окатоличенные униаты) пребывают в католичестве.
...Вот, пожалуй, и все мои детские и отроческие впечатления. Включаю я сюда не только детство, но и всю семинарию, до 22 лет в сущности, духовно я продолжал быть отроком.
Скажу: слава Богу И казалось, что будто все было довольно благополучно и устойчиво. Но почему же потом скоро стало все рушиться А в 1917—18 г. обвалилось на Русь и безбожие...
Откуда оно Вопрос большой. Кратко сказать можно так видимость была более блестящая,
чем внутренняя сила. Быт, обряд, традиции — хранились а силы веры, горения, огня благодатного уже было мало. Я уже говорил несколько раз, что не видел горения в своих учителях, никто нас не зажигал даже на то и не заговаривал снами о внутренней жизни...
Катились по инерции. Духовная жизнь падала, замирала одной внешностью не поддержать ее...
А тут шла и подпольная работа среди учащихся. Попадались уже и нигилисты среди нас хотя и очень редко. А еще важнее кругом семинарии уже зажигались иные костры дым от них залетали к нам, ноне сильно все же
**
Но — повторю — силы духа уже было мало. Очень многие семинаристы уходили по
светским путям, пастырское служение не влекло их уже значит, остывать стали и эти, мощные прежде, классы духовенства...
Приходила религиозная осень, скажу так. А когда ударили морозы, то спали и последние листочки. Но совсем ли Не верю этому. Дай, Боже, восстать нам+ + +После Успенского поста я въезжал в сыроватый Петербург студентом академии. Все мне нравилось. Извозчик довез меня до Лавры св. Александра Невского с чемоданом я вошел в священную сень Духовной академии. Хорошее было время...
С чем, с каким багажом веры приехал я сюда Нужно подвести итоги.
Два или три признака можно отметить. Я был верующим. Но эта вера была верою по преданию, по традиции, по быту семья,
школа, семинария — поддерживали это, не углубляя, не раскрывая, не зажигая, а только сохраняя ее. Семинария же привила к этому еще другое свойство веру в ум, в силу знания,
рационализм.
Мы воспитывались в твердом воззрении, что все можно и нужно понять, объяснить что все в мире рационально. И вся наша богословская наука, в сущности — схоластическая,
рассудочно-школьная, стояла на этом базисе все понятно. Если не есть, то должно быть. Все можно понять. В частности, и все предметы веры должны быть непременно доказаны умом и уму. Никаких тайн!
И это ив догматике, ив философии, ив Священном Писании. В сущности, мы были больше католическими семинаристами, фомистами (Фома Аквинский)
21
, чем православными,
духовно-мистически воспитанными в живом опыте школярами. Это была великая ошибка всего духа нашей школы рационализм — не в смысле философском, а практически учебном.
Нас воспитали в идолопоклонстве уму, — чем страдало и все наше интеллигентное общество в, особенно же с х годов. И этот яд разлагал веру, унижал ее, как якобы темную область чувства, а не разума. И постепенно рационализм переходил у иных в прямое неверие, безбожие.
К счастью, в наших отроческих и юношеских годах в семинарии эта схоластичность
(умовое направление, рассудочность не отложили большого следа, потому что мы не очень углублялись в этот рациональный дух — смотрели на него просто как на учебу, на обучение мастерству а жизнь наших душ шла параллельно, как не смешивается масло с водою.
Поэтому в сердцах мы были лучше, чем в знаниях там мы веровали просто, как и все, и жили по возможности по этой вере. Однако в голове нашей масло, те. превосходство и исключительная ценность ума, плавало наверху, над водою жизни и веры. И жизнь — как и всегда — оказалась сильнее теории и выводов так называемого разума. Удуши есть свой, более глубокий разум, истинный разум, интуиция (внутреннее восприятие истины. И именно он, этот внутренний разума не внешний формальный рассудок спасал нас. И именно этим объясняется,
что я и другие сохранили веру, — хотя волны искушений накатывались на нее уже отовсюду:
душа отскакивала инстинктивно. Помогал охранять эту драгоценность и обряд внешний почему я и писало нем маленькие наброски выше. Это касается всех нас, верующих, — а не только меня. Носила духа, горение жизни падает везде — незаметно, но неудержимо. Не было интереса. Нельзя было назвать религию жизнью. Это было больше знание, те. запас памяти,
бесплодных доводов склад холодных замет ума, — как говорил Пушкин. И вообще, все уже падало в России, все ценности. Не устояла и Церковь со своими школами.
Духовного опыта было мало.
Итак, я ехал в академию с простою верой, но еще и с поклонением уму. Постепенно это
Приходила религиозная осень, скажу так. А когда ударили морозы, то спали и последние листочки. Но совсем ли Не верю этому. Дай, Боже, восстать нам+ + +После Успенского поста я въезжал в сыроватый Петербург студентом академии. Все мне нравилось. Извозчик довез меня до Лавры св. Александра Невского с чемоданом я вошел в священную сень Духовной академии. Хорошее было время...
С чем, с каким багажом веры приехал я сюда Нужно подвести итоги.
Два или три признака можно отметить. Я был верующим. Но эта вера была верою по преданию, по традиции, по быту семья,
школа, семинария — поддерживали это, не углубляя, не раскрывая, не зажигая, а только сохраняя ее. Семинария же привила к этому еще другое свойство веру в ум, в силу знания,
рационализм.
Мы воспитывались в твердом воззрении, что все можно и нужно понять, объяснить что все в мире рационально. И вся наша богословская наука, в сущности — схоластическая,
рассудочно-школьная, стояла на этом базисе все понятно. Если не есть, то должно быть. Все можно понять. В частности, и все предметы веры должны быть непременно доказаны умом и уму. Никаких тайн!
И это ив догматике, ив философии, ив Священном Писании. В сущности, мы были больше католическими семинаристами, фомистами (Фома Аквинский)
21
, чем православными,
духовно-мистически воспитанными в живом опыте школярами. Это была великая ошибка всего духа нашей школы рационализм — не в смысле философском, а практически учебном.
Нас воспитали в идолопоклонстве уму, — чем страдало и все наше интеллигентное общество в, особенно же с х годов. И этот яд разлагал веру, унижал ее, как якобы темную область чувства, а не разума. И постепенно рационализм переходил у иных в прямое неверие, безбожие.
К счастью, в наших отроческих и юношеских годах в семинарии эта схоластичность
(умовое направление, рассудочность не отложили большого следа, потому что мы не очень углублялись в этот рациональный дух — смотрели на него просто как на учебу, на обучение мастерству а жизнь наших душ шла параллельно, как не смешивается масло с водою.
Поэтому в сердцах мы были лучше, чем в знаниях там мы веровали просто, как и все, и жили по возможности по этой вере. Однако в голове нашей масло, те. превосходство и исключительная ценность ума, плавало наверху, над водою жизни и веры. И жизнь — как и всегда — оказалась сильнее теории и выводов так называемого разума. Удуши есть свой, более глубокий разум, истинный разум, интуиция (внутреннее восприятие истины. И именно он, этот внутренний разума не внешний формальный рассудок спасал нас. И именно этим объясняется,
что я и другие сохранили веру, — хотя волны искушений накатывались на нее уже отовсюду:
душа отскакивала инстинктивно. Помогал охранять эту драгоценность и обряд внешний почему я и писало нем маленькие наброски выше. Это касается всех нас, верующих, — а не только меня. Носила духа, горение жизни падает везде — незаметно, но неудержимо. Не было интереса. Нельзя было назвать религию жизнью. Это было больше знание, те. запас памяти,
бесплодных доводов склад холодных замет ума, — как говорил Пушкин. И вообще, все уже падало в России, все ценности. Не устояла и Церковь со своими школами.
Духовного опыта было мало.
Итак, я ехал в академию с простою верой, но еще и с поклонением уму. Постепенно это
скоро стало применяться. Ноя могу считать, что до академии мною был пережит первый период веры, так называемой веры простой, детской, веры по доверию, по преданию.
Таков обычно путь каждого интеллигентного человека в его молодости. На смену ему придет другой+ + +Насколько мы, студенты, мало интересовались подлинной религиозной жизнью, видно хотя бы из одного факта. Прошло 3 месяца. Мы успели обходить все музеи, театры, Публичную библиотеку (и то очень немногие — эту прослушали профессоров и откинули их (ходило лишь по 2—3 официальных дежурных. Наслушались всяких хоров. И не удосужились видеть славного, знаменитого на всю Русь, чтимого и заграницей, великого молитвенника, чудотворца о. Иоанна Кронштадтского
22
Разве это не плачевно Разве это не знамение хладности духа Ну, хотя бы из любопытства даже и этого не оказалось. И огромное большинство, за исключением, может быть, 5 или процентов, так за 4 года обучения и не пожелали видеть его И даже начальство и профессора никогда ни одним словом не обмолвились о нем. А нужно было его звать, умолять посетить нас. Ведь посещал же его народ ежедневно тысячами, стекавшимися из всей Руси великой в
Кронштадт... Мы же, будущие пастыри, не интересовались. Стыди позор Ив числе человек мы, уже в ноябре, и то больше из любознательности, отправились в Кронштадт и видели этого духовного гиганта. Что это значит?
Церковь — высшие интеллигентные слои ее — нежили жизнью духа, а умствовали. Ну, а о.
Иоанн... какой же, мол, ученый. Он — не от науки не интересен...
Но и наукой-то мы тоже не интересовались. Ничем особенно не интересовались жизнь духовная глохла.
Вдумаешься — и жутко становится. А еще многие думают, что до революции все было будто бы прекрасно. Нет и нет Столбы уже подгнили. Крыша еще держалась, а фундамент зашатался. И никакие подпорки не могли исправить нашего дома.
Один мой знакомый, потом занимавший очень высокий политический пост, М, говорил еще в х годах в СПб: Если с Россией не случится какая-либо катастрофа, то все погибло И другой политик — писатель, б. революционер, Т, тоже записал в дневнике своем следующие слова о Церкви (1907 года Не отрадно и все касающееся России, и еще важнее Церкви. Поражены пастыри, обезумели овцы и не видать, не чуется нигде Божия посланника на спасение наше. Если не будет бурного кризиса, революции — то будет медленное (курсив его) гниение. Не вижу данных на мирное обновление. Есть, может быть,
шансы на усталость и разочарование всех и во всем. Отовсюду может возникнуть мирное прозябание и гниение. Но ведь это еще хуже, чем революция (Красный архив, т. 61, с. Господь нас покинул на произвол адским силам. Мы внутренне пали (94). ... Уже (!) и о душе пора подумать».
А то все прежде было не до этого. Другое всем представлялось важным политика,
материальное устройство, удовлетворение чувственных запросов, ну еще, может быть, науки,
искусство... Это все называлось и было действительной жизнью...
А религия Ну, разве же это жизнь Даже неловко говорить жизнь. Ну, в лучшем случае сумма холодных догматов, ярлык верующего. Если и будет нам религия — жизнью, — то лишь там, на небе. А теперь — теперь мы жили и живем всем, только не верою. Еще нестары еще не пора и о душе подумать. А жизнь один же раздается. Пользуйся же жизнью, всяк живущий.
А другими она уже прискучила. Духовенство жене могло влить в охладевающее тело огня живого ибо и сами мы прохладно жили, не горели.
И в самом деле ну зачем для меня нужна Пресвятая Троица Есть ли у меня к Ней какое
Таков обычно путь каждого интеллигентного человека в его молодости. На смену ему придет другой+ + +Насколько мы, студенты, мало интересовались подлинной религиозной жизнью, видно хотя бы из одного факта. Прошло 3 месяца. Мы успели обходить все музеи, театры, Публичную библиотеку (и то очень немногие — эту прослушали профессоров и откинули их (ходило лишь по 2—3 официальных дежурных. Наслушались всяких хоров. И не удосужились видеть славного, знаменитого на всю Русь, чтимого и заграницей, великого молитвенника, чудотворца о. Иоанна Кронштадтского
22
Разве это не плачевно Разве это не знамение хладности духа Ну, хотя бы из любопытства даже и этого не оказалось. И огромное большинство, за исключением, может быть, 5 или процентов, так за 4 года обучения и не пожелали видеть его И даже начальство и профессора никогда ни одним словом не обмолвились о нем. А нужно было его звать, умолять посетить нас. Ведь посещал же его народ ежедневно тысячами, стекавшимися из всей Руси великой в
Кронштадт... Мы же, будущие пастыри, не интересовались. Стыди позор Ив числе человек мы, уже в ноябре, и то больше из любознательности, отправились в Кронштадт и видели этого духовного гиганта. Что это значит?
Церковь — высшие интеллигентные слои ее — нежили жизнью духа, а умствовали. Ну, а о.
Иоанн... какой же, мол, ученый. Он — не от науки не интересен...
Но и наукой-то мы тоже не интересовались. Ничем особенно не интересовались жизнь духовная глохла.
Вдумаешься — и жутко становится. А еще многие думают, что до революции все было будто бы прекрасно. Нет и нет Столбы уже подгнили. Крыша еще держалась, а фундамент зашатался. И никакие подпорки не могли исправить нашего дома.
Один мой знакомый, потом занимавший очень высокий политический пост, М, говорил еще в х годах в СПб: Если с Россией не случится какая-либо катастрофа, то все погибло И другой политик — писатель, б. революционер, Т, тоже записал в дневнике своем следующие слова о Церкви (1907 года Не отрадно и все касающееся России, и еще важнее Церкви. Поражены пастыри, обезумели овцы и не видать, не чуется нигде Божия посланника на спасение наше. Если не будет бурного кризиса, революции — то будет медленное (курсив его) гниение. Не вижу данных на мирное обновление. Есть, может быть,
шансы на усталость и разочарование всех и во всем. Отовсюду может возникнуть мирное прозябание и гниение. Но ведь это еще хуже, чем революция (Красный архив, т. 61, с. Господь нас покинул на произвол адским силам. Мы внутренне пали (94). ... Уже (!) и о душе пора подумать».
А то все прежде было не до этого. Другое всем представлялось важным политика,
материальное устройство, удовлетворение чувственных запросов, ну еще, может быть, науки,
искусство... Это все называлось и было действительной жизнью...
А религия Ну, разве же это жизнь Даже неловко говорить жизнь. Ну, в лучшем случае сумма холодных догматов, ярлык верующего. Если и будет нам религия — жизнью, — то лишь там, на небе. А теперь — теперь мы жили и живем всем, только не верою. Еще нестары еще не пора и о душе подумать. А жизнь один же раздается. Пользуйся же жизнью, всяк живущий.
А другими она уже прискучила. Духовенство жене могло влить в охладевающее тело огня живого ибо и сами мы прохладно жили, не горели.
И в самом деле ну зачем для меня нужна Пресвятая Троица Есть ли у меня к Ней какое
либо живое отношение — или осталась лишь признающая вера Зачем мне нужен Христос,
воплотившийся Сын Божий Есть у меня непосредственная живая связь с Ним. Что такое благодать Знаю ли я ее Я слышало ней я верю, что она где-то есть ноне для меня. А я — о,
я, мысами все можем, сами строим и свою личную жизнь, и общую, человеческую...
Я много раз задумывался именно над вопросом о благодати. Я в школах научен был знать об этом, что-де все доброе дается от благодати, от Св. Духа. Но откровенно здесь сознаюсь, что в глубине души не только не чувствовал этого, но даже, признаться, и не очень-то соглашался.
Наоборот, как и все кругом, думал человек сам все может.
В такой вере в человека построено было даже обучение наше — психологии,
нравственному богословию. Все совершается естественными усилиями нашего ума и воли. Не только в психологических учебниках, но ив жизни не было места для вмешательства иной силы, благодатной...
Расстраивается жизнь государства Ну, что же Вот соберемся, раскинем умом, изобретем новые политические формы, и ... поправим. Падает вера Учебный комитет предпишет и укажет и ... поправится дело.
Патриотизм выдыхается — Ну, ... как-нибудь и тут обойдется.
Нравственность пала Вот заведем общее образование Наука спасет мир, — сказал один ректор университета при открытии его. (А в это время нас, научников, уже выжимали со всей
России большевики. И поделом!)
Так все и катилось вниз. Неуклонно. Человек — Это звучит гордо, — кто-то говорит у
Горького, этого пророка момента. Один архиерей (еще ныне, в м, живущий в ссылке)
говорил мне, в Москве, когда мыс ним ехали проповедовать в один из замоскворецких храмов Только теперь я понял, почему мне нужен Христос Господь лично — а он был прежде не только законоучителем, но и миссионером. И ему в то время было не менее 52—54 лет.
Разве же это не знамение оскудения духа А вот о. Иоанна Кронштадтского мы не жаждали видеть. Предполагаю, что и этот архиерей едва ли горел прежде желанием видеть великого
Светильника веры...
Не юродивые ли мы девы Не светильникили без елея И правду пишет тот же политик Т.:
«Все земное разбито. Теперь можно жить только небесным. Только. Пишу это слово, эту фразу, и уже она показывает, как мало я готовился к небесному, как мало места занимает оно в сердце Значит, небесное-то я оценил собственно неожиданно, поскольку оно окрашивало
(прежде) земные формы и земное содержание жизни. Как юродивая дева не запас масла и нечем зажигать светильника призвуках Се Жених грядет Все масло пожег на царей дана народа теперь ни царей, ни народа нет один Жених грядет а в светильнике пустота (87 с.).
«Вся моя публицистика разлетелась. Большие и малые труды — просто комичны по судьбе, начиная с рабочего дела, проходя через монархию, и кончая Церковью (91 с.).
Нелестно отзывается они о нас, епископах, — что мы все приспособляемся больше:
«только бы не бороться. Это похуже младенчества (о коем ему писал казанский профессор церковного права Бердинков) — и это теперь характеристическая черта всех представителей наших основ (87 с ТЕПЛОХЛАДНОСТЬ.
+ + +Что же дала мне в вере академия?
Замечу: я пишу, собственно, не о себе лично, а вообще о вере. Личный же биографический материал является для меня лишь иллюстрацией общих идей. И, надеюсь, он делает более интересными, живыми те отвлеченные выводы, которые потом делаются. Ведь собственно отвлеченные идеи совсем не сухие, мертвые формулы рассудка подними были есть самый живой и конкретный опыт живых людей и от этого опыта жизни общие выводы лишь
воплотившийся Сын Божий Есть у меня непосредственная живая связь с Ним. Что такое благодать Знаю ли я ее Я слышало ней я верю, что она где-то есть ноне для меня. А я — о,
я, мысами все можем, сами строим и свою личную жизнь, и общую, человеческую...
Я много раз задумывался именно над вопросом о благодати. Я в школах научен был знать об этом, что-де все доброе дается от благодати, от Св. Духа. Но откровенно здесь сознаюсь, что в глубине души не только не чувствовал этого, но даже, признаться, и не очень-то соглашался.
Наоборот, как и все кругом, думал человек сам все может.
В такой вере в человека построено было даже обучение наше — психологии,
нравственному богословию. Все совершается естественными усилиями нашего ума и воли. Не только в психологических учебниках, но ив жизни не было места для вмешательства иной силы, благодатной...
Расстраивается жизнь государства Ну, что же Вот соберемся, раскинем умом, изобретем новые политические формы, и ... поправим. Падает вера Учебный комитет предпишет и укажет и ... поправится дело.
Патриотизм выдыхается — Ну, ... как-нибудь и тут обойдется.
Нравственность пала Вот заведем общее образование Наука спасет мир, — сказал один ректор университета при открытии его. (А в это время нас, научников, уже выжимали со всей
России большевики. И поделом!)
Так все и катилось вниз. Неуклонно. Человек — Это звучит гордо, — кто-то говорит у
Горького, этого пророка момента. Один архиерей (еще ныне, в м, живущий в ссылке)
говорил мне, в Москве, когда мыс ним ехали проповедовать в один из замоскворецких храмов Только теперь я понял, почему мне нужен Христос Господь лично — а он был прежде не только законоучителем, но и миссионером. И ему в то время было не менее 52—54 лет.
Разве же это не знамение оскудения духа А вот о. Иоанна Кронштадтского мы не жаждали видеть. Предполагаю, что и этот архиерей едва ли горел прежде желанием видеть великого
Светильника веры...
Не юродивые ли мы девы Не светильникили без елея И правду пишет тот же политик Т.:
«Все земное разбито. Теперь можно жить только небесным. Только. Пишу это слово, эту фразу, и уже она показывает, как мало я готовился к небесному, как мало места занимает оно в сердце Значит, небесное-то я оценил собственно неожиданно, поскольку оно окрашивало
(прежде) земные формы и земное содержание жизни. Как юродивая дева не запас масла и нечем зажигать светильника призвуках Се Жених грядет Все масло пожег на царей дана народа теперь ни царей, ни народа нет один Жених грядет а в светильнике пустота (87 с.).
«Вся моя публицистика разлетелась. Большие и малые труды — просто комичны по судьбе, начиная с рабочего дела, проходя через монархию, и кончая Церковью (91 с.).
Нелестно отзывается они о нас, епископах, — что мы все приспособляемся больше:
«только бы не бороться. Это похуже младенчества (о коем ему писал казанский профессор церковного права Бердинков) — и это теперь характеристическая черта всех представителей наших основ (87 с ТЕПЛОХЛАДНОСТЬ.
+ + +Что же дала мне в вере академия?
Замечу: я пишу, собственно, не о себе лично, а вообще о вере. Личный же биографический материал является для меня лишь иллюстрацией общих идей. И, надеюсь, он делает более интересными, живыми те отвлеченные выводы, которые потом делаются. Ведь собственно отвлеченные идеи совсем не сухие, мертвые формулы рассудка подними были есть самый живой и конкретный опыт живых людей и от этого опыта жизни общие выводы лишь
отвлекаются в сжатые формулы, в отвлеченные идеи. В сущности же, самая так называемая отвлеченная философия, даже и математика, суть нечто иное, как факты жизни (личной ли или физической, духовной или материальной. Или иначе сказать всякое человеческое произведение в корне имеет личные биографические восприятия, переживания, чувства,
интуиции, мысли.
Нечего уже говорить о литературе, о социальных науках, искусствах везде можно, при глубоком исследовании, вскрыть личную, автобиографическую подоплеку — что обыкновенно и делается биографами — философов, экономистов, поэтов, музыкантов и т. п.
Поэтому и я прошу читателей моих заметок не сетовать и намой автобиографический материал.
А может быть, он не только мой, но и ваш, читатель Ведь душа-то у человека весьма однородна, подобна и мои переживания не являются ли в значительной степени общими,
типичными для многих других, — по крайней мере, из подобного мне интеллигентного класса?
Думаю, что да. И потому моя автобиография не есть ли в значительной, или хотя некоторой,
степени и ваша автобиография И не потому ли мы и интересуемся и даже понимаем чужую автобиографию, что она сродна нам самим А если не сродна, не конгениальна, то и не понимали бы SIMILIS SIMILI GAUDET (подобное радуется подобному, — говорили еще римляне).
И Сам Господь Иисус Христос в Евангелии от Иоанна объясняет, почему именно не понимали и не принимали его иудеи и почему приняли ученики Выищете убить Меня,
потому что слово Мое не вмещается в вас. Почему вы не понимаете речи Моей Потому что не можете слышать слова Моего. А это отчего Вы — не сродны Мне и Моим словам Ваш отец диавол... Вы — от нижних, Я — от вышних вы от мира сего, Яне от сего мира Я от Бога
(Отца Моего) «исшел и пришел. Вы — не от Бога. Потому и не верите Мне. Мы —
разнородны.
И наоборот кто — от Бога, тот слушает слова Божии» (
Ин.
интуиции, мысли.
Нечего уже говорить о литературе, о социальных науках, искусствах везде можно, при глубоком исследовании, вскрыть личную, автобиографическую подоплеку — что обыкновенно и делается биографами — философов, экономистов, поэтов, музыкантов и т. п.
Поэтому и я прошу читателей моих заметок не сетовать и намой автобиографический материал.
А может быть, он не только мой, но и ваш, читатель Ведь душа-то у человека весьма однородна, подобна и мои переживания не являются ли в значительной степени общими,
типичными для многих других, — по крайней мере, из подобного мне интеллигентного класса?
Думаю, что да. И потому моя автобиография не есть ли в значительной, или хотя некоторой,
степени и ваша автобиография И не потому ли мы и интересуемся и даже понимаем чужую автобиографию, что она сродна нам самим А если не сродна, не конгениальна, то и не понимали бы SIMILIS SIMILI GAUDET (подобное радуется подобному, — говорили еще римляне).
И Сам Господь Иисус Христос в Евангелии от Иоанна объясняет, почему именно не понимали и не принимали его иудеи и почему приняли ученики Выищете убить Меня,
потому что слово Мое не вмещается в вас. Почему вы не понимаете речи Моей Потому что не можете слышать слова Моего. А это отчего Вы — не сродны Мне и Моим словам Ваш отец диавол... Вы — от нижних, Я — от вышних вы от мира сего, Яне от сего мира Я от Бога
(Отца Моего) «исшел и пришел. Вы — не от Бога. Потому и не верите Мне. Мы —
разнородны.
И наоборот кто — от Бога, тот слушает слова Божии» (
Ин.
8
).
«Кто хочет (даже еще не творит, а лишь хочет как мало требуется, но именно это хотение и изволение и требуется вначале) творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно (И н . 7:17
). Это одно хотение уже показывает сродство хотящего с желаемым...
Подобное тянется к подобному...
Уже хотение есть начало понимания. Хотение есть влечение к единению с желанием, хотя бы еще и инстинктивно.
И в Евангелии от Матфея Господь объяснил эту же самую религиозную гносеологию, путь познания через сродство душ. Я разумею замечательное, хотя и образное, разъяснение неприятия иудеями не только Христа, но и Его Самого. Выпишу это место.
«Кто имеет уши слышать, да слышит Внимайте, слушатели!
«Но кому уподоблю род сей (еврейский Он подобен детям, которые сидят на улице и,
обращаясь к своим товарищам (капризным, упорным, говорят Мы играли вам на свирели, ивы не плясали мы пели вам печальные песни, ивы не рыдали.
Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет и говорят в нем бес».
Пришел Сын Человеческий, ест и пьет и говорят вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарями грешникам».
...Не угодить евреям упорным. Почему же они не принимают?
Ответ:
«И оправдана премудрость (истина) чадами ее (
Мф. Истину, Христа, приняли, сочли несомненною, правильною, праведною (оправдали как
истинную) — только чада ее, дети истины. То суть родные ей, сродные, истинно подобные по духу — как родные, подобны дети своей матери...
...Здесь — правда, очень бегло — вскрывается один из основных законов познания, вообще всякого познания (и духовного, и материального мира подобие познающего познаваемому...
Иначе познание невозможно. Тут коренится основная идея философии реал-интуитивизма
(Лосский, Франк, Бергсон, наши славянофилы — Хомяков, Киреевский и др. Человек подобен и миру (микрокосм, и Богу (макрокосм, если употребить в таком приложении эти термины):
человек носит в себе и этот малый мири тот большой. И потому понимает оба их. Если же он не принимает того мира — то сего душою сделалась страшная болезнь выпало подобие Богу...
И тогда уже не доказать ему никакими словами и рассудком нет места, к которому могла бы прилепиться истина. Вы — слепы. (
Ин. 9:39-41
). А отчего это — От гордости (
Мф. Дальше спрашивается как же тогда восстановить это подобие Только — новым откровением Бога человеку, новым явлением образа Своего — в душе его. И это возможно чрез Сына Все предано Мне Отцем Моими никто не знает Сына, кроме Отца и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (
Мф. 11:27
)... Чудно!
Теперь вскрывается, что истина — Боги познание Его человеком возможно потому и постольку, поскольку Бог есть в человеке и открывает Ему Сам Себя в этом суть сродства...
Истина — от Бога, Бог — от благодати. Благодать есть Истина. Благодать и делает, пребывая в душе, человека сродным разве вы не знаете, что вы — храм живущего в вас Святого Духа,
Которого имеете вы от Бога. ив телах ваших, ив душах ваших, которые суть Божии» (
1 Кор.
6:19, Но почему жене всем открывает Себя Бог Или почему Он уходит из души нашей Почему и Христос не мог обратить даже евреев Почему благодать не озаряет умы всех людей всего мира Почему отступники?
Тут уже на пути является человеческая свободная воля, вообще греховность души
***
желающий злое, ненавидит свети не идет к свету … а поступающий по правде идет к свету»
(
Ин. 3:20, 21
).... Все грехи (и плотские, а особенно духовные) удаляют Бога и искажают наше богоподобие. Живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу — о духовном...
Все, водимые Духом Божиим, суть Сыны Божии... Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим, 14, 16
), и наоборот, — плотские — вне Духа Божия
(
Рим.8:7-9
).
Но в особенности страшен и опасен дух гордости, самости он не дает возможности
Самому Богу вселиться в человеческой душе и дать ей почувствовать истину внутри.
«Вы не хотите придти ко мне, чтобы иметь жизнь Почему — Я знаю вас вы не имеете в себе любви к Богу. А это почему — Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, — те. самолюбивы, горды, а потому и славы, которая от единого Бога, не ищете...»
А вот когда иной (антихрист) придет во имя свое, а не Божие, его примете он будет от вас, от диавола, которому ивы, ион сродны (
Ин. 5
) . Я говорю то, что видел у Отца
Моего: а выделаете то, что видели у отца вашего выделаете дела отца вашего диавола (
Ин.
8:38, Смириться жене хотите. Между тем иного пути нет Придите ко Мне. и научитесь от Меня Ибо Я кроток и смирен сердцем — эти слова сказаны тотчас после указания пути к познанию истины Кому Сын хочет открыть (
Мф.
11:27-28
). Кому же — Который смирится, как Он. И тогда Христос откроет ему Себя. А первое проявление этого Смирения — вера словам Его, просто вера в Него. Уверуете, и тогда слово
Его вселится снова в душу, иона узрит истину Вы не имеете слова Его (Божия
...Здесь — правда, очень бегло — вскрывается один из основных законов познания, вообще всякого познания (и духовного, и материального мира подобие познающего познаваемому...
Иначе познание невозможно. Тут коренится основная идея философии реал-интуитивизма
(Лосский, Франк, Бергсон, наши славянофилы — Хомяков, Киреевский и др. Человек подобен и миру (микрокосм, и Богу (макрокосм, если употребить в таком приложении эти термины):
человек носит в себе и этот малый мири тот большой. И потому понимает оба их. Если же он не принимает того мира — то сего душою сделалась страшная болезнь выпало подобие Богу...
И тогда уже не доказать ему никакими словами и рассудком нет места, к которому могла бы прилепиться истина. Вы — слепы. (
Ин. 9:39-41
). А отчего это — От гордости (
Мф. Дальше спрашивается как же тогда восстановить это подобие Только — новым откровением Бога человеку, новым явлением образа Своего — в душе его. И это возможно чрез Сына Все предано Мне Отцем Моими никто не знает Сына, кроме Отца и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (
Мф. 11:27
)... Чудно!
Теперь вскрывается, что истина — Боги познание Его человеком возможно потому и постольку, поскольку Бог есть в человеке и открывает Ему Сам Себя в этом суть сродства...
Истина — от Бога, Бог — от благодати. Благодать есть Истина. Благодать и делает, пребывая в душе, человека сродным разве вы не знаете, что вы — храм живущего в вас Святого Духа,
Которого имеете вы от Бога. ив телах ваших, ив душах ваших, которые суть Божии» (
1 Кор.
6:19, Но почему жене всем открывает Себя Бог Или почему Он уходит из души нашей Почему и Христос не мог обратить даже евреев Почему благодать не озаряет умы всех людей всего мира Почему отступники?
Тут уже на пути является человеческая свободная воля, вообще греховность души
***
желающий злое, ненавидит свети не идет к свету … а поступающий по правде идет к свету»
(
Ин. 3:20, 21
).... Все грехи (и плотские, а особенно духовные) удаляют Бога и искажают наше богоподобие. Живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу — о духовном...
Все, водимые Духом Божиим, суть Сыны Божии... Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим, 14, 16
), и наоборот, — плотские — вне Духа Божия
(
Рим.8:7-9
).
Но в особенности страшен и опасен дух гордости, самости он не дает возможности
Самому Богу вселиться в человеческой душе и дать ей почувствовать истину внутри.
«Вы не хотите придти ко мне, чтобы иметь жизнь Почему — Я знаю вас вы не имеете в себе любви к Богу. А это почему — Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, — те. самолюбивы, горды, а потому и славы, которая от единого Бога, не ищете...»
А вот когда иной (антихрист) придет во имя свое, а не Божие, его примете он будет от вас, от диавола, которому ивы, ион сродны (
Ин. 5
) . Я говорю то, что видел у Отца
Моего: а выделаете то, что видели у отца вашего выделаете дела отца вашего диавола (
Ин.
8:38, Смириться жене хотите. Между тем иного пути нет Придите ко Мне. и научитесь от Меня Ибо Я кроток и смирен сердцем — эти слова сказаны тотчас после указания пути к познанию истины Кому Сын хочет открыть (
Мф.
11:27-28
). Кому же — Который смирится, как Он. И тогда Христос откроет ему Себя. А первое проявление этого Смирения — вера словам Его, просто вера в Него. Уверуете, и тогда слово
Его вселится снова в душу, иона узрит истину Вы не имеете слова Его (Божия
пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал (
Ин. Итак — истина от сродства с Истиной, Богом, от богоподобия богоподобие — от благодати в сердце неверие — от потери богоподобия возвращение к истине от восстановления богоподобия через Благодать Христову Благодать — Только дается чрез Христа Путь ко Христу — вера в Него Вера — от смирения, по крайней мере хоть от решимости верить, смиренно признать истину.
Так мы пришли к важным, но и простым выводам — фактам вера — от благодати;
благодать — от смирения. Следовательно, как и говорит Св. Варсонофий Великий, вера есть смирение. А неверие, говорит преп. Антоний Великий, от легкомысленной дерзости».
Так все самое отвлеченное связано с нашими душевными сердечными корнями. Тут и пригодится автобиографический материал. Тут и вспоминаешь истину слов Давида, в которых против воли, против сердца сомневался мой ум «рече безумен в сердце своем нет Бога...»
Слава Богу мое же сердце никогда этого не принимало. С этим я ив академию приехал.
Рационализм же — был корочка легкая+ + +Я забежал вперед еще дальше придется говорить о законах познания, о путях веры. Но,
Думается, это и лучше понемногу принимать так называемые отвлеченные идеи легче для нашего простого ума и простого сердца. А если сразу и много — труднее переваривать будет. Ив Евангелии то чудеса, то притчи, то учение, опять — дела...
Но пора и про академию начать. Впрочем, несколько отложу об этом. А приведу из
Евангелия несколько фактов, примеров, как Господь Сам связывал отвлеченное учение Свое с событиями жизни, с фактами, — или с аналогиями, сравнениями, Можно сказать, все Евангелие от Иоанна, в первых 13 главах, полно этим способом откровения. Кому-либо это, быть может,
неизвестно? А очень интересно и это очень упрощает понимание наставлений Христа, почему- то будто несвязанных, а точно случайно лишь прилепленных к событиям. Вот смотрите глава. Прямые и ясные свидетельства, что Христос есть Сын Божий — вопреки неверию евреев пришел к своим (евреями свои Его не приняли. Что же нужно глава. Нужно евреям изменить душу свою — как изменилось вино вводу (Кана
Галилейская). И Христос это может факт. И докажет и еще. Как Воскресением (храма Своего тела. Легка ли, oднaкo, эта перемена глава. Очень трудна. Нужно смириться А Никодим боялся своих, приходил ночью:
самолюбие. Нужна радикальная, решительная перемена. И это возможно только — через новое рождение от Духа. Для этого нужно сначала уверовать во Христа. А для сего — поступай по правде, не греши. Иоанн Креститель уже принял хоть того послушайте, евреи. А если не его,
то хоть язычницу глава. Беседа и вера самарянки — блудницы, грешницы и полу-язычников самарян... А в отечестве его, в Иудее (Инне веруют еще. Даже римские язычники, вроде капернаумского царедворца, уже начали веровать. И уверовал сами весь дом его. А евреи упорствовали, евреи — полумертвы, слабы не хотят встать, не могут встать сами глава. Они — расслаблены душою. Исцеление расслабленного летнего. Ион тотчас выздоровел. Как все легко у Бога А иудеи хотят убить Христа. Хуже не только этого расслабленного, но даже хуже настоящих мертвецов и те, придет время (и скоро, при воскресении
Мф. 27:51-53
), и настало уже, и мертвые услышат глас Сына Божия (
Ин.5:25
).
А вы, евреи, не слышите, не принимаете ни слов Моих, ни Иоанна Крестителя, ни даже дел чудесных. Почему
6 глава. Потому что — плотские, земные.
Вот если бы Я пообещал вам земные блага, пошли бы за Мною. Неужели — Чудо превращения 5 хлебов во множество для насыщения 5000... Восторг. Воцарить решили.
Устремились к Нему. Но почему Потому, что ели хлеб и насытились (
Ин.6:26
). Но это пища временная. А нужно стремиться к вечной. Небесной. В Чем она Нужно уверовать (
Ин.6:28-
29
). И Сам Христос есть Духовный Хлеб жизнь в Нем есть жизнь вечная (
Ин.6:33
). В частности,
еще на земле и можно, и нужно вкушать сей Хлеб — Тело и пить Кровь Его Таинство
Причащения… Таков переход от чуда с хлебами. Но это неинтересно, непонятно было даже и более близким ученикам. Соблазнились и ушли. Плотское мышление. Уму плотскому верили:
как это может быть (
Ин.6:41, 42, 52, 66
)... Но вспомните хоть про небесную манну (
Ин.6:49
)!
Ничто не помогает. Плоть не пользует нимало ум естественный, плотский беспомощен,
бесполезен, даже вреден. Нужен Дух, который животворит Его слова — Дух (
Ин.6:63
)... А
Духа дает Отец чрез Сына (
Ин.6:44-46
). И плотские, несродные, умствующие — отошли. А при тех же самых словах о Теле и Крови сродные — ученики, Петр — остались, ибо уверовали, «что
Ты Христос, Сын Бога живаго». А если уверовали в это, ток кому же уходить — Не к кому. И
если уверовали в главное — истинность и Божество Христово, то все прочее, хотя бы и недостижимое вкушение Его Тела и питие Крови, — и нужно принимать, и нетрудно принимать
(
Ин.6:67-69
)... Они — сроднились с Ним...
Но и из 12-ти один все же отпадает — ибо он диавол, он родственен диаволу... Он тоже плотский, как и евреи сребролюбец, материалист, земной. А Христос к Небесному Хлебу зовет.
Два хлеба хлеб земной и Я есмь Хлеб Жизни (
Ин.6:48
)... Люди выбрали первый и отвергли второй. Чудо с 5000 объяснило почему — плотские. Здесь два противоположных духа жизни столкнулись глава. Выбирай же, иудей, что-либо одно или мирили Меня, воду живую (
Ин.6:37-39
)
Святого Духа. Раздвоились иудеи начальники решили уже арестовать Его (
Ин.6:30
), а многие же из народа уверовали в Него (
Ин.6:31
). И уже Никодим дерзает защищать без суда нельзя решать о человеке (
Ин.6:51
)... И разошлись все по домам (
Ин.6:53
).
Как их жалко. Разошлись беспомощно. Что же за причина этого упорства неприятия?
Греховность, рабство духа, в основе которого лежит власть диавола над душами их. И эта власть и греховность страшнее всякого иного греха. Страшнее самого страшного блуда глава. Вот приводят к Нему эти же самые судьи его — блудницу, захваченную на месте прелюбодеяния (
Ин.8:3
). (А почему жене захватили и соучастника ее Ведь уж если по закону,
так по закону обоих нужно побить бы камнями Лев. Может быть, он был одним из тех же фарисеев лицемеров Приятель их) И что же Эта блудница — да будет она благословенна смиренно ждала справедливого суда. Не спорила, не оправдывалась. И этим оправдалась.
Была помилована Иди, и впредь не греши И Яне осуждаю тебя Тот, кто через Моисея повелел судить и даже камнями побивать таких, — Он ныне не осуждает. Да и как осудить смирившуюся уже Повинную голову ни меч не сечет, ни нож не рубит. Она уже осудила себя и подчинилась Христу — что и нужно было...
А они А судьи Они не хотят знать закона, ревнителями которого якобы являются. Закон повелевает при двух свидетелях признавать истину. Есть два свидетеля за Него Отец и Он Сам
(
Ин.8:17-18
). А кто из вас обличит Меня в неправде (
Ин.8:46
). Вы привели блудницу,
грешница она. Новы, иудеи, гораздо более ее греховны. Как Во-первых, вы не можете бросить в нее первыми камень, что требовалось по закону от чистых свидетелей (
Втор. 17:6-7
) — ибо и сами подлежите избиению за тот же грех. Но во-вторых, вы еще более греховны, ибо упорствуете в неверии и гордыне ибо, в-третьих, вы — рабы, рабы себе, рабы греховности
(
Ин.8:34
) собственной в-четвертых, вы, рабы, дети диавола (
Ин.8:41-44
)... Вот как вы греховны. Блудница несравненно лучше вас оказалась и спаслась уже. А вы не можете. И
только Сын мог бы освободить вас (
Ин.8:36
) от этого рабства лжи и возвратить вам истину
(
Ин.8:32
)... Новы не желаете этого. И не можете вы от мира (
Ин.8:23
).
И тогда остается одно для вас вы останетесь в этой испорченности своей, вы умрете во грехах ваших (
Ин.8:24
).:. И тогда не вам судить грешницу, а вас ждет суд Мой и Отца (
Ин.8:15,
26, 50
)... Но они оставались упорными при всей своей греховности, пребывали в нераскаянности, не смирились. И даже Его продолжали винить Неправду ли мы говорим, что ты Самарянин и что бес в Тебе (
Ин.8:48, Уже и самаряне веровали (
Ин.4
). И дела Его свидетельствуют, что Он от Отца послан (
Ин.
5:36
). Но почти не помогает. И сначала они хотели побить грешницу камнями, ноне осмелились, а теперь взяли каменья, чтобы бросить в Него. Но Он незаметно скрылся от убийц глава. Ослепли, ослепли, несчастные И ничего не поделаешь сними видя, не видят
(
Ин.9:39
)? Скорее слепорожденного можно сделать зрячим, чем им возвратить видение факта признания Мессии Христа. Чудо исцеления слепорожденного. Боже, как переполошились вожди Явное знамение Божие. А они только что говорили, что в Нем бес. Уж фарисеи так терзали этого исцеленного и его старых и нищих родителей, что даже читать устаешь про эти допросы, словесные пытки даты ли это Да был литы слепой Да как видишь Да кто исцелил Да почему в субботу О несчастные слепцы — упорные. Бывший слепой уверовал в
Сына Божия (
Ин.9:35-38
). А видящие остались слепы (
Ин.9:39
).
— Неужели и мы слепы — спрашивают они Его. — Если бы выбыли слепы (те. по неведению не признавали Меня, тоне имели бы на себе греха но как выговорите, что видите,
то грех (уже сознательно) остается на вас (
Ин.9:41
). Конечно Упорство — окончательное глава. Мы — чужие друг другу...
Вы — не Мои овцы и Яне ваш Пастырь. Ибо овцы Мои — слушают и знают. Мой голос он (слово, Дух, благодать) живет в них. Некоторые из вас — мои овцы из евреев. Но еще будут овцы от иного двора языческого, и они придут на место ваше и будет одно стадо...»
(
Ин.10:16
). А вы не из овец Моих (
Ин.10:26
)... А Моих овец никто не похитит ибо Отец Сам хранит со Мною. Я и Отец — одно (
Ин.10:30
)... Я Сын Божий (
Ин.10:36
)... Верьте делам
Моим» (
Ин.10:38
), чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне, и Я — в Нем (
Ин.10:38
)...
Опять схватились за камни (
Ин.10:31, 32, 33, 39
). А многие там уверовали в Него»
(
Ин.10:42
).
11 глава. О Лазаре. Воскресение его. Зачем это тут вспомнилось Обычно отвечают, что ев. Иоанн записывал то, что пропущено другими а о Лазаре и опасно было упоминать первым трем евангелистам, ибо он был живи епископствовал на острове Кипре, и его могли убить...
Верно и это. Ноне во всем, например о чудесном насыщении хлебами говорят все другие евангелисты (
Мф. 14
;
Мр. 6
;
Лк. 9
). Также и о входе в Иерусалим, о страданиях, воскресении,
явлениях и т. п. Следовательно, у ев. Иоанна и другие мотивы были для выбора событий Несомненно. Я и говорил он выбирал такие факты, которые давали ему основание напомнить учение, по поводу их высказанное Господом, или же и объяснить последствия, к коим привели эти события.
Вот и здесь. Давно евреи просили Его Какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе (
Ин. 6:30
) . Каким знамением докажешь ты нам, что имеешь власть так поступать (
Ин.2:18
). А ев. Лука,
рассказывая в притче О Богаче и Лазаре, как тот просил воскресить Лазаря и послать его к братьям живым, чтобы те уверовали и не пришли в сие место мучения, приводит слова
Авраама (что для иудея было убедительнее слов Самого Христа — см.
Ин. 9:33, 37, 39
) : если
Ин. Итак — истина от сродства с Истиной, Богом, от богоподобия богоподобие — от благодати в сердце неверие — от потери богоподобия возвращение к истине от восстановления богоподобия через Благодать Христову Благодать — Только дается чрез Христа Путь ко Христу — вера в Него Вера — от смирения, по крайней мере хоть от решимости верить, смиренно признать истину.
Так мы пришли к важным, но и простым выводам — фактам вера — от благодати;
благодать — от смирения. Следовательно, как и говорит Св. Варсонофий Великий, вера есть смирение. А неверие, говорит преп. Антоний Великий, от легкомысленной дерзости».
Так все самое отвлеченное связано с нашими душевными сердечными корнями. Тут и пригодится автобиографический материал. Тут и вспоминаешь истину слов Давида, в которых против воли, против сердца сомневался мой ум «рече безумен в сердце своем нет Бога...»
Слава Богу мое же сердце никогда этого не принимало. С этим я ив академию приехал.
Рационализм же — был корочка легкая+ + +Я забежал вперед еще дальше придется говорить о законах познания, о путях веры. Но,
Думается, это и лучше понемногу принимать так называемые отвлеченные идеи легче для нашего простого ума и простого сердца. А если сразу и много — труднее переваривать будет. Ив Евангелии то чудеса, то притчи, то учение, опять — дела...
Но пора и про академию начать. Впрочем, несколько отложу об этом. А приведу из
Евангелия несколько фактов, примеров, как Господь Сам связывал отвлеченное учение Свое с событиями жизни, с фактами, — или с аналогиями, сравнениями, Можно сказать, все Евангелие от Иоанна, в первых 13 главах, полно этим способом откровения. Кому-либо это, быть может,
неизвестно? А очень интересно и это очень упрощает понимание наставлений Христа, почему- то будто несвязанных, а точно случайно лишь прилепленных к событиям. Вот смотрите глава. Прямые и ясные свидетельства, что Христос есть Сын Божий — вопреки неверию евреев пришел к своим (евреями свои Его не приняли. Что же нужно глава. Нужно евреям изменить душу свою — как изменилось вино вводу (Кана
Галилейская). И Христос это может факт. И докажет и еще. Как Воскресением (храма Своего тела. Легка ли, oднaкo, эта перемена глава. Очень трудна. Нужно смириться А Никодим боялся своих, приходил ночью:
самолюбие. Нужна радикальная, решительная перемена. И это возможно только — через новое рождение от Духа. Для этого нужно сначала уверовать во Христа. А для сего — поступай по правде, не греши. Иоанн Креститель уже принял хоть того послушайте, евреи. А если не его,
то хоть язычницу глава. Беседа и вера самарянки — блудницы, грешницы и полу-язычников самарян... А в отечестве его, в Иудее (Инне веруют еще. Даже римские язычники, вроде капернаумского царедворца, уже начали веровать. И уверовал сами весь дом его. А евреи упорствовали, евреи — полумертвы, слабы не хотят встать, не могут встать сами глава. Они — расслаблены душою. Исцеление расслабленного летнего. Ион тотчас выздоровел. Как все легко у Бога А иудеи хотят убить Христа. Хуже не только этого расслабленного, но даже хуже настоящих мертвецов и те, придет время (и скоро, при воскресении
Мф. 27:51-53
), и настало уже, и мертвые услышат глас Сына Божия (
Ин.5:25
).
А вы, евреи, не слышите, не принимаете ни слов Моих, ни Иоанна Крестителя, ни даже дел чудесных. Почему
6 глава. Потому что — плотские, земные.
Вот если бы Я пообещал вам земные блага, пошли бы за Мною. Неужели — Чудо превращения 5 хлебов во множество для насыщения 5000... Восторг. Воцарить решили.
Устремились к Нему. Но почему Потому, что ели хлеб и насытились (
Ин.6:26
). Но это пища временная. А нужно стремиться к вечной. Небесной. В Чем она Нужно уверовать (
Ин.6:28-
29
). И Сам Христос есть Духовный Хлеб жизнь в Нем есть жизнь вечная (
Ин.6:33
). В частности,
еще на земле и можно, и нужно вкушать сей Хлеб — Тело и пить Кровь Его Таинство
Причащения… Таков переход от чуда с хлебами. Но это неинтересно, непонятно было даже и более близким ученикам. Соблазнились и ушли. Плотское мышление. Уму плотскому верили:
как это может быть (
Ин.6:41, 42, 52, 66
)... Но вспомните хоть про небесную манну (
Ин.6:49
)!
Ничто не помогает. Плоть не пользует нимало ум естественный, плотский беспомощен,
бесполезен, даже вреден. Нужен Дух, который животворит Его слова — Дух (
Ин.6:63
)... А
Духа дает Отец чрез Сына (
Ин.6:44-46
). И плотские, несродные, умствующие — отошли. А при тех же самых словах о Теле и Крови сродные — ученики, Петр — остались, ибо уверовали, «что
Ты Христос, Сын Бога живаго». А если уверовали в это, ток кому же уходить — Не к кому. И
если уверовали в главное — истинность и Божество Христово, то все прочее, хотя бы и недостижимое вкушение Его Тела и питие Крови, — и нужно принимать, и нетрудно принимать
(
Ин.6:67-69
)... Они — сроднились с Ним...
Но и из 12-ти один все же отпадает — ибо он диавол, он родственен диаволу... Он тоже плотский, как и евреи сребролюбец, материалист, земной. А Христос к Небесному Хлебу зовет.
Два хлеба хлеб земной и Я есмь Хлеб Жизни (
Ин.6:48
)... Люди выбрали первый и отвергли второй. Чудо с 5000 объяснило почему — плотские. Здесь два противоположных духа жизни столкнулись глава. Выбирай же, иудей, что-либо одно или мирили Меня, воду живую (
Ин.6:37-39
)
Святого Духа. Раздвоились иудеи начальники решили уже арестовать Его (
Ин.6:30
), а многие же из народа уверовали в Него (
Ин.6:31
). И уже Никодим дерзает защищать без суда нельзя решать о человеке (
Ин.6:51
)... И разошлись все по домам (
Ин.6:53
).
Как их жалко. Разошлись беспомощно. Что же за причина этого упорства неприятия?
Греховность, рабство духа, в основе которого лежит власть диавола над душами их. И эта власть и греховность страшнее всякого иного греха. Страшнее самого страшного блуда глава. Вот приводят к Нему эти же самые судьи его — блудницу, захваченную на месте прелюбодеяния (
Ин.8:3
). (А почему жене захватили и соучастника ее Ведь уж если по закону,
так по закону обоих нужно побить бы камнями Лев. Может быть, он был одним из тех же фарисеев лицемеров Приятель их) И что же Эта блудница — да будет она благословенна смиренно ждала справедливого суда. Не спорила, не оправдывалась. И этим оправдалась.
Была помилована Иди, и впредь не греши И Яне осуждаю тебя Тот, кто через Моисея повелел судить и даже камнями побивать таких, — Он ныне не осуждает. Да и как осудить смирившуюся уже Повинную голову ни меч не сечет, ни нож не рубит. Она уже осудила себя и подчинилась Христу — что и нужно было...
А они А судьи Они не хотят знать закона, ревнителями которого якобы являются. Закон повелевает при двух свидетелях признавать истину. Есть два свидетеля за Него Отец и Он Сам
(
Ин.8:17-18
). А кто из вас обличит Меня в неправде (
Ин.8:46
). Вы привели блудницу,
грешница она. Новы, иудеи, гораздо более ее греховны. Как Во-первых, вы не можете бросить в нее первыми камень, что требовалось по закону от чистых свидетелей (
Втор. 17:6-7
) — ибо и сами подлежите избиению за тот же грех. Но во-вторых, вы еще более греховны, ибо упорствуете в неверии и гордыне ибо, в-третьих, вы — рабы, рабы себе, рабы греховности
(
Ин.8:34
) собственной в-четвертых, вы, рабы, дети диавола (
Ин.8:41-44
)... Вот как вы греховны. Блудница несравненно лучше вас оказалась и спаслась уже. А вы не можете. И
только Сын мог бы освободить вас (
Ин.8:36
) от этого рабства лжи и возвратить вам истину
(
Ин.8:32
)... Новы не желаете этого. И не можете вы от мира (
Ин.8:23
).
И тогда остается одно для вас вы останетесь в этой испорченности своей, вы умрете во грехах ваших (
Ин.8:24
).:. И тогда не вам судить грешницу, а вас ждет суд Мой и Отца (
Ин.8:15,
26, 50
)... Но они оставались упорными при всей своей греховности, пребывали в нераскаянности, не смирились. И даже Его продолжали винить Неправду ли мы говорим, что ты Самарянин и что бес в Тебе (
Ин.8:48, Уже и самаряне веровали (
Ин.4
). И дела Его свидетельствуют, что Он от Отца послан (
Ин.
5:36
). Но почти не помогает. И сначала они хотели побить грешницу камнями, ноне осмелились, а теперь взяли каменья, чтобы бросить в Него. Но Он незаметно скрылся от убийц глава. Ослепли, ослепли, несчастные И ничего не поделаешь сними видя, не видят
(
Ин.9:39
)? Скорее слепорожденного можно сделать зрячим, чем им возвратить видение факта признания Мессии Христа. Чудо исцеления слепорожденного. Боже, как переполошились вожди Явное знамение Божие. А они только что говорили, что в Нем бес. Уж фарисеи так терзали этого исцеленного и его старых и нищих родителей, что даже читать устаешь про эти допросы, словесные пытки даты ли это Да был литы слепой Да как видишь Да кто исцелил Да почему в субботу О несчастные слепцы — упорные. Бывший слепой уверовал в
Сына Божия (
Ин.9:35-38
). А видящие остались слепы (
Ин.9:39
).
— Неужели и мы слепы — спрашивают они Его. — Если бы выбыли слепы (те. по неведению не признавали Меня, тоне имели бы на себе греха но как выговорите, что видите,
то грех (уже сознательно) остается на вас (
Ин.9:41
). Конечно Упорство — окончательное глава. Мы — чужие друг другу...
Вы — не Мои овцы и Яне ваш Пастырь. Ибо овцы Мои — слушают и знают. Мой голос он (слово, Дух, благодать) живет в них. Некоторые из вас — мои овцы из евреев. Но еще будут овцы от иного двора языческого, и они придут на место ваше и будет одно стадо...»
(
Ин.10:16
). А вы не из овец Моих (
Ин.10:26
)... А Моих овец никто не похитит ибо Отец Сам хранит со Мною. Я и Отец — одно (
Ин.10:30
)... Я Сын Божий (
Ин.10:36
)... Верьте делам
Моим» (
Ин.10:38
), чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне, и Я — в Нем (
Ин.10:38
)...
Опять схватились за камни (
Ин.10:31, 32, 33, 39
). А многие там уверовали в Него»
(
Ин.10:42
).
11 глава. О Лазаре. Воскресение его. Зачем это тут вспомнилось Обычно отвечают, что ев. Иоанн записывал то, что пропущено другими а о Лазаре и опасно было упоминать первым трем евангелистам, ибо он был живи епископствовал на острове Кипре, и его могли убить...
Верно и это. Ноне во всем, например о чудесном насыщении хлебами говорят все другие евангелисты (
Мф. 14
;
Мр. 6
;
Лк. 9
). Также и о входе в Иерусалим, о страданиях, воскресении,
явлениях и т. п. Следовательно, у ев. Иоанна и другие мотивы были для выбора событий Несомненно. Я и говорил он выбирал такие факты, которые давали ему основание напомнить учение, по поводу их высказанное Господом, или же и объяснить последствия, к коим привели эти события.
Вот и здесь. Давно евреи просили Его Какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе (
Ин. 6:30
) . Каким знамением докажешь ты нам, что имеешь власть так поступать (
Ин.2:18
). А ев. Лука,
рассказывая в притче О Богаче и Лазаре, как тот просил воскресить Лазаря и послать его к братьям живым, чтобы те уверовали и не пришли в сие место мучения, приводит слова
Авраама (что для иудея было убедительнее слов Самого Христа — см.
Ин. 9:33, 37, 39
) : если
Моисея и пророков не слушают (Писания, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят»
(
Лк. Господь заранее предсказал евреям что и воскресение Лазаря им не поможет, ибо они вообще не хотят знать истину, как дети лжеца диавола.
И вот наделе воскресил уже не призрачного, а действительного, уже смердевшего, Лазаря но они именно тогда-то и решили окончательно о Христе. С этого дня положили убить Его»
(
Ин.11:53
). Но и при кресте снова будут просить Его Пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в
Него» (
Мф. 27:42
). А Он не только сошел еще живой, но из мертвых воскрес, из-под печати при воинской страже а они не поверили довольно денег дали воинами сказали скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали и если слух об этом дойдет до правителя (Пилата, мы убедим его и вас от неприятности избавим. И пронеслось слово сие между иудеями до сегодня (М ф . 28:12-15
). Итак, воскрешение Лазаря было последними крайним, даже по-человечески, доказательством силы Христа но они ожесточились лишь и решили убить...
Наряду с этим, воскрешение Лазаря дает ев. Иоанну основание припомнить откровение
Христа, — что Он непростой чудотворец — как Илия, Елисей, воскрешавшие мертвых, — а
Самоисточник жизни.
«Я семь воскресение и жизнь (
Ин.11:25
), — настойчиво уверяет Он Марфу. Марфа еще не верит и после говорит Уже смердит (
Ин.11:39
). А Он ей, уже с упреком за маловерие Не сказал ли Я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию (
Ин.11:40
).
«И вышел умерший (
Ин.11:44
).
Народ был потрясен чудом (
Ин.12:17-18
). И многие уверовали. А начальники порешили убить, для чего дали распоряжение арестовать Его при первом появлении (Инв народе глава. Помазание драгоценным миром и сребролюбие Иуды предателя. Просьба язычников-эллинов познакомить их с Иисусом и слова Господа о признании Его после и за смерть на кресте (Народ же думал, что Христос должен жить вечно (
Ин.
(
Лк. Господь заранее предсказал евреям что и воскресение Лазаря им не поможет, ибо они вообще не хотят знать истину, как дети лжеца диавола.
И вот наделе воскресил уже не призрачного, а действительного, уже смердевшего, Лазаря но они именно тогда-то и решили окончательно о Христе. С этого дня положили убить Его»
(
Ин.11:53
). Но и при кресте снова будут просить Его Пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в
Него» (
Мф. 27:42
). А Он не только сошел еще живой, но из мертвых воскрес, из-под печати при воинской страже а они не поверили довольно денег дали воинами сказали скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали и если слух об этом дойдет до правителя (Пилата, мы убедим его и вас от неприятности избавим. И пронеслось слово сие между иудеями до сегодня (М ф . 28:12-15
). Итак, воскрешение Лазаря было последними крайним, даже по-человечески, доказательством силы Христа но они ожесточились лишь и решили убить...
Наряду с этим, воскрешение Лазаря дает ев. Иоанну основание припомнить откровение
Христа, — что Он непростой чудотворец — как Илия, Елисей, воскрешавшие мертвых, — а
Самоисточник жизни.
«Я семь воскресение и жизнь (
Ин.11:25
), — настойчиво уверяет Он Марфу. Марфа еще не верит и после говорит Уже смердит (
Ин.11:39
). А Он ей, уже с упреком за маловерие Не сказал ли Я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию (
Ин.11:40
).
«И вышел умерший (
Ин.11:44
).
Народ был потрясен чудом (
Ин.12:17-18
). И многие уверовали. А начальники порешили убить, для чего дали распоряжение арестовать Его при первом появлении (Инв народе глава. Помазание драгоценным миром и сребролюбие Иуды предателя. Просьба язычников-эллинов познакомить их с Иисусом и слова Господа о признании Его после и за смерть на кресте (Народ же думал, что Христос должен жить вечно (
Ин.
12:34
), как же — смерть Христос не ответил на это бесплодно говорить о Его вечном бытии. Уже говорилось (
Ин.8:51-53, 56-57,
11:24-26
)... Камнями за это хотели бить. Поэтому Он уже не доказывает, а просто приглашает верить пока еще есть время, пока Он среди них:
«Пока свет с вами, веруйте во свет И скрылся…
И кроткий, чистый душою Иоанн дивится как это его соплеменники, евреи, после стольких чудес не веровали в Него. Ищет объяснения этому упорству. И припоминает слова пророка
Исайи: сами закрыли очи свои, чтобы не видеть (
Ис.6:10, 53:1
)... Упорники: ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (
Ин.12:43
)... Плотяность... Гордыня...
Остался — суд для них. Но будет судить не Он Я пришел не судить мирно спасти мир»
(
Ин.12:47
), — а само слово Его, Его учение, которое дал Ему Отец. Иначе на суде неверующие будут безответны, ибо они слышали Слово о Христе глава. Умовение ног — дает повод наставлению о смирении. Смирение — корень веры и любви (
Ин.13:12-15
). Не выдержал Иуда. Это совсем неприемлемо уже стало для него он хотел в Иисусе видеть земного царя, дающего обыкновенный хлеба не учителя о хлебе духовном. Потому именно тогда и предсказывал Господь один из вас диавол» (
Ин.6:70
).
И теперь Христос Господь говорит:
«Один из вас предаст Меня (
Ин.13:21
)... Вошел в Иуду сатана (
Ин.13:27
). Прежде он был,
как и вообще иудеи, в числе чад диавола, одержимых им а теперь это совершилось гораздо более реально и страшно в него вошел — ипритом сам — сатана.
Иуда вышел на свое злое дело — как орудие и сатаны, и вообще еврейского народа
Господь же остался с одними верными одиннадцатью на Тайной Вечере и сказал им последнюю прощальную беседу. Любите друг друга (
Ин.13
). Я ухожу. а вы веруйте. Я ухожу к
Отцу... Чтобы вам же приготовить место там, — а не здесь. Я туда могу вас привести, ибо Сам Я есмь путь, истина и жизнь. Ибо Я — едино с Отцом Богом Я — в Отце, и Отец во Мне.
Верьте Мне в этом, а если это трудно принять ивам, то верьте Мне по самым делам. Да ивы сами будете после Меня творить чудеса, даже еще и большие, чем Я. Лишь просите об этому Отца, ново имя Мое, за Меня. А Я пошлю вам силу на все — Духа Святаго. И Сам не оставлю вас сиротами приду к вам. Тайно, сокровенно — в сердца ваши и тогда вы опытно узнаете, что
«Я в Отце Моем, ивы во Мне, и Я в вас. Но только чтобы сподобиться этого — живите свято,
исполняйте заповеди Мои. За это Я и Отец возлюбил вас, и Мы придем и обитель сотворим в сердцах ваших.
...Боже! Как далеко все это от иудейских хлебов и иудиных сребреников.
Трудно было понять, и теперь ведь трудно нам, читатель, понять как это Отец и Сын могут войти в человека и обитать в Нем Неправда ли тайна Это откровение Христа. И не разъясняет его Христос, ибо еще не могли вместить. А вот придет Утешитель, Дух Святый,
Дух Истины, и Он научит вас всему опытно. Опять путь познания — опытно благодатный,
а не словесный.
Будьте же мирны. И даже радуйтесь Моему отходу вам же лучше это. Я Свое дело сделал,
которое «заповедал Мне Отец (
Ин.14
).
Но и после Моего отшествия вы пребываете со Мною и во Мне — как ветви на виноградной лозе. Как — Верой, исполнением Моих заповедей, любовью ко Мне, любовью друг к другу до положения жизни, подобно Мне. Тогда выбудете друзьями Моими, любите же друг друга А
если вас не будет любить мира и даже возненавидит, — а это именно таки будет,
предупреждает Господь, — не смущайтесь, пример тому Я Меня прежде вас возненавидел
мир, как чужой, несродный по духу. А вы — не больше Меня, не дивитесь же, когда будут и вас
гнать за Имя Мое, за Меня. Они будут ответственны за это, как неправые ибо Я и учили чудеса им творил, каких никто другой не делал никогда в мире.
Однако вы не бойтесь их, гонителей к вам на помощь в муках придет Сам Утешитель, Дух
Истины; Он укрепит вас ив истине. Он Сам через вас будет свидетельствовать о Мне ивы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною, как свидетели Мои, очевидцы достоверные (
Ин.15
).
...Горькое предупреждение. Будут ненавидеть, гнать, мучить...
Но заранее об этом предупреждает чтобы вы не соблазнились, когда это придет...
Я все сказал. И все сделала теперь иду к Пославшему Меня. Не печальтесь же вместо
Меня утешать вас будет Утешитель. Дух Святой (уже третий раз повторяет о Нем Христос. Он наставит и вас (4-ый рази через вас прославит и Меня, что для вас, любящих Меня, радостно...
Не печальтесь. Я победил мир (
Ин.16
).
Затем Он произносит молитву к Отцу, в коей говорит, что исполнил Свою миссию и теперь молит Отца сохранить учеников и всех верующих от зла, ибо за них Он принес Себя в жертву.
И наконец просит Отца о будущем единстве всех в Нема через Него и со Отцом да будут едино, как Мы едино. И пусть любовь Отца ив них будет, и Я в них (
Ин.17
гл.).
Служение Христово — учением и делами — кончилось. Теперь осталось принести Себя в искупительную жертву. Совершается предательство, суд, смерть, погребение, воскресение,
явления, вознесение и посольство учеников на всемирную проповедь — с утешительным обетованием И се, Я с вами вовсе дни до скончания века. Аминь (
Мф. Эти слова не мог сказать человек, они свойственны лишь Богу.
...Я неожиданно для самого себя распространился. Ноне печалюсь. Слово Божие само
Ин.13
). Я ухожу. а вы веруйте. Я ухожу к
Отцу... Чтобы вам же приготовить место там, — а не здесь. Я туда могу вас привести, ибо Сам Я есмь путь, истина и жизнь. Ибо Я — едино с Отцом Богом Я — в Отце, и Отец во Мне.
Верьте Мне в этом, а если это трудно принять ивам, то верьте Мне по самым делам. Да ивы сами будете после Меня творить чудеса, даже еще и большие, чем Я. Лишь просите об этому Отца, ново имя Мое, за Меня. А Я пошлю вам силу на все — Духа Святаго. И Сам не оставлю вас сиротами приду к вам. Тайно, сокровенно — в сердца ваши и тогда вы опытно узнаете, что
«Я в Отце Моем, ивы во Мне, и Я в вас. Но только чтобы сподобиться этого — живите свято,
исполняйте заповеди Мои. За это Я и Отец возлюбил вас, и Мы придем и обитель сотворим в сердцах ваших.
...Боже! Как далеко все это от иудейских хлебов и иудиных сребреников.
Трудно было понять, и теперь ведь трудно нам, читатель, понять как это Отец и Сын могут войти в человека и обитать в Нем Неправда ли тайна Это откровение Христа. И не разъясняет его Христос, ибо еще не могли вместить. А вот придет Утешитель, Дух Святый,
Дух Истины, и Он научит вас всему опытно. Опять путь познания — опытно благодатный,
а не словесный.
Будьте же мирны. И даже радуйтесь Моему отходу вам же лучше это. Я Свое дело сделал,
которое «заповедал Мне Отец (
Ин.14
).
Но и после Моего отшествия вы пребываете со Мною и во Мне — как ветви на виноградной лозе. Как — Верой, исполнением Моих заповедей, любовью ко Мне, любовью друг к другу до положения жизни, подобно Мне. Тогда выбудете друзьями Моими, любите же друг друга А
если вас не будет любить мира и даже возненавидит, — а это именно таки будет,
предупреждает Господь, — не смущайтесь, пример тому Я Меня прежде вас возненавидел
мир, как чужой, несродный по духу. А вы — не больше Меня, не дивитесь же, когда будут и вас
гнать за Имя Мое, за Меня. Они будут ответственны за это, как неправые ибо Я и учили чудеса им творил, каких никто другой не делал никогда в мире.
Однако вы не бойтесь их, гонителей к вам на помощь в муках придет Сам Утешитель, Дух
Истины; Он укрепит вас ив истине. Он Сам через вас будет свидетельствовать о Мне ивы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною, как свидетели Мои, очевидцы достоверные (
Ин.15
).
...Горькое предупреждение. Будут ненавидеть, гнать, мучить...
Но заранее об этом предупреждает чтобы вы не соблазнились, когда это придет...
Я все сказал. И все сделала теперь иду к Пославшему Меня. Не печальтесь же вместо
Меня утешать вас будет Утешитель. Дух Святой (уже третий раз повторяет о Нем Христос. Он наставит и вас (4-ый рази через вас прославит и Меня, что для вас, любящих Меня, радостно...
Не печальтесь. Я победил мир (
Ин.16
).
Затем Он произносит молитву к Отцу, в коей говорит, что исполнил Свою миссию и теперь молит Отца сохранить учеников и всех верующих от зла, ибо за них Он принес Себя в жертву.
И наконец просит Отца о будущем единстве всех в Нема через Него и со Отцом да будут едино, как Мы едино. И пусть любовь Отца ив них будет, и Я в них (
Ин.17
гл.).
Служение Христово — учением и делами — кончилось. Теперь осталось принести Себя в искупительную жертву. Совершается предательство, суд, смерть, погребение, воскресение,
явления, вознесение и посольство учеников на всемирную проповедь — с утешительным обетованием И се, Я с вами вовсе дни до скончания века. Аминь (
Мф. Эти слова не мог сказать человек, они свойственны лишь Богу.
...Я неожиданно для самого себя распространился. Ноне печалюсь. Слово Божие само
всегда действенно и живо (Евр . 4:12
), и «богодухновенно и полезно. для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек (
2 Тим. И надеюсь, что и читателю это будет полезно. И если было интересно, или если кому покажется даже малоубедительным, то стоит глубоко, глубоко раздуматься над этим страшным фактом Божье Слово стало скучными малосильным. Это привело меня к новым воспоминаниями омоем отношении к Слову Божию как в семинарии, таки вначале академии.
С этого уже и начну академические воспоминания о вере+ + +В семинарии мы слышали скучные рассказы о святых отцах, учили о сочинениях их в церковной истории и истории проповеди. Но никогда и никто не брал в руки ни одной книги из их творений. Боюсь обвинять, но сомневаюсь, чтобы и сами учители интересовались ими — вне учебника. Но пока, собственно, не о них хочу говорить, а лишь об одном случайном отрывке.
В академии (не сразу) мне пришлось читать творения св. Иоанна Златоуста, кажется,
толкование на книгу Бытия. И вот водном месте я встретил у него мысль приблизительно такую если ты — советует он слушателям его бесед, — чего-либо не понимаешь в Писании, тоне печалься об этом, а прими просто на веру, без рассуждения, ведь это же есть Божие Слово, а
Бог говорит одну истину. Принимай же ее со всею несомненностью по одному тому, что она есть Слово Бога...
Нечто подобное, хоть ив других выражениях, прочитал я тогда и, как бывший семинарист,
воспитанный в идолопоклонстве уму, задумался с сомнением да неужели сам Златоуст верит и думает так, как говорит другим Неужели он так просто верит Слову Божию, как какая-нибудь деревенская крестьянка?
И признаюсь не поверил я тогда даже Златоусту. Нет, думалось, это он в педагогических целях лишь простецов убеждает так просто думать и веровать в Слово Божие, в Писание асам не может так думать. Да это для него, — судил я по себе, — и невозможно. Как Он, такой гениально-умный и ученый человек, и чтобы он так по-сельски просто веровал Невозможно!
Это не вмещайтесь в мою голову...
Увы! Я еще не был сроден ему с этой стороны, а потому и не вмещал (
Ин. 16:12
) его. И
нескоро я мог вместить. Почему же Этот случай дает мне возможность поднять общий вопрос о значении для живой веры Слова Божия или Священного Писания.
Может быть, покажется некоторым странным как это я, семинарист, да еще и верующий семинарист, так недоверчиво отнесся к словам Златоуста, а точнее, к силе Писания?
Приподниму немного завесу над этой странностью — не всем, вероятно, известною.
У нас, в духовном училище, а еще более в семинарии, установилось чрезвычайно нелепое отношение к Библии, к текстам, к Слову Божию холодное недоверие. Еще когда мы учили
Катехизис м. Филарета в школе (вещь, достойная всякого уважения для начинающих, то приводимые тексты никогда не действовали на нас убедительно. Например Бог вездесущ.
Откуда видно И тотчас приводятся слова Псалмопевца «Камо пойду от Духа Твоего И от лица
Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси: аще сниду во ад, тамо еси» и т. д. и т. д.
Вопрос доказан и исчерпан. Мы выучивали, отвечали. Ноне убеждались. Что же это за доказательство, думалось в маленькой головке нашей. Ведь Слово Божие и Бог — это все вместе соединено. Это же верующий исповедует лишь свою веру. А мне нужно какое-то постороннее доказательство, что это действительно, объективно, верно. Как это можно было сделать Ответ готов умом. Вся школьная мудрость пропитана была верою в превосходство разума над верою,
рационализмом, схоластическим методом доказательств предметов веры. Но ума в духовной школе не упражняли ни учителя наши, ни тем более мы, младенцы. И потому оставались мы неудовлетворенными
), и «богодухновенно и полезно. для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек (
2 Тим. И надеюсь, что и читателю это будет полезно. И если было интересно, или если кому покажется даже малоубедительным, то стоит глубоко, глубоко раздуматься над этим страшным фактом Божье Слово стало скучными малосильным. Это привело меня к новым воспоминаниями омоем отношении к Слову Божию как в семинарии, таки вначале академии.
С этого уже и начну академические воспоминания о вере+ + +В семинарии мы слышали скучные рассказы о святых отцах, учили о сочинениях их в церковной истории и истории проповеди. Но никогда и никто не брал в руки ни одной книги из их творений. Боюсь обвинять, но сомневаюсь, чтобы и сами учители интересовались ими — вне учебника. Но пока, собственно, не о них хочу говорить, а лишь об одном случайном отрывке.
В академии (не сразу) мне пришлось читать творения св. Иоанна Златоуста, кажется,
толкование на книгу Бытия. И вот водном месте я встретил у него мысль приблизительно такую если ты — советует он слушателям его бесед, — чего-либо не понимаешь в Писании, тоне печалься об этом, а прими просто на веру, без рассуждения, ведь это же есть Божие Слово, а
Бог говорит одну истину. Принимай же ее со всею несомненностью по одному тому, что она есть Слово Бога...
Нечто подобное, хоть ив других выражениях, прочитал я тогда и, как бывший семинарист,
воспитанный в идолопоклонстве уму, задумался с сомнением да неужели сам Златоуст верит и думает так, как говорит другим Неужели он так просто верит Слову Божию, как какая-нибудь деревенская крестьянка?
И признаюсь не поверил я тогда даже Златоусту. Нет, думалось, это он в педагогических целях лишь простецов убеждает так просто думать и веровать в Слово Божие, в Писание асам не может так думать. Да это для него, — судил я по себе, — и невозможно. Как Он, такой гениально-умный и ученый человек, и чтобы он так по-сельски просто веровал Невозможно!
Это не вмещайтесь в мою голову...
Увы! Я еще не был сроден ему с этой стороны, а потому и не вмещал (
Ин. 16:12
) его. И
нескоро я мог вместить. Почему же Этот случай дает мне возможность поднять общий вопрос о значении для живой веры Слова Божия или Священного Писания.
Может быть, покажется некоторым странным как это я, семинарист, да еще и верующий семинарист, так недоверчиво отнесся к словам Златоуста, а точнее, к силе Писания?
Приподниму немного завесу над этой странностью — не всем, вероятно, известною.
У нас, в духовном училище, а еще более в семинарии, установилось чрезвычайно нелепое отношение к Библии, к текстам, к Слову Божию холодное недоверие. Еще когда мы учили
Катехизис м. Филарета в школе (вещь, достойная всякого уважения для начинающих, то приводимые тексты никогда не действовали на нас убедительно. Например Бог вездесущ.
Откуда видно И тотчас приводятся слова Псалмопевца «Камо пойду от Духа Твоего И от лица
Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси: аще сниду во ад, тамо еси» и т. д. и т. д.
Вопрос доказан и исчерпан. Мы выучивали, отвечали. Ноне убеждались. Что же это за доказательство, думалось в маленькой головке нашей. Ведь Слово Божие и Бог — это все вместе соединено. Это же верующий исповедует лишь свою веру. А мне нужно какое-то постороннее доказательство, что это действительно, объективно, верно. Как это можно было сделать Ответ готов умом. Вся школьная мудрость пропитана была верою в превосходство разума над верою,
рационализмом, схоластическим методом доказательств предметов веры. Но ума в духовной школе не упражняли ни учителя наши, ни тем более мы, младенцы. И потому оставались мы неудовлетворенными
А в семинарии еще более возросло это холодное отношение к Библии. Начать с того, что мы никогда глубоко не только не чувствовали сердцем, но даже и не задумывались над самыми этими словами слово, речь, беседа, откровение Божие. Бог говорит. Правда, что-то в м классе говорил нам преподаватель Св. Писания Л. поэтому поводу о важности, о ценности, о благоговейном отношении. и проч. Но все это летело мимо сердца нашего не к чему было прилепиться, — не любили мы еще Слова Божия. А лишь любовью дается знание (
1 Кор. И мы очень редко, лишь в ответах, называли Писание Словом Божиим», а большей частью говорили о Библии или о Священном Писании, или короче — о Писании. И хотя нас учили, что перед чтением Слова Божия нужно помолиться, перекреститься и даже поцеловать его, но никогда мы этого не делали (и не помню, чтобы делали и сами учители. Если бы они это сделали, что, собственно, было бы и верно, и прекрасно, и поучительно для нас, — то мы бы потихоньку над таким чудаком смеялись бы. А вот когда стояли в храме, и на всенощной, в чинном порядке, подходили и прикладывались к Евангелию, — то это было совершенно естественно и почтенно, и благоговейно. И слушали в церкви Евангелие с истинной верой и святым благоговением. Нона уроках было совершенно иное учеба, что ли, но только мы не оказывали никогда почтения к Библии. Ник ее внутреннему содержанию, ни даже по внешности. Нам в м же классе семинарии раздавалось от Синода в дар по экземпляру
Славянской Библии — навесь курс учения. Мы брали ее и равнодушно, с другими учебниками,
клали в парты. Были, говорят, иные примеры, будто при окончании семинарии ученики со злорадством рвали Библии и разметывали по классу. Яне помню такого повального безобразия.
Разве один-два из озорников, да и тов первых классах, рвали святую книгу, но другие этого не делали, а просто не интересовались. И так-то к 6-му классу у многих из нас Библии куда-то пропадали. Не знаем куда. А в последних 2 классах мы пользовались уже русско-славянским
Новым Заветом.
Но если Библия была таким же учебником, как и другие (история, алгебра, геометрия,
психология и проч, то и отношение к ней было совершенно подобным холодным. Раз учебник,
то уже неинтересно Вот если было бы что запрещенное, недозволенное — тогда иное дело. И
внутренне Библия нас никогда не захватывала. Не то, что мы не верили в содержание ее все принимали, но ко всему относились равнодушно создание ли мира из ничего переход через
Чермное море, чудо Ионы во чреве кита, и проч. — всему веровали а наука школьная еще и доказывала возможность чудес, стараясь свести на самую малость тайну чуда, но зато объяснить по возможности более естественно, реально. Ну, кит-де, может быть, и не собственно кит сего малым горлышком, неспособным будто проглотить человека, а китообразная акула, или вообще большая рыба, в просторечье называемая китом, и т. д. Или вода непросто расступилась на две стены по правую и левую сторону евреев (Исх. 14:22
), как это очевидно сказано в Писании, — а вот ветер согнал ее с залива в море (о ветре тоже упоминается, Исх. Конечно, учители не отрицали слов Писания, но им все же хотелось доказать как-нибудь естественно, а не сверхъестественно. И мы, семинаристы, именно этого, умственного доказательства, хотели. А простой веры мы (вероятно, и учители) боялись — как дела если не невозможного, то малодостоверного. Так уж поставлена была вся наша школа схоластически- рационально. Конечно, не всегда этот метод был бесплоден, — для сердца. Например,
припоминаю сейчас чуть лине единственный случай о. космологическом доказательстве бытия
Божия... Я еще был мальчиком го класса семинарии со мною шел воспитанник го класса, А- в, поберегу реки Цны, и почему-то заговорили о Боге он мне рассказал (из курса философии в
4-м классе семинарии) об этом доказательстве всему есть причина и начало, нужна она и для мира, сам он из ничего не мог явиться следовательно — нужно было творческое действие иной
Первопричины, те. Бога. Следовательно, Бог есть
1 Кор. И мы очень редко, лишь в ответах, называли Писание Словом Божиим», а большей частью говорили о Библии или о Священном Писании, или короче — о Писании. И хотя нас учили, что перед чтением Слова Божия нужно помолиться, перекреститься и даже поцеловать его, но никогда мы этого не делали (и не помню, чтобы делали и сами учители. Если бы они это сделали, что, собственно, было бы и верно, и прекрасно, и поучительно для нас, — то мы бы потихоньку над таким чудаком смеялись бы. А вот когда стояли в храме, и на всенощной, в чинном порядке, подходили и прикладывались к Евангелию, — то это было совершенно естественно и почтенно, и благоговейно. И слушали в церкви Евангелие с истинной верой и святым благоговением. Нона уроках было совершенно иное учеба, что ли, но только мы не оказывали никогда почтения к Библии. Ник ее внутреннему содержанию, ни даже по внешности. Нам в м же классе семинарии раздавалось от Синода в дар по экземпляру
Славянской Библии — навесь курс учения. Мы брали ее и равнодушно, с другими учебниками,
клали в парты. Были, говорят, иные примеры, будто при окончании семинарии ученики со злорадством рвали Библии и разметывали по классу. Яне помню такого повального безобразия.
Разве один-два из озорников, да и тов первых классах, рвали святую книгу, но другие этого не делали, а просто не интересовались. И так-то к 6-му классу у многих из нас Библии куда-то пропадали. Не знаем куда. А в последних 2 классах мы пользовались уже русско-славянским
Новым Заветом.
Но если Библия была таким же учебником, как и другие (история, алгебра, геометрия,
психология и проч, то и отношение к ней было совершенно подобным холодным. Раз учебник,
то уже неинтересно Вот если было бы что запрещенное, недозволенное — тогда иное дело. И
внутренне Библия нас никогда не захватывала. Не то, что мы не верили в содержание ее все принимали, но ко всему относились равнодушно создание ли мира из ничего переход через
Чермное море, чудо Ионы во чреве кита, и проч. — всему веровали а наука школьная еще и доказывала возможность чудес, стараясь свести на самую малость тайну чуда, но зато объяснить по возможности более естественно, реально. Ну, кит-де, может быть, и не собственно кит сего малым горлышком, неспособным будто проглотить человека, а китообразная акула, или вообще большая рыба, в просторечье называемая китом, и т. д. Или вода непросто расступилась на две стены по правую и левую сторону евреев (Исх. 14:22
), как это очевидно сказано в Писании, — а вот ветер согнал ее с залива в море (о ветре тоже упоминается, Исх. Конечно, учители не отрицали слов Писания, но им все же хотелось доказать как-нибудь естественно, а не сверхъестественно. И мы, семинаристы, именно этого, умственного доказательства, хотели. А простой веры мы (вероятно, и учители) боялись — как дела если не невозможного, то малодостоверного. Так уж поставлена была вся наша школа схоластически- рационально. Конечно, не всегда этот метод был бесплоден, — для сердца. Например,
припоминаю сейчас чуть лине единственный случай о. космологическом доказательстве бытия
Божия... Я еще был мальчиком го класса семинарии со мною шел воспитанник го класса, А- в, поберегу реки Цны, и почему-то заговорили о Боге он мне рассказал (из курса философии в
4-м классе семинарии) об этом доказательстве всему есть причина и начало, нужна она и для мира, сам он из ничего не мог явиться следовательно — нужно было творческое действие иной
Первопричины, те. Бога. Следовательно, Бог есть
И когда я услышал это, мое верующее сердечко так порадовалось и заиграло, что я чуть не видел уже Его, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всеми невидимым Очень радовался. Сердце мое всегда искало подкрепления в своей вере. После я узнали о кантовском критицизме всех доказательств но тогда я рад был. И другие рациональные объяснения все же помогали держаться вере против волн сомнения и натиска неверия. Спасибо зато и семинарским наукам...
Но, как я уже повторял, еще больше было вреда от этого умственного метода мы приучились бояться тайн, унижали простую деревенскую веру, считали ее недостойною образованных людей нашего интеллигентного века. И потому Писание нам было неубедительно оно не доказывало, а лишь утверждало. Мы же хотели доказательств,
оправдания его со стороны. Таким образом, получалось полное извращение Бог чрез Писание хотел открыть и утвердить истину — о мире, о человеке, истории, спасении, — чтобы люди не мучились неведением или не впадали в ложь. А мы Богу (!) не доверяли, а требовали еще подтверждения Ему. Не нелепо ли Читал я, как некий ученый англичанин поднес своему королю большое ученое сочинение — в защиту Библии. Король принял, поблагодарил, но разумно заметил Я доселе думал, что все прочее нуждается в защите и доказательстве
Библиею, а вы защищаете ее саму Король был, несомненно, и более верующими даже более умным, но, следовательно, логичным человеком, чем ученый...
Вот тоже самое было и снами духовниками и особенно семинаристами. Только, к несчастью, у нас не было таких королей вокруг и не было еще своего царя в голове и опыта. У
нас было мало еще подлинной, горячей, глубокой веры в Бога ноне хватало еще и глубины ума,
чтобы понять действительную важность и чрезвычайное значение для истины Слова Божия.
Вот почему я не поверили святому гениальному Златоусту, его искренней простоте. Нос другой стороны, не мог я заподозрить его и во лжи, хотя бы и благонамеренной, ради малых сих это не мирилось со святостью его лика и с искренностью тона. И я таки остался в раздумье, а больше не верил ему. Чего сам не переживешь, тому ив других не веришь (все потому же закону познания — сродству).
Я много раз замечал, как неверующие люди не верили моей искренности в вере. А я не мог понять как было можно, например, не читать Горького и даже не интересоваться вообще литературой И когда я от одного ученейшего богослова услышал об этом — то искренно пожалел его какой он необразованный И как многого лишается!
Все мы меряем — по себе, по своей мерке. И я — долгое еще время — продолжал оставаться при семинарской урезанной одежке не придавал силы Писанию. Я предпочитал ему науку, ум, доказательства...
Но постепенно, в течение, может быть, двух летя вырос и разобрался в совершенной искренности Златоуста и абсолютной верности его совета. Это продолжало уясняться мне и после и теперь я сведу воедино свои опыты о Писании, точнее и лучше, — о святом Слове
Божием, чтобы поделиться и с вами.
Да, мы, семинаристы, глубочайшим образом былине правы в своем отношении к нему, как со стороны веры, таки со стороны разума. Это теперь мне очень ясно представляется и легко доказать. Со стороны веры — проще всего. Если я — верующий (а мы были верующими, только неглубоко, не живо, то для меня Библия есть Слово Божие, те. через него говорит Сам Бог,
Дух Божий. Все Писание богодухновенно» (
2 Тим. 3:16
). Так как же я могу не принимать его?
Как могу сомневаться Как могу еще ему искать в чем-либо низшем опору — Совершенно очевидная нелепость Так почему же мы не видели ее тогда Потому что недостаточно веровали, слабо веровали, не живо веровали. Вера была по преданию больше. А еще и потому,
что были вот заражены чрез меру школьной верой в ум, — как и все интеллигенты этого
Но, как я уже повторял, еще больше было вреда от этого умственного метода мы приучились бояться тайн, унижали простую деревенскую веру, считали ее недостойною образованных людей нашего интеллигентного века. И потому Писание нам было неубедительно оно не доказывало, а лишь утверждало. Мы же хотели доказательств,
оправдания его со стороны. Таким образом, получалось полное извращение Бог чрез Писание хотел открыть и утвердить истину — о мире, о человеке, истории, спасении, — чтобы люди не мучились неведением или не впадали в ложь. А мы Богу (!) не доверяли, а требовали еще подтверждения Ему. Не нелепо ли Читал я, как некий ученый англичанин поднес своему королю большое ученое сочинение — в защиту Библии. Король принял, поблагодарил, но разумно заметил Я доселе думал, что все прочее нуждается в защите и доказательстве
Библиею, а вы защищаете ее саму Король был, несомненно, и более верующими даже более умным, но, следовательно, логичным человеком, чем ученый...
Вот тоже самое было и снами духовниками и особенно семинаристами. Только, к несчастью, у нас не было таких королей вокруг и не было еще своего царя в голове и опыта. У
нас было мало еще подлинной, горячей, глубокой веры в Бога ноне хватало еще и глубины ума,
чтобы понять действительную важность и чрезвычайное значение для истины Слова Божия.
Вот почему я не поверили святому гениальному Златоусту, его искренней простоте. Нос другой стороны, не мог я заподозрить его и во лжи, хотя бы и благонамеренной, ради малых сих это не мирилось со святостью его лика и с искренностью тона. И я таки остался в раздумье, а больше не верил ему. Чего сам не переживешь, тому ив других не веришь (все потому же закону познания — сродству).
Я много раз замечал, как неверующие люди не верили моей искренности в вере. А я не мог понять как было можно, например, не читать Горького и даже не интересоваться вообще литературой И когда я от одного ученейшего богослова услышал об этом — то искренно пожалел его какой он необразованный И как многого лишается!
Все мы меряем — по себе, по своей мерке. И я — долгое еще время — продолжал оставаться при семинарской урезанной одежке не придавал силы Писанию. Я предпочитал ему науку, ум, доказательства...
Но постепенно, в течение, может быть, двух летя вырос и разобрался в совершенной искренности Златоуста и абсолютной верности его совета. Это продолжало уясняться мне и после и теперь я сведу воедино свои опыты о Писании, точнее и лучше, — о святом Слове
Божием, чтобы поделиться и с вами.
Да, мы, семинаристы, глубочайшим образом былине правы в своем отношении к нему, как со стороны веры, таки со стороны разума. Это теперь мне очень ясно представляется и легко доказать. Со стороны веры — проще всего. Если я — верующий (а мы были верующими, только неглубоко, не живо, то для меня Библия есть Слово Божие, те. через него говорит Сам Бог,
Дух Божий. Все Писание богодухновенно» (
2 Тим. 3:16
). Так как же я могу не принимать его?
Как могу сомневаться Как могу еще ему искать в чем-либо низшем опору — Совершенно очевидная нелепость Так почему же мы не видели ее тогда Потому что недостаточно веровали, слабо веровали, не живо веровали. Вера была по преданию больше. А еще и потому,
что были вот заражены чрез меру школьной верой в ум, — как и все интеллигенты этого
периода (XIX века, особенно второй его половины).
Но потом я подошел к вопросу о Слове Божием — от разума. Это было уже после, когда я постепенно выяснил себе основы религиозной и всякой иной гносеологии (теории познания).
Тогда я увидел совершенную — до самоочевидности — несостоятельность ума в области предметов веры, полную непригодность, неприложимость, даже противозаконность его в несвойственной ему сфере мира сверхъестественного. Як счастью моему, совершенно разочаровался в самодержавии ума и знания разбил этого идола вдребезги и выбросил за борт души своей и своего же ума умом я освободился от мнимых цепей ума. И какую я получил от этого свободу Но об этом речь впереди. Пока же приложу эти выводы к Слову Божию. Когда я разбил цепи ума, одновременно я понял (постепенно, конечно, что для подкрепления основ и частных истин веры мне нужен не ум неспособный, а самооткровение того мира. Я уже знал,
что путь всякого познания — непосредственное откровение самого бытия познающему, точнее воспринимающему субъекту. И этот же путь единственно приложим ив религиозном познании Бог, Его истины открываются Им Самим. Иначе не может быть. Это есть так — по целому ряду соображений. Это самоочевидно. А если бы и не было еще очевидно, то должно быть пока принято по доверию к достоверному свидетелю истины Богу. Другой основы истины нет. Так разум же привел меня и к вере а себя он отвел как несостоятельного тут учителя...
Подробнее изложу мысли после. И я внутренне — и по вере, и от ума — понял Златоустов совет о простоте восприятия Писания. И мало-помалу твердо стал на эту почву истою на ней доселе. Правда, у меня уже получилось это теперь не совсем просто нужно было пройти немалую школу борьбы философской против же философии, понять и одолеть фальшивый путь рационализма, воротиться к познанию исключительной важности откровения нужно было вырастать ив вере нужно, — кратко говоря, — воротиться снова к простоте веры. Но эта новая простота уже была не прежняя, детская, простота по традиции, и даже не от сердечного влечения собственной моей души к нерассуждающей вере — нет, новая простота прошла чрез испытательный огонь знания, через иной опыт в духовной жизни и потому можно сказать, что она есть сознательная простота, осознанная, оправданная. И теперь она — прочнее чем неискушенная, детская простота. Я теперь уже не боюсь ни тайн, ни чудес, не ищу ветра для стен воды, ни китообразной акулы для Ионы. Я верю Писанию так, как оно есть, ибо оно есть
СЛОВО, ОТКРОВЕНИЕ САМОГО БОГА А я верю в Бога. Почему я верю — и как именно верю — это уже иной вопрос о нем дальше. Ноя верю. Верю — ну хотя бы потому, что иного фундамента для истины у меня не существует — после раздробления ума. Но есть еще и другие основания к этому. И я становлюсь на фундамент Писания, опираюсь на Слово Божие. Оно для меня стало авторитетом. И теперь я вот как поступаю. Когда перед моим сознанием станет какой-нибудь непостижимый для ума вопрос — я обращаюсь к Божьему откровению и смотрю:
что оно, что САМ БОГ говорит И хотя бы я абсолютно ничего не понимал умом, — теперь меня эти непонимания нив малейшей степени не беспокоят, как было в семинарии даже я рад этой непостижимости так должно именно быть для ума, хотя бы это противоречило — как неверно говорят о различии, о противоположности, ноне о противоречии разных миров моему уму я спокойно читаю Слово Божие и сказанное принимаю совершенно мирно и убедительно САМ БОГ СКАЗАЛ ЧЕГО БОЛЬШЕ ЧЕГО ПРЕКРАСНЕЕ ЧЕГО
ДОКАЗАТЕЛЬНЕЕ? — Возьму я совершение Таинства Евхаристии. Страшно для ума и подумать хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христовы. Уже это теперь не хлеб и не вино, а САМ ХРИСТОС ЖИВОЙ Сам Богочеловек, Бог!..
Я лично слышал, как неверующий собеседник с нескрываемой улыбкой всепонимающего человека сказал мне, что он не только сам не верит этому, но и уверен, что и я, как образованный интеллигент, тоже не верю в эту невозможную вещь и обманываю других, будто
Но потом я подошел к вопросу о Слове Божием — от разума. Это было уже после, когда я постепенно выяснил себе основы религиозной и всякой иной гносеологии (теории познания).
Тогда я увидел совершенную — до самоочевидности — несостоятельность ума в области предметов веры, полную непригодность, неприложимость, даже противозаконность его в несвойственной ему сфере мира сверхъестественного. Як счастью моему, совершенно разочаровался в самодержавии ума и знания разбил этого идола вдребезги и выбросил за борт души своей и своего же ума умом я освободился от мнимых цепей ума. И какую я получил от этого свободу Но об этом речь впереди. Пока же приложу эти выводы к Слову Божию. Когда я разбил цепи ума, одновременно я понял (постепенно, конечно, что для подкрепления основ и частных истин веры мне нужен не ум неспособный, а самооткровение того мира. Я уже знал,
что путь всякого познания — непосредственное откровение самого бытия познающему, точнее воспринимающему субъекту. И этот же путь единственно приложим ив религиозном познании Бог, Его истины открываются Им Самим. Иначе не может быть. Это есть так — по целому ряду соображений. Это самоочевидно. А если бы и не было еще очевидно, то должно быть пока принято по доверию к достоверному свидетелю истины Богу. Другой основы истины нет. Так разум же привел меня и к вере а себя он отвел как несостоятельного тут учителя...
Подробнее изложу мысли после. И я внутренне — и по вере, и от ума — понял Златоустов совет о простоте восприятия Писания. И мало-помалу твердо стал на эту почву истою на ней доселе. Правда, у меня уже получилось это теперь не совсем просто нужно было пройти немалую школу борьбы философской против же философии, понять и одолеть фальшивый путь рационализма, воротиться к познанию исключительной важности откровения нужно было вырастать ив вере нужно, — кратко говоря, — воротиться снова к простоте веры. Но эта новая простота уже была не прежняя, детская, простота по традиции, и даже не от сердечного влечения собственной моей души к нерассуждающей вере — нет, новая простота прошла чрез испытательный огонь знания, через иной опыт в духовной жизни и потому можно сказать, что она есть сознательная простота, осознанная, оправданная. И теперь она — прочнее чем неискушенная, детская простота. Я теперь уже не боюсь ни тайн, ни чудес, не ищу ветра для стен воды, ни китообразной акулы для Ионы. Я верю Писанию так, как оно есть, ибо оно есть
СЛОВО, ОТКРОВЕНИЕ САМОГО БОГА А я верю в Бога. Почему я верю — и как именно верю — это уже иной вопрос о нем дальше. Ноя верю. Верю — ну хотя бы потому, что иного фундамента для истины у меня не существует — после раздробления ума. Но есть еще и другие основания к этому. И я становлюсь на фундамент Писания, опираюсь на Слово Божие. Оно для меня стало авторитетом. И теперь я вот как поступаю. Когда перед моим сознанием станет какой-нибудь непостижимый для ума вопрос — я обращаюсь к Божьему откровению и смотрю:
что оно, что САМ БОГ говорит И хотя бы я абсолютно ничего не понимал умом, — теперь меня эти непонимания нив малейшей степени не беспокоят, как было в семинарии даже я рад этой непостижимости так должно именно быть для ума, хотя бы это противоречило — как неверно говорят о различии, о противоположности, ноне о противоречии разных миров моему уму я спокойно читаю Слово Божие и сказанное принимаю совершенно мирно и убедительно САМ БОГ СКАЗАЛ ЧЕГО БОЛЬШЕ ЧЕГО ПРЕКРАСНЕЕ ЧЕГО
ДОКАЗАТЕЛЬНЕЕ? — Возьму я совершение Таинства Евхаристии. Страшно для ума и подумать хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христовы. Уже это теперь не хлеб и не вино, а САМ ХРИСТОС ЖИВОЙ Сам Богочеловек, Бог!..
Я лично слышал, как неверующий собеседник с нескрываемой улыбкой всепонимающего человека сказал мне, что он не только сам не верит этому, но и уверен, что и я, как образованный интеллигент, тоже не верю в эту невозможную вещь и обманываю других, будто
верю. Я совершенно прекрасно понимал все его неверие оно мне было давно знакомо. Но он не мог понять меня, ибо мой опыт веры и знания ему не был еще доступен. Я ему заявили заявляю, что я совершенно верую в непреложность истины пресуществления хлеба и вина в
Тело и Кровь...
Но неужели же мой ум не разочаровывался этим очевидным недоумением и не смущался сомнением как это все может быть — О, очень много раз Не всегда и от веры приходили. Они очень разнообразны. Но сейчас, при речи о Писании, я укажу лишь на одно из них. Почему я верую в это Это совершенно категорически и многократно утверждал Сам Господь Иисус
Христос, Сама Истина (Аз есмь. Истина,
Ин.
Тело и Кровь...
Но неужели же мой ум не разочаровывался этим очевидным недоумением и не смущался сомнением как это все может быть — О, очень много раз Не всегда и от веры приходили. Они очень разнообразны. Но сейчас, при речи о Писании, я укажу лишь на одно из них. Почему я верую в это Это совершенно категорически и многократно утверждал Сам Господь Иисус
Христос, Сама Истина (Аз есмь. Истина,
Ин.