Файл: А. С. Грибоедов Горе от ума Действующие лица.doc

Фамусов
Тьфу, господи прости! Пять тысяч раз Твердит одно и то же!

То Софьи Павловны на свете нет пригоже, То Софья Павловна больна.

Скажи, тебе понравилась она?

Обрыскал свет; не хочешь ли жениться?
Чацкий
А вам на что?
Фамусов
Меня не худо бы спроситься, Ведь я ей несколько сродни; По крайней мере искони Отцом недаром называли.
Чацкий
Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?
Фамусов
Сказал бы я: во-первых, не блажи, Именьем, брат, не управляй оплошно, А, главное, поди-тка послужи.
Чацкий
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Фамусов
Вот то-то, все вы гордецы! Спросили бы, как делали отцы? Учились бы, на старших глядя: Мы, например, или покойник дядя,

Максим Петрович: он не то на серебре, На золоте едал; сто человек к услугам; Весь в орденах; езжал-то вечно цугом; Век при дворе, да при каком дворе!

Тогда не то, что ныне,

При государыне служил Екатерине.

А в те поры все важны! в сорок пуд… Раскланяйся – тупеем не кивнут.

Вельможа в случае – тем паче: Не как другой, и пил и ел иначе.

А дядя! что твой князь? что граф? Сурьезный взгляд, надменный нрав. Когда же надо подслужиться,

И он сгибался вперегиб:

На ку́ртаге ему случилось обступиться; Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;

Старик заохал, голос хрипкой;

Был высочайшею пожалован улыбкой; Изволили смеяться; как же он?

Привстал, оправился, хотел отдать поклон, Упал вдруго́рядь – уж нарочно,

А хохот пуще, он и в третий так же точно. А? как по-вашему? по-нашему – смышлен. Упал он больно, встал здорово.

Зато, бывало, в вист кто чаще приглашен? Кто слышит при дворе приветливое слово?

Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет? Максим Петрович! Шутка!

В чины выводит кто и пенсии дает?

Максим Петрович! Да! Вы, нынешние, – ну-ка!
Чацкий
И точно, начал свет глупеть, Сказать вы можете вздохнувши; Как посравнить, да посмотреть Век нынешний и век минувший:

Свежо предание, а верится с трудом;

Как тот и славился, чья чаще гнулась шея; Как не в войне, а в мире брали лбом, Стучали об пол не жалея!

Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли, А тем, кто выше, лесть как кружево плели. Прямой был век покорности и страха,

Всё под личиною усердия к царю. Я не об дядюшке об вашем

---

говорю; Его не возмутим мы праха:

Но между тем кого охота заберет, Хоть в раболепстве самом пылком, Теперь, чтобы смешить народ, Отважно жертвовать затылком?

А сверстничек, а старичок Иной, глядя на тот скачок

И разрушаясь в ветхой коже,

Чай, приговаривал: – Ах! если бы мне тоже! Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит, и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи.
Фамусов
Ах! боже мой! он карбонари!
Чацкий

Нет, нынче свет уж не таков.
Фамусов
Опасный человек!
Чацкий
Вольнее всякий дышит

И не торопится вписаться в полк шутов.
Фамусов
Что говорит! и говорит, как пишет!
Чацкий
У покровителей зевать на потолок, Явиться помолчать, пошаркать, пообедать, Подставить стул, поднять платок.
Фамусов
Он вольность хочет проповедать!
Чацкий
Кто путешествует, в деревне кто живет…
Фамусов
Да он властей не признает!
Чацкий
Кто служит делу, а не лицам…
Фамусов
Строжайше б запретил я этим господам На выстрел подъезжать к столицам.
Чацкий
Я наконец вам отдых дам…
Фамусов
Терпенья, мочи нет, досадно.
Чацкий
Ваш век бранил я беспощадно, Предоставляю вам во власть: Откиньте часть,

Хоть нашим временам в придачу; Уж так и быть, я не поплачу.
Фамусов
И знать вас не хочу, разврата не терплю.
Чацкий
Я досказал.
Фамусов
Добро, заткнул я уши.
Чацкий
На что ж? я их не оскорблю.
Фамусов (скороговоркой)
Вот рыскают по свету, бьют баклуши, Воротятся, от них порядка жди.
Чацкий
Я перестал…
Фамусов
Пожалуй, пощади.
Чацкий
Длить споры не мое желанье.
Фамусов
Хоть душу отпусти на покаянье!


Пожало-ста, сударь, при нем остерегись: Известный человек, солидный,

---

И знаков тьму отличья нахватал; Не по летам и чин завидный,

Не нынче завтра генерал.

Пожало-ста при нем веди себя скромненько… Эх! Александр Андреич, дурно, брат!

Ко мне он жалует частенько; Я всякому, ты знаешь, рад;

В Москве прибавят вечно втрое:

Вот будто женится на Сонюшке. Пустое! Он, может быть, и рад бы был душой, Да надобности сам не вижу я большой Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня;

Ведь Софья молода. А впрочем, власть господня. Пожало-ста при нем не спорь ты вкривь и вкось И завиральные идеи эти брось.

Однако нет его! какую бы причину…

А! знать, ко мне пошел в другую половину.
(Поспешно уходит.)



Явление 5

Чацкий, Фамусов, Скалозуб. Фамусов
Сергей Сергеич, к нам сюда-с. Прошу покорно, здесь теплее; Прозябли вы, согреем вас; Отдушничек отве́рнем поскорее.
Скалозуб (густым басом)
Зачем же лазить, например,

Самим!.. Мне совестно, как честный офицер.
Фамусов
Неужто для друзей не делать мне ни шагу, Сергей Сергеич, дорогой!

Кладите шляпу, сденьте шпагу;

Вот вам софа, раскиньтесь на покой.
Скалозуб
Куда прикажете, лишь только бы усесться.
(Садятся все трое, Чацкий поодаль.) Фамусов
Ах! батюшка, сказать, чтоб не забыть: Позвольте нам своими счесться,

Хоть дальними, – наследства не делить; Не знали вы, а я подавно, —

Спасибо научил двоюродный ваш брат, — Как вам доводится Настасья Николавна?
Скалозуб
Не знаю-с, виноват;

Мы с нею вместе не служили,
Фамусов
Сергей Сергеич, это вы ли!

Нет! я перед родней, где встретится, ползком; Сыщу ее на дне морском.

При мне служа́щие чужие очень редки; Всё больше сестрины, свояченицы детки;

Один Молчалин мне не свой, И то затем, что деловой.

Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку,

Ну как не порадеть родному человечку!.. Однако братец ваш мне друг и говорил, Что вами выгод тьму по службе получил.
Скалозуб
В тринадцатом году мы отличались с братом В тридцатом егерском, а после в сорок пятом.
Фамусов
Да, счастье, у кого есть эдакий сынок! Имеет, кажется, в петличке орденок?
Скалозуб
За третье августа; засели мы в траншею: Ему дан с бантом, мне на шею.

---

Фамусов
Любезный человек, и посмотреть – так хват, Прекрасный человек двоюродный ваш брат.
Скалозуб
Но крепко набрался каких-то новых правил. Чин следовал ему: он службу вдруг оставил, В деревне книги стал читать.
Фамусов
Вот молодость!.. – читать!.. а после хвать!.. Вы повели себя исправно,

Давно полковники, а служите недавно.
Скалозуб
Довольно счастлив я в товарищах моих, Вакансии как раз открыты;

То старших выключат иных, Другие, смотришь, перебиты.
Фамусов

Да, чем кого господь поищет, вознесет!
Скалозуб
Бывает, моего счастливее везет.

У нас в пятнадцатой дивизии, не дале,

Об нашем хоть сказать бригадном генерале.
Фамусов
Помилуйте, а вам чего недостает?
Скалозуб
Не жалуюсь, не обходили,

Однако за полком два года поводили.
Фамусов
В погонь ли за полком? Зато, конечно, в чем другом За вами далеко тянуться.
Скалозуб
Нет-с, ста́рее меня по корпусу найдутся, Я с восемьсот девятого служу;

Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы; Об них как истинный философ я сужу: Мне только бы досталось в генералы.
Фамусов
И славно судите, дай бог здоровье вам И генеральский чин; а там

Зачем откладывать бы дальше Речь завести об генеральше?
Скалозуб
Жениться? Я ничуть не прочь.
Фамусов
Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь; В Москве ведь нет невестам перевода;

Чего? плодятся год от года;

А, батюшка, признайтесь, что едва Где сыщется столица, как Москва.
Скалозуб
Дистанции огромного размера.
Фамусов
Вкус, батюшка, отменная манера; На всё свои законы есть:

Вот, например, у нас уж исстари ведется, Что по отцу и сыну честь;

Будь плохенький, да если наберется Душ тысячки две родовых, —

Тот и жених.

Другой хоть прытче будь, надутый всяким чванством,

Пускай себе разумником слыви,

А в се́мью не включат. На нас не подиви.

Ведь только здесь еще и дорожат дворянством. Да это ли одно? возьмите вы хлеб-соль:

Кто хочет к нам пожаловать, – изволь; Дверь отперта для званых и незваных, Особенно из иностранных;

Хоть честный человек, хоть нет,

Для нас равнёхонько, про всех готов обед. Возьмите вы от головы до пяток,

На всех московских есть особый отпечаток.
Извольте посмотреть на нашу молодежь, На юношей – сынков и вну́чат,

---

Журим мы их, а, если разберешь, — В пятнадцать лет учителей научат!

А наши старички?? – Как их возьмет задор, Засудят об делах, что слово – приговор, — Ведь столбовые всё, в ус никого не дуют; И об правительстве иной раз так толкуют, Что если б кто подслушал их… беда!

Не то чтоб новизны вводили, – никогда, Спаси нас боже! Нет. А придерутся

К тому, к сему, а чаще ни к чему, Поспорят, пошумят и… разойдутся. Прямые канцлеры в отставке – по уму! Я вам скажу, знать, время не приспело, Но что без них не обойдется дело. —

А дамы? – сунься кто, попробуй, овладей; Судьи́ всему, везде, над ними нет судей;

За картами когда восстанут общим бунтом, Дай бог терпение, – ведь сам я был женат. Скомандовать велите перед фрунтом!

Присутствовать пошлите их в Сенат! Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна! Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна! А дочек кто видал, – всяк голову повесь…

Его величество король был прусский здесь, Дивился не путем московским он девицам, Их благонравью, а не лицам;

И точно, можно ли воспитаннее быть! Умеют же себя принарядить Тафтицей, бархатцем и дымкой,

Словечка в простоте не скажут, всё с ужимкой; Французские романсы вам поют

И верхние выводят нотки,

К военным людям так и льнут, А потому, что патриотки.

Решительно скажу: едва

Другая сыщется столица как Москва.
Скалозуб
По моему сужденью,

Пожар способствовал ей много к украшенью.
Фамусов
Не поминайте нам, уж мало ли крехтят! С тех пор дороги, тротуары,

Дома и всё на новый лад.
Чацкий
Дома новы́, но предрассудки стары. Порадуйтесь, не истребят

Ни годы их, ни моды, ни пожары.
Фамусов (Чацкому)
Эй, завяжи на память узелок;

Просил я помолчать, не велика услуга.
(Скалозубу)
Позвольте, батюшка. Вот-с – Чацкого, мне друга, Андрея Ильича покойного сынок:

Не служит, то есть в том он пользы не находит, Но захоти – так был бы деловой.

Жаль, очень жаль, он малый с головой И славно пишет, переводит.

Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…
Чацкий
Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом? И похвалы мне ваши досаждают.
Фамусов
Не я один, все так же осуждают.
Чацкий
А судьи кто? – За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забыты́х газет

Времен Очаковских и покоренья Крыма; Всегда готовые к журьбе,

Поют всё песнь одну и ту же, Не замечая об себе:

---