Файл: О вере, неверии и сомнении Часть I. Детская вера Часть ii. Разумная вера.pdf
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 74
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
8:47
). Вера — от БОГА.
«Кто хочет творить волю Его (Отца, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно (
Ин. Опыт показывает истинность веры.
«Но вы не верите, ибо вы — не из овец Моих а овцы Мои слушаются голоса Моего (
Ин.
10:26 - 27
). Неверующие чужды по духу своему Христу Богу. Наоборот, верующие — сродны
Ему, подобны, как дети похожи на родителей.
«И оправдана премудрость (истина) чадами ее (
Мф. 11:19
), те. сродными ей по духу. Еще древние говорили подобное познается подобным. Истину о Боге открывает Сам Христос.
Истинное Слово Божие ... Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (
Мф.
11:27
).
Но если и Его откровения люди не принимают, то это — уже по собственному их ожесточению и упорству не могли они веровать , потому что сами ослепили глаза свои и окаменили сердце свое (
Ин. 12:39 - После отшествия из мира Христос вместо Себя послал другого Утешителя, Духа Святаго,
Духа истины (
Ин. 14:16, 17
). Он научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам»
(
Ин.14:26
); Он наставит вас на всякую истину (
Ин.16:13
).
«Жестоковыйные, — говорит Стефан своим соплеменникам евреям, — вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, таки вы (
Деян. 7:51
). — И доселе упорствуют они.
«Мы от Бога знающий Бога слушает нас кто не от Бога, тот не слушает нас (
1 Ин. 4:6
). Сколько уже раз указывается, что вера — от Бога в ком Бог, в томи вера будет. И наоборот.
Следовательно, дело совсем не в уме, не в знаниях, а в духе, в сердце — и еще глубже в Боге,
живущем в сердце и открывающемся ему. А в ком Бог пребывает — Кто сохраняет заповеди
Его, тот пребывает в Нем, и Он в том (
1 Ин. В частности, — и даже в особенности — Кто не любит, тот не познал Бога. потому что Бог есть любовь (
1 Ин. 4:8
); если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает (
1 Ин. Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам (свети) разум, да познаем (Бога)
истинного...» (
1 Ин. 5:20
). Христос есть основа веры.
Вера наша не на мудрости человеческой, нона силе Божией (
1 Кор. 2:5
) . А нам Бог открыл это Духом Своим (
1 Кор.2:10
).
«Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать (
1
Кор. 8:2
). Но кто любит Богатому дано знание от Него (
1 Кор.8:3
).
Много и еще есть подобного материала в Слове Божием. Впрочем, все оно учит вере. Но только не философским путем, а несравненно более иными способами непосредственным откровением о проявлениях иного мира, фактами и проч. Об этом будем после говорить а сейчас скажем о вере и отношении к ней знания, науки...
К этому и перехожу
16:8
) привел заблудшую овцу к вере — уж не помню. Но смысл рассказа все тот жене знающий близок к вере, ибо никак не может доказать ни себе, ни другим, что Бога
В) Необходимость чудес неподобие не есть небытие. В интеллигентном сознании наряду с «умобоязнью» всегда существовала и боязнь чудесного. Можно сказать, что «чудобоязнь» есть лишь дополнительная сторона боязни страха перед умом если чего-либо нельзя объяснить умом или что-нибудь является несогласным с привычными требованиями нашего мышления, все такое немедленно отдается под подозрение, а то сразу же — и на отрицание.
«Никаких чудес — вот заранее заготовленное диктаторское требование умников,
суеверных идолопоклонников рационализма. Этим страхом заражены были и верующие, даже богословы. Возьму несколько примеров. Рассказывается чудо о переходе через Чермное море. И
у преподавателей является сильное желание нельзя ли объяснить как-нибудь естественно Атак как в Библии прямо указывается, что перед этим был сильный ветер, который погнал воду от берегов, то это желание пугливых богословов приобретает, так сказать, законную почву. Но забывается самое главное вода стояла стенами по обе стороны проходивших евреев а когда пошли египтяне потому же пути, то стены сошлись. И, конечно, богословы не смеют отрицать буквального смысла Св. Писания, не могут прямо возражать против очевидной чудесности перехода. Нов таком случае чего же стоят все эти маленькие ухищрения использовать ветер,
гнавший воду если она стояла стенами и после ветра, то могла стоять таки без ветра. Чудо остается чудом Но пугливому уму хотелось бы обойти это.
Другой пример. Иисус Навин говорит солнцу Стой, солнце Отрицатели просто говорят:
немыслимо! Тогда развалилась бы вся солнечная система от такого быстрого прекращения движения, подобно тому, как если бы мгновенно остановить поезд, то сила инерции сокрушила бы его, а при чрезвычайнейшей быстроте, с коей мчится солнце и кружится вселенная, вещи воспалились бы (земля, луна и др. планеты, испепелились бы мгновенно. И вот является целая пачка объяснений необъяснимого это не было-де чудо, а было такое-то случайное благоприятное стечение атмосферных условий, от которых получилось вторичное солнце, т. е.
отражение его в воздухе, не больше так бывает, например с радугой на небе, когда солнце уже скрылось за горизонтом, нов вышине оно еще продолжает светить, или как бывает северное сияние от неизвестных причин. Бесспорно, и это все могло быть использовано Господом. Но ведь текст Библии совершенно определенно говорит именно о чуде, и именно об остановке солнца Божиею силой по молитве Иисуса Навина. Ив таком случае приходится делать выбор:
либо признавать Библию и чудо, либо объяснять его естественно и отрицать текст. А это последнее несравненно страшнее боязни ума ибо сомневающийся не боится искажать Библию,
не боится отрицать возможность чуда просто потерял страх перед Богом И конечно, уж лучше бояться Истинного Бога, чем пугаться самодельного идола — ума.
Третий пример мы уже упоминали прежде — об Ионе во чреве китове. Уж как наши учебники и преподаватели стараются как-нибудь объяснить, от природы и ума и кит-то не был
Г) Постижение непостижимости и тайнолюбие Я по себе самому знаю, какую пользу и утешение принесло мне это открытие моего же ума которого прежде мы так боялись. Укажу несколько выводов.
Прежде всего, я действительно отделался от интеллигентского испуга перед тайнами.
Теперь уже это одно мне важно и полезно, с каким бы чудом я ни встречался. Я знаю и говорю все возможно для того мира Велико ли, мало ли — все может быть!
Затем я даже полюбил непостижимость, таинственность и чудесность сверхъестественного мира — как одно из необходимых условий его бытия, один из непременных признаков его.
И наоборот, когда кто-нибудь из моих знакомых (это бывало) начинает объяснять умом
(как это прежде требовалось суеверным идолопоклонством) вещи сверхъестественного мира,
мне становится очень скучно. Значит, такой человек не видит одного из главнейших свойств того мира отличия от этого мира, его непостижимости для естественного ума значит, он недостаточно умен, и слушать его уж нечего И если бы (что невозможно по существу) такому легкомысленному мыслителю удалось для меня доказать что-нибудь из того мира или объяснить даже будто бы с исчерпывающей удовлетворительностью, то я опечалился бы и за него (за его неразумие, и за себя (замою убежденность в необходимости тайн и еще больше опечалился бы — за самый тот сверхъестественный мир если уж его объяснили и поняли, то его нет Подлинный, истинно сверхъестественный мир непостижим для естественного ума это безусловное требование!
Наконец, в записках одного законоучителя (не знаю уж, откуда это он взял — или сам понял) еще в России мне пришлось прочитать интересное и глубокое рассуждение, совершенно обратное интеллигентскому недоверию к чудесам если, писал он, наша вера была бы понятна и объяснима умом, тогда можно было бы допустить, что она (ее догматы) являются плодом человеческого измышления. (Так, между прочими говорил атеист-философ Фейербах.) Но так как все наши догматы выше ума нашего, не вмещаются в него, то очевидно, что их не мог выдумать сам человек.
А они могли быть лишь даны нам или открыты Тем Самым, о Ком эти догматы говорят.
Следовательно, самая непостижимость догматов говорит не против них, аза их действительность, истинность. Эта мысль заслуживает внимания!
А что действительно все религиозные догматы превышают наш естественный ум, это — и при небольшом проникновении в них — представляется совершенно ясным нашему опыту,
самоочевидным. Остановлюсь на этом и ввиду истинности этого положения, а также и ввиду непрекращающихся схоластических попыток старых и новых богословов объяснить все умом и произошли все ереси, до нашего времени включительно.
Еще древние святые отцы утверждали, что для нас умом постижима только непостижимость Божества. И это — точно. Обыкновенно ссылаются на непостижимость
). Вера — от БОГА.
«Кто хочет творить волю Его (Отца, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно (
Ин. Опыт показывает истинность веры.
«Но вы не верите, ибо вы — не из овец Моих а овцы Мои слушаются голоса Моего (
Ин.
10:26 - 27
). Неверующие чужды по духу своему Христу Богу. Наоборот, верующие — сродны
Ему, подобны, как дети похожи на родителей.
«И оправдана премудрость (истина) чадами ее (
Мф. 11:19
), те. сродными ей по духу. Еще древние говорили подобное познается подобным. Истину о Боге открывает Сам Христос.
Истинное Слово Божие ... Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (
Мф.
11:27
).
Но если и Его откровения люди не принимают, то это — уже по собственному их ожесточению и упорству не могли они веровать , потому что сами ослепили глаза свои и окаменили сердце свое (
Ин. 12:39 - После отшествия из мира Христос вместо Себя послал другого Утешителя, Духа Святаго,
Духа истины (
Ин. 14:16, 17
). Он научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам»
(
Ин.14:26
); Он наставит вас на всякую истину (
Ин.16:13
).
«Жестоковыйные, — говорит Стефан своим соплеменникам евреям, — вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, таки вы (
Деян. 7:51
). — И доселе упорствуют они.
«Мы от Бога знающий Бога слушает нас кто не от Бога, тот не слушает нас (
1 Ин. 4:6
). Сколько уже раз указывается, что вера — от Бога в ком Бог, в томи вера будет. И наоборот.
Следовательно, дело совсем не в уме, не в знаниях, а в духе, в сердце — и еще глубже в Боге,
живущем в сердце и открывающемся ему. А в ком Бог пребывает — Кто сохраняет заповеди
Его, тот пребывает в Нем, и Он в том (
1 Ин. В частности, — и даже в особенности — Кто не любит, тот не познал Бога. потому что Бог есть любовь (
1 Ин. 4:8
); если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает (
1 Ин. Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам (свети) разум, да познаем (Бога)
истинного...» (
1 Ин. 5:20
). Христос есть основа веры.
Вера наша не на мудрости человеческой, нона силе Божией (
1 Кор. 2:5
) . А нам Бог открыл это Духом Своим (
1 Кор.2:10
).
«Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать (
1
Кор. 8:2
). Но кто любит Богатому дано знание от Него (
1 Кор.8:3
).
Много и еще есть подобного материала в Слове Божием. Впрочем, все оно учит вере. Но только не философским путем, а несравненно более иными способами непосредственным откровением о проявлениях иного мира, фактами и проч. Об этом будем после говорить а сейчас скажем о вере и отношении к ней знания, науки...
К этому и перехожу
ВЕРУЮТ ЛИ УЧЕНЫЕ В широких кругах интеллигентного общества установилось, как известно, ужасное предубеждение, будто наука несовместима с верою или проще, что ученые, умные люди не могут веровать.
И должно сказать правду, что фактически это имело основание наши, сравнительно образованные, классы в последнее столетие несомненно проявили огромную наклонность к неверию. Неверие сделалось почти признаком мыслящего человека. Все мы, русские, знаем это и по опыту школьному, и по выдающимся писателям нашими просто по интеллигентскому быту. Вера ушла от интеллигенции.
Но вот вопрос почему Обычно на это отвечают, что прежде же люди были темные,
непросвещенные, всему слепо верили, а теперь будто стали умными и увидели-де, что все это одни лишь выдумки, нужные для обмана простодушных людей.
Но в самом деле это — неверное объяснение. Причина неверия наших образованных классов иная не в науке, а в их воле не в уме, а в сердце. А что это именно так, доказать совершенно легко — хотя неверующий всегда будет противиться и самоочевидным доказательствам. Номы пишем не для жестоковыйных упорцев, а для ищущих истины.
Путь доказательства — очень прост. Если бы в самом деле ученость и вера были несовместимы по существу своему, тогда ни один ученый не был бы верующим. И наоборот:
если хоть некоторые истинно ученые люди все же остаются и верующими, то очевидно, что наука и вера совместимы сами по себе. Если же, следовательно, есть ученые неверующие и ученые верующие, умные безбожники и умные христиане, то совершенно ясно отсюда, что причина веры и неверия — не в уме или не в недостатке ума, а в чем-то ином.
И вот давно уже существует один способ опровержения лживого предубеждения о неверии ученых — это собрание фактического материала о вере ученых людей. Таких сборников немало и заграницей, на иностранных языках появились они и у нас в России, ввиду нараставшего безбожия интеллигенции. Мне известен из позднейшего времени сборник английского исследователя этого предмета, Табрума, — именно по вопросу о том, веруют ли современные ученые. Сначала скажу об иностранцах. Чтобы не ссылаться на другие подобные источники, я остановлюсь на нем, тем более что мне посчастливилось заполучить эту книгу недавно из
России...
Вот что дает нам этот интересный и серьезный труд нашего современника. Оказывается,
что из 100 запрошенных современных ученых людей лишь около 10% заявили себя неверующими а остальные 90% открыто признавали себя религиозными людьми. Правда,
ответы их были разными, соответственно их вероисповеданиям но все они заявляли о своей вере в Бога.
Называть отдельные имена их не имеет смысла, потому что нам, русским, они неизвестны,
разве, может быть, за исключением нескольких ученых наших. Напомню лишь ученейшего
Оливера Лоджа. Но русские люди даже и не слышали этого имении оно ничего не говорит нам.
Зато всякому образованному человеку известно имя Чарльза Дарвина. Его имя не упоминается у Табрума; потому что он относится к более старому поколению. Но дело не в этом, а в том, что именем его злоупотребляли и злоупотребляют доселе представляют его чистым материалистом и противником религии. Судя по прежним его заявлениям, Дарвин не был чистым безбожником, а признавал некую творческую силу, которая создала первые виды организмов. И если он впоследствии и склонялся к неверию, то все же признать его неверующим нельзя. И наши материалисты уже поправляют его, — то говоря о
И должно сказать правду, что фактически это имело основание наши, сравнительно образованные, классы в последнее столетие несомненно проявили огромную наклонность к неверию. Неверие сделалось почти признаком мыслящего человека. Все мы, русские, знаем это и по опыту школьному, и по выдающимся писателям нашими просто по интеллигентскому быту. Вера ушла от интеллигенции.
Но вот вопрос почему Обычно на это отвечают, что прежде же люди были темные,
непросвещенные, всему слепо верили, а теперь будто стали умными и увидели-де, что все это одни лишь выдумки, нужные для обмана простодушных людей.
Но в самом деле это — неверное объяснение. Причина неверия наших образованных классов иная не в науке, а в их воле не в уме, а в сердце. А что это именно так, доказать совершенно легко — хотя неверующий всегда будет противиться и самоочевидным доказательствам. Номы пишем не для жестоковыйных упорцев, а для ищущих истины.
Путь доказательства — очень прост. Если бы в самом деле ученость и вера были несовместимы по существу своему, тогда ни один ученый не был бы верующим. И наоборот:
если хоть некоторые истинно ученые люди все же остаются и верующими, то очевидно, что наука и вера совместимы сами по себе. Если же, следовательно, есть ученые неверующие и ученые верующие, умные безбожники и умные христиане, то совершенно ясно отсюда, что причина веры и неверия — не в уме или не в недостатке ума, а в чем-то ином.
И вот давно уже существует один способ опровержения лживого предубеждения о неверии ученых — это собрание фактического материала о вере ученых людей. Таких сборников немало и заграницей, на иностранных языках появились они и у нас в России, ввиду нараставшего безбожия интеллигенции. Мне известен из позднейшего времени сборник английского исследователя этого предмета, Табрума, — именно по вопросу о том, веруют ли современные ученые. Сначала скажу об иностранцах. Чтобы не ссылаться на другие подобные источники, я остановлюсь на нем, тем более что мне посчастливилось заполучить эту книгу недавно из
России...
Вот что дает нам этот интересный и серьезный труд нашего современника. Оказывается,
что из 100 запрошенных современных ученых людей лишь около 10% заявили себя неверующими а остальные 90% открыто признавали себя религиозными людьми. Правда,
ответы их были разными, соответственно их вероисповеданиям но все они заявляли о своей вере в Бога.
Называть отдельные имена их не имеет смысла, потому что нам, русским, они неизвестны,
разве, может быть, за исключением нескольких ученых наших. Напомню лишь ученейшего
Оливера Лоджа. Но русские люди даже и не слышали этого имении оно ничего не говорит нам.
Зато всякому образованному человеку известно имя Чарльза Дарвина. Его имя не упоминается у Табрума; потому что он относится к более старому поколению. Но дело не в этом, а в том, что именем его злоупотребляли и злоупотребляют доселе представляют его чистым материалистом и противником религии. Судя по прежним его заявлениям, Дарвин не был чистым безбожником, а признавал некую творческую силу, которая создала первые виды организмов. И если он впоследствии и склонялся к неверию, то все же признать его неверующим нельзя. И наши материалисты уже поправляют его, — то говоря о
неодарвинизме, то ссылаясь на его письмо к К. Марксу, что он сознательно избегал говорить о религии и ограничил себя областью науки».
Но если бы они был после неверующим, то никто не говорит, что среди ученых нет безбожников они всегда были, и есть, и будут. Что же из этого Безбожники всегда были. Не об этом мы говорим. А о том, что многие ученые были верующими прежних времен — Ньютон,
Лейбниц, Кант и др. Были и есть верующие из ученого мира.
Но я позволю себе идти далее для ума и этот мир представляет сплошное чудо. То есть мы знаем, то есть опытно воспринимаем существование этого мира и его функций (действий ноне понимаем, не воспринимаем ни первоначального появления его, ни даже функционирования проявлений. Мы наблюдаем факты, но объяснить их не в состоянии. Приведу пример.
Недавно я имел встречу с профессором ботаники, который проработал в университете сорок лет потом вышел на пенсию. И теперь интересуется религией. Я видел у него богословские книги.
В беседе я задал ему простой вопрос. Мы все знаем по опыту розы розовые, красные,
белые, желтые Понимаете ли вы как профессор ботаники, почему (не для чего, а именно почему) розы разнообразны по окраске Нет — ответил он скромно.
Не будем увеличивать число примеров — хотя их можно бы приводить без числа!
А факт — налицо Этого никто отрицать не может Но как все это происходит (не говорим уж как произошло) — не знаем. Кругом — чудеса!
Если так происходит в земном, естественном мире, то что же говорить про так называемый сверхъестественный?
И потому неверно говорят, что этот мир познается умом, а сверхъестественный — верою.
Нет!
И тот и другой воспринимаются непосредственною верою, опытом, — как факты. А
понимать их мы не можем. Поэтому нужно различать лишь предметы (объекты) восприятия и органы, коими мы это воспринимаем мысли есть, но их мы невидим любовь есть, номы ее не слышим ухом, и т. д. А путь познания один и тот же непосредственное восприятие — опыт. А
предшествует ему — вера (доверие. Но об этом будет еще специальная речь дальше.
Можно указать на другую книжку по вопросу об ученых и верующих. Деннерт (немец) на эту тему приводит также массу примеров.
Из русских писателей нужно сослаться на профессора Киевского университета (бывшего),
прот. Светлова
41
, который с резкостью даже высмеивает тех, кто думает, будто ученые и наука давно сдали в архив вопрос о превосходстве науки пред религией.
Но нам, повторяю, достаточно назвать несколько имен ученых и верующих и для нашей цели (о совместимости веры и ума) совершенно довольно. Кстати, напишу об известном французе Вольтере. Читателям известно, что будто он не только не верил в Бога, но даже шутливо кощунствовал. Но, кажется, почти никто не знает конца его. К нему пришел священник. И Вольтер написал последние слова, что он умирает верующим. Эта запись хранилась в Парижской библиотеке. Кто сомневается в этом, тот пусть заглянет в
Энциклопедию Брокгауза и Ефрона и прочитает точные слова его.
Впрочем, должно признать справедливым отчасти это ходячее представление, что ученость действительно часто соединяется с безрелигиозностью. Не будем исчислять, кого больше из ученых — неверующих или верующих Но несомненно существует связь между неверием итак называемой образованностью.
Во всяком случае, среди христиан первого времени верующие происходили по
Но если бы они был после неверующим, то никто не говорит, что среди ученых нет безбожников они всегда были, и есть, и будут. Что же из этого Безбожники всегда были. Не об этом мы говорим. А о том, что многие ученые были верующими прежних времен — Ньютон,
Лейбниц, Кант и др. Были и есть верующие из ученого мира.
Но я позволю себе идти далее для ума и этот мир представляет сплошное чудо. То есть мы знаем, то есть опытно воспринимаем существование этого мира и его функций (действий ноне понимаем, не воспринимаем ни первоначального появления его, ни даже функционирования проявлений. Мы наблюдаем факты, но объяснить их не в состоянии. Приведу пример.
Недавно я имел встречу с профессором ботаники, который проработал в университете сорок лет потом вышел на пенсию. И теперь интересуется религией. Я видел у него богословские книги.
В беседе я задал ему простой вопрос. Мы все знаем по опыту розы розовые, красные,
белые, желтые Понимаете ли вы как профессор ботаники, почему (не для чего, а именно почему) розы разнообразны по окраске Нет — ответил он скромно.
Не будем увеличивать число примеров — хотя их можно бы приводить без числа!
А факт — налицо Этого никто отрицать не может Но как все это происходит (не говорим уж как произошло) — не знаем. Кругом — чудеса!
Если так происходит в земном, естественном мире, то что же говорить про так называемый сверхъестественный?
И потому неверно говорят, что этот мир познается умом, а сверхъестественный — верою.
Нет!
И тот и другой воспринимаются непосредственною верою, опытом, — как факты. А
понимать их мы не можем. Поэтому нужно различать лишь предметы (объекты) восприятия и органы, коими мы это воспринимаем мысли есть, но их мы невидим любовь есть, номы ее не слышим ухом, и т. д. А путь познания один и тот же непосредственное восприятие — опыт. А
предшествует ему — вера (доверие. Но об этом будет еще специальная речь дальше.
Можно указать на другую книжку по вопросу об ученых и верующих. Деннерт (немец) на эту тему приводит также массу примеров.
Из русских писателей нужно сослаться на профессора Киевского университета (бывшего),
прот. Светлова
41
, который с резкостью даже высмеивает тех, кто думает, будто ученые и наука давно сдали в архив вопрос о превосходстве науки пред религией.
Но нам, повторяю, достаточно назвать несколько имен ученых и верующих и для нашей цели (о совместимости веры и ума) совершенно довольно. Кстати, напишу об известном французе Вольтере. Читателям известно, что будто он не только не верил в Бога, но даже шутливо кощунствовал. Но, кажется, почти никто не знает конца его. К нему пришел священник. И Вольтер написал последние слова, что он умирает верующим. Эта запись хранилась в Парижской библиотеке. Кто сомневается в этом, тот пусть заглянет в
Энциклопедию Брокгауза и Ефрона и прочитает точные слова его.
Впрочем, должно признать справедливым отчасти это ходячее представление, что ученость действительно часто соединяется с безрелигиозностью. Не будем исчислять, кого больше из ученых — неверующих или верующих Но несомненно существует связь между неверием итак называемой образованностью.
Во всяком случае, среди христиан первого времени верующие происходили по
преимуществу из простого, так называемого низшего класса. Именно. Апостолы набраны были Господом из рыбаков, а из образованных были немногие Никодим, Савл-Павел и т. д.
Наоборот, образованные (потому времени) начальники — первосвященники, фарисеи,
книжники, саддукеи, Пилат (ни во что неверующий скептик Что есть истина — и ушел, не дождавшись ответа от Господа) и др. — не только не приняли Христа, но и распяли Его.
Из апостолов может быть выделен бывший сборщик податей Матфей — евангелист, Лука врачи художники т. п.
Но зато суверенностью можно сказать, что большинство христиан происходило из рабочего класса, о чем свидетельствует ап. Павел Посмотрите, братия, — обращается он вообще ко всем, — кто вы, призванные немного из вас мудрых по плоти (внешней ученостью),
не многосильных (власть имущих, немного благородных (
1 Кор. И теперь верующие происходят преимущественно из рабочего класса они наполняют и храмы наши, из них набирались монахи, оттуда же пополнялись и кадры клириков (до семинарий, те. до половины XVIII столетия, и теперь а главное — на народе стояла Церковь
Божия, это — неоспоримые факты!
Но дело здесь не в учености, по нашему мнению, а в чем-то ином. В чем же именно?
В несмиренности! Или проще, в гордости По крайней мере, мое наблюдение таково.
Ученость выделяет людей из массы простых рабочих, дает им преимущества пред последними,
растет самомнение, прибавляется и богатство а совсем этим приходит и гордость.
«Вера же есть смирение, — говорит св. Варсануфий Великий. Но главное — не в этом;
ученый человек начинает верить в себя в свой ум, в свои знания, а не в Бога, не в благодать
Божию.
Это же самоверие, нив чем ненуждаемость мало-помалу затемняют все иное, кроме себя, и прежде всего — Бога. Таки говорит тот же апостол Потому Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал
Бог, чтобы посрамить сильное и незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал
Бог, чтобы упразднить значущее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом (
1
Кор. 1:27 - 29
). Ио самом себе апостол говорит И слово мое и проповедь моя заключалась не в убедительных словах человеческой мудрости, нов явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, нона силе Божией (
1 Кор.2- Смирение — путь к откровению Божию нам, уподобляющее нас Богу, делающее нас способными воспринимать сродную истину (
Мф.11:19, 27, 29
). Обратимся теперь к своим русским ученым. Нам, русским, ничуть не менее авторитетны и, конечно, гораздо более известны и убедительны имена и сведения о наших русских ученых верующих людях. Не имея под руками подобных сборников, я сошлюсь на всем известных русских выдающихся людей,
открыто исповедавших веру. Перечислю лишь их имена иногда же скажу и еще два слова о них.
Писатели-беллетристы. Н. В. Гоголь. В его письмах осталось очень много религиозных мыслей у него есть объяснение Божественной Литургии. Но кто знает об этом И говорили ли нам о том в гимназиях и семинариях. Увы, нет Ревизора учили, как заповеди Божии; читали
«Мертвые души и мелкие рассказы его. А о письмах не слышали даже. И смысла Ревизора не знают доселе, хотя Н. В. Гоголь сам объяснил его истинный ревизор — Господь.
В. А. Жуковский. От него осталось очень много рассуждений философско-религиозного характера и именно по вопросу о вере и знании. Ноя уверен, что разве интеллигентов хоть слышал об этом А баллады учили наизусть.
Ф. М. Дocтoевcкuй. током уж все мы знали, что это был человек не только верующий,
но и православный христианин. Но даже и этот гигант не мог повернуть на путь веры современную интеллигенцию, уклонившуюся в либеральное безверие. Таки не осталось у
Наоборот, образованные (потому времени) начальники — первосвященники, фарисеи,
книжники, саддукеи, Пилат (ни во что неверующий скептик Что есть истина — и ушел, не дождавшись ответа от Господа) и др. — не только не приняли Христа, но и распяли Его.
Из апостолов может быть выделен бывший сборщик податей Матфей — евангелист, Лука врачи художники т. п.
Но зато суверенностью можно сказать, что большинство христиан происходило из рабочего класса, о чем свидетельствует ап. Павел Посмотрите, братия, — обращается он вообще ко всем, — кто вы, призванные немного из вас мудрых по плоти (внешней ученостью),
не многосильных (власть имущих, немного благородных (
1 Кор. И теперь верующие происходят преимущественно из рабочего класса они наполняют и храмы наши, из них набирались монахи, оттуда же пополнялись и кадры клириков (до семинарий, те. до половины XVIII столетия, и теперь а главное — на народе стояла Церковь
Божия, это — неоспоримые факты!
Но дело здесь не в учености, по нашему мнению, а в чем-то ином. В чем же именно?
В несмиренности! Или проще, в гордости По крайней мере, мое наблюдение таково.
Ученость выделяет людей из массы простых рабочих, дает им преимущества пред последними,
растет самомнение, прибавляется и богатство а совсем этим приходит и гордость.
«Вера же есть смирение, — говорит св. Варсануфий Великий. Но главное — не в этом;
ученый человек начинает верить в себя в свой ум, в свои знания, а не в Бога, не в благодать
Божию.
Это же самоверие, нив чем ненуждаемость мало-помалу затемняют все иное, кроме себя, и прежде всего — Бога. Таки говорит тот же апостол Потому Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал
Бог, чтобы посрамить сильное и незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал
Бог, чтобы упразднить значущее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом (
1
Кор. 1:27 - 29
). Ио самом себе апостол говорит И слово мое и проповедь моя заключалась не в убедительных словах человеческой мудрости, нов явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, нона силе Божией (
1 Кор.2- Смирение — путь к откровению Божию нам, уподобляющее нас Богу, делающее нас способными воспринимать сродную истину (
Мф.11:19, 27, 29
). Обратимся теперь к своим русским ученым. Нам, русским, ничуть не менее авторитетны и, конечно, гораздо более известны и убедительны имена и сведения о наших русских ученых верующих людях. Не имея под руками подобных сборников, я сошлюсь на всем известных русских выдающихся людей,
открыто исповедавших веру. Перечислю лишь их имена иногда же скажу и еще два слова о них.
Писатели-беллетристы. Н. В. Гоголь. В его письмах осталось очень много религиозных мыслей у него есть объяснение Божественной Литургии. Но кто знает об этом И говорили ли нам о том в гимназиях и семинариях. Увы, нет Ревизора учили, как заповеди Божии; читали
«Мертвые души и мелкие рассказы его. А о письмах не слышали даже. И смысла Ревизора не знают доселе, хотя Н. В. Гоголь сам объяснил его истинный ревизор — Господь.
В. А. Жуковский. От него осталось очень много рассуждений философско-религиозного характера и именно по вопросу о вере и знании. Ноя уверен, что разве интеллигентов хоть слышал об этом А баллады учили наизусть.
Ф. М. Дocтoевcкuй. током уж все мы знали, что это был человек не только верующий,
но и православный христианин. Но даже и этот гигант не мог повернуть на путь веры современную интеллигенцию, уклонившуюся в либеральное безверие. Таки не осталось у
Достоевского прямых учеников и наследников. Большинство пошли по западническому пути атеизму и гуманизму. Но достаточно назвать одно имя Федора Михайловича, чтобы порядочному интеллигенту стало стыдно всех умных людей зачислять в безбожники.
О Толстом и Чехове я говорил выше.
Из новых писателей с уважением нужно назвать светлое имя Шмелева; лично мне известно,
что он исповедовался и причащался Св. Тайн на Сергиевском подворье в Париже, в бытность мою там. И после службы я пригласил его откушать у меня чаю.
Да не будет забыто и имя СИ. Гусева. Пусть в его прошлом и темное было он отказался от своего священства. Но вот на старости лет искренно, сознательно, а вместе стем и простосердечно молится Богу, прося о спасении души. Можно бы назвать и еще несколько других менее важных имен. Ноне стану беспокоить их самолюбие пусть спасаются в тишине.
Несравненно более верующих из философского круга. Можно утверждать, что тут огромное большинство их были людьми верующими. И это будет понятно дальше. А теперь лишь укажу на то, что поверхностное образование может отдалять от веры, а глубокое знание в худшем случае сделает человека агностиком, а в лучшем — приведет к вере или уж во всяком случае не сделает человека сознательным атеистом. И понятно философы знают пределы человеческого ума и бессилие его в области веры.
Из многих философов достаточно назвать имена славянофилов Хомякова, Киреевского,
Страхова, Данилевского... После — Владимира Сергеевича Соловьева, оставившего несколько томов философско-богословских сочинений и имевшего, не только в свое время, но и до наших еще дней, большое влияние и на университетскую молодежь, и вообще на интеллигентское общество. Однако и ему не под силу было остановить катившийся в пропасть нигилизма воз интеллигентской России безбожие и материализм перешагнули и через Соловьева. Много у него неправославных мыслей, но это уж частный вопроса вера его — вне сомнений. И один из близких друзей его при жизни говорил мне, что, умирая, В. С. Соловьев смиренно-покаянно сказал Тяжела работа Господня. Напугал они своей унией с католичеством, но и тут он искал Царства Божия, — только неверно им понимаемого.
Из других философов вспомним имена профессоров Московского университета —
Лопатина, С. Ни Е. Н. Трубецких; нов особенности стоит остановиться на живом и доселе профессоре СПб университета НО. Лосском. В светском университете недопустим профессор,
открыто верующий в Пресвятую Троицу, — как он сам поведал об этом водном из изданий своего капитального труда об «Интуитивизме».
Вспомним имена и наших современников философов — С. Л. Франка (б. еврея, ныне православного, НА. Бердяева, Вышеславцева и др.
Историки и политико-экономы. Отец Владимира Сергеевича Соловьева, Сергей
Михайлович... Современник его, проф. Русской Истории Московского университета М. И.
Погодин. После этого человека осталась весьма интересная книга под интригующим заглавием:
«Простые речи о мудреных вещах. Собственно, более серьезная часть книги — первая, где он высказывает вдумчивые и основательные свои переживания и думы именно об отношении веры и знания.
Во второй части он собрал много фактов (недостаточно равноценных, впрочем) о явлениях из потустороннего мира. В третьей оспаривает теорию дарвинизма, тогда захватившую почти весь читающий мир.
В начале прошлого столетия всем было известно имя канцлера Сперанского, — он оставил после себя специальные богословские книги. Из нового времени с почтением нужно вспомнить имя политико-эконома Павла Ивановича Новгородцева, написавшего заграницей книгу Об общественном идеале, в коей он, между прочим, открыто заявил всему интеллигентскому миру
О Толстом и Чехове я говорил выше.
Из новых писателей с уважением нужно назвать светлое имя Шмелева; лично мне известно,
что он исповедовался и причащался Св. Тайн на Сергиевском подворье в Париже, в бытность мою там. И после службы я пригласил его откушать у меня чаю.
Да не будет забыто и имя СИ. Гусева. Пусть в его прошлом и темное было он отказался от своего священства. Но вот на старости лет искренно, сознательно, а вместе стем и простосердечно молится Богу, прося о спасении души. Можно бы назвать и еще несколько других менее важных имен. Ноне стану беспокоить их самолюбие пусть спасаются в тишине.
Несравненно более верующих из философского круга. Можно утверждать, что тут огромное большинство их были людьми верующими. И это будет понятно дальше. А теперь лишь укажу на то, что поверхностное образование может отдалять от веры, а глубокое знание в худшем случае сделает человека агностиком, а в лучшем — приведет к вере или уж во всяком случае не сделает человека сознательным атеистом. И понятно философы знают пределы человеческого ума и бессилие его в области веры.
Из многих философов достаточно назвать имена славянофилов Хомякова, Киреевского,
Страхова, Данилевского... После — Владимира Сергеевича Соловьева, оставившего несколько томов философско-богословских сочинений и имевшего, не только в свое время, но и до наших еще дней, большое влияние и на университетскую молодежь, и вообще на интеллигентское общество. Однако и ему не под силу было остановить катившийся в пропасть нигилизма воз интеллигентской России безбожие и материализм перешагнули и через Соловьева. Много у него неправославных мыслей, но это уж частный вопроса вера его — вне сомнений. И один из близких друзей его при жизни говорил мне, что, умирая, В. С. Соловьев смиренно-покаянно сказал Тяжела работа Господня. Напугал они своей унией с католичеством, но и тут он искал Царства Божия, — только неверно им понимаемого.
Из других философов вспомним имена профессоров Московского университета —
Лопатина, С. Ни Е. Н. Трубецких; нов особенности стоит остановиться на живом и доселе профессоре СПб университета НО. Лосском. В светском университете недопустим профессор,
открыто верующий в Пресвятую Троицу, — как он сам поведал об этом водном из изданий своего капитального труда об «Интуитивизме».
Вспомним имена и наших современников философов — С. Л. Франка (б. еврея, ныне православного, НА. Бердяева, Вышеславцева и др.
Историки и политико-экономы. Отец Владимира Сергеевича Соловьева, Сергей
Михайлович... Современник его, проф. Русской Истории Московского университета М. И.
Погодин. После этого человека осталась весьма интересная книга под интригующим заглавием:
«Простые речи о мудреных вещах. Собственно, более серьезная часть книги — первая, где он высказывает вдумчивые и основательные свои переживания и думы именно об отношении веры и знания.
Во второй части он собрал много фактов (недостаточно равноценных, впрочем) о явлениях из потустороннего мира. В третьей оспаривает теорию дарвинизма, тогда захватившую почти весь читающий мир.
В начале прошлого столетия всем было известно имя канцлера Сперанского, — он оставил после себя специальные богословские книги. Из нового времени с почтением нужно вспомнить имя политико-эконома Павла Ивановича Новгородцева, написавшего заграницей книгу Об общественном идеале, в коей он, между прочим, открыто заявил всему интеллигентскому миру
о крахе ложной идеи (еще Соловьевской) о Царствии Божием на земле. Скромный он был при всей своей образованности, блестящей звездой пронесся по политико-философскому горизонту.
Константин Леонтьев
42
— кончивший жизнь в Оптинском монастыре возле старцев Это наш, — говорило немо. Амвросий. Пусть останется в потомстве и память о проф.
Харьковского университета Максиме Максимовиче Ковалевском. Член Думы. Боже Боже!
Какой печальный шум подняли его знакомые и сочлены по партии, когда он пред смертью пригласил священника (моего сотоварища по академии, о. Си исповедался и причастился Св.
Тайн. Но он поступил посуду своей совести, вопреки интеллигентскому нигилизму.
Шире известны имя и труды другого профессора политической экономии, С. Н Булгакова.
Он прошел и падение в безбожие, был марксистом, а потом воротился к вере и кончил свою жизнь в священном сане. Вся его наука не помешала ему воротиться к Православной Церкви.
Естественники. Сложилось убеждение, что ученые этого типа особенно страдают безбожием, хотя никаких специальных причин в самих науках о мире, которые вели бы непременно к атеизму, нет. И пусть даже это отчасти и верно. Но известны глубочайшие ученые и древнего, и нового мира (и особенно среди именно этих последних, медиков, — которые были верующими. Из русских светил назову три имени. Интеллигентному миру, особенно наших предшественников — дедов, известно было имя знаменитого врача, биолога, хирурга
Пирогова. Его именем до последних годов назывались медицинские общества. Но мало кому известен его дневник с глубокомысленными заметками. Там он не только свидетельствует о своей вере, но даже открывает свои собственные опыты об ощущения им явного существования бесов. Но кто об этом читал?
Еще более велико имя всемирно известного химика Менделеева. Его учение о периодической системе элементов принято всем ученым миром, как азбука. Немногим известен его интересный и поучительный труд К познанию России и другие. И этот гигант науки был глубоко верующим христианином. Ив тоже время в науке оставался реалистом. Реализм его помог ему остаться таковым же ив вере всякий сознательный верующий — реалиста не фантазер.
Повсюду говорили и еще будут говорить и писать о последнем великане науки И. П.
Павлове, не так давно скончавшемся в России. Родился он в семье священника. Про него сложилась интересная и поучительная легенда — а легенды важнее и фактов. Ехал ли он в трамвае или шел пешком по СПб, нона пути показалась церковь. Павлов снял шапку и перекрестился. Бывший тут товарищ-рабочий, для которого все вопросы о вере решены были в партийной программе, снисходительно хлопает Павлова по плечу и говорит Эх, темнота,
темнота!» Не знаю, что уж ответил сам Павлов предание передает различно об этом. Советские писатели стараются снять вопрос о религиозности Павлова, но историческая легенда еще упорнее будет отстаивать свидетельство о вере его.
Нечего уже говорить о вере военных деятелей, из коих были люди гениальные в своей области и талантливые вообще. Русскому человеку дорого имя А. В. Суворова. Это был человек необычайной личной святости. Подвижник православия. Но почему женам, даже в духовных школах, не раскрывали его образа с этой стороны Писали о его шутках и даже шутовстве. Но о вере не говорили. А ведь он одно время хотел даже постричься в монашество. А какие были его приказы солдатам Тут всегда мы слышим о Боге. Например, пред взятием Измаильской крепости он отдает приказ День молиться, день поститься, а на третий Измаил взять И
взяли... Да и как не взять, если люди молились да постились Геройство русского солдата от этих двух дней утроилось!
Потом — Кутузов, Муравьевы и многие, многие другие — все это люди сильной веры!
Если вспомнить и мир артистический, ток неожиданности, мы среди этих лицедеев
Константин Леонтьев
42
— кончивший жизнь в Оптинском монастыре возле старцев Это наш, — говорило немо. Амвросий. Пусть останется в потомстве и память о проф.
Харьковского университета Максиме Максимовиче Ковалевском. Член Думы. Боже Боже!
Какой печальный шум подняли его знакомые и сочлены по партии, когда он пред смертью пригласил священника (моего сотоварища по академии, о. Си исповедался и причастился Св.
Тайн. Но он поступил посуду своей совести, вопреки интеллигентскому нигилизму.
Шире известны имя и труды другого профессора политической экономии, С. Н Булгакова.
Он прошел и падение в безбожие, был марксистом, а потом воротился к вере и кончил свою жизнь в священном сане. Вся его наука не помешала ему воротиться к Православной Церкви.
Естественники. Сложилось убеждение, что ученые этого типа особенно страдают безбожием, хотя никаких специальных причин в самих науках о мире, которые вели бы непременно к атеизму, нет. И пусть даже это отчасти и верно. Но известны глубочайшие ученые и древнего, и нового мира (и особенно среди именно этих последних, медиков, — которые были верующими. Из русских светил назову три имени. Интеллигентному миру, особенно наших предшественников — дедов, известно было имя знаменитого врача, биолога, хирурга
Пирогова. Его именем до последних годов назывались медицинские общества. Но мало кому известен его дневник с глубокомысленными заметками. Там он не только свидетельствует о своей вере, но даже открывает свои собственные опыты об ощущения им явного существования бесов. Но кто об этом читал?
Еще более велико имя всемирно известного химика Менделеева. Его учение о периодической системе элементов принято всем ученым миром, как азбука. Немногим известен его интересный и поучительный труд К познанию России и другие. И этот гигант науки был глубоко верующим христианином. Ив тоже время в науке оставался реалистом. Реализм его помог ему остаться таковым же ив вере всякий сознательный верующий — реалиста не фантазер.
Повсюду говорили и еще будут говорить и писать о последнем великане науки И. П.
Павлове, не так давно скончавшемся в России. Родился он в семье священника. Про него сложилась интересная и поучительная легенда — а легенды важнее и фактов. Ехал ли он в трамвае или шел пешком по СПб, нона пути показалась церковь. Павлов снял шапку и перекрестился. Бывший тут товарищ-рабочий, для которого все вопросы о вере решены были в партийной программе, снисходительно хлопает Павлова по плечу и говорит Эх, темнота,
темнота!» Не знаю, что уж ответил сам Павлов предание передает различно об этом. Советские писатели стараются снять вопрос о религиозности Павлова, но историческая легенда еще упорнее будет отстаивать свидетельство о вере его.
Нечего уже говорить о вере военных деятелей, из коих были люди гениальные в своей области и талантливые вообще. Русскому человеку дорого имя А. В. Суворова. Это был человек необычайной личной святости. Подвижник православия. Но почему женам, даже в духовных школах, не раскрывали его образа с этой стороны Писали о его шутках и даже шутовстве. Но о вере не говорили. А ведь он одно время хотел даже постричься в монашество. А какие были его приказы солдатам Тут всегда мы слышим о Боге. Например, пред взятием Измаильской крепости он отдает приказ День молиться, день поститься, а на третий Измаил взять И
взяли... Да и как не взять, если люди молились да постились Геройство русского солдата от этих двух дней утроилось!
Потом — Кутузов, Муравьевы и многие, многие другие — все это люди сильной веры!
Если вспомнить и мир артистический, ток неожиданности, мы среди этих лицедеев
певцов, музыкантов встретим массу верующих людей. Из имен последнего времени можно назвать хотя бы Давыдова, Варламова, Савину, Шаляпина... Последний имел духовником своим заграницей парижского прот. о. С — го. И незадолго перед смертью он исповедовался и причащался. А имена музыкантов Римского-Корсакова, Балакирева. Рахманинова, Чайковского,
Смоленского, Кастальского, Гречанинова — посвятивших дарования свои и Церкви, ее песнопениям — свидетельствуют о вере их авторов!
Гениальные художники живописи — братья В.М. и А. М. Васнецовы, МВ. Нестеров,
Серов. Иванов и проч. и проч. — отдали себя на служение вере. Мне лично пришлось знать немного Виктора Михайловича Васнецова... Какая скромность при гениальности И какое внутреннее благочестие, светившееся из благолeпнoгo лица его!
Ну кто осмелится сказать про всех них, что они при вере своей были малограмотной
«темнотой»? Многие из них были профессорами наук в университетах почти все прошли высшую школу, одарены были гениальными способностями.
Справедливо вспомнить, не боясь нарекания современных безбожников, многих государственных людей, занимавших положение министров. Не говорим уже о самих царях...
Можно сказать, что в прежнее время министр-безбожник даже просто был немыслим. А такие имена, как Столыпин, войдут в историю.
Наконец, нам осталось упомянуть об огромном классе специалистов богословов:
святителях, духовных отцах, профессорах академии, светских религиозных писателях. Сколько среди них было людей не только талантливых и широко образованных, но даже и гениальных...
И если недостаточно нашего свидетельства, то можно сослаться хотя бы на Герцена. Он как-то обронил слово Немало пришлось видеть бесталанных губернаторов но еще я не видел ни одного глупого архиерея Пусть это даже преувеличено об архиерейском классе вообще. Но несомненно среди святителей было немало людей очень ученых. Вот митрополит Московский
Филарет, человек гениальных способностей, разносторонний знаток богословских наук,
советник царей премудрый администратор его резолюции изучаются как образчики рассудительности глубокий и красноречивый проповедник святой жизни, хотя и сокровенный в подвигах. И справедливо называли его Филаретом мудрым».
Или великий богослов, еп. Феофан затворник Вышенский, автор толкований на Послания ап. Павла, переводчик Добротолюбия, автор множества других книг (Путь ко спасению»,
«Письма о духовной жизни, Начертание христианского нравоучения и проч. Ученейший человек своего времени вообще. Оставил архиерействование и ушел налет в затвор для духовной жизни. Не напрасно же это сделал она по глубочайшему убеждению своего обширного ума и опыта.
Современник его, еп. Игнатий Брянчанинов, блестящий ученик Инженерного училища,
оставил все и ушел послушником в монастырь, после архиерей, а потом — снова на покоев обители он оставил после себя 5 томов сочинений.
Или известный ученый митрополит Московский Макарий Булгаков: и догматист, и историки проповедники администратор автор множества трудов.
А еще архиепископ Херсонский, русский златоуст. Иннокентий другой Херсонский архиерей-философ Никанор Платон — митрополит Московский — все это высокоученые люди.
И из духовных лиц и светских профессоров можно назвать десятки блестящих и глубоких умов:
знаменитый Болотов, философ Несмеянов, философ Каринский, многоученый профессор
Глубоковский, Голубинские и проч. и проч. Все это люди учености мирового масштаба и православные. Сколько ученых из духовенства!
И теперь спросим неужели же все эти люди веровали потому, что были малоучеными,
неумными, простоватыми Так думать о них в высшей степени легкомысленно было бы и даже
Смоленского, Кастальского, Гречанинова — посвятивших дарования свои и Церкви, ее песнопениям — свидетельствуют о вере их авторов!
Гениальные художники живописи — братья В.М. и А. М. Васнецовы, МВ. Нестеров,
Серов. Иванов и проч. и проч. — отдали себя на служение вере. Мне лично пришлось знать немного Виктора Михайловича Васнецова... Какая скромность при гениальности И какое внутреннее благочестие, светившееся из благолeпнoгo лица его!
Ну кто осмелится сказать про всех них, что они при вере своей были малограмотной
«темнотой»? Многие из них были профессорами наук в университетах почти все прошли высшую школу, одарены были гениальными способностями.
Справедливо вспомнить, не боясь нарекания современных безбожников, многих государственных людей, занимавших положение министров. Не говорим уже о самих царях...
Можно сказать, что в прежнее время министр-безбожник даже просто был немыслим. А такие имена, как Столыпин, войдут в историю.
Наконец, нам осталось упомянуть об огромном классе специалистов богословов:
святителях, духовных отцах, профессорах академии, светских религиозных писателях. Сколько среди них было людей не только талантливых и широко образованных, но даже и гениальных...
И если недостаточно нашего свидетельства, то можно сослаться хотя бы на Герцена. Он как-то обронил слово Немало пришлось видеть бесталанных губернаторов но еще я не видел ни одного глупого архиерея Пусть это даже преувеличено об архиерейском классе вообще. Но несомненно среди святителей было немало людей очень ученых. Вот митрополит Московский
Филарет, человек гениальных способностей, разносторонний знаток богословских наук,
советник царей премудрый администратор его резолюции изучаются как образчики рассудительности глубокий и красноречивый проповедник святой жизни, хотя и сокровенный в подвигах. И справедливо называли его Филаретом мудрым».
Или великий богослов, еп. Феофан затворник Вышенский, автор толкований на Послания ап. Павла, переводчик Добротолюбия, автор множества других книг (Путь ко спасению»,
«Письма о духовной жизни, Начертание христианского нравоучения и проч. Ученейший человек своего времени вообще. Оставил архиерействование и ушел налет в затвор для духовной жизни. Не напрасно же это сделал она по глубочайшему убеждению своего обширного ума и опыта.
Современник его, еп. Игнатий Брянчанинов, блестящий ученик Инженерного училища,
оставил все и ушел послушником в монастырь, после архиерей, а потом — снова на покоев обители он оставил после себя 5 томов сочинений.
Или известный ученый митрополит Московский Макарий Булгаков: и догматист, и историки проповедники администратор автор множества трудов.
А еще архиепископ Херсонский, русский златоуст. Иннокентий другой Херсонский архиерей-философ Никанор Платон — митрополит Московский — все это высокоученые люди.
И из духовных лиц и светских профессоров можно назвать десятки блестящих и глубоких умов:
знаменитый Болотов, философ Несмеянов, философ Каринский, многоученый профессор
Глубоковский, Голубинские и проч. и проч. Все это люди учености мирового масштаба и православные. Сколько ученых из духовенства!
И теперь спросим неужели же все эти люди веровали потому, что были малоучеными,
неумными, простоватыми Так думать о них в высшей степени легкомысленно было бы и даже
смешно!
Наоборот, нетрудно понять, что никто другой так много не думает о своей вере, как именно верующий ив тоже время образованный человек. В самом деле решившийся быть неверующим просто бы отрекся от всего, отмахнулся от всяких вопросов ничего, мол, не признаю. Ион свободный ничего не думай, ничего не опровергай — Совсем иное дело быть верующим для образованного человека если я признал веру, то я не могу на этом остановиться. Не только другие могут спросить меня, но и мой собственный пытливый интеллигентный дух вопрошает меня по тысяче вопросов, трудных для ума а почему я верую в Бога вообще А почему я признаю в Троице Единого Бога к мыслимо воплощение Сына Божия Что такое благодать
Святого Духа Как можно принять таинства Церкви Как хлеб и вино превращаются в Тело и
Кровь Христа Господа Отпущаются ли грехи в исповеди Почему иконы и крест Как мыслимы чудеса, превышающие законы естественной природы Сильна ли молитва Есть ли загробная жизнь Есть ли ангелы и бесы и проч. — На все это отвечай себе Все это продумай И сколько таких вопросов. И как постоянно они могут становиться перед нашим просвещенным сознанием Взять хотя бы таинство причащения мирянин теперь обычно причащается разв года мы — еженедельно и чаще. И перед нами постоянно может стать пытливый вопроса почему веруешь Атак ли — и по известному закону ассоциации идей мы совершенно не в силах воспрепятствовать появлению этих вопросов следовательно, нужно найти ответы отмахнуться нельзя. Да, совершенно истинно, что никто так много не думает о вере, как образованный верующий, да еще ив духовном сане, или богослов И потому крайне легкомысленно говорят неверующие о нас, будто мы несознательно веруем. Нет, вот они действительно мало об этом думают а нам нельзя не думать если уже не для других, то хоть для себя самих.
Не меньше приходится думать и мирянину, если он решается быть верующим, особенно среди современного маловерующего общества.
Таким необыкновенным человеком был, между прочим, известный славянофил А. С.
Хомяков. Разносторонне ученый человек, он потом сделался и богословом. Ив тоже время он строго исполнял церковные постановления — даже ив постах. Роды Самариных. Аксаковых,
педагоги К. Д. Ушинский, С. А. Рачинский и проч. — умнейшие люди своего времени, не боявшиеся идти против мнений своего шаблонного века, — они были верующими, конечно, не по темноте, а по глубоко просвещенному дознанию. И отрицатели веры передними являются школьниками, а не судьями их.
Наоборот, неверующие должны бы задуматься над нами, образованными христианами:
почему же мы, при всем нашем незаурядном просвещении, веруем?
Одного из русских писателей, моего знакомого, как-то спрашивают знакомые — Как это вы, N. N., такой умный — ив тоже время веруете?
А он ответил им Ну, знаете, есть много людей куда умнее меня, и, однако, веруют. Уж лучше об уме нашем помолчать!
И это совершенно верно ведь огромнейшее большинство маловеров и неверов очень мало или даже совсем не думали серьёзно о вере и неверии. А решили ничего этого нет!..
Верующие же думают.
И потому я в заключение этого отдела основательно бросаю обвинение, обвинителям нашим они, в огромном большинстве своем, стали неверующими не потому, что были учеными, а, наоборот, по своей малоучености и легкомысленности не потому, что много думали, а именно оттого, что слишком мало думали о том, отчего отреклись. Совершенно точно сказало них св. Антоний Великий Неверие есть легкомысленная дерзость. Это есть
Наоборот, нетрудно понять, что никто другой так много не думает о своей вере, как именно верующий ив тоже время образованный человек. В самом деле решившийся быть неверующим просто бы отрекся от всего, отмахнулся от всяких вопросов ничего, мол, не признаю. Ион свободный ничего не думай, ничего не опровергай — Совсем иное дело быть верующим для образованного человека если я признал веру, то я не могу на этом остановиться. Не только другие могут спросить меня, но и мой собственный пытливый интеллигентный дух вопрошает меня по тысяче вопросов, трудных для ума а почему я верую в Бога вообще А почему я признаю в Троице Единого Бога к мыслимо воплощение Сына Божия Что такое благодать
Святого Духа Как можно принять таинства Церкви Как хлеб и вино превращаются в Тело и
Кровь Христа Господа Отпущаются ли грехи в исповеди Почему иконы и крест Как мыслимы чудеса, превышающие законы естественной природы Сильна ли молитва Есть ли загробная жизнь Есть ли ангелы и бесы и проч. — На все это отвечай себе Все это продумай И сколько таких вопросов. И как постоянно они могут становиться перед нашим просвещенным сознанием Взять хотя бы таинство причащения мирянин теперь обычно причащается разв года мы — еженедельно и чаще. И перед нами постоянно может стать пытливый вопроса почему веруешь Атак ли — и по известному закону ассоциации идей мы совершенно не в силах воспрепятствовать появлению этих вопросов следовательно, нужно найти ответы отмахнуться нельзя. Да, совершенно истинно, что никто так много не думает о вере, как образованный верующий, да еще ив духовном сане, или богослов И потому крайне легкомысленно говорят неверующие о нас, будто мы несознательно веруем. Нет, вот они действительно мало об этом думают а нам нельзя не думать если уже не для других, то хоть для себя самих.
Не меньше приходится думать и мирянину, если он решается быть верующим, особенно среди современного маловерующего общества.
Таким необыкновенным человеком был, между прочим, известный славянофил А. С.
Хомяков. Разносторонне ученый человек, он потом сделался и богословом. Ив тоже время он строго исполнял церковные постановления — даже ив постах. Роды Самариных. Аксаковых,
педагоги К. Д. Ушинский, С. А. Рачинский и проч. — умнейшие люди своего времени, не боявшиеся идти против мнений своего шаблонного века, — они были верующими, конечно, не по темноте, а по глубоко просвещенному дознанию. И отрицатели веры передними являются школьниками, а не судьями их.
Наоборот, неверующие должны бы задуматься над нами, образованными христианами:
почему же мы, при всем нашем незаурядном просвещении, веруем?
Одного из русских писателей, моего знакомого, как-то спрашивают знакомые — Как это вы, N. N., такой умный — ив тоже время веруете?
А он ответил им Ну, знаете, есть много людей куда умнее меня, и, однако, веруют. Уж лучше об уме нашем помолчать!
И это совершенно верно ведь огромнейшее большинство маловеров и неверов очень мало или даже совсем не думали серьёзно о вере и неверии. А решили ничего этого нет!..
Верующие же думают.
И потому я в заключение этого отдела основательно бросаю обвинение, обвинителям нашим они, в огромном большинстве своем, стали неверующими не потому, что были учеными, а, наоборот, по своей малоучености и легкомысленности не потому, что много думали, а именно оттого, что слишком мало думали о том, отчего отреклись. Совершенно точно сказало них св. Антоний Великий Неверие есть легкомысленная дерзость. Это есть
истинная темнота И теперь я в свою очередь спрашиваю почему вы, неверующие, не веруете?
Скажите нам какие ученые доказательства привели вас к необходимости неверия Мы,
верующие, можем сказать вам, почему именно мы веруем. А вы что скажете. И по опыту знаю,
что неверующий обычно не может привести серьезных оснований за себя. А начинает скорее спрашивать нас о вере.
Они не столько доказывают и оправдывают свое неверие, сколько возражают против нашей веры. Что же Принимаем и такой способ борьбы. И будем отвечать им. Но пока уже предлагаем им после сказанного раз навсегда забыть свое ложное и легкомысленное предубеждение, будто все ученые не веруют, будто вера и знание несовместимы и что верующими могут быть люди только малограмотные, темные, необразованные. Эта ложь опровергается тысячами обратных примеров людей, ученых и верующих. А примеры сильнее всяких слов доказывают истину. Если бы кто сказал все лебеди белы, но нашлись бы и черные лебеди (я таких видел в Крыму, то уже после таких примеров нужно раз навсегда забыть прежнее мнение о белизне лебедей придется говорить потом, что есть лебеди белые и есть лебеди черные. Таки об ученых нужно говорить:
есть ученые неверующие, а есть ученые верующие. Следовательно, ученость сама по себе еще не ведет непременно к неверию. Нужно искать другие причины неверия. Все это очень ясно Да ив обыкновенной жизни мы видим подобные же случаи. Вот в семье два брата разные один религиозный, другой маловер. Два семинариста, студента один верующий, другой объявляет себя безбожником. Мужи жена, по уму приблизительно равные, но по вере — разные. Даже один и тот же человек то бывает верующим, потом теряет веру, а после снова возвращается к ней. Отсюда легко сделать наблюдение эта разница в вере — не от ума, а от чего-то иного. Об этом будем говорить дальше отчего же именно Только не от ума, не от учености.
Приведу пример. Как-то я дал одному юноше, кончившему высшую школу, книгу
Табрума
43
Веруют ли ученые. Он прочитал ее. Но она не оставила на нем никакого, по- видимому, впечатления как был, таки остался неверующим Может быть, теперь уже не посмеет сказать, что вера и наука несовместимы но лично он даже не задумался, а почему такие великие ученые все веруют Не подумать ли и ему Не переоценить ли свое неверие Нет остался по-прежнему холодным. Ясно, что не ум, не ученость мешают ему, а что-то в душе его, более глубокое и опасное.
И я не думаю, чтобы предыдущими справками об ученых верующих людях мы смогли направить неверующего на путь веры. Но несомненно, что этими примерами мы выбиваем из рук противников одно из самых ходячих и фальшивых оружий неверия. И если мы упорных безбожников необратим к вере, то искренно ищущим ее — а тем более верующим людям подобными фактами мы облегчаем путь веры, устраняя с дороги пугало, будто ум и вера несовместимы. И уж одно это облегчение препятствия небесполезно. Неверие опровергается примерами.
А теперь перейдем уже к разбору возражений против веры
Скажите нам какие ученые доказательства привели вас к необходимости неверия Мы,
верующие, можем сказать вам, почему именно мы веруем. А вы что скажете. И по опыту знаю,
что неверующий обычно не может привести серьезных оснований за себя. А начинает скорее спрашивать нас о вере.
Они не столько доказывают и оправдывают свое неверие, сколько возражают против нашей веры. Что же Принимаем и такой способ борьбы. И будем отвечать им. Но пока уже предлагаем им после сказанного раз навсегда забыть свое ложное и легкомысленное предубеждение, будто все ученые не веруют, будто вера и знание несовместимы и что верующими могут быть люди только малограмотные, темные, необразованные. Эта ложь опровергается тысячами обратных примеров людей, ученых и верующих. А примеры сильнее всяких слов доказывают истину. Если бы кто сказал все лебеди белы, но нашлись бы и черные лебеди (я таких видел в Крыму, то уже после таких примеров нужно раз навсегда забыть прежнее мнение о белизне лебедей придется говорить потом, что есть лебеди белые и есть лебеди черные. Таки об ученых нужно говорить:
есть ученые неверующие, а есть ученые верующие. Следовательно, ученость сама по себе еще не ведет непременно к неверию. Нужно искать другие причины неверия. Все это очень ясно Да ив обыкновенной жизни мы видим подобные же случаи. Вот в семье два брата разные один религиозный, другой маловер. Два семинариста, студента один верующий, другой объявляет себя безбожником. Мужи жена, по уму приблизительно равные, но по вере — разные. Даже один и тот же человек то бывает верующим, потом теряет веру, а после снова возвращается к ней. Отсюда легко сделать наблюдение эта разница в вере — не от ума, а от чего-то иного. Об этом будем говорить дальше отчего же именно Только не от ума, не от учености.
Приведу пример. Как-то я дал одному юноше, кончившему высшую школу, книгу
Табрума
43
Веруют ли ученые. Он прочитал ее. Но она не оставила на нем никакого, по- видимому, впечатления как был, таки остался неверующим Может быть, теперь уже не посмеет сказать, что вера и наука несовместимы но лично он даже не задумался, а почему такие великие ученые все веруют Не подумать ли и ему Не переоценить ли свое неверие Нет остался по-прежнему холодным. Ясно, что не ум, не ученость мешают ему, а что-то в душе его, более глубокое и опасное.
И я не думаю, чтобы предыдущими справками об ученых верующих людях мы смогли направить неверующего на путь веры. Но несомненно, что этими примерами мы выбиваем из рук противников одно из самых ходячих и фальшивых оружий неверия. И если мы упорных безбожников необратим к вере, то искренно ищущим ее — а тем более верующим людям подобными фактами мы облегчаем путь веры, устраняя с дороги пугало, будто ум и вера несовместимы. И уж одно это облегчение препятствия небесполезно. Неверие опровергается примерами.
А теперь перейдем уже к разбору возражений против веры
ВОЗРАЖЕНИЯ ОТ УМА ПРОТИВ ВЕРЫ А) Незнание не есть отрицание Я думаю, что почти каждому из нас встречались люди, которые на вопрос, почему они не веруют, очень легко и победоносно отвечают мы не знаем, да есть ли другой мир И на этом одни, более скромные и разумные, и останавливаются. Но иные, более дерзкие по душе,
осмеливаются делать и дальнейший, совершенно ложный, выводя не знаю этого мира, а следовательно, его и нет. От своего незнания делают вывод о небытии иного мира.
Разберемся в этом возражении. Правда, внимательному и глубокому уму сразу видна вся неосновательность такого вывода — из незнания к небытию. Нов практике до такой степени постоянно приходится сталкиваться с подобными легкомысленными суждениями, что я нахожу небесполезным разобраться ив этом детском возражении. Кроме того, я и не для ученых пишу,
а для людей рядовых, обычных, коим приходится слышать такие суждения. Насколько часто приходится слышать их, приведу несколько примеров.
Часто говорят а кто видел это?
В семинарии был такой случай. По утрам, часов в 7, после молитвы, мы шли в буфетную,
чтобы получить свою порцию полбулки. Как-то собрались раньше срока, пришлось ждать. От безделия некоторые начали балагурить. Кто-то упомянули про Бога. Семинаристы вообще хранили веру. Один из товарищей, Миша Т, никогда не отличавшийся дотоле вольностью мыслей, вдруг выпалил — А кто Богато видел?
Мы или не хотели спорить, даже не любили таких болтунов, или жене сумели возразить ему — и молчали. Здесь же присутствовал помощник эконома, почему-то называвшийся
«комиссаром», по имени Василий. Видя наше молчание, он обратился к Мише с вопросом Барин (так называли почему-то нас тогда служители Что Так выговорите, что коли Бога не видели, так ужи нет Его Ну да!
А вымою бабку видели Нне-е-т, — робея, ответил Троицкий, чувствуя западню какую-то.
— Ну вот А она и по сию пору жива!
Общий довольный смех был ответом молодцу Василию. А Миша конфузливо таки не мог сказать больше ни слова.
Случай этот слишком прости, вероятно, покажется слишком вульгарным, элементарным.
Это — верно. Но могу уверять, что тысячи таких Мишей — маленьких и больших — путаются в подобных детских недоумениях, не зная, как справиться сними. А рабочий Василий справился.
Хороший и разумный был человек!
Впрочем, этот конкретный случай нужно обобщить в одну отвлеченную формулу, и тогда она покажется более серьезною на вид, хотя такой же детски-наивной по сути именно от незнания нельзя никогда делать вывода о небытии.
Эта формула и выглядит уже будто и серьезнее и умнее. Но ведь всякие формулы являются лишь выводами из самых простых случаев. И хотя разумному человеку совершенно очевидно высказанное положение о том, что незнание еще не есть небытие того, чего мы не знаем, однако остановлюсь и на нем немного подробнее, чтобы устранить с пути веры и этот камень. И
приведу еще несколько примеров из жизни может быть, они кому-нибудь пригодятся.
Что такое не знаю
осмеливаются делать и дальнейший, совершенно ложный, выводя не знаю этого мира, а следовательно, его и нет. От своего незнания делают вывод о небытии иного мира.
Разберемся в этом возражении. Правда, внимательному и глубокому уму сразу видна вся неосновательность такого вывода — из незнания к небытию. Нов практике до такой степени постоянно приходится сталкиваться с подобными легкомысленными суждениями, что я нахожу небесполезным разобраться ив этом детском возражении. Кроме того, я и не для ученых пишу,
а для людей рядовых, обычных, коим приходится слышать такие суждения. Насколько часто приходится слышать их, приведу несколько примеров.
Часто говорят а кто видел это?
В семинарии был такой случай. По утрам, часов в 7, после молитвы, мы шли в буфетную,
чтобы получить свою порцию полбулки. Как-то собрались раньше срока, пришлось ждать. От безделия некоторые начали балагурить. Кто-то упомянули про Бога. Семинаристы вообще хранили веру. Один из товарищей, Миша Т, никогда не отличавшийся дотоле вольностью мыслей, вдруг выпалил — А кто Богато видел?
Мы или не хотели спорить, даже не любили таких болтунов, или жене сумели возразить ему — и молчали. Здесь же присутствовал помощник эконома, почему-то называвшийся
«комиссаром», по имени Василий. Видя наше молчание, он обратился к Мише с вопросом Барин (так называли почему-то нас тогда служители Что Так выговорите, что коли Бога не видели, так ужи нет Его Ну да!
А вымою бабку видели Нне-е-т, — робея, ответил Троицкий, чувствуя западню какую-то.
— Ну вот А она и по сию пору жива!
Общий довольный смех был ответом молодцу Василию. А Миша конфузливо таки не мог сказать больше ни слова.
Случай этот слишком прости, вероятно, покажется слишком вульгарным, элементарным.
Это — верно. Но могу уверять, что тысячи таких Мишей — маленьких и больших — путаются в подобных детских недоумениях, не зная, как справиться сними. А рабочий Василий справился.
Хороший и разумный был человек!
Впрочем, этот конкретный случай нужно обобщить в одну отвлеченную формулу, и тогда она покажется более серьезною на вид, хотя такой же детски-наивной по сути именно от незнания нельзя никогда делать вывода о небытии.
Эта формула и выглядит уже будто и серьезнее и умнее. Но ведь всякие формулы являются лишь выводами из самых простых случаев. И хотя разумному человеку совершенно очевидно высказанное положение о том, что незнание еще не есть небытие того, чего мы не знаем, однако остановлюсь и на нем немного подробнее, чтобы устранить с пути веры и этот камень. И
приведу еще несколько примеров из жизни может быть, они кому-нибудь пригодятся.
Что такое не знаю
Не знаю есть не только не знаю. Или иначе может быть, это есть, а может быть, и нет;
может быть, так, а может быть, и не так. Мне, допустим, неизвестно ни тони другое и я говорю не знаю.
А что такое отрицаю Что такое нет, если я говорю это слово Если уж я говорю о чем- либо, то я уже знаю об этом достоверно, несомненно, что его нет на самом деле. Иначе если я что-либо отрицаю, признаю несуществующим, то я уже знаю об этом точно.
А если бы я не знало чем-нибудь — есть оно или нетто как бы я мог отрицать его или говорить «нет»?!
Все это — очень простои очевидно. И следовательно, если я о чем-нибудь думаю и говорю,
что не знаю этого, то совершенно невозможно говорить о том, что его нет.
Возьму еще простые сравнения. Яне знаю, например что думает сейчас мой читатель И
потому не могу сказать он ничего не думает. Яне знаю, например, есть ли при вас деньги, и потому не имею права сказать их нет. Яне знаю, есть ли у вас в России родственники или нет;
и никак не буду говорить их нет. Яне видел Австрии, а она есть. Яне слышал какой-нибудь певчей птицы, а она есть. Яне вкушала читатель мой, вероятно, и не слышал об этом) пекмеса,
а он есть это густо вываренный сок из арбузов.
Пусть все это очень простые примеры, как и вопрос о бабке но воистину все на свете очень просто в конце концов а кажется оно лишь мудреным оттого, что люди интеллигентные формулируют простые вещи в кратких отвлеченных общих понятиях. Незнание не есть небытие. И иному это покажется чем-то философским, ученым, умными трудным для понимания, и нелегким для доказательства. А скажи бабку мою не видели все будет крайне простои справедливо, по-моему, переиначить слова проф. Погодина совершенно наоборот не
«Простые речи о мудреных вещах — а Мудреные (умные) речи о простых вещах. И я намеренно припомнил именно этот случай о бабушке его уж не забудешь а вопрос станет ясным из незнания не делай вывода — нет. Не знаю есть только — не знаю. Ничуть не больше.
А если кто смеет сказать нет, тот проявит лишь собственное неразумие, очевидную глупость. И теперь становится совершенно понятным изречение Псалмопевца Безумный сказал нет Бога. Да, именно лишь отказавшийся от ума, от очевидной логики, может сказать это. Если человек не знает ничего о Боге и Его существовании, каковы неверующие, то он только это и имеет право сказать Не знаю. И конец А если он дерзнул сказать Нет Его то уже пошел против ума он по всей справедливости оказывается без ума, безумным. И мое детское недоверие к словам Псалмопевца теперь бы успокоилось он совершенно прав, называя неверующего безумным, без ума.
Скажу даже больше. Если человек говорит о Боге и сверхъестественном мире лишь — не знаю, то одним этим он становится ближе не к неверию, а именно к вере. Каким образом?
Просто. Если я говорю о чем бы тони было не знаю, тотем самым я уже допускаю, что,
может быть, оно и есть...
Правда, я в тоже время допускаю и обратное может быть, того и нет. Ново всяком случае уже совершенно очевидно, что я никак не могу сказать этого НЕТ. А если я не могу отрицать,
то допускаю есть — хотя и не знаю о том доподлинно. Таким образом незнающий близок к вере. Он близок и к неверию, но чтобы ему стать неверующим, нужно сначала убедиться в небытии Бога а это невозможно никак Но и для веры нужно как-то убедиться в бытии Божием:
однако если я еще и не убедился в этом, то для моей веры путь всегда открыт ибо вне знаю»
всегда есть предполагающееся может быть, есть, отрицать не смею».
И когда человек объявляет себя агностиком, он всегда ближе в душе к вере, чем к неверию.
Я это знаю по известным мне агностикам. И вполне понимаю советских переписчиков, когда
может быть, так, а может быть, и не так. Мне, допустим, неизвестно ни тони другое и я говорю не знаю.
А что такое отрицаю Что такое нет, если я говорю это слово Если уж я говорю о чем- либо, то я уже знаю об этом достоверно, несомненно, что его нет на самом деле. Иначе если я что-либо отрицаю, признаю несуществующим, то я уже знаю об этом точно.
А если бы я не знало чем-нибудь — есть оно или нетто как бы я мог отрицать его или говорить «нет»?!
Все это — очень простои очевидно. И следовательно, если я о чем-нибудь думаю и говорю,
что не знаю этого, то совершенно невозможно говорить о том, что его нет.
Возьму еще простые сравнения. Яне знаю, например что думает сейчас мой читатель И
потому не могу сказать он ничего не думает. Яне знаю, например, есть ли при вас деньги, и потому не имею права сказать их нет. Яне знаю, есть ли у вас в России родственники или нет;
и никак не буду говорить их нет. Яне видел Австрии, а она есть. Яне слышал какой-нибудь певчей птицы, а она есть. Яне вкушала читатель мой, вероятно, и не слышал об этом) пекмеса,
а он есть это густо вываренный сок из арбузов.
Пусть все это очень простые примеры, как и вопрос о бабке но воистину все на свете очень просто в конце концов а кажется оно лишь мудреным оттого, что люди интеллигентные формулируют простые вещи в кратких отвлеченных общих понятиях. Незнание не есть небытие. И иному это покажется чем-то философским, ученым, умными трудным для понимания, и нелегким для доказательства. А скажи бабку мою не видели все будет крайне простои справедливо, по-моему, переиначить слова проф. Погодина совершенно наоборот не
«Простые речи о мудреных вещах — а Мудреные (умные) речи о простых вещах. И я намеренно припомнил именно этот случай о бабушке его уж не забудешь а вопрос станет ясным из незнания не делай вывода — нет. Не знаю есть только — не знаю. Ничуть не больше.
А если кто смеет сказать нет, тот проявит лишь собственное неразумие, очевидную глупость. И теперь становится совершенно понятным изречение Псалмопевца Безумный сказал нет Бога. Да, именно лишь отказавшийся от ума, от очевидной логики, может сказать это. Если человек не знает ничего о Боге и Его существовании, каковы неверующие, то он только это и имеет право сказать Не знаю. И конец А если он дерзнул сказать Нет Его то уже пошел против ума он по всей справедливости оказывается без ума, безумным. И мое детское недоверие к словам Псалмопевца теперь бы успокоилось он совершенно прав, называя неверующего безумным, без ума.
Скажу даже больше. Если человек говорит о Боге и сверхъестественном мире лишь — не знаю, то одним этим он становится ближе не к неверию, а именно к вере. Каким образом?
Просто. Если я говорю о чем бы тони было не знаю, тотем самым я уже допускаю, что,
может быть, оно и есть...
Правда, я в тоже время допускаю и обратное может быть, того и нет. Ново всяком случае уже совершенно очевидно, что я никак не могу сказать этого НЕТ. А если я не могу отрицать,
то допускаю есть — хотя и не знаю о том доподлинно. Таким образом незнающий близок к вере. Он близок и к неверию, но чтобы ему стать неверующим, нужно сначала убедиться в небытии Бога а это невозможно никак Но и для веры нужно как-то убедиться в бытии Божием:
однако если я еще и не убедился в этом, то для моей веры путь всегда открыт ибо вне знаю»
всегда есть предполагающееся может быть, есть, отрицать не смею».
И когда человек объявляет себя агностиком, он всегда ближе в душе к вере, чем к неверию.
Я это знаю по известным мне агностикам. И вполне понимаю советских переписчиков, когда
они про агностиков говорили Пиши его в верующие Это — логичнее. Я уже не говорю о настроении сердца именующий себя агностиком, незнайкой честнее и умнее мнимого безбожника, ибо он не дерзает говорить глупости о небытии того, чего не знает. А раз он честнее душою и глубже сердцем, то с ним несравненно легче продолжать обсуждение вопросов о вере и можно надеяться, что он скорее придет к вере, чем упорствующий безумный отрицатель. Про таких незнаек можно сказать словами Господа Иисуса Христа ученикам:
«кто не против вас, тот за вас. Я это знаю и наличных примерах. А из прошлой жизни мне вспоминается весьма характерный случай, рассказанный в книге Погодина. Припомню его, как он запечатлелся в моей памяти если детали неверны, это неважно.
Как-то, еще в крепостное время, крестьянин вывез на базар продавать возик сенца. Было ли сено его плоховато или покупателей оказалось мало, но только воз его остался непроданным. А
в это время один барин (Погодин написали фамилию его да я забыл) от нечего делать вышел погулять по Москве и забрел на сенной рынок. От скуки подошел к мужичку с сеном и, попусту болтая, спросил его, почему он не продал своего воза — Не дал Бог счастья — смиренно ответил крестьянин. Услышав слово о Боге, барин, человек неверующий, с усмешкой стал трунить над простодушным мужичком да причем тут Бог Да кто видел Его Да никакого Бога и нет — И прочие глупые слова.
Выслушал крестьянин барские пустые глумления и говорит — а они оба были уже старички Эх, барин, барин Нам уж с тобой и помирать — скоро А ты — такие слова Негоже Да кто же знает, что есть Бог — продолжал отшучиваться барин.
Мужичок, оказавшийся умнее господина, скромно задает ему вопрос Барин А ну-ка да Он есть?
Барин хотел что-то возразить, ноне смог придумать ничего серьезного. А может быть, и сболтнул еще что-нибудь несерьезное. И отошел от мужичка. Пошел домой а слова крестьянина врезались в память ему А ну-ка есть И что барин ни делал, они из ума не выходили. Никакие возражения не помогали. Начал барин мучиться а ну-ка есть Ведь тогда и суд есть, и отвечать придется. Ау него была тетушка, княгиня, лично знакомая Московскому митрополиту Филарету Мудрому. Он поделился с ней своими думами. Та, что могла, объяснила ему, ноне в силах была убедить племянника до конца. И посоветовала ему побеседовать с м.
Филаретом — предварительно лично ознакомив его с делом. Боюсь теперь сказать, чем кончились беседы бывшего безбожника с митрополитом кажется, он воротился к вере. Ноне в этом теперь соль этого рассказа, а в другом незнающий — близок к вере. У него всегда может встать этот вопрос мужичка А ну-ка Бог есть?»
Пришлось мне слышать откуда-то подобный, но еще более странный случай. Один священник, не то переживший неверие, не то лишь притворявшийся им (неверующим),
сдружился с местным помещиком села, открытым безбожником. Они проводили время в картах и ночных попойках а потом священник, как нив чем не бывало, шел служить литургию в храм.
Так продолжалось долгое время. Но как-то священник, за картами, говорит партнеру по- приятельски А какие мне стали приходить мысли Все чаще приходит в голову вопроса что, если Боги на самом деле есть Ведь тогда страшно. Что же мне будет за мое лицемерие и обман людей!
Помещик со смешком стал что-то говорить, но успокоить священника не мог. Наоборот, доводы последнего стали действовать и на помещика. И они оба никак не могли устранить страшного вопроса. Кончилось, кажется, тем, что оба стали верующими или этим путем умный батюшка
«догадливо» (
Лк.
«кто не против вас, тот за вас. Я это знаю и наличных примерах. А из прошлой жизни мне вспоминается весьма характерный случай, рассказанный в книге Погодина. Припомню его, как он запечатлелся в моей памяти если детали неверны, это неважно.
Как-то, еще в крепостное время, крестьянин вывез на базар продавать возик сенца. Было ли сено его плоховато или покупателей оказалось мало, но только воз его остался непроданным. А
в это время один барин (Погодин написали фамилию его да я забыл) от нечего делать вышел погулять по Москве и забрел на сенной рынок. От скуки подошел к мужичку с сеном и, попусту болтая, спросил его, почему он не продал своего воза — Не дал Бог счастья — смиренно ответил крестьянин. Услышав слово о Боге, барин, человек неверующий, с усмешкой стал трунить над простодушным мужичком да причем тут Бог Да кто видел Его Да никакого Бога и нет — И прочие глупые слова.
Выслушал крестьянин барские пустые глумления и говорит — а они оба были уже старички Эх, барин, барин Нам уж с тобой и помирать — скоро А ты — такие слова Негоже Да кто же знает, что есть Бог — продолжал отшучиваться барин.
Мужичок, оказавшийся умнее господина, скромно задает ему вопрос Барин А ну-ка да Он есть?
Барин хотел что-то возразить, ноне смог придумать ничего серьезного. А может быть, и сболтнул еще что-нибудь несерьезное. И отошел от мужичка. Пошел домой а слова крестьянина врезались в память ему А ну-ка есть И что барин ни делал, они из ума не выходили. Никакие возражения не помогали. Начал барин мучиться а ну-ка есть Ведь тогда и суд есть, и отвечать придется. Ау него была тетушка, княгиня, лично знакомая Московскому митрополиту Филарету Мудрому. Он поделился с ней своими думами. Та, что могла, объяснила ему, ноне в силах была убедить племянника до конца. И посоветовала ему побеседовать с м.
Филаретом — предварительно лично ознакомив его с делом. Боюсь теперь сказать, чем кончились беседы бывшего безбожника с митрополитом кажется, он воротился к вере. Ноне в этом теперь соль этого рассказа, а в другом незнающий — близок к вере. У него всегда может встать этот вопрос мужичка А ну-ка Бог есть?»
Пришлось мне слышать откуда-то подобный, но еще более странный случай. Один священник, не то переживший неверие, не то лишь притворявшийся им (неверующим),
сдружился с местным помещиком села, открытым безбожником. Они проводили время в картах и ночных попойках а потом священник, как нив чем не бывало, шел служить литургию в храм.
Так продолжалось долгое время. Но как-то священник, за картами, говорит партнеру по- приятельски А какие мне стали приходить мысли Все чаще приходит в голову вопроса что, если Боги на самом деле есть Ведь тогда страшно. Что же мне будет за мое лицемерие и обман людей!
Помещик со смешком стал что-то говорить, но успокоить священника не мог. Наоборот, доводы последнего стали действовать и на помещика. И они оба никак не могли устранить страшного вопроса. Кончилось, кажется, тем, что оба стали верующими или этим путем умный батюшка
«догадливо» (
Лк.
16:8
) привел заблудшую овцу к вере — уж не помню. Но смысл рассказа все тот жене знающий близок к вере, ибо никак не может доказать ни себе, ни другим, что Бога
нет.
И если уж вы довели кого-нибудь или он сам дошел до ясного убеждения — а это совершенно легко, как мы видели, — чтобы он понял свое не знаю, то такой человек недалек от Царствия Божия.
А если ему еще привести для аналогии примеры из жизни, что мы очень многого не знаем,
а все же принимаем на веру, тогда ему еще легче прийти к ней или во всяком случае такому человеку легко будет отбить нападения от неразумных безбожников «незнаем-отрицателей».
В самом деле, давно уже замечено, что большинство из наших знаний принято нами не потому, что мысами все это узнали, да проверили, да поняли собственным умом, нет большая часть наших знаний принята на веру от других. Это — очевидная истина, но о ней не все знают. А знать крайне легко.
Возьму примеры.
Все первые знания мы приняли на веру от родителей, а не от собственного опыта не бери,
не касайся это можно, а это нельзя здесь обожжешься, там пальчики отморозишь это ешь, а тоне ешь делай тоне делай этого — и прочие без конца советы все это мы приняли от отцов на веру. Потом, поступивши в школы, стали принимать на веру сведения от учителей где какие страны, какие города, народы, их жизнь какова жизнь природы, животных, небесных светил. От
Солнца столько-то миллионов верст до Земли верим. Или вот еще лечение как мы верим докторам, совершенно не зная, какие именно лекарства и почему именно они действуют на нас,
принимаем их с верою да еще и совершенно слепой. При нашем неведении их любой аптекарь мог бы отравить нас, давши вместо безвредных капель какого-нибудь яду ведьмы жене знаем разницы в лекарствах И прочее, и прочее...
И, однако же, никто не протестует против такой веры, не требует непременно собственного знания. И да где же это возможно если самому доходить до всего собственным умом, для этого потребовались бы каждому сотни лет, да и то всего не узнать бы И люди благоразумно принимают на веру большую часть знаний.
Но на это можно возразить нам, что все (или хоть многие) естественные знания сообщены нам людьми, которые сами непосредственно узнали их и проверили опытно. Верно. Но ведь совершенно тоже самое и мы, верующие, говорим, что мы, хотя сами не видели, но другие видели и узнали, а потоми нам сообщили. Все Божественное Откровение дано нам через посредников Божиих, получивших его непосредственно. Когда мы читаем Слово Божие, тонет никакого сомнения, что очевидцы сообщают нам то, что они знали. Да и сами они утверждают,
что говорят о вещах, им совершенно известных, несомненных. Как-то прежде я не обращал на это внимания, а не очень давно меня удивили слова апостола Павла Я знаю, я знаю Он решился в защиту своего авторитета открыть коринфянам о чрезвычайном видении, о коем он молчал 14 лет. Но так как оно было слишком необычно, то апостол заранее усиленно утверждает, что это не измышление, не фантазия, а истинный факто коем он точно знает. Но одновременно с этим скромно и твердо сознается, что нечто в этом откровении он не понимает,
«не знает. И эта оговорка его о незнании еще более убеждает нас в истинности того, что он
«знает». Приведу эти слова, полные силы:
«Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениями откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле лине знаю, вне ли тела не знаю Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю в теле, или вне тела Бог знает, что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова,
которых человеку нельзя пересказать (
2 Кор. 12:1 - Апостол несомненно говорит о себе самом. И дальше он прямо дает это понять И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало вплоть, ангел сатаны, удручать
И если уж вы довели кого-нибудь или он сам дошел до ясного убеждения — а это совершенно легко, как мы видели, — чтобы он понял свое не знаю, то такой человек недалек от Царствия Божия.
А если ему еще привести для аналогии примеры из жизни, что мы очень многого не знаем,
а все же принимаем на веру, тогда ему еще легче прийти к ней или во всяком случае такому человеку легко будет отбить нападения от неразумных безбожников «незнаем-отрицателей».
В самом деле, давно уже замечено, что большинство из наших знаний принято нами не потому, что мысами все это узнали, да проверили, да поняли собственным умом, нет большая часть наших знаний принята на веру от других. Это — очевидная истина, но о ней не все знают. А знать крайне легко.
Возьму примеры.
Все первые знания мы приняли на веру от родителей, а не от собственного опыта не бери,
не касайся это можно, а это нельзя здесь обожжешься, там пальчики отморозишь это ешь, а тоне ешь делай тоне делай этого — и прочие без конца советы все это мы приняли от отцов на веру. Потом, поступивши в школы, стали принимать на веру сведения от учителей где какие страны, какие города, народы, их жизнь какова жизнь природы, животных, небесных светил. От
Солнца столько-то миллионов верст до Земли верим. Или вот еще лечение как мы верим докторам, совершенно не зная, какие именно лекарства и почему именно они действуют на нас,
принимаем их с верою да еще и совершенно слепой. При нашем неведении их любой аптекарь мог бы отравить нас, давши вместо безвредных капель какого-нибудь яду ведьмы жене знаем разницы в лекарствах И прочее, и прочее...
И, однако же, никто не протестует против такой веры, не требует непременно собственного знания. И да где же это возможно если самому доходить до всего собственным умом, для этого потребовались бы каждому сотни лет, да и то всего не узнать бы И люди благоразумно принимают на веру большую часть знаний.
Но на это можно возразить нам, что все (или хоть многие) естественные знания сообщены нам людьми, которые сами непосредственно узнали их и проверили опытно. Верно. Но ведь совершенно тоже самое и мы, верующие, говорим, что мы, хотя сами не видели, но другие видели и узнали, а потоми нам сообщили. Все Божественное Откровение дано нам через посредников Божиих, получивших его непосредственно. Когда мы читаем Слово Божие, тонет никакого сомнения, что очевидцы сообщают нам то, что они знали. Да и сами они утверждают,
что говорят о вещах, им совершенно известных, несомненных. Как-то прежде я не обращал на это внимания, а не очень давно меня удивили слова апостола Павла Я знаю, я знаю Он решился в защиту своего авторитета открыть коринфянам о чрезвычайном видении, о коем он молчал 14 лет. Но так как оно было слишком необычно, то апостол заранее усиленно утверждает, что это не измышление, не фантазия, а истинный факто коем он точно знает. Но одновременно с этим скромно и твердо сознается, что нечто в этом откровении он не понимает,
«не знает. И эта оговорка его о незнании еще более убеждает нас в истинности того, что он
«знает». Приведу эти слова, полные силы:
«Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениями откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле лине знаю, вне ли тела не знаю Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю в теле, или вне тела Бог знает, что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова,
которых человеку нельзя пересказать (
2 Кор. 12:1 - Апостол несомненно говорит о себе самом. И дальше он прямо дает это понять И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало вплоть, ангел сатаны, удручать
меня, чтобы я не превозносился (
2 Кор.12:7
).
Не говорю уже о видениях ему Иисуса Христа, являвшегося при жизни не менее 5 раз.
Так же или подобно этому утверждают свои знания и другие апостолы О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши,
о Слове жизни (Иисусе Христе. — о том (снова повторяет ап. Иоанн, что мы видели и слышали, возвещаем вам (
1Ин.1:1, И ап. Петр заявляет твердо:
«Мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога
Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас Сей есть Сын Мой
Возлюбленный, в Котором Мое благоволение. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали,
будучи с Ним на святой горе Фаворской (
2 Пет. Но сильнее всех говорил Сам Господь, постоянно свидетельствуя, что Его учение есть прямое откровение Отца Небесного Я говорил не от Себя но пославший Меня Отец, Он дал
Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак,
что я говорю, говорю, как сказал Мне Отец (
Ин. 12:49 - Вы (евреи) не познали Его (Бога, а Я знаю Его, и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец. Но Я знаю Его (
Ин.8:55
).
«Я говорю то, что видел у Отца Моего а выделаете то, что видели у отца вашего диавола»
(
Ин.8:38, Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня (
Ин.7:16
).
«Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете, а «Я
знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня (
Ин. 7:28, И еще говорил он Никодиму ночью:
«Истинно, истинно говорю тебе мы (Господь тут включает и всех апостолов, и всех веровавших Ему христиан) говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели а вы
(евреи) свидетельства Нашего не принимаете (
Ин.3:11
).
Так утверждать о себе могут лишь те, кто действительно знает то, о чем они свидетельствуют. А прежде мы показали, что вообще все Писание написано очевидцами. А если это так, то как жене верить им И если мы верим обычно людям, то многократно более и несомненно сильнее мы должны принимать учение и откровение от святых, не лживых людей, а наипаче от Самого Господа, Который сказало Себе Я есмь путь, и истина, и жизнь (
Ин.
14:6
).
Следовательно, если чего мысами не видели, то за нас видели другие. И совершенно неоспоримо, что наши свидетели без сравнения достовернее земных отцов учителей, очевидцев,
рассказчиков: их святость, да еще засвидетельствованная потоми смерть за проповедуемую истину, ручаются за достоверность их свидетельств. И если люди верят другим очевидцам, тотем более должны бы все верить нашим. А если иные не верят им, то совсем не потому, чтобы наши свидетели были недостоверны, а оттого, что не хотят верить, как это было и с евреями:
«Иисус возгласил в храме, уча и говоря и знаете Меня, и знаете, откуда Я (
Ин. 7:28
), ноне хотите принять.
Но упорствующие против истины, как и евреи, будут искать все новых возражений и самооправдания. Таки с нашими вопросами о вере отрицатели могут говорить дальше:
«Но всякое наше человеческое знание каждый может проверить и сам на опыте и тогда вера обратится у него в собственное знание».
Допустим — итак. Но тоже самое можно сказать и про религиозное знание. Если верующий будет искать подтверждения своей веры опытом, то ион доступен ему в разных
2 Кор.12:7
).
Не говорю уже о видениях ему Иисуса Христа, являвшегося при жизни не менее 5 раз.
Так же или подобно этому утверждают свои знания и другие апостолы О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши,
о Слове жизни (Иисусе Христе. — о том (снова повторяет ап. Иоанн, что мы видели и слышали, возвещаем вам (
1Ин.1:1, И ап. Петр заявляет твердо:
«Мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога
Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас Сей есть Сын Мой
Возлюбленный, в Котором Мое благоволение. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали,
будучи с Ним на святой горе Фаворской (
2 Пет. Но сильнее всех говорил Сам Господь, постоянно свидетельствуя, что Его учение есть прямое откровение Отца Небесного Я говорил не от Себя но пославший Меня Отец, Он дал
Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак,
что я говорю, говорю, как сказал Мне Отец (
Ин. 12:49 - Вы (евреи) не познали Его (Бога, а Я знаю Его, и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец. Но Я знаю Его (
Ин.8:55
).
«Я говорю то, что видел у Отца Моего а выделаете то, что видели у отца вашего диавола»
(
Ин.8:38, Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня (
Ин.7:16
).
«Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете, а «Я
знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня (
Ин. 7:28, И еще говорил он Никодиму ночью:
«Истинно, истинно говорю тебе мы (Господь тут включает и всех апостолов, и всех веровавших Ему христиан) говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели а вы
(евреи) свидетельства Нашего не принимаете (
Ин.3:11
).
Так утверждать о себе могут лишь те, кто действительно знает то, о чем они свидетельствуют. А прежде мы показали, что вообще все Писание написано очевидцами. А если это так, то как жене верить им И если мы верим обычно людям, то многократно более и несомненно сильнее мы должны принимать учение и откровение от святых, не лживых людей, а наипаче от Самого Господа, Который сказало Себе Я есмь путь, и истина, и жизнь (
Ин.
14:6
).
Следовательно, если чего мысами не видели, то за нас видели другие. И совершенно неоспоримо, что наши свидетели без сравнения достовернее земных отцов учителей, очевидцев,
рассказчиков: их святость, да еще засвидетельствованная потоми смерть за проповедуемую истину, ручаются за достоверность их свидетельств. И если люди верят другим очевидцам, тотем более должны бы все верить нашим. А если иные не верят им, то совсем не потому, чтобы наши свидетели были недостоверны, а оттого, что не хотят верить, как это было и с евреями:
«Иисус возгласил в храме, уча и говоря и знаете Меня, и знаете, откуда Я (
Ин. 7:28
), ноне хотите принять.
Но упорствующие против истины, как и евреи, будут искать все новых возражений и самооправдания. Таки с нашими вопросами о вере отрицатели могут говорить дальше:
«Но всякое наше человеческое знание каждый может проверить и сам на опыте и тогда вера обратится у него в собственное знание».
Допустим — итак. Но тоже самое можно сказать и про религиозное знание. Если верующий будет искать подтверждения своей веры опытом, то ион доступен ему в разных
степенях. Об этом будет особая речь дальше. А пока заметим лишь, что ив естественных знаниях лишь кое-что немногое мы может проверить опытно а большая часть — особенно же о последних основах бытия — останется совершенно недоступною не только почти всему человечеству, но и самым ученейшим людям. Это будет показано в следующем отделе, к которому я и перехожу сейчас.
Заканчивая же этот отдел, мы совершенно уверены, что всякому очевидно поставленное раньше положение:
Из незнания нельзя делать вывода о небытии. И если это усвоить, то навсегда будет убран с пути к вере этот досадный и детски-наивный камень, коим злоупотребляют или неумные люди,
или злонамеренные упорники против истины.
Но это тупое оружие их обращается потом против них самих незнайки, осмеливающиеся,
однако, отрицать то, чего не знают, оказываются очевидно неумными, обнаруживают этим самым собственное безумное безумие. Мало того, проявляется в тоже время и их злостное настроение сердца, не желающего принимать истину, заранее злонамеренно хотящего отрицать веру, вопреки логике.
А через это они подрывают сами собственное неверие, и тем должны оттолкнуть от себя порядочных честных людей, действительно ищущих истины.
Б) Непостижимость не есть небытие Если предыдущее возражение о незнании является поверхностным, то второе, подлежащее нашему рассмотрению, несколько тоньше, хотя по существу является продолжением предыдущего. Доселе говорилось о личном нашем незнании вещей, которые все же могут быть познанными кем-то другими. А теперь нужно рассмотреть тот случай неведения, который нив коем случае не может быть постигнут умом. Предметы веры нашей являются в последней глубине тайнами, совершенно не подлежащими уму.
Идолопоклонникам ума захочется заранее торжествовать над таким нашим утверждением о тайнах веры мы-де умные люди, потому и не можем принять веру, что у вас там все — тайны.
Мы же никаких тайн знать не желаем, а признаем лишь разумное, понятное!
Торжество это — преждевременное и ложное. Но как оно понятно нам, интеллигентам Я и по своему опыту знаю, как мы, воспитанные в поклонении уму, боялись тайн. Хорошо помню,
что верить в неоправданные господином умом догматы считалось у нас почти неприличным.
И потому, если уж мы не могли чего объяснить, то все же старались делать вид, что-де понимаем. А если уж вынуждены были в конце концов признаваться в непостижимости религиозных тайн, то мы считали это последним делом, проявлением нашей умственной убогости и стыдились ее. Доказывать какую-либо истину веры текстом Слова Божия нам казалось признаком нашей несчастной безвыходности.
Да и какое же это доказательство Ведь умом тут ничего не объясняется, а лишь повторяется тайна веры другими словами — от Писания. И верно Писание было лишь свидетельством, а не убеждало доказательством от ума. И у нас образовалась другая боязнь,
происходящая от первой боязнь ума привела нас к тайнобоязни.
И эта тайнобоязнь, боязнь непостижимости истин, веры, приносила нам огромный вред. И
когда я понял ложь этой болезни, то я был этому очень рад, точно разорвал путы на себе. Истой поры я уже не боюсь тайн.
Мало того считаю их необходимыми. Еще больше теперь люблю тайны. А
бестаинственность считаю неразумием для веры. Слава Богу И я хотел бы теперь помочь и читателям понять все это и придти к таким же успокоительным выводам. Через это мы сбросим
Заканчивая же этот отдел, мы совершенно уверены, что всякому очевидно поставленное раньше положение:
Из незнания нельзя делать вывода о небытии. И если это усвоить, то навсегда будет убран с пути к вере этот досадный и детски-наивный камень, коим злоупотребляют или неумные люди,
или злонамеренные упорники против истины.
Но это тупое оружие их обращается потом против них самих незнайки, осмеливающиеся,
однако, отрицать то, чего не знают, оказываются очевидно неумными, обнаруживают этим самым собственное безумное безумие. Мало того, проявляется в тоже время и их злостное настроение сердца, не желающего принимать истину, заранее злонамеренно хотящего отрицать веру, вопреки логике.
А через это они подрывают сами собственное неверие, и тем должны оттолкнуть от себя порядочных честных людей, действительно ищущих истины.
Б) Непостижимость не есть небытие Если предыдущее возражение о незнании является поверхностным, то второе, подлежащее нашему рассмотрению, несколько тоньше, хотя по существу является продолжением предыдущего. Доселе говорилось о личном нашем незнании вещей, которые все же могут быть познанными кем-то другими. А теперь нужно рассмотреть тот случай неведения, который нив коем случае не может быть постигнут умом. Предметы веры нашей являются в последней глубине тайнами, совершенно не подлежащими уму.
Идолопоклонникам ума захочется заранее торжествовать над таким нашим утверждением о тайнах веры мы-де умные люди, потому и не можем принять веру, что у вас там все — тайны.
Мы же никаких тайн знать не желаем, а признаем лишь разумное, понятное!
Торжество это — преждевременное и ложное. Но как оно понятно нам, интеллигентам Я и по своему опыту знаю, как мы, воспитанные в поклонении уму, боялись тайн. Хорошо помню,
что верить в неоправданные господином умом догматы считалось у нас почти неприличным.
И потому, если уж мы не могли чего объяснить, то все же старались делать вид, что-де понимаем. А если уж вынуждены были в конце концов признаваться в непостижимости религиозных тайн, то мы считали это последним делом, проявлением нашей умственной убогости и стыдились ее. Доказывать какую-либо истину веры текстом Слова Божия нам казалось признаком нашей несчастной безвыходности.
Да и какое же это доказательство Ведь умом тут ничего не объясняется, а лишь повторяется тайна веры другими словами — от Писания. И верно Писание было лишь свидетельством, а не убеждало доказательством от ума. И у нас образовалась другая боязнь,
происходящая от первой боязнь ума привела нас к тайнобоязни.
И эта тайнобоязнь, боязнь непостижимости истин, веры, приносила нам огромный вред. И
когда я понял ложь этой болезни, то я был этому очень рад, точно разорвал путы на себе. Истой поры я уже не боюсь тайн.
Мало того считаю их необходимыми. Еще больше теперь люблю тайны. А
бестаинственность считаю неразумием для веры. Слава Богу И я хотел бы теперь помочь и читателям понять все это и придти к таким же успокоительным выводам. Через это мы сбросим
с дороги веры гораздо более тяжкий камень, чем два прежних — о неверии ученых и об отрицании незнаек. И это тоже нетрудно. Сначала поясню свою задачу очень простым примером, который мне часто припоминается.
Я был студентом Духовной академии. Из Юрьевского университета проездом на родину заехал ко мне товарищ по семинарии, ГМ. Конечно, мы скоро подняли вопрос о вере. Миша Гс самого начала заявил весьма авторитетно Мы (непременно мы, а не я) принимаем лишь то, что понимаем, а никаких тайн и гипотез не принимаем!
Всякий знает, что во всех науках и были, и есть гипотезы (прежде ими были атомы, эфир и пр но забудем о них, будем говорить уж прямо о тайнах в собственном смысле, те. о вещах,
действительно и очевидно непостижимых для ума.
Выслушав товарища, я случайно взглянул на его сапоги (пусть читатели не посетуют на меня за такой грубый пример так было тогда, хорошо блестевшие от ваксы Тыне признаешь тайн. Допустим. А скажи вот, почему блестят твои сапоги Ты это понимаешь — спрашиваю я Конечно свет падает на гладкую поверхность, отражается, падает на наши глаза, и мы видим его Хорошо. Уж тут есть тайны почему именно свет отражается от гладкой поверхности И
почему этот угол падения равен углу преломления Да и самое видение — тайна как от раздражения сетчатой оболочки нашего глаза получается точное впечатление предметов, а не сливаются они в пятно Глаз — чудесный аппарат Ноне буду уж говорить об этом, а вот лишь о сапогах. Почему же поверхность их стала гладкой От ваксы Ладно. Но и тут далеко непросто если ваксой намазать лишь сапоги, то они будут темными, а неблестящими и еще нужно ваксу потереть щеткой, чтобы она заблестела. Почему она блестит от трения Знаешь литы это — не знаешь А спрошу тебя я еще дальше почему именно вот вакса натертая заблестит, а если мы смажем сапог дегтем или салом, то, сколько ни три, отражения не будет. Ну скажи почему это Почему вакса блестит Ну, уж это — такое свойство ваксы — ответил более скромно Миша Вот и кончилось тут все твое понимание. И как скоро Да и о каком пустом предмете о сапогах Если уж тыне мог сказать ничего больше, как сослаться на свойство ваксы, то этим самым ты отказался от дальнейших объяснений за этим для тебя стоит тайна, о которой ты никогда не думали не подозревал даже. Сознайся!
Он молчал. Да и что тут скажешь Тут и ученейшие люди станут в тупик.
Вот другой пример, уже от лица ученого профессора. В нашей СПб академии был философский кружок. Профессора и студенты читали доклады по разным вопросам, а потом происходил обмен мыслей. Однажды на самоуверенное объяснение какого-то вопроса профессором См я — стайным умыслом — задаю ему вопрос дальше В. С А это почему?
Он что-то сказал. А я опять дальше А это почему?
С великими натяжками профессор выбросили последний балласт своего ума А это почему — намеренно шел я дальше Ну послушайте, Ф. (назвал он мою фамилию, так нельзя спрашивать почему да почему А почему же нельзя — будто в недоумении спрашиваю его Да просто потому, что если так спрашивать все дальше и дальше, тона ваши почему
Я был студентом Духовной академии. Из Юрьевского университета проездом на родину заехал ко мне товарищ по семинарии, ГМ. Конечно, мы скоро подняли вопрос о вере. Миша Гс самого начала заявил весьма авторитетно Мы (непременно мы, а не я) принимаем лишь то, что понимаем, а никаких тайн и гипотез не принимаем!
Всякий знает, что во всех науках и были, и есть гипотезы (прежде ими были атомы, эфир и пр но забудем о них, будем говорить уж прямо о тайнах в собственном смысле, те. о вещах,
действительно и очевидно непостижимых для ума.
Выслушав товарища, я случайно взглянул на его сапоги (пусть читатели не посетуют на меня за такой грубый пример так было тогда, хорошо блестевшие от ваксы Тыне признаешь тайн. Допустим. А скажи вот, почему блестят твои сапоги Ты это понимаешь — спрашиваю я Конечно свет падает на гладкую поверхность, отражается, падает на наши глаза, и мы видим его Хорошо. Уж тут есть тайны почему именно свет отражается от гладкой поверхности И
почему этот угол падения равен углу преломления Да и самое видение — тайна как от раздражения сетчатой оболочки нашего глаза получается точное впечатление предметов, а не сливаются они в пятно Глаз — чудесный аппарат Ноне буду уж говорить об этом, а вот лишь о сапогах. Почему же поверхность их стала гладкой От ваксы Ладно. Но и тут далеко непросто если ваксой намазать лишь сапоги, то они будут темными, а неблестящими и еще нужно ваксу потереть щеткой, чтобы она заблестела. Почему она блестит от трения Знаешь литы это — не знаешь А спрошу тебя я еще дальше почему именно вот вакса натертая заблестит, а если мы смажем сапог дегтем или салом, то, сколько ни три, отражения не будет. Ну скажи почему это Почему вакса блестит Ну, уж это — такое свойство ваксы — ответил более скромно Миша Вот и кончилось тут все твое понимание. И как скоро Да и о каком пустом предмете о сапогах Если уж тыне мог сказать ничего больше, как сослаться на свойство ваксы, то этим самым ты отказался от дальнейших объяснений за этим для тебя стоит тайна, о которой ты никогда не думали не подозревал даже. Сознайся!
Он молчал. Да и что тут скажешь Тут и ученейшие люди станут в тупик.
Вот другой пример, уже от лица ученого профессора. В нашей СПб академии был философский кружок. Профессора и студенты читали доклады по разным вопросам, а потом происходил обмен мыслей. Однажды на самоуверенное объяснение какого-то вопроса профессором См я — стайным умыслом — задаю ему вопрос дальше В. С А это почему?
Он что-то сказал. А я опять дальше А это почему?
С великими натяжками профессор выбросили последний балласт своего ума А это почему — намеренно шел я дальше Ну послушайте, Ф. (назвал он мою фамилию, так нельзя спрашивать почему да почему А почему же нельзя — будто в недоумении спрашиваю его Да просто потому, что если так спрашивать все дальше и дальше, тона ваши почему
скоро не скажешь ничего Да я вот именно этого и добиваюсь послушать вас, вы будто все знаете, все понимаете.
И нам внушаете такую же веру в ум. На самом же деле в конце концов человек стоит перед тайнами. Получается обман Ну конечно — ответил умно ученый профессор. — Мы знаем лишь очень немного;
корни же вещей для нас непостижимы. Это из Канта известно мы познаем лишь феномены
(явления), а сущность их вне разума Профессор А я думаю, что и феномены мы не познаем, те. в смысле понимаем, а только принимаем, как факты Ну, это другой уже вопрос, — сказал он. И мы воротились к докладу. Довольно и этих примеров, чтобы противники тайн сразу сбили спесь свою. В самом деле, если уж в этом мире мы постоянно сталкиваемся с бесчисленными тайнами, тоне тем ли более мы должны ожидать тайн в мире ином Если скоро не скажешь ничего о мире естественном, то можно ли требовать полного знания о мире сверхъестественном?
А что в этом мире все полно тайн для ума, — это нетрудно доказать. И я приведу еще несколько примеров они сильнее запечатлеют в нашем сознании эту простую, но далеко не всем очевидную истину. Не помню — где-то я, вероятно, читал, — как профессор СПб университета Хвольсон, начиная курс физики своих лекций, (сказал) студентам Г.г. студенты Вам в гимназиях ваши преподаватели физики все объясняли, ивы думали,
что мы все понимаем. Я же курс лекций начинаю с того, что утверждаю мир есть тайна.
И действительно, лишь поверхностному уму может казаться все доступным пониманию. А
внимательному наблюдателю — совсем даже непрофессиональному ученому — нетрудно узреть это. Возьмем несколько совершенно очевидных примеров.
Мы ежедневно видим небо. Кто не задавался вопросом о том, кончается ли оно
(пространство вообще) или не имеет конца И какой бы ответ мы ни приняли, оба будут равно непостижимыми уму. Если мы скажем, что пространство где-то кончается, мы тотчас же спрашиваем себя а что же дальше Ничего мы не можем ни принять, ни вообразить. И как будто кажется легче допустить, что за этим концом начинается снова бесконечное пространство Тайна Если мы примем другое решение пространство бесконечно, то и это представление совершенно не вместимо нашему уму на опыте мы ничего без конца не знаем и допустить не можем а если бы и допустили — по той необходимости, что не можем понять конечности пространства, то все равно вообразить этого не можем. И таким образом, мы постоянно пребываем в полной беспомощности ни конца, ни бесконечности мы не понимаем.
Вот одна из нагляднейших тайн этого мира!
Совершенно подобно этому мы не можем понять и происхождения мира, начала времени.
Принимаем ли мы религиозное учение о творении мира из ничего, мы этого не понимаем нисколько из ничего ничего не бывает и мы не можем представить себе это ничего. Если же допустим, что мир существовал вечно, всегда — и это непредставимо: мы ничего не знаем без начала.
А у нас всегда будет стоять вопрос откуда же и когда он начался Непостижимо, или как говорят иногда по-латински — «crux super rationem» (крест над разумом. Снова тайна.
Если мы обратимся к более частным вопросам, об отдельных силах природы, то замечаем лишь действие их, а понимать самые силы не в состоянии. Что такое закон притяжения тайна это сознавали говорил сам Ньютон что такое электричество, радио — откуда такие силы в них — тайны, нами не понимаемые. Мы даже и не задумываемся над ними, хотя и пользуемся этими силами.
А мир животных — разве неполон тайн А особенно — высшее из животных существ —
И нам внушаете такую же веру в ум. На самом же деле в конце концов человек стоит перед тайнами. Получается обман Ну конечно — ответил умно ученый профессор. — Мы знаем лишь очень немного;
корни же вещей для нас непостижимы. Это из Канта известно мы познаем лишь феномены
(явления), а сущность их вне разума Профессор А я думаю, что и феномены мы не познаем, те. в смысле понимаем, а только принимаем, как факты Ну, это другой уже вопрос, — сказал он. И мы воротились к докладу. Довольно и этих примеров, чтобы противники тайн сразу сбили спесь свою. В самом деле, если уж в этом мире мы постоянно сталкиваемся с бесчисленными тайнами, тоне тем ли более мы должны ожидать тайн в мире ином Если скоро не скажешь ничего о мире естественном, то можно ли требовать полного знания о мире сверхъестественном?
А что в этом мире все полно тайн для ума, — это нетрудно доказать. И я приведу еще несколько примеров они сильнее запечатлеют в нашем сознании эту простую, но далеко не всем очевидную истину. Не помню — где-то я, вероятно, читал, — как профессор СПб университета Хвольсон, начиная курс физики своих лекций, (сказал) студентам Г.г. студенты Вам в гимназиях ваши преподаватели физики все объясняли, ивы думали,
что мы все понимаем. Я же курс лекций начинаю с того, что утверждаю мир есть тайна.
И действительно, лишь поверхностному уму может казаться все доступным пониманию. А
внимательному наблюдателю — совсем даже непрофессиональному ученому — нетрудно узреть это. Возьмем несколько совершенно очевидных примеров.
Мы ежедневно видим небо. Кто не задавался вопросом о том, кончается ли оно
(пространство вообще) или не имеет конца И какой бы ответ мы ни приняли, оба будут равно непостижимыми уму. Если мы скажем, что пространство где-то кончается, мы тотчас же спрашиваем себя а что же дальше Ничего мы не можем ни принять, ни вообразить. И как будто кажется легче допустить, что за этим концом начинается снова бесконечное пространство Тайна Если мы примем другое решение пространство бесконечно, то и это представление совершенно не вместимо нашему уму на опыте мы ничего без конца не знаем и допустить не можем а если бы и допустили — по той необходимости, что не можем понять конечности пространства, то все равно вообразить этого не можем. И таким образом, мы постоянно пребываем в полной беспомощности ни конца, ни бесконечности мы не понимаем.
Вот одна из нагляднейших тайн этого мира!
Совершенно подобно этому мы не можем понять и происхождения мира, начала времени.
Принимаем ли мы религиозное учение о творении мира из ничего, мы этого не понимаем нисколько из ничего ничего не бывает и мы не можем представить себе это ничего. Если же допустим, что мир существовал вечно, всегда — и это непредставимо: мы ничего не знаем без начала.
А у нас всегда будет стоять вопрос откуда же и когда он начался Непостижимо, или как говорят иногда по-латински — «crux super rationem» (крест над разумом. Снова тайна.
Если мы обратимся к более частным вопросам, об отдельных силах природы, то замечаем лишь действие их, а понимать самые силы не в состоянии. Что такое закон притяжения тайна это сознавали говорил сам Ньютон что такое электричество, радио — откуда такие силы в них — тайны, нами не понимаемые. Мы даже и не задумываемся над ними, хотя и пользуемся этими силами.
А мир животных — разве неполон тайн А особенно — высшее из животных существ —
человек Душа и тело, мозги ум сердце и чувства — полны таинственности. Как это серая мозговая кора думает Как красный кусок мяса чувствует Какая поразительно премудрая организация всего нашего существа Да сколько мы в нем не понимаем Например, что такое сон И почему многие органы вовремя сна бесчувственны (слух, осязание и проч, а желудок продолжает работать, сердце бьется, легкие дышат Как происходит, что у одних волосы черны,
у других — белы, у третьих — рыжи Разве мы понимаем это Нет — Как зарождается живое начало в существах Не знаем. Естествоиспытатели все хотели бы открыть, что жизнь зарождается самопроизвольно из мертвой неорганической материи им не хочется признавать учение о творении жизни Богом. Но допустим, что они и сумели бы достигнуть этого.
Разве чудо было бы от этого меньше Также, как в самом происхождении (или вечности)
мира тайна, таки зарождение жизни из материи было бы тайной из мертвого — живое.
Да и не перечесть всего дивного и непостижимого в мире Смотрю я на цветы какое чудо!
Из одной и той же земли и воды произрастают розы, лилии и прочие бесчисленные цветы. И как это из зеленого ствола вдруг выходит совершенно иного цвета какой-то венчик И почему именно такого, а не иного цвета И почему одни розы — красны. Другие — белы, третьи желты, четвертые — розовые Никакая наука не открыла разницы в существе розовых семян а цветы из них разны. Разве кому-нибудь это понятно А если бы и открыли какую-нибудь разницу в семенах, тогда станет последующий вопроса почему эта разница в семени производит желтый или красный цвет И опять ум остановится опять на почему скоро не скажешь ничего. А трудолюбие и мудрость пчел и муравьев Известно ли, например, всем, что форма сотов — шестигранные цилиндры — является идеальной для того, чтобы в известном пространстве положить как можно больше меду, авто же время дать восковым стенкам большую при этом сопротивляемость Круглая форма сотов была бы еще более прочной, но зато между круглыми цилиндрами оставалась бы напрасная пустота или ее нужно было бы бесплодно заливать повыше воском. Четырехгранные соты вместили бы меду не меньше, но стенки их были бы меньше прочны. Восьмигранные соты не могли бы соединяться без промежуточной пустоты. И только шестигранная форма является наилучшей Ну кто их научил?
Говорят: инстинкт.
Но этим, будто бы умными непонятным словом люди прикрыли лишь собственное бессилие ума Инстинкт означает непонятную нам силу природы. Инстинкт — это означает отказ от дальнейшего рассуждения и понимания. Между тем неверующие не хотят признавать таинственного в мире религиозном, а на каждом шагу вынуждены считаться с бесчисленными инстинктами в мире низшем.
Из многих непостижимых инстинктов мне пришлось слышать об особенно поразившем мою память и ум — чуде про петухов. Это — быль Водном из полков Белой армии,
эвакуированных из России в 1920 г. в Галлиполи, офицеры разговорились как-то о религии.
Озорники мысли начали недостойно шутить над тайнами, чудесами сверхъестественного мира.
Среди них, по обычаю, присутствовали священник. Слушая их пустые речи, он вдруг задал им вопрос Вот вы, умники, все хотите понимать о Боге и загробном мире. А я ив этом-то мало чего понимаю. Скажите, пожалуйста, мне вот о чем почему петухи поют по ночами притом в определенные три срока, точно часы хорошие?
Офицерам этот вопрос сначала показался смешным. Но священник просил совершенно серьезного ответа частный пример был очень прост сам по себе, но общий вопрос о тайне многих непостижимых вещей этого мира стоял глубоко и неотразимо. И офицеры ничего не сказали отцу духовному Ну вот то-то и есть — кончил батюшка. — Нужно о себе скромнее думать. Где уж нам
у других — белы, у третьих — рыжи Разве мы понимаем это Нет — Как зарождается живое начало в существах Не знаем. Естествоиспытатели все хотели бы открыть, что жизнь зарождается самопроизвольно из мертвой неорганической материи им не хочется признавать учение о творении жизни Богом. Но допустим, что они и сумели бы достигнуть этого.
Разве чудо было бы от этого меньше Также, как в самом происхождении (или вечности)
мира тайна, таки зарождение жизни из материи было бы тайной из мертвого — живое.
Да и не перечесть всего дивного и непостижимого в мире Смотрю я на цветы какое чудо!
Из одной и той же земли и воды произрастают розы, лилии и прочие бесчисленные цветы. И как это из зеленого ствола вдруг выходит совершенно иного цвета какой-то венчик И почему именно такого, а не иного цвета И почему одни розы — красны. Другие — белы, третьи желты, четвертые — розовые Никакая наука не открыла разницы в существе розовых семян а цветы из них разны. Разве кому-нибудь это понятно А если бы и открыли какую-нибудь разницу в семенах, тогда станет последующий вопроса почему эта разница в семени производит желтый или красный цвет И опять ум остановится опять на почему скоро не скажешь ничего. А трудолюбие и мудрость пчел и муравьев Известно ли, например, всем, что форма сотов — шестигранные цилиндры — является идеальной для того, чтобы в известном пространстве положить как можно больше меду, авто же время дать восковым стенкам большую при этом сопротивляемость Круглая форма сотов была бы еще более прочной, но зато между круглыми цилиндрами оставалась бы напрасная пустота или ее нужно было бы бесплодно заливать повыше воском. Четырехгранные соты вместили бы меду не меньше, но стенки их были бы меньше прочны. Восьмигранные соты не могли бы соединяться без промежуточной пустоты. И только шестигранная форма является наилучшей Ну кто их научил?
Говорят: инстинкт.
Но этим, будто бы умными непонятным словом люди прикрыли лишь собственное бессилие ума Инстинкт означает непонятную нам силу природы. Инстинкт — это означает отказ от дальнейшего рассуждения и понимания. Между тем неверующие не хотят признавать таинственного в мире религиозном, а на каждом шагу вынуждены считаться с бесчисленными инстинктами в мире низшем.
Из многих непостижимых инстинктов мне пришлось слышать об особенно поразившем мою память и ум — чуде про петухов. Это — быль Водном из полков Белой армии,
эвакуированных из России в 1920 г. в Галлиполи, офицеры разговорились как-то о религии.
Озорники мысли начали недостойно шутить над тайнами, чудесами сверхъестественного мира.
Среди них, по обычаю, присутствовали священник. Слушая их пустые речи, он вдруг задал им вопрос Вот вы, умники, все хотите понимать о Боге и загробном мире. А я ив этом-то мало чего понимаю. Скажите, пожалуйста, мне вот о чем почему петухи поют по ночами притом в определенные три срока, точно часы хорошие?
Офицерам этот вопрос сначала показался смешным. Но священник просил совершенно серьезного ответа частный пример был очень прост сам по себе, но общий вопрос о тайне многих непостижимых вещей этого мира стоял глубоко и неотразимо. И офицеры ничего не сказали отцу духовному Ну вот то-то и есть — кончил батюшка. — Нужно о себе скромнее думать. Где уж нам
над небесными предметами глумиться?
Прошу и я тех, кто будет когда-нибудь читать мои, в сущности полудетские, эти записки,
скажите-ка, почему, в самом деле, петухи поют в ночные стражи — Я ничуть не понимаю этого. А вы?
Пришлось мне рассказать про это на одной лекции. Неожиданно (обычно все молчат)
инженер-слушатель, с самодовольной улыбкой знатока, стал возражать мне Это объяснимо Петухи — хорошие самцы. И они своим криком и хлопаньем крыльев отпугивают возможных врагов — зверьков от курочек.
Я печально подивился и как это умникам не хочется признаться в своей ограниченности?
«Умобоязнь» — старая болезнь.
Конечно, это выдуманная теория. Но допустим ее на минуту тайна лишь передвинется, а не уничтожится Хорошо. Допустим. Но тогда скажите мне почему же стерегут так своих самок одни лишь петухи А почему не индюки, не гусаки, не орлы, не воробьи Почему не псы, не конине быки И они имеют те же инстинкты самцов, и они могли бы и кричать, и лаять, и ржать. А они спят себе и даже не просыпаются ночью. Но если бы далее допустить, что все самцы охраняли бы своих самок, как петухи, почему же тогда не кричать бы, не ржать, не вопить им с самой тьмы до восхода солнца Разве враги приходят лишь через три часа по ночам Не вся ли ночь в их распоряжении Почему же так А если одни петухи выделяются из всего животного царства,
то чем объяснить это чудо — Не знаю Нет, дело совсем не так просто, г. инженер!
И читателя своего прошу не глумиться над случаем с петухами. В мире нам многое кажется по привычке простым а наделе мудрено!
Почему из совершенно одинакового тела животных у самцов оперение красивее, чему самок Почему у львов грива, ау львиц нет Почему и у людей у мужчин усы и борода, ау женщин нет хотя (на голове) волоса одинаково растут Почему мужчины выше женщин?
Кругом — тайны и тайны. Многие из нас замечали, что прежде под телеграфными проводами были белые подставки, а теперь их заменили зелеными Никто и не задумывался Один инженер объяснил мне, что, оказывается, электрическому току проводов зеленый цвет мешает меньше, чем белый. А почему Этого и специалисты не понимают. Случайно заметили такое полезное свойство зеленого цвета и применили его а почему — не знают.
Один из ученейших физиков сказал Мы замечаем лишь последовательное сосуществование (порядок одно следует за другим, но ни сущности причин, ни происходящих процессов не понимаем!»
Это кажется нам, простым людям, будто уже очень мудреным а наделе все проще.
Например, я зажигаю спичку о коробочную корявую стенку появляется пламень. Почему?
Произошло трение одного материала о другой получилась, говорят, теплота, а она перешла в огонь. Будто понятно А мне — нет. Тут целый ворох тайн почему теплота перешла в огонь?
Почему невидимое сделалось видимым Как это Почему от трения происходит теплота?
Почему известным материалам легче нагреваться, чем другим Не понимаю, не понимаю Не вижу процессов при этом. Тайны. Вижу одно всегда следует за другим (последовательное сосуществование и по привычке говорится А (трение спички) есть причина В (огонь. Но слово причина ничего не объясняет тут, а лишь повторяется за А следует В. Только Тайна же процесса остается!
А теперь — радио. Что за диво Слышим за десятки тысяч верст Весь мир полон бесчисленнейших звуков, а нам он кажется тишиной поставьте же дивный приемник радио — и все запело, заиграло, загудело, зашумело, зашептало, зазвенело. Диво Отчего — Таково свойство радио — ответят нам. А почему — тайна. И тайна ничуть небольшая, чем случай с
Прошу и я тех, кто будет когда-нибудь читать мои, в сущности полудетские, эти записки,
скажите-ка, почему, в самом деле, петухи поют в ночные стражи — Я ничуть не понимаю этого. А вы?
Пришлось мне рассказать про это на одной лекции. Неожиданно (обычно все молчат)
инженер-слушатель, с самодовольной улыбкой знатока, стал возражать мне Это объяснимо Петухи — хорошие самцы. И они своим криком и хлопаньем крыльев отпугивают возможных врагов — зверьков от курочек.
Я печально подивился и как это умникам не хочется признаться в своей ограниченности?
«Умобоязнь» — старая болезнь.
Конечно, это выдуманная теория. Но допустим ее на минуту тайна лишь передвинется, а не уничтожится Хорошо. Допустим. Но тогда скажите мне почему же стерегут так своих самок одни лишь петухи А почему не индюки, не гусаки, не орлы, не воробьи Почему не псы, не конине быки И они имеют те же инстинкты самцов, и они могли бы и кричать, и лаять, и ржать. А они спят себе и даже не просыпаются ночью. Но если бы далее допустить, что все самцы охраняли бы своих самок, как петухи, почему же тогда не кричать бы, не ржать, не вопить им с самой тьмы до восхода солнца Разве враги приходят лишь через три часа по ночам Не вся ли ночь в их распоряжении Почему же так А если одни петухи выделяются из всего животного царства,
то чем объяснить это чудо — Не знаю Нет, дело совсем не так просто, г. инженер!
И читателя своего прошу не глумиться над случаем с петухами. В мире нам многое кажется по привычке простым а наделе мудрено!
Почему из совершенно одинакового тела животных у самцов оперение красивее, чему самок Почему у львов грива, ау львиц нет Почему и у людей у мужчин усы и борода, ау женщин нет хотя (на голове) волоса одинаково растут Почему мужчины выше женщин?
Кругом — тайны и тайны. Многие из нас замечали, что прежде под телеграфными проводами были белые подставки, а теперь их заменили зелеными Никто и не задумывался Один инженер объяснил мне, что, оказывается, электрическому току проводов зеленый цвет мешает меньше, чем белый. А почему Этого и специалисты не понимают. Случайно заметили такое полезное свойство зеленого цвета и применили его а почему — не знают.
Один из ученейших физиков сказал Мы замечаем лишь последовательное сосуществование (порядок одно следует за другим, но ни сущности причин, ни происходящих процессов не понимаем!»
Это кажется нам, простым людям, будто уже очень мудреным а наделе все проще.
Например, я зажигаю спичку о коробочную корявую стенку появляется пламень. Почему?
Произошло трение одного материала о другой получилась, говорят, теплота, а она перешла в огонь. Будто понятно А мне — нет. Тут целый ворох тайн почему теплота перешла в огонь?
Почему невидимое сделалось видимым Как это Почему от трения происходит теплота?
Почему известным материалам легче нагреваться, чем другим Не понимаю, не понимаю Не вижу процессов при этом. Тайны. Вижу одно всегда следует за другим (последовательное сосуществование и по привычке говорится А (трение спички) есть причина В (огонь. Но слово причина ничего не объясняет тут, а лишь повторяется за А следует В. Только Тайна же процесса остается!
А теперь — радио. Что за диво Слышим за десятки тысяч верст Весь мир полон бесчисленнейших звуков, а нам он кажется тишиной поставьте же дивный приемник радио — и все запело, заиграло, загудело, зашумело, зашептало, зазвенело. Диво Отчего — Таково свойство радио — ответят нам. А почему — тайна. И тайна ничуть небольшая, чем случай с
сапогами Такое свойство ваксы там, тоже самое — и здесь.
«Дивны дела Божии!» — говорит русский мудрый народ. А раньше его Псалмопевец в
103-м псалме дивился миру. Он даже дивился такому привычному явлению, как вино вино веселит сердце человека...»
Истинное непостижимое чудо вольет в себя человек воды, молока — веселья нет выпил вина — веселье Пьяному и море по колено. Скажут, спирт, алкоголь. Хорошо, ну почему у спирта такое свойство Почему в иных жидкостях спирт?
И восхищенный пророк заканчивает Вся премудростию сотворил еси, Господи!»
Премудро все Больше непостижимо все Все дивно, чудесно И лишь слепой упорец не хочет видеть этого.
Теперь очень легко сделать вывод если уж в этом земном мире столько тайн, тотем более их должно быть в другом мире, высшем нас.
И следовательно, если кто дерзает думать и говорить, что из непостижимости следует вывод о небытии, тот рассуждает (совсем не рассуждает, а вопреки рассудку лжет) не только по- детски, а просто бессмысленно. И такому человеку следовало бы сначала отречься от этого мира, столь непостижимого для него. Но он этого не делает благоразумно. Из я не понимаю»
не делает вывода я не признаю. Один профессор немец встретил бывшего своего студента по университету. Молодой человек с самохвальной развязностью скоро заявил прежнему учителю,
что теперь он уже не верит виной мир Почему же — спокойно вопрошает опытный профессор Яне признаю ничего непонятного А вы мясо кушаете Кушаю Какое сырое или вареное и жареное Не сырое же А почему То вкусное, сырое — противно А вы понимаете, отчего это Не задумывался никогда Ну, в таком случае я бы вам посоветовали тут быть последовательным не принимать мяса, раз вы его не понимаете. А когда уже поймете, тогда и ешьте!
Смутился молодой умник, но, вероятно, и потом продолжал есть мясо, не понимая ничего:
не любят люди беспокоить себя думами, да еще — о непостижимом а отрицать, хотя бы вопреки смыслу, любят дерзка душа легкомысленного человека Глубоко же умный человек никогда не спешит делать этого он знает, сколько тайн разлито вокруг него ив нем самом,
даже в порядке естественном.
Тем более — в сверхъестественном.
Да и просто неглупому человеку очевидно, что вообще непостижимость не есть небытие.
Непостижимость есть только непостижимость не больше. Тайна есть только тайна, а не отрицание ее.
Можно бы на этом кончить поднятый вопрос разумному человеку довольно с избытком:
это совершенно очевидно. Ноя нахожу практически полезным коснуться одного частного вопроса веры чудес. Очень уж часто легкомысленные люди злоупотребляют им в борьбе с религией. На этом споткнулся и Толстой. Его повторяют рядовые интеллигенты дерзко издеваются и неграмотные рабочие, особенно партийные безбожники.
О чуде есть целые исследования (в русской литературе есть магистерская работа архим.
Феофана, впоследствии епископа Калужского. Но вопрос совсем несложен считаю нужным
«Дивны дела Божии!» — говорит русский мудрый народ. А раньше его Псалмопевец в
103-м псалме дивился миру. Он даже дивился такому привычному явлению, как вино вино веселит сердце человека...»
Истинное непостижимое чудо вольет в себя человек воды, молока — веселья нет выпил вина — веселье Пьяному и море по колено. Скажут, спирт, алкоголь. Хорошо, ну почему у спирта такое свойство Почему в иных жидкостях спирт?
И восхищенный пророк заканчивает Вся премудростию сотворил еси, Господи!»
Премудро все Больше непостижимо все Все дивно, чудесно И лишь слепой упорец не хочет видеть этого.
Теперь очень легко сделать вывод если уж в этом земном мире столько тайн, тотем более их должно быть в другом мире, высшем нас.
И следовательно, если кто дерзает думать и говорить, что из непостижимости следует вывод о небытии, тот рассуждает (совсем не рассуждает, а вопреки рассудку лжет) не только по- детски, а просто бессмысленно. И такому человеку следовало бы сначала отречься от этого мира, столь непостижимого для него. Но он этого не делает благоразумно. Из я не понимаю»
не делает вывода я не признаю. Один профессор немец встретил бывшего своего студента по университету. Молодой человек с самохвальной развязностью скоро заявил прежнему учителю,
что теперь он уже не верит виной мир Почему же — спокойно вопрошает опытный профессор Яне признаю ничего непонятного А вы мясо кушаете Кушаю Какое сырое или вареное и жареное Не сырое же А почему То вкусное, сырое — противно А вы понимаете, отчего это Не задумывался никогда Ну, в таком случае я бы вам посоветовали тут быть последовательным не принимать мяса, раз вы его не понимаете. А когда уже поймете, тогда и ешьте!
Смутился молодой умник, но, вероятно, и потом продолжал есть мясо, не понимая ничего:
не любят люди беспокоить себя думами, да еще — о непостижимом а отрицать, хотя бы вопреки смыслу, любят дерзка душа легкомысленного человека Глубоко же умный человек никогда не спешит делать этого он знает, сколько тайн разлито вокруг него ив нем самом,
даже в порядке естественном.
Тем более — в сверхъестественном.
Да и просто неглупому человеку очевидно, что вообще непостижимость не есть небытие.
Непостижимость есть только непостижимость не больше. Тайна есть только тайна, а не отрицание ее.
Можно бы на этом кончить поднятый вопрос разумному человеку довольно с избытком:
это совершенно очевидно. Ноя нахожу практически полезным коснуться одного частного вопроса веры чудес. Очень уж часто легкомысленные люди злоупотребляют им в борьбе с религией. На этом споткнулся и Толстой. Его повторяют рядовые интеллигенты дерзко издеваются и неграмотные рабочие, особенно партийные безбожники.
О чуде есть целые исследования (в русской литературе есть магистерская работа архим.
Феофана, впоследствии епископа Калужского. Но вопрос совсем несложен считаю нужным
его добавочно разъяснить, хотя все главное уже дано в предыдущем если в этом мире столько непонятного и дивного, то чему же удивляться в сверхъестественном И если непостижимость сил и явлений этого мира не ведет к отрицанию его, то еще более чудесность другого мира никак, нив коем случае не свидетельствует против его бытия. Наоборот, утверждаю я, эта чудесность не только неизбежна вином мире, но составляет одно из непременнейших условий и форм его бытия. Чудесность не только не говорит против иного мира, а, наоборот,
подтверждает истинность и реальность его. Без чудесности был бы не только сомнителен, но и просто невозможен тот мир. Все это, собственно, очень ясно. Я даже стесняюсь доказывать вещи очевидные...
подтверждает истинность и реальность его. Без чудесности был бы не только сомнителен, но и просто невозможен тот мир. Все это, собственно, очень ясно. Я даже стесняюсь доказывать вещи очевидные...
В) Необходимость чудес неподобие не есть небытие. В интеллигентном сознании наряду с «умобоязнью» всегда существовала и боязнь чудесного. Можно сказать, что «чудобоязнь» есть лишь дополнительная сторона боязни страха перед умом если чего-либо нельзя объяснить умом или что-нибудь является несогласным с привычными требованиями нашего мышления, все такое немедленно отдается под подозрение, а то сразу же — и на отрицание.
«Никаких чудес — вот заранее заготовленное диктаторское требование умников,
суеверных идолопоклонников рационализма. Этим страхом заражены были и верующие, даже богословы. Возьму несколько примеров. Рассказывается чудо о переходе через Чермное море. И
у преподавателей является сильное желание нельзя ли объяснить как-нибудь естественно Атак как в Библии прямо указывается, что перед этим был сильный ветер, который погнал воду от берегов, то это желание пугливых богословов приобретает, так сказать, законную почву. Но забывается самое главное вода стояла стенами по обе стороны проходивших евреев а когда пошли египтяне потому же пути, то стены сошлись. И, конечно, богословы не смеют отрицать буквального смысла Св. Писания, не могут прямо возражать против очевидной чудесности перехода. Нов таком случае чего же стоят все эти маленькие ухищрения использовать ветер,
гнавший воду если она стояла стенами и после ветра, то могла стоять таки без ветра. Чудо остается чудом Но пугливому уму хотелось бы обойти это.
Другой пример. Иисус Навин говорит солнцу Стой, солнце Отрицатели просто говорят:
немыслимо! Тогда развалилась бы вся солнечная система от такого быстрого прекращения движения, подобно тому, как если бы мгновенно остановить поезд, то сила инерции сокрушила бы его, а при чрезвычайнейшей быстроте, с коей мчится солнце и кружится вселенная, вещи воспалились бы (земля, луна и др. планеты, испепелились бы мгновенно. И вот является целая пачка объяснений необъяснимого это не было-де чудо, а было такое-то случайное благоприятное стечение атмосферных условий, от которых получилось вторичное солнце, т. е.
отражение его в воздухе, не больше так бывает, например с радугой на небе, когда солнце уже скрылось за горизонтом, нов вышине оно еще продолжает светить, или как бывает северное сияние от неизвестных причин. Бесспорно, и это все могло быть использовано Господом. Но ведь текст Библии совершенно определенно говорит именно о чуде, и именно об остановке солнца Божиею силой по молитве Иисуса Навина. Ив таком случае приходится делать выбор:
либо признавать Библию и чудо, либо объяснять его естественно и отрицать текст. А это последнее несравненно страшнее боязни ума ибо сомневающийся не боится искажать Библию,
не боится отрицать возможность чуда просто потерял страх перед Богом И конечно, уж лучше бояться Истинного Бога, чем пугаться самодельного идола — ума.
Третий пример мы уже упоминали прежде — об Ионе во чреве китове. Уж как наши учебники и преподаватели стараются как-нибудь объяснить, от природы и ума и кит-то не был
кит, сего маленьким горлом, а это была китообразная акула или вообще разумеется здесь огромная рыба и т. д.
Но только бы — необыкновенный кит, ибо доказано, что он не может проглотить человека.
Хотя этому лишь верят, а никто не думал проверять или даже усомниться правда ли, что у китов такое уж маленькое горло Одному верят, а другому не хотят верить одно отрицают,
другое принимают. Оказывается, были случаи, что и киты проглатывали людей. Ну, в таком случае можно верить и про Иону. — А я скажу, в таком случае совсем и не требуется никакой веры. Вера — это признание чего-либо неестественного, а превышающего законы естества.
Вера же настоящая не боится никакого чуда. И потому сточки зрения подлинно религиозного человека совершенно приемлемо иное утверждение, иная крайность Если бы мне Писание открыло, — говорил какой-то католический епископ, — что не кит проглотил Иону, а Иона кита я и тогда бы поверил слову Божию. Бог это — логично
******
Во всех этих случаях, собственно, важно то пугливое желание богословов объяснять все чудеса естественно, каким страдали и преподаватели, и мы, семинаристы, про интеллигенцию же и говорить нечего. Из-за этих именно чудес Толстой отверг Евангелие и Божество Христа. И
эта «чудобоязнь» весьма широко распространена средине только общества, но и (среди)
полуграмотных рабочих, тронутых нигилизмом. Отрицание чудес считается признаком умственной порядочности и развития, а вера в чудеса — от темноты и политической неблагонадежности церковных людей.
На самом деле вскрывается совсем иное, как увидим сейчас. Прежде всего, уже говорилось о тайнах этого мира тем более их необходимо допустить для другого. Почему тем более По одной лишь вере, что тот мир более всемогущ, чем этот. В том мире — все действует Бог. А
одним из непременных свойств Его является именно ВСЕМОГУЩЕСТВО.
И если я хоть сколько-нибудь верую в Бога, тем самым я вынуждаюсь признавать и то, что
Бог все может. И именно — все Поэтому странно, что даже верующие боятся чудес. Наоборот,
нужно было бы бояться, если бы чудес не было Тогда можно было бы усомниться да есть ли тот мир Чудеса — абсолютно неизбежный спутники признак сверхъестественного мира и веры в него. И обратно если мы сомневаемся в чудесах, этим самым мы обнаруживаем лишь свое маловерие ив Бога. И это о верующих.
Для неверующих же в Бога нет никакой высшей силы, кроме этого мира. Нов таком случае с подобными людьми следует говорить их же языком ума и естественных вещей, о чем уже и говорилось из незнания и непостижимости нельзя делать вывода о небытии. А кроме того, ив этом мире — множество дивного и уму непостижимого. Значит, умный человек в самом меньшем случае должен, обязан благоразумно заявить Не знаю, все возможно. А отрицать ничего не смеет. Но тут отрицатель может выставить такое возражение чудеса противоречат уму нашему. Это — неправильно Разберемся.
В логике строго различаются два термина противоречие и противоположность. Это не одно и тоже. Под противоречием разумеется такое положение, когда одно (А) совершенно исключает другое (В. Например, я говорю, что такая-то вещь существует, а другой говорит обратное она не существует. Третьего положения уже быть не может или есть, или нет — что- нибудь одно верно, а этим верным исключается другое, ложное.
Иное дело — противоположность. Противоположными вещами называются те, которые различаются одна от другой. Например, цвета зеленый, красный и проч. считаются не противоречащими, а противоположными, или просто отличными, разными. И один цвет не исключает другой вещь может быть выкрашена ив один цвет, ив другой, ив третий.
Такое различение терминов в логике известно всякому школяру. С таким пониманием подойдем теперь к чудесами тайнам
Но только бы — необыкновенный кит, ибо доказано, что он не может проглотить человека.
Хотя этому лишь верят, а никто не думал проверять или даже усомниться правда ли, что у китов такое уж маленькое горло Одному верят, а другому не хотят верить одно отрицают,
другое принимают. Оказывается, были случаи, что и киты проглатывали людей. Ну, в таком случае можно верить и про Иону. — А я скажу, в таком случае совсем и не требуется никакой веры. Вера — это признание чего-либо неестественного, а превышающего законы естества.
Вера же настоящая не боится никакого чуда. И потому сточки зрения подлинно религиозного человека совершенно приемлемо иное утверждение, иная крайность Если бы мне Писание открыло, — говорил какой-то католический епископ, — что не кит проглотил Иону, а Иона кита я и тогда бы поверил слову Божию. Бог это — логично
******
Во всех этих случаях, собственно, важно то пугливое желание богословов объяснять все чудеса естественно, каким страдали и преподаватели, и мы, семинаристы, про интеллигенцию же и говорить нечего. Из-за этих именно чудес Толстой отверг Евангелие и Божество Христа. И
эта «чудобоязнь» весьма широко распространена средине только общества, но и (среди)
полуграмотных рабочих, тронутых нигилизмом. Отрицание чудес считается признаком умственной порядочности и развития, а вера в чудеса — от темноты и политической неблагонадежности церковных людей.
На самом деле вскрывается совсем иное, как увидим сейчас. Прежде всего, уже говорилось о тайнах этого мира тем более их необходимо допустить для другого. Почему тем более По одной лишь вере, что тот мир более всемогущ, чем этот. В том мире — все действует Бог. А
одним из непременных свойств Его является именно ВСЕМОГУЩЕСТВО.
И если я хоть сколько-нибудь верую в Бога, тем самым я вынуждаюсь признавать и то, что
Бог все может. И именно — все Поэтому странно, что даже верующие боятся чудес. Наоборот,
нужно было бы бояться, если бы чудес не было Тогда можно было бы усомниться да есть ли тот мир Чудеса — абсолютно неизбежный спутники признак сверхъестественного мира и веры в него. И обратно если мы сомневаемся в чудесах, этим самым мы обнаруживаем лишь свое маловерие ив Бога. И это о верующих.
Для неверующих же в Бога нет никакой высшей силы, кроме этого мира. Нов таком случае с подобными людьми следует говорить их же языком ума и естественных вещей, о чем уже и говорилось из незнания и непостижимости нельзя делать вывода о небытии. А кроме того, ив этом мире — множество дивного и уму непостижимого. Значит, умный человек в самом меньшем случае должен, обязан благоразумно заявить Не знаю, все возможно. А отрицать ничего не смеет. Но тут отрицатель может выставить такое возражение чудеса противоречат уму нашему. Это — неправильно Разберемся.
В логике строго различаются два термина противоречие и противоположность. Это не одно и тоже. Под противоречием разумеется такое положение, когда одно (А) совершенно исключает другое (В. Например, я говорю, что такая-то вещь существует, а другой говорит обратное она не существует. Третьего положения уже быть не может или есть, или нет — что- нибудь одно верно, а этим верным исключается другое, ложное.
Иное дело — противоположность. Противоположными вещами называются те, которые различаются одна от другой. Например, цвета зеленый, красный и проч. считаются не противоречащими, а противоположными, или просто отличными, разными. И один цвет не исключает другой вещь может быть выкрашена ив один цвет, ив другой, ив третий.
Такое различение терминов в логике известно всякому школяру. С таким пониманием подойдем теперь к чудесами тайнам
Я расскажу весьма интересный случай из жизни. Ко мне, к архиерею, пришел молодой, лет — 26, еврей, студент высшего учебного заведения, с просьбой разрешить ему креститься и сделаться христианином. Я, подолгу своему, стал спрашивать его о мотивах такого,
необычайного для евреев, намерения. Все оказалось чисто. Тогда я спросил его о предметах веры. Знает все нужное. После всего я уже начал беседу об отношении веры и знания. Студент оказался весьма вдумчивым, серьезным. И между другими вопросами я задал ему такой Ане смущает ли вас, что мы, верующие христиане, допускаем множество тайн, чудес?
Не кажется ли вам, что это противоречит нашему уму Не отрицает ли это законов мышления, к коим мы привыкли в этом мире А если противоречит и отрицает, тоне ставится ли тем самым под сомнение весь тот мир Недолго думая, он ответил мне так Нет, это меня не пугает Почему — спрашиваю Так должно быть. Там, где начинается сверхъестественный мирна этой грани кончаются законы данного, естественного мира.
Я поразился тогда его умному ответу.
И несомненно, что он не придумал его заранее, а как глубокий человек, легко понял разницу между двумя мирами. Правда, он не устранил разницы между противоречием и противоположением но сущность суждения была совершенно правильная. Раскрою подробнее его и мои мысли об этом.
Что такое законы Часто мы их воображаем какими-то нормами, будто стоящими вне бытия а мир должен им подчиняться, как посторонним меркам. В самом же деле законы — это нечто иное, как формулы бытия. Или — тоже самое бытие, свойства которого путем отвлечения их от конкретных отдельных случаев возводятся в общие положения, которые и называются потом законами. Например. Мы на опыте (а не прежде его) видим, что все известные нам материальные вещи подлежат измерению — в длину, ширину и высоту.
Исключений не знаем. И тогда мы делаем общий вывод все материальное — трехмерно.
Получился закон.
Вещи, брошенные вверх, всегда падают на землю, следовательно, есть закон притяжения.
Значит, под законами нужно, собственно, разуметь просто свойства природы или отдельных творений. Еще прямее законы — это тоже само бытие. И следовательно, небытие, не природа зависит от законов, а законы зависят отбытия или являются отвлеченными формулами его свойства.
Такое рассуждение, само по себе ясное, нужно мне для того, чтобы люди не очень пугались страшного слова законы, а главное, для того, чтобы дальше сравнивать не законы ума с законами другими, а просто одно бытие — с другим бытием. И тогда легче понять, что одно бытие не противоречит другому, а только противополагается ему, различается от него по своим свойствам (законам. А никакое одно бытие не может никак исключить другого цвет красный не исключает желтого, одна планета другую, обоняние не отрицает вкуса, слух — зрения. Все это — лишь различные области. Не больше!
Для ясности припомню одну небольшую брошюру, давно попавшуюся мне (если не изменяет память) ее написал знаменитый художник Виктор Михайлович Васнецов. Автор там рассказывает про обитателей болота. Аза болотом — зеленый луг, дальше — лес. По лугу ходит корова и рвет спокойно траву. Лягушка — на рисунке обложки — из болота смотрит на корову и, с несомненностью, думает у ней — как и у людей, и у птиц — кровь такая же холодная, как и у самой лягушки да она и не знает иной крови.
Рыбы, видя, как люди и животные обходятся без воды и не задыхаются от воздуха — что бывает сними в изумлении могут думать как это возможно Ноне смея отрицать фактов
необычайного для евреев, намерения. Все оказалось чисто. Тогда я спросил его о предметах веры. Знает все нужное. После всего я уже начал беседу об отношении веры и знания. Студент оказался весьма вдумчивым, серьезным. И между другими вопросами я задал ему такой Ане смущает ли вас, что мы, верующие христиане, допускаем множество тайн, чудес?
Не кажется ли вам, что это противоречит нашему уму Не отрицает ли это законов мышления, к коим мы привыкли в этом мире А если противоречит и отрицает, тоне ставится ли тем самым под сомнение весь тот мир Недолго думая, он ответил мне так Нет, это меня не пугает Почему — спрашиваю Так должно быть. Там, где начинается сверхъестественный мирна этой грани кончаются законы данного, естественного мира.
Я поразился тогда его умному ответу.
И несомненно, что он не придумал его заранее, а как глубокий человек, легко понял разницу между двумя мирами. Правда, он не устранил разницы между противоречием и противоположением но сущность суждения была совершенно правильная. Раскрою подробнее его и мои мысли об этом.
Что такое законы Часто мы их воображаем какими-то нормами, будто стоящими вне бытия а мир должен им подчиняться, как посторонним меркам. В самом же деле законы — это нечто иное, как формулы бытия. Или — тоже самое бытие, свойства которого путем отвлечения их от конкретных отдельных случаев возводятся в общие положения, которые и называются потом законами. Например. Мы на опыте (а не прежде его) видим, что все известные нам материальные вещи подлежат измерению — в длину, ширину и высоту.
Исключений не знаем. И тогда мы делаем общий вывод все материальное — трехмерно.
Получился закон.
Вещи, брошенные вверх, всегда падают на землю, следовательно, есть закон притяжения.
Значит, под законами нужно, собственно, разуметь просто свойства природы или отдельных творений. Еще прямее законы — это тоже само бытие. И следовательно, небытие, не природа зависит от законов, а законы зависят отбытия или являются отвлеченными формулами его свойства.
Такое рассуждение, само по себе ясное, нужно мне для того, чтобы люди не очень пугались страшного слова законы, а главное, для того, чтобы дальше сравнивать не законы ума с законами другими, а просто одно бытие — с другим бытием. И тогда легче понять, что одно бытие не противоречит другому, а только противополагается ему, различается от него по своим свойствам (законам. А никакое одно бытие не может никак исключить другого цвет красный не исключает желтого, одна планета другую, обоняние не отрицает вкуса, слух — зрения. Все это — лишь различные области. Не больше!
Для ясности припомню одну небольшую брошюру, давно попавшуюся мне (если не изменяет память) ее написал знаменитый художник Виктор Михайлович Васнецов. Автор там рассказывает про обитателей болота. Аза болотом — зеленый луг, дальше — лес. По лугу ходит корова и рвет спокойно траву. Лягушка — на рисунке обложки — из болота смотрит на корову и, с несомненностью, думает у ней — как и у людей, и у птиц — кровь такая же холодная, как и у самой лягушки да она и не знает иной крови.
Рыбы, видя, как люди и животные обходятся без воды и не задыхаются от воздуха — что бывает сними в изумлении могут думать как это возможно Ноне смея отрицать фактов
рыбки благоразумно лишь дивятся чуду у них — не так!
Вот эти болотные рассуждения совершенно можно применить и к людям, дерзающим на основании одних законов отрицать другие — на основании одного бытия отрицать возможность иного. Мир водных обитателей — один, теплокровных — другой да ив воде-то еще живут и теплокровные (бегемоты, киты, носороги. Это — разные миры, разны и их свойства, или законы. Перенесем эти суждения на мир веры, на сверхъестественный порядок бытия.
Торопливые отрицатели не признают его вообще или тех и иных чудес его потому, что эти явления отличаются от явлений земного порядка, или, как обычно говорят, противоречат естественным законам. А потому, — думают они, — тот мир нельзя и допустить иначе, просто его нет.
Таким образом неверующие мерят другой мир мерками этого мира, к тому бытию прилагают законы этого бытия короче, этим бытием мерят другое, атак как они оказываются несходными, то другое бытие просто отрицается, как невозможное.
Рассуждение, как очевидно, совершенно болотное, но и там дело обстоит лучше. Рыбы изумляются, но людей не отрицают, хотя те живут на суше.
Ведь по такой логике — из-за непостижимости и из-за неподобия одного бытия сравнительно с другим — людям следовало бы не признавать ни рыб — ибо те живут в воде,
чего не может человек ни птиц — ибо они летают в воздухе. Однако люди таких выводов не делают. Почему Потому, что видят факты Да Это — правильно И по отношению к миру сверхъестественному всякий может требовать доказательств его реальности, фактичности этот путь — законный и верный. И далее об этом будет самая серьезная речь, в ней выясним центр и путь познания. Мы же тоже хотим признавать реальное бытие, а не измышления наши. Нов том беда интеллигентных безбожников, что они раньше этого условия (реализма того мира) уже отрицают его из-за простого неподобия (или — как неверно говорят — противоречия. Потому и требуется нам опрокинуть это со всей решительностью борьбы против неумных и противоположных выводов.
Можно ли мерить законами этого мира тот мир И следовательно, можно ли отрицать чудеса Абсолютно невозможно!
Послушаем хоть самые слова. Мы говорим тот (а не этот) мир, иной (те. отличный,
другой) мир, сверхъестественный (а неестественный) мирили небесный (а не земной)
мир. Следовательно, с самого начала мы, верующие, утверждаем различие этих двух миров по их природе, свойствам, силам, проявлениям, или — как говорится — по законам.
Это — очевидно Нов таком случае какое же право имеют неверующие, когда к иному миру прилагают мерки этого Они говорят ваш тот мир непохож на этот Конечно, отвечаем мы, — непохож Мы раньше вас сами утверждали это. Но это еще не самая большая вина и ошибка ваша — а другое из этого неподобия выделаете неразумный вывод о небытии того мира — якобы невозможно, раз он непохож на этот, известный вам мир. Вот где ваше преступление!
И если мы говорим иной мир, то ясно, что у него и законы (или свойства) — иные, не противоречащие, а особые, отличные от законов этого мира. Неподобие не есть небытие. И
совершенно прав тот молодой еврей, который так четко сказал там, где начинается сверхъестественный мирна этой грани кончаются законы естественного мира.
Для окончательного пояснения возьму очевидный пример я живу, допустим, на первом этаже со мной рядом храм, запах ладана проникает оттуда и ко мне. Надомной второй этаж,
другие люди, о коих я ничего не знаю и комнаты которых я даже никогда не видел. Могу ли я сказать, что и у них пахнет ладаном или не пахнет ладаном И вообще, что они живут также как и я Это было бы неразумно. И лучше всего предположить что там, где кончается моя
Вот эти болотные рассуждения совершенно можно применить и к людям, дерзающим на основании одних законов отрицать другие — на основании одного бытия отрицать возможность иного. Мир водных обитателей — один, теплокровных — другой да ив воде-то еще живут и теплокровные (бегемоты, киты, носороги. Это — разные миры, разны и их свойства, или законы. Перенесем эти суждения на мир веры, на сверхъестественный порядок бытия.
Торопливые отрицатели не признают его вообще или тех и иных чудес его потому, что эти явления отличаются от явлений земного порядка, или, как обычно говорят, противоречат естественным законам. А потому, — думают они, — тот мир нельзя и допустить иначе, просто его нет.
Таким образом неверующие мерят другой мир мерками этого мира, к тому бытию прилагают законы этого бытия короче, этим бытием мерят другое, атак как они оказываются несходными, то другое бытие просто отрицается, как невозможное.
Рассуждение, как очевидно, совершенно болотное, но и там дело обстоит лучше. Рыбы изумляются, но людей не отрицают, хотя те живут на суше.
Ведь по такой логике — из-за непостижимости и из-за неподобия одного бытия сравнительно с другим — людям следовало бы не признавать ни рыб — ибо те живут в воде,
чего не может человек ни птиц — ибо они летают в воздухе. Однако люди таких выводов не делают. Почему Потому, что видят факты Да Это — правильно И по отношению к миру сверхъестественному всякий может требовать доказательств его реальности, фактичности этот путь — законный и верный. И далее об этом будет самая серьезная речь, в ней выясним центр и путь познания. Мы же тоже хотим признавать реальное бытие, а не измышления наши. Нов том беда интеллигентных безбожников, что они раньше этого условия (реализма того мира) уже отрицают его из-за простого неподобия (или — как неверно говорят — противоречия. Потому и требуется нам опрокинуть это со всей решительностью борьбы против неумных и противоположных выводов.
Можно ли мерить законами этого мира тот мир И следовательно, можно ли отрицать чудеса Абсолютно невозможно!
Послушаем хоть самые слова. Мы говорим тот (а не этот) мир, иной (те. отличный,
другой) мир, сверхъестественный (а неестественный) мирили небесный (а не земной)
мир. Следовательно, с самого начала мы, верующие, утверждаем различие этих двух миров по их природе, свойствам, силам, проявлениям, или — как говорится — по законам.
Это — очевидно Нов таком случае какое же право имеют неверующие, когда к иному миру прилагают мерки этого Они говорят ваш тот мир непохож на этот Конечно, отвечаем мы, — непохож Мы раньше вас сами утверждали это. Но это еще не самая большая вина и ошибка ваша — а другое из этого неподобия выделаете неразумный вывод о небытии того мира — якобы невозможно, раз он непохож на этот, известный вам мир. Вот где ваше преступление!
И если мы говорим иной мир, то ясно, что у него и законы (или свойства) — иные, не противоречащие, а особые, отличные от законов этого мира. Неподобие не есть небытие. И
совершенно прав тот молодой еврей, который так четко сказал там, где начинается сверхъестественный мирна этой грани кончаются законы естественного мира.
Для окончательного пояснения возьму очевидный пример я живу, допустим, на первом этаже со мной рядом храм, запах ладана проникает оттуда и ко мне. Надомной второй этаж,
другие люди, о коих я ничего не знаю и комнаты которых я даже никогда не видел. Могу ли я сказать, что и у них пахнет ладаном или не пахнет ладаном И вообще, что они живут также как и я Это было бы неразумно. И лучше всего предположить что там, где кончается моя
комната, где устроен потолок, а для других людей — он полна этой грани кончается запах ладана. Правда, мой запах может проникнуть и к ним, ноне обязательно. Если есть какое-либо соприкосновение моего пространства сих жилищем (через коридор и лестницу или даже через открытые окна, то ладан залетели к ними тогда уже изменится и их воздух.
Это сравнение дает мне возможность ответить и на последующее возражение о чудесах:
может ли иной мир вмешиваться своими законами (действием) в это бытие?
Отрицатели не признают этого. Нона каком основании Абсолютно без всякого основания.
Больше этого вопреки разумности и опыту. В самом деле, если я ничего не знаю о том мире (а не знать, как мы видели, не значит отрицать, наоборот, можно допускать, то вообще я не знаю и о его силах и возможностях. В частности, совсем не знаю, может ли он вмешиваться в этот мири применять законы его. Чего не знаю вообще, того не знаю ив частностях. Скорее нужно сказать иное Все возможно, ничего не смею отрицать. Это обязан говорить и неверующий.
И особенно это верующие должны сказать про сверхъестественный мир потому, что мы тот мир признаем несравненно более высшим, могущественным. А высшее может вмешиваться в низшее и изменять его явления. Запах ладана может проникнуть и на другой этажи смешать там весь воздух.
Или другой пример. Вот недавно в Нью-Йорке было странное явление вдруг перестали действовать телеграфные провода. Оказалось потом, что какая-то иная сила вмешалась в нашу область и на время приостановила обычное действие электричества. Таки силы сверхъестественного мира могут переменить действие сил (законов) этого бытия.
И когда мы говорим о чудесах, то предполагаем именно переменение законов одного мира вмешательством другого.
Иногда некоторые говорят, будто чудеса сверхъестественны, ноне противоестественны.
Это будто красиво и умно высматривает. Ноя полагаю, что и здесь еще говорит пугливость перед умом и законами природы. Верующий же человек не только не боится признать чудеса сверхъестественными, но считает их и противоестественными, те. противными, отличными,
несогласными с обычными законами природы явлениями. Стоять воде стеною, конечно,
противоестественно, остановиться солнцу и луне и не испепелиться — противоприродно. И
если я говорил выше, что чудеса не противоречат законам бытия, — то это относил к законам иного бытия и вообще — к законам мышления, а мышление мое совершенно допускает и даже необходимо требует для другого мира и других законов, совершенно отличных от наших законов, ноне исключающих двух разных законов!
Но если бы кто сказал вместо слова разные противоречащие — это было бы логической ошибкой терминов.
Впрочем, для более простого и неточного мышления можно допустить и употребление слова противоречить, если под ним разуметь понятие — несогласны, отличны, различны. И
тогда про все таинственное и чудесное можно сказать, что оно противоречит природе и ее законам. Но только ненужно бояться ни этого слова, ни самого факта чудесности наше мышление допускает возможность чудесно не в этом земном мире, а в другом, и при вмешательстве его сил в силы данного порядка. Подведу итоги сказанному.
При таком ясном и правильном отношении к чудесам мы не сделаем ложного, неразумного вывода, что непостижимость их ведет к отрицанию, не позволим сказать, что неподобие двух миров, их сил и законов ведет к небытию одного из них. Наоборот, разумный человек
(верующий, а равно и неверующий) должен допустить это неподобие, различие,
противоположность; и тогда чудеса не только не будут пугать нас, а окажутся и допустимыми, и даже необходимыми доя иного мира. Без чудес не может быть сверхъестественного мира.
А потому если кто-либо (хоть, для примера, Толстой) допустил веру в Бога — в какой бы тони было степени, тотем самым, безусловно, обязан допустить и возможность чудес. Если же он
(как и Толстой, веруя, как бы тони было, отрицает чудеса, то этим он доказывает лишь собственное недомыслие. И только Неверующий же в самом крайнем случае должен сказать о всяких других мирах и их законах Не знаю. Больше того он, как ничего незнающий о них,
может допустить даже не один сверхъестественный мира любое множество их, ноне смеет, по логике, отрицать и единый мири единое сверхъестественное явление. Поступая же иначе, он обнаружит лишь свою собственную дерзость и неразумие.
Таким путем мы убрали с пути веры еще один камень из неподобия нельзя делать вывода о небытии чего-нибудь; поэтому чудес не бойся!
Это сравнение дает мне возможность ответить и на последующее возражение о чудесах:
может ли иной мир вмешиваться своими законами (действием) в это бытие?
Отрицатели не признают этого. Нона каком основании Абсолютно без всякого основания.
Больше этого вопреки разумности и опыту. В самом деле, если я ничего не знаю о том мире (а не знать, как мы видели, не значит отрицать, наоборот, можно допускать, то вообще я не знаю и о его силах и возможностях. В частности, совсем не знаю, может ли он вмешиваться в этот мири применять законы его. Чего не знаю вообще, того не знаю ив частностях. Скорее нужно сказать иное Все возможно, ничего не смею отрицать. Это обязан говорить и неверующий.
И особенно это верующие должны сказать про сверхъестественный мир потому, что мы тот мир признаем несравненно более высшим, могущественным. А высшее может вмешиваться в низшее и изменять его явления. Запах ладана может проникнуть и на другой этажи смешать там весь воздух.
Или другой пример. Вот недавно в Нью-Йорке было странное явление вдруг перестали действовать телеграфные провода. Оказалось потом, что какая-то иная сила вмешалась в нашу область и на время приостановила обычное действие электричества. Таки силы сверхъестественного мира могут переменить действие сил (законов) этого бытия.
И когда мы говорим о чудесах, то предполагаем именно переменение законов одного мира вмешательством другого.
Иногда некоторые говорят, будто чудеса сверхъестественны, ноне противоестественны.
Это будто красиво и умно высматривает. Ноя полагаю, что и здесь еще говорит пугливость перед умом и законами природы. Верующий же человек не только не боится признать чудеса сверхъестественными, но считает их и противоестественными, те. противными, отличными,
несогласными с обычными законами природы явлениями. Стоять воде стеною, конечно,
противоестественно, остановиться солнцу и луне и не испепелиться — противоприродно. И
если я говорил выше, что чудеса не противоречат законам бытия, — то это относил к законам иного бытия и вообще — к законам мышления, а мышление мое совершенно допускает и даже необходимо требует для другого мира и других законов, совершенно отличных от наших законов, ноне исключающих двух разных законов!
Но если бы кто сказал вместо слова разные противоречащие — это было бы логической ошибкой терминов.
Впрочем, для более простого и неточного мышления можно допустить и употребление слова противоречить, если под ним разуметь понятие — несогласны, отличны, различны. И
тогда про все таинственное и чудесное можно сказать, что оно противоречит природе и ее законам. Но только ненужно бояться ни этого слова, ни самого факта чудесности наше мышление допускает возможность чудесно не в этом земном мире, а в другом, и при вмешательстве его сил в силы данного порядка. Подведу итоги сказанному.
При таком ясном и правильном отношении к чудесам мы не сделаем ложного, неразумного вывода, что непостижимость их ведет к отрицанию, не позволим сказать, что неподобие двух миров, их сил и законов ведет к небытию одного из них. Наоборот, разумный человек
(верующий, а равно и неверующий) должен допустить это неподобие, различие,
противоположность; и тогда чудеса не только не будут пугать нас, а окажутся и допустимыми, и даже необходимыми доя иного мира. Без чудес не может быть сверхъестественного мира.
А потому если кто-либо (хоть, для примера, Толстой) допустил веру в Бога — в какой бы тони было степени, тотем самым, безусловно, обязан допустить и возможность чудес. Если же он
(как и Толстой, веруя, как бы тони было, отрицает чудеса, то этим он доказывает лишь собственное недомыслие. И только Неверующий же в самом крайнем случае должен сказать о всяких других мирах и их законах Не знаю. Больше того он, как ничего незнающий о них,
может допустить даже не один сверхъестественный мира любое множество их, ноне смеет, по логике, отрицать и единый мири единое сверхъестественное явление. Поступая же иначе, он обнаружит лишь свою собственную дерзость и неразумие.
Таким путем мы убрали с пути веры еще один камень из неподобия нельзя делать вывода о небытии чего-нибудь; поэтому чудес не бойся!
Г) Постижение непостижимости и тайнолюбие Я по себе самому знаю, какую пользу и утешение принесло мне это открытие моего же ума которого прежде мы так боялись. Укажу несколько выводов.
Прежде всего, я действительно отделался от интеллигентского испуга перед тайнами.
Теперь уже это одно мне важно и полезно, с каким бы чудом я ни встречался. Я знаю и говорю все возможно для того мира Велико ли, мало ли — все может быть!
Затем я даже полюбил непостижимость, таинственность и чудесность сверхъестественного мира — как одно из необходимых условий его бытия, один из непременных признаков его.
И наоборот, когда кто-нибудь из моих знакомых (это бывало) начинает объяснять умом
(как это прежде требовалось суеверным идолопоклонством) вещи сверхъестественного мира,
мне становится очень скучно. Значит, такой человек не видит одного из главнейших свойств того мира отличия от этого мира, его непостижимости для естественного ума значит, он недостаточно умен, и слушать его уж нечего И если бы (что невозможно по существу) такому легкомысленному мыслителю удалось для меня доказать что-нибудь из того мира или объяснить даже будто бы с исчерпывающей удовлетворительностью, то я опечалился бы и за него (за его неразумие, и за себя (замою убежденность в необходимости тайн и еще больше опечалился бы — за самый тот сверхъестественный мир если уж его объяснили и поняли, то его нет Подлинный, истинно сверхъестественный мир непостижим для естественного ума это безусловное требование!
Наконец, в записках одного законоучителя (не знаю уж, откуда это он взял — или сам понял) еще в России мне пришлось прочитать интересное и глубокое рассуждение, совершенно обратное интеллигентскому недоверию к чудесам если, писал он, наша вера была бы понятна и объяснима умом, тогда можно было бы допустить, что она (ее догматы) являются плодом человеческого измышления. (Так, между прочими говорил атеист-философ Фейербах.) Но так как все наши догматы выше ума нашего, не вмещаются в него, то очевидно, что их не мог выдумать сам человек.
А они могли быть лишь даны нам или открыты Тем Самым, о Ком эти догматы говорят.
Следовательно, самая непостижимость догматов говорит не против них, аза их действительность, истинность. Эта мысль заслуживает внимания!
А что действительно все религиозные догматы превышают наш естественный ум, это — и при небольшом проникновении в них — представляется совершенно ясным нашему опыту,
самоочевидным. Остановлюсь на этом и ввиду истинности этого положения, а также и ввиду непрекращающихся схоластических попыток старых и новых богословов объяснить все умом и произошли все ереси, до нашего времени включительно.
Еще древние святые отцы утверждали, что для нас умом постижима только непостижимость Божества. И это — точно. Обыкновенно ссылаются на непостижимость
догмата о Троичности Лиц Единого Бога. И несомненно — это величайшая тайна.
И какие бы ни делались попытки объяснить ее, все равно тайна остается тайною,
невместимою для ума. Не терпит тайна испытания — поется в церковном богослужении.
Но те же самые люди, которые допускают непостижимость догмата Троицы, думают, что идея Бога вообще — хотя и не совсем — умопостижима, но она будто бы несравненно проще. И
правда, существовали ложные попытки, дошедшие до наших дней, упрощать веру, обрезать у нее все более сложное и непостижимое, лишь бы облегчить уму возможность хоть как-нибудь веровать, а со временем-де — соединить весь мир в единую религию. Мысль эта в наше рационалистическое время проникла ив христианские группы протестантского исповедания:
ради этого рационализма в Германии образовалась даже среди пасторов группа, целая школа,
отрицавшая Божество Христа Господа.
Среди методистов Америки также произошло глубокое разделение на ортодоксальных последователей и на модернистов, которые тоже признают Христа лишь учителем.
Можно сказать, что и все протестантство с бесчисленными его сектами, начиная с самого
Лютера, больно этим же недугом рационалистической боязнью всяких тайн, чуда и непостижимых предметов. Потому они отвергли и таинства, оставив лишь собственно одно:
крещение; а причащение они понимают рационально, для символического напоминания о жертве Христовой. Они отвергли бы и крещение — да Свящ. Писание этого не дозволяло им буквальным повелением Идите, научите и крестите А может быть, они боялись, что без крещения не пойдет за ними народ. Впрочем, многие секты в Америке, выросшие из протестантства, уже и крещение принимают лишь в нравственном истолковании его, как обещание Богу умереть для греха и восстать (подняться после погружения из воды) для новой жизни. И эта тайнобоязнь присуща очень многим мыслящим (но недомыслившим) христианами в православии, ив католичестве в последнем даже больше, потому что ложное схоластическое богословие приучило католиков веками все объяснять разумно.
Я считаю такую боязнь таинственных догматов при вере в Бога простым недомыслием,
легкомысленным недоумием. И это крайне легко сейчас понять.
Что такое Бог Многим кажется это чем-то очевидно несомненными понятным. В самом же деле — совсем наоборот. И древними отцами, и новой философией нашего времени установлено, что никакие определения Бога решительно не дают положительного представления о Нем нашему уму они больше говорят о томили отрицают то, что не должно мыслить о Боге, дабы не впасть в ложное понятие о Нем или в ересь. Потому такому богословию присвоено наименование отреченного, или отрицательного. Например Бог есть Дух — вот первое определение Его. Что это значит Что такое ДУХ Понимаем ли мы — Нив малейшей степени (если не будет это открыто иным путем. Однако это определение имеет свой смысл,
поскольку оно этим отрицает в Боге всякую материальность Бог не есть материя. Он непричастен нив малой степени материальному.
Или: Сын Божий рождается от Отца. Что-нибудь понятно Абсолютно нет. Дух Святой исходит от Отца — Понятно И чем это отличается от рождается — Не знаем!
Как Бог Един и Троичен? — Непостижимо...
Но я остановлюсь на одном первичном понятии Бог. Понимаем ли мы ясно, внутренне,
опытно хоть что-нибудь в Нем?
Нет! И совершенно прав св. Иоанн Дамаскин, когда утверждает, что Бог не только выше всякого бытия, но и всякого понимания. Это очевидно и нашему уму. А раньше св. Дамаскина тоже зрели и другие отцы. Между прочим, доселе сохранились речи некоторых последователей еретика Нестория, потом обратившихся к Православной Церкви, которые заявляли следующее (о воплощении Христа и отношении в Нем Божеского и человеческого естества
И какие бы ни делались попытки объяснить ее, все равно тайна остается тайною,
невместимою для ума. Не терпит тайна испытания — поется в церковном богослужении.
Но те же самые люди, которые допускают непостижимость догмата Троицы, думают, что идея Бога вообще — хотя и не совсем — умопостижима, но она будто бы несравненно проще. И
правда, существовали ложные попытки, дошедшие до наших дней, упрощать веру, обрезать у нее все более сложное и непостижимое, лишь бы облегчить уму возможность хоть как-нибудь веровать, а со временем-де — соединить весь мир в единую религию. Мысль эта в наше рационалистическое время проникла ив христианские группы протестантского исповедания:
ради этого рационализма в Германии образовалась даже среди пасторов группа, целая школа,
отрицавшая Божество Христа Господа.
Среди методистов Америки также произошло глубокое разделение на ортодоксальных последователей и на модернистов, которые тоже признают Христа лишь учителем.
Можно сказать, что и все протестантство с бесчисленными его сектами, начиная с самого
Лютера, больно этим же недугом рационалистической боязнью всяких тайн, чуда и непостижимых предметов. Потому они отвергли и таинства, оставив лишь собственно одно:
крещение; а причащение они понимают рационально, для символического напоминания о жертве Христовой. Они отвергли бы и крещение — да Свящ. Писание этого не дозволяло им буквальным повелением Идите, научите и крестите А может быть, они боялись, что без крещения не пойдет за ними народ. Впрочем, многие секты в Америке, выросшие из протестантства, уже и крещение принимают лишь в нравственном истолковании его, как обещание Богу умереть для греха и восстать (подняться после погружения из воды) для новой жизни. И эта тайнобоязнь присуща очень многим мыслящим (но недомыслившим) христианами в православии, ив католичестве в последнем даже больше, потому что ложное схоластическое богословие приучило католиков веками все объяснять разумно.
Я считаю такую боязнь таинственных догматов при вере в Бога простым недомыслием,
легкомысленным недоумием. И это крайне легко сейчас понять.
Что такое Бог Многим кажется это чем-то очевидно несомненными понятным. В самом же деле — совсем наоборот. И древними отцами, и новой философией нашего времени установлено, что никакие определения Бога решительно не дают положительного представления о Нем нашему уму они больше говорят о томили отрицают то, что не должно мыслить о Боге, дабы не впасть в ложное понятие о Нем или в ересь. Потому такому богословию присвоено наименование отреченного, или отрицательного. Например Бог есть Дух — вот первое определение Его. Что это значит Что такое ДУХ Понимаем ли мы — Нив малейшей степени (если не будет это открыто иным путем. Однако это определение имеет свой смысл,
поскольку оно этим отрицает в Боге всякую материальность Бог не есть материя. Он непричастен нив малой степени материальному.
Или: Сын Божий рождается от Отца. Что-нибудь понятно Абсолютно нет. Дух Святой исходит от Отца — Понятно И чем это отличается от рождается — Не знаем!
Как Бог Един и Троичен? — Непостижимо...
Но я остановлюсь на одном первичном понятии Бог. Понимаем ли мы ясно, внутренне,
опытно хоть что-нибудь в Нем?
Нет! И совершенно прав св. Иоанн Дамаскин, когда утверждает, что Бог не только выше всякого бытия, но и всякого понимания. Это очевидно и нашему уму. А раньше св. Дамаскина тоже зрели и другие отцы. Между прочим, доселе сохранились речи некоторых последователей еретика Нестория, потом обратившихся к Православной Церкви, которые заявляли следующее (о воплощении Христа и отношении в Нем Божеского и человеческого естества
То, что это есть, принимаем. А как — этого не постигаем.
Совершенно тоже самое, и еще прежде, должно утверждать и вообще о Боге Он есть принимаем. А что Он есть — не постигаем.
Скажу прямее и точнее принятие или вера в Бога заранее обрекает нас или предполагает,
что мы должны отказаться от всяких умственных требований от Него. Бог — превыше всякого ума. Ум, приняв Его, поставил над собою крест здесь уму конец В Боге все возможно И ни о чем ум не может уже сказать это — немыслимо. Сам Бог, весь, всецело, — не-домыслим. Таким образом, приняв веру в Бога вообще, мы заранее допустили все самое невозможное для нас возможным в Нем всякие тайны, все непостижимое. Понятно ли это читателю Мне просто очевидно!
А теперь сделаем вывод отсюда. Если я отрекся совсем от ума, то почему именно показался бы мне более или менее непостижимым какой-либо отдельный догмат Почему вера в Бога будто бы более приемлема, чем вера в Троицу Ничуть Если я ничего не постигаю в Боге, тоне смею отрицать ни единичности Его, ни двоичности, ни Троичности. Я уж заранее согласился на всякую возможность невозможного в Нем. Следовательно, сюда включается все последующее и
Троичность, и Рождаемость Сына, и Исхождение Духа. Все это — как и прочие тайны о Боге заранее включено в общую несомненную истину о непостижимости Бога вообще.
И только поверхностному уму кажется далее резким противопоставлением 1 и 3 Единство Бога при Троичности Лиц. А последовательный ум заранее допускает все и не может отрицать ничего о Боге, ибо отрекся от себя с самого начала веры. Веровать же человеку во чтобы тони было ум нисколько не препятствует — как мы выясняем все время. Если же уж поверили мыто заранее необходимо допускать все самые непостижимые из непостижимых догматов.
Другой вопрос почему же я верую Но это ужиное дело Только одно утверждаю ум не препятствует чудесами тайнам, — а даже требует их от иного, другого, того,
сверхъестественного, небесного мира.
Это совершенно логично Противное — нелогично, неразумно, бессмысленно.
Вот к каким выводами притом умом же, пришли мы, исследуя возражения ума они направились теперь против самого же ума и его идолопоклонников.
Один архиерей, на основании собственного огромного ученого и духовного опыта,
рассказывал нам, студентам академии, какой путь прошел он. Сначала он занимался, как и полагалось, богословскими науками. Потом, в академии, он решил изучить основательно философию, надеясь найти в ней обещанное ею разрешение вопросов. Но неожиданно для самого себя он пришел к иному выводу оказалось, что философия, бесконечно путаясь в искании ответов, показала лишь собственное бессилие в этом. И таким образом, ум, можно сказать, уничтожил самого себя, выяснил свою несостоятельность в общих вопросах, в частности, ив вопросах религиозных о Первопричине мира, о происхождении его, о цели бытия, о сущности вещей и проч.
Но это банкротство ума принесло ему (владыке) большую (пользу стой поры он уже не искал ответа там, где найти нельзя. И даже был благодарен уму, что он сам же подорвал ценность свою. Тогда владыка обратился уже к иным источникам истины, и прежде всего — к религиозным философам, то есть к святым отцам, где и нашел (вместе со Словом Божиим) и удовлетворение для ума, и мир искавшему сердцу.
Этот вывод позволяю себе делать и ямы видели, как ум логикой своей разбивал один за другим камни, лежавшие на пути веры, и честно сознавался в собственном бессилии, толкая нас искать истину иными путями. И еще дальше он поможет нам в прояснении познания и себя самого, и веры
Совершенно тоже самое, и еще прежде, должно утверждать и вообще о Боге Он есть принимаем. А что Он есть — не постигаем.
Скажу прямее и точнее принятие или вера в Бога заранее обрекает нас или предполагает,
что мы должны отказаться от всяких умственных требований от Него. Бог — превыше всякого ума. Ум, приняв Его, поставил над собою крест здесь уму конец В Боге все возможно И ни о чем ум не может уже сказать это — немыслимо. Сам Бог, весь, всецело, — не-домыслим. Таким образом, приняв веру в Бога вообще, мы заранее допустили все самое невозможное для нас возможным в Нем всякие тайны, все непостижимое. Понятно ли это читателю Мне просто очевидно!
А теперь сделаем вывод отсюда. Если я отрекся совсем от ума, то почему именно показался бы мне более или менее непостижимым какой-либо отдельный догмат Почему вера в Бога будто бы более приемлема, чем вера в Троицу Ничуть Если я ничего не постигаю в Боге, тоне смею отрицать ни единичности Его, ни двоичности, ни Троичности. Я уж заранее согласился на всякую возможность невозможного в Нем. Следовательно, сюда включается все последующее и
Троичность, и Рождаемость Сына, и Исхождение Духа. Все это — как и прочие тайны о Боге заранее включено в общую несомненную истину о непостижимости Бога вообще.
И только поверхностному уму кажется далее резким противопоставлением 1 и 3 Единство Бога при Троичности Лиц. А последовательный ум заранее допускает все и не может отрицать ничего о Боге, ибо отрекся от себя с самого начала веры. Веровать же человеку во чтобы тони было ум нисколько не препятствует — как мы выясняем все время. Если же уж поверили мыто заранее необходимо допускать все самые непостижимые из непостижимых догматов.
Другой вопрос почему же я верую Но это ужиное дело Только одно утверждаю ум не препятствует чудесами тайнам, — а даже требует их от иного, другого, того,
сверхъестественного, небесного мира.
Это совершенно логично Противное — нелогично, неразумно, бессмысленно.
Вот к каким выводами притом умом же, пришли мы, исследуя возражения ума они направились теперь против самого же ума и его идолопоклонников.
Один архиерей, на основании собственного огромного ученого и духовного опыта,
рассказывал нам, студентам академии, какой путь прошел он. Сначала он занимался, как и полагалось, богословскими науками. Потом, в академии, он решил изучить основательно философию, надеясь найти в ней обещанное ею разрешение вопросов. Но неожиданно для самого себя он пришел к иному выводу оказалось, что философия, бесконечно путаясь в искании ответов, показала лишь собственное бессилие в этом. И таким образом, ум, можно сказать, уничтожил самого себя, выяснил свою несостоятельность в общих вопросах, в частности, ив вопросах религиозных о Первопричине мира, о происхождении его, о цели бытия, о сущности вещей и проч.
Но это банкротство ума принесло ему (владыке) большую (пользу стой поры он уже не искал ответа там, где найти нельзя. И даже был благодарен уму, что он сам же подорвал ценность свою. Тогда владыка обратился уже к иным источникам истины, и прежде всего — к религиозным философам, то есть к святым отцам, где и нашел (вместе со Словом Божиим) и удовлетворение для ума, и мир искавшему сердцу.
Этот вывод позволяю себе делать и ямы видели, как ум логикой своей разбивал один за другим камни, лежавшие на пути веры, и честно сознавался в собственном бессилии, толкая нас искать истину иными путями. И еще дальше он поможет нам в прояснении познания и себя самого, и веры
И много разя благодарил Бога зато, что для меня вскрылась эта немощь ума зато, что я до очевидности узрел сущую ложь суеверных интеллигентов о том, будто ум не позволяет веровать, будто он не допускает никаких тайн и чудес, будто для умников уже предрешено непременно неверие. Ложь, ложь и ложь!
И потому — как уже говорилось — я давно перестал пугаться тайн и чудесного. Слава
Богу! И стало мне легко точно я сбросил с души тяжелые оковы или вышел из непроходимого леса на вольный свет Божий. Какая отрада И думаю почему это не научили нас такой свободе от ума в семинариях, академиях Сколько бы отпало тогда лишних мук, сомнений, путаницы,
тьмы, лжи И как простои легко веровалось бы тогда в тайны. Или, по крайней мере, как ясно было бы, что ум наш не мешает вере. Скажу больше. Ум тогда давно бы оказался не врагом нашим, а другом и помощником веры. И тогда ясно было бы, что и этот дар — ум — дан нам
Богом не ко вреду, а на пользу же что ион не отводит от Создателя своего, а приводит к Нему;
что он не разрушает тайн и чудес Божиих, а, наоборот, ограждает их отложных нападок злых сил и испорченного сердца дурных людей.
Теперь я спокойно могу веровать вовсе. Например, читаю ли я на литии Господи Иисусе
Христе Боже наш, благословивый 5 хлебов и 5000 насытивый, Сам благослови и хлебы сияя не смущаюсь уже, как это бывало в духовном училище, верую Сын Божий все может Стою ли я перед престолом и произношу И сотвори убо хлеб сей честное Тело Твое, Чашу же сию честную Кровь твою — я не пугаюсь уже пытливых вопросов ума Да как это Да возможно ли, ибо знаю, что ум не имеет даже права задавать таких вопросов, а должен лишь скромно молчать, так как тут творятся вещи, превосходящие не только ум человеческий, но и ангельский. Сам Господь сказал эти слова. Они может их осуществить. И нет препятствий к вере!
Творю ли крестное знамение на себе, благословляю ли в храме Божиих людей — я знаю,
что через эти видимые знамения креста ниспосылается благодать Божия, а не являются они обманом, за которым нет ничего, пусто. Нет Боги из ничего сотворил величайший мир Он все может!
Я уже не касаюсь сейчас еще более высоких предметов веры Самого Бога, Троичности,
воплощения, смерти, воскресения и вознесения Сына Божия, Сошествия Святого Духа в виде огненных языков не сомневаюсь в необычайных дарах первохристианам, когда галилейские безграмотные рыбаки вдруг заговаривали на неведомых языках, как даже тень их исцеляла больных, как они победили мудрецов мира и всю вселенную. эти 12 простых рыбаков...
Чудеса!
И не только не смущаюсь, а радуюсь и торжествую, хотя (или даже — именно потому что)
«окаянный аз есмь человек (Рим. 7:24
). Да и как не радоваться Послушайте, родные по духу читатели, послушайте об этом. Вот что я где-то и читали сам переживал много раз...
Люди боятся тайн. Не хотят их признавать. Бедные, бедные люди Жалкие слепцы, сами выбрасывающие из души своей бесчисленное богатство, которому цены нет, которому нет ничего подобного в этом мире, перед которым бледнеет вся красота и сладость земных вещей!
Ну подумайте только, что обещает нам тот мир Он открывает и утверждает прежде всего, что он есть, воистину есть этот другой величайший мир. Боже какая радость Если
Колумб и его моряки не знали, как выразить свой восторги кричали в восхищении «Земля,
земля!», то как же мы, верующие, должны радоваться и взывать Небо, Небо Если Америку называли и еще иные называют Новым Светом — что неверно, ибо ничего нового на ней не оказалось — та же земля, те же грешные люди, та же болезненная история войн и борьбы человечества то мы, верующие, несравненно более и совершенно вправе взывать Новый мир;
Светися, святися, Новый Иерусалиме (
Апок.21-22
) Да, перед нами воистину Новый мир, с
И потому — как уже говорилось — я давно перестал пугаться тайн и чудесного. Слава
Богу! И стало мне легко точно я сбросил с души тяжелые оковы или вышел из непроходимого леса на вольный свет Божий. Какая отрада И думаю почему это не научили нас такой свободе от ума в семинариях, академиях Сколько бы отпало тогда лишних мук, сомнений, путаницы,
тьмы, лжи И как простои легко веровалось бы тогда в тайны. Или, по крайней мере, как ясно было бы, что ум наш не мешает вере. Скажу больше. Ум тогда давно бы оказался не врагом нашим, а другом и помощником веры. И тогда ясно было бы, что и этот дар — ум — дан нам
Богом не ко вреду, а на пользу же что ион не отводит от Создателя своего, а приводит к Нему;
что он не разрушает тайн и чудес Божиих, а, наоборот, ограждает их отложных нападок злых сил и испорченного сердца дурных людей.
Теперь я спокойно могу веровать вовсе. Например, читаю ли я на литии Господи Иисусе
Христе Боже наш, благословивый 5 хлебов и 5000 насытивый, Сам благослови и хлебы сияя не смущаюсь уже, как это бывало в духовном училище, верую Сын Божий все может Стою ли я перед престолом и произношу И сотвори убо хлеб сей честное Тело Твое, Чашу же сию честную Кровь твою — я не пугаюсь уже пытливых вопросов ума Да как это Да возможно ли, ибо знаю, что ум не имеет даже права задавать таких вопросов, а должен лишь скромно молчать, так как тут творятся вещи, превосходящие не только ум человеческий, но и ангельский. Сам Господь сказал эти слова. Они может их осуществить. И нет препятствий к вере!
Творю ли крестное знамение на себе, благословляю ли в храме Божиих людей — я знаю,
что через эти видимые знамения креста ниспосылается благодать Божия, а не являются они обманом, за которым нет ничего, пусто. Нет Боги из ничего сотворил величайший мир Он все может!
Я уже не касаюсь сейчас еще более высоких предметов веры Самого Бога, Троичности,
воплощения, смерти, воскресения и вознесения Сына Божия, Сошествия Святого Духа в виде огненных языков не сомневаюсь в необычайных дарах первохристианам, когда галилейские безграмотные рыбаки вдруг заговаривали на неведомых языках, как даже тень их исцеляла больных, как они победили мудрецов мира и всю вселенную. эти 12 простых рыбаков...
Чудеса!
И не только не смущаюсь, а радуюсь и торжествую, хотя (или даже — именно потому что)
«окаянный аз есмь человек (Рим. 7:24
). Да и как не радоваться Послушайте, родные по духу читатели, послушайте об этом. Вот что я где-то и читали сам переживал много раз...
Люди боятся тайн. Не хотят их признавать. Бедные, бедные люди Жалкие слепцы, сами выбрасывающие из души своей бесчисленное богатство, которому цены нет, которому нет ничего подобного в этом мире, перед которым бледнеет вся красота и сладость земных вещей!
Ну подумайте только, что обещает нам тот мир Он открывает и утверждает прежде всего, что он есть, воистину есть этот другой величайший мир. Боже какая радость Если
Колумб и его моряки не знали, как выразить свой восторги кричали в восхищении «Земля,
земля!», то как же мы, верующие, должны радоваться и взывать Небо, Небо Если Америку называли и еще иные называют Новым Светом — что неверно, ибо ничего нового на ней не оказалось — та же земля, те же грешные люди, та же болезненная история войн и борьбы человечества то мы, верующие, несравненно более и совершенно вправе взывать Новый мир;
Светися, святися, Новый Иерусалиме (
Апок.21-22
) Да, перед нами воистину Новый мир, с
новыми условиями блаженной жизни, с бесконечным существованием вечно блаженных существ Там нет ни горя, ни нужды там и солнце ненужно, ибо все заменяет Сам Агнец
Божий, Господь Иисус Христос Там человек сбрасывает с себя ограниченность свою пространством и временем, сбрасывает свою большую телесность, как куколка, снимает свою оболочку прежнего червяка и радостно порхает по красивым цветам, сося из них сладкое питье!
Там уже нет ни борьбы из-за куска хлеба, из-за одежды на нагом и беспомощном теле, из-за жизненного места — из-за коего теперь ведутся ожесточеннейшие войны озверевших людей.
Вот это действительно иной мир, Новый Свет И кого же сподобятся там узреть удостоившиеся Не только своих близких по земле, родных, но — несравненно более славных великанов святости и духа праотцев, пророков, апостолов, тысячи тысяч мучеников и мучениц за Христа, величайших подвижников иноков, сонмы неизвестных святых в миру, дивных ангелов и архангелов, херувимов и серафимов. И далее Саму Пречистую Богоматерь
Приснодеву Марию. К видению Ее даже преп. Серафим Саровский готовился несколько дней,
как к событию поразительно-прекрасному! О Матерь Божия Не лиши и меня, окаянного, узреть это. Грешен, грешен я Ноне отвержи и меня от Твоих созерцателей, Пречистая. Вот даже сию минуту (пишу для тебя, дорогой читатель, а не для похвалы своей знаю, что струпы мои уже не позволяют мне хвалиться) пишу о Ней, Преблагословенной, и тихо текут сладкие слезы из грешных очей моих...
Я уже умолчу о том, что могу узреть и Самого Творца моего, Спасителя и Утешителя
Духа!.. О, окаянный я человек!..
И те, что знали о том мире по опыту своему — как Иоанн, Павел и многие другие, те нам сказали, что там такое блаженство, которого и око не видело, и ухо не слышало и что на сердце человеческое не приходило (
1 Кор. 2:9
). Созерцавший п. Павел, 14 лет молчавший о видении,
потом сказал, что он видел то, чего и после не мог пересказать на слабом языке человеческом (
2
Кор. 12:1 - Ну, что перед этим все блага земли Целый новый блаженный мир тайн, чудес, преславных вещей открывается вере нашей!
И не понимаю, не понимаю почему это род человеческий делает над собою такое духовное самоубийство, что хочет ограничить себя лишь этой малюсенькой планеткой — Землей, с ее несовершенством и ожидающими (мертвеца) тремя аршинами темной могилы, полной жадных и гнусных червей!
Бедные, бедные люди!
И счастливы верующие!
Почувствовали ли вы, дорогой друг, читатель, какая радость для нас от веры нашей?
Увидели ли, как мы бесконечно богаче и счастливее неверующих Блажен, кто верует,
тепло тому на свете, — даже на этом еще свете А там Ап. Петр узрев лишь Славу
Преобразившегося на Фаворе Христа Господа, воскликнул в непонятном восторге Как нам хорошо. Построим три палатки одну Тебе, одну Моисею, и одну Илии».
...Сам от радости не знал, что говорил А о себе, Иоанне с Иаковом даже забыл!
И этот мир действительно существует, как — увы — существует и третий мир ад сего странными насельниками, бесами и грешниками. Да, — ион существует также несомненно,
как существует и блаженный рай. Но мимоходом вспомнив о нем, оставим его до времени. А
утешимся открывшимся миром тайн и блаженных чудес О, если бы сподобиться их!
И есть надежда на это. Сам Бог воплотился, чтобы спасать и меня, грешного!
Как жене любить этих тайн, как не радоваться им?!
Но иные хотят, подобно Фоме, сначала увериться, ощупать да есть ли он, этот новый мир?
Пути к нему открыты
Божий, Господь Иисус Христос Там человек сбрасывает с себя ограниченность свою пространством и временем, сбрасывает свою большую телесность, как куколка, снимает свою оболочку прежнего червяка и радостно порхает по красивым цветам, сося из них сладкое питье!
Там уже нет ни борьбы из-за куска хлеба, из-за одежды на нагом и беспомощном теле, из-за жизненного места — из-за коего теперь ведутся ожесточеннейшие войны озверевших людей.
Вот это действительно иной мир, Новый Свет И кого же сподобятся там узреть удостоившиеся Не только своих близких по земле, родных, но — несравненно более славных великанов святости и духа праотцев, пророков, апостолов, тысячи тысяч мучеников и мучениц за Христа, величайших подвижников иноков, сонмы неизвестных святых в миру, дивных ангелов и архангелов, херувимов и серафимов. И далее Саму Пречистую Богоматерь
Приснодеву Марию. К видению Ее даже преп. Серафим Саровский готовился несколько дней,
как к событию поразительно-прекрасному! О Матерь Божия Не лиши и меня, окаянного, узреть это. Грешен, грешен я Ноне отвержи и меня от Твоих созерцателей, Пречистая. Вот даже сию минуту (пишу для тебя, дорогой читатель, а не для похвалы своей знаю, что струпы мои уже не позволяют мне хвалиться) пишу о Ней, Преблагословенной, и тихо текут сладкие слезы из грешных очей моих...
Я уже умолчу о том, что могу узреть и Самого Творца моего, Спасителя и Утешителя
Духа!.. О, окаянный я человек!..
И те, что знали о том мире по опыту своему — как Иоанн, Павел и многие другие, те нам сказали, что там такое блаженство, которого и око не видело, и ухо не слышало и что на сердце человеческое не приходило (
1 Кор. 2:9
). Созерцавший п. Павел, 14 лет молчавший о видении,
потом сказал, что он видел то, чего и после не мог пересказать на слабом языке человеческом (
2
Кор. 12:1 - Ну, что перед этим все блага земли Целый новый блаженный мир тайн, чудес, преславных вещей открывается вере нашей!
И не понимаю, не понимаю почему это род человеческий делает над собою такое духовное самоубийство, что хочет ограничить себя лишь этой малюсенькой планеткой — Землей, с ее несовершенством и ожидающими (мертвеца) тремя аршинами темной могилы, полной жадных и гнусных червей!
Бедные, бедные люди!
И счастливы верующие!
Почувствовали ли вы, дорогой друг, читатель, какая радость для нас от веры нашей?
Увидели ли, как мы бесконечно богаче и счастливее неверующих Блажен, кто верует,
тепло тому на свете, — даже на этом еще свете А там Ап. Петр узрев лишь Славу
Преобразившегося на Фаворе Христа Господа, воскликнул в непонятном восторге Как нам хорошо. Построим три палатки одну Тебе, одну Моисею, и одну Илии».
...Сам от радости не знал, что говорил А о себе, Иоанне с Иаковом даже забыл!
И этот мир действительно существует, как — увы — существует и третий мир ад сего странными насельниками, бесами и грешниками. Да, — ион существует также несомненно,
как существует и блаженный рай. Но мимоходом вспомнив о нем, оставим его до времени. А
утешимся открывшимся миром тайн и блаженных чудес О, если бы сподобиться их!
И есть надежда на это. Сам Бог воплотился, чтобы спасать и меня, грешного!
Как жене любить этих тайн, как не радоваться им?!
Но иные хотят, подобно Фоме, сначала увериться, ощупать да есть ли он, этот новый мир?
Пути к нему открыты
Но скажу, что мне никогда не нравилось это любопытство ап. Фомы покажись осяжу! Другим испытателям этого именно и хочется. А мне нет Странно это для умников. И пусть они дивятся. Я же люблю самую таинственность тайн того мира Мне нравится ап. Иоанн,
который только подошел ко гробу Воскресшего и даже не полюбопытствовал узнать что там и не вошел в гроба уже уверовал (
Ин . 20:8
). Почему я эту самую таинственность которой так боятся умники, даже люблю, — но это факт моей жизни!
И Сам Господь похвалил таких Блаженны не видевшие и уверовавшие (
Ин. Хочу, хочу быть с этими блаженными, а нес несчастными сомневающимися и пытающими. Довольно другие за меня пытали я — не хочу В самой таинственности есть нечто привлекающее. Помню, и св. Григорий Богослов любил тайны. Тут есть некий глубокий смысл тут есть путь к блаженному ощущению и зрению того светлого мира. Но пока еще не пришло время говорить об этом.
Пока еще нужно идти детским путем — ума и веры. И пойдем им сейчас опять, как шли и доселе!
который только подошел ко гробу Воскресшего и даже не полюбопытствовал узнать что там и не вошел в гроба уже уверовал (
Ин . 20:8
). Почему я эту самую таинственность которой так боятся умники, даже люблю, — но это факт моей жизни!
И Сам Господь похвалил таких Блаженны не видевшие и уверовавшие (
Ин. Хочу, хочу быть с этими блаженными, а нес несчастными сомневающимися и пытающими. Довольно другие за меня пытали я — не хочу В самой таинственности есть нечто привлекающее. Помню, и св. Григорий Богослов любил тайны. Тут есть некий глубокий смысл тут есть путь к блаженному ощущению и зрению того светлого мира. Но пока еще не пришло время говорить об этом.
Пока еще нужно идти детским путем — ума и веры. И пойдем им сейчас опять, как шли и доселе!