ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.12.2023
Просмотров: 129
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
[112].
Результатом этого стало зарождение в 1992 г. в Пригородном районе вооруженного конфликта между ингушами и осетинами. Этот небольшой по своим временным рамкам период стал наиболее сложным во взаимоотношениях сторон. Всего за несколько дней во время столкновений с обеих сторон погибло до 600 человек, свыше 900 было ранено. Почти все ингушское население Пригородного района было вынуждено покинуть свои дома и бежать в соседнюю Ингушетию. Президент России Б. Ельцин ввел в зону конфликта войска.
Начало вооруженному конфликту было положено 31 октября 1992 г., когда началась массированная вооруженная акция осетинских формирований под прикрытием российской армии против ингушских поселков, которые защищали только местные жители. В течение нескольких дней происходили убийства, захват заложников, поджоги и разграбления домов, завершившиеся изгнанием ингушей из Пригородного района и Владикавказа. Депортированное население исчислялось десятками тысяч (по некоторым сведениям, было изгнано 60 тысяч ингушей), по официальным данным погибло 583 человека, в том числе 407 ингушей, 105 осетин, 17 военнослужащих. Свыше 200 человек оказались в заложниках или пропали без вести[113]. По свидетельствам очевидцев, наиболее жесткую роль при изгнании ингушей сыграли специально переброшенные из Южной Осетии боевики, имеющие опыт войны в условиях этнического противостояния.
В общей сложности в операции против ингушей участвовали объединенное российско-осетинское войско количеством в 68 тыс. человек. В числе российских войск - дивизия особого назначения ДОН, два полка псковской дивизии ВДВ, спецназ МВД РФ, гарнизон и курсанты военных училищ г. Владикавказа. Осетинские формирования представляли Республиканская гвардия, Народное ополчение, ОМОН МВД Северной Осетии, два казачьих полка и югоосетинская бригада «Ир»[114].
2 ноября 1992 г. на территории Ингушетии и Северной Осетии Москва ввела режим чрезвычайного положения, перебросив сюда дополнительные федеральные силы, но убийства и террор в отношении ингушей продолжались и после этого. Интенсивные вооруженные столкновения прекратились лишь спустя 2 дня. За эти дни из Владикавказа и 14 сел Пригородного района были полностью изгнаны все ингуши.
Вмешательство федерального центра в осетино-ингушский конфликт на стороне Северной Осетии и, фактически, прямое участие высокопоставленных российских чиновников и генералов в подготовке антиингушской операции на первый взгляд кажутся совершенно немотивированными.
Однако, как уже отмечалось выше, российские войска в этом противостоянии скорее всего ставили своей главной целью не только и не столько «успокоение» ингушей. Быстро разгромив слабые и разрозненные отряды ингушской самообороны, 5 - 6 ноября 1992 года федеральные части фактически покинули район конфликта и двинулись на восток - через территорию Ингушетии в сторону границы с Чечней. Именно мятежная республика, по нашему мнению, являлась настоящим объектом операции, разработанной Советом безопасности РФ и руководителями федеральных силовых ведомств.
За период после вооруженного противостояния стороны неоднократно подписывали соглашения о преодолении его последствий. Последнее из них на сегодняшний день было подписано после избрания М. Зязикова президентом Ингушетии в 2002 году. Эти соглашения, однако, не устранили всех имеющихся проблем. Ингуши требуют возвращения беженцев в Пригородный район и исполнения федеральных законов «О реабилитации репрессированных народов» и «Об образовании Ингушской республики». Ингушская сторона убеждена, что Северная Осетия затягивает процесс возвращения переселенцев, а в Северной Осетии считают, что ингуши завышают число беженцев, и указывают на то, что в Пригородном районе до сих пор нет необходимого морально-психологического климата для совместного проживания представителей двух народов. Часть беженцев, тем не менее, удалось вернуть, однако в некоторых селах возвращению ингушей яростно сопротивляются местные жители - осетины. Ситуацию осложняет развернувшийся летом 2008 г. с новой силой конфликт между Грузией и Южной Осетией, в результате которого сама Северная Осетия тоже была вынуждена размещать у себя беженцев.
Ранее 7 октября 2004 г. Президент В. Путин подписал указ «О мерах по совершенствованию деятельности государственных органов по развитию отношений между Республикой Северная Осетия-Алания и Республикой Ингушетия», согласно которому была упразднена должность специального представителя Президента России по вопросам урегулирования осетино-ингушского конфликта и его аппарат. Обязанности по решению проблем беженцев были возложены на полномочное представительство президента РФ в ЮФО.
В 2005 г. проблема урегулирования осетино-ингушского конфликта приобрела особую актуальность. В соответствии с законом о местном самоуправлении, субъекты федерации должны были до 31 марта этого года закончить и законодательно закрепить разграничение муниципальных образований. Ингушетия оказалась единственным регионом России, где не определены административные границы республики, так как Народное собрание Ингушетии отказалось обсуждать закон «О муниципальных образованиях Республики Ингушетия». По мнению депутатов, границы муниципальных образований Ингушетии должны быть обозначены с учетом ранее входивших в ее состав территорий, согласно «Закону о реабилитации репрессированных народов», который предполагает возвращение этим народам отторгнутых у них ранее земель. Однако указанный закон вступает в противоречие с российским законодательством, согласно которому границы между субъектами Федерации могут быть изменены только с их взаимного согласия. Народное собрание Ингушетии полагает, что сначала нужно вернуть республике «спорные территории», а уже потом определять границы муниципалитетов.
В том же году депутаты Госдумы и сенаторы от Ингушетии обратились к Президенту с просьбой помочь в определении границ республики с Северной Осетией и Чечней. Аналогичное обращение было направлено тогдашнему полномочному представителю президента РФ в Южном федеральном округе Д. Козаку, которому предлагалось, в частности, обратить внимание на «возвращение в состав республики Пригородного района».
В свою очередь, Д. Козак предложил президентам Северной Осетии и Ингушетии А. Дзасохову и М. Зязикову подписать подготовленный под его руководством и при помощи Федеральной миграционной службы, Министерства юстиции и Госстроя план «Первоочередные совместные действия по урегулированию осетино-ингушского конфликта октября - ноября 1992 года». В документе подробно расписаны сроки возвращения беженцев и места для их расселения, указаны ответственные за процесс ведомства, а также определен механизм решения территориальных споров между республиками в Конституционном суде России.
Дзасохов, однако, отказался его подписать, заявив, что документ не имеет финансовой базы и может спровоцировать в республике новый виток напряженности. При этом он также признал, что активизация процесса по возвращению ингушских беженцев после бесланской трагедии может быть неправильно понята жителями республики, так и не получившими извинений от ингушских семей, чьи представители оказались в группе террористов, захвативших школу в Беслане.
Существует мнение, что именно отказ А. Дзасохова подписать этот документ стал причиной его последующей отставки, которая произошла в мае этого года.
На президента Ингушетии М. Зязикова, в свою очередь, оказывало давление ингушское общественное движение «Ахки-Юрт», требующее вернуть Пригородный район.
Новый план Д. Козака по возвращению ингушских беженцев устраивал лишь осетинскую сторону. Народное собрание Ингушетии отвергло его, поскольку, по мнению депутатов, предложенный вариант урегулирования грубо нарушает конституционные права ингушей - вместо возвращения в свои дома, ингушским беженцам предлагают обустраиваться на новых землях, причем это переселение может затянуться на годы.
Осетинская же сторона заявляет, что Северная Осетия согласна на возвращение беженцев, но из чуть более 7 тыс. лиц, которые, по данным Федеральной миграционной службы, имеют такой статус (по ингушским данным, их почти вдвое больше), у 4 тыс. отсутствуют документы на жилье на территории Северной Осетии, а еще 1200 человек не определились, хотят ли они возвращаться
[115]. Около 1100 беженцев проживали в зоне, которая в недавнее время была объявлена «водоохранной» и закрытой для проживания кого бы то ни было, а также в населенных пунктах, уже «открытых» для возвращения беженцев. Еще одна серьезная проблема состоит в том, что в части покинутых ингушами домов живут беженцы из Грузии, Чечни и Средней Азии, и североосетинские власти опасаются, что их выселение создаст еще один источник напряженности. В качестве альтернативы сейчас ведется строительство специального поселка для расселения семей беженцев.
Сегодня существуют различные мнения в отношении количества ингушских беженцев, остающихся пока за пределами Северной Осетии. Максимальное число, которое называется осетинской стороной, - 20 тысяч; по ингушским источникам эта цифра увеличивается более чем в 3 раза - 67-75 тысяч[116].
Новый виток напряженности между двумя республиками начался в 2006 г. В августе этого года руководитель Национального антитеррористического комитета Николай Патрушев на совещании глав субъектов ЮФО, которые одновременно являются руководителями антитеррористических комиссий в своих регионах, заявил, что «успешные контртеррористические операции в Чечне послужили толчком для переноса террористической деятельности в сопредельные с Чечней регионы». Участились теракты в Ингушетии и Северной Осетии, население которых усиленно вооружается. Возросло количество преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия. Вновь обострились отношения между Ингушетией и Северной Осетией. Летом этого года в населенных пунктах на административной границе между республиками была совершена целая серия убийств и взрывов.
Более того, конфликт плавно перетекает в свою новую фазу – противоборство ингушей с русским населением республики – за последние годы было убито и похищено более сотни человек. Вообще, если по состоянию на 1991 г. на территории нынешней Ингушетии проживало около 50 тысяч русских, в основном терских казаков, а ряд населенных пунктов были частично (станицы Вознесеновская, Сунженская, Николаевская, город Карабулак) или полностью (станица Троицкая) заселены казаками, то, начиная с весны 1991 г., русское население подвергалось притеснениям и истязаниям, его целенаправленно и планомерно изгоняли из республики[117]. Первые на всем Северном Кавказе масштабные межнациональные столкновения с человеческими жертвами произошли еще в мае 1991 г. в станице Троицкой. После осетино-ингушского конфликта в октябре 1992 г., когда в республику хлынули беженцы-ингуши из Северной Осетии, последние остатки казачьего населения почти полностью покинули Ингушетию.
К настоящему времени русское население Ингушетии составляет около 2500 человек – 3-5% от уровня 1991 г. и состоит из людей пенсионного возраста[118]. Большинство терских казаков - беженцев из Ингушетии в настоящее время проживает в Северной Осетии или южных районах Ставрополья, где ими даже в голой степи были основаны новые населенные пункты. Происходившее в 1991-1992 гг. процессы исхода русского населения и нынешние систематические убийства последних представителей русского населения Ингушетии показывают наличие у определенных сил стремления сделать республику полностью моноэтнической и моноконфессиональной.
Ситуацию вокруг конфликта двух республик в составе Российской Федерации – Северной Осетии-Алании и Ингушетии, пик которого пришелся на нестабильное в политическом плане начало девяностых годов прошлого века, до сих пор нельзя считать урегулированным. Ошибки высшего руководства СССР, допущенные в отношении воинственных народов Кавказа, оставляют мало вариантов решения проблемы. Тем не менее, эту ситуацию ни в коем случае нельзя пускать на самотек, иначе страна рискует вновь получить горячую точку.
Результатом этого стало зарождение в 1992 г. в Пригородном районе вооруженного конфликта между ингушами и осетинами. Этот небольшой по своим временным рамкам период стал наиболее сложным во взаимоотношениях сторон. Всего за несколько дней во время столкновений с обеих сторон погибло до 600 человек, свыше 900 было ранено. Почти все ингушское население Пригородного района было вынуждено покинуть свои дома и бежать в соседнюю Ингушетию. Президент России Б. Ельцин ввел в зону конфликта войска.
Начало вооруженному конфликту было положено 31 октября 1992 г., когда началась массированная вооруженная акция осетинских формирований под прикрытием российской армии против ингушских поселков, которые защищали только местные жители. В течение нескольких дней происходили убийства, захват заложников, поджоги и разграбления домов, завершившиеся изгнанием ингушей из Пригородного района и Владикавказа. Депортированное население исчислялось десятками тысяч (по некоторым сведениям, было изгнано 60 тысяч ингушей), по официальным данным погибло 583 человека, в том числе 407 ингушей, 105 осетин, 17 военнослужащих. Свыше 200 человек оказались в заложниках или пропали без вести[113]. По свидетельствам очевидцев, наиболее жесткую роль при изгнании ингушей сыграли специально переброшенные из Южной Осетии боевики, имеющие опыт войны в условиях этнического противостояния.
В общей сложности в операции против ингушей участвовали объединенное российско-осетинское войско количеством в 68 тыс. человек. В числе российских войск - дивизия особого назначения ДОН, два полка псковской дивизии ВДВ, спецназ МВД РФ, гарнизон и курсанты военных училищ г. Владикавказа. Осетинские формирования представляли Республиканская гвардия, Народное ополчение, ОМОН МВД Северной Осетии, два казачьих полка и югоосетинская бригада «Ир»[114].
2 ноября 1992 г. на территории Ингушетии и Северной Осетии Москва ввела режим чрезвычайного положения, перебросив сюда дополнительные федеральные силы, но убийства и террор в отношении ингушей продолжались и после этого. Интенсивные вооруженные столкновения прекратились лишь спустя 2 дня. За эти дни из Владикавказа и 14 сел Пригородного района были полностью изгнаны все ингуши.
Вмешательство федерального центра в осетино-ингушский конфликт на стороне Северной Осетии и, фактически, прямое участие высокопоставленных российских чиновников и генералов в подготовке антиингушской операции на первый взгляд кажутся совершенно немотивированными.
Однако, как уже отмечалось выше, российские войска в этом противостоянии скорее всего ставили своей главной целью не только и не столько «успокоение» ингушей. Быстро разгромив слабые и разрозненные отряды ингушской самообороны, 5 - 6 ноября 1992 года федеральные части фактически покинули район конфликта и двинулись на восток - через территорию Ингушетии в сторону границы с Чечней. Именно мятежная республика, по нашему мнению, являлась настоящим объектом операции, разработанной Советом безопасности РФ и руководителями федеральных силовых ведомств.
За период после вооруженного противостояния стороны неоднократно подписывали соглашения о преодолении его последствий. Последнее из них на сегодняшний день было подписано после избрания М. Зязикова президентом Ингушетии в 2002 году. Эти соглашения, однако, не устранили всех имеющихся проблем. Ингуши требуют возвращения беженцев в Пригородный район и исполнения федеральных законов «О реабилитации репрессированных народов» и «Об образовании Ингушской республики». Ингушская сторона убеждена, что Северная Осетия затягивает процесс возвращения переселенцев, а в Северной Осетии считают, что ингуши завышают число беженцев, и указывают на то, что в Пригородном районе до сих пор нет необходимого морально-психологического климата для совместного проживания представителей двух народов. Часть беженцев, тем не менее, удалось вернуть, однако в некоторых селах возвращению ингушей яростно сопротивляются местные жители - осетины. Ситуацию осложняет развернувшийся летом 2008 г. с новой силой конфликт между Грузией и Южной Осетией, в результате которого сама Северная Осетия тоже была вынуждена размещать у себя беженцев.
Ранее 7 октября 2004 г. Президент В. Путин подписал указ «О мерах по совершенствованию деятельности государственных органов по развитию отношений между Республикой Северная Осетия-Алания и Республикой Ингушетия», согласно которому была упразднена должность специального представителя Президента России по вопросам урегулирования осетино-ингушского конфликта и его аппарат. Обязанности по решению проблем беженцев были возложены на полномочное представительство президента РФ в ЮФО.
В 2005 г. проблема урегулирования осетино-ингушского конфликта приобрела особую актуальность. В соответствии с законом о местном самоуправлении, субъекты федерации должны были до 31 марта этого года закончить и законодательно закрепить разграничение муниципальных образований. Ингушетия оказалась единственным регионом России, где не определены административные границы республики, так как Народное собрание Ингушетии отказалось обсуждать закон «О муниципальных образованиях Республики Ингушетия». По мнению депутатов, границы муниципальных образований Ингушетии должны быть обозначены с учетом ранее входивших в ее состав территорий, согласно «Закону о реабилитации репрессированных народов», который предполагает возвращение этим народам отторгнутых у них ранее земель. Однако указанный закон вступает в противоречие с российским законодательством, согласно которому границы между субъектами Федерации могут быть изменены только с их взаимного согласия. Народное собрание Ингушетии полагает, что сначала нужно вернуть республике «спорные территории», а уже потом определять границы муниципалитетов.
В том же году депутаты Госдумы и сенаторы от Ингушетии обратились к Президенту с просьбой помочь в определении границ республики с Северной Осетией и Чечней. Аналогичное обращение было направлено тогдашнему полномочному представителю президента РФ в Южном федеральном округе Д. Козаку, которому предлагалось, в частности, обратить внимание на «возвращение в состав республики Пригородного района».
В свою очередь, Д. Козак предложил президентам Северной Осетии и Ингушетии А. Дзасохову и М. Зязикову подписать подготовленный под его руководством и при помощи Федеральной миграционной службы, Министерства юстиции и Госстроя план «Первоочередные совместные действия по урегулированию осетино-ингушского конфликта октября - ноября 1992 года». В документе подробно расписаны сроки возвращения беженцев и места для их расселения, указаны ответственные за процесс ведомства, а также определен механизм решения территориальных споров между республиками в Конституционном суде России.
Дзасохов, однако, отказался его подписать, заявив, что документ не имеет финансовой базы и может спровоцировать в республике новый виток напряженности. При этом он также признал, что активизация процесса по возвращению ингушских беженцев после бесланской трагедии может быть неправильно понята жителями республики, так и не получившими извинений от ингушских семей, чьи представители оказались в группе террористов, захвативших школу в Беслане.
Существует мнение, что именно отказ А. Дзасохова подписать этот документ стал причиной его последующей отставки, которая произошла в мае этого года.
На президента Ингушетии М. Зязикова, в свою очередь, оказывало давление ингушское общественное движение «Ахки-Юрт», требующее вернуть Пригородный район.
Новый план Д. Козака по возвращению ингушских беженцев устраивал лишь осетинскую сторону. Народное собрание Ингушетии отвергло его, поскольку, по мнению депутатов, предложенный вариант урегулирования грубо нарушает конституционные права ингушей - вместо возвращения в свои дома, ингушским беженцам предлагают обустраиваться на новых землях, причем это переселение может затянуться на годы.
Осетинская же сторона заявляет, что Северная Осетия согласна на возвращение беженцев, но из чуть более 7 тыс. лиц, которые, по данным Федеральной миграционной службы, имеют такой статус (по ингушским данным, их почти вдвое больше), у 4 тыс. отсутствуют документы на жилье на территории Северной Осетии, а еще 1200 человек не определились, хотят ли они возвращаться
[115]. Около 1100 беженцев проживали в зоне, которая в недавнее время была объявлена «водоохранной» и закрытой для проживания кого бы то ни было, а также в населенных пунктах, уже «открытых» для возвращения беженцев. Еще одна серьезная проблема состоит в том, что в части покинутых ингушами домов живут беженцы из Грузии, Чечни и Средней Азии, и североосетинские власти опасаются, что их выселение создаст еще один источник напряженности. В качестве альтернативы сейчас ведется строительство специального поселка для расселения семей беженцев.
Сегодня существуют различные мнения в отношении количества ингушских беженцев, остающихся пока за пределами Северной Осетии. Максимальное число, которое называется осетинской стороной, - 20 тысяч; по ингушским источникам эта цифра увеличивается более чем в 3 раза - 67-75 тысяч[116].
Новый виток напряженности между двумя республиками начался в 2006 г. В августе этого года руководитель Национального антитеррористического комитета Николай Патрушев на совещании глав субъектов ЮФО, которые одновременно являются руководителями антитеррористических комиссий в своих регионах, заявил, что «успешные контртеррористические операции в Чечне послужили толчком для переноса террористической деятельности в сопредельные с Чечней регионы». Участились теракты в Ингушетии и Северной Осетии, население которых усиленно вооружается. Возросло количество преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия. Вновь обострились отношения между Ингушетией и Северной Осетией. Летом этого года в населенных пунктах на административной границе между республиками была совершена целая серия убийств и взрывов.
Более того, конфликт плавно перетекает в свою новую фазу – противоборство ингушей с русским населением республики – за последние годы было убито и похищено более сотни человек. Вообще, если по состоянию на 1991 г. на территории нынешней Ингушетии проживало около 50 тысяч русских, в основном терских казаков, а ряд населенных пунктов были частично (станицы Вознесеновская, Сунженская, Николаевская, город Карабулак) или полностью (станица Троицкая) заселены казаками, то, начиная с весны 1991 г., русское население подвергалось притеснениям и истязаниям, его целенаправленно и планомерно изгоняли из республики[117]. Первые на всем Северном Кавказе масштабные межнациональные столкновения с человеческими жертвами произошли еще в мае 1991 г. в станице Троицкой. После осетино-ингушского конфликта в октябре 1992 г., когда в республику хлынули беженцы-ингуши из Северной Осетии, последние остатки казачьего населения почти полностью покинули Ингушетию.
К настоящему времени русское население Ингушетии составляет около 2500 человек – 3-5% от уровня 1991 г. и состоит из людей пенсионного возраста[118]. Большинство терских казаков - беженцев из Ингушетии в настоящее время проживает в Северной Осетии или южных районах Ставрополья, где ими даже в голой степи были основаны новые населенные пункты. Происходившее в 1991-1992 гг. процессы исхода русского населения и нынешние систематические убийства последних представителей русского населения Ингушетии показывают наличие у определенных сил стремления сделать республику полностью моноэтнической и моноконфессиональной.
Ситуацию вокруг конфликта двух республик в составе Российской Федерации – Северной Осетии-Алании и Ингушетии, пик которого пришелся на нестабильное в политическом плане начало девяностых годов прошлого века, до сих пор нельзя считать урегулированным. Ошибки высшего руководства СССР, допущенные в отношении воинственных народов Кавказа, оставляют мало вариантов решения проблемы. Тем не менее, эту ситуацию ни в коем случае нельзя пускать на самотек, иначе страна рискует вновь получить горячую точку.