Файл: Римское право.pdf

обязательством. По таким обязательствам et sitpulantibus solidum singulis debetur et promittentes singuli in solidum tenentur, in utraque tamen obligatione una res vertitur: et vel alter debitum accipiendo vel alter solvendo omnium peremit obligationem et omnes liberat (I. 3. 16. 1), т.е. каждый из кредиторов имеет право требовать весь предмет обязательства и каждый из должников отвечает в полном объеме; в обоих обязательствах, однако, содержанием является единый предмет, и если один из кредиторов принимает платеж или один из должников платит, он этим прекращает обязательство всех и освобождает всех (п. 303 и сл.).

Установлением активного корреального (солидарного) обязательства создаются удобства для той и другой стороны: для кредиторов положение облегчается тем, что кто из них будет иметь возможность потребовать исполнения, тот и осуществит свое право; с другой стороны, должник получает то удобство, что может платить любому

одного из должников сохраняется возможность взыскать с другого (только если кредитор предъявил иск к одному из должников и довел этот иск до litiscontestatio -

см. п. 74), то доюстиниановом праве возможности предъявить иск к другому корреальному (солидарному) должнику; в праве Юстиниана одна litiscontestatio с одним из корреальных (солидарных) должников сама по себе не освобождала другого корреального (солидарного) должника; только с момента удовлетворения кредитора одним из корреальных (солидарных) должников освобождается и другой (C. 8. 40. 28. 2 - 3).

Несмотря на единство предмета корреальных (солидарных) обязательств (una res vertitur) и тесную связь их между собой, все-таки каждое из них имеет свое самостоятельное существование и свой особый характер; например, одно может быть установлено безусловно, другое - in diem vel sub condicione (на срок или под условием, I. 3. 16. 2) (подробнее - п. 303 и сл.).

444. Adstipulatio. Adstipulatio объясняется Гаем (3. 110 и сл.) следующим образом.

При заключении стипуляции между определенным кредитором и должником принимает участие добавочный кредитор, который стипулирует то же самое, что и основной кредитор, причем необязательно, чтобы в этой добавочной стипуляции употреблялись те же самые выражения, что и в основной. Например, основной кредитор задает вопрос: "dari spondes"?; получает соответствующий ответ должника; следом за тем задает вопрос adstipulator, добавочный кредитор, или в тех же выражениях, или в других: "idem fide tua promittis?", должник дает и ему соответствующий ответ. Тем самым первый кредитор становится основным, stipulator, второй - добавочным, adstipulator. В общем, adstipulator - такой же кредитор, как и stipulator: платеж, совершенный adstipulator'y, дейс платеж самому стипулянту; adstipulator может, подобно adstipulator'y, предъявлять иск, даже прощать долг. Но он - кредитор добавочный, в интересах главного; все полученное или взысканное он обязан передать главному кредитору.

Полного совпадения по содержанию между стипуляцией основного стипулятора и добавочной стипуляцией adstipulator'a не требуется; но во всяком случае содержание adstipulatio, как обязательства добавочного, акцессорного, не должно

например, основная стипуляция заключена pure, безоговорочно, a adstipulatio - под условием).

Какие практические надобности преследуются этой новой формой? Какие экономические запросы выдвинули ее?

В Институциях Гая (3. 215) мы находим такое указание. Передавая содержание закона Аквилия, Гай сообщает, что второй главой этого закона предусматривался иск против adstipulator'a, совершившего acceptilatio

обязательство) in fraudem stipulatoris, во вред главному кредитору. Из этого можно

стипуляцию добавочного кредитора, главный кредитор получал возможность заменить себя этим добавочным кредитором при взыскании долга. В классическую эпоху с допущением процессуального представительства это значение adstipulatio отпало.

Другая функция, выполнявшаяся adstipulatio, можно было получить обещание сделать что-то после смерти кредитора. Обычная (простая) стипуляция была для этой цели недостаточна (п. 438); привлекая добавочного кредитора, выходили таким путем из затруднения: когда умирал основной кредитор, выступал добавочный и требовал от должника исполнения по обязательству (Гай. 3. 117). В праве Юстиниана, когда было допущено стипулировать действие post mortem suam, adstipulatio утратила это значение, а потому вышла из употребления.

445. Adpromissio. Adpromissio описывается Гаем (3. 115 и сл.) так. После того как кредитор задал должнику вопрос: "centum dare spondes?" или "fidepromittis?" или - "fide tua iubes?" и получил от него совпадающий ответ, он обращается к другому лицу, которое должно участвовать в качестве добавочного должника, с вопросом: "idem dari spondes? idem fidepromittis? idem fide tua esse iubes?", а тот отвечает: "spondeo, fidepromitto, fide mea esse iubeo". Так получается три формы adpromissio: sponsio, fidepromissio, fideiussio.

Общее для всех этих трех форм Гай определяет словами, что здесь за того, кто обещает по стипуляции, обязываются также другие (3. 115), т.е. adpromissio представляет собой поручительство, или договор, по которому третье лицо, в целях обеспечения кредитора (ut diligentius nobis cautum sit, Гай. 3. 117), принимает на себя ответственность по обязательству должника (главного). Обязательство поручителя является акцессорным, добавочным к обязательству главного должника,

сумме по сравнению с главным обязательством допустимо (Гай. 3. 126); вообще, можно привлечь поручителя in leviorem causam; но если поручитель привлечен in duriorem causam, его обязательство не возникает (D. 46. 1. 8. 7). Законом Корнелия (I в. до н.э.) ограничена вообще ответственность по обязательству creditae pecuniae одного лица перед одним и тем же лицом в одном и том же году 20-ю тысячами сестерций (Гай, 3. 124).

Из трех названных форм поручительства, sponsio и fidepromissio, по словам Гая (3. 118), являются сходными, положение же fideiussor сильно отличается (valde dissimilis). Именно sponsio и fidepromissio могут обеспечивать только вербальное обязательство; напротив, fideiussio употребляется одинаково, возникло ли главное обязательство verbis, или litteris, или re, или consensu. В отличие от sponsio и fidepromissio, fideiussio обеспечивает одинаково и цивильное, и натуральное (т.е. не снабженное иском) обязательство. Далее, sponsor и fidepromissor отвечают только лично, их наследники ответственности по adpromissio не несут; напротив, в случае fideiussio ответственность ложится также и на наследника fideiussor. Ответственность sponsor и fidepromissor была ограничена (по закону Фурия приблизительно II в. до н.э., действие которого распространялось только на Италию) двухлетним сроком; fideiussor отвечает без ограничения сроком.

Существенное значение имело различие в положении sponsores и fidepromissores, с одной стороны, fideiussores с другой, когда выступало несколько поручителей по одному обязательству. В отношении ответственност sponsores и fidepromissores закон Апулея (lex Appuleia неизвестной нам даты)

установил, по словам Гая (3. 122), quandam societatem, т.е. своего рода товарищество: если одним из

причитается на его долю, он может в отношении излишка предъя поручителям. Более поздним законом Фурия установлено, что несколько sponsores и fidepromissores несут ответственность по обязательству только в падающих на них долях (по времени взыскания) (in... partes diducitur inter eos obligatio et singuli in viriles partes obligantur, Гай. 3. 121). Отмени пределами которой ограничивалось его действие, закон Апулея - для Гая (3. 122)

было неясно (valde quaeritur). Поскольку sponsores и fidepromissores отвечали в пределах падающей на них доли, им было важно знать, сколько же поручителей выступает по данному обязательству и кто они.

Специальным законом (lex Cicereia, прибл. II в. до н.э.) должник обязывался объявлять заранее, сколько поручительств устанавливается в обеспечение его долга и кто именно эти поручители (неисполнение этой обязанности должником давало право поручителям потребовать praeiudicium и освободиться от ответственности по обязательству).

Иначе была поставлена ответственность нескольких fideiussores. Гай говорит о них: сколько их будет числом, каждый из них несет ответственность in solidum, в полном объеме, и кредитору предоставлено искать с того, с кого он желает (3. 121). Некоторое смягчение их ответственности внесено во II в. н.э.: fideiussores (подобно sponsores и fidepromissores) перестали отвечать солидарно: им было предоставлено beneficium divisionis, льгота, состоявшая в том,

из сопоручителей полную сумму обязательства, этот сопоручитель мог теперь потребовать, чтобы кредитор разделил сумму долга между всеми поручителями; но если кто-нибудь из сопоручителей умрет, не оставив наследника, или станет неимущим, его доля распределяется между остальными (D. 46. 1. 26). По словам Гая (3. 123), практика распространила на fideiussores также только что изложенное правило lex Cicereia. Однако и пос между sponsores и fidepromissores, с одной стороны, fideiussores - с другой: если кто-

либо из sponsores и fidepromissores окажется неплатежеспособным, его доля не падает на остальных поручителей; если же из нескольких fideiussores окажется платежеспособным только один, на него ляжет вся ответственность.

Поручительство было в Риме распространенной формой обеспечения обязательств. Здесь сказывались, как и вообще в праве, социально-экономические условия римского общества. Бедняк, нуждавшийся в кред установлением залогового права, так как не располагал для этого свободным имуществом, и должен был прибегать для этой цели к поручительству. Богатые рабовладельцы были не прочь выступать в качестве поручителей потому, что

бедняку, богатый поручитель фактически умел вознаградить себя за это в форме прямой эксплуатации должника, за практике поручительства отчасти способствовала недоразвитость залогового права

(п. 418).

Назначение поручительства как средства обеспечения должнику возможности получить необходимый кредит, естественно, требовало предоставления поручителю каких-то средств защиты для возмещения понесенных им затрат на удовлетворение кредитора. Для sponsores, которым должника, специальный закон Публилия (lex Publilia), вероятно, III в. до н.э., предоставил иск, называвшийся осуществления обратного требования (регресса) sponsor'a к главному должнику, причем уплаченная сумма взыскивалась в двойном размере (in duplum). Всякий вообще поручитель был вправе воспользоваться для целей регресса иском из основания, по которому поручительство было установлено (обычно это было поручение со стороны должника, mandatum, а потому для целей регресса пользовались actio mandati).

В позднейшую, императорскую эпоху