ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.09.2024
Просмотров: 170
Скачиваний: 0
все поняли — герой продолжает разговор с сыном в своих мыслях, он потерял понимание реальности. Вот почему драматургия включена как раздел в программу изучение монтажа.
184
Вы помните предупреждениеI проводника, когда Крис испугался приближения шторма? Проводник ему сказал: «Не бойся! Здесь нельзя умереть, по можно сойти с ума.»
Именно это и происходит с нашим героем. Крис видит, что Альберт приближается к беснующимся охранникам ада, и они вот-вот могут его растерзать. Крис истошно кричит вслед Альберту: «Стой! Эп стой!» — герой принимает его за сына. Как сына Крис обнимает Альберта и не пускает его вперед.
Здесь как раз срабатывает драматургическая конструкция: было предупреждение о худшем, и вот худшее случилось. Зрителям становится еще больше не по себе. Естественно, у них возникают дальнейшие вопросы в результате осложнения ситуации: как же будут развиваться события, если Крис лишился рассудка? Что сделает дальше Альберт? Как поступит в этом случае проводник? Потеряет или не потеряет герой свою главную цель - - увидеть и спасти жену?
А в этом всем как раз и состоит суть драматургии - заставить зрителя волноваться, принудить его к тому, чтобы он ставил перед собой вопросы,
осознанно или не осознанно строил предположения о ходе дальнейших событий. Именно в этом, в умении управлять интересом зрителей по ходу развития содержания фильма, скрывается мастерство режиссера.
Содержание этой части сцены раскрывается всего в нескольких кадрах.
185
В подтверждение того, что Крис принимает Альберта за сына, в монтаж вставлен кадр, в котором герой выполняет аналогичное действие. Режиссер предлагает зрителю ассоциацию: Крис обнимает Альберта. И следует кадр объятий с сыном — прием ассоциа
тивного монтажа.
Альберт хочет идти дальше с Крисом, в сам ад. Но проводник противится этому. После некоторых препирательств проводнику удается убедить героя, что мысли о сыне мешают ему думать о жене, и поэтому с ней нет контакта. Да к тому
же, он не сможет там, в аду, уследить сразу за двумя, и поэтому с ним дальше пойдет только один Крис.
«Лифтуже гюдан», —говорит проводник. Начинается новый кусок сцены: переправа в ад.
По сути дела, вся сцена, как и эти кадры, выполнена по одной схеме: съемка в павильоне на монохромном фоне, исключение этого фона при послойном монтаже, укладка натурного фона на компьютере.
Конечно, эти кадры поражают воображение своей масштабностью. Но могли бы они быть сняты прямо в порту на фоне уже виденного нами корабля, освещенного кострами?
186
Ответ однозначен: да, могли быть произведены прямо на натурной площадке. Вопрос только в деньгах и оперативности работы - - какой из вариантов дешевле?
«Лифт» в аду, сделанный как деревянный плот, подвешенный на тросах, движется по первой ступени ада. Вместе со стражниками Крис и проводник перемещаются в пространстве на фоне огней костров. Режиссер делает наезд до крупного плана на лицо задумавшегося Криса, и начинается новая сцена.
Девятая сцена
Целиком снята на натуре в парке. Крис представляет себе, какой может состояться разговор с женой, если встретятся. Они говорят о детях и о том, как дальше жить после их смерти, но не приходят к согласию. Энни считает, что дальше жить невозможно. Воспоминания заканчиваются, и мы снова видим на экране
Криса крупным планом, погру-
женного в свои мысли.
Десятая сцена
Крис с отсутствующим взглядом на лице вместе со всеми поднимается на «лифте». Он еще во власти воображения. Смотрит
вперед, но не осмысливает происходящее. Кадр снят с точки зрения Криса.
Платформа из преисподней поднимается вверх. Край пропасти опускается вниз. Глазам героев и зрителей открывается новое зрелище.
Болото сплошь забито высунувшимися на поверхность головами людей. Их лица дергаются, они кричат.
«Лифт» поднимается до уровня болота. Сзади виднеется черное небо со зловещими проблесками. 187
Камера поднимается над «супом», кишащим грешниками.
Голос проводника за кадром:
Пошли! Это — наш этаж!
Камера продолжает подниматься. Открывается бесконечность этого болота. Головы грешников шевелятся, взывают о помощи.
Слышны истошные выкрики.
Проводник протягивает руку Крису.
Сам ступает на край болота и пропускает Криса вперед.
Герой с опаской сходит с «лифта», оглядывается.
Продолжаются гомон и крики грешников.
Крис смотрит на проводника, потом на болото и со странной улыбкой констатирует: Забавное место...
Герой делает движение вперед...
...и неуверенно ставит ногу на болото. А там некуда наступить: сплошь одни лица. Боясь сделать кому-то больно, он, неуклюже балансируя, идет вперед.
На фоне общего гула голосов прорывается реплика:
Ты куда?
Крис выискивает места, куда поставить ноги. Ему это удается с большим трудом. Камера панорамирует
...и мы видим, что его ноги еле как-то помещаются между головами. А грешники смотрят на него снизу вверх умоляющими глазами.
Крики и вопли не прекращаются ни на секунду.
Крис продолжает идти вперед, балансируя руками, чтобы не упасть, и старается не наступить на чье-нибудь лицо. Болото прогибается под его ногами, дышит.
Проводник остался где-то позади. Крис идет по болоту, как по канату на большой высоте. А все глаза обращены к нему — как
|
к возможному спасителю. |
|
Прямо рядом с ногой Криса высунулись |
|
из болота живые лица с мольбой на губах и в |
|
глазах. |
И |
Крис: О.'Простите! |
Делает шаг дальше. |
|
|
Крики продолжаются. |
|
189 |
Крис спотыкается и чуть не падает, еле удерживается на ногах. Голова его ныряет вниз кадра.
Кто-то вопит. Дайте лекарство!
Кадр снят с точки зрения Криса.
Ярко выделяющееся среди других лицо негра взывает о помощи.
Нога героя на мгновение оказывается рядом с его щекой.
Камера панорамирует за движением ног, то теряя их из кадра, то возвращаясь к ним, подчеркивая неустойчивость передвигающегося героя.
Кто-то кричит во след ногам:
Очумел, что ли!
Еще шаг. И опять нога оказывается рядом с живым лицом.
По движению ног можно понять, что герой торопится и хочет как можно быстрее покинуть это ужасное место.
А вопли не прекращаются.
Крис старается не вглядываться в лица под ногами, но вдруг приостанавливается и смотрит внимательней на то место, куда он наступил.
На него прямо от ноги умоляюще глядит старик в сильных очках. Крис чуть не наступил ему на горл о.
Старик заулыбался и говорит: С
прибытием! О! С прибытием, сынок!
Крис в ужасе. С изумлением он восклицает: Про... Простите! Папа!?
Замирает на мгновение в оцепенении.
17 Старик вступает с ним в разговор и при этом машет ему рукой.
Старик: Сынок!
18 Крис никак не может поверить в происходящее. Он внимательно всматривается в лицо.
Крис: Папа!'.'
Старик за кадром: Ты...
19 Лицо старика выражает искреннюю радость.
Старик:... Ты пришел!...Как
я рад!..
Старик дрожащим голосом растягивает слова.
191
Старик за кадром: Наконец-
Старик продолжает дрожащим голосом, растягивая слова: Иди сюда!
Крис за кадром: Нет!
Крис в ужасе: Нет! Нет, вы не мой отец.
Голос старика: Правильно. Не твой. Время еще ждет...
Крис со смущением на лице спешит уйти.
Герой, торопясь, удаляется под крики грешников.
Его ноги продолжают ступать между лицами.
Дальше опять следует сцена его воспоминаний о радостной жизни с Энн.
Крис пытается убежать от кошмара. Воспоминания о жизни с Энни — это противопоставление адских реалий почти райской жизни на земле с любимой женой.
Переход в воспоминания Криса В. Уорд делает здесь без
использования крупного плана героя, который мысленно ушел в себя. И надо признаться, что прямой стык
кадра с грешниками в болоте с кадром, где Энни и Крис вместе блаженно валяются на зеленой травке, несколько озадачивает зрителей. Им не сразу удается понять, что происходит. Иногда такой ход допустим, но в данном контексте событий он резко мешает ходу логического восприятия, тормозит эмоциональное воздействие. Режиссеру, видимо, показалось при окончательном монтаже, что он уже много раз давал понять зрителям, что Крис постоянно вспоминает свою счастливую жизнь на земле, и в этом месте не нужен кадр, объясняющий сюжетный поворот. Но он ошибся. Переход, перескок от ада к счастливым воспоминаниям получился настолько неожиданным, что зрителям кажется - они потеряли нить логики. Им приходится мучительно соображать, как развивается действие вместо того, чтобы эмоционально переживать сопоставление двух разных миров.
А теперь — более подробно разберем, как снималась сцена на болоте. Скажем сразу: это одна из самых впечатляющих сцен в фильме, крупная
удача всего съемочного коллектива.
Первый кадр был снят в павильоне, прямо на «лифте» вместе с окружением. Этот кадр подчеркивает выход героя из воспоминаний.
Второй кадр тоже снимался в павильоне. Камера стояла на поднимающемся помосте, а в кадре двое участников массовки и Крис создавали передний план. Медленный подъем камеры на платформе позволил создать кадр, в котором постепенно открывается взору зрителей это невообразимое зрелище |<>то, сплошь забитое полуживыми грешниками. Сначала мы
193