ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 131
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
- документ, который удостоверяет права наследника или наследников на имущество, принадлежавшее умершему гражданину. Свидетельство о праве на наследство обычно нужно, когда в наследственную массу входят имущество и (или) определенные права, для владения, пользования и распоряжения которыми необходимы регистрация или определенное оформление. Например, недвижимое имущество, транспортные средства, вклады в банках.4
Таким образом, рассмотрев основную терминологию института наследования, мы пришли к следующим умозаключениям:
- Для приобретения наследства наследник должен его принять.
- Принятие наследства осуществляется либо путем прямого волеизъявления, либо путем совершения наследником конклюдентных действий, т.е. действий, из содержания которых можно сделать вывод о намерении наследника принять наследство.
- Хотя действующее законодательство предоставляет весьма широкие возможности для подтверждения факта принятия наследства, лучшим способом является принятие наследства путем подачи соответствующего заявления нотариусу, или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу, поскольку данный способ является наиболее надежным для защиты прав и интересов наследников. 1
1.2. Ретроспективный анализ наследственного законодательства в условиях РФ
На протяжении многих веков право регулирует отношения, возникающие при переходе имущества от умершего субъекта к его правопреемникам. Исторически сложилось так, что институт наследования является одним из самых древнейших, поскольку его зарождение и дальнейшая эволюция проходили одновременно с развитием человеческого общества.
В период первобытнообщинного строя, особенно на ранних этапах его развития, когда потребности людей и средства их удовлетворения были более чем скудными, наследования в современном понимании еще не существовало просто потому, что наследовать было нечего. Конечно, и тогда от отца к сыну переходили орудия охоты и рыбной ловли, во владении и пользовании рода и племени, а впоследствии семьи оставались средства поддержания домашнего очага, шкуры диких животных, запасы топлива и продовольствия, украшения, знаки принадлежности к роду (племени), кроме тех, которые подлежали захоронению вместе с умершим.
История застает славян как национальную общность в период, переходный от родового быта к государственному. Отсюда существовавшая в то время неустойчивость наследственных начал, неопределенность характера наследования, колебание и борьба между исконным славянским порядком и византийскими положениями.
Одними из первых достоверных сведений об урегулировании отношений наследования в Древнерусском государстве традиционно считаются договоры Руси с Византией.
Процессы социально-классового расслоения древнерусского общества и формирования слоя крупных владельцев начинают особенно заявлять о себе еще в конце IX — в начале Х в., потому уже в этих договорах — 907, 911, 944 и 971 гг. (хотя в договорах Олега содержатся и ссылки на договор 865 г., т.е. заключенный еще Аскольдом) — вспоминаются «светлые» и «великие князья», «князья», «великие бояре», «бояре». Б. Д. Греков по этому поводу писал: «Сейчас мы можем не сомневаться, что все эти знатные и облеченные властью "мужи" были крупными землевладельцами. И, что особенно важно для нас сейчас подчеркнуть, — землевладельцами не со вчерашнего дня, а имеющими свою длительную историю, успевшими окрепнуть в своих вотчинах».
Некоторые исследователи, разделяя приведенную точку зрения Б. Д. Грекова, считали, что это является свидетельством в пользу существования института права частной собственности в Киевской Руси уже в период договоров с греками. При этом ими подвергалась сомнению точка зрения Д. Я. Самоквасова, который, изучая этот вопрос, специально акцентировал, что «...в источниках не имеется указаний на существование института частной... собственности у наших предков эпохи договоров с греками».
Обращение к этим памятникам и их анализ неминуемо ставят вопрос о рецепции византийского права и применении его предписаний и норм на славянской почве, а также о влиянии на урегулирование отношений наследования у восточных славян правовых систем других народов, с которыми славяне так или иначе контактировали.
Первыми законодательными памятниками, положившими начало урегулированию отношений наследования у славян, традиционно принято считать договоры Руси с греками 907, 911, 944, 971 гг. Как замечали А. П. Каждан и Г. Г. Литаврин, «...славяне вступили в соприкосновение с Восточной Римской империей, когда у них еще не сложилось классовое общество, а эксплуатация рабов носила патриархальный характер. Война, которую прежде вели для того, чтобы отомстить за нападение соседей, стала промыслом, обогащала знать»5.
Н. А. Лавровский доказывал, что текст русско-византийских договоров был переведен на русский язык с греческого; списки с них, скрепленные сторонами, имели равную силу и достоверность с оригиналами6. С. М. Каштанов установил, что условия договоров вырабатывались совместно русской и византийской сторонами в соответствии с инструкциями своих правителей, но на базе византийской канцелярской практики, особенностями которой и объясняется архитектоника тех текстов, которые дошли до нас.
И. Губе, И. Д. Беляев видели в этих и следующих договорах Руси с греками «начало чисто русского закона о наследовании». «Учение о наследстве, — писал, в частности, И. Д. Беляев, — в договоре Олега с греками высказалось довольно темно; договор лишь намекнул, что право наследства по закону принадлежит одному только нисходящему потомству. Но этот намек явился вполне согласным с определенным и ясным учением Русской Правды о том же предмете, появившемся письменно в XII стол., и поставил русское учение о наследстве в полном сочувствии и родстве со всеми славянскими законодательствами, образовавшимися в исконном общинном быте, и в то же время показал, что учение сие в самых основах своих разногласит с учением о наследстве у германцев и у других народов, живших под влиянием родового быта».
С такой точкой зрения не соглашались К. Д. Кавелин, К. А. Неволин, П. П. Цитович, В. Н. Никольский. В частности, В. Н. Никольский относительно тезиса И. Д. Беляева замечал: «На основании договора Олега с греками нет возможности делать какие бы то ни было заключения и посылки о наследовании в это время у славян, не смешивая двух народностей, совершенно различных между собою. Тем не менее, наши исследователи до сего времени не затрудняются рассматривать договор с греками как памятник чисто славянского права», отмечая, что «...г. Беляев сильно грешит и против значения договора Олега, смешивая участвовавшие в нем народности, и против Духа времени, занося несвойственные ему понятия и представления», и что «в рассматриваемое время, ни у руссов, ни у славян наследственного права в том виде, как предполагает его Беляев, быть не могло и не было».
В последующий период М. И. Корнеева-Петрулан высказала предположение, что списки договоров Руси с Византией имели не юридическое, а символическое значение, представляя верховных правителей стран, между которыми заключался договор, и служили свидетельством их личной верности договору. Другой точки зрения придерживался
Р. Л. Хачатуров, отмечая, что «...рассматриваемые договоры не только юридически оформили, но и оказали активное влияние на международные отношения между Древнерусским государством и империей»1
Итак, на основании вышеизложенного рассмотрение истории становления института наследования в первую очередь начнем с того, что наследство в Древней Руси зарождалось под определенным влиянием византийского права. Одними из ранних правовых памятников формирования и развития наследования принято считать договоры Руси с Византийской империей.
«Обряжение» - завещание совершалось письменно. Договор 911 г. гласит: «Аще ли сотворить обряжеше, да таковой возьметъ уряженное его; кому будеть писалъ наследити имеше его, да наследить ю оть взымающихъ Руси, оть различныхъ ходящихъ въ греки».
Упомянутая норма была направлена в первую очередь на сохранение наследственного имущества умерших руссов, которые состояли на службе византийского императора, для последующей передачи его наследникам через третьих лиц « от различных ходящих в греки».
С принятием в 988 г. Русью христианства влияние византийского права усиливается. Завещатель, как правило, включает в число наследников церковь, отдавая часть имущества «по душе», наравне с близкими родственниками. Не являясь наследником по закону, церковь значительно уменьшала доли наследников-родственников. Завещание, как своеобразный духовный приказ умершего, предосудительно было оспаривать.
Правовое регулирование наследованных правоотношений осуществлялось духовенством в соответствии с положениями Кормчей книги, которая действовала и в период Московского государства.
Положения Кормчей книги регламентировали порядок совершения завещания, которое «должно совершаться в присутствии семи свидетелей и составлять одно действие, непрерываемое никакими другими» (Кормчая книга: Градские законы. Грань 21). Завещание составлялось в письменной или устной форме. Особый порядок предусматривался для завещаний отца детям, раненого воина или путника, находящегося в опасности. В первом из перечисленных случаев, если завещание было собственноручно написано завещателем, присутствие свидетелей не требовалось. В остальных случаях требовалось присутствие трех свидетелей, даже если завещание было устным.
Источники древнерусского завещательного права не ограничиваются кодифицированными документами, носящими публичный характер. В Новгороде и ряде других древнерусских городов существовали оригинальные источники - берестяные грамоты, которые фиксируют древние завещания.
Резюмируя все сказанное выше, мы приходим к выводу, что наследование по древнерусскому праву ограничивалось рамками круга семьи. Супруги не наследовали друг после друга, а пользовались пожизненно (чаще жена) всем или частью имущества. Постепенно происходит расширение круга членов семьи, призываемых к наследованию, и ослабление позиций церкви в качестве наследника. На наш взгляд, этот факт указывает на то, что именно в этом заключается сущность исторического развития русского наследственного права. Необходимо учитывать, что этот процесс шел параллельно с расширением прав частной собственности, с ростом индивидуализма и значения личности, с постепенным ослаблением связей между членами родственного союза - семьи.1
Право о наследовании является одной из древнейших подотраслей гражданского права. Наследование, несмотря на свою консервативность, было, остается и будет актуальным в любом государстве. Для раскрытия происхождения и эволюции при развитии наследственного права России, а равно и предложения способов рационализации законодательства в этой области, необходимо проанализировать историю совершенствования наследственного права с момента его становления и до настоящего времени.
Рассматривая эволюцию наследственного права с точки зрения законодательного урегулирования отношений, можно выделить пять фундаментальных этапов: в период Древней Руси наследственные отношения регламентировала Русская Правда (1016-1062 гг.);на втором этапе (формирование феодального строя) — Псковская Судная Грамота (1415 века), Новгородская Судная Грамота (15 век), Судебник Ивана III (1497 г.), Судебник Ивана IV (1550 г.) и Соборное уложение (1649 г.);на третьем этапе (императорском) — Указ Петра I «О единонаследии», «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуще-ствах» (1714 г.), Свод законов Российской империи (1834 г.);на четвертом этапе (послереволюционном- советском) - Декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 года «Об отмене наследования», Гражданский кодекс РСФСР (1922 г.), Указ Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и завещанию» (1945 г.), Основы гражданского законодательства СССР и союзных республик (1961 г.), Гражданский кодекс РСФСР (1964 г.);на пятом этапе (современном) — Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (1991 г.), Федеральный закон РФ «О внесении изменений в статью 532 Гражданского кодекса РСФСР» (2001 г.), часть третья Гражданского кодекса Российской Федерации, принятого 21 октября 1994 года Государственной думой (далее - ГК РФ).
Таким образом, рассмотрев основную терминологию института наследования, мы пришли к следующим умозаключениям:
- Для приобретения наследства наследник должен его принять.
- Принятие наследства осуществляется либо путем прямого волеизъявления, либо путем совершения наследником конклюдентных действий, т.е. действий, из содержания которых можно сделать вывод о намерении наследника принять наследство.
- Хотя действующее законодательство предоставляет весьма широкие возможности для подтверждения факта принятия наследства, лучшим способом является принятие наследства путем подачи соответствующего заявления нотариусу, или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу, поскольку данный способ является наиболее надежным для защиты прав и интересов наследников. 1
1.2. Ретроспективный анализ наследственного законодательства в условиях РФ
На протяжении многих веков право регулирует отношения, возникающие при переходе имущества от умершего субъекта к его правопреемникам. Исторически сложилось так, что институт наследования является одним из самых древнейших, поскольку его зарождение и дальнейшая эволюция проходили одновременно с развитием человеческого общества.
В период первобытнообщинного строя, особенно на ранних этапах его развития, когда потребности людей и средства их удовлетворения были более чем скудными, наследования в современном понимании еще не существовало просто потому, что наследовать было нечего. Конечно, и тогда от отца к сыну переходили орудия охоты и рыбной ловли, во владении и пользовании рода и племени, а впоследствии семьи оставались средства поддержания домашнего очага, шкуры диких животных, запасы топлива и продовольствия, украшения, знаки принадлежности к роду (племени), кроме тех, которые подлежали захоронению вместе с умершим.
История застает славян как национальную общность в период, переходный от родового быта к государственному. Отсюда существовавшая в то время неустойчивость наследственных начал, неопределенность характера наследования, колебание и борьба между исконным славянским порядком и византийскими положениями.
Одними из первых достоверных сведений об урегулировании отношений наследования в Древнерусском государстве традиционно считаются договоры Руси с Византией.
Процессы социально-классового расслоения древнерусского общества и формирования слоя крупных владельцев начинают особенно заявлять о себе еще в конце IX — в начале Х в., потому уже в этих договорах — 907, 911, 944 и 971 гг. (хотя в договорах Олега содержатся и ссылки на договор 865 г., т.е. заключенный еще Аскольдом) — вспоминаются «светлые» и «великие князья», «князья», «великие бояре», «бояре». Б. Д. Греков по этому поводу писал: «Сейчас мы можем не сомневаться, что все эти знатные и облеченные властью "мужи" были крупными землевладельцами. И, что особенно важно для нас сейчас подчеркнуть, — землевладельцами не со вчерашнего дня, а имеющими свою длительную историю, успевшими окрепнуть в своих вотчинах».
Некоторые исследователи, разделяя приведенную точку зрения Б. Д. Грекова, считали, что это является свидетельством в пользу существования института права частной собственности в Киевской Руси уже в период договоров с греками. При этом ими подвергалась сомнению точка зрения Д. Я. Самоквасова, который, изучая этот вопрос, специально акцентировал, что «...в источниках не имеется указаний на существование института частной... собственности у наших предков эпохи договоров с греками».
Обращение к этим памятникам и их анализ неминуемо ставят вопрос о рецепции византийского права и применении его предписаний и норм на славянской почве, а также о влиянии на урегулирование отношений наследования у восточных славян правовых систем других народов, с которыми славяне так или иначе контактировали.
Первыми законодательными памятниками, положившими начало урегулированию отношений наследования у славян, традиционно принято считать договоры Руси с греками 907, 911, 944, 971 гг. Как замечали А. П. Каждан и Г. Г. Литаврин, «...славяне вступили в соприкосновение с Восточной Римской империей, когда у них еще не сложилось классовое общество, а эксплуатация рабов носила патриархальный характер. Война, которую прежде вели для того, чтобы отомстить за нападение соседей, стала промыслом, обогащала знать»5.
Н. А. Лавровский доказывал, что текст русско-византийских договоров был переведен на русский язык с греческого; списки с них, скрепленные сторонами, имели равную силу и достоверность с оригиналами6. С. М. Каштанов установил, что условия договоров вырабатывались совместно русской и византийской сторонами в соответствии с инструкциями своих правителей, но на базе византийской канцелярской практики, особенностями которой и объясняется архитектоника тех текстов, которые дошли до нас.
И. Губе, И. Д. Беляев видели в этих и следующих договорах Руси с греками «начало чисто русского закона о наследовании». «Учение о наследстве, — писал, в частности, И. Д. Беляев, — в договоре Олега с греками высказалось довольно темно; договор лишь намекнул, что право наследства по закону принадлежит одному только нисходящему потомству. Но этот намек явился вполне согласным с определенным и ясным учением Русской Правды о том же предмете, появившемся письменно в XII стол., и поставил русское учение о наследстве в полном сочувствии и родстве со всеми славянскими законодательствами, образовавшимися в исконном общинном быте, и в то же время показал, что учение сие в самых основах своих разногласит с учением о наследстве у германцев и у других народов, живших под влиянием родового быта».
С такой точкой зрения не соглашались К. Д. Кавелин, К. А. Неволин, П. П. Цитович, В. Н. Никольский. В частности, В. Н. Никольский относительно тезиса И. Д. Беляева замечал: «На основании договора Олега с греками нет возможности делать какие бы то ни было заключения и посылки о наследовании в это время у славян, не смешивая двух народностей, совершенно различных между собою. Тем не менее, наши исследователи до сего времени не затрудняются рассматривать договор с греками как памятник чисто славянского права», отмечая, что «...г. Беляев сильно грешит и против значения договора Олега, смешивая участвовавшие в нем народности, и против Духа времени, занося несвойственные ему понятия и представления», и что «в рассматриваемое время, ни у руссов, ни у славян наследственного права в том виде, как предполагает его Беляев, быть не могло и не было».
В последующий период М. И. Корнеева-Петрулан высказала предположение, что списки договоров Руси с Византией имели не юридическое, а символическое значение, представляя верховных правителей стран, между которыми заключался договор, и служили свидетельством их личной верности договору. Другой точки зрения придерживался
Р. Л. Хачатуров, отмечая, что «...рассматриваемые договоры не только юридически оформили, но и оказали активное влияние на международные отношения между Древнерусским государством и империей»1
Итак, на основании вышеизложенного рассмотрение истории становления института наследования в первую очередь начнем с того, что наследство в Древней Руси зарождалось под определенным влиянием византийского права. Одними из ранних правовых памятников формирования и развития наследования принято считать договоры Руси с Византийской империей.
«Обряжение» - завещание совершалось письменно. Договор 911 г. гласит: «Аще ли сотворить обряжеше, да таковой возьметъ уряженное его; кому будеть писалъ наследити имеше его, да наследить ю оть взымающихъ Руси, оть различныхъ ходящихъ въ греки».
Упомянутая норма была направлена в первую очередь на сохранение наследственного имущества умерших руссов, которые состояли на службе византийского императора, для последующей передачи его наследникам через третьих лиц « от различных ходящих в греки».
С принятием в 988 г. Русью христианства влияние византийского права усиливается. Завещатель, как правило, включает в число наследников церковь, отдавая часть имущества «по душе», наравне с близкими родственниками. Не являясь наследником по закону, церковь значительно уменьшала доли наследников-родственников. Завещание, как своеобразный духовный приказ умершего, предосудительно было оспаривать.
Правовое регулирование наследованных правоотношений осуществлялось духовенством в соответствии с положениями Кормчей книги, которая действовала и в период Московского государства.
Положения Кормчей книги регламентировали порядок совершения завещания, которое «должно совершаться в присутствии семи свидетелей и составлять одно действие, непрерываемое никакими другими» (Кормчая книга: Градские законы. Грань 21). Завещание составлялось в письменной или устной форме. Особый порядок предусматривался для завещаний отца детям, раненого воина или путника, находящегося в опасности. В первом из перечисленных случаев, если завещание было собственноручно написано завещателем, присутствие свидетелей не требовалось. В остальных случаях требовалось присутствие трех свидетелей, даже если завещание было устным.
Источники древнерусского завещательного права не ограничиваются кодифицированными документами, носящими публичный характер. В Новгороде и ряде других древнерусских городов существовали оригинальные источники - берестяные грамоты, которые фиксируют древние завещания.
Резюмируя все сказанное выше, мы приходим к выводу, что наследование по древнерусскому праву ограничивалось рамками круга семьи. Супруги не наследовали друг после друга, а пользовались пожизненно (чаще жена) всем или частью имущества. Постепенно происходит расширение круга членов семьи, призываемых к наследованию, и ослабление позиций церкви в качестве наследника. На наш взгляд, этот факт указывает на то, что именно в этом заключается сущность исторического развития русского наследственного права. Необходимо учитывать, что этот процесс шел параллельно с расширением прав частной собственности, с ростом индивидуализма и значения личности, с постепенным ослаблением связей между членами родственного союза - семьи.1
Право о наследовании является одной из древнейших подотраслей гражданского права. Наследование, несмотря на свою консервативность, было, остается и будет актуальным в любом государстве. Для раскрытия происхождения и эволюции при развитии наследственного права России, а равно и предложения способов рационализации законодательства в этой области, необходимо проанализировать историю совершенствования наследственного права с момента его становления и до настоящего времени.
Рассматривая эволюцию наследственного права с точки зрения законодательного урегулирования отношений, можно выделить пять фундаментальных этапов: в период Древней Руси наследственные отношения регламентировала Русская Правда (1016-1062 гг.);на втором этапе (формирование феодального строя) — Псковская Судная Грамота (1415 века), Новгородская Судная Грамота (15 век), Судебник Ивана III (1497 г.), Судебник Ивана IV (1550 г.) и Соборное уложение (1649 г.);на третьем этапе (императорском) — Указ Петра I «О единонаследии», «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуще-ствах» (1714 г.), Свод законов Российской империи (1834 г.);на четвертом этапе (послереволюционном- советском) - Декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 года «Об отмене наследования», Гражданский кодекс РСФСР (1922 г.), Указ Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и завещанию» (1945 г.), Основы гражданского законодательства СССР и союзных республик (1961 г.), Гражданский кодекс РСФСР (1964 г.);на пятом этапе (современном) — Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (1991 г.), Федеральный закон РФ «О внесении изменений в статью 532 Гражданского кодекса РСФСР» (2001 г.), часть третья Гражданского кодекса Российской Федерации, принятого 21 октября 1994 года Государственной думой (далее - ГК РФ).