Файл: Предисловие Это предисловие было написано в 1977 году в ответ на многие просьбы о кратком вступлении к Курсу Чудес. Две первых части Как он появился и Что он собою представляет Хелен Шакман написала сама..docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 2960
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
10. Таково первое прямое восприятие, которое ты в состоянии создать. Ты создаешь его через осознанность более древнюю, нежели восприятие, и всё же в одно мгновение возрожденную. Ибо что время для вечно истинного? Взгляни, что принесло тебе это мгновенье: признание, что «нечто иное», тобою принимаемое за себя — иллюзия. Немедленно явилась истина и показала, где должно находиться твое Я. Отрицание иллюзий взывает к истине, поскольку отрицать иллюзии есть то же, что признавать необоснованность страха. А в дом святой, где страх бессилен, приходит благодарная любовь, признательная за единство с вами, соединившимися, чтобы позволить ей прийти.
11. Христос приходит лишь к подобному Себе, к такому же, а не к иному. Ведь Он всегда притягивается к Самому Себе. А что еще Ему подобно в той же мере, что и святые отношения? То, что притягивает брата и тебя друг к другу, притягивает к вам Его. Здесь Его доброта и непорочность укрыты от атак. Сюда Он может уверенно вернуться, поскольку вера в другого всегда есть вера в Него. Ты прав наверняка, увидев в брате избранный Им дом, ибо ты в этом доме пребудешь и с Ним, и с Его Отцом. В том Воля твоего Отца и твоя собственная воля, единая с Его. А потянувшийся к Христу, столь же определенно потянулся к Богу, как оба Они тянутся ко всем святым взаимоотношениям — дому, Им приготовленному по мере обращения земли в Царство Небесное.
II. Непогрешимость брата
1. Антипод иллюзий — не разочарование в них, а истина. Для эго истина бессмысленна, поэтому иллюзии и разочарование эго воспринимает единственной альтернативой, а вовсе не одним и тем же. Однако в истине они одно и то же. То и другое приносит равные страдания, хоть каждое и кажется путем избавления от страданий, навязанных другим. Каждая иллюзия несет страдания и боль в тяжелых складках мрачных одеяний, скрывая в них свою никчемность. В подобные тяжелые и мрачные одежды рядятся те, кто в поисках иллюзий скрываются от радости истины.
2. Истина суть антипод иллюзий, поскольку она предлагает только радость. Разве радость не — антипод страданий? Уход от одного вида страдания к другому навряд ли служит избавлением. Переменить иллюзии — не значит что–то изменить. Поиски радости в страданиях бессмысленны; кто в горечи найдет блаженство? В сем страждущем и мрачном мире возможно, выбрав некие его аспекты, увидеть их отличными от остальных и этому отличию дать имя радости. Но восприятие отличий там, где их нет, определенно не изменит ситуации.
3. Иллюзии приносят ощущения вины, страдания, а заодно болезнь и смерть тем, кто в них верит. Форма, в которой они приемлются, не важна. Здравый смысл не принимает печаль за радость. Радость — вечна. Можешь не сомневаться, что любое видимое счастье, если оно непродолжительно, есть на самом деле страх. Радость не обращается в печаль, ведь вечное не изменяется. Печаль, однако, может обернуться радостью, поскольку время уступает вечному. Только вневременное остается неизменным, во времени же всё меняется со временем. Однако, чтобы была реальной, а не мнимой перемена, иллюзии должны уступить место истине, а не другим, таким же нереальным снам. Нет между снами разницы.
4. Здравый смысл тебе подскажет единственный и верный способ избавления от страданий: узнать страдание, затем уйти, избравши путь иной. Всё истинное себе подобно, и все страдания подобны, но друг от друга они отличны в любом аспекте, в каждом без исключения случае. Поверить, что существует, пусть единственное, исключение значит смешать подобное с отличным от него. Одна иллюзия, взлелеянная и защищенная от истины, всю истину лишает смысла, а всем иллюзиям придает реальность. Такова сила убеждения. В ней компромиссов нет. И вера в невиновность обернется верой в грех, если ею обойдено и от прощения отстранено хотя б одно живое существо.
5. Об этом тебе скажут и здравый смысл, и эго, но выводы их будут разными. Эго заверит тебя нынче, что невиновных нет. А если такое видение — единственное средство избавления от вины, то вера в грех должна быть вечной. Здравый же смысл глядит на всё иначе, видя в источнике самой идеи то, что делает ее либо истинной, либо ложной. Так и должно быть, если идея подобна своему источнику. Тогда, подсказывает здравый смысл, раз избавление от вины было дано как цель Святому Духу Тем, Чья Воля невозможного не знает, средства для достижения ее более чем возможны. Они должны существовать и быть в твоем распоряжении.
6. Это — решающий период в данном курсе, поскольку именно здесь становится окончательным твое размежевание с эго. Ведь если у тебя есть средства для того, чтобы позволить осуществиться цели Святого Духа, то ими нужно пользоваться. Пользуясь ими, ты укрепляешь веру в них. Для эго подобное неосуществимо, а кто же начинает дело, не сулящее ему надежды на завершение? Ты знаешь, что осуществимо всё, на что есть Воля твоего Творца; но созданное тобой в это не верит. Нынче тебе необходимо выбрать между собою и иллюзией себя. Не то и другое вместе, а одно из двух. В попытках обойти это единственно возможное решение резона нет. Решение должно быть принято. Вера и убежденность могут достаться каждой стороне, но здравый смысл тебе подскажет, что все страдания — по одну сторону, вся радость — по другую.
7. Ты нынче брата своего не покидай. Ведь одинаковые, вы не решаете чего–либо по–разному или поодиночке. Либо вы жизнь подарите друг другу, либо смерть; каждый из вас другому либо спаситель, либо судия, дарящий брату своему пристанище, либо — жестокий приговор. В данный курс можно поверить полностью, либо не верить вовсе. Ведь он — либо абсолютная истина, либо абсолютная ложь, частично верить в него нельзя. Либо ты полностью избавлен от страданий, либо от них не избавлен вовсе. Здравомыслие подсказывает, что нет земли срединной, где можно остановиться и в неопределенности выбирать меж мукой адскою и радостью Небес. Покамест ты не выбрал Рая, ты пребываешь в муках и в аду.
8. Ни единой доли Рая тебе не отделить и не вплести в иллюзии. И ни одну иллюзию с собою в Рай не взять. Спаситель не бывает судией, а милосердие — осуждением. Видение не осуждает, оно благословляет. Все те, чья функция спасать, будут спасать. Как Он всё это осуществит — вне сферы твоего разумения, а вот когда — ты должен выбрать сам. Ибо ты создал время и можешь им распоряжаться. И ты — раб времени не более чем созданного тобою мира.
9. Давай рассмотрим тщательней иллюзию того, что созданное тобою имеет силу поработить своего создателя. Ведь это убеждение и явилось причиной разделения. Сама идея будто мысли покидают разум мыслящего, будто они отличны от него и противостоят ему — бессмысленна. Будь подлинной подобная идея, мысли были бы не продолжением разума, а его врагами. Здесь перед нами иная форма той же ключевой иллюзии, с которой мы встречались много раз. Только если Господень Сын способен оставить разум своего Отца, сделать себя отличным от Него, противящимся Его Воле, смогло бы я, им созданное, а также всё созданное этим я, стать Сына властелином.
10. Узри великую проекцию, но глядя на нее без страха, прими решение исцелить ее. Ничто, тобою созданное, над тобой не властно, если, конечно, ты не разделен со своим Творцом и твоя воля не противна Его Воле. Ибо только поверив, что Сын Его способен стать Его врагом, можно поверить, будто всё тобою созданное — твое на самом деле. Случись такое, ты обрек бы на муки Его радость и сделал бы Его другим. Но все страдания, которые ты создал, были лишь твоим собственным страданием. Не рад ли ты узнать, что они — ложь? И разве не приятна новость, что ни одна тобою созданная иллюзия не заместила собою истины?
11. Лишь твои мысли неосуществимы. Но не спасение. Видя в своем спасителе врага, нельзя его узнать. Однако, можно узнать в нем то, что он на самом деле есть, когда на то есть Божья Воля. Всё, чем Всевышний наделил твои святые отношения, доселе пребывает в них. Ибо всё, что Он отдал Святому Духу для передачи тебе, Он отдал. Разве же ты не обратишь свой взор к спасителю, данному тебе? Разве ты с благодарностью не обменяешь роль палача, тобою отведенную ему, на его истинную роль? Так получи же от него всё, данное ему Всевышним для тебя, вместо того, что ты пытался дать себе.
12. Вне тела, тобою вклиненного между собой и братом, сияя в свете золотом, что достигает их из яркого, бесконечного, и вечно разрастающегося круга, находятся твои святые отношения, любимые Предвечным. Как тихо они покоятся во времени, и всё же вне его, бессмертные, и вместе с тем земные! Как велика их мощь! Ждет время, покорное их воле, земля становится такой, какой ее желают видеть. Здесь нет раздельной воли, нет и желания разделенности с чем бы то ни было. Желания святых взаимоотношений истинны и воля их не знает исключений. Любая иллюзия, привнесенная в сферу их прощения, по–доброму оставленная без внимания, исчезает. Ибо в их центре заново рожден Христос, чтоб осветить свое жилище видением, которое не замечает мира. Разве ты не желаешь, чтобы сей дом святой стал и твоим? В нем нет страданий, он полон радости.
13. Всё, что тебе необходимо сделать, чтоб тихо и спокойно здесь пребыть с Христом, это разделить с Ним Его видение. Быстро и радостно дается Его видение любому, желающему видеть брата своего безгрешным. Никто этим желанием не обойден, коли ты хочешь полностью освободиться от последствий греха. Разве ты пожелал бы для себя частичного прощения? Разве Рай достижим, пока хотя бы один грех всё еще искушает тебя остаться в муках? Царство Небесное — дом безупречной чистоты, Предвечным сотворенный для тебя. Взгляни на брата своего святого, такого же безгрешного как ты, и разреши ему вести тебя туда.
III. Здравый смысл и формы заблуждений
1. Введение здравомыслия в систему мышления эго и есть начало упразднения эго, ведь здравый смысл и эго — антиподы. Они несовместимы в твоем сознании. Цель здравого смысла — всё прояснить и сделать очевидным. Ты в состоянии увидеть здравый смысл. И это — не игра слов, ибо здесь начинается видение, имеющее смысл. Видение есть ощущение в буквальном смысле слова. И если оно не телесное зрение, оно должно быть понято. Ибо оно очевидно, а то, что очевидно, недвусмысленно. Его возможно понять. Именно здесь расходятся здравомыслие и эго, чтобы каждому идти своим путем.
2. Существование эго целиком зависит от его уверенности в твоей неспособности постигнуть данный курс. Разделишь эту веру с эго, и здравомыслие не сможет разглядеть твоих ошибок и подготовить почву к их исправлению. Ведь здравый смысл, глядя поверх ошибок, сообщает тебе, что принимаемое тобою за реальность не было ею. Желая исправления, здравомыслие способно увидеть разницу между ошибкой и грехом. И следовательно, оно говорит тебе: всё, что ты посчитал неисправимым, можно исправить, поэтому оно — всего лишь навсего ошибка. Сопротивление эго исправлению приводит к его навязчивой вере в грех и пренебрежению к ошибкам. Всё в его поле зрения неисправимо. Так эго проклинает, а здравомыслие спасает.
3. Здравомыслие само по себе не есть спасение; оно только расчищает путь для покоя, приводит разум твой в такое состояние, когда ему возможно дать спасение. Грех есть преграда на пути к покою подобная тяжелым, запертым вратам, ключ от которых утерян. Тот, кто на них глядит, не прибегая к помощи здравомыслия, не станет и пытаться их пройти. Глазам телесным они предстают сплошным гранитом неимоверной толщи, и всякая попытка пересечь его выглядела бы чистейшим сумасбродством. Но здравомыслие легко глядит через подобную преграду, поскольку она — заблуждение. Форма ошибки не в состоянии спрятать ее пустоту от взгляда здравомыслия.
4. Лишь форма ошибки привлекает эго. Смысл ему недоступен, поэтому оно не видит, где смысл есть, а где его нет. Всё видимое телесным оком есть заблуждение, ошибка восприятия и искаженный фрагмент целого, лишенный смысла, который присущ всему целому. Ошибки же, безотносительно к их форме, исправимы. Грех есть ошибка особой формы, перед которой благоговеет эго. Оно оберегает все ошибки, обращая их в грех. В этом оно усматривает свою стабильность, тяжелый якорь в текучем, созданном им мире, тот камень, на котором выстроена церковь эго, где почитатели его привязаны к телам, уверенные, что свобода тела и есть их собственная свобода.
5. Здравый смысл говорит, что вовсе не форма заблуждения делает его ошибкой. Если скрываемое формой есть ошибка, то форма не в состоянии предотвратить ее исправление. Телесные глаза видят лишь форму. Они не видят далее того, что созданы увидеть. А созданы они видеть ошибку и ничего за нею. Их восприятие и в самом деле странно: в их поле зрения одни иллюзии, а взгляд не в силах преодолеть гранитную глыбу греха и останавливается перед внешней формой, в которую облечено ничто. Для этой извращенной формы видения вне всего, стены, воздвигнутой между тобой и истиной, всё внешнее и есть всё подлинное. Но разве взгляд, остановленный ничем, будто сплошной стеною, способен видеть истинно? Он остановлен формой, созданной как гарантия того, что ничего иного, кроме формы, взгляд не воспримет.
6. Телесные глаза, созданные не видеть, прозреть не могут. Ибо идея, олицетворяемая ими, не покидает своего создателя, и это их создатель смотрит ими. Разве у их создателя была какая–то другая цель помимо основной — не видеть? Для этой цели (но не для видения) незаменимы телесные глаза. Заметь: их взгляд покоится на внешнем и не способен выйти за него. Заметь, как останавливается он перед ничто, не в силах выйти за форму к смыслу. Ничто не ослепляет так, как восприятие формы. Видение формы означает, что понимание омрачено.