Файл: Содержание предисловие переводчика введение i. Сфера индуистского тантризма.pdf
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 922
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Существовала ли тантрическая
цивилизация?
Помимо текстовых, эпиграфических и иконографических свидетельств, показывающих проникновение тантризма в религию и философскую мысль
Индии, присутствие, влияние тантризма идет намного дальше: она наложила отпечаток на весь индуистский или индуизированный мир, затронув, помимо религии, также и социальную сферу, и некоторые аспекты его политической структуры. Этот факт слишком часто оставляют без внимания востоковеды, которые, работая, прежде всего, с текстами, склонны забывать, что эти последние появились и использовались не в абстрактном пространстве, но в особой социальной и политической среде. Эта среда их породила и наложила на них свой отпечаток, и на нее затем они воздействовали, способствуя ее изменениям. Данная среда сама обратным образом придала текстам их подлинное значение. «Интересоваться богами означает только лишь говорить о людях», – написала одна женщина-антрополог
1
: именно люди создали богов – частью по своему образу и подобию. Такие взаимодействия мы ясно видим происходящими и в наши дни.
Исторически тантризм получил распространение в обществе.
Тантрические культы вместе с их первыми священными текстами, если они появились, как можно полагать, в небольших инициатических группах на окраинах брахманистского мира – визионерские и трансгрессивные культы, магические обряды, практиковавшиеся
«виртуозными» аскетами- эзотериками, – понемногу находили своих приверженцев, проникая в более широкие слои общества. Они распространились более не среди отрешившихся от мира, но среди людей, живущих в миру, «домохозяев или глав семей» (gṛhastha), принимавших (по меньшей мере, тайно) определенные верования, даже самые
«крайние», но внешне придерживавшихся только практик, которые были совместимы с устоями кастового общества. За отсутствием документов мы не в состоянии проследить развитие этого социального феномена. По правде говоря, мы можем скорее сделать подобный вывод, чем подтвердить его существование.
Мы не знаем, как и в каких условиях смог произойти этот переход от трансгрессивного радикализма меньшинств к широкому присутствию в более умеренных, «рутинных» формах в рамках сложившегося общественного порядка.
Можно лишь увидеть результат этого в распространении тантрической сферы. Очевидно, все индуисты не стали тантриками – и к тому же тантрические тексты являются трансгрессивными в неравной мере, а некоторые вообще не являются таковыми
2
. Но индуисты достаточно общим
1
Мари-Луиз Рейниш в предисловии к книге «Les Dieux et les Hommes. Étude des cultes d’un village du Tirunelveli, Inde du Sud» (Paris: Mouton, 1979).
2
Вишнуитские тантры панчаратры не принадлежат к числу трансгрессивных. В шиваизме тантры шайва-сиддханты почти не являются таковыми. Только тантры Бхайравы (об этом
39 образом все больше либо отправляли домашние культовые обряды, чья первоначальная природа или форма являются тантрическими (поклонение одному из аспектов Богини, например), либо участвовали в тантрических обрядах, отправляемых жрецами – тантрическими посвященными в храмах, воздвигнутых и обставленных образами божеств в соответствии с предписаниями тантр (шиваитских или вишнуитских) или других текстов этого рода. Обряд почитания божеств, пуджа, в той форме, как он отправляется, в частности, в храмах, является тантрическим по своей форме и духу. Индуистский пантеон, как мы увидим, также в весьма значительной степени является тантрическим, даже если большинство верующих составляют не тантрики.
Ставшее, таким образом, общим достоянием наследие тантризма более не окутано тайной и не связано с нарушением норм. Отныне тантризм составляет только эзотерическую часть, «твердое ядро», как говорят иногда: часть сокращенную, малозаметную, но остающуюся существенно важной, потому что она сформировала изначальную основу. Ее дух на протяжении веков проникал и направлял религию и даже некоторые аспекты личного поведения среднего индуиста. Как мы уже отмечали, в религиозном плане начиная с достаточно раннего периода и вплоть до наших дней существовало два уровня феномена тантризма, один – усиленный, трансгрессивный, ограниченный узкими кругами, другой – общераспространенный, смягченный, но, тем не менее, обладающий основополагающим характером.
Этот двойной аспект нужно всячески подчеркнуть, так как он придает феномену тантризма сложность и двусмысленность.
Распространение тантризма имело также совершенно важный политический (и даже экономический) аспект. В местных индуистских княжествах, которые возникли в Индии после эпохи Гуптов (начиная со времени около VII в.) и существовавших, по меньшей мере формально, вплоть до нынешних времен, монарх традиционно рассматривался как божественное существо – это весьма древняя брахманистская концепция. И в этом заключалась основа его власти. Обозначение deva – «бог» прилагалось к монарху как к божеству, а значит, сами божества играли роль в жизни государства. Монарх получал посвящение благодаря тантрическому обряду, rājābhiṣeka, сопровождаемому чтением тантрических мантр, благодаря аналогичному обряду происходило посвящение в духовные учителя
1
. Будучи воплощением бога, он символически заключал брак с богиней, чаще всего с
Дургой. Таким образом, его власть опиралась на силу, шакти, богини, йогини и матерей, могущественных и грозных тантрических божеств. Именно это термине см. 4-ю главу) носят трансгрессивный характер, предписывая сексуальные обряды и ритуальное использование нечистых субстанций.
1
Возможно, именно тантрическая инициация духовного наставника строится на старинной индийской модели возведения царя на трон, что только усиливало важность роли царя. Тантризм, как писал Мишель Стрикман (Strickman M. Mantras et mandarins. P.
40), «не только превратил монахов в тантрических царей, но также царей в тантрических наставников». Об абхишеке см. 8-ю главу.
40 можно было видеть до упразднения монархии в Непале, где Кумари являлась воплощением тайной королевской богини, Таледжу, и король подле нее каждый год обновлял свою мощь
1
Монарх, который жил во дворце, воздвигнутом в соответствии с предписаниями тантрических текстов, совершал обряды и использовал тантрические мантры, чтобы утвердить свою власть и, в частности, чтобы одержать победу над врагами. Рядом с ним был раджагуру, тантрический наставник. Его жрец (purohita) был брахманом и инициированным тантриком
– чаще всего, шиваитом. Кроме того, он был окружен ачарьями, духовными учителями, в большей или меньшей степени занимавшимися магией, которые использовали учение тантр для блага монарха. Усиленная и динамизированная таким образом царская власть традиционно опиралась на храм, который воздвигался в соответствии с агамическими правилами и обряды в котором отправлялись ради благополучия монарха и государства
2
Монарх представал в этом отношении как жрец par excellence.
Главной в этой божественной и территориальной концепции индуистского монарха являлась идея мандалы: государство представлялось как теоретически круглая диаграмма, чьим центром является монарх – формулировка, остававшаяся официальной в Непале до совсем недавнего времени
3
. С этой же самой точки зрения тантрические богини представлялись находящимися только подле монарха. Населяя мандалу, это были также куладеви, богини рода или клана или кшетрадеви, богини местных территорий, где их культ укреплял их мощь, – здесь также заметна социальная, политическая укорененность тантрических божеств
4
. Обряды или предписания тантрического шиваизма стали применяться при планировке городов, при ирригации или при воздвижении различных конструкций.
Посредством этих религиозно-политических установлений, где власть священна, где человеческое пространство связано через власть с божественным, через участие населения в ритуальных манифестациях находил свое проявление, таким образом, тантрический мир или, по крайней
1
Непал в XVIII в. был завоеван горкхали, происходящими из княжества Горкха, чьим божеством-эпонимом был Горакхнатх, легендарный основатель школы натхов. Это объясняет, что наемные солдаты из Непала называются гуркха.
2
Такие обряды еще отправлялись для короля Непала (см. Toffin G. Le Palaise et le Temple.
La fonction royale dans la vallée du Népal) вплоть до конца монархии. Иногда также они совершаются и в наши дни для потомков старинных индийских правящих династий, которые, как видно, сохраняют заметное место на некоторых крупных праздниках, например, на празднестве Джаганнатха в Пури.
3
См. прекрасную книгу: Slusser M. S. Nepal Mandala. A Cultural Study of the Katmandu
Valley.
4
Это положение дел сохранилось самым живым образом в гималайских областях; см., например, исследование Даниэль Берти «La parole des dieux. Rituels de possession dans l’Himalaya indien» или работу Гучова, Михаэля и Штайнкельнера «Sacred Landscape of the
Himalayas» (Vienne: Académie autrichienne des sciences, 2003), это заслуживающая самого большого интереса и превосходно иллюстрированная работа.
41 мере, мир, связанный с трансцендентностью, отмеченной во многих своих аспектах тантрическими представлениями и практиками, главным образом шиваитскими. Именно этот же мир из Южной Индии был принесен вместе с культом божественного монарха в Фунань и в Камбоджу, а из Ориссы – в
Индонезию. Добавим к этому, что на Тибете, в Китае и в Японии в буддийской среде тантрические обряды (скопированные главным образом с шиваитских моделей) использовались для поддержания власти. А значит, именно цивилизация, настоящий тантрический мир
1
, существовала на протяжении столетий в Индии и во всей индуизированной Азии, и следы ее можно еще иногда обнаружить и в наши дни.
1
И этот мир в очень значительной мере шиваитский.
42
3.
ТАНТРИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Тот, кто говорит о тантризме, говорит о тантрах. О текстах, образующих читаемую ткань (это одно из значений санскритского слова tantra), лежащую в основе всех тантрических практик и теоретических построений. В действительности не все тексты индуистского тантризма называются «тантрами». К таковым относятся только основные священные тексты, в принципе данные божеством и несущие новую форму откровения.
Они созданы на санскрите, «языке богов». Их называют также агамами, то есть «традицией» или реже самхитами, «собранием, кодифицированным текстом». Определенное число текстов, данных, как предполагается, в откровении, носит все-таки еще другие названия. Таков случай пуран
(«древностей»); эти объемные священные тексты индуизма являются иногда тантрическими или включают тантрические элементы. Существуют также тантрические упанишады.
Ко всем этим священным текстам добавляются комментарии или экзегезы, дигесты, компиляции или монографии, сборники гимнов, трактаты по мантра-шастре («учение о мантрах»), технические работы или работы по иконографии, мистические произведения и, наконец, тексты, содержащие теоретические построения, и литературные произведения, сколь разнообразные, столь и многочисленные. Создание этой обширной массы текстов, начавшись, без сомнения, с первых веков н. э., продолжилось почти до наших дней. Заметим по данной теме, что эти тексты почти всегда не датированы, что мы, как правило, не знаем об их географическом месте возникновения и, конечно, о среде, в которой они появились и использовались. Тексты, кроме того, являются нормативными или философскими: они устанавливают правила и излагают теории, они говорят о том, во что следует верить или что следует представлять, и о том, что следует делать; они не описывают то, что в действительности совершалось в их время. Стоит ли говорить об относительной во многих отношениях ценности того, что они могут нам сообщить о реальности вещей. Но эти тексты наш единственный и незаменимый источник информации.
К этой базовой санскритской основе добавляются произведения всех видов, составленные на множестве живых индийских языков. Как правило, более недавние, чем санскритские тексты, более близкие к повседневной реальности, отражающие, в частности, иногда старинные формы народной религиозности, эти многочисленные, разнообразные, зачастую интересные, иногда представляющие большую религиозную ценность произведения следует принимать в рассмотрение, если мы хотим верно оценить размах, смысл и значение феномена тантризма (существовали также произведения индуистского тантризма в Юго-Восточной Азии, в частности, в Индонезии).
43
Рассмотрим основные черты этой огромной совокупности текстов на санскрите и местных языках
1
Тексты на санскрите
Тантрические тексты на санскрите в большинстве своем и главным образом являются шиваитскими, что же касается относящихся к другим течениям, то они намного менее важны как по своему количеству, так и по своему вкладу в области теории и практики. Существуют также джайнские тексты, слишком малозначимые, чтобы быть упомянутыми здесь.
Шиваитские тексты: от текстов, данных в откровении,
до вспомогательной литературы
Имеется несколько старинных классификаций этих текстов, которые, происходя из различных источников, не являются совместимыми. Кроме того, они одновременно сложны и в значительной мере носят теоретический характер. Распределение текстов в них трудно проследить: известные нам тантры здесь не значатся, а другие, упоминаемые в этих списках, возможно, никогда не существовали. А значит, мало пользы в том, чтобы излагать их в подробностях.
Из этих классификаций мы ограничимся упоминанием той, которая распределяет шиваитские тантры между атимаргой, «внешним путем», предназначенным для стремящихся к освобождению аскетов, и мантра- маргой, «путем мантр», где ищут сверхъестественных способностей, также как и освобождения, последний путь открыт как для людей, живущих в миру, так и для аскетов.
Первый путь, атимарга, возможно, включал древние системы пашупатов и лакулов, которые можно было бы назвать «протошиваитскими» или «прототантрическими» (много их элементов, однако, сохранилось в позднейших текстах, а значит, и в практике). Почитатели Пашупати,
«Владыки созданий», то есть Рудры или Шивы, жили вне мира и вели совершенно асоциальный образ жизни. Аскеты лакулы, вариант первых, занимались бродяжничеством, их обнаженные тела были натерты пеплом с погребальных костров, и они носили с собой чашу для подаяний, сделанную из человеческого черепа (kapāla) и палку (khatvāňga), элементы, которые вместе с «обетом черепа» (kap la-vrata, обетом следовать этому правилу) остались атрибутами некоторых аскетов-шиваитов, отсюда их наименование kāpālika, термин, к которому мы вернемся. Этот путь не сохранился как таковой, но только в некоторых обетах (vrata) других шиваитов.
1
Различные категории текстов, перечисленные здесь, представлены научным и исчерпывающим образом в книгах: A history of Indian Literature. V. II, 1, 2: Gonda J.
Medieval Religious Literature in Sanskrit; Goudriaan T., Gupta S. Hindu Tantric and Sakta
Literature. Wiesbaden, Otto Harrassowitz, 1977, 1981.
цивилизация?
Помимо текстовых, эпиграфических и иконографических свидетельств, показывающих проникновение тантризма в религию и философскую мысль
Индии, присутствие, влияние тантризма идет намного дальше: она наложила отпечаток на весь индуистский или индуизированный мир, затронув, помимо религии, также и социальную сферу, и некоторые аспекты его политической структуры. Этот факт слишком часто оставляют без внимания востоковеды, которые, работая, прежде всего, с текстами, склонны забывать, что эти последние появились и использовались не в абстрактном пространстве, но в особой социальной и политической среде. Эта среда их породила и наложила на них свой отпечаток, и на нее затем они воздействовали, способствуя ее изменениям. Данная среда сама обратным образом придала текстам их подлинное значение. «Интересоваться богами означает только лишь говорить о людях», – написала одна женщина-антрополог
1
: именно люди создали богов – частью по своему образу и подобию. Такие взаимодействия мы ясно видим происходящими и в наши дни.
Исторически тантризм получил распространение в обществе.
Тантрические культы вместе с их первыми священными текстами, если они появились, как можно полагать, в небольших инициатических группах на окраинах брахманистского мира – визионерские и трансгрессивные культы, магические обряды, практиковавшиеся
«виртуозными» аскетами- эзотериками, – понемногу находили своих приверженцев, проникая в более широкие слои общества. Они распространились более не среди отрешившихся от мира, но среди людей, живущих в миру, «домохозяев или глав семей» (gṛhastha), принимавших (по меньшей мере, тайно) определенные верования, даже самые
«крайние», но внешне придерживавшихся только практик, которые были совместимы с устоями кастового общества. За отсутствием документов мы не в состоянии проследить развитие этого социального феномена. По правде говоря, мы можем скорее сделать подобный вывод, чем подтвердить его существование.
Мы не знаем, как и в каких условиях смог произойти этот переход от трансгрессивного радикализма меньшинств к широкому присутствию в более умеренных, «рутинных» формах в рамках сложившегося общественного порядка.
Можно лишь увидеть результат этого в распространении тантрической сферы. Очевидно, все индуисты не стали тантриками – и к тому же тантрические тексты являются трансгрессивными в неравной мере, а некоторые вообще не являются таковыми
2
. Но индуисты достаточно общим
1
Мари-Луиз Рейниш в предисловии к книге «Les Dieux et les Hommes. Étude des cultes d’un village du Tirunelveli, Inde du Sud» (Paris: Mouton, 1979).
2
Вишнуитские тантры панчаратры не принадлежат к числу трансгрессивных. В шиваизме тантры шайва-сиддханты почти не являются таковыми. Только тантры Бхайравы (об этом
39 образом все больше либо отправляли домашние культовые обряды, чья первоначальная природа или форма являются тантрическими (поклонение одному из аспектов Богини, например), либо участвовали в тантрических обрядах, отправляемых жрецами – тантрическими посвященными в храмах, воздвигнутых и обставленных образами божеств в соответствии с предписаниями тантр (шиваитских или вишнуитских) или других текстов этого рода. Обряд почитания божеств, пуджа, в той форме, как он отправляется, в частности, в храмах, является тантрическим по своей форме и духу. Индуистский пантеон, как мы увидим, также в весьма значительной степени является тантрическим, даже если большинство верующих составляют не тантрики.
Ставшее, таким образом, общим достоянием наследие тантризма более не окутано тайной и не связано с нарушением норм. Отныне тантризм составляет только эзотерическую часть, «твердое ядро», как говорят иногда: часть сокращенную, малозаметную, но остающуюся существенно важной, потому что она сформировала изначальную основу. Ее дух на протяжении веков проникал и направлял религию и даже некоторые аспекты личного поведения среднего индуиста. Как мы уже отмечали, в религиозном плане начиная с достаточно раннего периода и вплоть до наших дней существовало два уровня феномена тантризма, один – усиленный, трансгрессивный, ограниченный узкими кругами, другой – общераспространенный, смягченный, но, тем не менее, обладающий основополагающим характером.
Этот двойной аспект нужно всячески подчеркнуть, так как он придает феномену тантризма сложность и двусмысленность.
Распространение тантризма имело также совершенно важный политический (и даже экономический) аспект. В местных индуистских княжествах, которые возникли в Индии после эпохи Гуптов (начиная со времени около VII в.) и существовавших, по меньшей мере формально, вплоть до нынешних времен, монарх традиционно рассматривался как божественное существо – это весьма древняя брахманистская концепция. И в этом заключалась основа его власти. Обозначение deva – «бог» прилагалось к монарху как к божеству, а значит, сами божества играли роль в жизни государства. Монарх получал посвящение благодаря тантрическому обряду, rājābhiṣeka, сопровождаемому чтением тантрических мантр, благодаря аналогичному обряду происходило посвящение в духовные учителя
1
. Будучи воплощением бога, он символически заключал брак с богиней, чаще всего с
Дургой. Таким образом, его власть опиралась на силу, шакти, богини, йогини и матерей, могущественных и грозных тантрических божеств. Именно это термине см. 4-ю главу) носят трансгрессивный характер, предписывая сексуальные обряды и ритуальное использование нечистых субстанций.
1
Возможно, именно тантрическая инициация духовного наставника строится на старинной индийской модели возведения царя на трон, что только усиливало важность роли царя. Тантризм, как писал Мишель Стрикман (Strickman M. Mantras et mandarins. P.
40), «не только превратил монахов в тантрических царей, но также царей в тантрических наставников». Об абхишеке см. 8-ю главу.
40 можно было видеть до упразднения монархии в Непале, где Кумари являлась воплощением тайной королевской богини, Таледжу, и король подле нее каждый год обновлял свою мощь
1
Монарх, который жил во дворце, воздвигнутом в соответствии с предписаниями тантрических текстов, совершал обряды и использовал тантрические мантры, чтобы утвердить свою власть и, в частности, чтобы одержать победу над врагами. Рядом с ним был раджагуру, тантрический наставник. Его жрец (purohita) был брахманом и инициированным тантриком
– чаще всего, шиваитом. Кроме того, он был окружен ачарьями, духовными учителями, в большей или меньшей степени занимавшимися магией, которые использовали учение тантр для блага монарха. Усиленная и динамизированная таким образом царская власть традиционно опиралась на храм, который воздвигался в соответствии с агамическими правилами и обряды в котором отправлялись ради благополучия монарха и государства
2
Монарх представал в этом отношении как жрец par excellence.
Главной в этой божественной и территориальной концепции индуистского монарха являлась идея мандалы: государство представлялось как теоретически круглая диаграмма, чьим центром является монарх – формулировка, остававшаяся официальной в Непале до совсем недавнего времени
3
. С этой же самой точки зрения тантрические богини представлялись находящимися только подле монарха. Населяя мандалу, это были также куладеви, богини рода или клана или кшетрадеви, богини местных территорий, где их культ укреплял их мощь, – здесь также заметна социальная, политическая укорененность тантрических божеств
4
. Обряды или предписания тантрического шиваизма стали применяться при планировке городов, при ирригации или при воздвижении различных конструкций.
Посредством этих религиозно-политических установлений, где власть священна, где человеческое пространство связано через власть с божественным, через участие населения в ритуальных манифестациях находил свое проявление, таким образом, тантрический мир или, по крайней
1
Непал в XVIII в. был завоеван горкхали, происходящими из княжества Горкха, чьим божеством-эпонимом был Горакхнатх, легендарный основатель школы натхов. Это объясняет, что наемные солдаты из Непала называются гуркха.
2
Такие обряды еще отправлялись для короля Непала (см. Toffin G. Le Palaise et le Temple.
La fonction royale dans la vallée du Népal) вплоть до конца монархии. Иногда также они совершаются и в наши дни для потомков старинных индийских правящих династий, которые, как видно, сохраняют заметное место на некоторых крупных праздниках, например, на празднестве Джаганнатха в Пури.
3
См. прекрасную книгу: Slusser M. S. Nepal Mandala. A Cultural Study of the Katmandu
Valley.
4
Это положение дел сохранилось самым живым образом в гималайских областях; см., например, исследование Даниэль Берти «La parole des dieux. Rituels de possession dans l’Himalaya indien» или работу Гучова, Михаэля и Штайнкельнера «Sacred Landscape of the
Himalayas» (Vienne: Académie autrichienne des sciences, 2003), это заслуживающая самого большого интереса и превосходно иллюстрированная работа.
41 мере, мир, связанный с трансцендентностью, отмеченной во многих своих аспектах тантрическими представлениями и практиками, главным образом шиваитскими. Именно этот же мир из Южной Индии был принесен вместе с культом божественного монарха в Фунань и в Камбоджу, а из Ориссы – в
Индонезию. Добавим к этому, что на Тибете, в Китае и в Японии в буддийской среде тантрические обряды (скопированные главным образом с шиваитских моделей) использовались для поддержания власти. А значит, именно цивилизация, настоящий тантрический мир
1
, существовала на протяжении столетий в Индии и во всей индуизированной Азии, и следы ее можно еще иногда обнаружить и в наши дни.
1
И этот мир в очень значительной мере шиваитский.
42
3.
ТАНТРИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Тот, кто говорит о тантризме, говорит о тантрах. О текстах, образующих читаемую ткань (это одно из значений санскритского слова tantra), лежащую в основе всех тантрических практик и теоретических построений. В действительности не все тексты индуистского тантризма называются «тантрами». К таковым относятся только основные священные тексты, в принципе данные божеством и несущие новую форму откровения.
Они созданы на санскрите, «языке богов». Их называют также агамами, то есть «традицией» или реже самхитами, «собранием, кодифицированным текстом». Определенное число текстов, данных, как предполагается, в откровении, носит все-таки еще другие названия. Таков случай пуран
(«древностей»); эти объемные священные тексты индуизма являются иногда тантрическими или включают тантрические элементы. Существуют также тантрические упанишады.
Ко всем этим священным текстам добавляются комментарии или экзегезы, дигесты, компиляции или монографии, сборники гимнов, трактаты по мантра-шастре («учение о мантрах»), технические работы или работы по иконографии, мистические произведения и, наконец, тексты, содержащие теоретические построения, и литературные произведения, сколь разнообразные, столь и многочисленные. Создание этой обширной массы текстов, начавшись, без сомнения, с первых веков н. э., продолжилось почти до наших дней. Заметим по данной теме, что эти тексты почти всегда не датированы, что мы, как правило, не знаем об их географическом месте возникновения и, конечно, о среде, в которой они появились и использовались. Тексты, кроме того, являются нормативными или философскими: они устанавливают правила и излагают теории, они говорят о том, во что следует верить или что следует представлять, и о том, что следует делать; они не описывают то, что в действительности совершалось в их время. Стоит ли говорить об относительной во многих отношениях ценности того, что они могут нам сообщить о реальности вещей. Но эти тексты наш единственный и незаменимый источник информации.
К этой базовой санскритской основе добавляются произведения всех видов, составленные на множестве живых индийских языков. Как правило, более недавние, чем санскритские тексты, более близкие к повседневной реальности, отражающие, в частности, иногда старинные формы народной религиозности, эти многочисленные, разнообразные, зачастую интересные, иногда представляющие большую религиозную ценность произведения следует принимать в рассмотрение, если мы хотим верно оценить размах, смысл и значение феномена тантризма (существовали также произведения индуистского тантризма в Юго-Восточной Азии, в частности, в Индонезии).
43
Рассмотрим основные черты этой огромной совокупности текстов на санскрите и местных языках
1
Тексты на санскрите
Тантрические тексты на санскрите в большинстве своем и главным образом являются шиваитскими, что же касается относящихся к другим течениям, то они намного менее важны как по своему количеству, так и по своему вкладу в области теории и практики. Существуют также джайнские тексты, слишком малозначимые, чтобы быть упомянутыми здесь.
Шиваитские тексты: от текстов, данных в откровении,
до вспомогательной литературы
Имеется несколько старинных классификаций этих текстов, которые, происходя из различных источников, не являются совместимыми. Кроме того, они одновременно сложны и в значительной мере носят теоретический характер. Распределение текстов в них трудно проследить: известные нам тантры здесь не значатся, а другие, упоминаемые в этих списках, возможно, никогда не существовали. А значит, мало пользы в том, чтобы излагать их в подробностях.
Из этих классификаций мы ограничимся упоминанием той, которая распределяет шиваитские тантры между атимаргой, «внешним путем», предназначенным для стремящихся к освобождению аскетов, и мантра- маргой, «путем мантр», где ищут сверхъестественных способностей, также как и освобождения, последний путь открыт как для людей, живущих в миру, так и для аскетов.
Первый путь, атимарга, возможно, включал древние системы пашупатов и лакулов, которые можно было бы назвать «протошиваитскими» или «прототантрическими» (много их элементов, однако, сохранилось в позднейших текстах, а значит, и в практике). Почитатели Пашупати,
«Владыки созданий», то есть Рудры или Шивы, жили вне мира и вели совершенно асоциальный образ жизни. Аскеты лакулы, вариант первых, занимались бродяжничеством, их обнаженные тела были натерты пеплом с погребальных костров, и они носили с собой чашу для подаяний, сделанную из человеческого черепа (kapāla) и палку (khatvāňga), элементы, которые вместе с «обетом черепа» (kap la-vrata, обетом следовать этому правилу) остались атрибутами некоторых аскетов-шиваитов, отсюда их наименование kāpālika, термин, к которому мы вернемся. Этот путь не сохранился как таковой, но только в некоторых обетах (vrata) других шиваитов.
1
Различные категории текстов, перечисленные здесь, представлены научным и исчерпывающим образом в книгах: A history of Indian Literature. V. II, 1, 2: Gonda J.
Medieval Religious Literature in Sanskrit; Goudriaan T., Gupta S. Hindu Tantric and Sakta
Literature. Wiesbaden, Otto Harrassowitz, 1977, 1981.