ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 602
Скачиваний: 19
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Происходит перестройка на гормональном уровне. А это значит,
что вернуться к «ровной» жизни будет очень сложно. И чем больше маниакально- депрессивных циклов вы переживете с вашим антигероем, тем сложнее будет выбраться.
Вот почему «соскочить с таких отношений тяжелее, чем бросить пить», как невесело шутит психотерапевт Адриана Имж.
Итак, если вы не ушли после первого сеанса Ледяного Душа, перверзник широко распахивает перед вами двери в мир унижений, придирок, бойкотов и холодности.
«Будьте готовы ко все более часто повторяющимся циклам, – предупреждает Сэм
Вакнин. – Нарцисс идеализирует, а затем обесценивает и сбрасывает со счетов объект
своей изначальной идеализации. Это резкое бессердечное обесценивание и является
агрессией. Нарцисс эксплуатирует, лжет, обессмысливает, оскорбляет, игнорирует,
манипулирует, контролирует. Нарцисс почти целиком строится на контроле. Это
примитивная и незрелая реакция на обстоятельства, в которых нарцисс, чаще всего в
детстве, был беспомощен».
Впервые открыто проявив агрессию в виде Ледяного Душа, перверзник, тем не менее, не рассчитывает потерять жертву. Да он особо и не боится, что это произойдет. По опыту прошлых отношений, на которых и был обкатан деструктивный сценарий, он знает, что жертва в большинстве случаев не склонна «соскакивать» на этом этапе. Слишком непостижимы для ее ума причины недавнего кошмара, коим явился Ледяной Душ. Слишком велико желание разобраться в этом феномене. Слишком силен преступный оптимизм,
уверяющий, что произошедшее – случайность, которая не повторится.
Замешательство, которое испытывает сейчас жертва, очень на руку нашему «пациенту».
Сейчас надо по максимуму дестабилизировать ее, завиноватить по самое «не хочу», чтобы как можно скорее перевести в полностью зависимое состояние и начать юзать на всю катушку. К сожалению, обычно перверзникам это удается.
Какими средствами хищник будет добиваться полного контроля над жертвой, во многом зависит от того, как она отреагировала на Ледяной Душ. Дезориентирована? Оглушена?
Раздавлена свалившимся на нее горем? Дав небольшую передышку, хищник нажимает еще сильнее. Например, недолго побаловав прохладным вниманием, опять устраивает «пытку тишиной». У жертвы земля уходит из-под ног. Все пропало, шеф! И она начинает трезвонить своему мучителю. Она считает, что он ее бросил и пытается всеми силами вернуть его.
Соответственно, жертва готова на значительные уступки и покорнейше просит не
отвергать того, чего еще только вчера перверзник так усердно добивался. При этом
она уже не смеет ничего просить взамен.
Видя панику жертвы, Роковая Личность обычно использует следующую тактику: какое- то время игнорирует звонки, затем скучным голосом говорит «алло» или на потоки отчаянных посланий отвечает тремя строчками «ни о чем». Так Неотразимый дает понять,
что отныне в ваших отношениях право голоса имеет лишь он. И только он будет решать,
когда и как с вами общаться.
Рассказывает Григорий:
«Я поначалу не отнесся серьезно к словам Алины о том, что она рвет со мной. Но на
третий день ее молчания я заболел. Я понял, что должен вернуть ее во что бы то ни
стало. Но продержался еще неделю.
Я сам поразился своему отчаянию, когда Алина проигнорировала два моих звонка. На
следующий день я сбежал с семейного праздника в деревне, пошел в лес и вновь набрал ее
номер. И ощутил огромное облегчение, когда услышал холодно-безразличное: «У тебя ровно
шестьдесят секунд, чтобы убедить меня слушать тебя дальше». Что я тогда нес, стыдно
вспомнить!»
Рассказывает Людмила:
«Как-то мы пошли на вечеринку, где я, видимо, слишком раскованно себя повела:
танцевала, веселилась, смеялась. Владимиру это не понравилось, и мне было совершенно
четко сказано, что наши дальнейшие отношения невозможны.
Не скрою – было очень тяжело. Очень! А через две недели подхожу к двери, а к ней
приколота маленькая такая записочка: „Да, дружочек, это я“. И – номер телефона…
Помню, при встрече я плакала, объяснялась в любви, говорила, что Владимир мне
необходим. Но наши отношения были по-прежнему неопределенны».
Как видим, жертва безумно рада уже самому факту прекращения бойкота и умоляет
Неотразимого подсказать, что в ней не так и как она может искупить свою вину. Обычно в этом случае перверзник полунамеками выдает что-то намеренно маловразумительное:
«Мужчина-мучитель сводит партнершу с ума, превращая любой разговор в «сеанс
психотерапии», разбирая ее поведение по косточкам и изображая «доктора». Он может,
например, «объяснить» ей, в чем состоят ее эмоциональные проблемы и над чем ей нужно
работать, или просветить, почему она заблуждается, когда думает, что он унижает ее, –
пишет Ланди Банкрофт.
Посмотрим, как существенно поколебалась уверенность в себе Сушковой после дестабилизирующих проделок Лермонтова. Перелистнем последнюю страницу ее драматичного романа:
«Долго ждала я желаемой встречи и дождалась, но Мишель все не глядел на меня.
Наконец, выпал удобный случай, и я спросила его:
– Ради бога, разрешите мое сомнение, скажите, за что вы сердитесь? Я готова
просить у вас прощения, но выносить эту пытку и не знать за что – это невыносимо.
Отвечайте, успокойте меня!
– Я ничего не имею против вас; что прошло, того не воротишь, да я ничего уж и не
требую, словом, я вас больше не люблю, да, кажется, и никогда не любил.
– Вы жестоки, Михаил Юрьевич; отнимайте у меня настоящее и будущее, но
прошедшее мое, оно одно мне осталось, и никому не удастся отнять у меня воспоминание:
оно моя собственность, – я дорого заплатила за него.
Мы холодно расстались…»
Чем настойчивее жертва в своих попытках достучаться до мучителя, тем сильнее
он ее отвергает. Вот как поперверзил респондентку Наталью ее, совсем недавно столь чуткий и чувствительный, «друг».
«После первого бойкота, который он мне объявил ни с того, ни с сего, у нас было бурное
примирение и упоительная прогулка. Я была уверена, что все недоразумения между нами
разрешены, как вдруг через два дня опять наткнулась на скучное лицо. Я спросила, что
случилось. Мне в ответ почти прошипели, что я достала своей чувствительностью
(обратите внимание: к «сверхчувствительности» жертвы апеллируют почти все агрессоры.
Очень надежный маркер! – Прим. Авт.), что ничего не произошло, и я опять создаю проблемы на ровном месте.
Я растерялась. Стала что-то бессвязно лепетать про свою адекватность… и про того,
что до него никто не упрекал меня в гиперчувствительности. Ну да, я не сухарь… любящая
женщина, в конце концов.
– Первый раз вижу такого чувствительного человека, – пробормотал он.
И я поймала себя на том, что начала обдумывать каждое свое слово, трижды
перечитывала письма перед отправкой – как бы ненароком не задеть ранимую и
трепетную душу моего друга. Я очень старалась, но все же задевала. Он мог
отреагировать так бурно, что я пугалась. «Ты не представляешь, как ты меня разозлила, –
буквально рычал он. А я ни черта не понимала. В ответ на добродушный микроподкол – вот
этот гнев?!
– Объясни, что тебя так задело, – робко просила я, переждав бурю. – Мне это нужно,
чтобы лучше узнать тебя и не допускать таких ситуаций.
– Ладно, проехали, – мой друг как бы немного смущался. – Просто я вот такой. И
никакие маски надевать не собираюсь. Тебе придется принять меня таким, какой я есть.
– Но ты совсем не такой, – протестовала я. – Я видела тебя другим. Это и есть ты
настоящий…
Он примирительно улыбался, и мы вновь проводили прекрасный вечер, и я слышала, что
я неземная, совершенная… Выше меня только звезды, круче меня только яйца… Если бы
это сказал кто-то другой, я бы зашлась в смехе и решила, что ко мне подкатывает
второсортный ловелас. Но эти глаза напротив! Они не могли лгать…
А назавтра я вновь чувствовала с его стороны необъяснимый холод. Я была в отчаянии
и словно параличе. Попытки проанализировать ситуацию с треском проваливались. В
голове никак не могло уложиться, почему вчера меня боготворили, а сейчас гонят со
светлых очей – пусть пока и завуалированно.
Как, еще не гонят?! Какое счастье! Огромное спасибо за предоставленный шанс спасти
любовь! Я мысленно целовала его руку и удваивала, утраивала усилия. Хотя, казалось бы,
сильнее любить было уже нельзя…
Но его сердце отнюдь не оттаивало. Он становился все безжалостнее ко мне.
– Почему ты так жесток со мной? – говорила я другу, едва переводя дыхание. – Разве
ты не видишь, как мне больно? Побереги меня, мою душу, сердце, нервы. Я тебе такая
нужна, как сейчас, а не надломленная…
– Ты раздуваешь из мухи слона, – раздраженно цедил он. – Я позвоню через десять дней.
У тебя будет время над всем этим подумать и научиться владеть своими эмоциями.
И он полностью исчезал с моих радаров. Он не брал трубку ни завтра, ни через три дня,
ни через неделю. На эсэмэски не отвечал, письма игнорировал…
Десятого дня я ждала с замиранием сердца. Но он не позвонил. Всё, решила я, это конец.
И, как ни странно, мне от этого даже полегчало. Но на двенадцатый день раздался звонок.
– Ну как, ты стала поспокойнее? Мы сможем нормально общаться, как раньше?
Вспомни, как нам было хорошо, как мы подзаряжались друг от друга положительными
эмоциями, – говорил он мягко и проникновенно.
И во мне опять просыпались сомнения: может, я и в самом деле не так уж и
адекватна? Сама все порчу? А он, смиренник, стоически это терпит. Ради нашей любви».
Как видим, каждый раз после «оттаивания» перверзника Наталья вручала ему себя чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой. Ее «другу» только этого было и надо. И он раз за разом выкатывал ей все более бесчеловечный «райдер». Он запретил ей жаловаться,
«надоедать» с претензиями, ревновать, настаивать на том, чтобы быть выслушанной,
гневаться, говорить о том, что ей плохо, больно, тоскливо, тревожно – словом, выражать любые эмоции, кроме тех, что нужны ему в данный момент.
«Одно из простых человеческих прав, которые он пытается у вас отнять – это
право на него сердиться, – пишет Ланди Банкрофт. – Неважно, насколько плохо он
обращается с вами, он убежден, что ваша кровь не должна закипать, и вы не должны
поднимать голос. Когда ваше возмущение рвется наружу – а это рано или поздно
происходит с любым человеком, которого унижают – он постарается поскорее заткнуть
вам рот. А потом ваш гнев будет использован против вас, чтобы доказать, как вы
неразумны и иррациональны.
Почему ваш партнер так реагирует на ваш гнев? Одна из причин – он считает себя
выше критики. Другая причина – на каком-то уровне он понимает, хотя и не всегда
осознает – что в вашем гневе заключена сила. Если вы можете выражать свой гнев, это
помогает вам сохранять собственное «я» и противостоять его гнету. Он хочет забрать у
вас право сердиться, чтобы лишить вас возможности сопротивляться его воле. И,
наконец, ваш гнев – это вызов его власти, и он ответит на него гораздо бо́льшим гневом и
еще раз продемонстрирует, что право сердиться здесь закреплено исключительно за ним».
Так Роковая Личность начинает разрушительную работу по деперсонализации и овеществлению того, что вчера было умным, успешным и сильным человеком.
«Превращение женщины в объект – главная причина, по которой мучители становятся
со временем только хуже. Сознание мучителя адаптируется к определенному уровню
хамства или насилия, и вот уже он готов двигаться на следующий уровень, –
продолжает Ланди Банкрофт. – Лишая партнершу человеческой индивидуальности,
мучитель защищает сам себя от человеческих эмоций по отношению к ней, таких как вина
или эмпатия, и спокойно спит по ночам. Он отстраняется настолько, что ее чувства
больше не имеют значения, а то и вовсе перестают существовать. После нескольких лет в
подобных отношениях мучители чувствуют не больше угрызений совести, унижая жену,
чем я или вы – пнув придорожный камень».
Такое насилие над своими эмоциями и волей для жертвы выливается в сильное душевное и физическое страдание. Отныне она живет в состоянии постоянной тревоги и боли. И еще тяжелее ей от того, что на эти страдания она пошла пусть и принудительно, но все же добровольно-принудительно.
«Попадая под нарциссический контроль, человек может ощущать физические
затруднения в дыхании, приступы удушья, затрудненной речи, – пишет Хотчкис.
«Вы можете чувствовать себя словно в смирительной рубашке, – рассказывает Ланди
Банкрофт. – У вас могут появиться физические и эмоциональные симптомы, связанные
с постоянным подавлением гнева – депрессия, кошмары, отсутствие всяких эмоций,
проблемы со сном и аппетитом. И ваш партнер использует их для того, чтобы еще
больше принизить вас и заставить чувствовать себя не в своем уме».
На этом этапе на смену эйфории к жертве приходит ощущение горя, безысходности и конкретного «попадоса». Жертва пытается пробиться к сердцу Роковой Личности, говорит о своей боли, страхе, тревоге, проблемах на работе и с близкими. Но перверзник отмахивается от нее, как от надоедливой мухи. Все эти «разборки» его «напрягают», его от них
«коробит».
Чтобы уйти от полноценного диалога, он использует тактику удержания (witholding), т. е.
не позволяет жертве выразить свои мысли и эмоции, которые определяет как неуместные,
глупые, не стоящие внимания. Один из приемов удержания – блокирование общения,
которое может выражаться в:
– переводе темы разговора («Давай поговорим о наших отношениях» – «Давай, только
обрати внимание, что твой кот опять нагадил на ковер»).
– отвлечении на посторонние вещи во время разговора,
– сведении серьезного разговора в шутку (в рассказе Чехова «Володя большой и Володя
маленький» героиня пытается рассказать любимому о своей боли, а в ответ слышит
бессмысленно-шутовское: «Тарарабумбия!»)
– откладывании беседы на потом («никогда не бывает подходящего времени или
подходящего способа, чтобы что-то обсудить. Вы можете дождаться самого спокойного
момента, создать самую благоприятную атмосферу для разговора, но все равно ваши
проблемы не будут услышаны, – пишет Ланди Банкрофт.)
– насмешке («Да я не против разговора, только сперва подлечи нервишки, а то слюнями
меня забрызгаешь», «Не части, спешка хороша только при ловле блох. И вообще,
сформулируй сначала, что хотела сказать, а потом уж отнимай у меня время. Тем более,
именно сейчас я спешу кое с кем на встречу».)
– жалобах на ухудшение самочувствия («ты из меня всю кровь высосала своими
разборками, у меня подскочила температура, я еле передвигаю ноги»)
– девальвации собеседника («У нас еще не такие отношения, чтобы я перед тобой
отчитывался как мальчик»).
Бывает, что мучитель перегибает палку и заигрывается в «молчаливое обхождение», как называет бойкоты Сэм Вакнин. Жертва, тщетно пообрывав телефон, перестает беспокоить своего «повелителя». Она либо решает, что с нее хватит, либо смиренно хочет переждать
«приступ дури» у любимого человека.
Неотразимый, увидев, что жертва не хватает его за полы фрака, появляется довольно скоро и держит себя вполне доброжелательно. То, что вы не ползете за ним на коленях,
очень тревжит его. Он чувствует, что теряет над вами контроль.
«Мы прожили вместе недели три. Поведение любимого поменялось разительно, –
рассказывает в Интернете экс-жертва Неотразимого. – Я стала пустым местом и
средоточием прямо всех земных пороков. Мне дарят подарки – ты жадная хапуга, все вы
такие. На меня кто-то посмотрел или звонит по телефону – ты хочешь со всеми
переспать. Я хочу добиться чего-то в жизни – «надо быть скромнее, с твоим-то куриным
умишком». Я быстро поняла: что-то тут не то. Поэтому позвонила людям, которым
доверяю и спросила – я что, и правда такая дрянь, а вы терпите? Мне в один голос сказали
– нет. Я попыталась поговорить с человеком – хитрец начал ныть и городить обиды. Я
ушла, поняв, что здесь что-то сильно тухло.
И началась свистопляска: да как ты могла! ты была для меня всем! ты разрушила
счастье! ты меня убила! Ты все выдумала! Мне больно!
Я правда засомневалась – и решила поговорить. Но встреча переносилась недели три.
Понятно, по чьей инициативе. Потом – бах, финт ушами: ты мне сделала настолько
больно, что все мои чувства подавились. И я вот теперь не знаю, люблю или нет. Может,
любовь и оживет… Типа: а теперь бегай вокруг и прогибайся много, может, и прощу за то,
что не стала терпеть мои выкрутасы. Послала тогда на фиг».
Если «задурившего» Неотразимого принимают назад без претензий, он ведет себя так,
будто никакого конфликта и не было. И вскоре вновь окатывает вас холодной водичкой.
Если же жертве надоедает это «горячо-холодно», и она объявляет об уходе, Неотразимый вновь впадает в «сахарное шоу невыносимой сентиментальности», чем раз за разом обезоруживает жертву. Послушаем Светлану:
«После ряда бурных ссор я решительно сказала Ольге, что меня покинули всякие
надежды на восстановление рабочих отношений, и я хочу выйти из бизнеса. Гнев, напор и
обвинения тут же сменились приторными сценами. «Как я могла тебя обидеть?! Тебя,
самого дорогого человека в моей жизни? – с выражением полнейшего раскаяния на лице
твердила она. – Лучше я отрежу себе свой поганый язык, чем обижу тебя еще раз!»
что вернуться к «ровной» жизни будет очень сложно. И чем больше маниакально- депрессивных циклов вы переживете с вашим антигероем, тем сложнее будет выбраться.
Вот почему «соскочить с таких отношений тяжелее, чем бросить пить», как невесело шутит психотерапевт Адриана Имж.
Итак, если вы не ушли после первого сеанса Ледяного Душа, перверзник широко распахивает перед вами двери в мир унижений, придирок, бойкотов и холодности.
«Будьте готовы ко все более часто повторяющимся циклам, – предупреждает Сэм
Вакнин. – Нарцисс идеализирует, а затем обесценивает и сбрасывает со счетов объект
своей изначальной идеализации. Это резкое бессердечное обесценивание и является
агрессией. Нарцисс эксплуатирует, лжет, обессмысливает, оскорбляет, игнорирует,
манипулирует, контролирует. Нарцисс почти целиком строится на контроле. Это
примитивная и незрелая реакция на обстоятельства, в которых нарцисс, чаще всего в
детстве, был беспомощен».
Впервые открыто проявив агрессию в виде Ледяного Душа, перверзник, тем не менее, не рассчитывает потерять жертву. Да он особо и не боится, что это произойдет. По опыту прошлых отношений, на которых и был обкатан деструктивный сценарий, он знает, что жертва в большинстве случаев не склонна «соскакивать» на этом этапе. Слишком непостижимы для ее ума причины недавнего кошмара, коим явился Ледяной Душ. Слишком велико желание разобраться в этом феномене. Слишком силен преступный оптимизм,
уверяющий, что произошедшее – случайность, которая не повторится.
Замешательство, которое испытывает сейчас жертва, очень на руку нашему «пациенту».
Сейчас надо по максимуму дестабилизировать ее, завиноватить по самое «не хочу», чтобы как можно скорее перевести в полностью зависимое состояние и начать юзать на всю катушку. К сожалению, обычно перверзникам это удается.
Какими средствами хищник будет добиваться полного контроля над жертвой, во многом зависит от того, как она отреагировала на Ледяной Душ. Дезориентирована? Оглушена?
Раздавлена свалившимся на нее горем? Дав небольшую передышку, хищник нажимает еще сильнее. Например, недолго побаловав прохладным вниманием, опять устраивает «пытку тишиной». У жертвы земля уходит из-под ног. Все пропало, шеф! И она начинает трезвонить своему мучителю. Она считает, что он ее бросил и пытается всеми силами вернуть его.
Соответственно, жертва готова на значительные уступки и покорнейше просит не
отвергать того, чего еще только вчера перверзник так усердно добивался. При этом
она уже не смеет ничего просить взамен.
Видя панику жертвы, Роковая Личность обычно использует следующую тактику: какое- то время игнорирует звонки, затем скучным голосом говорит «алло» или на потоки отчаянных посланий отвечает тремя строчками «ни о чем». Так Неотразимый дает понять,
что отныне в ваших отношениях право голоса имеет лишь он. И только он будет решать,
когда и как с вами общаться.
Рассказывает Григорий:
«Я поначалу не отнесся серьезно к словам Алины о том, что она рвет со мной. Но на
третий день ее молчания я заболел. Я понял, что должен вернуть ее во что бы то ни
стало. Но продержался еще неделю.
Я сам поразился своему отчаянию, когда Алина проигнорировала два моих звонка. На
следующий день я сбежал с семейного праздника в деревне, пошел в лес и вновь набрал ее
номер. И ощутил огромное облегчение, когда услышал холодно-безразличное: «У тебя ровно
шестьдесят секунд, чтобы убедить меня слушать тебя дальше». Что я тогда нес, стыдно
вспомнить!»
Рассказывает Людмила:
«Как-то мы пошли на вечеринку, где я, видимо, слишком раскованно себя повела:
танцевала, веселилась, смеялась. Владимиру это не понравилось, и мне было совершенно
четко сказано, что наши дальнейшие отношения невозможны.
Не скрою – было очень тяжело. Очень! А через две недели подхожу к двери, а к ней
приколота маленькая такая записочка: „Да, дружочек, это я“. И – номер телефона…
Помню, при встрече я плакала, объяснялась в любви, говорила, что Владимир мне
необходим. Но наши отношения были по-прежнему неопределенны».
Как видим, жертва безумно рада уже самому факту прекращения бойкота и умоляет
Неотразимого подсказать, что в ней не так и как она может искупить свою вину. Обычно в этом случае перверзник полунамеками выдает что-то намеренно маловразумительное:
«Мужчина-мучитель сводит партнершу с ума, превращая любой разговор в «сеанс
психотерапии», разбирая ее поведение по косточкам и изображая «доктора». Он может,
например, «объяснить» ей, в чем состоят ее эмоциональные проблемы и над чем ей нужно
работать, или просветить, почему она заблуждается, когда думает, что он унижает ее, –
пишет Ланди Банкрофт.
Посмотрим, как существенно поколебалась уверенность в себе Сушковой после дестабилизирующих проделок Лермонтова. Перелистнем последнюю страницу ее драматичного романа:
«Долго ждала я желаемой встречи и дождалась, но Мишель все не глядел на меня.
Наконец, выпал удобный случай, и я спросила его:
– Ради бога, разрешите мое сомнение, скажите, за что вы сердитесь? Я готова
просить у вас прощения, но выносить эту пытку и не знать за что – это невыносимо.
Отвечайте, успокойте меня!
– Я ничего не имею против вас; что прошло, того не воротишь, да я ничего уж и не
требую, словом, я вас больше не люблю, да, кажется, и никогда не любил.
– Вы жестоки, Михаил Юрьевич; отнимайте у меня настоящее и будущее, но
прошедшее мое, оно одно мне осталось, и никому не удастся отнять у меня воспоминание:
оно моя собственность, – я дорого заплатила за него.
Мы холодно расстались…»
Чем настойчивее жертва в своих попытках достучаться до мучителя, тем сильнее
он ее отвергает. Вот как поперверзил респондентку Наталью ее, совсем недавно столь чуткий и чувствительный, «друг».
«После первого бойкота, который он мне объявил ни с того, ни с сего, у нас было бурное
примирение и упоительная прогулка. Я была уверена, что все недоразумения между нами
разрешены, как вдруг через два дня опять наткнулась на скучное лицо. Я спросила, что
случилось. Мне в ответ почти прошипели, что я достала своей чувствительностью
(обратите внимание: к «сверхчувствительности» жертвы апеллируют почти все агрессоры.
Очень надежный маркер! – Прим. Авт.), что ничего не произошло, и я опять создаю проблемы на ровном месте.
Я растерялась. Стала что-то бессвязно лепетать про свою адекватность… и про того,
что до него никто не упрекал меня в гиперчувствительности. Ну да, я не сухарь… любящая
женщина, в конце концов.
– Первый раз вижу такого чувствительного человека, – пробормотал он.
И я поймала себя на том, что начала обдумывать каждое свое слово, трижды
перечитывала письма перед отправкой – как бы ненароком не задеть ранимую и
трепетную душу моего друга. Я очень старалась, но все же задевала. Он мог
отреагировать так бурно, что я пугалась. «Ты не представляешь, как ты меня разозлила, –
буквально рычал он. А я ни черта не понимала. В ответ на добродушный микроподкол – вот
этот гнев?!
– Объясни, что тебя так задело, – робко просила я, переждав бурю. – Мне это нужно,
чтобы лучше узнать тебя и не допускать таких ситуаций.
– Ладно, проехали, – мой друг как бы немного смущался. – Просто я вот такой. И
никакие маски надевать не собираюсь. Тебе придется принять меня таким, какой я есть.
– Но ты совсем не такой, – протестовала я. – Я видела тебя другим. Это и есть ты
настоящий…
Он примирительно улыбался, и мы вновь проводили прекрасный вечер, и я слышала, что
я неземная, совершенная… Выше меня только звезды, круче меня только яйца… Если бы
это сказал кто-то другой, я бы зашлась в смехе и решила, что ко мне подкатывает
второсортный ловелас. Но эти глаза напротив! Они не могли лгать…
А назавтра я вновь чувствовала с его стороны необъяснимый холод. Я была в отчаянии
и словно параличе. Попытки проанализировать ситуацию с треском проваливались. В
голове никак не могло уложиться, почему вчера меня боготворили, а сейчас гонят со
светлых очей – пусть пока и завуалированно.
Как, еще не гонят?! Какое счастье! Огромное спасибо за предоставленный шанс спасти
любовь! Я мысленно целовала его руку и удваивала, утраивала усилия. Хотя, казалось бы,
сильнее любить было уже нельзя…
Но его сердце отнюдь не оттаивало. Он становился все безжалостнее ко мне.
– Почему ты так жесток со мной? – говорила я другу, едва переводя дыхание. – Разве
ты не видишь, как мне больно? Побереги меня, мою душу, сердце, нервы. Я тебе такая
нужна, как сейчас, а не надломленная…
– Ты раздуваешь из мухи слона, – раздраженно цедил он. – Я позвоню через десять дней.
У тебя будет время над всем этим подумать и научиться владеть своими эмоциями.
И он полностью исчезал с моих радаров. Он не брал трубку ни завтра, ни через три дня,
ни через неделю. На эсэмэски не отвечал, письма игнорировал…
Десятого дня я ждала с замиранием сердца. Но он не позвонил. Всё, решила я, это конец.
И, как ни странно, мне от этого даже полегчало. Но на двенадцатый день раздался звонок.
– Ну как, ты стала поспокойнее? Мы сможем нормально общаться, как раньше?
Вспомни, как нам было хорошо, как мы подзаряжались друг от друга положительными
эмоциями, – говорил он мягко и проникновенно.
И во мне опять просыпались сомнения: может, я и в самом деле не так уж и
адекватна? Сама все порчу? А он, смиренник, стоически это терпит. Ради нашей любви».
Как видим, каждый раз после «оттаивания» перверзника Наталья вручала ему себя чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой. Ее «другу» только этого было и надо. И он раз за разом выкатывал ей все более бесчеловечный «райдер». Он запретил ей жаловаться,
«надоедать» с претензиями, ревновать, настаивать на том, чтобы быть выслушанной,
гневаться, говорить о том, что ей плохо, больно, тоскливо, тревожно – словом, выражать любые эмоции, кроме тех, что нужны ему в данный момент.
«Одно из простых человеческих прав, которые он пытается у вас отнять – это
право на него сердиться, – пишет Ланди Банкрофт. – Неважно, насколько плохо он
обращается с вами, он убежден, что ваша кровь не должна закипать, и вы не должны
поднимать голос. Когда ваше возмущение рвется наружу – а это рано или поздно
происходит с любым человеком, которого унижают – он постарается поскорее заткнуть
вам рот. А потом ваш гнев будет использован против вас, чтобы доказать, как вы
неразумны и иррациональны.
Почему ваш партнер так реагирует на ваш гнев? Одна из причин – он считает себя
выше критики. Другая причина – на каком-то уровне он понимает, хотя и не всегда
осознает – что в вашем гневе заключена сила. Если вы можете выражать свой гнев, это
помогает вам сохранять собственное «я» и противостоять его гнету. Он хочет забрать у
вас право сердиться, чтобы лишить вас возможности сопротивляться его воле. И,
наконец, ваш гнев – это вызов его власти, и он ответит на него гораздо бо́льшим гневом и
еще раз продемонстрирует, что право сердиться здесь закреплено исключительно за ним».
Так Роковая Личность начинает разрушительную работу по деперсонализации и овеществлению того, что вчера было умным, успешным и сильным человеком.
«Превращение женщины в объект – главная причина, по которой мучители становятся
со временем только хуже. Сознание мучителя адаптируется к определенному уровню
хамства или насилия, и вот уже он готов двигаться на следующий уровень, –
продолжает Ланди Банкрофт. – Лишая партнершу человеческой индивидуальности,
мучитель защищает сам себя от человеческих эмоций по отношению к ней, таких как вина
или эмпатия, и спокойно спит по ночам. Он отстраняется настолько, что ее чувства
больше не имеют значения, а то и вовсе перестают существовать. После нескольких лет в
подобных отношениях мучители чувствуют не больше угрызений совести, унижая жену,
чем я или вы – пнув придорожный камень».
Такое насилие над своими эмоциями и волей для жертвы выливается в сильное душевное и физическое страдание. Отныне она живет в состоянии постоянной тревоги и боли. И еще тяжелее ей от того, что на эти страдания она пошла пусть и принудительно, но все же добровольно-принудительно.
«Попадая под нарциссический контроль, человек может ощущать физические
затруднения в дыхании, приступы удушья, затрудненной речи, – пишет Хотчкис.
«Вы можете чувствовать себя словно в смирительной рубашке, – рассказывает Ланди
Банкрофт. – У вас могут появиться физические и эмоциональные симптомы, связанные
с постоянным подавлением гнева – депрессия, кошмары, отсутствие всяких эмоций,
проблемы со сном и аппетитом. И ваш партнер использует их для того, чтобы еще
больше принизить вас и заставить чувствовать себя не в своем уме».
На этом этапе на смену эйфории к жертве приходит ощущение горя, безысходности и конкретного «попадоса». Жертва пытается пробиться к сердцу Роковой Личности, говорит о своей боли, страхе, тревоге, проблемах на работе и с близкими. Но перверзник отмахивается от нее, как от надоедливой мухи. Все эти «разборки» его «напрягают», его от них
«коробит».
Чтобы уйти от полноценного диалога, он использует тактику удержания (witholding), т. е.
не позволяет жертве выразить свои мысли и эмоции, которые определяет как неуместные,
глупые, не стоящие внимания. Один из приемов удержания – блокирование общения,
которое может выражаться в:
– переводе темы разговора («Давай поговорим о наших отношениях» – «Давай, только
обрати внимание, что твой кот опять нагадил на ковер»).
– отвлечении на посторонние вещи во время разговора,
– сведении серьезного разговора в шутку (в рассказе Чехова «Володя большой и Володя
маленький» героиня пытается рассказать любимому о своей боли, а в ответ слышит
бессмысленно-шутовское: «Тарарабумбия!»)
– откладывании беседы на потом («никогда не бывает подходящего времени или
подходящего способа, чтобы что-то обсудить. Вы можете дождаться самого спокойного
момента, создать самую благоприятную атмосферу для разговора, но все равно ваши
проблемы не будут услышаны, – пишет Ланди Банкрофт.)
– насмешке («Да я не против разговора, только сперва подлечи нервишки, а то слюнями
меня забрызгаешь», «Не части, спешка хороша только при ловле блох. И вообще,
сформулируй сначала, что хотела сказать, а потом уж отнимай у меня время. Тем более,
именно сейчас я спешу кое с кем на встречу».)
– жалобах на ухудшение самочувствия («ты из меня всю кровь высосала своими
разборками, у меня подскочила температура, я еле передвигаю ноги»)
– девальвации собеседника («У нас еще не такие отношения, чтобы я перед тобой
отчитывался как мальчик»).
Бывает, что мучитель перегибает палку и заигрывается в «молчаливое обхождение», как называет бойкоты Сэм Вакнин. Жертва, тщетно пообрывав телефон, перестает беспокоить своего «повелителя». Она либо решает, что с нее хватит, либо смиренно хочет переждать
«приступ дури» у любимого человека.
Неотразимый, увидев, что жертва не хватает его за полы фрака, появляется довольно скоро и держит себя вполне доброжелательно. То, что вы не ползете за ним на коленях,
очень тревжит его. Он чувствует, что теряет над вами контроль.
«Мы прожили вместе недели три. Поведение любимого поменялось разительно, –
рассказывает в Интернете экс-жертва Неотразимого. – Я стала пустым местом и
средоточием прямо всех земных пороков. Мне дарят подарки – ты жадная хапуга, все вы
такие. На меня кто-то посмотрел или звонит по телефону – ты хочешь со всеми
переспать. Я хочу добиться чего-то в жизни – «надо быть скромнее, с твоим-то куриным
умишком». Я быстро поняла: что-то тут не то. Поэтому позвонила людям, которым
доверяю и спросила – я что, и правда такая дрянь, а вы терпите? Мне в один голос сказали
– нет. Я попыталась поговорить с человеком – хитрец начал ныть и городить обиды. Я
ушла, поняв, что здесь что-то сильно тухло.
И началась свистопляска: да как ты могла! ты была для меня всем! ты разрушила
счастье! ты меня убила! Ты все выдумала! Мне больно!
Я правда засомневалась – и решила поговорить. Но встреча переносилась недели три.
Понятно, по чьей инициативе. Потом – бах, финт ушами: ты мне сделала настолько
больно, что все мои чувства подавились. И я вот теперь не знаю, люблю или нет. Может,
любовь и оживет… Типа: а теперь бегай вокруг и прогибайся много, может, и прощу за то,
что не стала терпеть мои выкрутасы. Послала тогда на фиг».
Если «задурившего» Неотразимого принимают назад без претензий, он ведет себя так,
будто никакого конфликта и не было. И вскоре вновь окатывает вас холодной водичкой.
Если же жертве надоедает это «горячо-холодно», и она объявляет об уходе, Неотразимый вновь впадает в «сахарное шоу невыносимой сентиментальности», чем раз за разом обезоруживает жертву. Послушаем Светлану:
«После ряда бурных ссор я решительно сказала Ольге, что меня покинули всякие
надежды на восстановление рабочих отношений, и я хочу выйти из бизнеса. Гнев, напор и
обвинения тут же сменились приторными сценами. «Как я могла тебя обидеть?! Тебя,
самого дорогого человека в моей жизни? – с выражением полнейшего раскаяния на лице
твердила она. – Лучше я отрежу себе свой поганый язык, чем обижу тебя еще раз!»