Файл: 2-1.doc

Иран

Позицию Ирана по широкому спектру проблем в районе Каспийского моря можно рассматривать как наиболее соответствующую национальным интересам России.

Иранские аналитики полагают, что ранее мирная международная обстановка вокруг Каспийского моря усложняется в результате “прямого или косвенного вовлечения внерегиональных держав, чьи особые “западные” перспективы отдают их специфическим ароматом”.

Тегеран в целом позитивно оценивает развитие своих отношений со всеми прикаспийскими государствами, отвергая приписываемые ему намерения навязать свой вариант “исламского фундаментализма”. В раскрутке такого имиджа, считают в Иране, заинтересованы именно те державы, которые сами стремятся к внедрению в регион.

Тегеран полагает, что наличие громадных запасов нефти и газа (по его данным, они равны: нефть - 59,2 млрд баррелей, газ - 57,1 трлн куб м) требуют пересмотра правовых норм их эксплуатации, однако до этого необходимо придерживаться Ирано-Советских договоров 1921 и 1940 гг. Тем более, подчеркивают иранцы, что ООНовский документ от 6 октября 1994 г. подтвердил их действие до тех пор, пока не будут подписаны новые соглашения.

Иран подчеркивает, что поскольку члены Содружества, включая страны Центральной Азии и Кавказа, подтвердили Декабрьскую декларацию 1991 г., принятую в Алмати, значит они должны следовать всем соглашениям и договорам, подписанных бывшим СССР. Поэтому попытки разделить Каспийское море на множество территориальных зон или попытки прибрежных государств расширить свой территориальный суверенитет в море явятся нарушением международных правил и поставят под угрозу коллективные интересы стран Каспийского моря.

Иран настоятельно требует совместных усилий по выработке новой законодательной базы для деятельности на Каспии, исходя из заботы о сохранении рыбных запасов, экологической чистоты и безопасности добычи нефти и газа. Причем постоянно оговаривается, что в этом процессе должны участвовать только прибрежные страны, поскольку вмешательство внерегиональных государств неизбежно осложнит выработку соответствующих документов.

Тегеран предлагает создать коллективный орган  - Организацию по сотрудничеству в Каспийском море (The Caspian Sea Cooperation Organization - CASCO), которая должна работать над проблемами, ведущими, в частности, и  к таким желательным результатам: 1) сдержать гонку вооружения, 2) обеспечить безопасность транспортировки нефти и газа на базе контроля многосторонних сил, 3) рентабилизировать все расходы по добыче и транспортировке энергетических ресурсов.

Тегеран полагает, что район Каспийского моря должен сохранить статус демилитаризованной зоны в долгосрочной перспективе. В таком подходе, безусловно, заложена антиамериканская и антинатовская направленность внешней политики Ирана, однако она не может не быть оценена высоко, имея в виду намерения США через Турцию натоизировать регион.

Общая позиция Ирана заключается в том, чтобы все проблемы, связанные с развитием района Каспийского моря, предпочтительнее решать через международные организации типа предложенного CASCO, и/или Организацию экономического сотрудничества (Economic Cooperation Organization - ECO), куда входят 10 стран (Иран, Пакистан, Турция, Афганистан, Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан).

Во множестве иранских публикаций подчеркивается, что введение доктрин “баланса сил” или “баланса интересов” в контекст международных отношений в районе Каспийского моря привнесет собой обычное соперничество не только между крупными державами, но и втянет в эти “игры” все государства региона. В качестве примера обычно приводится опыт Персидского залива и Средиземного моря.

Тегеран постоянно подчеркивает, что Ирано-Российские отношения являются фактором стабильности, помимо всего прочего, и потому, что Иран и Россия придерживаются “более или менее общих взглядов” на региональные проблемы. В этой связи обращается внимание на то, что многие западные обозреватели пытаются представить эти отношения как “соперничество в недавно рожденных республиках Центральной Азии”. Как свидетельствует практика, такого типа “предсказания” не оправдались.

Что же касается эксплуатации нефти и газа, то для России и Ирана существует база для непротиворечивого сотрудничества. Имеется в виду, что Иран объективно заинтересован в строительстве сети транспортных путей как на Севере (т.е. на российской территории), а Россия заинтересована в строительстве аналогичных путей на юге (т.е. на иранской территории). Такая сеть позволит России через Центральную Азию выходить на Южную Азию, Китай, Японию и вообще на Дальний Восток, а также в зону Персидского залива. В то же время Иран может воспользоваться северными путями для выхода на Север и в Европу.

Ясно, что в вышеизложенном подходе Ирана, с одной стороны, заложена антиамериканская направленность ее политики, с другой - забота о собственных национальных интересах. Объективно и тот, и другой аспекты совпадают с интересами России.

Проблема же заключается в том, что ни у Ирана, ни у  России, ни у прикаспийских государств нет достаточных средств для реализации предлагаемых вариантов. А это в свою очередь снижает цену “иранской карты” для всех государств-реципиентов, озабоченных текущей политикой, направленной главным образом на “вышибание денег”.

Однако для таких стран как Россия и Китай, которые волей-неволей втянуты в большую геостратегическую игру,  Иран является одним из важнейших факторов, использование которого позволяет менять конфигурацию соотношения сил в отношениях как с Западом в целом, так и с США,  в частности.

3. III.Основные интересы стран Запада и Китая

США - главная угроза национальным интересам России

Для всех должно быть очевидным, что США являются главным актором в регионе, деятельность которых ориентирована на формирование структурированной системы, соответствующей стратегическим интересам Вашингтона, которые однозначно формулируются в категориях мирового лидерства. В Докладе Совета национальной безопасности США “Стратегия национальной безопасности в новом веке” (май 1997 г.) сказано: в зону энергетической безопасности США “входит Каспийский бассейн с потенциалом нефтяных запасов в 200 млрд баррелей”. Значимость данного “бассейна” в еще более расширительном варианте воспроизведено в последующих Стратегиях (за 1998 и 1999 гг.). Однако значение бассейна имеет более широкий контекст, на что четко указал сенатор Сэм Браунбэк: “США имеют колоссальные интересы в Каспийском бассейне, в странах Центральной Азии и Южного Кавказа, которые его окружают. Это - зона жизненной политической, экономической и социальной важности Соединенных Штатов”.  В рамках доктрины национальных интересов США термин “жизненно важный” по своей значимости уступает только термину “фундаментальные интересы”. В аналогичном ключе значение Каспийского региона определяет другой конгрессмен - Марк Гейдж, обвиняющий Москву “в манипулировании новыми независимыми странами в Средней Азии, пытаясь подвязать их к энергетическому экспорту через трубы, контролируемые Россией”.

В 1997 г. тема Каспийского региона попадает в такой важный документ как “Трансформация обороны национальной безопасности в 21 веке” (декабрь 1997 г.), подготовленный группой высокопоставленных специалистов по национальной обороне в дополнение и в развитие Доклада У. Коэна “4-й оборонный план” (май 1997 г.) В порядке дополнения к докладу Коэна авторы документа предлагали внести следующее: “Географические реальности предъявляют большие требования к потенциальным возможностям силы. Например, поскольку нефтяные и газовые месторождения в Центральной Азии обладают стратегической ценностью, нам необходимо запланировать использования силы на больших расстояниях, значительно дальше от берегов и существующих баз”. Предложение: в рамках Объединенного командования   переформировать “Центральное командование таким образом, чтобы оно,  сфокусировавшись на нефтяных источниках Персидского залива и Каспийского моря, могло бы сохранить текущие задачи без Пакистана, Египта, Судана и Иордании, одновременно расширив их за счет включения в  зону его ответственности Туркменистана, Узбекистана, Казахстана, Киргизии и Таджикистана”. Что и было сделано.

Таким образом, абстрактно-теоретические разговоры о значимости региона в начале 90-х годов перешли на уровень реальной экономической политики середины 90-х годов. И точно также теоретические разговоры о  военно-стратегической значимости региона конца 90-х годов перейдут в практическую военную политику США в первой декаде следующего века.

В настоящее время осуществляется обкатка политических, военных и стратегических аспектов значимости региона, которую ведут профессиональные специалисты по указанным проблемам в наиболее значимых американских центрах, университетах и институтах. Сам список вовлеченных говорит сам за себя. Это - Фонд наследия, Рэнд Корпорэйшн, Центр национальной безопасности Хадсоновского института (Вашингтон), Институт национальной стратегии Университета национальной обороны, Совет национальной безопасности (Белый дом), Совет национальной обороны (Пентагон), Центр по международной безопасности и контролю за разоружением (Стэндфордский университет), Центр политической безопасности (Вашингтон) и т.д.

Усилиями прикаспийских активистов начали издаваться специализированные журналы по проблемам Каспийского региона, среди них журнал “Каспийский перекресток”, “Каспийское обозрение” и др., в которых обкатываются те или иные идеи освоения региона, почти все имеющие антироссийскую заостренность.

В набирающее силу “прикаспийское ядро” входят весьма авторитетные в прошлом и настоящем деятели Америки, многие из которых имели и имеют отношение к военным, военно-политическим и военно-стратегическим структурам США. К примеру, в это “ядро” входят: бывшие министры обороны Дик Чейни и Уильям Перри, бывший начальник штаба Джон Сунуну (при Буше), бывший помощник Клинтона по вопросам СНГ Койт Блэккер, бывший министр финансов Ллойд Бенстен, упоминавшийся сенатор Сэм Браунбэк и конгрессмен Марк Гейдж, известный Зб. Бжезинский, группа высокопоставленных сотрудников ЦРУ и др.

Необходимо так же иметь в виду, что “куратором” каспийского направления во внешней политике США является вице-президент А. Гор. Следовательно, в случае его победы на президентских выборах  Каспийский блок станет ключевым звеном в стратегии США в начале следующего века.

Цели и задачи США в районе Каспийского моря

Естественно, различными кругами они определяются по-разному, но объединяет их всех одна стратегическая идея, многократно озвученная Клинтоном, - закрепить нынешнее лидерство США в мире, в том числе и в Каспийском регионе. Наиболее лаконично для данного региона эти цели сформулировал сенатор С. Браунбэк: содействовать тому, чтобы “государства Каспийского бассейна стали сильными, независимыми, жизнеспособные экономически и суверенны политически”. Для чего это надо США? Сенатор отвечает:

Во-первых, эти страны являются главной сдерживающей силой против распространения Ираном в северном направлении антизападного экстремизма.

Во-вторых, принимая во внимание объемы запасов нефти стоимостью в 4 трлн долл, инвестиции США в этот регион могут ослабить зависимость страны от импорта из неспокойного Персидского залива и могут стать альтернативой иранским источникам нефти.

В-третьих, усиление рыночной экономики вблизи России и Китая смогут положительно повлиять на эти две страны на их каменистом пути к свободе (считается, что у нас с КНР этих свобод не существует - Р.А.).

В-четвертых, эти страны, многие из которых способны обладать ядерным оружием, находятся на переднем крае в деле распространения оружия массового уничтожения.

В-пятых, этот регион дает возможность распространить свободу и идеи демократии, что позволит им после многих лет борьбы с коммунизмом установить демократические правительства и создать условия для развития плюралистических обществ, включая религиозную терпимость.

Обращает на себя внимание то, что только один пункт имеет непосредственное отношение к экономике. Все остальное политика и “война”.

Более уточненный список целей приведен в работе Поля Хенца (в соавторстве с Эндерсом Уимбашем), возглавляющим Рабочую группу по национальностям внутри СНБ. Среди них красноречивыми являются следующие цели США:

- помогать новым государствам Центральной Азии сформировать свои политические системы и экономики, обращая особое внимание на Узбекистан и Казахстан;

- содействовать восточно-западной экономической интеграции региона от Черного моря до Китая. Включить в это интеграционное пространство Россию как равную, но не привилегированную неоимпериалистическую державу. Россия должна очень сильно потрудиться в деле развития нового типа отношений в регионе;

- признать роль “Кавказа” как энергетического запасника в 21 веке, помочь Азербайджану в эксплуатации нефти и газа и поддержать Грузию в качестве главного транспортного пути по перекачки нефти на мировой рынок из Азербайджана и Центральной Азии;

- скоординировать американские отношения с Арменией таким образом, чтобы они вписались в американские стратегические цели и реальные национальные интересы.

В еще более откровенной и резкой антироссийской форме цели США определяются представителями Фонда наследия, которые предлагают рассматривать “российское государство” как “угрозу Соединенным Штатам, Западу и самому русскому народу”.  Эта идея прозвучала в выступлении одного из ведущих специалистов Фонда - Ариеля Коэна - на конференции, организованной Фондом в январе 1998 г., в которой принимали участие такие официальные лица, как Стефан Сестанович, конгрессмен М. Гейдж и другие ведущие эксперты США. Следует добавить, что Фонд наследия весьма критически относится к новому Президенту РФ, предостерегая администрацию Клинтона от необходимости устанавливать “рабочие отношения с Путиным для помощи России в развитии демократических институтов и свободного рынка”.

А вот как определяет  ситуацию в регионе в контексте задач США директор Института  стратегических исследований  Дуглас Лавлейс: “Цель Соединенных Штатов необратимо интегрировать эти государства (страны Центральной Азии и Кавказа - Р.А.) в систему западных государств может актуализировать международное соперничество с Россией. Москва все еще рассматривает эту зону как часть своих интересов и сильно возмущается вовлеченностью Соединенных Штатов в этот регион. Более того, нынешняя война Москвы с желающей оторваться от нее Чечней демонстрирует намерение противодействовать расширяющимся интересам Соединенных Штатов силой”.  Сотрудник данного Института Стефан Блэнк весьма подробно развивает тему противоречивых интересов России и США, полагая, что именно в Прикаспийском регионе наибольшая вероятность военного конфликта между двумя державами.