ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 649
Скачиваний: 16
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Раздел «Биографии» включает жизнеописания выдающихся подданных периода трех государств и объединенного Силла. Биографии посвящены людям того или иного конфуцианского социально-этического типа. В характеристики верных подданных – воинов могут быть вкраплены эпические моменты: восхваление силы, храбрости, замечание о богатырской внешности, гиперболизированное описание сражения и поведение героя. Иногда историк придает герою памятника черты героя народной сказки. Например, государыня Силла Сандок разрешает сложные задачи, умеет толковать знамение. Иногда автор приводит сказочные эпизоды, в истории о походе государя Когурё Пэмунсин – вана против Пуё он рассказывает о женщине с чудесным котлом, которая пожелала сопровождать государя, о необыкновенных знамениях, о двух богатырях, которые вызвались помочь Пэмусин – вана в завоевании Пуё.
Следует отметить, что и в структуре, и материале Ким Бусик не следует безоговорочно китайской традиции. Так, в «Самгук саги» нет раздела «Наследственные дома», на первый план выдвинуты биографии корейских героев – воинов, которые одерживали победы в войнах с Китаем. Особое внимание уделено биографиям людей, владевших изящным словом. Наверное, это не случайно. Ведь владение изящным словом на Дальнем Востоке было знаком цивилизованности, и Ким Бусик естественно стремился представить свое государство именно в этом качестве
«Исторические записи Трех государств» - официальная история чонса, написана с конфуцианских рационалистических позиций. Это сказалось прежде всего на принципах отбора материала (историк стремится устранить сведения о чудесных событиях); в создании типа образцового героя, поведение которого должно соответствовать известным конфуцианским принципам пяти отношений (государь – подданный, отец – сын, муж – жена, старший – младший и т.д.); в понимании Ким Бусиком роли и назначении письменного слова, которое он высказывал в предисловии:
«Что касается древних записей, которые велись в трех государствах, то из-за грубого и несовершенного слога, из-за больших пропусков в фактических сведениях, они не пригодны для выявления добра или зла государей, преданности или вероломства их слуг, спокойствия или опасности в государстве, благоденствия или мятежности народа, что могло бы служить назиданием для потомков».
Такого рода взгляды на литературу были приняты не только в традиционной Корее, они прослеживаются и в высказываниях литературных деятелей ХХ в. Точно так же и черты образцового героя подчас проглядывают в поведении персонажей современной прозы.
О прозе на иду, существовавшей в этот период трудно сказать что-нибудь определенное, так как сохранились лишь три эпиграфические буддийские надписи XI в. Одна (1010 г.) – сравнительно краткая надпись на стеле о том, как, и при чьем участии эта стела воздвигалась. Другая (1085 г.) - краткая надпись делового характера. Третья (1031 г.), - представляет собой большой текст, содержащий описание значительных построек. Это запись о пятиэтажной пагоде Чондоса (в провинции Кёнсан) в честь долголетнего благополучного правления в стране, которая начинается с рассказа о том, как и почему некто Кванхён задумал воздвигнуть эту башню. Замысел свой он исполнить не смог, так как заболел и умер.
Несмотря на то, что буддийский характер надписи не вызывает сомнений, описание века благоденствия в государстве, которое приводится здесь в начале, дано в стиле конфуцианской традиции: мудрому правлению вану содействуют его вассалы, народ наслаждается трудом, бедствия не посещают страну, урожайные годы следуют один за другим, в стране царят мир и покой. Далее идет развернутое описание того, кто и как трудился и внёс какую – либо лепту в это строительство.
Материал расположен в хронологической последовательности. Тематически эта надпись перекликается с четвертым разделом «Событий, оставшихся от времен Трех государств», где собраны истории постройки пагод и храмов. Однако там обычно приводятся эпизоды чудесного характера, связанные со строительством. В надписях, мы имеем дело со строгим рационалистическим подходом к излагаемому материалу, что весьма напоминает стиль «Исторических записей» Ким Бусика.
«Биография выдающихся наставников Страны, что к востоку от моря»
Хэдон косын чон
В 1215г. издается сборник буддийских жизнеописаний выдающихся монахов страны к Востоку от моря Жития «Хэдон», созданный Какхуном.
Буддийский наставник Какхун был настоятелем монастыря Ёнтхонса. Его собрание биографий было утеряно и обнаружено только в начале ХХ века. Оно было опубликовано в Корее, а в 1917 году – в Японии. Памятник сохранился не полностью: остались только два первых
квона и не известно, сколько их было изначально. В сохранившиеся два квона включено 18 биографий знаменитых деятелей корейского буддизма. Сборник открывается предисловием. В нем представлены биографии наиболее известных деятелей раннего корейского буддизма конца IV – начала VII в.: Сундо, Манмена, Ыёна, Маланданы, Тамси, Адо, Попкона и других. Биографии этих деятелей связаны с тем государством, где они проповедовали учение и помещены в первом квоне. Во второй квон включены жизнеописания наставников из Силла. Это – десять биографий, в большей части которых приведены лишь краткие сведения о героях.
Какхун, составляя свое сочинение, опирался на устоявшуюся дальневосточную традицию написания буддийской и конфуцианской биографии. Образцом для памятника послужили китайские буддийские жизнеописания, прежде всего, «Жизнеописания выдающихся монахов» Гао сэн чжуань, составленные Хуэй-цзяо.
Жития «Хэдон», за небольшими отклонениями, расположены в хронологическом порядке. В самих житиях также в основе организации материала лежит хронологическая последовательность событий, хотя частично и нарушаемая. Жития «Хэдон», так же как и «Житие Кюнё», относятся к типу «полных» житий, т.е. охватывают жизнь человека от рождения и до смерти. К ним относятся биографические сведения, авторская аттестация персонажа, исторические справки из области распространения буддизма в Корее и на Дальнем Востоке. Причем этот материал обычно лишь хронологически соотнесен с жизнью и деятельностью подвижника: он приводится независимо от того, происходили описываемые события при участии данного подвижника или нет. Но корейский автор, используя структуру, предложенную дальневосточной традицией, как правило, заполняет ее не только фактическими сведениями, но и привлекает местный фольклорный материал – легенды, связанные с деяниями подвижника. Представляя образ наставника, как человека необычного, Какхун сравнивает его поступки или ситуации, в которых тот оказывается, с китайскими образцами – известными героями китайской истории и их подвигами. Этот прием обращения к китайской классике широко стал использоваться в корейской прозе более позднего периода.
Следует обратить внимание на то, что Жития в «Хэдон» не только буддийский религиозный памятник. И в особенностях его структуры, и в подборе материалов прослеживаются приоритеты государственных и национальных идей. Корейский буддизм изначально был тесно связан с государством и поддерживал его интересы.
Биографии буддийских наставников, собранные в «Хэдон», представляют собой образцы поведения значимых личностей – знаменитых корейцев, которые совершают подвиги во имя торжества буддийской веры – и не вообще в мире, а прежде всего на территории корейского государства. Кроме того, корейские буддисты прославились также в Китае и даже в Индии. Какхун демонстрирует свою страну как землю, причастную миру Драхмы, т.е. образцовую землю. Он видит назначение своего труда в том, чтобы возвеличить государство и дать современникам и потомкам модель должного поведения. В литературных произведениях конца XII –XШ вв. присутствуют идеи древности корейской цивилизации и желание представить свое государство как родину прославленных мастеров слова. И Какхун был одним из пропагандистов национального самоутверждения.
«События, оставшиеся от времен Трех государств» Самгук юса Ким Ирёна
Все более настойчивое обращение к сюжетности свойственно исторической прозе XII-XIV вв., в которой широкое распространение получают «яса» («неофициальные истории»). Яса представляет собой тип исторического сочинения. Обычно их составляют частные лица.
Самым значительным памятником этого типа сочинений является книга Ким Ирёна (1206-1289), - «События, оставшиеся от времен Трех государств» Самгук юса. Она состоит из девяти разделов, каждый из которых посвящен самостоятельной теме. Например, в первом разделе даны хронологические таблицы, во втором – рассказано о необыкновенных происшествиях, записанных по годам правления государей, в третьем – распространение буддизма в Корее и связанные с этим чудесные явления, в четвертом – рассказы о пагодах и статуях Будд, в пятом – описание жизни буддийских подвижников.
Жизнеописания делятся на три этапа: полное житие (эпический тип), житие – легенда (легендарно-сказочный тип) и новеллистическое житие.
Полное житие рассказывает о жизни подвижника от рождения и до смерти. Житие этого типа официально и торжественно. Эпизоды комические, чудачества подвижника не допускаются. Образ человека в подобных житиях идеален. Он определяется таким сразу же и до конца не изменяется, т.е. этому типу житий свойственна прямолинейная идеализация. В основе полного жития лежат, как правило, перечень деяний из официальных письменных источников. Из устной традиции и письменной неофициальной выбирается материал, который освещает значительное событие в жизни подвижника. Примерами могут быть жития Чоджана, Чипхё.
Житие-легенда начинается с исходного «низкого», или «незаметного» состояния. Затем следует заявление подвижника о себе миру через совершенное им чудо. После того как подвижник объявился людям как святой, он вскоре исчезает: умирает, уходит, переходит в другое состояние (уходит в монахи). С этим может быть связан чудесный эпизод. Все три звена повествования находятся в причинно-временной связи, образуют сюжетную схему, т.е. житие сюжетно.
В житиях-легендах встречается контрастная идеализация, а не прямая идеализация, как в полных житиях. В житиях этого типа создается образ подвижника, который активно отрицательно относится к миру среди ненормальных людей. Герой здесь скорее чудак, блаженный, нежели величественный и невозмутимый праведник. Иногда чудачества героя перерастают в конфликт святого в ущерб авторитетам, признанных миром.
В основе житий-легенд, по - видимому, лежит древняя традиция монастырских легенд, проникнутых демократическими уравнительными идеями. Этот тип житий близок к европейским демократическим монастырским легендам о скрывающемся святом. Однако корейские жития отличаются большей активностью личности – весьма энергичное неприятие окружающего мира с его нормами.
Новеллистическое житие имеет новеллистическую структуру – оно не имеет ни исходной, ни конечной ситуации и ограничивается одним или несколькими эффектными эпизодами, данными крупным планом. Эти эпизоды могут связываться в единую сюжетную нить, а могут и не представлять сюжетного единства.
Эти жития, по-видимому, восходят к устной традиции, к «рассказам с улицы», о которых говорит Ирён. В них чаще всего можно встретить ссылку к местной письменной или устной традиции, а также указание на новизну материала.
Встречаются и жития смешанные. В них может проследить наложенную одну схему на другую, например, соединение полного жития и легендарного житий, причем одна из схем будет определяющей, другая – подчиненной.
Внутри главы выделяются несколько тематических пар и групп. Например, жития 1 и 2 – жизнеописания Вонгчвана (VIII в.) и Паяна (X в.) – объединены задачей установить подлинные жизнеописания подвижников, так как их жития по недосмотру предшествующих биографов, были слиты воедино. Жития 5 и 6 – жизнеописания Хесука и Хегона и 15-16 – жизнеописания Пэхёна и Понхэ объединены под едиными заголовками по принципу подобия поведения героев. Жития 11 и 12 представляют собой два жизнеописания Чинпхё: одно составлено Ирёном, другое – надпись на камне, и т.д.
Следует отметить, что и в структуре, и материале Ким Бусик не следует безоговорочно китайской традиции. Так, в «Самгук саги» нет раздела «Наследственные дома», на первый план выдвинуты биографии корейских героев – воинов, которые одерживали победы в войнах с Китаем. Особое внимание уделено биографиям людей, владевших изящным словом. Наверное, это не случайно. Ведь владение изящным словом на Дальнем Востоке было знаком цивилизованности, и Ким Бусик естественно стремился представить свое государство именно в этом качестве
«Исторические записи Трех государств» - официальная история чонса, написана с конфуцианских рационалистических позиций. Это сказалось прежде всего на принципах отбора материала (историк стремится устранить сведения о чудесных событиях); в создании типа образцового героя, поведение которого должно соответствовать известным конфуцианским принципам пяти отношений (государь – подданный, отец – сын, муж – жена, старший – младший и т.д.); в понимании Ким Бусиком роли и назначении письменного слова, которое он высказывал в предисловии:
«Что касается древних записей, которые велись в трех государствах, то из-за грубого и несовершенного слога, из-за больших пропусков в фактических сведениях, они не пригодны для выявления добра или зла государей, преданности или вероломства их слуг, спокойствия или опасности в государстве, благоденствия или мятежности народа, что могло бы служить назиданием для потомков».
Такого рода взгляды на литературу были приняты не только в традиционной Корее, они прослеживаются и в высказываниях литературных деятелей ХХ в. Точно так же и черты образцового героя подчас проглядывают в поведении персонажей современной прозы.
О прозе на иду, существовавшей в этот период трудно сказать что-нибудь определенное, так как сохранились лишь три эпиграфические буддийские надписи XI в. Одна (1010 г.) – сравнительно краткая надпись на стеле о том, как, и при чьем участии эта стела воздвигалась. Другая (1085 г.) - краткая надпись делового характера. Третья (1031 г.), - представляет собой большой текст, содержащий описание значительных построек. Это запись о пятиэтажной пагоде Чондоса (в провинции Кёнсан) в честь долголетнего благополучного правления в стране, которая начинается с рассказа о том, как и почему некто Кванхён задумал воздвигнуть эту башню. Замысел свой он исполнить не смог, так как заболел и умер.
Несмотря на то, что буддийский характер надписи не вызывает сомнений, описание века благоденствия в государстве, которое приводится здесь в начале, дано в стиле конфуцианской традиции: мудрому правлению вану содействуют его вассалы, народ наслаждается трудом, бедствия не посещают страну, урожайные годы следуют один за другим, в стране царят мир и покой. Далее идет развернутое описание того, кто и как трудился и внёс какую – либо лепту в это строительство.
Материал расположен в хронологической последовательности. Тематически эта надпись перекликается с четвертым разделом «Событий, оставшихся от времен Трех государств», где собраны истории постройки пагод и храмов. Однако там обычно приводятся эпизоды чудесного характера, связанные со строительством. В надписях, мы имеем дело со строгим рационалистическим подходом к излагаемому материалу, что весьма напоминает стиль «Исторических записей» Ким Бусика.
«Биография выдающихся наставников Страны, что к востоку от моря»
Хэдон косын чон
В 1215г. издается сборник буддийских жизнеописаний выдающихся монахов страны к Востоку от моря Жития «Хэдон», созданный Какхуном.
Буддийский наставник Какхун был настоятелем монастыря Ёнтхонса. Его собрание биографий было утеряно и обнаружено только в начале ХХ века. Оно было опубликовано в Корее, а в 1917 году – в Японии. Памятник сохранился не полностью: остались только два первых
квона и не известно, сколько их было изначально. В сохранившиеся два квона включено 18 биографий знаменитых деятелей корейского буддизма. Сборник открывается предисловием. В нем представлены биографии наиболее известных деятелей раннего корейского буддизма конца IV – начала VII в.: Сундо, Манмена, Ыёна, Маланданы, Тамси, Адо, Попкона и других. Биографии этих деятелей связаны с тем государством, где они проповедовали учение и помещены в первом квоне. Во второй квон включены жизнеописания наставников из Силла. Это – десять биографий, в большей части которых приведены лишь краткие сведения о героях.
Какхун, составляя свое сочинение, опирался на устоявшуюся дальневосточную традицию написания буддийской и конфуцианской биографии. Образцом для памятника послужили китайские буддийские жизнеописания, прежде всего, «Жизнеописания выдающихся монахов» Гао сэн чжуань, составленные Хуэй-цзяо.
Жития «Хэдон», за небольшими отклонениями, расположены в хронологическом порядке. В самих житиях также в основе организации материала лежит хронологическая последовательность событий, хотя частично и нарушаемая. Жития «Хэдон», так же как и «Житие Кюнё», относятся к типу «полных» житий, т.е. охватывают жизнь человека от рождения и до смерти. К ним относятся биографические сведения, авторская аттестация персонажа, исторические справки из области распространения буддизма в Корее и на Дальнем Востоке. Причем этот материал обычно лишь хронологически соотнесен с жизнью и деятельностью подвижника: он приводится независимо от того, происходили описываемые события при участии данного подвижника или нет. Но корейский автор, используя структуру, предложенную дальневосточной традицией, как правило, заполняет ее не только фактическими сведениями, но и привлекает местный фольклорный материал – легенды, связанные с деяниями подвижника. Представляя образ наставника, как человека необычного, Какхун сравнивает его поступки или ситуации, в которых тот оказывается, с китайскими образцами – известными героями китайской истории и их подвигами. Этот прием обращения к китайской классике широко стал использоваться в корейской прозе более позднего периода.
Следует обратить внимание на то, что Жития в «Хэдон» не только буддийский религиозный памятник. И в особенностях его структуры, и в подборе материалов прослеживаются приоритеты государственных и национальных идей. Корейский буддизм изначально был тесно связан с государством и поддерживал его интересы.
Биографии буддийских наставников, собранные в «Хэдон», представляют собой образцы поведения значимых личностей – знаменитых корейцев, которые совершают подвиги во имя торжества буддийской веры – и не вообще в мире, а прежде всего на территории корейского государства. Кроме того, корейские буддисты прославились также в Китае и даже в Индии. Какхун демонстрирует свою страну как землю, причастную миру Драхмы, т.е. образцовую землю. Он видит назначение своего труда в том, чтобы возвеличить государство и дать современникам и потомкам модель должного поведения. В литературных произведениях конца XII –XШ вв. присутствуют идеи древности корейской цивилизации и желание представить свое государство как родину прославленных мастеров слова. И Какхун был одним из пропагандистов национального самоутверждения.
«События, оставшиеся от времен Трех государств» Самгук юса Ким Ирёна
Все более настойчивое обращение к сюжетности свойственно исторической прозе XII-XIV вв., в которой широкое распространение получают «яса» («неофициальные истории»). Яса представляет собой тип исторического сочинения. Обычно их составляют частные лица.
Самым значительным памятником этого типа сочинений является книга Ким Ирёна (1206-1289), - «События, оставшиеся от времен Трех государств» Самгук юса. Она состоит из девяти разделов, каждый из которых посвящен самостоятельной теме. Например, в первом разделе даны хронологические таблицы, во втором – рассказано о необыкновенных происшествиях, записанных по годам правления государей, в третьем – распространение буддизма в Корее и связанные с этим чудесные явления, в четвертом – рассказы о пагодах и статуях Будд, в пятом – описание жизни буддийских подвижников.
Жизнеописания делятся на три этапа: полное житие (эпический тип), житие – легенда (легендарно-сказочный тип) и новеллистическое житие.
Полное житие рассказывает о жизни подвижника от рождения и до смерти. Житие этого типа официально и торжественно. Эпизоды комические, чудачества подвижника не допускаются. Образ человека в подобных житиях идеален. Он определяется таким сразу же и до конца не изменяется, т.е. этому типу житий свойственна прямолинейная идеализация. В основе полного жития лежат, как правило, перечень деяний из официальных письменных источников. Из устной традиции и письменной неофициальной выбирается материал, который освещает значительное событие в жизни подвижника. Примерами могут быть жития Чоджана, Чипхё.
Житие-легенда начинается с исходного «низкого», или «незаметного» состояния. Затем следует заявление подвижника о себе миру через совершенное им чудо. После того как подвижник объявился людям как святой, он вскоре исчезает: умирает, уходит, переходит в другое состояние (уходит в монахи). С этим может быть связан чудесный эпизод. Все три звена повествования находятся в причинно-временной связи, образуют сюжетную схему, т.е. житие сюжетно.
В житиях-легендах встречается контрастная идеализация, а не прямая идеализация, как в полных житиях. В житиях этого типа создается образ подвижника, который активно отрицательно относится к миру среди ненормальных людей. Герой здесь скорее чудак, блаженный, нежели величественный и невозмутимый праведник. Иногда чудачества героя перерастают в конфликт святого в ущерб авторитетам, признанных миром.
В основе житий-легенд, по - видимому, лежит древняя традиция монастырских легенд, проникнутых демократическими уравнительными идеями. Этот тип житий близок к европейским демократическим монастырским легендам о скрывающемся святом. Однако корейские жития отличаются большей активностью личности – весьма энергичное неприятие окружающего мира с его нормами.
Новеллистическое житие имеет новеллистическую структуру – оно не имеет ни исходной, ни конечной ситуации и ограничивается одним или несколькими эффектными эпизодами, данными крупным планом. Эти эпизоды могут связываться в единую сюжетную нить, а могут и не представлять сюжетного единства.
Эти жития, по-видимому, восходят к устной традиции, к «рассказам с улицы», о которых говорит Ирён. В них чаще всего можно встретить ссылку к местной письменной или устной традиции, а также указание на новизну материала.
Встречаются и жития смешанные. В них может проследить наложенную одну схему на другую, например, соединение полного жития и легендарного житий, причем одна из схем будет определяющей, другая – подчиненной.
Внутри главы выделяются несколько тематических пар и групп. Например, жития 1 и 2 – жизнеописания Вонгчвана (VIII в.) и Паяна (X в.) – объединены задачей установить подлинные жизнеописания подвижников, так как их жития по недосмотру предшествующих биографов, были слиты воедино. Жития 5 и 6 – жизнеописания Хесука и Хегона и 15-16 – жизнеописания Пэхёна и Понхэ объединены под едиными заголовками по принципу подобия поведения героев. Жития 11 и 12 представляют собой два жизнеописания Чинпхё: одно составлено Ирёном, другое – надпись на камне, и т.д.