ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 15.07.2020
Просмотров: 1506
Скачиваний: 4
ГНОСЕОЛОГИЯ
Гносеология (от греческого gnosis — «знание» и logos — «слово, учение»), а по-русски — «теория познания» — это такая философская дисциплина, которая, в отличие от психологии, физиологии, социологии науки, кибернетики, то есть наук, тоже изучающих процесс познания, познает всеобщие основания процесса познания и самого знания (познавательного результата), причем обязательно в единстве того и другого. Иными словами, истина и путь к ней, вот что находится в центре внимания теории познания 1.
Таким образом, предметом теории познания выступает сама природа процесса познания, его возможности, гносеологическая сторона основного вопроса философии, то есть соотношение знания и объективной реальности, условия адекватности, истинности такого соотношения.
Будучи философской дисциплиной, теория познания неразрывно связана с другими философскими разделами. Как хорошо выразился русский философ и социолог П.Л.Лавров (1823–1900), философия «есть отождествление мысли, образа и действия». В этом неразрывном тождестве мы в данном разделе ставим акцент на «мысли». Однако абсолютно абстрагироваться от «образа» и «действия» мы не сможем. Более того, время от времени нам придется призывать их себе на помощь, восстанавливая тем самым целостность философского знания.
С целью образного восприятия содержания теории познания используем специальную таблицу, координирующую основные принципы, формы и методы познания2 (см. таблицу 3).
{130}
Таблица №3.
Основные принципы, формы и методы познания
|
Основные принципы познания |
Основные формы познания |
Основные методы познания |
|
Принцип объективности |
Субъективное и объективное Чувственное и рациональное Содержательное и формальное Эмпирическое и теоретическое (факт, идея, гипотеза, теория) |
Наблюдение Эксперимент Моделирование Анализ и синтез Индукция и дедукция |
|
Принцип развития |
Историческое и логическое |
Исторический и логический |
|
Принцип конкретности (системности) истины |
Абстрактное и конкретное. Истина |
Метод восхождения от абстрактного к конкретному |
Как можно видеть, каждый столбец данной таблицы начинается с наиболее простого элемента, и чем ниже опускаем мы свой взгляд, тем с более и более сложными, конкретными принципами, формами и методами имеем дело. Однако каждый предыдущий элемент при этом не исчезает, а остается в последующем элементе в подчиненном и преобразованном, «снятом» виде. {131}Связь «по горизонтали» в таблице не столь непосредственна, но тоже имеется, особенно — в ее финальной, нижней части: истина и конкретность, по Гегелю, — синонимы. К этому следует вспомнить сказанное выше: любой принцип, будучи обернутым на практику познания объекта, превращается в метод. Например, принцип историзма выступает как исторический и логический методы. Функциональное различие предлагаемых в таблице столбцов можно образно представить себе так: если сравнить «строительство» знания со строительством здания, то принципы это фундамент, формы — строительный материал, а методы — технология данного «строительства».
Поскольку основные принципы диалектики, служащие и основными принципами познания, уже рассмотрены нами в первом разделе, примем их содержание к сведению и начнем анализ гносеологических проблем с рассмотрения основных форм процесса познания.
Субъективное и объективное в процессе познания
Исходным и непреходящим моментом познания выступает взаимодействие субъекта познания с его объектом.
Субъект это активная сторона данного взаимодействия, носитель деятельности, направленной на объект, и носитель познания и знания, которое обязательно содержит в себе также и определенную оценку этого знания.
Объект — это то, что субъект выделяет из объективной взаимосвязи вещей, свойств и отношений, это то, что противостоит субъекту, на что направлена многоплановая (предметно-практическая, познавательная, оценочная) деятельность субъекта. При этом объектом может быть и материальное, и духовное явление.
Вспомним типологию субъектов, которая содержится в рис. № 1. Там отмечается, что субъект может быть индивидуальным и может быть коллективным, причем коллективным, так сказать, разной степени общности, вплоть до субстанции-субъекта. Философы давно заметили, что кроме индивидуального субъекта имеется некий, каким-то образом взаимодействующий с ним, так называемый{132} трансцендентальный (от латинского transcendens — «перешагивающий, выходящий за пределы») субъект.
По Канту, трансцендентальный субъект прирожден человеку и одинаков для всех людей. За счет этой одинаковости и достигается взаимопонимание. По Хайдеггеру, трансцендентальный субъект сообщается человеку вместе с языком. В этом понимании трансцендентальный субъект — не единствен.
В истории философии субъект-объектное, познавательное, отношение, нашло свое выражение в виде двух принципиально различных моделей: модели, трактующей познание как взаимодействие двух природных систем, и модели, истолковывающей познание как то, что определяется структурой индивидуального сознания 3.
Первую модель можно назвать моделью познания, рассматриваемого извне по отношению к субъекту, а вторую — изнутри субъекта.
Первая модель процесса познания связана с такими известными именами, как Демокрит, Дж. Локк и др. Демокрит (ок. 460–370 до н. э.) причинное взаимодействие объекта и субъекта понимал следующим образом: он считал, что от любого объекта отделяется, «истекает» некий «образ», или «облик». Попадая в душу субъекта, этот «облик» приобретает качество знания. Образно выражаясь, здесь перед нами примерно такая же модель взаимодействия, какую мы видим, когда, желая сделать копию ключа, слесарь вдавливает его в кусок воска и получает таким образом его отпечаток. В Новое время философия эту модель изрядно усовершенствовала. В частности, философы отказались от непонятного с точки зрения классической механики явления «истечения» «обликов» вещей. Вместо этого, например, в теории познания одного из классических представителей модели первого типа — Джона Локка речь идет о восприятии как главном механизме отражения реальных вещей. Система взаимосвязанных восприятий к реальным объектам относится так же, как карта относится к реальной местности, и этой сообразности между первым и вторым достаточно, чтобы иметь реальное познание 4.
Данная модель процесса познания исходит из того неоспоримого факта, что субъект действительно является сложно организованной природной, телесной системой и что на его органы{133}чувств действительно воздействует объект, без чего познание невозможно. Однако в пределах данной модели не находят своего истолкования важнейшие моменты познания — его осознанность и его обоснованность, нормативность. Иными словами, если исходить из одних лишь природных особенностей человеческого тела, то совершенно невозможно понять характеристик действующего и познающего человеческим образом субъекта.
Вторая модель процесса познания свою главную задачу видит как раз в том, чтобы сосредоточить свое внимание на нерешенных сторонниками первой модели вопросах: проблеме рефлексивности, то есть осознанности субъектом самого себя и своих действий и проблеме обоснования знания, задаче поисков нормативов, эталонов, которые позволили бы отличить знание от незнания.
Впервые в классической форме эти вопросы были поставлены Р. Декартом. При этом оба эти вопроса он рассматривал в неразрывном единстве: обоснованность знания он связал со степенью его рефлексивности. Декарт призывает за истинное принимать только то, что представляется уму столь ясно и отчетливо, что нет, якобы, никаких оснований подвергать представляемое сомнению5. Самосознание, мысль субъекта о существовании самого себя объявляется Декартом самой достоверной истиной. Это, так сказать, абсолютно непосредственное знание. Cogito ergo sum — «мыслю, следовательно, существую». Существование мира, внешнего по отношению к сознанию, обосновывается Декартом уже опосредствованным образом — через присутствие в сознании ясной и отчетливой идеи Бога, всесовершенного существа, из самой сущности которого вытекает и его собственное существование и невозможность быть обманщиком по поводу реального существования в качестве объекта всего того, что субъектом постигается ясно и отчетливо и в силу этого должно быть истинным6.
Таким образом, вторая модель рассматривает явления, феномены познания «изнутри» самого сознания, как нечто непосредственно данное. Данную традицию затем продолжил И. Кант, рассматривавший процесс познания как три следующих друг за другом синтеза чувственных данных опыта и априорных форм созерцания, рассудка и разума и отвергающий даже саму попытку{134} выяснить сущность этого процесса, объявляя ее «вещью-в-себе». Далее эту традицию подхватил Й.Фихте, делая главный упор на непосредственности и исходности отношения «Я» и «не-Я» и принципиально отказываясь от наличия какой-то скрытой и непостижимой «вещи-в-себе». В наше время декартовскую традицию наиболее последовательно развивал Э.Гуссерль. Анализ сознания он осуществлял так же с помощью процедуры феноменологического описания того, что дано сознанию с наибольшей очевидностью и самодостоверностью.
Вторая модель познания, хотя Э.Гуссерль ни за что не согласился бы с этим утверждением, тоже еще во многом носит эмпирический характер. В ней, как и в первой модели, нет достаточно глубокого исходного основания, то есть излагаемая позиция не обоснована, в силу чего процесс познания всего лишь описывается, но не объясняется. Как уже было сказано выше, Гегель, критикуя Фихте, справедливо замечал, что попытка последнего дать разуму развернуть свои определения из самого себя не могла завершиться успехом, ибо начинать философию с «Я» невозможно: начало должно быть наиабстрактнейшим, а «Я» есть «сознание себя как бесконечно многообразного мира».
Помимо того, что обе рассмотренные модели познания страдают описательностью, они еще догматически разрывают диалектическую связь объективного и субъективного в познании: первая модель, как можно видеть, есть абсолютизация объективного в познании, а вторая — субъективного.
Для того, чтобы выявить диалектическое единство субъективного и объективного и тем самым одновременно найти самое глубинное основание познавательного процесса, нам следует вновь обратиться к рассмотренному выше важнейшему свойству субстанции — свойству отражения. Именно отражение является исходной «родовой» формой бытия сознания и познания.
Интересно то, что важность понятия «отражения» для теории познания проявляет себя даже в наиболее распространенных в этом разделе философии понятиях-метафорах. Так, слово «феномен» происходит от греческого глагола, имеющего смысл — «светиться, являться, показываться». Латинское «рефлексия» означает именно «отражение». «Спекуляция» (отсюда выражение — {135} «спекулятивный способ мышления») происходит от латинского слова speculum — «зеркало». Древнерусское слово «образ» обозначает «зеркало» или то, что отбрасывает зеркало — отражение. Мыслительная деятельность издавна понималась как условие, позволяющее схватить, узреть образ, адекватный самому объекту. Не случайно, в связи с этим, греческое слово «теория» буквально означает «созерцание».
Мы уже говорили о том, что П. Тейяр де Шарден предупреждал читателя своей книги «Феномен человека» о том, что в ней не следует искать объяснение мира, само ее название свидетельствует о том, что речь идет только лишь о феномене, то есть о явлении. Однако описание феномена человека и его сознания дается Тейяром на основе сознательного применения диалектического метода познания и, следовательно, содержит в себе изображение различных сторон реальной диалектики развития феномена сознания. Опора на реальную диалектику позволяет выдающемуся исследователю проследить общую тенденцию исследуемого процесса и высказать ряд гениальных догадок о самой сути и причине этого процесса. Одной из таких догадок, несомненно, выступает идея о соотношении так называемых тангенциальной и радиальной энергий. Исследование этого соотношения, на наш взгляд, есть не что иное, как исследование, сначала в зародышевой, (и даже — в предпосылочной), а затем и во все более и более зрелой форме, диалектического соотношения объективного и субъективного как неотъемлемого свойства развивающегося бытия. Думается, что в форме этого единства Тейяр дает свое понимание и развитие идеи Б.Спинозы о двух атрибутах Субстанции — протяженности и мышлении. Различие между Спинозой и Тейяром состоит в том, что последний эти два атрибута, как раз в форме тангенциальной и радиальной энергии, рассматривает и в неразрывном единстве, и в развитии. Телесность, то есть протяженность, реальная проявленность в пространстве и во времени (объектность), в каждом теле, начиная с атома и молекулы, соединяется с примитивной, «свернутой», субъектностью этого тела.
Как мы уже отмечали выше, подобная идея была высказана еще Г. Лейбницем в его монадологии. Каждая монада есть духов{136}ный элемент бытия, своеобразный замкнутый концентрированный мир, являющийся своеобразным зеркалом единой и бесконечной вселенной. Монады по отношению к телам это - их души. Вселенная в них отражается, соответственно тому порядку, который присущ телу. Так как, по Лейбницу, материя делима до бесконечности, то на любом уровне проявляется способность отражать все. «Низшим» монадам, представителям неорганического мира и растительного царства, присущи лишь смутные представления, у животных представления достигают ступени ощущений, у человека — ясного понимания, осмысления.
Тейяр, таким образом, является продолжателем обоих великих философов: и Спинозы, и Лейбница, идеи которых он соединяет с неопровержимым для него, как ученого-палеонтолога, феноменом развития. Диалектику соотношения тангенциальной и радиальной энергии вполне можно осовременить, выразив ее в терминах учения об отражении.
В разделе, посвященном онтологическим проблемам философии, уже было показано, что отражение — это неотъемлемое свойство любого процесса взаимодействия, любого движения, имеющее своим содержанием внутреннюю активность самодвижущейся субстанции. Противоречие между любой отдельно взятой системой и тем, что Анаксимандр называет апейроном, или «Всем», то есть всей окружающей эту систему средой, и побуждает любую вещь либо гибнуть, либо развиваться. Развитие — это всегда поиск и нахождение конкретной формы разрешения указанного противоречия. Среда в процессе разрешения этого фундаментального для субстанции противоречия отражается во внутренней структуре системы в виде перестройки последней, а результат этой перестройки, более или менее совершенно, отражает (отбивает), постоянное стремление среды эту систему уничтожить, «растворить» в себе. Поскольку господствующее положение начинают занимать те системы, которые наиболее успешно отражают (в двояком смысле этого слова) воздействие на нее со стороны окружающей среды, постольку в результате естественного отбора способов отражения возникает эволюционная лестница этих способов, что и находит свое выражение в иерархии форм движения материи.
{137}В связи со сказанным, можно видеть, что именно эволюция отражения содержит в себе причинное объяснение эволюционной схемы П. Тейяра де Шардена. Каждая из трех выделенных им стадий эволюции выступает особенной, своеобразной формой, принципом нахождения ответа на «вызов» взаимодействующей с ней окружающей среды.
Всякий раз переход, скачок от относительно низкой формы отражения к более высокой происходит в результате появления более совершенного способа взаимодействия системы со средой. Скачок из неживой природы в живую связан с появлением способности приспособления системы к изменчивым влияниям среды с помощью выработки в процессе естественного отбора энергетически оптимальных вариантов поведения и фиксирования их в генетической информационной программе.