Файл: Содержание предисловие переводчика введение i. Сфера индуистского тантризма.pdf

117 мантрами. Чтение мантры называется на санскрите uccāra, что означает
«рецитация», но также «подъем, скачок вверх». uccāra, внутреннее мысленное возглашение мантры, представляется как интериоризированный подъем этой мантры в имажинальном теле практикующего при следовании по каналу сушумне, который также является путем кундалини в ее восходящем движении, а движение это, как мы видели, заканчивается за пределами тела: мантры по своей природе направлены за пределы.
Практика тантрического шиваизма наглядно показывает эту природу и функционирование мантр (связанных в данном случае с обычным дыханием): ajapājapa, «рецитация нерецитируемого», где именно само дыхание рецитируется или скорее «не рецитируется», поскольку здесь не произносится ни одно слово. Упоминание такой практики можно отыскать во множестве текстов, в частности, в некоторых тантрических упанишадах
(Дхьянабинду-, Хамса-, Йогашикха- и т.д.). Считают, что при обычном дыхании возглашается мантра haṃsa, образованная двумя слогами ha и sa, рассматриваемыми как естественным путем произведенные дыханием и понимаемые как ahaṃ saḥ «я есмь он», или в обратном порядке, so ‘ham, «Он есть я», два слога отождествляются соответственно с вдохом и выдохом.
Простое дыхание становится таком образом повторением формулы отождествления с Шивой, повторяемой двадцать одну тысячу раз на протяжении двадцати четырех часов
1
. Таким образом, телесное действие, физиологическая функция ощущается как спасительное движение слова.
Только дыша и сосредотачиваясь на своем дыхании, адепт чувствует себя воодушевляемым движением, ведущим к слиянию с божеством. Излишне говорить, что эта простая практика, будучи тантрической, сопровождается иногда теологическими построениями и яркими сложными визуализациями.
Существуют другие формы присутствия мантр в теле, например, в чакрах, где они пробуждаются и делаются активными, когда кундалини пронзает эти центры. Но мы также видим их циркулирующими, например, поднимающимися из муладхары в брахмарандхру или двадашанту, вызывая такое же движение духа адепта к божеству. Мы видели это на примере джапы шривидьи. Но это происходит также обычнее с мантрой oṃ, которую рассматривают в таком случае как делящуюся на ее составные элементы.
Таким образом, она состоит из a, u и m, произнесение последней буквы продолжается в наиболее тонкой форме бинду (анусвара, назалиация, следующая за гласной), которая сама длится в восьми сменяющих друг друга состояниях (именуемых kalā, части) звуковой вибрации, становящихся все менее материальными: ардхачандра (полумесяц), нада, наданта
2
и т.д.,
1
Число вдохов и выдохов, совершаемых за двадцать четыре часа, обычно равно двадцати одной тысяче: древним индийцам был известен этот факт. haṃsa, лебедь, традиционно выступает символом Высшей реальности и души как тождественной этой реальности, но также в тантрическом контексте символом центральной энергии и ее восходящего движения.
2
Соединение звуков а и u дает о. Оṃ произносится как «ом», а не «аум» (и тем более не
«аоум»). Бинду это луна, ардхачандра это полумесяц, нада это тонкий звук, наданта это

118 вплоть до унманы, «состояния вне ума», где вибрация, отныне не ощутимая, растворяется в источнике слова, молчании абсолюта. Это мантрическое восхождение, все более и более тонкое, может переживаться чисто мысленным образом или быть воображаемым (так в случае шривидьи) как происходящее, следуя восходящему движению кундалини в теле. Это восходящее возглашение oṃ, мысленно и телесно проживаемое, представляет собой очень распространенную и весьма важную практику.
Мантры также могут циркулировать в сосудах имажинального тела, нади, как нечто вроде флюида, распространяя повсюду свою энергию. Таким образом, в Нетра-тантре (глава 7), мантра Ока Шивы поднимается вместе с восходящим течением жизненной силы, принимается вибрировать, пронзает чакры, расположенные друг над другом вдоль сушумны, а затем второстепенные центры, чтобы достичь двадашанты, где она нисходит до чакры сердца адепта, который наполняется в таком случае эликсиром жизни
(амрита), и этот эликсир, распространяясь по всему телу, делает его бессмертным.
Джапа
Мантры задействуются именно прежде всего посредством ритуального повторения (japa): иногда следует повторять их миллионы раз. Это повторяющаяся рецитация, крайне распространенная и совершаемая, как правило, на четках (akṣa-mālā), восходит к ведийской эпохе и не является монополией тантризма, но он оставил на ней след, добавив к повторению мантры дополнительные элементы, такие как мудра, связывающая ее с дыханием (мы только что видели это в случае аджападжапы), а еще визуализации и обряды, призванные придать ей наибольшую религиозную и духовную эффективность
1
. Существует тенденция с самими четками обращаться как со священным предметом (у них есть собственная мантра), наделенным энергией. Их изготовление, а затем освящение, без которого они не действенны, производятся ритуальным образом.
Джапа практикуется во множестве случаев: во время культового почитания (где она составляет обычно завершающую стадию пуджи), при инициации и т.д. Джапа также является частью магических обрядов, чья эффективность явно зависит от эффективности слова. Но она выступает или также может выступать чистым актом преданности божеству, «молитвой сердца». Именно это в общем обыкновении у индуистов, чьи обряды сопровождает джапа, в тантрическом контексте добавляя только им конец тонкого звука; следуя за другими формами звуковой энергии вплоть до наивысшей и тончайшей, унмана. Какими бы имматериальными они ни были, эти этапы развертывания звука имеют свои графические репрезентации: круг для бинду, полукруг для ардхачандры и т.д. См. Padoux A. L’Énergie de la parole. P. 226–228.
1
Я описал очень типичный обряд этого рода в статье, посвященной использованию индуистами четок в ритуале, в Journal asiatique. Tome 285, 1987. P. 115–129.

119 эффективности, присущей движению (всегда неопределенному…) к божеству, к которому джапа обращена. И все-таки переводить джапа словом
«молитва», (как иногда делают), было бы неточностью.
Может случится также, и это свойственно сфере тантризма, что мантра не используется наиболее распространенным образом (то есть как формула, эффективная сама по себе, оказывающая воздействие чуть магическим образом только благодаря энергии слова), но как ведущая к освобождению через разновидность интуитивного проникновения на метафизические уровни, символически обозначаемые фонемами, которые составляют мантру. Эти фонемы, несомненно, являются могущественными сами по себе, но в данном случае поскольку они представляются как носители реальности метафизического уровня, чье постижение (одновременно интеллектуальное и мистическое) приводит к спасению.
Возьмем таким образом случай медитации на биджа-мантру sauḥ,
«семя сердца» (hṛdaya-bīja), символ божественной лучистой энергии, взятой у своего источника, семя вселенной, которую эта мантра содержит в себе, как это описывает древний шиваитский текст, «Паратримшика» или же
«Тантралока». sauḥ состоит из трех фонем s, au и ḥ. s понимается как sat, бытие (таково значение слова на санскрите), абсолютное бытие, Брахман, которое содержит в себе, в зародыше, всю манифестацию. au в системе фонематической эманации (рассмотренной нами) это соединение трех базовых энергий Шивы, а значит, этот слог символизирует здесь космическую энергию, одухотворяющую манифестацию. ḥ это висарга
(излучение), символ лучистой космической энергии Шивы. Стало быть, в образе sauḥ, согласно высказыванию Абхинавагупты, мы имеем дело с
«вселенной (s), которая благодаря осознанию трех энергий (au) стала семенем и была помещена (ḥ) в утробу Бхайравы». Таким образом, sauḥ символизирует манифестацию, присутствующую в Шиве, также как и полную присущность Шивы миру. Бог, наполненный вселенной, вселенная in statu nascendi
1
в Боге: именно в этом смысле sauḥ представляет собой «семя
Сердца»: биджа-мантра Шивы, сердце, центр и источник всего.
Но еще необходимо, чтобы адепт усвоил, духовно прожил метафизическую истину, символизирующую sauḥ – так как это и есть основание для существования этой мантры, что предполагает живой опыт подъема в себе энергии (кундалини) через отождествление ее движения с движением фонем sauḥ. Тексты варьируются в отношении подробностей процедуры, которой необходимо следовать. Эта процедура тем не менее всегда состоит в практике кундалини-йоги, когда йогин во время возглашения трех фонем мантры отождествляет их произнесение (что есть уччара, движение вверх) с восходящим путем энергии течения его жизненной силы, которое поднимается вплоть до двадашанты, места слияния
1
in statu nascendi – в момент зарождения (лат.) – Прим. пер.

120 с высшим божеством, содержащим в себе всю манифестацию. Отсюда космический спасительный опыт, где соединяются весьма тантрическим образом живое отождествление со словом в его телесной мощи и интеллектуальное понимание, если не реальности, то по меньшей мере метафизической конструкции.
Перед тем как закончить с тантрическими мантрами, необходимо еще упомянуть вопрос, по правде предварительный, вопрос о выборе фонетической конструкции, а затем использования мантры. Этот вопрос возникает в случае стольких ритуальных актов, о которых следует сказать несколько слов здесь, так как это операции, которые подчеркивают особенный характер тантрических мантр. Когда мантра должна послужить посвященному адепту, садхаке, для достижения особой цели мирского или духовного характера, необходимо, чтобы она совершенно подходила ему.
Отсюда обряды, использующие алфавитные диаграммы для сравнения букв мантры и букв имени адепта, которые должны быть совместимыми. Если совместимости не обнаруживается, то здесь должны помочь вспомогательные обряды (культовое почитание божества, подношения). Но недостаточно обладать один раз установленной и ритуально переданной мантрой: необходимо еще, чтобы адепт управлял ей, так как это энергия, сила сверхъестественной природы, мало доступная для контроля. Отсюда особая аскеза, мантра-садхана, всепоглощающая и трудная, которая может длиться месяцами. Тантрические мантры, как мы еще раз убедились, это божественные силы, которыми необходимо уметь управлять.
Но в большей степени, чем в йоге, медитации или аскезе, именно в обрядах мантры присутствуют, даже являются вездесущими. Они используются в культовом почитании божеств, в инициатических, календарных, погребальных или магических обрядах, при обустройстве храмов, одушевлении образов и т.д.

121