Файл: Товстоногов_Репетирует и учит.pdf

Нет-нет, не надо играть неграмотного. Он с Кошевым в школе учился. БОРИСОВ. Два класса только окончил.

ТОВСТОНОГОВ. Да, но читать-то умеет.

БОРИСОВ. Тогда я и буду сам читать. Зачем отдавать письмо ему? ТОВСТОНОГОВ. А читать не хочется. Пусть начальник штаба почитает.

Борисов посмотрел на письмо, вяло прочел две фразы и небрежно приказал начальнику штаба: «Ну-ка, прочти». Актеры, сидящие в зале, захохотали.

Какой следующий эпизод? Расстрел Котлярова? (Медведеву.) Вадим, как нога? Я знаю, что у вас сильный ушиб. Падать сможете?

МЕДВЕДЕВ. Сегодня, нет, Георгий Александрович.

ТОВСТОНОГОВ. И все-таки давайте хотя бы формально пройдем сцену. (Марлатовой.) Оля, пожалуйста, весь женский состав спектакля на площадку. Вадим Александрович сегодня героически пришел на репетицию, но падать пока не может, поэтому сыграйте сцену в наметку, поищем общее пластическое решение.

После наметки пластического решения сцены убийства Котлярова.

Спасибо, товарищи! На сегодня все свободны, кроме Эдуарда Степановича Кочергина и Евсея Марковича Кутикова. Будем заниматься светом. И не просто светом, а проблемой поиска принципа для всего спектакля. До завтра.

Далее решались проблемы светового приема воспоминаний.

ТОВСТОНОГОВ. Никакого стробоскопа. Не хочу слышать! Тошнит от него. В «Колумбе» у нас стробоскоп был впервые, мы его открыли, теперь это разменная монета. Теперь вплоть до кукольного театра. Ширпотреб, мюзик-холл, эстрада, Владимиров — все спектакли. Везде!.. И, как правило, один пулемет не работает...

548

¶7 мая 1977 года Суббота. 13.00-14.30

Вместо холщового задника появился черный.

Из разговора с Кочергиным.

— Это огромное вспаханное небо?

КОЧЕРГИН. Будет еще земля, переходящая в горизонт. На ней, кроме войны, ничего не рас-

тет.)

МАРЛАТОВА. Дуняшу кому сегодня репетировать? Коноваловой или Бедовой? ТОВСТОНОГОВ. Коноваловой. Я забыл, что Таня Бедова в выпускной период уезжает в Ри-

гу. Возвратится — введем. Позовите ко мне Татьяну.

Рядом с Г. А. Товстоноговым Татьяна Бедова.

ТОВСТОНОГОВ. Танечка, вы меня простите, я в суматохе забыл, что вы уезжаете в Ригу, и назначил вас на роль Дуняши. Сейчас в связи с вашим отъездом вам репетировать бессмысленно, но вы посидите в зале. После рижских гастролей мы вас введем в спектакль. Но сейчас мне придется ввести на эту роль еще одну актрису. Но вы не расстраивайтесь. Вы тоже будете играть.

АКСЕНОВ. Она умная девочка и все поняла.

ТОВСТОНОГОВ. Она могла подумать, что снята с роли. Вышла один раз на сцену, и на этом все закончилось. А я хочу, чтоб вы, Танечка, меня поняли правильно! Ваше дарование под сомнение не ставится.

Эпизод — «Убийство Котлярова». Медведева на репетиции нет. Немченко — Дарья спросила Георгия Александровича: «Играть?» Получив утвердительный ответ, избила и убила воображаемого Котлярова.

Эпизод «Дуняша — Коновалова и Григорий». Григорий расспрашивает Дуняшу о случившемся. Та рассказала. Григорий спросил: «Где Дарья?»

ТОВСТОНОГОВ. Тамара, не информируйте, подложите: Гриша, что ты, что ты? И почемуто совершенно ненужные паузы появились. На вопрос Григория, сразу же отвечайте: «Вон там, пьяная валяется!»

Григорий убежал в сени (за кулисы), а Коновалова от лица автора рассказала, как хотел зарубить Григорий Дарью, но не смог, а вместо этого наступил кованым сапогом на ее ицо.

ТОВСТОНОГОВ. Когда, Тамара, сказали: «...вытащил шашку...» — зажмите рот руками. КОНОВАЛОВА. Нет, позже, Георгий Александрович, там еще много текста.

ТОВСТОНОГОВ. При чем тут следующий текст? Он же поднял шашку сейчас?! Это надо увидеть. Отомкните рот: отпустил, слава Богу!.. Запутались в эмоциях, Тамара, и текст неразборчив. (Изотову.) Юра, а разве все это не было у нас на музыке? Где она?

ИЗОТОВ. Я подумал: она не нужна. ТОВСТОНОГОВ. А кто отменил музыку, интересно? ИЗОТОВ. Сейчас будет.

ТОВСТОНОГОВ. И после крика Дарьи — конкретная музыка! (Розенцвейгу.) Нет, Семен Ефимович, это не масло масленое! У нас и в убийстве Котлярова каждый удар музыкой подхватывался... Еще раз! (Коноваловой.) Каким сапогом? «Кожаным»?

КОНОВАЛОВА. «Кованым», простите. ТОВСТОНОГОВ. Ой-е-ей.

КОНОВАЛОВА (хлопнув себя по голове). Ой-е-ей.

Перестановка на эпизод «У Аксиньиной тетки». Степан Астахов — А. Пустохин попросил вынести матрац на пол перед столом.

ПУСТОХИН. На пандусе хоть половик есть, а тут вообще ничего, можно удариться.

549 ¶Матрац вынесли и тут же унесли по приказу Георгия Александровича.

ТОВСТОНОГОВ. Можно подумать, что здесь дзюдо будет.

БОРИСОВ. Надо привыкать, братцы, к реальным условиям. Здесь же будет только тонкое сукно.

Справа по диагонали вдоль лемеха стол-телега. Степан — Пустохин, рядом с ним тетка Аксиньи — М. Адашевская. Товстоногов попросил высветить их локально, а для бытового оправдания на столе появилась лампа.

ПУСТОХИН. Дается свет, и мы уже здесь?

ТОВСТОНОГОВ. Нет-нет, выйдите из-за портала, пройдите в глубину по лемеху, а оттуда на нас, к столу.

ПУСТОХИН. А может, мне спрятаться за телегой во время перестановки?

ТОВСТОНОГОВ. Нет, не надо фокусов в этом спектакле. Мы должны видеть, как появляются артисты.

Степан, тетка Аксиньи, Аксинья, Григорий. Степан приказал Аксинье сесть за стол. Выпить.

Аксинья отказалась. «Садись-садись, соседушка», — присоединился к Степану Григорий. Аксинья выпила за здоровье Григория Пантелеймоновича, закашлялась.

ТОВСТОНОГОВ (Крючковой). Кашлять не надо, Светлана, казачки умеют пить. Воздух выдохнула и залпом.

КРЮЧКОВА. Я понимаю, Георгий Александрович, но я думала: стакан пустой, а в нем, оказывается, что-то есть.

ТОВСТОНОГОВ. Что такое?

БОРИСОВ. Ничего особенного. Две-три мошки, подумаешь? Правда, Света? ТОВСТОНОГОВ (Марлатовой.) Оля, я прошу вас сказать реквизиторам, чтобы посуда на

сцене была идеально чистая. Актеры должны уже репетировать с реальным исходящим реквизитом. Поэтому давать воду, хлеб. Словом, все, что съедобно. (Крючковой.) Еще раз, Светлана. Выпить — должна быть целая акция. Да, за здоровье Григория Пантелеймоновича выпью. Это значит

— было! Было у нас с ним все! И не скрываю! Запрокинула голову и залпом!

Наплыв. Воспоминание об избиении Степаном Аксиньи. Светомузыка. Задник не засвечивается. На фоне черного горизонта она смотрится очень хорошо.

ТОВСТОНОГОВ (Крючковой). Стоп! Неверно! Бутафория, Светлана! Надо охнуть от удара! Что вы там обсуждаете? Повторите: удар — охнула.

Борисов захохотал.

ТОВСТОНОГОВ. Что с вами, Олег?

БОРИСОВ. Толя (Пустохин) спросил Светлану: «Я тебе по губе не попал?» Она ответила: «Попал». Он: «Прости, пожалуйста», а вы: «Неверно! Бутафория!»

Переход на эпизод «У генерала Фицхелаурова».

МАРЛАТОВА. Надо оговорить перестановку.

ТОВСТОНОГОВ. А что оговаривать, Оля? Вы же все знаете. Меняется свет. Ушли Степан, Аксинья, тетка, Григорий, словом, все ушли. И выходят рабочие сцены в форме бойцов.

МАРЛАТОВА. Какую телегу использовать для генеральского стола?

ТОВСТОНОГОВ. Левую. И скажите, чтобы дали бурку Владиславу Игнатьевичу Стржельчику. (Борисову и Басилашвили.) Тут можно развивать отношения. Если Григорий ведет себя с генералом подчеркнуто вызывающе, то начальник штаба — подчеркнуто по-уставному деликатен. Григорий пьян и не скрывает этого!

БОРИСОВ. Гимнастерка расстегнута?!

ТОВСТОНОГОВ. Да, изначально! Через весь генеральский кабинет пройдите к столу и без приглашения садитесь! (Стржельчику.) Как бы не замечайте выходки Мелехова...

СТРЖЕЛЬЧИК. Мне важно сохранить видимость благопристойности. Я хочу связаться с начальником штаба, мол, все понимаю, но сдерживаю себя...

ТОВСТОНОГОВ. И пригласите жестом начальника штаба тоже сесть.

550

¶Григорий, выслушав приказания генерала, категорически отказывается их выполнять.

ТОВСТОНОГОВ (Стржельчику). Дезертир! Он и не скрывает, что во время боевых действий был дома! Хам! Что значит надоело служить всяким Фицхелауровым? Выродок! Перед носом Мелехова помашите плеткой. (Борисову.) Выхватив у генерала плетку, бросьте ее на стол, и обнажите шашку! (Басилашвили.) Увидев шашку, мгновенно проскочите подальше за стол. С испугу окажитесь на генеральском месте! И для самозащиты схватите плетку!

Закончим сцену так: генерал растерян. Мелехова не обуздать! Более того, его нельзя трогать, за ним дивизия! Могут отомстить! Ушел Григорий. За ним, чуть погодя, Копылов. Видимо, у начальника штаба тоже сместились какие-то субординационные критерии.

БАСИЛАШВИЛИ. У меня плетка осталась. Что с ней делать?

ТОВСТОНОГОВ. Протяните ее генералу. Что-то хотели сказать Фицхелаурову, но переду-

мали.

БАСИЛАШВИЛИ. А можно на генерала рукой махнуть?

ТОВСТОНОГОВ. Да. Нет, зачем так скромно? Махните откровеннее, нагло и безнадежно.

Перестановка на эпизод «Пьянка». Телега. На ней разместился пьяный Копылов (Басилашвили). У колес Григорий (Борисов) и Прохор Зыков (Чудаков).

БАСИЛАШВИЛИ. Никак не устроиться. Жестко. ТОВСТОНОГОВ. Тут будут овчины.

Овчины тут же выносят. Но их забирают Борисов и Чудаков. Им тоже жестко. А началь-

ник

штаба ерзает.

А начальник штаба и должен ерзать! Только от крушения идеалов! БАСИЛАШВИЛИ. Нет Родины!

ТОВСТОНОГОВ. Конечно! Вот что мучает Копылова! Вы — такой утонченный, воспитанный, из-за любого нарушения светского этикета искреннее страдающий человек, попробуйте выругаться матом!

БАСИЛАШВИЛИ. Да? А как выругаться? Может быть длинно-длинно: «В бога душу ма-а-а- а-ть»?

ТОВСТОНОГОВ. Хорошо! Никогда не ругался, а тут полезло! И запел: «Отцвели-и-и-и!» БАСИЛАШВИЛИ. А может быть не петь: «Отцвели уж давно хризантемы в саду?» ТОВСТОНОГОВ. А что вместо?

БАСИЛАШВИЛИ. Ну, предположим, что-либо вроде: «В вашем доме, в вашем доме-е-е-е»? Тем более что «хризантемы» мы уже пели!

ТОВСТОНОГОВ. Где? БАСИЛАШВИЛИ. Как это - где? У вас! ТОВСТОНОГОВ. Где - у меня?

БАСИЛАШВИЛИ. То есть не совсем у вас, а в этом...

ТОВСТОНОГОВ. Не понимаю, Олег.

БАСИЛАШВИЛИ. Ну, в общем, на телевидении! Вы ставили, а я играл! Черт возьми, как же это называлось?

ТОВСТОНОГОВ. А-а-а, в чеховских водевилях?

БАСИЛАШВИЛИ. Ну, да! Они так и назывались, кстати! «Отцвели уж давно хризантемы в саду!»

ТОВСТОНОГОВ. Правильно, Олег, я уж забыл. Подберите другой романс с Семеном Ефимовичем (Розенцвейгом). Что у нас дальше?

! Адъютант генерала Фиихелаурова (Б. Лескин) передал Мелехову приказ об отстранении его от командования дивизией. Вместе с тем он получает разрешение на отпуск в связи с несчастием в семье. Григорий прочел телеграмму о смерти Натальи.

ТОВСТОНОГОВ. Говоря: «Укатали Сивку крутые горки», не надо держаться за сердце. Тема болезни уже была сыграна в сцене с Натальей. Во время перестановки не уходите. Мы вас высветим, будете в луче.

551 ¶10 мая 1977 года, вторник. 11.00

Содиннадцати утра К. Н. Черноземов репетировал сцену боя. После вступительного слова

особлюдении правил техники безопасности, после внушения Юзефу Мироненко, случайно попавшего по пальцам Андрея Толубеева, актеры, разделившись по группам, показывали

Черноземову бои. Около полудня пришел Г. А. Товстоногов.

ТОВСТОНОГОВ. Как, Кирилл Николаевич, удачно прошла репетиция? ЧЕРНОЗЕМОВ. Проверили парные схватки, но все целиком не соединили. ТОВСТОНОГОВ. Не успели?

ЧЕРНОЗЕМОВ. Невозможно, Георгий Александрович, не все пришли. ТОВСТОНОГОВ. Кого не было?

ЧЕРНОЗЕМОВ. Козлова и Юшкова.

ТОВСТОНОГОВ. Спасибо, Кирилл Николаевич. Где Юрий Ефимович Аксенов? МАРЛАТОВА. Он заканчивает репетицию на Малой сцене.

ТОВСТОНОГОВ. Позовите его сюда.

КУТИКОВ. Можно, пока не начали, я вам покажу новые варианты света? Все прожектора, в любом количестве, могут быть подсоединены на систему мигания. Скорости любые. Время не лимитировано. Во время наплыва в любой точке высвечиваем лицо от автора, а мигание не мешает, смотрите, глаза не болят. (В регуляторную.) Меняйте скорости. По-моему, есть ощущение ирреальности.

ТОВСТОНОГОВ. Это уже что-то, с чем можно работать. Если бы еще время упущенное вернуть. (Изотову.) Я на вашу беду посмотрел в театре Ленсовета «Интервью в Буэнос-Айросе». Вы не видели этот спектакль? Жаль. Действие происходит в настоящее время в доме журналиста в Чили. За окном в течение спектакля слышны выстрелы. Надо вам сказать, что такого эффекта летящих со свистом пуль, сухих выстрелов, подлинных, настоящих, нам почему-то никак не удается добиться. Там никакого ощущения радио. А у нас: «Бум-бум». Полная архаика. Узнайте, как у них это сделано, и добейтесь такого же эффекта.

Вошел Ю. Е. Аксенов. Поздоровались.

Почему не отрепетировали бой со всеми занятыми? АКСЕНОВ. Не было актеров, Георгий Александрович.

ТОВСТОНОГОВ. Только двоих: Козлова — он болен. И почему-то Юшкова тоже не было. Но с остальными-то можно было поработать?

АКСЕНОВ. Мне Черноземов сказал: нет многих.

ТОВСТОНОГОВ. Начинается! А мне он сказал, что нет двоих! Вы-то сами были на репетиции? ,

АКСЕНОВ. Я зашел к началу, затем был наверху...

ТОВСТОНОГОВ. Ну, а затем надо было спуститься сюда и совместно с Кириллом Николаевичем заняться массовой сценой. Кого еще не было?

АКСЕНОВ. Многих. ТОВСТОНОГОВ. Кого конкретно? АКСЕНОВ. Заблудовского, например...

ТОВСТОНОГОВ (Марлатовой). Оля, почему сегодня в одиннадцать часов не было на репетиции Изиля Заблудовского?

МАРЛАТОВА. В одиннадцать утра все, кроме Козлова и Юшкова, были в театре.