Файл: Недействительность сделок (Сделка и ее недействительность в доктрине, законодательстве, правоприменении).pdf

После внесения в ГК РФ изменений, по общему правилу, противозаконная сделка является оспоримой. При этом она определяется как сделка, нарушающая требования закона (п. 1 ст. 168 ГК РФ), что по существу тождественно понятию сделки, не соответствующей требованиям закона. Предложения Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) о том, чтобы сделка нарушала явно выраженные в законе запреты, ГК РФ не воспринял. Это было сделано потому, что о запретах предлагалось говорить в отношении ничтожных сделок, чтобы минимизировать случаи признания сделок ничтожными. Однако поскольку презумпция поменялась - то в отношении оспоримых сделок решено, по сути, оставить прежнюю, смягченную формулировку.

Что в результате получилось? ГК РФ и ничтожные сделки сохранил (и не только сохранил, но и увеличил число их разновидностей), и, кроме того, расширил возможности признания оспоримых сделок недействительными. Если раньше оспоримыми были сделки только по тем основаниям, которые прямо указаны в законе, и оспаривать их могли только лица, указанные в законе, теперь же оспоримой является любая сделка, нарушающая любые требования закона, а оспаривать ее могут не только лица, указанные в законе, но и любая сторона сделки (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Таким образом, на основании новых норм ГК РФ любая сторона любой сделки, считающая, что сделка нарушает требования закона (даже несущественные), может оспорить эту сделку в суде, если докажет, что такой сделкой нарушены ее права или законные интересы, или что сделка повлекла иные неблагоприятные для нее последствия.

Одновременно сохранены и ничтожные сделки, но теперь их разновидностей так много, что новая презумпция «оспоримости» любой противозаконной сделки ставится под сомнение. Ничтожными являются все сделки, которые прямо названы таковыми в законе. С квалификацией этих сделок в качестве ничтожных проблем не возникает, как не возникало их и раньше. Например, мнимые или притворные сделки, перевод долга без согласия кредитора и т.д.

Но, кроме этого, появилась категория «новых» ничтожных сделок. Они также должны нарушать требования закона, а кроме этого, отвечать хотя бы одному из новых признаков:

посягать на публичные интересы либо

посягать на права и охраняемые законом интересы третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

При этом в законе есть оговорка, что даже если соблюдены эти признаки, сделка является ничтожной лишь если «из закона не следует, что такая сделка оспорима». Окончательное решение об оспоримости или ничтожности сделки будет принимать суд, руководствуясь при этом собственным пониманием, «следует» ли из закона оспоримость сделки, что само по себе является серьезной проблемой.

Очевидно, что такой подход крайне опасен для стабильности гражданского оборота и увеличивает риски признания различных сделок или их условий недействительными. Особенно это касается так называемых смешанных договоров, которые содержат элементы договоров различных видов, а также условия, не предусмотренные законодательством - всегда есть вероятность толкования таких договоров (или их отдельных условий) как противоречащих существу законодательного регулирования и риск признания их ничтожными в нарушение принципа свободы договора.

2. Соотношение некоторых оснований недействительности сделки

2.1. Недействительность сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта

Среди оснований недействительности сделки ГК РФ предусматривает, в частности:

1) нарушение прямого законодательного запрета (ст. 168 ГК РФ);

2) противоречие основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ);

3) несоответствие волеизъявления действительной воле сторон (ст. 170 ГК РФ).

В процессе развития судебной практики к данному перечню добавилось противоречие принципу добросовестности (ст. 10, 168 ГК РФ).

С практической точки зрения важно установить, каким образом с этими основаниями недействительности сделки соотносятся последствия обхода закона (ст. 10 ГК РФ). Причем исторические и национальные модели их законодательного регулирования, а также координации между собой неодинаковы.

В процессе реформирования Гражданского кодекса Российской Федерации эта проблематика по-разному описывалась в специальной литературе и воспринималась судебной практикой.

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [4] предпринята попытка установить определенный правовой режим обстоятельств, приводящих к недействительности сделки: указать признаки оснований недействительности, их иерархию, привести конкретные примеры. Основополагающими в этом смысле явились разъяснения ст. 168 ГК РФ.

Если посмотреть на структуру раздела «Недействительность сделок» Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25, то можно обнаружить, что правовые позиции, касающиеся ст. 168 ГК РФ («Недействительность сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта»), следуют сразу же после общего определения оспоримости и ничтожности сделок. Они как бы разрывают разъяснения ст. 166 ГК РФ («Оспоримые и ничтожные сделки»), предшествуют пунктам о последствиях недействительности сделки и таким образом входят в раздел, посвященный общим положениям о недействительных сделках, а не конкретным основаниям недействительности.

Такое решение становится понятным с учетом того, что данное Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации было призвано разъяснить основные новеллы части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, среди которых наиболее значимой провозглашалась смена презумпции ничтожности сделки, противоречащей закону, на ее оспоримость, осуществленная в целях обеспечения стабильности и предсказуемости гражданского оборота [9; с. 58].

Ранее в Гражданском кодексе Российской Федерации содержалось указание на то, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Как следует из ст. 168 ГК РФ ничтожной сделку можно признать только в том случае, когда:

1) на ничтожность сделки указано в Гражданском кодексе или ином законе;

2) сделка нарушает требования закона или иного правового акта и при этом посягает на публичные интересы;

3) сделка нарушает требования закона или иного правового акта и при этом посягает на права и охраняемые законом интересы третьих лиц.

В последних двух случаях из закона может следовать, что сделка все-таки оспорима либо должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В пункте 71 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 даны разъяснения общетеоретических отличий оспоримых и ничтожных сделок, а разъяснения, изложенные в его пункте 73, касаются уже ст. 168 ГК РФ: в абзаце первом этого пункта воспроизводится положение о презумпции оспоримости сделок; в абзаце втором приведен примерный перечень норм, законодательные формулировки которых прямо говорят о ничтожности противоречащих им сделок.

Например, в соответствии с п. 2 ст. 391 ГК РФ («Условия и форма перевода долга») перевод должником своего долга на другое лицо допускается с согласия кредитора и при отсутствии такого согласия является ничтожным; в силу пункта 4 ст. 401 ГК РФ («Основания ответственности за нарушение обязательства») заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно [23; с. 365].

Однако иногда в ГК РФ и других законах вместо прямого указания на «ничтожность» используются иные формулировки: «не допускается», «не может» и др.

В абзаце втором пункта 74, а также в пункте 75 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 такие ситуации приравниваются к прямому указанию закона на ничтожность: договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на ничтожность; сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, сделки о страховании противоправных интересов. Тем самым выражается смысл изменений, внесенных в ст. 168 ГК РФ, согласно которым не всякая сделка, не соответствующая требованиям закона, является ничтожной, а только та, которая нарушает явно выраженный законодательный запрет.

В основе этого положения лежат следующие рассуждения: гражданское право базируется на принципе автономии воли [19; с. 139], которая предполагает возможность лиц своими волевыми действиями создавать для себя правовые последствия. Однако эта автономия не может быть безгранична. Не все действия участников гражданского оборота могут беспрепятственно признаваться правопорядком. Возникает вопрос: где поставить границу автономии воли?

Возможны три варианта:

1. Ничтожными являются любые сделки, не соответствующие закону, если в законе не указаны иные последствия.

2. Ничтожными признаются только те сделки, о которых закон прямо говорит, что они ничтожны.

3. Ничтожность сделки выводится на основе толкования нормы. Если норма содержит прямой законодательный запрет и ее цель - лишение правовых последствий каких-либо юридически значимых действий, совершаемых субъектами гражданского права, то сделка, не соответствующая этой норме, признается ничтожной [11; с. 140].

Выбор первого подхода привел бы к необоснованному сужению сферы действия принципа автономии воли. Субъекты гражданского права во многом были бы лишены возможности инициативно и самостоятельно создавать своими действиями правовые последствия для себя. Недостатки этого подхода и вызвали необходимость изменить прежнюю редакцию ст. 168 ГК РФ.

При выборе второго подхода появляется возможность легализации ряда нежелательных для правопорядка действий в силу того, что законодатель сформулировал норму без указания на ничтожность сделки, выразив запрет в иной языковой форме.

Исходя из этого, толкование ст. 168 ГК РФ, которое дано в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25, основано на третьем подходе: сделка ничтожна не только тогда, когда закон прямо называет ее «ничтожной», но и в ряде случаев, когда из смысла законодательного запрета следует, что противоречащие ему действия участников гражданского оборота должны быть лишены правовых последствий с момента их совершения. Причем по общему правилу толкование осуществляется в пользу оспоримости сделки.

Например, по смыслу пункта 2 ст. 154 ГК РФ односторонние сделки, совершение которых не предусмотрено законом, не имеют правовых последствий с момента их совершения независимо от признания их недействительными судом (п. 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25).

Иллюстрация ничтожных сделок, которые прямо названы таковыми в законе, продолжается в пункте 76 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. № 25, посвященном спорам с участием потребителей.

Во-первых, если договор является публичным, то в силу прямого указания закона (п. 4, 5 ст. 426 ГК РФ) ничтожными будут считаться условия, не соответствующие актам, содержащим нормы гражданского права, и обязательные для сторон при заключении и исполнении подобных договоров.

Во-вторых, ничтожными признаются условия сделки, при совершении которых был нарушен явно выраженный законодательный запрет ограничения прав потребителей. В качестве примера приведены пункт 2 ст. 16 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее - Закон о правах потребителя) и ст. 29 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» [20; с. 12].

Если посмотреть на то, как сконструированы эти нормы, то в первом случае используется формулировка «запрещается», а во втором - применительно к действиям кредитной организации - «не имеет права» или «не может».