Файл: Понятие и признаки государства (Признаки (элементы) государства).pdf
Добавлен: 05.04.2023
Просмотров: 65
Скачиваний: 1
Поэтому предпочтительнее характеризовать гражданство не через категории правовой связи или правоотношения, а именно через категорию правового статуса. Корректно определить гражданство (как «комплекс взаимных прав и обязанностей») можно лишь через перечисление тех прав и обязанностей, которые принадлежат гражданам в отличие от неграждан, и такое определение будет особым для каждой страны, отражая особый правовой статус граждан. С этой точки зрения, граждане — это те лица, принадлежащие к населению государства, которые имеют право политического участия (пассивное и активное избирательное право) в делах государства, право постоянно проживать на территории этого государства, право пользоваться защитой государства внутри страны и за рубежом, и некоторые другие права и обязанности, которыми не наделены неграждане. В отличие от универсальных (или, по меньшей мере, притязающих на универсальность) норм о правах человека, отношения гражданства подчиняются правовым нормам соответствующего государства. Принадлежащие гражданину права, характеризующие его правовой статус в данном государстве, называются гражданскими {civil rights).
Например, С. А. Муромцев пишет, [10 с. 45] гражданство может быть приобретено либо основным, либо производным способами. Основной способ — это приобретение гражданства согласно принципу деления рождающихся детей на граждан и неграждан, принятое в том или ином государстве. В теории известны два таких принципа: право крови {ius sanguinis) и право почвы (ius sol). Согласно первому принципу, гражданство приобретается ребенком в силу его кровной связи с родителями, независимо от места рождения.
Здесь гражданство ребенка определяется гражданством его родителей, а в случае разного гражданства родителей — их соглашением или решением суда. Согласно второму принципу, ребенок получает гражданство той страны, на территории которой он рожден, независимо от гражданства своих родителей. Возможны коллизии этих принципов, когда ребенок получит сразу и гражданство страны своих родителей, и гражданство страны своего рождения, хотя, как правило, национальное законодательство страны рождения заставляет родителей сделать тот или иной выбор. Во многих случаях встречается сочетание этих принципов. Так, в российском законодательстве преобладает принцип крови, хотя допускается предоставление гражданства Российской Федерации детям, рожденным на территории РФ от лиц без гражданства, и детям, найденным на территории РФ, если гражданство их родителей не известно.
Ю. Г. Арзамасов, что [12 c. 39] есть несколько других показателей гражданства, которые зачастую также называются принципами. Это определение можно принять, с учетом того, что такие принципы не универсальны: разнятся от государства к государству и по своему содержанию являются не принципами, а нормами (различие между нормами и принципами будет рассмотрено ниже).
В России признается только единое федеративное гражданство (принцип единства гражданства), т.е. государственная принадлежность только к Российской Федерации.
Хотя до Определения Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2001 г. № 250-0 по вопросу гражданства Башкортостана (Определение Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2001 г. № 250-0 «По запросу Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан о толковании ряда положений статей 5,11, 71, 72, 73, 76, 77 и 78 Конституции Российской Федерации».) по этому вопросу среди российских юристов были различные мнения. Стоит отметить, что в некоторых других федеративных государствах признается гражданство субъектов федерации — так, Конституция США закрепляет два вида гражданства: общегосударственного (гражданство США) и гражданства штатов. Такой же принцип действует и в Евросоюзе, где в силу ст. 17 Маастрихтского договора от 7 февраля 1992 г. граждане государства — члена Евросоюза автоматически становились гражданами Евросоюза.
Запрет лишения гражданства, закрепленный в Конституции РФ, весьма относителен, поскольку такой запрет может отсутствовать в законодательстве других стран, существование такого запрета отрицалось и в недавней (советской) истории самой России. Такой запрет отсутствует в США и в некоторых европейских странах; в 2016—2017 гт. в российской Государственной Думе обсуждался и даже был принят в первом чтении законопроект о лишении террористов гражданства, подобные же правила были введены в 2016 г. во Франции. Впрочем, и в настоящее время российское законодательство допускает схожий институт — отмену решения о предоставлении гражданства в случае предоставления недостоверных сведений при приеме в гражданство.
Называется также «принцип» непрерывности гражданства, который означает, что пребывание на территории других государств не приостанавливает гражданства и не является основанием для лишения гражданства. Уже упомянутая Гаагская конвенция о гражданстве 1930 г. закрепляет общие условия и принципы предоставления гражданства, хотя в конечном итоге вопрос о предоставлении или непредоставлении гражданства является суверенным правом каждого независимого государства. Среди производных способов приобретения гражданства эта конвенция называет принятие в гражданство (как правило, на основании личного заявления при соблюдении условий, установленных национальным законодательством) и оптацию (выбор гражданства при изменении территории государства).
Многими государствами, пишет П.В. Крашенинников, [9] допускается возможность двойного гражданства даже без соблюдения условия об отказе от предыдущего гражданства. В России двойное гражданство официально допускается, только если это разрешено законодательством или международными договорами, в противном случае Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» исходит из того, что второе гражданство в Российской Федерации не признается. Но, с другой стороны, сам по себе факт приобретения гражданства другого государства не является основанием для лишения российского гражданства. В законе также закреплено правило, согласно которому наличие второго гражданства не умаляет прав российских граждан, хотя приобретение второго гражданства согласно другим законодательным актам является, к примеру, основанием для отказа к принятию на государственную службу или для лишения депутатского мандата. Граждане с двойным гражданством называются бипатридами, лица без гражданства — апатридами. Ранее (до 2002 г.) в российском федеральном законодательстве существовал институт почетного гражданства, но в упомянутом законе о гражданстве он не воспринят. Некоторые города и регионы России имеют законы, учреждающие почетное гражданство (например, Закон г. Москвы от 25 января 1995 г. № 3-9 «О Почетном гражданине города Москвы» //Ведомости Московской Думы. 1995. № 2.), но подходит ли термин «гражданство» для подобных почетных званий в российских регионах, остается вопросом.
Итак, подводя итоги, мы можем определить население как совокупность лиц, постоянно проживающих на государственной территории и находящихся в правовой связи с государством. Основной формой такой связи является предоставление части населения особого правового статуса — гражданства, которое характеризует набор особых (нет универсального набора прав и обязанностей, который бы подходил и действовал в каждом государстве) субъективных прав и обязанностей в публично-правовой сфере. Можно рассматривать население как необходимое условие существования государства, поскольку государственная власть может осуществляться только как волевое отношение лица к лицу и поскольку сама по себе государственная власть учреждается волевыми актами: принятием по факту конституционно-правовых норм, устанавливающих, что некий социальный союз становится государством. Отметим, что в конституционных дискурсах западных стран наряду с термином «население» широко используется термин «нация» в смысле государственно-организованного народа, имеющего собственную политическую идентичность.
Население — это такой же необходимый признак понятия государства как территория — без населения нет общества, которое является той средой, в которой возникает и существует государство. Другое дело, что этот признак не является достаточным и необходимым условием существования государства. С одной стороны, само по себе наличие населения на некоей территории еще не приводит к образованию государства. С другой стороны, если допустить гипотетическую ситуацию, когда все население государства исчезнет, то тем самым еще нельзя будет юридически констатировать исчезновение самого государства. В истории известны случаи, когда в результате эпидемий или вражеских набегов гибло все население небольших городов-государств, но затем пришедшие со стороны люди восстанавливали эти города и возобновляли функционирование их органов государственной власти.
Тем не менее, речь идет о необходимом понятийном признаке, поскольку без населения лишаются смысла остальные признаки государства — власть, возможная только как волевое отношение, и территория, которая характеризуется через верховенство по отношению к другим центрам власти и к другим лицам. Таким образом, триада необходимых признаков государства — власть, народ (население) и территория — сформулированная в правовой догме континентальной Европы еще в XIX в., сохраняет свое значение и сегодня.
2.3. Суверенная власть
Власть, пишет В. Н. Протасов, [22 с. 48] как основной признак организованного общества, может пониматься в различных аспектах, среди которых можно выделить следующие: (1) поведенческий — т.е. понимание власти как особого поведения, характеризуемого подчинением одними людьми других (точка зрения, развитая Максом Вебером). В этом случае власть есть взаимоотношения между властвующими и подчиненными; для такого подхода к власти характерно ее понимание как способности определять поведение других лиц, несмотря на их сопротивление; (2) психологический — т.е. способ самоорганизации коллективов людей, когда одни люди подчиняют свою волю воле других людей; власть есть взаимное отношение актов волеизъявления; стратегическое отношение, организующее общение индивидов между собой (точка зрения, развитая Мишелем Фуко). Таким образом, власть рассматривается как реальная способность осуществлять влияние на выбор других людей, определять поле такого выбора за счет психологической зависимости; (3) системный — власть есть способность человеческих коллективов к самоинтеграции путем формирования этими коллективами внутренней структуры управления (теория, предложенная американским социологом Толкоттом Парсонсом (1902—1979)); в другой интерпретации данного подхода власть предстает как взаимодействие субъектов, которое позволяет обществу выработать кумулятивный эффект, приводящий к новой структуре взаимодействия (позиция немецкого философа Никласа Лумана (1927—1998)). Здесь власть выступает как часть системы социального контроля; (4) меновый — в рамках этого подхода власть можно также понимать, как социальный обмен ресурсами, где власть есть производное от потребности в дефицитных ресурсах, проявляющееся в манипулировании владельцами таких ресурсов теми, кто в этих ресурсах нуждается (подход американского социолога Джорджа Хоманса (1910—1989)). Причем под ресурсами могут пониматься не только утилитарные, материальные блага, но и такие блага, как безопасность (обеспечиваемая системой принуждения), предсказуемость (реализуется через нормотворчество) и проч. Наряду с этими основными теориями власти можно назвать и множество других (теория элит, классовая теория и др.) [21 с. 63].
Среди всего разнообразия проявлений власти нас, применительно к вопросу об образовании государства, интересует та власть, которая ставит государство над всеми другими источниками власти в обществе. Такая власть обычно характеризуется как политическая (от греческого «политика» — управление общими делами общества). Эта власть, по меньшей мере, номинально осуществляется от имени и в интересах всего общества. Для политической (или иначе, публичной) власти свойственна, по меньшей мере, претензия на верховенство в обществе и на монополизацию организованного насилия. Как мы говорили выше, фактические степени такого верховенства и монополии могут сильно различаться. В этих основных признаках государственной власти нельзя не узнать также и те показатели, применительно к которым говорят о государственном суверенитете как, прежде всего, о верховенстве и независимости власти. Поэтому исследование государственной власти неизменно приводит к вопросу о суверенитете, который является ее основным критерием [27 с. 115].
Суверенитет, понимаемый как независимость по отношению к другим властям вовне и преобладание над теми властями, которые существуют внутри общества, обычно считается ключевым признаком государственной власти. В этом смысле выделяется негативный суверенитет (как свобода от чужого вмешательства) и позитивный суверенитет (как способность самостоятельно решать свои дела). При этом речь идет о юридическом преобладании, поскольку фактически часть или даже вся территория государства может выйти из-под контроля центральных властей: в этом можно убедиться на примере революций, сепаратистских регионов, длительного контроля преступных группировок над частью территории. Даже если бы была возможность достоверно измерить фактический объем верховенства и независимости власти, то результаты таких измерений ничего бы не говорили о суверенитете как таковом — ведь суверенитет не увеличивается и не уменьшается в зависимости от изменения показателей признания властей со стороны общественного мнения [26 с. 98].
Здесь мы сталкиваемся с логическим кругом в определении государства через суверенитет — если суверенитет не есть фактическое могущество (преобладание над другими источниками власти и полная фактическая независимость правителей государства — и то, и другое в политических реалиях редко встречается в чистом виде), то, значит, суверенитет есть юридический признак, есть свойство, которое придается правовыми нормами особой разновидности власти — публичной власти. Но сама отсылка, делаемая такими нормами к данной власти, уже предполагает ее квалификацию как государственной.