Файл: chikhold.pdf

Полиграфическое исполнение решительно отстает. Его бесформенность разрушает все зачатки хорошего вкуса, серьезно препятствует его формированию. Так как многие люди из лености ума больше читают газеты, чем книги, то не удивительно, что они плохо воспринимают оформление прочей типографской продукции, включая и книги. Да и откуда наборщику, если он больше читает газеты, чем что-либо иное, получить знания о хорошем типографском вкусе? И как привыкают к плохой еде, когда не имеют лучшей, а потому и бывают лишены возможности для сравнения, так и многие из теперешних читателей привыкли к некрасивым изданиям, потому что они читают больше газеты, нежели книги, и тем самым убивают, как об этом справедливо сами говорят, свое свободное время. Они не знакомы с лучшим оформлением, а потому не могут и предъявлять к нему более высоких требований. У других не достает голоса, так как и они не могут сказать, как сделать лучше.

Начинающие и любители придают большое значение так называемой фантазии. Совершенное типографское искусство чаще всего есть результат выбора между различными возможностями, знание которых основано на длительном опыте. Правильный выбор — это дело такта. Хорошее оформление не может быть шутовским. Оно-точная противоположность авантюре. Следовательно, случайные идеи значат мало, или вовсе ничего не значат. Они значат тем меньше, поскольку применимы только в одной работе. В

14

хорошей типографской работе все элементы взаимообусловлены, а соотношения между ними складываются постепенно. Хорошее оформление сегодня — это высокое логическое искусство и от всех прочих искусств оно отличается степенью логики, понятной даже неискушенному че- ловеку.

Тем не менее, при известных обстоятельствах, разумно обоснованная, но слишком далеко идущая градация кеглей шрифтов может быть принесена в жертву более простому внешнему виду издания.

Чем значительнее содержание напечатанного, чем дольше ему суждено существовать, тем тщательнее, тем взвешенное, тем совершеннее должно быть типографское оформление книги. Самую взыскательную критику должны выдерживать не только выключка и интерлиньяж, но и пропорции полей, всех применяемых кеглей и расположение титульных строк, им следует иметь благородные соотношения и казаться единственно возможными. Решения на более высокой ступени искусства оформления, например книжного титула, как и действительно хорошо развитый вкус, сродни свободному искусству. Они могут рождать формы, которые по своему совершенству равны хорошей живописи и скульптуре. У знатока они вызывают даже больше уважения, чем последние, так как художник — оформитель либо другой художник связан неизменным текстом, и только мастер может вдохнуть подлинную жизнь в типографские литеры.

15

Совершенное типографское искусство несомненно самое хрупкое из всех искусств. Из неизменных, не связанных между собой, заранее данных частей должно возникнуть нечто целое, живое, как бы отлитое из одного куска металла. По трудности только резьба по камню приближается к совершенному типографскому искусству. У большинства людей полиграфические шедевры в эстетическом плане не вызывают особого очарования, так как они так же трудно доступны, как серьезная музыка. В лучшем случае они принимаются с благодарностью. Анонимное и часто без особого признания служение ценным произведениям и небольшому числу людей с тонким вкусом как правило, единственное вознаграждение за длительный труд и постоянные поиски художника — типографа.

Написано в Англии в конце 1948 года.

16

Графика и книжное искусство

Работа художника книги существенно отли- чается от работы графика. В то время как последний постоянно ищет новые изобразительные средства, к чему его побуждает по меньшей мере необходимость иметь собственный стиль, оформитель книги должен быть верным и тактичным слугой написанного слова, облечь слово в видимую форму, при этом форма никогда не должна подавлять либо предварять содержание. Работа графика обязана отвечать требованиям дня и срок ее жизни, если не считать графических собраний (коллекций), редко продолжителен. Книга же должна пережить века. Цель графика — самоутверждение, задача художника книги, который сознает свою ответственность и свой долг — это отказ от собственного «я». Поэтому книга не объект для тех, кто хочет «запе- чатлеть облик настоящего времени» или создать «новое». В типографском искусстве ничего нового в строгом смысле этого слова быть не может. За прошедшие века были разработаны методы и правила, которые уже не улучшишь и которые надо только пробуждать к новой жизни и вновь использовать, потому что на протяжении последних ста лет о них все больше и больше стали забывать. Лишь таким путем можно делать

17

совершенные книги. Совершенство, полное приспосабливание полиграфии к содержанию такова цель подлинного книжного искусства. Новизна и сюрприз-это цель, к которой стремится рекламная графика.

Книжная графика не должна служить целям рекламы. Заимствование элементов рекламной графики ведет к злоупотреблению текстом ради тщеславия художника — графика, который не способен в интересах литературного произведения отступить на задний план. Это вовсе не означает, что его работа должна быть бесцветной и лишенной всякой выразительности или что не может быть красивой книга, если оформитель неизвестен. Благодаря деятельности Стенли Морисона, ведущего художника корпорации Monotype Corporation в Лондоне, число прекрасно оформленных печатных изданий за последние 25 лет резко возросло. Путем выбора максимально соответствующего содержанию шрифта и создания проекта по-настоящему красивой, идеально читабельной, с правильно подобранным интерлиньяжем и не слишком широко выклю- ченной полосой с гармонично уравновешенными полями, путем тактичного выбора подходящих для заголовков кеглей и разработки текстового эскиза действительно привлекательного, гармонирующего с текстом оформления титула художник книги может в значительной мере способствовать подлинному наслаждению литературным произведением. Если же используют модные шрифты, скажем, гротесковые, или один

18

из шрифтов ручного набора, которые бывают и красивыми, но в книге выглядят претенциозно, то тем самым книгу превращают как бы в модный товар. Это может быть верно только тогда, когда речь идет о книгах, рассчитанных на малый срок службы, но совершенно нелепо, когда относится к книге, важной по своему значению. И чем значимее книга, тем в меньшей степени график имеет право становиться в позу и утверждать своим персональным «стилем», что именно он, а никто иной оформил эту книгу. Бесспорно, что книги по новой архитектуре или новой живописи могут заимствовать типографский стиль от них; однако это редчайшее исключение. Мне кажется неправильным, когда в книге о Пауле Клее в качестве шрифта используется обыкновенный гротеск, потому что его бедность диссонирует с тонким мастерством этого замечательного художника. Таким внешне только кажущимся современным шрифтом было бы неприемлемо набирать даже сочинения философов либо поэтов — классиков. Художник книги должен целиком и полностью отречься от своей индивидуальности. Ему в первую очередь должно быть присуще тонкое понимание литературы, а при случае умение правильно оценить ее значение. Художники, чисто визуально созерцающие, лишенные литературных интересов, как оформители книги непригодны, так как им трудно понять, что искусство их проектов приводит к утрате уважения к литературе, которой они должны были бы служить.

19

Поэтому настоящее книжное искусство исключительно дело такта и, прежде всего, хорошего вкуса, который в наше время лишь изредка получает должную оценку. От совершенного оформления, к которому стремится художник книги, как и от всего совершенного, почти всегда лишь один) шаг до скучного; люди, у которых отсутствует тонкий вкус, зачастую путают шедевры и скучные вещи. Поэтому совершенные произведения не являются ходким товаром, особенно если люди гонятся за сенсацией. Действительно хорошо сделанная книга познается как таковая только элитой; подавляющее большинство читателей ощущает ее исключительное качество лишь притупленно. Красивая книга и внешне не должна быть чем-то новым, а всего лишь совершенной.

Лишь суперобложка книги дает свободу для фантазии в отношении формы. Будет ошибкой уподоблять ее книге, оформлению последней, ведь суперобложка в первую очередь является маленьким плакатом, который должен привлечь к себе внимание, и здесь дозволено многое из того, что в самой книге казалось бы неподобающим. К сожалению, из-за современных красочных суперобложек к переплету, как подлинной одежде книги, часто относятся пренебрежительно. Вероятно, поэтому многие люди следуют дурной привычке сохранять суперобложки и вместе с ними ставят книги в шкаф. Я могу это еще понять, если переплет беден или скверно выполнен. Однако место суперобложкам, как и пачкам из-под сигарет, в корзине для бумаг.

20

В самой же книге отказ от индивидуальности высший долг сознающего свою ответственность художника. Он не хозяин, а слуга текста.

21

О типографском оформлении

Типографское оформление, каким бы простейшим оно ни было, никогда не возникнет само по себе или случайно. Красиво набранные пе- чатные работы всегда результат длительного опыта. Иногда они являются даже подлинно художественными достижениями высокого класса. Искусство набора обращено не к одному узкому кругу знатоков, оно подвергается критической оценке каждого читателя, а это много значит. Если печатный текст кто-то не сможет прочесть, то его нельзя считать пригодным. Даже тому, кто постоянно размышляет над вопросами разборчи- вости и читабельности, бывает не просто судить, действительно ли легко и без особого труда читается то или иное печатное издание. Массовый читатель проявляет недовольство уже тогда, когда буквы слишком мелкие или раздражают глаз. Оба эти недостатка — уже признаки определенной нечитабельности,

Все типографское оформление состоит из букв. Из них составляется либо непрерывный сплошной набор, либо группы строк различных кеглей, иногда контрастирующей формы. Хорошее оформление начинается, и это вовсе не есть что-то второстепенное, уже с набора отдельных текстовых строк, будь то книга или даже еже-

22

дневная газета. Пользуясь шрифтами одинакового вида и размера, можно набрать приятно и легко читаемые строки, а также и такие строки, которые читать трудно. Слишком большая выключ- ка и сплошной набор могут испортить почти любой шрифт. Но прежде всего форма самих букв в большой степени способствует повышению удобочитаемости либо, наоборот, снижению ее. Не многие люди задумываются над формой шрифта. Выбрать для определенной цели наиболее пригодный шрифт из громадного числа имеющихся вряд ли под силу неспециалисту. И речь идет не только о вопросе вкуса.

Печатное слово обращено к каждому, образованному и необразованному, к людям почти любого возраста. Читатель привыкает к определенному виду букв, эта привычка более прочная и менее поддается изменению, чем что-либо другое. Мы не можем изменять признаки ни у одной единственной буквы, не делая тем самым одновременно весь рисунок шрифта чужим и непривычным, а потому непригодным. Чем необычнее выглядит слово, которое мы уже миллионы раз видели и читали в знакомой нам форме, тем больше нас будет раздражать его новый вид. Мы как бы подсознательно требуем его в привычной для нас форме. Все другое кажется нам странным и затрудняет чтение. Из этого мы можем заключить, что буква тем легче читается, чем меньше ее основные формы отличаются от уже употреблявшихся на протяжении жизни многих поколений. Правда, допустимы не-

23