Файл: Колбовский Ландшафтоведение.pdf

сосен  по  морфологии  —  «болотное»  и  «лесное»,  причем  у  старых 

болотных сосен крона дифференцируется на нижнюю часть с близ-

ко  посаженными  искривленными  сучьями  (выросшими  до  мели-

орации)  и  верхнюю  часть  с  относительно  прямыми  стволом  и 

ветвями.  Подрост  лесной  формы  растет  гораздо  гуще,  чем  старые 

болотные  формы,  и  имеет  прямые  стволы  с  нормально  сформи-

рованной «опушечной» кроной. На массивах, осушенных в после-

военное  время,  сосны  достигают  высоты  10—16  м,  в  древостое 

участвует  береза,  впоследствии  появляется  подрост  ели.  Видовой 

состав  травяно-кустарничкового  яруса  осушенных  верховых  тор-

фяников меняется довольно медленно: десятки лет сохраняются и 

доминируют  багульник,  голубика,  клюква,  морошка,  пушица 

влагалищная  и  другие  типичные  виды.  Нередко  кустарнички  раз-

растаются до очень крупных размеров, особенно вдоль дренажных 

канав  (кустики  голубики  могут  достигать  высоты  до  1  м).  Через 

некоторое время в напочвенном покрове становится все больше и 

больше  черники  и  брусники.  Покров  сфагновых  мхов  как  основ-

ной  элемент  сообщества  верховых  болот  начинает  деградировать 

через несколько лет после проведения осушительной сети, причем 

скорость  и  степень  выраженности  этого  процесса  определяется 

дренирующей  способностью  канав  [16].  Таким  образом, 

осушение 

по  эффекту  соответствует  переходу  биогеоценоза  из  древесно-

моховой в древесно-кустарничковую группу 

с 

умеренным увлажнени-

ем 

(см. табл. 3.1).

На  осушенных  верховых  торфяниках  из-за  неравномерности 

оседания торфа на болотных кочках и в понижениях формируется 

бугристый  микрорельеф,  высота  отдельных  бугров  может  дости-

гать 0,5м.

Нередкое  вмешательство  пожаров  в  процесс осушения полно-

стью меняет картину сукцессионных смен, поскольку выгорание 

слоя торфа понижает поверхность и по сути нивелирует дрениру-

ющий эффект  канав,  в результате  заболачивание  может  возобно-

виться.

Кроме  того,  возвратные  сукцессии  возможны  при  естествен-

ном  прекращении  действия  дренажной  сети  (каналы,  если  их  не 

прочищать,  быстро  заиливаются  торфяной  крошкой  и  затягива-

ются  сфагнами),  в  этом  случае  условия  роста  сосны  опять  ухуд-

шаются и кроны деревьев вновь приобретают болотный облик.

Переходные  мезотрофные  (с  маломощным  торфом)  болота 

осушались в советский период в основном под сельскохозяйствен-

ные угодья. В первые же годы после прокладки сети здесь появля-

ется  обильный  подрост,  в  котором  на  ряду  с  сосной  участвует 

береза (встречаются также черная и серая ольха), дающий через 
15 — 20 лет густой жердняк; позднее появляется подрост ели. Уве-

личивается обилие кустарников — ивы, крушины. Видовой состав 

травяно-кустарничкового яруса проявляет большую консерватив-

396

ность,  сохраняясь  без  особых  изменений  в  течение  15  —  20  лет. 

Затем к типичным видам переходных болот (вахта, сабельник, бо-

лотные  кустарнички)  примешиваются  представители  лесного  раз-

нотравья  (майник,  ожика  волосистая,  щитовник  игольчатый)  и 

луговые влаголюбивые виды (лабазник, щучка). Характерно также 

появление видов-пионеров зарастания (иван-чая и малины). В те-

чение 20 — 40 лет по мере действия дренажной сети деградирует 

сфагновый  покров,  а  сменяющий  его  покров  с  преобладанием 

зеленых мхов обычно имеет покрытие не более 30 %. Таким обра-

зом,  на  финальной  стадии  сукцессионных  смен  осушаемых  ме-

зотрофных  болот  формируются  березово-сосновые  леса  с  разно-

образным  по  составу  напочвенным  покровом  (травяно-кустрани-

чковым,  влажнотравным,  травяно-сфагновым,  чернично-сфагно-

вым) — в зависимости от исходных условий. Следовательно, здесь 

мы  наблюдаем  аналогичный  переход  из  древесно-моховой  в  дре-

весно-кустарничковую группу умеренного увлажнения.

Дальнейшая судьба таких лесов зависит от устойчивости пони-

жения уровня болотно-грунтовых вод. Если уровень опущен более 

чем на 0,5 м, то под пологом сосны и березы формируется под-

рост ели, которая за 30 — 40 лет выходит во второй ярус древостоя 

и  начинает  вытеснять  основные  породы.  В  напочвенном  покрове 

начинают  преобладать  бореальные  лесные  виды,  включая  кисли-

цу, почти полностью исчезают сфагновые мхи.

Однако  более  распространен  возвратный  процесс,  связанный 

со вторичным повышением уровня грунтовых вод после заиления 

и заплывания дренажной сети. При этом процесс разболачивания 

и  минерализации  торфа  приостанавливается  и  происходит  мед-

ленное обеднение видового состава травяно-кустарничкового яруса 

и разрастание сфагнов [16].

Низинные  эвтрофные  торфяники  осушались  также  под  сель-

скохозяйственные  угодья.  Крупноосоковые  низинные  болота  при 

осушении переходят в луга с преобладанием щучки и мелких осок. 

Поскольку торфяная залежь эвтрофных болот маломощна, за не-

сколько десятков лет окультуривания торф может полностью сра-

ботаться  (минерализоваться)  и  в  этом  случае  происходит  полная 

смена  ландшафтов. Так, от  многих существовавших 50—100  лет 

назад низинных болот к настоящему времени не осталось никаких

следов.

Характерные  для  низинных  торфяников  леса  из  черной ольхи 

при  осушении  обогащаются  другими  древесными  породами  (бе-

резой, черемухой, ивой козьей, елью). В таких лесах в первые годы 

после  осушения  господствуют  травы,  требовательные  к  богатым 

почвам:  таволга  вязолистная,  крапива,  сныть,  папоротники,  дуд-

ник. Травостой может достигать высоты 1,5 м. Верхний горизонт 

почв  под  таким  лесами  —  темно-бурый  сильно  минерализован-

ный низинный торф мощностью до 0,5 м с ясно выраженной

397

комковатой структурой, типичной для гумусового горизонта. При 

сработке  торфа  ель  начинает  пробиваться  в  первый  ярус  древо-

стоев  и  постепенно  вытесняет  другие  породы,  в  первую  очередь 

черную ольху. Под влиянием ели как эдификатора и виолента про-

исходит выщелачивание и обеднение минерализуемого низинно-

го  торфа,  в напочвенном  покрове появляются  типичные  таежные 

виды:  кислица,  костяника,  черника.  Пристволовые  повышения 

заселяются зелеными лесными мхами.

Низкобонитетные  березовые  травостои  с  примесью  сосны  и 

серой  ольхи  высотой  10—15  м  могут  сохраняться  на  заброшен-

ных  окультуренных  торфяниках  до  полувека  при  неглубокой 

торфяной  залежи  и  возможности  естественного  дренажа.  В  на-

почвенном покрове за первые десять лет растения влажных лугов 

сменяются  типично  болотными  травами:  сабельником,  хвощом 

речным, вахтой камышом лесным и другими; развивается сплош-

ной покров сфагнов и кукушкина льна. Однако при прогрессиру-

ющем  заболачивании  окультуренных  торфяников  происходит 

почти  полная  гибель  выросшего  здесь  древостоя,  а  иногда  и  ку-

старников.  В  травяном  покрове  господствующими  видами  стано-

вятся  осоки  (например,  осока  пузырчатая);  такие  вновь  забола-

чивающиеся торфяники обводнены большую часть года и в тече-

ние  10  —  20  лет  превращаются  в  осоковые  и  травяно-осоковые 

низинные болота [16].

Таким образом, необратимость процессам осушения болот при-

дает  сработка  относительного  маломощного  торфяного  горизон-

та, в других случаях при сохранении торфяной толщи одно лишь 

проведение дренажной сети не обеспечивает необратимого пони-

жения  уровня  болотно-грунтовых  вод  и  последующего  заболачи-

вания. Особенно это касается олиготрофных торфяников: их бед-

ный  субстрат  ограничивает  экологическую  емкость  местоположе-

ния.

Итак,  осушение  и  окультуривание  временно  приостанавлива-

ют эволюцию низинных и переходных торфяников в направлении 

олиготрофных  болот,  при  этом  верхний  торфяной  горизонт  ча-

стично  минерализуется.  При  снятии  дренирующего  воздействия 

процесс  заболачивания,  как  правило,  возобновляется,  нередко 

осложняясь облесением. Кроме того, предшествующее окультури-

вание  может  обусловить  сдвиг  в  сторону  увеличения  трофности 

болота  —  первоначально  мезотрофное  болото  после  использова-

ния в качестве угодья и последующего забрасывания имеет черты 

эвтрофного.

В последнее десятилетие в связи массовым запустением дере-

вень,  забросом  сельскохозяйственных  угодий  и  общим  «одичани-

ем»  сельской  местности  на  периферии  освоенного  пространства 

появился  еще  один  весьма  значительный  фактор  вторичного  за-

болачивания уже освоенных земель — деятельность бобров. Оказа-

398

лось, что бобры, расселяясь по речным долинам, не игнорируют 

и русла дрен, магистральных каналов и водоприемников осушен-

ных торфяных массивов. Искусственные каналы отработанных тор-

фяников  и  осушенных  участков  леса  с  их  трапециевидным  пра-

вильным поперечным сечением и медленным течением представ-

ляют собой идеальные водотоки для запруживания. Известны слу-

чаи, когда деятельность бобров, сооружавших плотину на магист-

ральном  канале  или  коллекторах,  приводила  к  образованию  на 

месте осушенного и выработанного торфяника обширного озера, 

а также к подтоплению и вторичному заболачиванию значитель-

ных площадей лесных массивов.

Вообще, осушительная сеть на верховых и переходных болотах 

эффективно функционирует без ремонта не более 10 лет, а через 

30  лет  дренажные  канавы  могут  полностью  заплыть  сфагновыми 

мхами.  Если  учесть,  что  большая  часть  осушенных  торфяников 

центрального  Нечерноземья  приближается  как раз к  такому  воз-

расту (с момента проведения работ), то понятно что, такие учас-

тки  представляют  собой  готовый  полигон  для  изучения  процес-

сов обратимых и необратимых сукцессионных смен и трансфор-

маций ландшафта.

Однако мелиорация затрагивала не только собственно болотные 

ландшафты, но и переувлажненные земли с подзолистыми 

(либо дерновыми) почвами и в различной степени развитыми 

процессами оглеения. Мелиорации подверглись многие речные 

поймы, озерные террасы, просто плоские участки озерно-ледни-

ковых и моренных равнин на почвах тяжелого механического со-

става. Мелиорацию широко применяли для создания окультурен-

ных пастбищ, сенокосов и пахотных полей. Суть мелиорации зак-

лючалась в создании рабочих участков, пригодных для механизи-

рованной обработки («трактороспособные земли»). Однако мели-

орация сельхозугодий — вид работ, как никакой другой требу-

ющий аккуратности и точности. В одних случаях ошибки допуска-

лись уже на этапе проектирования, когда контур, размеры и очер-

тания дренажной сети не согласовывались с пластикой природ-

ного рельефа. В других — сказывались некачественно, наспех вы-

полненные работы, поскольку всегда осушали одни, а пытались 

выращивать урожай — другие. Канавы закладывались с «обратным 

уклоном» (из-за чего не работали даже весной), часто не разров-

ненные кавальеры (валы из вынутого грунта) вдоль канав задер-

живали сток с межканавных клеток, что приводило к их обводне-

нию. Происходило переувлажнение мелиорируемых угодий, со-

провождавшееся процессами оглеения и закисления почв. Мок-

рые тяжелые глины и суглинки высыхали на летнем солнце, пре-

вращаясь в корку, которая после вспашки разбивалась на круп-

ные глыбы. Быстрое заплывание канав в совокупности с описан-

ными процессами превращало новые мелиорации в бедленды.

399

Особенно  крупная  мелиоративная  кампания  была  проведена 

Министерством  мелиорации  и  водного  хозяйства  СССР  в  1970  — 

1980 гг. в целях создания укрупненных сельскохозяйственных уго-

дий.

Эта  мелиорация  именовалась  комплексной,  поскольку  подра-

зумевалось, что  она  будет  включать  в  себя  осушительные  работы 

(прокладку  и  ремонт  дренажной  сети),  «культуртехнические  ра-

боты» на землях, не требующих осушения (расчистку от мелколе-

сий,  кустарников,  валунов  и  т.д.),  в  некоторых  случаях  —  строи-

тельство оросительных системы (дождевальных установок). Одна-

ко в реальности господствовавший затратный механизм освоения 

капитальных  вложений  стимулировал  проведение  наиболее  до-

рогостоящих  осушительных  (землеройных  работ),  поэтому  пло-

щади  осушенных,  в  том  числе  повторно,  угодий  в  несколько  раз 

превышали  площади  земель,  на  которых  был  и  проведены  куль-

туртехнические работы.

Мелиорация  существенно  изменяла  облик  многих  ландшаф-

тов;  в  целом укрупнение угодьев,  выравнивание  их  границ,  зача-

стую  секущих  характеристические  линий  рельефа,  сделало  ланд-

шафт более монотонным. Объединяя рабочие контуры и укрупняя 

поля,  мелиораторы  «извели»  все  островки  и  куртины  леса,  кото-

рые  не  только  разнообразили  ландшафт,  но  и  служили  прибежи-

щем многих видов растений и животных. Повсеместное использо-

вание тяжелой техники на гусеничном ходу не могло обеспечить 

бережное  отношение  к  ландшафту.  Глубокие  дренажные  канавы 

нередко  прокладывались  так,  что  усиливались  эрозионные  про-

цессы и вынос твердого вещества в реки. Менялась и конфигура-

ция  локальных  водотоков  —  вновь  проложенные  магистральные 

дрены,  собирая  сток  с  расчищенных  угодьев,  на  выходе  с  них 

превращались в бурные ручьи, часть естественных водотоков при 

этом усыхала или укорачивалась.

Гидрографическая  сеть  устроена  таким  образом,  что  верховья 

многих  речных  систем  привязаны  к  приподнятым  котловинам 

озерного  происхождения,  которые  в  настоящее  время  представ-

ляют собой обширные болотные массивы. При осушении этих бо-

лот  и  последующем  освоении  торфяных  залежей  мелиораторам 

требовались  так  называемые  водоприемники  —  водоемы,  в  кото-

рые сбрасывалась отведенная с болота вода (рис. 8.7). В качестве 

таковых  практически  всегда  используются  верховья  рек,  однако 

вместе с водой в них поступало и огромное количество торфяной 

крошки.  Небольшие  русла  истоков  за  несколько  лет  забивались 

наносами,  поступающими  из  магистральных  каналов,  мелели  и 

попросту  прекращали  свое  существование.  На  месте  бывших  ру-

сел в верхних течениях рек остается лишь увлажненная вдоль таль-

вега заросшая ложбина, само же русло прослеживаются ныне толь-

ко на расстоянии 7—15 км от своего бывшего истока. При этом

400 

местным жителям казалось, что истоки рек укорачиваются, как 
бы отступают от водоразделов.

«Спрямленные»  реки  и  искусственные  водоприемники  оказа-

лись  весьма  нестабильными  водотоками,  их  искусственные  на-

сыпные борта быстро разрушались боковой эрозией, плоское ко-

рытообразное дно зарастало и забивалось аллювием; в результате 

через 6—10 лет вода, прорывая нарезанные отрезки, устремля-

401

лась в прежние старицы; туда же уходила и фауна: рыба, водопла-

вающие и гнездящиеся у воды птицы и т.п. (рис. 8.8).

К  периодическому  заболачиванию  относится  и  заболачивание 

лесных  вырубок  и  гарей,  происходящее  в  результате  нарушения 

баланса  влаги  в  верхних  горизонтах  почвы.  Абсолютное  количе-

ство  воды  в  почве  с  уничтожением  леса  —  главного  потребителя 

почвенной  влаги  —  увеличивается.  Происходит  перераспределе-

ние  поверхностной  воды  по  площади  вырубки,  и  отрицательные 

элементы  рельефа  становятся  очагами  наибольшего  скопления 

длительно застаивающейся воды, в результате чего здесь ухудша-

ется  воздушный  режим  почвы  и  меняется  растительный  покров. 

Появляется  кукушкин  лен,  затягивающий  постепенно  лесосеку 

сплошным ковром. На третий-четверный год после вырубки к гип-

новым мхам присоединяются сфагновые, отдельные подушки ко-

торых с течением времени сливаются в сплошной сфагновый по-

кров.  Иногда  лесосека  зарастает  вейником,  за  которым  следует 

осока, сабельник и даже сфагнумы. Заболачивание вырубок длится 
20  —  30  лет  и  прекращается  под  влиянием  усиленной  транспи-

рации влаги возобновившимся на вырубке молодым лесом.

402

8.4. Производные антропогенные ландшафты и 

природные восстановительные сукцессии

Подзоны южной тайги и хвойно-широколиственных лесов ЕТР 

представляют собой хороший «полигон» для изучения вертикаль-

ной  и  плановой  структуры  ландшафтов,  трансформированных 

столетиями антропогенного воздействия.

Среди  различных  групп  производных  урочищ  ландшафтов  ко-

нечно-моренных возвышенностей и моренных равнин видное ме-

сто  занимают 

ельники  неморальные, 

для  которых  характерно  уча-

стие  во  втором  ярусе  древостоя  широколиственных  пород,  а  в 

травяном  покрове  —  требовательного  к  плодородию  светолюби-

вого разнотравья, совсем несвойственного настоящей тайге. Боль-

шинство дренированных наклонных местоположений, к которым 

тяготеют неморальные ельники, освоены под пашню еще с сере-

дины  нашего  тысячелетия.  Многие  освоенные  участки  зарастали 

вторично, поэтому в существующих ныне лесах можно наблюдать 

следы  былых  пашен  —  мелкие  (пахотные)  и  более  глубокие  (ме-

жевые) борозды.

Широкое  распространение  в  таежной  зоне  получили  также 

производные  высокополнотные  березняки  и  осинники,  форми-
рующиеся после рубок.

Процесс  смены  коренных  ельников  производными  березняка-

ми  и  осинниками  в  более  густонаселенных,  главным  образом, 

южных районах начался много веков назад с приходом земледель-

ческого населения. Он усилился в конце  XIX в., когда вместо ма-

лоинтенсивных приисковых рубок стали вырубаться сплошь неко-

торые  лесные  массивы  практически  без  применения  каких-либо 

ограничений и мер восстановления лесов. Но до начала концент-

рированных рубок (1940— 1950-е годы) сохранялись еще большие 

массивы условно-коренных и коренных ельников, главным обра-

зом  в  северных  частях  Костромской,  Ярославской,  Кировской, 

Тверской  областей.  Сейчас  они  почти  полностью  вырублены  и 

сменились мелколиственными лесами (рис. 8.9).

Состав  травянистой  растительности  в  производных  мелколи-

ственных  лесах  существенно  отличается  от  ее  состава  в  еловых 

лесах,  особенно  в  кислично-щитовниковом  типе.  Папоротники 

обычно не образует здесь выраженного яруса, встречаются отдель-

ными зарослями, зато усиливается роль злаков, особенно бора

развесистого.

В ландшафтах пологоволнистых моренных равнин преобладают 

производные от ельников-черничников березняки, имеющие раз-

нотравно-долгомошный  напочвенный  покров.  На  вырубках  гос-

подство захватывают щучка, иван-чай, вейник Лангсдорфа.

В сырых местообитаниях с ухудшенной аэрацией в пределах мо-

ренных равнин были широко распространены 

ельники сфагновые.

403

Коренные урочища этой группы — ельники сфагновые IV, V клас-

сов бонитета, часто с единичной примесью сосны и березы пуши-

стой, они почти не сохранились в южной тайге, встречаются лишь 

в  более  глухих  районах;  они  повсюду  замещены  на  производные 

березняки, возникающие после рубок и пожаров (рис. 8.10). 

Произ-

водные  березняки 

формируют  негустой  подлесок  из  ив  ушастой  и 

пепельной; в напочвенном покрове преобладают сфагновые мхи