Файл: Иванов - Трубадуры, труверы, миннезингеры.doc

Признанные грешниками удалились от общества верных. Из отверженных остался один Моисей, казавшийся народу мудрым и благочестивым, а в сущности, человек лживый, беззаконный и невоздержанный. Он умел красно и убедительно говорить и неотступно убеждал добрых ходатайствовать перед Иосифом о дозволения приступить к столу. После долговременных молений со стороны Моисея они отправились к Иосифу и просили, чтобы и Моисею была дана grace, которую они имели. Иосиф отвечал, что уделить grace не в его власти, что Моисей не таков, каким представляется, но что он, Иосиф, будет просить о нем у Господа.

Иосиф преклонился перед Граалем коленами и локтями к земле и молил Бога дать указание о Моисее. Голос Св. Духа повелел допустить Моисея к столу, «если он любит grace, как говорит».

Узнав о том, Моисей сказал: «Я ожидаю только позволения и не боюсь, что я не таков, чтобы быть добрым и занять место»,

Тогда хлопотавшие о Моисее приняли его к себе и с радостью повели туда, где совершалось служение – servise.

Увидевши Моисея, Иосиф предостерегал его, говоря: «Моисей, Моисей! не приближайся к вещи, которой ты недостоин, потому что никто не может тебя так обмануть, как ты сам, и наблюдай, чтобы ты был таков, каким считают тебя эти люди и каким ты называл себя». «Так, поистине, как я добр, я достоин оставаться в вашем обществе», - отвечал Моисей.

«Подходи же, - сказал Иосиф, - если ты таков: мы это увидим».

Иосиф и Брон если у стола, и все другие, каждый на своем месте. Оставшийся позади Моисей возымел страх. Он обошел вокруг стола и не нашел места, за исключением того, между Иосифом и Броном, которое всегда оставалось незанятым в воспоминание места, покинутого Иудой. Едва он там уселся, как под ним разверзлась земля и поглотила его, вновь закрывшись, так что казалось, будто его никогда здесь и не было. Присутствующие ужаснулись. Таково содержание наиболее интересной и важной части Борронова романа. Иосиф покинул основанную им общину. Сначала ею управлял его сын Брон, получивший название «Богатого рыбаря» (Riche pecheur), потом сын его Ален, и т. д.

Из самого пересказа легенды о Св. Граале легко усмотреть, что она зародилась на Востоке, в Св. Земле. Сказание о Св. Граале не имеет, таким образом, кельтского или бретонского происхождения. Ее зерном является легенда об Иосифе Аримафейском. Легенда эта стала распространяться во Франции с того времени, как тело Иосифа Аримафейского было привезено сюда из Св. Земли в царствование Карла Великого и положено в аббатстве de Moyenmoutier, находившемся в Вогезах. Из Франции эта легенда проникла в Англию. По крайней мере, аббатство de Moyenmoutier недолго обладало драгоценными останками: они были перевезены в Англию монахами Гластонберийского монастыря приблизительно за сто лет до завоевания ее норманнами. Отсюда-то и возникло сказание о путешествии Св. Иосифа Аримафейского в Англию и о проповеди его в ней; это сказание приписывает ему и самое основание Гластонберийской обители. По другому сказанию, сам Иосиф не был в Англии, а послал туда своих родственников. Во всяком случае, Св. Сосуд, или Грааль, был перенесен, по сказанию, в Англию. Это был, как говорит легенда, тот самый сосуд, в котором Пилат умыл свои руки, которым пользовался Господь на Тайной Вечери и в который пролилась Божественная кровь с креста. Авторы романов Круглого стола переплели легенду об Иосифе Аримафейском и Св. Граале с древними бретонскими сагами: так сложился разнородный материал романов Круглого стола.

Второй из названных нами выше писателей, Кретьен де Труа, является уже настоящим представителем поэзии бретонского цикла. Он написал, по предложению графини Шампанской Марии, несколько романов* (* Рыцарь Льва, Эрек и Энида, Клиже, Вильгельм Английский, Ланселот, или рыцарь Телеги, о короле Марке и белокурой Изольде и Персевале). Мы остановим свое внимание в настоящем очерке только на романе «О рыцаре Льва», так как знакомство с его содержанием может дать ясное представление о романах бретонского цикла светско-рыцарского характера. В основу этого романа легла одна из бретонских сказок.

В Троицын день король Артур находился со своим двором и рыцарями в городе Кардуэле. Поэт изображает нам рыцарей в обществе дам и девиц: одни из них говорят о любви, другие рассказывают о своих приключениях. Один из рыцарей по имени Калогренан рассказал о приключении, случившимся с ним семь лет тому назад и окончившимся не к чести для него. В брецилианском лесу он встретился с великаном, пасшим диких зверей - львов и леопардов. Он был весь черный и такого роста, который превышал вдвое обыкновенный человеческий рост. Он сидел на вершине горы, У него была только одна нога и один глаз, помещавшийся посреди лба. В его руках была железная палица, которую не могли бы поднять два человека. Вид его был безобразен. Этот великан сказал нашему рыцарю, что неподалеку от их настоящего местопребывания находится чудесный фонтан. «Если ты, - прибавил он, - осмелишься зачерпнуть висящим около фонтана ковшом воду и нальешь ее на камень, начнется такая буря, что ты можешь считать себя храбрейшим рыцарем, если вынесешь ее». Жаждавший подвигов Калогренан пошел по указанию великана и скоро подошел к чудесному фонтану, над которым возвышалась прекрасная сосна. Бассейн фонтана был сделан из чистого золота, а расположенная около него площадка выложена изумрудами и рубинами. Калогренан зачерпнул воды в фонтане и вылил ее на площадку. Немедленно поднялась страшная буря, сопровождаемая дождем, градом, молнией и громовыми ударами. Но вот непогода улеглась, сосна покрылась птицами, распевавшими сладкие песни. Калогренан заслушался их поневоле. В это время появился откуда ни возьмись черный рыцарь, который с яростью накинулся на Калогренана, обвиняя его в том, что вызванная им буря разорила его лес и поколебала его дворец. Черный рыцарь победил Калогренана и оставил его в очень печальном положении.

Выслушав рассказ Калогренана, один из рыцарей по имени Ивен (Yvain) решился во что бы то ни стало отомстить неизвестному рыцарю за обиду, нанесенную им Калогренану. «Клянусь головой! - воскликнул Ивен. - Я отомщу за ваш позор!» Сенешал артурова двора, человек грубый и невоздержанный на язык, не утерпел и при этом случае. «Кто откладывает, - сказал он Ивену, - хорошее дело до последнего времени, тот теряет случай совершить его: в сосуде, полном вина, больше слов, чем в мере пива. Ну, что же, сеньор Ивен? умрете ли вы сегодня вечером или завтра? Уведомьте нас, прекрасный сеньор, когда вы пойдете на муку; мы хотим последовать за вами в качестве прикрытия». «Вы, сеньор Кей, - воплощенный дьявол, - вмешалась королева. - Ваш язык никогда не знает покоя, да будет он опозорен! В самом деле, язык ваш - враг ваш: он болтает про людей, кто бы они ни были, все, что влезет вам в голову».

Ивен отвечает на это, что относится совершенно безразлично ко всякого рода недоброжелательным нападкам. Приходит сам король Артур и, узнав о предполагаемом предприятии Ивена, говорит, что сам пойдет посмотреть на волшебный фонтан в сопровождении всех своих рыцарей. Но Ивен боится, чтобы кто-нибудь не вырвал из его рук прекрасного повода отличиться, а потому, не простившись ни с кем, отправился к тому месту, где находился волшебный фонтан. Он, как и Калогренан, вызвал бурю и сразился в поединке с черным рыцарем, но победил его, нанес ему смертельную рану и, увлекшись преследованием побежденного, проникнул в его замок. Когда Ивен въехал во двор замка, ворота быстро захлопнулись и убили его коня. Таким образом, Ивен очутился в положении пленника и был бы непременно убит здесь, если бы его не выручила совершенно неожиданная помощь. Ивена спасла молодая служанка Люнетта, когда-то бывшая в качестве посланницы при дворе короля Артура и отлично принятая там: она дала Ивену волшебное кольцо, которое делало его невидимым, являясь чем-то вроде шапки-невидимки наших сказок.

Побежденный Ивеном рыцарь умер от тяжких ран. На его похоронах Ивен, не будучи сам видимым, увидал вдову погибшего рыцаря и влюбился в нее. Благожелательная к Ивену Люнетта взялась устроил, брак между ним и прекрасной вдовой. Она повела это дело замечательно искусно.

- Madame, - сказала она раз своей госпоже, - я очень удивляюсь, видя, как вы сокрушаетесь; неужели вы думаете, что ваша скорбь возвратит вам вашего барона?

- Нет, - отвечала вдова, - но я желала бы умереть вместе с ним.

- Зачем?

- Чтобы пойти за ним.

- За ним? Бог защитит вас и даст вам другого сеньора, такого же сильного, каким был прежний.

- Ты преувеличиваешь; Бог не может дать мне такого, который был бы подобен умершему.

- Подобен умершему? Да если вам только угодно получить его, я дам вам его; за это я могу поручиться.

- Уйди прочь, замолчи! Я не найду себе такого же мужа.

- Конечно, не найдете, если не пожелаете найти. Но скажите мне, пожалуйста, кто защитит вашу землю, когда на следующей неделе придет к фонтану и к площадке король Артур? Вы должны были бы подумать о том, как защитить свой фонтан, а вы, между тем, не перестаете плакать! Дорогая моя дама, времени терять нечего. Я, ваша бедная камеристка, не могу равняться силами с рыцарями; вы отлично знаете это,

Дама отлично сознает, что совет Люнетты хорош, но у нее то же безумие, которым страдают все дамы; все они действуют, как одна: они отговариваются своей слабостью и отказываются сделать то, чего желают.* (* Мы передаем здесь только мнение трувера).

- Уйди, - сказала она, - не говори со мной больше ни слова; если же ты станешь еще раз говорить об этом, я прогоню тебя; твоя болтовня наскучила мне.

- Как угодно, madame, - отвечала служанка, - по всему видно, что вы - женщина, так как вы сердитесь на тех, кто хочет оказать вам услугу.

Она вышла и оставила свою госпожу в одиночестве. Последняя скоро успокоилась и даже подумала про себя, не сделала ли она глупости, выпроводив свою служанку? Ей бы очень хотелось теперь узнать у Люнетты, как она могла бы доказать ей на деле то самое, о чем говорила на словах. Ей бы очень хотелось узнать это, но сама же она запретила ей говорить об этом. Размышляя таким образом, она стала даже поджидать возвращения своей служанки.

Люнетта не заставила себя ждать слишком долго.

- Madame, - сказала она, входя в ее комнату, - хорошо ли, что вы убиваете себя своей печалью? Вы забываете о своем почете и о своей замечательной красоте. Неужели вы думаете, что всякая удаль на свете умерла вместе с вашим сеньором? Можно найти сотню не только таких, но и лучше него.

- Да поразит тебя господь, если ты обманываешь меня'

Назови же мне хоть одного.

- Вы не поблагодарите меня за это, а может быть, еще и рассердитесь.

- Я ничего не сделаю тебе, уверяю тебя.

- Ну, вот и хорошо! Скажите мне, пожалуйста, когда бьются двое рыцарей и один из них побеждает другого - который из них сильнее? Я отдала бы предпочтение победителю, а вы?

- Мне кажется, что ты строишь мне западню и хочешь поймать меня на слове.

- Напротив, я веду вас прямо к цели: ведь должны же вы признать, что победитель вашего мужа был сильнее его?

- Я еще никогда не слыхала таких безумных речей. Уходи, злая! Уходи прочь, безумная и скучная девушка не показывайся мне больше на глаза!

- Ведь я хорошо знала, madame, что слова мои вам не понравятся; я сказала вам об этом с самого начала. Но вы обещали не сердиться на меня и не сдержали своих слов.

Сказав это, она вышла. Но она вернулась на следующее утро и возобновила прерванный разговор. Дама сидела, склонив голову; она хорошо сознавала, что поступила дурно, выбранив свою девушку. Теперь она решилась смягчиться и спросить об имени, положении и происхождении рыцаря. Она, как умная женщина, смирилась и сказала своей служанке: «Я хочу попросить у вас прощения за оскорбительные выражения, которые я употребила по отношению к вам, как сумасшедшая. Знаете ли вы сами рыцаря, о котором говорили мне? Что это за человек? из какой он народности? достоин ли меня?»

- Он достоин вас, madame, клянусь вам Господом! У вас будет премилый сеньор и самый чистосердечный, самый красивый из всех потомков Авеля.

- Как зовут его?

- Сеньор Ивен.

- В самом деле? Это имя не мужицкое. Ивен - франк, я хорошо это знаю; он - сын короля Уриена.

- Совершенно верно, madame.

- Но когда же мы можем увидать его?

- Через пять дней.

- Ах, это ужасно долго! Я бы очень желала видеть его здесь в настоящее время. Пусть придет сегодня вечером или завтра, если это возможно.

- Madame, я не думаю, чтобы могла даже птица пролететь в один день такое далекое расстояние. Но я пошлю одного мальчика, который ходит очень быстро: он будет при дворе Артура завтра вечером.

- Этот срок очень долог! Скажите ему, чтобы он прибыл сюда завтра или даже раньше, если это возможно. Если он поторопится, он может пройти в один день вдвое больше обыкновенного; ведь день долог, а он может сделать день из ночи: луна светит ярко. Когда он вернется сюда, я дам ему все, чего он только пожелает. Но что же вы стоите здесь? ступайте, не мешкайте, приведите его ко мне.

Люнетта сделала вид, что она отправила посланного на поиски за сеньором Ивеном, а через день привела его утром за руку к своей госпоже. Уверяю вас, что он испытывал страх, входя в ее комнату; он дрожал, глядя на даму, которая между тем не сказала ему ни слова, что еще больше увеличивало его страх. Он забился в угол, не смея приблизиться к даме. Первая заговорила служанка: «Хорош рыцарь, который входит в комнату прекрасной дамы, но не отваживается приблизиться к ней и ничего не говорит ей». С этими словами она потащила его за собой, приговаривая: «Подойдите же, рыцарь! Или вы, может быть, боитесь, что моя госпожа вас укусит? Просите у нее прощенья за смерть того, кто был ее сеньором». Сеньор Ивен складывает, наконец, свои руки, опускается на колени и говорит: «Madame! я не буду просить прощенья у вас, но заранее прощаю вас за все обиды, которые вам будет угодно нанести мне». Дама оценила застенчивость своего рыцаря и объявила, что охотно прощает его. Язык у рыцаря развязался, так как, изъясняясь в своей любви, Ивен произнес целый ораторский монолог, занимающий в романе около ста стихов. Знакомство прекрасной дамы с рыцарем Круглого стола закончилось, как и следовало ожидать, их свадьбой, но роман не оканчивается на этом.

Теперь рыцарь Ивен стал защитником чудесного фонтана и побивал всякого, кто лил из него воду на площадку и тем вызывал в лесу страшную бурю. Артур соскучился по своему храброму рыцарю и отправился с другими своими рыцарями отыскивать пропавшего без вести Ивена. Он пришел к волшебному фонтану и вылил зачерпнутую из него воду на чудесную площадку. Произошел обычный эффект. На место происшествия сейчас же явился Ивен. Никто из товарищей не мог узнать его, так как он весь был покрыт вооружением. Он легко победил одного из рыцарей (Кекса), обезоружил его и только после этого открылся Артуру и своим бывшим сотрапезникам. Конечно, он не преминул рассказать свою историю и пригласил короля Артура погостить несколько дней в его замке. Король дал свое согласие. Ивен забавлял своих гостей различными празднествами, В это-то время бывшие товарищи Ивена стали соблазнять его, уговаривая, чтобы он покинул волшебный фонтан и вернулся с ними к Круглому столу. Когда Артур и его рыцари уезжали из Ивенова замка, его владелец, не желавший отстать от рыцарских подвигов в кругу своих друзей, уехал вместе с ними, обещая своей прекрасной супруге вернуться к ней через год. Прощание между ними было трогательное. Обе стороны обменялись приличествующими случаю речами; прекрасная супруга подарила своему отъезжающему мужу волшебный перстень, обладавший силой открывать темницы.