Файл: Особенности функционального состояния человека в экстремальных видах деятельности.pdf

2.1. Психофизиологический, клинический и поведенческий подходы к рассмотрению функционального состояния человека в экстремальных видах деятельности

Можно выделить ряд подходов объясняющих природу функционального состояния человека при выполнении деятельности в экстремальной ситуации.

В первую очередь рассмотрим психофизиологический подход и разрабатываемую в его недрах адаптационную модель. Будучи сформулированным применительно к описанию физиологических механизмов, сегодня понятие адаптации является общеупотребительным и для описания процессов, происходящих в психической сфере субъекта [53]. Адаптация - это не просто приспособление, а приспособление за счет создания новых ресурсов, новых структур, обеспечивающих возможность безболезненного пребывания организма в измененных условиях [24]. На действие адаптивных процессов оказывают влияние отсутствие тренировки механизмов адаптации естественными факторами и невостребованность адаптационных резервов в связи с комфортными условиями жизнедеятельности. П.К.Анохин отмечал, что резервы адаптивных возможностей в организме всегда выше, чем их реализация [20].

Психическую адаптацию рассматривают как результат деятельности целостной самоуправляемой системы, как процесс установления оптимального соответствия личности и окружающей среды в ходе осуществления деятельности [40]. Понятие адаптации в психологическом контексте означает прежде всего психологическую способность к приспособлению [24].

Как всякий ресурс, способность к адаптации имеет свои ограничения, свои пределы. Существует понятие «нормы адаптации» [40], согласно которому любое воздействие, не превышающее ее, вызывает ответ в нормальных, непатологичных границах. Если норма биологической адаптации формируется в адаптациогенезе и закрепляется наследственно, то норма психической адаптации формируется благодаря научению, то есть является приобретенным фактором. Норма психической адаптации, хотя и опирается на индивидные характеристики человека, во многом зависит от сформированных окружающей средой границ адаптационно-компенсаторных реакций. Длительное и особенно резкое перенапряжение функциональной активности барьера психологической адаптации приводит к перегрузке; когда его резервные возможности оказываются исчерпанными - происходит надрыв барьера, что приводит к сужению рамок приспособительной психической деятельности и появлению новых форм реакций [1]. А.Г. Погорелов для характеристики близости субъекта к барьеру адаптации предлагает понятие фактора риска [44]. Специфика фактора риска показывает характер неадекватности возможностей личности требованиям экстремальной среды данного уровня. Когда среда предъявляет предельные требования, порождающие экстремальные состояния, возрастает фактор риска травмы или несчастного случая. Автором выделено 4 фактора риска: социально- психологический, функциональный, технический и природно-тактический.

Поставленная в непривычные, не имеющие аналогов в субъективном опыте условия, психика дает неадекватные реакции, иногда напоминающие патологические. В.И. Лебедев предложил термин «псевдопсихопатологические состояния» [28] их отличает кратковременность, сохранность личности, обратимость, критичность, которую человек может проявить по отношению к ним и возвращение нормальных реакций при попадании в нормальные условия. Возникающее в ЭС перенапряжение адаптационно- компенсационных психических систем проявляется и в так называемых преневротических, донозологических психосоматических состояниях, выражающихся в отдельных, незначительных на первый взгляд нарушениях (повышенная чувствительность к обычным раздражителям, «мягкая» тревожная напряженность, беспокойство, элементы заторможенности или суетливости в поведении); общая дисгармония в эмоциональной, мотивационно-волевой и поведенческой сферах личности, противоречивость в системах отношений, снижение поисковой и когнитивной активности. По мнению Л.В. Куликова[24], решающее значение для всей совокупности изменений имеет уровень личностной мобилизации, адекватность которого определяет наиболее оптимальный путь адаптации: повышение психологической устойчивости, самореализацию.

Адаптация затрагивает все сферы человеческого бытия - от социальной до биологической и в своем развитии, как любой другой адаптационный процесс, может иметь две тенденции: позитивное и негативное развитие. При первом происходит полная адаптивная перестройка и интеграция пережитого в структуру индивидуального прошлого опыта. Именно этот процесс является наиболее типичным [31]. К настоящему времени окончательно сложилось понимание адаптации к жизни после экстремального события как многоуровневого и многокомпонентного системного процесса, при котором происходит «... совместное изменение субъекта и адаптогенной ситуации и постепенное накопление этих изменений в целях достижения оптимального состояния между ними» [65].

В недрах психофизиологического подхода возникла модель стресса. Изучение адаптационных процессов тесно связано с представлениями об эмоциональном напряжении и стрессе, что служит основанием для определения стресса как неспецефической реакции организма на предъявляемые требования. Стресс рассматривается как общий адаптационный синдром, развивающийся в ответ на достаточно сильный раздражитель [50].

Стресс протекает в несколько этапов (мобилизации, резистентности и истощения), последний из которых является разрушительным для некоторых систем организма. При стрессе наряду с элементами защиты имеются и элементы повреждения организма. Г.Селье подчеркивает адаптивную, приспособительную сущность стресса, разделяя его на две реакции: эустресс - позитивный, приспособительный, и дистресс - разрушающий, патологический, обусловленый истощением компенсаторных систем организма [50].

Наглядность подходов Г. Селье к пониманию сущности целого ряда патофизиологических феноменов и эффективность его терапевтических рекомендаций побудила многих ученых «примерить» концепцию стресса к психическим реакциям человека, возникающим в критических условиях [21]. Психическим проявлениям синдрома Г.Селье было присвоено название «эмоциональный стресс», в содержание которого включили первичные эмоциональные психические реакции, возникающие при критических психических воздействиях, и эмоционально-психологические симптомы, порожденные телесными повреждениями, аффективные реакции и физиологические механизмы, лежащие в их основе Многие исследователи отмечают изменение психического и соматического здоровья в течение 5-7лет после перенесенной экстремальной ситуации, выделяя такие феномены, как обязательность возникновения агрессии; актуализация прежних, сходных травматических переживаний [5]. Л.A. Китаев-Смык описал эмоционально-поведенческий, вегетативный, когнитивный, социально-психологический субсиндромы стресса, показал возможность тренировки и укрепления личностных особенностей, способствующих устойчивости человека перед психологическими и социальными стрессорами [21].

Обусловленность стрессовых реакций индивидуально-

психологическими особенностями личности интересует многих исследователей [7,19]. Индивидуальные различия стресса обусловлены разной подверженностью людей стрессу. Описано ухудшение деятельности при стрессе, рассматриваемое не только как результат непроизвольных потерь информации, но и как следствие ослабления волевой активности, снижения восприимчивости к внешним мотивам деятельности в результате «ухода в себя», т.е. стрессовой интернализации личности. Л.Г. Дикая описывает стрессовые особенности лиц - интерналов и экстерналов [17]. Влияние высших, ценностно-смысловых уровней регуляции деятельности на проявления стресса исследует Л.А. Китаев-Смык[21]. Полагая, что выраженность проявлений стресса зависит от отношения субъекта к стресс- фактору, от его субъективной определенности и субъективной значимости, он классифицирует людей по их отношению к стрессору на «репрессоров», подавляющих в себе тягостные переживания стресса, и на «скрывателей», не причисляющих воздействие на них к разряду стрессовых. У первых обнаруживаются физиологические проявления стресса, у вторых - нет (или относительно меньшая их выраженность). Автор отмечает, что подверженность стрессу в большой мере зависит от осознания человеком своей ответственности за себя, за окружающих, за все происходящее в экстремальных условиях, от психологической установки на ту или иную свою роль. Л.А. Китаев-Смык выделяет 3 типа отношений к самому себе в стрессе: как к жертве; сочетание отношения к себе как к жертве с отношением к себе как ценности; отношение к себе как к одному из ряда людей [21].

Л.Х. Гаркави и Е.Б. Квакина [12], установили, что наряду с известной общей неспецифической приспособительной реакцией организма - стрессом, существуют еще две неспецефические приспособительные реакции — активации и тренировки. По отношению к раздражителям обычной (слабой, средней силы), путь стресса биологически нецелесообразен и не мог закрепиться в эволюции, поэтому в ответ на действие слабых раздражителей развивается реакция тренировки, в ответ на действие сильных - активации. При этом функциональные резервы, которые вообще-то не были исчерпаны, а были как бы скрыты, в прежнем функциональном состоянии к ним не было доступа, при переводе стресса в реакцию тренировки восстанавливаются. Если стресс переведен в реакцию адаптации или тренировки, происходит возрастание функциональных резервов. Адаптационные реакции тренировки и активации даже при длительном их существовании не приводят к истощению ни наличных, ни функциональных резервов [12].

Возможность выведения организма с помощью реакций тренировки и активации из состояния стресса (или болезни) и повышения неспецефической жизнеспособности организма без элементов повреждения и истощения в применении к исследованию проблемы ЭС означает возможность существования некоторых детерминант, позволяющих сделать дистрессовую (разрушительную) психическую реакцию активирующей и тренирующей. В этом плане современные взгляды на возможность управления стрессом [15] получают серьезное теоретическое обоснование и позволяют выделять позитивную сторону влияния на человека такого источника стресса, как ЭС, рассматривать его адаптивные и развивающие возможности.

Клинический подход. В рамках данного подхода рассматриваются категории травма и психогении. Понятие психической травмы базируется на психологических категориях - психологическая защита, смысловые установки, бессознательное. Психогениями считаются расстройства психики, возникающие при психологических травмах. Традицию описания неблагоприятных последствий предельных переживаний для психики в терминах травмы положил 3. Фрейд. «Беспомощность» - ключевое слово в концепции травмы Фрейда. Он утверждал, что «сущность и смысл» травматической ситуации заключается в «оценке субъектом своей силы... и в признании своей беспомощности перед лицом травматической ситуации». Природа опасности имеет вторичное значение; а единственным детерминантом психологических последствий ситуации является субъективная оценка опасности индивидом, и то, «был ли он прав или нет в своей оценке, не имеет значения для результата» [60].

Современное обзор описанных в концепции травмы психологических фактов переживания трудных ситуаций мы находим в работе Г. Кристал «Травма и аффекты» [23]. По его мнению, любое переживание, которое вызывает расстраивающие аффекты, такие как испуг, тревога, стыд или физическая боль, - может действовать в качестве травм. Опыт работы Г.Кристал с уцелевшими жертвами нацистского преследования указывает на то, что перед лицом неотвратимой и подавляющей опасности действительно имеет место продвижение от возбужденного состояния к пассивной капитуляции. В таком состоянии осужденный человек сотрудничает со своим палачом и палач становится излишним - ибо жертва умирает по собственной воле.

Состояние травмы приводит к деперсонализации, которая представляет собой попытку отрицания реальности и «онемения» своих эмоциональных откликов. В поведении это проявляется как роботизация или автоматизация. При этом состоянии наблюдается полное подавление всякого аффективного выражения вплоть до состояния «ходячей смерти». Г. Кристалл показал, что оценка ситуации как неминуемой опасности и капитуляция перед ней дает начало травматическому процессу. Пережив «опыт своей собственной смертности и беспомощности», ни одно живое существо не остается тем же самым: он навсегда изменяет представление индивида и его восприятие себя и мира. Таким образом, депрессия в посттравматических состояниях представляет собой утрату ощущения защищенности и безмятежности и реакцию на эту утрату [26].

Последействия травматического состояния, как правило, состоят в прогрессивном развертывании следующих реакций: признание капитуляции перед неизбежной опасностью, кататоноидная реакция как «первичная депрессия», аффективная блокировка, продолжение «режима чрезвычайных обстоятельств», алекситимия, когнитивное сужение, псевдофобия, реакция «умершего для мира», агрессия [56]. Другие авторы отмечают, кроме того, психологическую «инкапсуляцию» травмы и отчужденность, интрапсихическое расщепление по шизоидному типу, неосознаваемый запрет на переживание любых интенсивных эмоций; агедонию; обессивные переживания иррационального страха; деструктивные и танатические фантазии, агрессивные и регрессивные реакции [59].

Фактически травма диссоциирует, расслаивает и поляризует психику субъекта, различные подструктуры которой начинают функционировать несогласованно, следуя противоположным паттернам и разнонаправленным векторам развития. Формируется внутренний механизм самоповреждения и самотравмирования; интрапсихические защитные механизмы, призванные обеспечивать самосохранение и устойчивость личности, под действием травмы начинают функционировать в патогенном режиме. Переживание последствий травмы требует значительных затрат душевной энергии, интровертирует травматика, внутренний мир которого оказывается замкнутым и изолированным [57]. Множество исследователей полагают, что важнейшим качеством личности, обеспечивающим профилактику травматического невроза, является умение обращаться со своим страхом [18, 36].