Файл: Kachkaeva_A.docx

1996–1999 Годы: активизация политических капталов и информационные войны

За годы реформ государственное телевидение так и не нашло своей ниши в разделении труда с частными компаниями и не приблизилось к модели общественно-правового вещания. Более того, утвердился особый вид концентрации – политической или бюрократической, когда партия власти – государственные чиновники, руководители администраций, губернаторы, мэры независимо от политических пристрастий на деньги налогоплательщиков или подконтрольных им местных коммерческих структур – стала учреждать, поддерживать и дотировать региональные СМИ. За минувшие с начала 1990-х годы так и не удалось разработать открытую государственную информационную политику, когда любому важному изменению в вещании предшествуют дискуссии, исследование альтернатив, публикация планов реорганизации и их обсуждение в печати и парламенте. Не удалось создать ни сильных общественных органов для надзора за порядком в эфире, ни влиятельных профессиональных ассоциаций.

Банкиры и бизнесмены, объединившиеся в 1996 году для переизбрания Ельцина против угрозы коммунистического реванша, грозившего им потерей власти и капитала, разбились после выборов на враждующие лагери в борьбе за остатки неприватизированной государственной собственности и влияние на власть. Все это привело к тому, что неизбежная конкуренция между СМИ и стоящими за ними силами приняла в России уродливую форму информационных войн.

В 1996 году в российских СМИ появились понятия «семибанкирщина», «экономическое Политбюро», «олигарх». На головы миллионов зрителей обрушился поток компромата, связанного с противостоянием «банкиров-олигархов» (ОРТ, НТВ) и защищавшихся «реформаторов» (ВГТРК). Информационно-пропагандистские кампании имеют общий сценарий: начинаются с утечки, «раскрутки» компромата в СМИ, а завершаются кадровыми перестановками в правительстве и президентском окружении. Информационные войны сопровождали отставку правительств Виктора Черномырдина, Сергея Кириенко, Евгения Примакова.

В сентябре 1997 года после вызвавшей публичный скандал продажи части государственного холдинга «Связьинвест» президент Б. Ельцин пригласил в Кремль шестерых крупных бизнесменов и потребовал от них прекратить «поливать грязью» друг друга и министров правительства. Таким образом, в 1997 году Ельцин впервые косвенно, но публично признал, что редакционная политика центральных российских телеканалов отражает финансовые интересы ряда групп.

---

В итоге под разрушительным ударом оказались не столько банкиры и политики, сколько само российское государство. Наработанный в начале перестройки престиж журналистской профессии начал стремительно падать. Возникли понятия «персонифицированная пропаганда» и «политический заказ». Влиятельные телевизионные обозреватели, отбросив элементарные нормы профессиональной этики, не скрывали, что выполняют роль рупора конкретного олигарха или политика.

Политическая целесообразность выборов 1996 года, похоронившая романтическую идею 1990-х о независимой прессе, приватизационные войны 1997 года, кризис 1998 года и как следствие – обвал рекламного рынка – чрезвычайно усилили политизацию телевидения, которая, в свою очередь, «медиатизировала» политику. По сегодняшним оценкам аналитиков, 50% бюджетов СМИ 1995–1998 годов имели политическое происхождение.

К 1994–1999 годам вполне применима формула политологов-бихевиористов – сторонников поведенческой концепции власти: «Политическая арена есть рынок власти» и означает, что «те, кто контролирует собственность, обязательно будут стремиться превратить доллары в голоса избирателей, свою собственность – в политическую власть. Бизнес – диктатор в семье власти». Эти слова написаны американцем давно и не про Россию. Но эти пять лет российской истории – наглядная иллюстрация того, как при активном участии власти ростки политической демократии превращались в олигархию, а сама власть становилась главным экономическим ресурсом.

---

1999–2000 Годы: активизация государства

Этот этап наметился еще в 1998 году с создания единого производственно-технологического комплекса ВГТРК, а затем – соответствующего министерства. Созданием махины ВГТРК государство вроде бы намекало, что намерено превратиться в эффективного собственника разрозненного телевизионного хозяйства; упорядочить отношения вещателей и связистов; активнее действовать в области лицензирования. Проводником новых инициатив выступал недавний «олигарх» министр печати Михаил Лесин. Поэтому во всех этих начинаниях тогда усматривали только очередной передел рынка и недобросовестную конкуренцию.

С одной стороны, Лесин рассуждал как рыночник: «За 10 лет мы не сформировали рынка СМИ: у нас не продаются акции, у нас не продаются предприятия. У нас они не погибают. Ни одно СМИ не обанкротилось». С другой – к началу 1999 года стала вырисовываться иная, чем прежде, политическая линия: государственную телевизионную систему усиливали организационно и финансово для укрепления идей государственности. Приближались парламентские и президентские выборы. Причем группы Березовского и Гусинского, сплотившиеся в 1996 году, на этот раз оказались по разные стороны баррикад. Первый «ставил» на Путина, второй «играл» против него. В результате – очередной виток разрушительной информационной войны. События конца 1999 – начала 2000 года – взрывы домов в Москве, вторая чеченская война, «дело Бабицкого» – вернули в информационное поле понятия «государственная пропаганда», «национальная идея», «наши – не наши».

После победы Путина на президентских выборах конфигурация на телевизионном рынке серьезно изменилась.

2000–2001 Годы: закат эры олигархов

Драму НТВ, которая завершилась весной 2001 года сменой основных владельцев и менеджмента телекомпании, можно считать финалом бурного, революционного десятилетия в развитии телеиндустрии России.

По масштабности, количеству и разнообразию операций давления история борьбы с «Медиа-Мостом» Владимира Гусинского уникальна. Длилась она с весны 1999 по весну 2001 года. Кремль и исполнители «оздоровительных» процедур – прокуратура, ФСБ, суды – говорили исключительно об экономической подоплеке происходящего с «Медиа-Мостом», а Гусинский и его защитники настаивали на политической версии преследования. Истина, как всегда, была посередине. Неизвестно, как развивалась бы эта история, если бы Гусинский договорился с властью, как в 1996 году. Но он этого не сделал, и ему напомнили, как много он занял у полугосударственного «Газпрома». В том, что в деле «Медиа-Моста» была политическая составляющая, в конце концов признался даже Альфред Кох, который в этом споре «хозяйствующих субъектов» представлял «Газпром-Медиа».

---

Накануне решающей битвы за медиаимперию Гусинского, осенью 2000 года, консультант президента Владимира Путина Глеб Павловский провозгласил «крушение СМИ демократической республики и закат эры олигархов». В этой фразе политического технолога в утрированной форме выражена сущность изменений в сфере массовой информации после Ельцина. К весне 2001 года двух главных медиаолигархов прежней эпохи в стране уже не было, в последующие два года их постепенно, но настойчиво выдавливали на политическую и медийную периферию.

Изматывающая двухлетняя война вокруг «Медиа-Моста» и «крушение олигархов» имели несколько последствий. С разгромом «партии НТВ», каким бы ни было отношение к Гусинскому, идеи «действующей демократической оппозиции» и «свободы слова» окончательно потеряли актуальность для многих граждан. Как результат акции против НТВ – снизилась «сопротивляемость» региональных телекомпаний административному давлению на местах. Например, некоторые частные владельцы поддержали идею создания окружного телевидения, создаваемого под патронатом представителей президента в семи федеральных округах.

С идеологической точки зрения идея нового, сильного, корпоративного государства (определения в СМИ разнились) стала воплощаться в деятельности телевидения под лозунгом конструктивного диалога и сотрудничества с властью. Диалог, сотрудничество, лояльность – новые характеристики информационного поля того периода. Они принципиально отличались от характеристик минувшего анархического, агрессивного информационного десятилетия.

В стране снова поменялась правящая элита: амбициозных олигархов сменили профессиональные бюрократы, сделавшие карьеру в минувшее десятилетие. «Усмирение» слишком самостоятельного бизнеса происходило по одной схеме: в государственных интересах менеджеров или владельцев с помощью судов, проверок и обысков устраняли от управления. Новая правящая элита постепенно приучила страну к необходимости вмешиваться в информационный процесс на основании недоверия к коммерческим «нелояльным» СМИ.

Телевидение времен стабильности и усиления государства

---

2002–2004 Годы: модернизация власти и усиление государственной бюрократии

«Пресса должна знать свое место» – в этой незамысловатой формуле выражена суть взаимоотношений власти и СМИ времен Владимира Путина. На общефедеральном рынке все скандалы смикшированы. ОРТ, так и не став ни общественным, ни частным, формально опять превратилось в Первый государственный канал, сохранив ширму смешанной формы собственности. В 2003 году ОАО «ОРТ» («Первый-канал») в целях обеспечения безопасности и защиты нравственности, здоровья и прав граждан попало в перечень 56 стратегических акционерных обществ наряду с военными и оборонными.

Борису Березовскому с 1995 года, по сути, разрешали арендовать главную государственную кнопку страны. После того как он вынужденно отказался от контроля над ОРТ, лишний раз подтвердилось, что полугосударственная форма собственности ОРТ – миф. Как, на каких условиях перешли акции, формально связанные со структурами Березовского, другим частным владельцам? Какие банки входят в консорциум ОРТ-КБ? Что такое мифические ООО «РастрКом-2002» и ООО «ЭберЛинк-2002»? Кто стоит за ними и почему именно эти компании получили 49% акций крупнейшей телекомпании страны и Европы?

Никаких тендеров, никаких сообщений о продажах и зафиксированных сделках не было, кроме слухов и неподтвержденной информации о том, что «отступные» – 50 млн долларов – Борису Березовскому заплатил его бывший партнер Роман Абрамович и подконтрольные именно ему структуры формально остаются лояльными держателями частного пакета акций «Первого канала». С переподчиненного в интересах государства и новой элиты «Первого канала» не особенно требуют 100-миллионный долг, выданный еще в 1998 году под залог акций (как теперь выясняется, чтобы в условиях обрушившегося рынка выдержать жесткую, в том числе политическую, конкуренцию с НТВ). Канал (или, может быть, государство как основной акционер) вроде бы исправно платит проценты по этому кредиту.

Канал «Россия», сознательно став державно-государственным, четко обозначил свое место в телевизионной иерархии – главного государственного пропагандиста. Экономически холдинг ВГТРК по-прежнему кентавр, потому что, получая бюджетное финансирование (радио, региональные ГТРК, оплата сигнала второго канала для городов с населением менее 200 тыс.), выступает как участник рынка, зарабатывающий на рекламе. Но именно канал «Россия» в 2003 году объявил о том, что намерен отказаться от бюджетного финансирования и жить только за счет рекламы, доходы от которой в том числе помогают содержать канал «Культура» без рекламы. Государственное телевидение запустило русскую версию «Евроньюс», войдя в состав этого европейского вещательного консорциума и став одним из его крупнейших акционеров (16% акций), и круглосуточный информационный канал в России. Государственное телевидение реализовало идею тематических специализированных каналов («Спорт», «Бибигон»).

---