Файл: 2009 в книге директора по стратегиям и аналитике гк никколо м.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 201
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Второй довод авторов такой: абсолютное большинство российской элиты не видит необходимости в каких-то реформах, поскольку лишь 10% опрошен- ных считают очень вероятной перспективу ухода страны на периферию миро- вых процессов (еще примерно 30% респондентов полагают это достаточно ве- роятным). Для того чтобы оценить этот аргумент, нужно внимательнее прочи- тать вопрос анкеты — звучит он так: «Насколько вероятно, что при сохранении нынешнего порядка вещей Россия превратится в периферийную страну, находящуюся в изоляции от мирового сообщества?». Вопрос в жанре крутой антиутопии. Вообще-то, представить себе Россию с ее газом–нефтью в мировой изоляции очень трудно. Если уж Туркмения, и та не в изоляции!
Как хотите, но я не понимаю, почему скептическое отношение к столь черно- му прогнозу обязательно означает полную незаинтересованность в реформах и инновациях. А то, что 40% представителей элиты понимают интенцию это- го вопроса и готовы обсуждать проблему, даже если она сформулирована в та- кой неадекватно алармистской форме, — разве это не свидетельствует о серь- езной озабоченности значительной части сегодняшней элиты судьбами рос- сийской модернизации?
И ведь это не единственное такое свидетельство. Например, сравнивая мне- ния населения и элиты о проводимых при Путине реформах, авторы исследо- вания отмечают несущественные отличия в количестве позитивных оценок,
но почему-то не замечают, что представители элиты чаще всего выбирают от- вет «реформа по-настоящему еще и не проводилась».
Так что еще не вечер. И разговор о модернизационном потенциале рос- сийской элиты явно требует продолжения. Не только о потенциале,
но и о конкретном социальном заказе на институциональные реформы.
Сверхзадача нового исследования — составить набросок повестки и марш- рутной карты социально-экономических преобразований, который можно и нужно будет положить в основу публичного обсуждения. Необходимо ра- зобраться с тем, что сегодняшние элитные группы России считают главны- ми вызовами для страны и для себя, какие варианты и способы ответов они готовы рассматривать, а затем обсудить плюсы и минусы конкретных вари- антов и способов действий. Думаю, что в продвинутых группах российского общества уже мало кто верит в то, что вертикаль власти является той вол- шебной палкой, посредством которой можно улучшить качество правления и социальной жизни. На вызов глобальной конкуренции и внутренней инс- титуциональной деградации следующему президенту придется отвечать уже в условиях исчерпанности государственной идеи путинского образца. Нуж- ны качественные изменения в организации государственной власти и управ- ления. Какими должны быть их содержание, комбинация, очередность? По- ра думать и обсуждать. Глядишь, и превратим социологию беды в социоло- гию развития.
10
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????
Разговор с оптимистами о проектировании национальной элиты
В 2008 году Институт общественного проектирования (ИнОП) выпустил книгу «Сумма идеологии. Мировоззрение и идеология современной российс- кой элиты». Авторский коллектив, представивший результаты проведенного в
2007 году социологического исследования, точно знает, какой должна быть современная российская элита. Она должна соответствовать десяти заповедям.
Ну не тем самым, конечно, — применять Божьи заповеди для оценки элиты уже давно не принято. Авторы сформулировали другие заповеди — их тоже десять, и они тоже хорошие. Вот какие:
«1. Способность к социальной, политической и общественной самоиден- тификации.
2. Способность к идеологической самоидентификации.
3. Способность разных групп внутри элиты к совместной деятельности, вы- сокий уровень "договороспособности" и компромисса.
4. Способность к выработке общих целей.
5. Способность к политической и общественной самоорганизации для дос- тижения общих целей.
6. Понимание общенациональных угроз и умение согласованно отвечать на эти угрозы.
7. Способность отличать личный интерес от интересов страны и осознание личной ответственности перед страной.
8. Осознание необходимости демократической легитимности власти, нали- чия мандата доверия от общества.
9. Отношение к российскому народу как энергичной, творческой силе,
способной к прогрессу и решению задач любой сложности.
10. Понимание роли частной собственности и предпринимательства как ресурса для развития страны»
2
На языке PR-менеджеров это называется стратегический образ социаль- ного субъекта — то, чем означенный субъект должен стать или хотя бы казать- ся. Проект ИнОП как раз и призван выяснить, насколько сегодняшние рос- сийские верхи, обладающие властью, богатством и влиянием, похожи на пра- вильную элиту. Ясно, что результат любых измерений зависит не только от предмета, но и от мерила, то есть признание правильности или неправиль- ности элиты in facto зависит от целевых параметров элиты in projecto. Поэто- му, прежде чем снимать мерку с верхушки российского общества, следует пристально всмотреться в нарисованный проектировщиками ИнОП стратеги- ческий образ.
11
???????? ? ???????
_________________________________
2
Сумма идеологии. Мировоззрение и идеология современной российской элиты. М.: Институт об- щественного проектирования, 2008. С. 8.
При более внимательном прочтении некоторые из приведенных выше ос- новных тезисов обнаруживают неопределенность, доходящую до двусмыслен- ности. Сначала авторская позиция кажется ясной: современная российская элита должна разделять принципы демократии и частной собственности (я здесь толкую не о правильности или неправильности, а именно об определен- ности этой позиции). Но тогда почему бы не сказать об этом просто, в обще- принятых и понятных выражениях: «демократическое устройство государ- ства», «неприкосновенность частной собственности»? Вместо этого сказано о необходимости демократической легитимности власти и наличия мандата доверия от общества. Так ведь в наше время разве что вовсе отмороженный людоед не ссылается на демократическую легитимность своей власти и не по- казывает мандат доверия от общества! Другими словами, предлагается не го- ворить с элитой о принципах и способах организации государства, а спросить ее о нужном PR-эффекте: нужно ли вам, чтобы ваша власть называлась демок- ратией? Не заглядывая в ответы, предположу, что наша элита, какой бы она ни была, дружно и энергично грянет «Да!».
Не лучше и десятый тезис, требующий понимания роли частной собствен- ности и предпринимательства как ресурса для развития страны. Скажем, есть в нынешней российской элите не слабые, а наоборот, очень агрессивные и ус- пешные группы, которые практикуют рейдерство на разных политэкономи- ческих уровнях, включая самый высокий. Разве не понимают они роли част- ной собственности, в том числе той собственности, на которую положили глаз, как ресурса для развития страны? Они очень хорошо это понимают!
Российское общество и в первую очередь элита озабочены сейчас поиском верного направления национального развития, гадая и решая, нужен ли нам
«государственный капитализм». Вполне очевидно, что в сегодняшней повест- ке это вопрос номер один. Обсуждение вопроса о разных капитализмах и на- циональном выборе активно идет в том числе в журнале «Эксперт», с которым тесно сотрудничает ИнОП. Однако столь важная, поистине элитообразующая дискуссия оказалась не в фокусе социологического проекта, посвященного мировоззрению и идеологии российской элиты! Как так получилось? А иначе и быть не могло, поскольку выбранная аналитическая «оптика» так устроена,
чтобы очень разные взгляды — от рентоориентированных бюрократов и рей- деров до активистов «Деловой России», от популяризаторов «бархатных»
экспроприаций до записных либералов — шли в зачет, образуя позитивную
«сумму идеологии», очень даже привлекательную в своей невнятной широте.
Исследователи проинтервьюировали 326 представителей законодательной,
исполнительной и судебной власти, силовых структур, СМИ, религиозной,
творческой, научной, общественно-политической и бизнес-элиты. Интервью фокусировались на обсуждении таких тем, как «суверенная демократия», «ли- беральный консерватизм», лидерские перспективы России в мировой эконо-
12
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????
мике и политике. Причем авторам книги указанные опорные пункты представ- ляются не просто интересными темами или актуальными лозунгами, но клю- чевыми концепциями — по степени усвоения этих концепций российскими верхами можно судить о продвинутости последних и приближении их к стра- тегическому образу элиты. Об этом авторы сначала дают знать респондентам в вопроснике, а затем не раз и не два настаивают в книге. То есть «суверенная демократия» и «либеральный консерватизм» суть концентрированное выра- жение десяти заповедей проекта «элита» в версии ИнОП.
Как мы только что убедились, представленному в книге стратегическому образу элиты присущи весьма размытые очертания и последовательное избе- гание институциональных определений. В таком случае следует признать и
«суверенную демократию» и «либеральный консерватизм» концентрирован- ным выражением институциональной неопределенности — они возводят вне- институциональную, осуществляемую поверх институтов политику в идеоло- гический принцип.
Анализ таких тонких материй, как мировоззрение и идеологии, предпола- гает тщательную выработку и шлифовку понятийного аппарата. Но как раз по- нятийный аппарат «Суммы идеологии» вызывает наибольшее число вопросов.
Начиная с основных категорий. В первой, второй, третьей и четвертой главах книги, где обобщаются и интерпретируются результаты исследования, дана ха- рактеристика в том числе отношения российской элиты к демократии и част- ной собственности как к базовым ценностям. Но вдруг в параграфе 4.1 мы чи- таем: «При формулировании вопросов интервью было решено включить в не- го не вопрос о демократии вообще, а о суверенной демократии. Это одна из немногих новых и при этом, на наш взгляд, актуальных и адекватных идео- логем, вокруг которой уже развернулась... активная дискуссия. Методологи- чески мы сочли, что отношение к демократии как таковой респонденты выра- зят, отвечая на вопрос об отношении к понятию "свобода"». А в параграфе 4.3
читаем еще: «Отдельный вопрос об отношении к институту частной собствен- ности респондентам не задавался, но многие из них высказывались на эту те- му в контексте ответов на другие вопросы». Такое обращение с категориями,
да и с читателями, вряд ли можно счесть вполне корректным.
Вернемся, однако, к самой, на вкус авторов, актуальной и адекватной иде- ологеме. Коли по рассуждениям о свободе исследователи узнали об отноше- нии респондентов к «демократии как таковой», то что же тогда они узнают из суждений респондентов о «суверенной демократии»? Представленный ма- териал дает основания полагать, что по ответам на этот вопрос можно опреде- ленно судить о политической лояльности (положительное отношение к акту- альной идеологической конструкции чаще выражали представители властных и государственных структур). Однако авторам такой вывод неинтересен. Они вроде бы толкуют о национальной российской форме демократии, но не рас-
13
???????? ? ???????
Как мы только что убедились, представленному в книге стратегическому образу элиты присущи весьма размытые очертания и последовательное избе- гание институциональных определений. В таком случае следует признать и
«суверенную демократию» и «либеральный консерватизм» концентрирован- ным выражением институциональной неопределенности — они возводят вне- институциональную, осуществляемую поверх институтов политику в идеоло- гический принцип.
Анализ таких тонких материй, как мировоззрение и идеологии, предпола- гает тщательную выработку и шлифовку понятийного аппарата. Но как раз по- нятийный аппарат «Суммы идеологии» вызывает наибольшее число вопросов.
Начиная с основных категорий. В первой, второй, третьей и четвертой главах книги, где обобщаются и интерпретируются результаты исследования, дана ха- рактеристика в том числе отношения российской элиты к демократии и част- ной собственности как к базовым ценностям. Но вдруг в параграфе 4.1 мы чи- таем: «При формулировании вопросов интервью было решено включить в не- го не вопрос о демократии вообще, а о суверенной демократии. Это одна из немногих новых и при этом, на наш взгляд, актуальных и адекватных идео- логем, вокруг которой уже развернулась... активная дискуссия. Методологи- чески мы сочли, что отношение к демократии как таковой респонденты выра- зят, отвечая на вопрос об отношении к понятию "свобода"». А в параграфе 4.3
читаем еще: «Отдельный вопрос об отношении к институту частной собствен- ности респондентам не задавался, но многие из них высказывались на эту те- му в контексте ответов на другие вопросы». Такое обращение с категориями,
да и с читателями, вряд ли можно счесть вполне корректным.
Вернемся, однако, к самой, на вкус авторов, актуальной и адекватной иде- ологеме. Коли по рассуждениям о свободе исследователи узнали об отноше- нии респондентов к «демократии как таковой», то что же тогда они узнают из суждений респондентов о «суверенной демократии»? Представленный ма- териал дает основания полагать, что по ответам на этот вопрос можно опреде- ленно судить о политической лояльности (положительное отношение к акту- альной идеологической конструкции чаще выражали представители властных и государственных структур). Однако авторам такой вывод неинтересен. Они вроде бы толкуют о национальной российской форме демократии, но не рас-
13
???????? ? ???????
крывают никаких содержательных особенностей и не объясняют, чем здесь может помочь концепт «суверенной демократии». Концепт этот раскрывает- ся посредством цитирования В.Ю. Суркова, но в приведенной цитате нет ни- чего, кроме провозглашения России суверенной и демократической. Мне представляется исчерпывающе точным высказывание на эту тему Д.А. Медве- дева: «Дело ведь не в терминах и прилагательных, которые могут быть приме- нимы к понятию "демократия". Я считаю, что демократия может быть эффек- тивной только в условиях суверенного государства. А суверенитет может при- нести результат только в условиях демократического режима»
3
Далее надо бы перестать твердить, как мантру, слова о «суверенной демок- ратии» и перейти к предметному анализу динамического состояния нашей су- веренности и динамического состояния нашей демократичности. Такому ана- лизу, однако, никак не способствует употребление в книге уже набившего ос- комину клише о копировании Россией в 1990-е годы западных образцов демократии. Популярность этого стереотипа связана с негативной оценкой большинством российского населения кризиса государственных институтов и нарушения национальных интересов. Но аналитическому докладу не прис- тало быть слепком с массового сознания, аналитики должны не валить все в кучу, а объяснять явления и связи. Стало быть, авторам следовало бы потру- диться и растолковать, как они увязывают безобразия девяностых с западной демократией. И какие конкретно российские кальки с западных образцов они считают вредными либо сомнительными: выборы, многопартийность, парла- мент, президентство, исключительную концентрацию власти у президента в соответствии с российской конституцией? Равно как и требует пояснений определение сегодняшней политической динамики как «модернизации пар- тийной и выборной систем» (с. 35) — почему-то авторы взяли это определе- ние в скобки и нигде так и не назвали те конкретные законодательные уста- новления и правоприменительные практики, которые они считают признака- ми модернизации.
Помимо путаницы с определениями целостному восприятию результатов исследования мешает лоскутный характер их описания. Вот, например, в гла- ве второй «Современная российская элита: состояние и задачи» выделен ряд основных позиций, в отношении которых респонденты проявили высокую степень солидарности. В этом ряду есть пункт «Президентская республика»,
где сказано: «Подавляющее большинство во всех группах экспертов выступа- ет за президентскую республику как наиболее оптимальную форму властного управления. Парламентскую республику поддержали только 3% опрошенных
(столько же выступают за монархию)». Казалось бы, все ясно. Ан нет! Дохо- дим до главы пятой «Политическая система страны» и читаем: «Почти поло-
14
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????
_________________________________
3
Цит. по: Сумма идеологии. С. 47.
3
Далее надо бы перестать твердить, как мантру, слова о «суверенной демок- ратии» и перейти к предметному анализу динамического состояния нашей су- веренности и динамического состояния нашей демократичности. Такому ана- лизу, однако, никак не способствует употребление в книге уже набившего ос- комину клише о копировании Россией в 1990-е годы западных образцов демократии. Популярность этого стереотипа связана с негативной оценкой большинством российского населения кризиса государственных институтов и нарушения национальных интересов. Но аналитическому докладу не прис- тало быть слепком с массового сознания, аналитики должны не валить все в кучу, а объяснять явления и связи. Стало быть, авторам следовало бы потру- диться и растолковать, как они увязывают безобразия девяностых с западной демократией. И какие конкретно российские кальки с западных образцов они считают вредными либо сомнительными: выборы, многопартийность, парла- мент, президентство, исключительную концентрацию власти у президента в соответствии с российской конституцией? Равно как и требует пояснений определение сегодняшней политической динамики как «модернизации пар- тийной и выборной систем» (с. 35) — почему-то авторы взяли это определе- ние в скобки и нигде так и не назвали те конкретные законодательные уста- новления и правоприменительные практики, которые они считают признака- ми модернизации.
Помимо путаницы с определениями целостному восприятию результатов исследования мешает лоскутный характер их описания. Вот, например, в гла- ве второй «Современная российская элита: состояние и задачи» выделен ряд основных позиций, в отношении которых респонденты проявили высокую степень солидарности. В этом ряду есть пункт «Президентская республика»,
где сказано: «Подавляющее большинство во всех группах экспертов выступа- ет за президентскую республику как наиболее оптимальную форму властного управления. Парламентскую республику поддержали только 3% опрошенных
(столько же выступают за монархию)». Казалось бы, все ясно. Ан нет! Дохо- дим до главы пятой «Политическая система страны» и читаем: «Почти поло-
14
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????
_________________________________
3
Цит. по: Сумма идеологии. С. 47.