Добавлен: 29.03.2023
Просмотров: 449
Скачиваний: 3
Что же можно предложить в качестве альтернативы нормам и максимам перевода? Теоретикам перевода пора делать то, что делали натуралисты, - изучать и описывать процесс перевода, применяя дескриптивный подход, задавая вопросы, вместе с Роджером Бэллом, «...что же происходит, когда переводчик переводит и почему это происходит именно так.» [5, s. 22].
Учитывая, что перевод является умственным процессом, мы должны описывать его в пределах дисциплины психологии, а если более точно - в пределах основ психологического учения памяти восприятия и обработки информации.
Далее, учитывая тот факт, что процесс перевода в огромной степени вовлекает использование языка в различных социокультурных ситуациях, мы должны опираться на ресурсы лингвистики и социолингвистики. Другими словами, переводя текст с исходного языка на переводящий, нам следует учесть его контекст, или, выражаясь терминами аналитической философии, его «языковую игру».
Несомненно, процесс перевода осуществляется на лингвистическом уровне клоза, не важно, анализ ли это поступающих сигналов или синтез отправляемых сигналов.
Что касается моделирования, если мы продемонстрируем процесс перевода при помощи модели, мы сможем увидеть, как на карте, что конкретно переводчику нужно улучшить, когда потребитель перевода является грамотным, или ухудшить, когда потребитель перевода - неграмотен, ведь перевод должен быть клиентоориентированным.
А для того, чтобы быть проактивным, нужно осуществлять сбор данных о потребителе перевода после каждого выполненного для этого потребителя перевода, и эти данные могут быть доступны для переводчика всякий раз, когда он в них нуждается [3, с. 65-67]. На основе собранной информации должны осуществляться сегментирование и дифференцирование типов потребителей перевода для последующей адаптации перевода под конкретный сегмент.
1.1 Общие понятия
Слово «перевод» имеет несколько различных значений. Так, в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова указывается на наличие у этого слова пяти значений, большинство которых, понятно, не имеет отношения к интересующей нас проблеме (напр., перевод заведующего на другую должность, почтовый перевод и др.). Но даже когда слово «перевод» употребляется в смысле перевод с одного языка на другой , оно и в этом случае имеет два разных значения:
«Перевод как результат определенного процесса», то есть обозначение самого переведенного текста (напр., в предложениях: «Это — очень хороший перевод романа Диккенса», «Недавно вышел в свет новый перевод поэмы Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» на русский язык», «Он читал этого автора в переводе» и т. п.
«Перевод как сам процесс», то есть как действие от глагола переводить, в результате которого появляется текст перевода в первом значении. Преимущественно в этом втором значении термин «перевод» будет употребляться нами в дальнейшем.
Как было сказано во введении, настоящее исследование посвящено особенностям перевода юридических текстов. Однако прежде чем приступить к рассмотрению этих особенностей, целесообразно обратиться к некоторым базовым теоретическим понятиям перевода.
Перевод - это сложное многогранное явление, отдельные аспекты которого могут быть предметом исследования разных наук. В рамках переводоведения изучаются психологические, литературоведческие, этнографические и другие стороны переводческой деятельности, а также история переводческой деятельности в той или иной стране или странах.[1]
Известный переводовед А. Д. Швейцер определяет перевод, как: «Однонаправленный и двухфазный процесс межъязыковой и межкультурной коммуникации, при котором на основе подвергнутого целенаправленному («переводческому») анализу первичного текста создается вторичный текст (метатекст), заменяющий первичный в другой языковой и культурной среде; процесс, характеризуемый установкой на передачу коммуникативного эффекта первичного текста, частично модифицируемый различиями между двумя языками, между двумя культурами и двумя коммуникативными ситуациями».
Базовые теоретические понятия перевода включают адекватность перевода и неизбежно связанную с ней прагматическую адаптацию. «Адекватным переводом называется перевод, осуществляемый на уровне, необходимом и достаточном для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм языка перевода». В этой связи А. Д. Швейцер пишет: «Адекватность опирается на реальную практику перевода, которая часто не допускает исчерпывающей передачи всего коммуникативно - функционального содержания текста. Она исходит из того, что решение, принимаемое переводчиком, нередко носит компромиссный характер, что перевод требует жертв…». Этим А. Д. Швейцер хочет сказать, что адекватность часто носит компромиссный характер, и что достижение переводческой адекватности связано с некоторыми смысловыми потерями в содержании текста. Далее Швейцер предполагает, что «теоретически оптимальным можно считать перевод, в котором вместе с воспроизведением функциональных характеристик текста передаются все функции входящих в него единиц».[2] Под функциональными характеристиками А. Д. Швейцер понимает свойства высказывания (функция, которая служит для описания предметов и связи между ними) и экспрессивную функцию (функция, которая выражает отношение говорящего к высказыванию). Однако на практике такой перевод не всегда возможен. О прагматических аспектах перевода писал видный теоретик-исследователь В. Н. Комиссаров.
Так, согласно его научным разработкам, теория уровней эквивалентности основывается на выделении в плане содержания оригинала и перевода пяти уровней:
1. Уровень языковых знаков
2. Уровень высказывания
3. Уровень сообщения
4. Уровень описания ситуации
5. Уровень цели коммуникации
На каждом из этих уровней с помощью языкового кода (единиц слов) и обладающих планом содержания, передается особый вид информации. При этом обязательным условием эквивалентности В. Н. Комиссаров считает сохранение доминантной функции высказывания.[3]
В этой связи А. Д. Швейцер, который дополнил исследования В.Н.Комиссарова, утверждает, что «прагматический уровень занимает высшее место в иерархии уровней эквивалентности». Отсюда следует вывод, что, адекватный перевод - это перевод, обеспечивающий прагматические задачи переводческого акта на максимально возможном для достижения этой цели уровне эквивалентности.
1.2 Роль перевода в современном мире
Осмысливая векторы развития перевода, невозможно не заметить, что, в отличие от теорий других наук, теории перевода не привели к появлению никаких новых наук, никаких значимых ответвлений и, соответственно, никаких новых теорий или концепций, связанных с этими новыми науками.
В случае с некоторыми другими науками, например, с природоведением и с экономикой, ситуация была совершенно противоположной.
Когда экономическая теория, утверждающая, что человек является экономным существом, пытающимся получить максимальную выгоду за минимальные затраты, вступила в противоречие с фактами, появившимися в результате наблюдения за поведенческим процессом потребителя, преодоление этого противоречия привело к появлению и развитию науки маркетинга [8, s. 170-171].
В равной степени, наблюдения натуралистов привели к появлению таких наук как ботаника, биология, зоология и к появлению соответствующих теорий, описывающих флору и фауну. В девятнадцатом столетии теория эволюции стала классическим примером того, что может появиться в результате беспристрастных наблюдений.
В сфере же перевода акцент все время делается на установлении ряда норм и максим к продукту перевода, исходя из так называемых «правильных переводов», которыми являются уже переведенные тексты. И здесь абсолютно не учитывается ключевое положение вещей: у различных потребителей перевода имеется различное мнение о том, какой перевод является правильным, а какой нет. И как результат, теория перевода продолжает оставаться в руках «натуралистов от перевода» [5, s. 3].
И это на фоне того, что две книги - «Описание природы Сельбурна» Гилберта Уайта, описательный характер которой заложил основы для развития биологии [10, s. III-V], и «Принципы перевода» А. Ф. Тайтле- ра, нормативно-прескриптивный характер которой подорвал дальнейшее развитие теории перевода [9, s. 2] - вышли почти в одно и то же время: в 1789 году и в 1791 году соответственно.
Название первой главы работы А. Ф. Тайтлера говорит само за себя: «Описание хорошего перевода: основные правила, следующие из этого описания» [5, s. 10]. В основе этой главы лежит положение о том, что перевод можно усовершенствовать путем установления ряда максим, норм: если будешь делать так, а не по другому, тогда перевод будет «хороший».
Прошло уже более двухсот лет, и то же самое утверждается В. Н. Комиссаровым: «Совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, называется нормой перевода. Качество перевода определяется степенью его соответствия переводческой норме и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы» [2, с. 228].
Далее, подогретые уважением к незыблемым авторитетам, положения двухсотлетней давности продолжают навязываться в нынешние времена. Мы повсеместно стакиваемся с «нормативными критериями» [1, с. 142], «соответствиями переводческой норме» и «характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы» [7]. В учебной программе курса «Теория перевода» по специальности 022900 «Перевод и переводове- дение» мы читаем в теме № 5 о «нормативных аспектах перевода», «прескриптивных разделах теории перевода», «понятии нормы перевода», «основных видах нормативных требований и о норме эквивалентности перевода», «жанрово-стилистической норме перевода», «норме переводческой речи» и «роли нормативных требований в оценке качества перевода» [6]. Авторитет переводчиков-первопроходцев, таких как А. Ф. Тайтлер и слепо следующих за ними пяти или шести маститых теоретиков перевода, заставляет подавляющее большинство современных переводоведов и переводчиков идти по их «проторенной» дороге, изрекая правильные и «гладкие» максимы, и обрекает теорию перевода на то, чтобы застыть еще на двести лет, что вкупе продолжит вызывать недовольство потребителей перевода, потому что переводчик переводит как нравится ему, но за их деньги.
Но задумаемся на миг: как можно определить нормы эквивалентности к переводу «Витязя в тигровой шкуре», если русским больше нравится Заболоцкий, а грузинам Петренко [4, с. 16-17]? Навязывание таких норм обречено привести к недовольству сторон. Представьте себе, теоретики навязывают вам перевод Петренко, мотивируя это некими абстрактными нормами, которые, по какой-то ведомой только им причине считаются правильными.
Это навязывание норм чуть не лишило работы переводчика, которым является автор этой статьи. Я осуществлял перевод для генерального директора одного из производственных предприятий. Г енеральный директор недостаточно знал русский язык, но не потому, что он не хотел его учить, а потому что большую часть своей жизни он провел в Грузии. В силу этого переводы генеральному директору были непонятны или не совсем понятны. Ему больше нравились переводы, осуществляемые менеджером компании, тоже грузином, который знал русский язык, но при этом не имел ни диссертации по переводу, ни опыта работы переводчиком. Г енеральный директор всегда ставил мне в пример этого менеджера и советовал «усовершенствовать» мою квалификацию.
Я решил более внимательно изучить проблему, поговорив с менеджером, чьи переводы генеральному директору нравились. Менеджер высказал мнение о том, что тот русский язык, на который осуществляется перевод, должен быть максимально простым, возможно не совсем правильным, но именно таким, на котором разговаривает генеральный директор. Наконец, определив проблему, я переориентировал свой перевод на потребителя, генерального директора, едва не лишившись работы и на себе испытав «эффективность и работоспособность норм и максим перевода» [3, с. 38].
Список ситуаций, в которых не учитываются нужды потребителей перевода, можно приводить бесконечно. Вот только некоторые из них.
В случае с «Единой Транспортной Компанией» недовольство качеством перевода возникло в связи с неспособностью удовлетворить нужды и потребности в области высокой английской грамматики - переводить пришлось рекламный буклет, ориентированный на потенциальных клиентов за рубежом. «Планировалось продемонстрировать имидж транснациональной компании, следовательно, требовалось показать исключительную компетенцию в области английской грамматики, иначе имя компании могло бы быть дискредитировано», - говорит Галина Теняева, менеджер этой компании, которая вела данный проект. Когда она дала перевод на проверку специалисту по английской грамматике, и тот обнаружил ошибки, это вызвало недовольство клиента - «Единой Транспортной Компании» [Там же, с. 14].
В подразделении американской компании MTV имеет место некачественный - с точки зрения конкретного потребителя - перевод, несмотря на то, что в компании работают опытные переводчики, окончившие переводческие факультеты. В соответствии с описанием ситуации руководителем отдела производства, Николая Мещерякова, который руководит телепрограммами на MTV, клиентами, неудовлетворенными качеством перевода, являются дикторы и звукорежиссеры [3, с. 13]. И причины вышеупомянутого неудовлетворительного качества лежат не в сфере лингвистики, а в сфере экстралингвистики: