Файл: Правовое положение Конституционного Суда Российской Федерации (Теоретические аспекты деятельности Конституционного суда).pdf

Научное мнение о месте и роли Конституционного Суда разнится. Так, Н.А. Громов считает «самостоятельный, авторитетный и независимый конституционный контроль непременным атрибутом демократической государственности»^[34]. Исаков В.Б. определяет деятельность Конституционного Суда как «фактор обеспечения единства и системности законодательства»^[35]. Карпович В.Д. видит особенность и самостоятельность сферы деятельности Конституционного Суда в том, что осуществляемый им контроль «выражается в проверке и оценке посредством специальной процедуры (конституционного судопроизводства) соответствия Конституции законов, других нормативных актов, которые в случае признания их неконституционными утрачивают силу, в разрешении споров о компетенции, толковании Конституции»^[36].

Бесспорно, эти мысли имеют право на существование и отражают в полной мере сложившуюся на сегодняшний день объективную реальность в области реализации указанным судебным органом своих полномочий. Однако, если отбросить различие методов и подходов, используемых авторами, можно резюмировать словами М.А. Митюкова: «Конституционный Суд является одним из первых государственных институтов России, который по-серьезному озаботился решением проблемы стабилизации конституционного строя и развития его правовой основы»^[37].

Конституционный Суд является, наряду с верховным Судом, высшим органом судебной власти^[38]. Его компетенция, носящая специфический, по сравнению с компетенцией других судов, характер, предусмотрена Конституцией и Федеральным конституционным законом «о Конституционном Суде Российской Федерации»^[39] (далее - Закон «О Конституционном Суде»). Здесь представляет интерес точка зрения А.Н. Павлова: «при определении дел, подведомственных Конституционному Суду РФ. Следует исходить из принципа исключительности»^[40]. Далее автор утверждает, что на основании анализа Конституции и Закона «о Конституционном Суде» можно «определить круг дел, подведомственных только Конституционному Суду», а все остальные дела должны быть закреплены за соответствующими судами общей юрисдикции и арбитражными судами в соответствии с действующим законодательством.

Что касается важности положения, занимаемого Конституционным Судом среди других государственных органов и по отношению к уставным судам субъектов Российской Федерации, сложилось достаточно единое мнение, так как Конституция и Закон «о Конституционном Суде»^[41] четко обозначают его компетенцию и границы сферы деятельности. И все-таки считается, что, являясь особым органом судебной власти, Конституционный Суд, учитывая возлагаемые на него функции и полномочия по обеспечению верховенства и непосредственного действия основного закона, баланса властей, выступает одновременно и как высший конституционный орган одного уровня с федеральными звеньями президентской, законодательной и исполнительной властей. в этом выражается его двуединая правовая природа. в свою очередь действующий Закон «о Конституционном суде», по сравнению с предшествующим и прежней Конституцией, не сохранил термин «высший» при определении Конституционного суда. он действительно не является высшим органом в том понимании, что не возглавляет систему судебных органов, в том числе конституционные (уставные) суды субъектов Федерации, и не является для судебной системы надзорной, кассационной или апелляционной инстанцией.

---

С такой позицией полностью солидарен В.А. Туманов, он пишет: «в отличие от верховного суда российской Федерации Конституционный суд не возглавляет систему нижестоящих судов. В некоторых республиках в составе российской Федерации созданы конституционные суды, однако они не образуют единой системы с Конституционным судом российской Федерации, он не является вышестоящей инстанцией по отношению к ним»^[42]. Указанного мнения придерживается и М.В. Баглай, утверждая, что «Конституционный суд не наделяется в Конституции эпитетом «верховный» или «высший», поскольку он учреждается как федеральный суд в единственном числе, а не возглавляет федеральную систему органов конституционной юстиции»^[43], что «единство в понимании общности основных целей и задач между конституционными судами субъектов и Конституционным судом российской Федерации существует, а системы, то есть каких-либо кассационных взаимоотношений, иерархии или соподчиненности, не существует»^[44].

В то же время В.С. Волошин ничего зазорного в этом не видит, а наоборот, считает это вполне естественным положением дел. он убежден в необходимости автономного существования уставных судов субъектов, так как, во-первых, они являются «критическими точками, по которым проходит «передовая линия» правового федерализма, а, во-вторых, «наличие этих органов в системе власти республик, краев и областей является свидетельством нового этапа развития федерализма и одновременно - повышения общей правовой культуры в стране»^[45].

В.Д. Карпович отмечает, что вместе с тем Конституционный суд - высший орган, так как занимает высшее положение в механизме конституционного контроля в государстве, не поднадзорен никаким инстанциям, его решения носят обязательный характер, в том числе для всех других высших государственных структур, связан при осуществлении судопроизводства только Конституцией как вершиной правовой системы и Законом о Конституционном суде. В силу такого особого статуса из всех высших судебных органов только компетенция Конституционного суда, наряду с компетенцией Президента, палат Федерального собрания и Правительства, определена непосредственно и развернуто в Основном законе страны^[46].

Здесь хотелось бы обратить внимание на то обстоятельство, что в литературе высказано мнение о необходимости уточнения сущности, места и роли российской Конституции в правовой системе. «Представляется неточным, - пишет В.М. Шафиров, - обозначение Конституции как основного закона. Конституция олицетворяет собой акт народоправия (референдума), воплощающий в себя достижения отечественной и мировой цивилизации и культуры. Если сказать образно, то она представляет собой светскую правовую «библию» свободы и справедливости в обществе^[47]. Исходя из предложенного понимания сущности, роли и места Конституции России в правовой системе нашего общества повышается и статус Конституционного суда российской Федерации.

---

Не оспаривая указанного выше факта, все же необходимо заметить, что верховное положение Конституционного суда, основывающееся на обязательности его решений, носит неустойчивый характер. Косвенно это подтверждают многие ученые. Например, В.А. Туманов констатирует, что «при всей юридической силе решений Конституционного суда он не имеет механизма, способного принудить к исполнению его решений»^[48], а В.Б. Исаков «разработку механизма исполнения решений Конституционного суда» называет «первой и самой главной проблемой»^[49].

Конституционный Суд РФ благодаря приписываемых ему полномочий занимается охраной Конституции, в том числе защищает принцип разделения властей, который можно признать одним из основ конституционного строя. Данный орган решает конституционные споры, разрабатывает правовые позиции, осуществляет интерпретацию и толкование принципа разделения властей и определяет его содержание. Справедливый и независимый суд возможно себе представить только в условиях реального функционирования системы «сдержек и противовесов». Конституционный Суд выступает в роли защитника и хранителя разделения властей.

Следует упомянуть о том, что интерпретация указанного принципа произошла при глубоких экономических преобразованиях, для проведения которых до сих пор требуется серьезная концентрация и эффективность усилий органов государственной власти. В истории России большая часть деятельности Конституционного Суда пришлась именно на эту историческую эпоху. Перед Конституционным Судом возникла сложная задача именно с точки зрения методологии его работы. С одной стороны, из-за того, что цель разделения властей – это способность предотвратить злоупотребления и узурпации власти, то противопоставлять эффективность работы и разделение властей не является корректным. Но с другой стороны, все же, в период преобразований именно политическая линия эффективности становится на первый план.

Что касается Французской Республики, то представляется интересным, что сама Конституция Франции 1958 года содействует ограничению престижа правосудия в стране, а именно: вместо признания «судебной власти» закреплено «судебный авторитет»^[50]. После внесения изменений в Конституцию Французской Республики Конституционный совет с 2010 г. имеет полномочия осуществлять последующий конституционный контроль по обращениям граждан. Чтобы иметь возможность осуществлять данные полномочия, в законодательство была добавлена новая форма деятельности, которая называется «рассмотрение приоритетного вопроса конституционности». Теперь в соответствии с ней право на обращение в Конституционный совет есть у лица, чье дело уже рассматривается в суде. При этом обращение может поступить в любой момент до принятия судом окончательного решения. Происходит приостановление судебного разбирательства до вынесения решения Конституционным советом, поэтому и закреплены краткие до предела сроки для рассмотрения приоритетного вопроса конституционности^[51]. Стремление достигнуть нужного результата, используя как можно меньше затрат на это, можно назвать не особенностью Конституционного совета Франции, а просто общей характеристикой человеческой деятельности, что присутствует, в частности, в деятельности Конституционного Суда РФ.

---

При ближайшем рассмотрении любой пары «субъект правонарушения – инстанция применения мер ответственности» возникает коллизия с принципом разделения властей. Например, Конституционный Суд РФ, выступая одним из органов, который принимает решение в ходе процедуры отрешения Президента РФ от должности, не может быть объективен и беспристрастен в своем решении, так как, несмотря на продекларированные в Федеральном конституционном законе от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации^[52]» принципы его независимости и самостоятельности, кандидатуры судей предлагаются Президентом РФ, Председатель Конституционного Суда также назначается по представлению главы государства^[53]. Также нужно упомянуть одно из самых важных предстоящих политических событий 2016 года, а именно выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. Срок полномочий Государственной Думы является необходимым элементом ее конституционного статуса, являясь частью системы сдержек и противовесов. В соответствии с последними серьезными изменениями о переносе выборов депутатов Государственной Думы в 2016 году возникло много вопросов. В данной связи следует указать Постановление Конституционного Суда РФ от 01.07.2015 № 18-П «По делу о толковании статей 96 (часть 1) и 99 (части 1, 2 и 4) в соответствии с которым предусматривается возможность однократного изменения даты очередных выборов, которая ведет к сокращению реального срока полномочий депутатов текущего созыва^[54]. Данное Постановление обуславливает возникновение ряда вопросов.

Некоторые нормотворческие функции, которые присущи Конституционному Суду, применяются и к деятельности Конституционного совета при осуществлении им полномочий, в частности, при решении компетенционных споров. Конституционный совет Франции, согласно ст. 37 Конституции^[55], наделен полномочиями определять нормативно-правовые акты Парламента как носящие регламентарный или законодательный характер. Если акт был признан регламентарным, тогда Правительство с соблюдением определенных условий по собственной инициативе имеет право декретом внести в него дополнения и изменения. Если нормативный акт отнесен к законодательному, тогда запрещено изменять его декретом Правительства.

Следует отметить, что в отличие от нашей страны, где кодекс, по сути, – это закон и принимается он в таком же порядке, как и законы, во Франции же кодекс можно сравнить скорее с некой с базой данных, объединяющей акты различной юридической силы (кодексы объединяют законы, а также акты, принятые исполнительной ветвью властью) и пополняется новыми нормативными актами регулярно. Во Франции постоянные изменения в кодексах считаются нормальной практикой, а не показателем плохого качества существования того или иного кодекса. В результате получается, что часть норм закона меняет свой порядковый номер: первоначально они принимаются в качестве статьи, затем после кодификации закона становятся уже статьей кодекса с другим номером, а потом частые дополнения заставляют перестраивать периодически нумерацию и расположение статей. Из этого следует вывод, что требуется кропотливая работа по проверке того, признана ли статья кодекса конституционной или нет. Конституционный совет, вынужденный осуществлять предписанные процессуальные гарантии, которые являются обязательными в силу того, что при рассмотрении дела присутствуют граждане, в краткие сроки, закрепленные в силу преюдициальности обращения, не может выполнить те требования, которые для российского правоведа являются безусловно необходимыми.

---

При сравнении организации осуществления конкретного конституционного контроля в Российской Федерации и Франции, напрашивается вывод о том, что особенность российского конституционного правосудия – закрепление процессуальных механизмов, касающихся всех возможных проблем, и даже не обращая внимание на то, насколько возможна вероятность их возникновения. Учитывая общее число членов и высокую дисциплину членов Конституционного Суда России маловероятно, что в заседании отсутствует более половины судей, но тем не менее предусматривается кворум. Каждый раз председательствующий проверяет наличие оснований для возникновения переноса заседания.

Впрочем, здесь нельзя сделать вывод о том, что права сторон в Конституционном совете защищены слабее, нежели в Конституционном Суде. Вероятнее всего, можно судить о разных кругах защищаемых прав. В Конституционный совет очень трудно попасть, само участие сторон в деле является больше формальным. Все же представляется интересным французский опыт рационализма конституционного процесса, так как в нем присутствуют технические приемы, которые отсутствуют в России (например, в Конституционном совете Франции в ходе процесса обмен документами осуществляется только по электронной почте – абз. 1 ст. 3 Регламента), а также разумные и естественные требования, казалось бы, не обязательно признаются всеобщими.

2.2. Порядок формирования, состав, структура Конституционного Суда

Конституционный Суд Российской Федерации в соответствии с ч. 1 ст. 125, ч. 1 ст. 128 Конституции Российской Федерации, ч. 1 ст. 4 Закона о Конституционном Суде состоит из 19 судей. Конституционный Суд правомочен осуществлять свою деятельность при наличии в его действующем составе двух третей от конституционно установленного общего числа судей.

Председатель Конституционного Суда назначается на должность Советом Федерации по представлению Президента России сроком на шесть лет из числа судей Конституционного Суда. Председатель Конституционного Суда имеет двух заместителей, которые, также как и Председатель, назначаются на должность Советом Федерации по представлению Президента сроком на шесть лет из числа судей Конституционного Суда. Рассмотрение Советом Федерации вопросов о назначении на должность Председателя и заместителей Председателя Конституционного Суда осуществляется в порядке, установленном для назначения на должность судей Конституционного Суда. Председатель и заместители Председателя Конституционного Суда по истечении срока их полномочий могут быть назначены на должность на новый срок.

---