ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.01.2024
Просмотров: 17
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
ПРИЁМЫ РАБОТЫ С ПИСЬМЕННЫМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ НА УРОКАХ ИСТОРИИ
ТЕМА: «КУЛЬТУРА РОССИИ XIX ВЕКА: ТЕАТР»
ФРАГМЕНТ УРОКА
I ЭТАП – ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ.
Актуальность темы:
1) стимулирование познавательной деятельности обучающихся;
2) формирование навыков критического мышления;
3) развитие способности обучающихся к саморазвитию и самовоспитанию в соответствии с общечеловеческими ценностями, приобщение к культурным ценностям всего народа.
Цель: познакомить учащихся с развитием театрального искусства первой половины XIX века
Планируемые Результаты (метапредметные, предметные, личностные)
В результате изучения темы учащиеся смогут:
Метапредметные (УУД)
1. Сформулировать цель и задачи урока.
2. Распределить обязанности в группе и решить поставленные задачи.
Предметные
1. Назвать даты появления Александринского театра в Санкт-Петербурге, Малого и Большого театров в Москве.
2. Дать характеристику зрительской реакции в каждом театре.
3. Соотнести изображение театра с его названием.
4. Назвать драматургов и актёров первой половины XIX века.
Личностные
1. Высказать мнение по одному и более вопросам урока.
2. Проявить заинтересованность не только в личном успехе, но и в решении проблемных заданий всей группой.
Особенности работы в группе: 1) применение современных образовательных технологий, основной составляющей которых являются субъектно-субъективные отношения; 2) стимулирующее воздействие групповых технологий на развитие ребенка.
II ЭТАП – РАБОТА С ПИСЬМЕННЫМИ ИСТОЧНИКАМИ
Сравнительная таблица выводится на слайд, обсуждаются критерии (акцентируется внимание на эмоциях зрителей), вид и количество письменных источников.
Учащимися заполняется «Сравнительная таблица столичных театров Российской империи XIX в.», самостоятельно работая в группе по 4 человека с источниками личного происхождения.
Приложение А
Текст 1
О премьере 1798 г. трагедии Владислава Александровича Озерова «Ярополк и Олег» в придворном театре Шушерин вспоминал: «Публика овладела таким энтузиазмом, что нет слов, описать его. Я думал, что стены театра развалятся от хлопанья, стука и крика. Многие зрители обнимались, как опьяненные, от восторга. Сделалось до тех пор неслыханное дело: закричали фора в трагедии. Актеры не знали, что делать. Наконец, из первых рядов кресел начали кричать: «Повторить молитву!» и Яковлев вышел на авансцену, стал на колени и повторил молитву. Восторг был такой же».
(Аксаков С. Т. Яков Емельянович Шушерин и современные ему театральные знаменитости // Хрестоматия по истории русского театра XVIII и XIX веков: учебное пособие для театр. учеб. заведений / под ред. Г. И. Гоян. М., 1940. С. 41–43).
Текст 2
В Петровский театр, в Москве, стекаются люди разных сословий, разной степени образованности, разных вкусов и потребностей. Тут вы увидите и купцов без бород, и купцов с бородами, и студентов…<…> Словом, в московской театральной публике почти столько же вкусов и судей, сколько лиц, сколько лиц, из которых она составляется, и там не редкость встретить самый тонкий и образованный, самый изящный вкус в соседстве с самым грубым и пошлым вкусом. Трагедию или патетичную драму в Москве любят больше и ценят лучше, чем комедию или водевиль. В Петербурге наоборот. Это понятно: для комедии нужна более образованная публика, чем для трагедии, ибо последняя прямо относится к страстям и чувствам человека, даже бессознательным, и мощно будит их даже в глубоко спящей душе.
Не такова публика Александрийского театра. Эта публика в настоящем, в истинном значении слова: в ней нет разнородных сословий – она вся составлена из служащего народа известного разряда; в ней нет разнородных направлений, требований и вкусов: она требует одного, удовлетворяется одним; она никогда не противоречит самой себе, всегда верна самой себе. Аплодирует же она беспрестанно; но это не от нерасчетливости, а уж от слишком очевидного достоинства всех пьес, которые для нее дается, и всех артистов, которые трудятся для ее удовольствия. Но если, что очень редко, артист не сумеет сразу приобрести ее благосклонности – не слыхать ему ее рукоплесканий.
(Белинский В. Г. Александринский театр. Полное собр. соч. под редакцией С.А. Венгерова, т. IX. Спб.1910. С. 262
–265).
Текст 3
«Александринский театр привлекает исключительно русских. Провинциалы считают за обязанность на другой вечер после приезда явится в Александринский театр. Как добра, невзыскательна Александринская публика <…> Ни одна публика, может быть, во всей Европе не наслаждается театром с таким фанатизмом, она любит похлопать за свои деньги; у многих при выходе болят ладони, театр трясется в основании, когда аплодируют артистке. Неумеренными рукоплесканиями эта публика повредила многим прекрасным талантам».
(Некрасов Н. А. Выдержки из записок старого театрала…» С. 234).
Текст 4
Зрительская реакция изменяется не только из-за репертуара, а в связи с переменами в составе самого зрительного зала. Об этих изменениях пишет Н. А. Некрасов на примере Александринского театра: «Какое изумительное разнообразие, какая пестрая смесь! Воротник сторожа, борода безграмотного каменщика… кухарки».
(Некрасов Н. А. Полн. собр. сочинений в 11 томах. М., 1948–1952. Т. 1. С. 507).
Текст 5
«Я слышала, как подняли опять занавес, и вдруг все мое спокойствие пропало. Меня охватил ужасный панический страх. Я вся задрожала, заплакала, лихорадочно крестилась. Меня подвели к кулисе. Со сцены доносились чьи-то голоса, но я ничего не могла разобрать. В ушах был какой-то гул. Страх все рос».
«Мне казалось, будто я провалилась в какую-то дыру. Я была в сумасшедшем страхе. Перед глазами вместо зрительной залы – громадное черное пятно, а на нем – два каких-то огня. Сама не знаю как, – я произнесла первые слова. Раздались громкие аплодисменты. Я не понимала, в чем дело. Потом сообразила, что аплодируют мне. Весь страх слетел с меня. Как я играла, я не знаю, но меня вызвали «за сцену», а после акта одну». (М. Н. Ермолова (1853–1928). (М. Н. Ермолова, М.: Изд-во «Светозар», 1925. С. 90–92.)
Текст 6.
Писатель Д. В. Григорович (1822–1899): «Зрители партера поднялись со своих мест, как один человек; все бросились к оркестру; поднялся невообразимый шум, крики; стучали стульями и палками; из лож со всех концов летели букеты. Стены Александринского театра, наверно, в этот вечер должны были где-нибудь дать трещину».
(Григорович Д.В. Литературные воспоминания Л., 1928. С. 105–106).
Текст 7.
… Савина была ясная, у нее было огромное чувство ответственности перед теми образами, которые она создавала на сцене. Она не знала, не чувствовала и не понимала сложных и запутанных соединений отшельничества с искушением, фантазии с ренегатством, любви со злобой, страсти с истерией. Она играла в «Идиоте»
Настасью Филипповну прекрасно, – но «инфернальности» у нее не было ни на волос. Этого она не могла. И замечательной чертой Савиной было то, что она вполне искренно и откровенно об этом заявляла. Ей очень хотелось сыграть фру Альвинг в «Привидениях», но все же она отказалась от этого намерения. «Не могу, не умею, не чувствую», – говорила она. «Да что же в Альвинг такого мудреного?» — спрашивал я. «Да и мудреного особенно ничего нет, – а есть туман какой-то, и потом, – прибавляла она очень серьезно, – я вообще плохо чувствую сердце матери».
(Кугель А. Р. Театральные портреты. П.–М.: Изд-во «Петроград», 1923, С. 46–52.)
Текст 8
Сам Варламов не только любил играть драматические роли, но и очень обижался жестоким и тупым отношением к нему, как к какому-то гаеру. Наивно рассказывает он в своей автобиографии: «Бедные артисты, они вечно под надзором непрошенного конвоя. Я, хороня мою няню, сам слышал, как интеллигентная молодежь про меня говорила: «Он и плачет-то комично», и при этом фыркали со смеху. А когда я еле плелся за гробом к ее могиле, то мне кричали: «Прежде скончались, а потом повенчались».
(Кугель А. Р. «Театральные портреты», П.–М.: Изд-во «Петроград», 1923. С. 120–123.)
