Файл: Франчайзинг в системе российского гражданского права (Исторические аспекты франчайзинговых отношений).pdf

Исходя из признаков гражданско-правовой ответственности, которые выделил В. П. Грибанов, она может быть определена как одна из форм государственного-правового воздействия на правонарушителя, имеющая имущественных характер, характеризующееся возложением невыгодных имущественных последствий на лицо, допустившее нарушение гражданских прав и обязанностей, и связанная с применением санкций. А. П. Золотарев замечает, что она включает в себя не только дополнительные права потерпевшего и обязанности правонарушителя, но и реальные действия потерпевшего и юрисдикционных органов по привлечению виновного лица к ответственности. Кроме того, он пишет и о явной имущественной компенсационно-восстановительной направленности данного вида ответственности, хотя элементы штрафной функции также присутствуют.

Основаниями гражданско-правовой ответственности являются правовое и фактическое основания. Первое основание содержится в нормах гражданского права и определяет границы юридически допустимого и недопустимого поведения. Второе представляет собой конкретное гражданское правонарушение. Одним из условий данного вида ответственности является вина, хотя, по мнению А. П. Золотарева, гражданское законодательство допускает ответственность без вины. Правда, в противовес этому, А. А. Кравченко придерживается позиции, что при отсутствии необходимости установления вины следует говорить о мерах защиты, а не ответственности, что именно в этом заключается разграничивающий критерий (хоть он и условен).

2.2. Проблемы защиты прав пользователей коммерческой концессии, возникающие на практике

Почти любой правовой институт, находящий применение в реальной жизни, не может быть назван совершенным. Причины этого естественны: необходимость соблюдать баланс интересов посредством общеобязательных предписаний, быстро меняющиеся общественные отношения, коллизии… Однако при анализе экономических отношений и правового регулирования коммерческой концессии можно заметить существенные несовершенства.

Пользователь по договору почти всегда является существенно более слабой компанией с экономической точки зрения, а подчас и индивидуальным предпринимателем. А значит, даже юридически равные возможности не способствуют справедливому соблюдению прав и интересов пользователей. В то же время, как уже было упомянуто в параграфе 1.1 работы, с 2011 г. правовое положение правообладателей в России лишь укрепилось.

---

С другой стороны, права потребителей достаточно эффективным образом обеспечиваются Законом РФ «О защите прав потребителей»^[26]. Исходя из всего этого, видится не самый высокий уровень защиты прав пользователя, что создаёт угрозу нарушения его прав и интересов. Для подтверждения или опровержения данной гипотезы следует изучить судебную практику и охарактеризовать положение дел на сегодняшний день. Именно в этом и заключается цель параграфа.

Обратимся к решению Савеловского районного суда и апелляционному определению Мосгорсуда. П. обратилась с иском к «Международной школе английского языка «Премиум» (пользователю по договору коммерческой концессии) о взыскании невозвращённой части излишне уплаченных денежных средств по уже расторгнутым договорам на оказание услуг. Ответчик объяснял свои действия удержанием с истца фактически понесённых расходов. Ими являлись обязательные платежи («регистрационный сбор»), которые компания уплачивала правообладателю за использование методики обучения. Они удерживались в соответствии с пунктом заключённого с П. договора. Кроме того, этот пункт включал в себя и плату за подключение к нескольким удалённым сервисам правообладателя.

По договору коммерческой концессии ответчик должен был выплачивать правообладателю 7% от общего валового дохода. Однако эта необходимость в платежах не была принята судом как достаточный аргумент для удержания денежных средств истца. Суд указал, что названное обязательство непосредственно не связано с договором на оказание услуг с П., поскольку договор коммерческой концессии заключён задолго до договора с П., и является коммерческим риском ответчика.

Конечно, здесь имеет место нарушение ст. 32 Закона «О защите прав потребителей», поэтому суд занял сторону истца. Однако в то же время, как можно отметить, допустимо такое условие, при котором даже при уплате роялти как процента с дохода, в случае отказа потребителя от исполнения договора и возврате ему средств, франчайзи должен заплатить франчайзеру. С одной стороны, таким образом, реализуется принцип свободы договора, но с другой, пользователь при заключении договора, похоже, не может повлиять на его условия.

Нужно отметить достаточно обширную судебную практику, связанную с требованиями истцов о возврате денежных средств в полном объёме при расторжении договоров с данной школой по изучению английского языка. И суды занимают различную позицию по вопросу правомерности удержания денежных средств за регистрационный сбор и подключение к удалённым сервисам правообладателя как фактически понесённым расходам. В похожем деле в кассационном определении суд поддержал выводы мирового судьи о том, что подключение к системам не связано непосредственно с договором на оказание услуг по обучению, заключенному с истцом, а значит их удержание и удержание регистрационного сбора неправомерно (это коммерческие риски). Однако в решении по другому делу суд первой инстанции не исследовал природу фактических расходов ответчика, ограничившись изучением содержания договора об оказании услуг. Его поддержал Мосгорсуд. Такой же подход и в определении по иным дела. Ещё в одном своём определении Мосгорсуд признал подключение учащегося к удалённым системам неотъемлемой частью прохождения обучения английскому языку по системе правообладателя, а не дополнительными услугами, а требования истца не поддержал. Во многих из указанных дел, в отличие от первого, регистрационный сбор понимается как стоимость услуг консультанта, входного тестирования, оформления договора.

---

С учётом того, что подобных дел ещё немало, истцы почти сразу расторгали договор, жаловались на низкое качество услуг, с некоторыми из них был заключён кредитный договор без их ведома, высока вероятность нарушения прав потребителей, несмотря на благоприятные исходы многих дел для ответчика. Права пользователя концессии также не выглядят защищёнными. И лишь правообладатель – «Уолл-стрит Инститьют Кей Эф Ти» ­– не испытал никаких негативных последствий, а ведь пользователь использовал его систему Wall Street Institute, что внушало потребителям определённый кредит доверия. Подобная ситуация представляется несправедливой.

Другую категорию вопросов порождает одно из кассационных постановлений Суда по интеллектуальным правам. Между ООО «ОКлинз» и ООО «Окей Вижен» 5 июля 2013 г. был заключён договор коммерческой субконцессии. По одному из пунктов договора он вступал в силу с момента его государственной регистрации. Однако общество «Окей Вижен» не зарегистрировало договор из-за отсутствия согласования существенных условий.

ООО «ОКлинз» обнаружило, что контрагенту было предоставлено право использования товарного знака, по поводу которого заключался договор, лишь 11 сентября, т. е. лишь через два месяца с момента подписаний договора коммерческой субконцессии. Это послужило основанием для «ОКлинз» для подозрения вторичного правообладателя в обмане и обращения в суд с требованием о признании договора недействительным, а также возмещения убытков.

Суд позицию истца не поддержал, указав на то, что «действуя с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру договора, [он] мог и должен был потребовать от ответчика предоставления документов, подтверждающих его право заключать договор субконцессии…». А договор ответчика с правообладателем был передан на регистрацию, хоть и был зарегистрирован после подписания договора с истцом, что, по мнению суда, исключает обман ответчика. Суд первой инстанции отказал истцу в удовлетворении его требований. Апелляционная и кассационная инстанция согласились с выводами суда.

Права на товарный знак у ответчика по рассмотренному делу отсутствовали на момент заключения договора субконцессии, что противоречит ещё римскому принципу, по которому никто не может передать прав больше, чем имеет сам.

В рассмотренной ситуации обе стороны, включая истца, действовали изначально пассивно, однако вторичный правообладатель не испытал существенных негативных имущественных последствий, что не представляется справедливым.

---

В другом судебном деле пассивность правообладателя также остаётся без последствий. Договор коммерческой концессии был заключён. При этом государственную регистрацию договора должен был осуществлять правообладатель, а расходы по ней нёс пользователь. Паушальный взнос пользователь уплатил, а расходы по регистрации – нет.

Через пять месяцев пользователь направил уведомление о расторжении договора из-за финансовых проблем. Ещё не расторгнув договор, пользователь обратился в суд с требованием о признании предоставления прав на комплекс исключительных прав несостоявшимся из-за того, что договор не был зарегистрирован. Суд, однако, заметил, что истцу возможность использования комплекса исключительных прав была предоставлена фактически, а ответчик не исполнил свою обязанность по регистрации из-за того, что истец не оплатил расходы по ней, т. е. обязанность ответчика по условиям договора была поставлена в зависимость от обязанности истца. В итоге позиция истца ни в одной из инстанций не снискала поддержки со стороны суда. Хотя из обстоятельств не следует, что ответчик предпринимал хоть какие-либо действия для того, чтобы договор был зарегистрирован.

Как ещё один пример худшего правового положения пользователя в сравнении с правообладателем можно привести следующее дело. Оно выявляет меньший набор возможностей пользователя по отношению к правообладателю при осуществлении предпринимательской деятельности. Здесь это проявляется в том, что одним из оснований мнения суда о рекламном характере конструкции над входом в магазин явилось то, что она содержала наименование компании-правообладателя и его товарный знак, а не наименование пользователя. Правообладателю подобный аргумент не мог бы быть высказан, а соответственно пользователь стеснён более узкими рамками, хоть в данном случае это и не выглядит очень значительным.

С действительно сложной ситуацией суды столкнулись в следующем деле. ООО «Агроторг» приобрело у «СПИК ГЛОБАЛ ЛИМИТЕД» право на использование на территории Российской Федерации (кроме Москвы и Московской области) товарных знаков (в т. ч. «Пятерочка») на основании лицензионного договора. Через два года между ООО «Агроторг» и ООО «Ак Барс Торг» был заключён договор коммерческой концессии, по которому предоставлялось право на использование товарного знака, коммерческого обозначения и иных исключительных прав на территории Республики Татарстан. Ещё через несколько лет ООО «Агроторг» на основании договора об отчуждении исключительных прав на товарные знаки приобрело указанные знаки у «СПИК ГЛОБАЛ ЛИМИТЕД» и почти сразу после этого начало осуществлять торговую деятельность на территории Татарстана с использованием товарного знака «Пятерочка Плюс». В связи с этим «Ак Барс Торг» обратился в антимонопольный орган, который признал действия «Агроторга» недобросовестной конкуренцией и обязал прекратить нарушения норм ФЗ «О защите конкуренции»^[27]. Общество обратилось в суд с обжалованием решения органа.

---

Суд первой инстанции отметил, что «Ак Барс Торгу» было передано на период действия договора коммерческой концессии право на единоличное и самостоятельное использование прав на товарные знаки на территории Республики Татарстан, и признал, что «Агроторг» совершает действия, квалифицированные как недобросовестная конкуренция.

В апелляционном рассмотрении суд указал на то, что в договоре не было предусмотрено условие о запрете правообладателю осуществлять аналогичную деятельность на территории Республики Татарстан, а присутствует лишь запрет правообладателю представлять право использование аналогичного комплекса на указанной территории третьим лицам. Исходя из этого, решение суда первой инстанции было отменено. Суд кассационной инстанции мнение апелляционного не поддержал.

Стороны дошли до Президиума Высшего Арбитражного суда, который поддержал позицию апелляционного, заявив, что договор не содержит условий о запрете правообладателю осуществлять аналогичную деятельность на указанной территории, использовать комплекс исключительных прав совместно. Исходя из этого, а также недоказанности того, что ООО «Агроторг» имело намерение передать пользователю исключительные права либо не раскрыло какой-либо информации относительно объема прав пользования исключительными правами, Президиум ВАС признал действия антимонопольного органа не соответствующими закону и нарушающими права истца. Было и дальнейшее рассмотрение в связи с новыми обстоятельствами, однако новые акты соответствовали позиции Президиума ВАС.

Данное дело показывает, что положение пользователя недостаточно хорошо защищено по закону. Лишь если бы он предусмотрел подобное развитие событий и включил запрет правообладателю на совместное использование комплекса исключительных прав на определённой территории в договор, он мог бы избежать неблагоприятных для себя последствий. Однако договор был заключён в 2004 г., когда опыт использования договора коммерческой концессии в России ещё был достаточно небольшим. Кроме того, сам правообладатель не развивал розничную сеть самостоятельно и не заявлял о таких намерениях вплоть до 2009 г. Таким образом, либо изначально стороны по-разному понимали условия заключённого договора, либо одна из сторон изменила свои намерения позже.

Заключение

В ходе работы был охарактеризован франчайзи, определено его правовое положение. Далее последовал анализ судебной практики, по результатам которого были выявлены ключевые проблемы, с которыми сталкивается пользователь коммерческой концессии в российской правовой системе. Первая группа из них связана с тем, что с учётом более слабого экономического положения франчайзи, нынешняя редакция закона более выгодна для контрагента. Более того, поправки в ГК РФ лишь расширили права правообладателей (например, в 2011 г. в текст закона были включены новые основания для одностороннего отказа от договора). Исходя из всего этого, у пользователей при заключении договора почти нет возможностей повлиять на него, а негативные для себя последствия обе стороны несут в равной степени (хотя на практике видно, что это далеко не так: правообладатель их зачастую не претерпевает в том объёме, что и пользователь). Второй группой проблем для пользователей является то, что из-за несоразмерности их опыта и возможностей правовой поддержки по сравнению с контрагентами они могут неверно истолковывать действия и намерения противоположной стороны при заключении договора, а также сталкиваются со сложностями при обосновании своей позиции при разрешении спора. Предложенные варианты разрешения проблем: поспособствовать установлению более благоприятного подхода для франчайзи в судебной практике; внести в ГК РФ поправки, изменив термины «коммерческая концессия» и наименования сторон по договору на «франчайзинг» и производные от него; выделить коммерческую концессию в отдельный параграф внутри главы о франчайзинге; урегулировать раскрытие информации и преддоговорные отношения в законодательстве.

---