ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.01.2024
Просмотров: 532
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Ощутите ее движение! Почувствуйте, как ее голова касается каждой чакры, через которую она проходит. Змейка представляет скрытую силу (Кундалини). Не пытайтесь ускорить или замедлить ее движение. Пусть все происходит естественно, само собой.
Как только она достигнет Сахасрары, осторожно поверните ее и направьте вниз. Поднимаясь, змейка двигается по правой стороне позвоночника, а опускаясь – по левой. Можно синхронизировать ее движение с дыханием: вдох – на подъеме, выдох – на спуске. Достигнув Муладхары, змейка (обязательно!!!) должна снова свернуться в клубочек.
Выполняйте данное упражнение ежедневно, но не чаще одного раза в сутки. С каждым повтором оно будет получаться все лучше и лучше. Будьте предельно внимательны, не допуская никаких небрежностей. По завершении упражнения, змейка должна непременно находиться в Муладхара-чакре в свернутом положении.
Как вы уже поняли, и «Медитация», и «Проработка Чакр» составляют единый комплекс упражнений. На начальном этапе его освоения вы, скорее всего, не почувствуете ничего особенного. Однако через несколько месяцев, (при условии, что упражнения выполняются ежедневно!), в вашей жизни могут произойти кардинальные изменения. Ваше здоровье значительно улучшится, настроение стабилизируется. Неудачи и разочарования отступят. Постепенно начнет улучшаться ваше материальное положение.
Впрочем, все это сущие пустяки. Самое главное, перед вами начнет открываться совершенно новый, фантастический, еще неизведанный мир. Мир Тонких Уровней. Вероятно, на это потребуются годы, но если вы будете настойчивы в своем стремлении и постоянны в выполнении необходимых практик, рано или поздно, это обязательно случится. Поверьте, игра стоит свеч!
С этого момента, бодрствуя или находясь в состоянии сна, в течение этой жизни, а так же в течение жизней следующих, (равно как и в промежутках между ними, именуемых «Смертью»), ваше сознание будет оставаться неразрывным! Перестав быть марионеткой в руках судьбы, вы станете вести осмысленное существование, извлекая максимальную пользу из всего, что с вами происходит, развиваясь, и помогая развиваться другим.
Глава девятая
Несколько дней назад со мной приключилась интересная история. Проходя по одной, довольно людной улице, я наткнулся на умирающего котенка. Голова у него была разбита, один глаз почти полностью вывалился из глазницы. Котенок лежал в небольшой кровавой лужице. Все это происходило напротив детского садика и малыши, которых родители забирали домой, с интересом смотрели на необычное для них зрелище. Что произошло с котенком, я так и не понял. До ближайшей дороги, было метров тридцать-сорок, а значит, попасть под машину он не мог. Когда я проходил мимо, котенок несколько раз дернул задней лапкой. Он умирал, но был еще жив.
Разумеется, первым моим движением, чисто рефлекторным, было подойти и попытаться помочь умирающему животному. Однако дальше эмоционально-мыслительного акта этот порыв себя не проявил. Внешне абсолютно спокойный, я прошел мимо, сел в трамвай и уехал. «Что я мог сделать?..» — думал я всю оставшуюся дорогу. И прекрасно понимал, что абсолютно ничего. Однако неприятный осадок в душе от этого только усиливался. Было почему-то до невозможности жутко. Живое существо умирает у всех на глазах, а люди равнодушно проходят мимо, словно и не замечая ничего…
Сейчас, мысленно возвращаясь на несколько дней назад, я пытаюсь проанализировать свои чувства. Было ли мое переживание банальнейшим угрызением совести, или же я, совершенно не отдавая в этом отчета, представил себя на месте умирающего животного, и равнодушие идущих мимо людей меня оскорбляло, наполняя душу страданием и обидой?..
«Угрызения совести, — говорил Ницше, — такая же глупость, как грызня собакой камня». Полностью с ним в этом согласен. То, что мы привыкли называть Совестью, не более чем внутренний конфликт между заложенными в наше подсознание определенными моральными установками и несоответствующими этим установкам мыслями или поступками. Мораль, или нравственность, есть элемент общественного сознания, при помощи которого Общество регулирует взаимоотношения между индивидами. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нравственные критерии, выработанные Социумом, весьма далеки от совершенства. И уж конечно такая мораль не имеет ничего общего с Высшей, Божественной «Моралью».
С точки зрения человека посредственного Высшая мораль окажется полным отсутствием какой бы то ни было морали вообще. Для человека же духовно развитого становится совершенно неприемлемой мораль обычная, которую ему прекрасно заменяет Интуиция. Именно поэтому, оказавшись в какой-либо малоприятной ситуации, я уже давно не испытываю угрызений совести, а просто делаю соответствующие выводы.
Что же касается второго предположения, то, вынужден признаться, избавиться полностью от проецирования своих чувств, переживаний и мыслей на предметы окружающей меня действительности, либо на других людей, я еще не сумел, (хотя и веду в этом направлении определенную работу). Увы, человеку свойственно наделять окружающие его явления и предметы чисто человеческими качествами. На самом деле умирающее животное должно было переживать свою боль, свое предсмертное состояние иначе. В животном мире царят совершенно иные законы, нежели в мире людей. Животное представляет собой качественно отличную от нас форму существования, а, следовательно, и восприятие им объективной реальности коренным образом отличается от нашего, не смотря на некоторую внешнюю схожесть в поведении животного и человека.
Вообще, антропоморфизм возникает на самых ранних ступенях общественного развития. И, несмотря на то, что он подвергался критике еще древними греками, (например Ксенофаном), это явление благополучно дошло до наших дней. Правда теперь это скорее антропопатизм, то есть, наделение предметов и явлений человеческими страстями и иными душевными состояниями, а не простой перенос на них внешних человеческих атрибутов. Однако сути дела это нисколько не меняет.
К сожалению, даже самые светлые умы смотрят на мир не иначе как через призму человеческого мироощущения. И это касается не только повседневности, не только религии или искусства, но и философии, и науки! То, что выходит за пределы логики, лежит вне человеческого восприятия, хотя именно оно может играть для человека первостепенную роль. Из века в век мы повторяем одну и туже ошибку. Мы напрочь отрицаем ту часть Вселенной, которая нам еще неизвестна и сильно упрощаем, (порой до абсурда), ту ее область, которую изучили более или менее сносно. Мы либо ставим Землю центром мироздания, либо низводим ее до ничтожной пылинки в безбрежных просторах Вселенной, вращающейся вокруг самой, что ни на есть, заурядной звезды и ставшей «колыбелью разума» лишь по воле случая…
Точно так же, как в период средневековья Христианская Церковь являлась общепризнанным авторитетом и единственным толкователем «Истины», сегодня эту роль играет Наука. Вера в Науку, в абсолютность высказываемых ею «Истин», в наши дни настолько велика
, что нередко доходит до фанатизма. Но так ли непогрешима эта «высокомерная леди»? Так ли абсолютны ее методы и теории, как это принято думать? При ближайшем рассмотрении оказывается, что нет. Нет! На самом деле история Науки является своего рода «Собранием заблуждений», (и их «разоблачений»), сменявших одно другое и относящихся к Истине все с той же долей условности, что и догматы Христианской Церкви.
Процесс познания является самым сложным и противоречивым из всех исторических процессов. Едва ли можно представить себе более извилистый и тернистый путь, чем этот. Еще в начале XVII века английский философ Френсис Бэкон разработал учение об «идолах», отражающее основные препятствия с которыми сталкивается разум на своем пути к Истине. «Идолы», это ложные идеи и предрассудки, мешающие человеческому познанию.
Согласно точке зрения Бэкона, существует два типа «идолов»: врожденные, или те, которые проистекают из самого характера человеческого ума, (который питают воля и чувства, окрашивающие вещи в субъективные тона и искажающие их действительную природу), и приобретенные, которые вселяются в умы людей из распространенных мнений, спекулятивных теорий и превратных доказательств. Наибольшую опасность представляют врожденные «идолы», которые, в отличие от приобретенных, искоренить невозможно. Правда, можно осознать их характер и действие на человеческий ум и, таким образом, предупредить умножение ошибок, однако сделать это очень и очень непросто.
Всего выделяется четыре группы «идолов». Во-первых, это «идолы рода». Как правило, люди предрасположены верить в истинность предпочтительного и всячески стараются подтверждать и обосновывать то, в чем заинтересованы. Сколь великой ни была бы значительность и число обстоятельств, свидетельствующих о противоположном, их или игнорируют, или превратно истолковывают. Кроме того, человеку свойственна склонность к идеализации. Ему так хочется видеть в вещах больше порядка и единообразия, чем есть на самом деле, что он не скупится привносить в природу мнимые подобия и соответствия, осуществлять чрезмерные отвлечения и мысленно представлять динамически меняющееся статичным и неподвижным.
Во-вторых, это «идолы пещеры». Каждый человек в силу своих индивидуальных особенностей, порожденных характером его психического склада, привычек, воспитания, атмосферы, в которой он жил, и множеством других обстоятельств имеет свойственный только ему угол зрения на мир. «Свою собственную пещеру, которая разбивает и искажает свет природы». Так одни умы боле склонны видеть в вещах различия, другие – сходство. Первые схватывают самые тончайшие оттенки и частности, вторые улавливают незаметные другим аналогии и создают неожиданные обобщения. И тех, и других «идолы пещеры» толкают в крайности, не имеющие ничего общего с действительным постижением Истины.
Первые две группы «идолов» являются врожденными. Далее идут «идолы» приобретенные. Бэкон называет их «идолами рынка» и «идолами театра». Первые проникают в сознание из естественной связи и отношения людей между собой, из стихийно навязанных этим общением штампов расхожего словоупотребления. Давление этих «идолов» особенно сказывается тогда, когда новый опыт открывает для слов значение, отличное от того, которое приписывает им старая традиция, когда старые ценности теряют смысл и старый язык символов уже не может быть общепонятным. В такие моменты то, что должно объединять людей и являться фактором их взаимопонимания, обращает свою силу против разума.
«Идолы театра», это слепая вера в авторитеты и каноны. Одержимые такого рода «идолами», стараются заключить все многообразие и богатство мира в односторонние схемы абстрактных конструкций. Так продукты интеллектуальной деятельности людей отделяются от них и в дальнейшем уже противостоят им как нечто чуждое и господствующее над ними.
Все, высказанное великим мыслителем в то далекое от нас время, остается актуальным и по сей день. Единогласие в философских и научных мнениях далеко не всегда основывается на свободе суждений и исследований. Чаще оно программируется авторитетом. Тому, кто, не отрицая общих достижений человечества, в то же время не боится идти своим собственным путем, кто желает максимально приблизиться к пониманию Истины, следует придерживаться хорошо известного правила: «Во всем сомневайся, ничего не отрицай!» Не забывайте, что сегодняшняя мудрость еще вчера считалась безумием. А то, что сегодня зовется безумием, почиталось за мудрость вчера.
«Истина», это всегда соединение крайностей, с перекосом в ту или другую сторону, (либо в равных пропорциях), плюс некоторое количество «иных» воззрений на данную тему, и плюс определенный элемент неизвестности. Понимающий это, свободен от искушения впасть в иллюзию всезнания, абсолютизации мнимых «истин», а в итоге оказаться у Судьбы в дураках…
В 60-х годах нашего столетия американский историк и философ Томас Сэмюэл Кун выдвинул теорию научных парадигм. Историю науки он рассматривал, (и не без основания!), как постоянную конкурентную борьбу сменяющих друг друга различных научных сообществ – парадигм. Парадигмы, это особые образцы научной деятельности, (экспериментальной, методологической, теоретической, мировоззренческой и др.), своего рода «модели объяснения», или «дисциплинарные матрицы». Возникая в определенных исторических условиях и будучи в состоянии объяснять и предсказывать те или иные