Файл: Райх В. - Анализ характера.pdf

образование — невротическому. Однако  это  не  означает, что  невротик  не  сублимирует
или что здоровый человек не имеет реактивных образований.

Сперва  попробуем  описать  взаимоотношения  сублимации  и  сексуальной

удовлетворенности. Согласно Фрейду, сублимация — это изменение направления либидо
от  исходной  к «высшей», социально  значимой  цели. Таким  образом, влечение, которое
сублимируется, должно  оставить  свой  исходный  объект  или  цель. Это  начальное
положение, высказанное  Фрейдом, привело  к  ошибочному  представлению, что
сублимация  и  удовлетворение  инстинкта  противоположны  по  значению  и  взаимно
исключают друг друга. Клинический опыт показывает, что они не антагонистичны; более
того,  устойчивая  экономика  либидо  является  необходимым  условием  для  успешной  и
постоянной  сублимации. Необходимо  только, чтобы  те  влечения, на  которых
основываются  наши  социальные  достижения, не  удовлетворялись  прямо; это  вообще
неприменимо для удовлетворения либидо. Анализ работы с отклонениями показывает, что
сублимация  прегенитального  либидо  тем  труднее, чем  сильнее  застой  совокупного
либидо. Сексуальные  фантазии  задействуют  большую  долго  психики, отвлекая  ее  от
работы, то  есть  социальные  Достижения  приобретают  сексуальную  окраску  и  по  этой
причине  превращаются  в  предмет  вытеснения. Исследования  сублимаций  генитального
характера  показывают, что  оргастическое  удовлетворение  либидо  постоянно
поддерживает  возможность  сублимации  дело  в  том, что  она  высвобождает  энергию  для
повышения  активности, поскольку  сексуальные  идеи  временно  перестают  нуждаться  в
каком  бы  то  ни  было  катексисе  либидо. Успешный  анализ  демонстрирует, что
максимальная  способность  человека  к  деятельности  появляется  только  тогда, когда
пациент  обретает  способность  к  полноценному  сексуальному  удовлетворению.
Устойчивость  сублимаций  тоже  зависит  от  устойчивости  либидинальной  экономики:
пациенты, освободившиеся  от  невроза  через  сублимацию, оказываются  в  гораздо  более
неустойчивом положении и гораздо в большей мере склонны к рецидиву, нежели те, кто
достиг 

сексуальной 

удовлетворенности. Неполное, отчасти 

прегенитальное

удовлетворение  либидо  мешает  сублимации, а  оргастическая  удовлетворенность
способствует ей.

Теперь  сравним  сублимацию  и  реактивное  образование. Последнее — свойство

компульсивного  и  ригидного  характера,  в  то  время  как  для  сублимации  требуется
спонтанность. При  сублимации  все  происходит  так, будто  ид  напрямую  связано  с
реальностью, гармонирует  с  эго  и  эго-идеалом- При  реактивном  образовании  все
складывается так, будто действия диктуются суровым супер-эго для бунтующего ид. При
сублимации акцент смещается на эффект от действия, даже несмотря на то, что оно тоже
содержит  либидинальный  компонент. В  случае  реактивного  образования  важно  само
действие, а  его  эффект  более  или  менее  второстепенен. Действие  определено  не
либидинальным влечением, а негативным компонентом: оно должно быть исполнено.

Сублимирующий  индивид  может  прервать  свою  работу  на  определенный  период

времени; он приветствует отдых так же, как и труд. Если прервана реактивная работа, то
его  беспокойство  рано  или  поздно  усиливает  раздражение  и  даже  вызывает  тревогу.
Сублимирующий  человек  тоже  иногда  бывает  раздражительным  и  напряженным, но  не
потому, что  он  не  может  чего-то  достичь, а  потому, что  достигает  этого  в  муках.
Сублимирующий  индивид  хочет  работать  и  получать  от  этого  удовольствие. Реактивно
работающий  человек  должен  работать; как  выразился  один  пациент, он  должен  быть
«роботом». Когда  он  заканчивает  один  этап  работы, ему  немедленно  необходимо
приступить к другому, потому что его работа — это бегство от отдыха. Конечный эффект
реактивного  образования  может  быть  тем  же, что  и  в  случае  сублимации. Как  правило,
достижения, основанные на реактивной работе, неполноценны по сравнению с теми, что
основаны на сублимации. Несомненно, один и тот же человек будет гораздо эффективнее
в условиях сублимации, нежели в условиях реактивного образования.

Разница  между  работоспособностью (скрытой  способностью  работать) и

несомненными достижениями в работе гораздо меньше в случае сублимации, чем в случае
реактивного  образования. Сублимирующий  индивид  работает  почти  в  полном
соответствии со своими способностями в отличие оттого, кто трудится реактивно. Чувство
неполноценности  часто  соответствует  внутреннему  ощущению  этой  разницы.
Клинические  наблюдения  показывают, что  основанные  на  сублимации  достижения
меняются относительно мало, когда раскрыты бессознательные связи. Реактивная работа,
напротив, может  полностью  развалиться или, если  переходит  в  сублимацию, становится
значительно эффективней.

Обычный человек в нашей культуре работает больше в соответствии с механизмом

реактивного  образования  нежели  сублимации. Его  структура, представляющая  собой
результат  повседневного  воспитания  и  образования  и  сопряженная  с  условиями  работы,
делает  его  неспособным  к  эффективным  достижениям, которые  соответствовали  бы  его
работоспособности.

В  случае  сублимации  влечение  не  меняет  своего  направления; эго  принимает

влечение и просто задает ему новую цель. В случае же реактивного образования влечение
оборачивается  против  себя  самого, принимается  эго  только  в  той  мере, в  которой  это
имеет  место. В  этом  процессе  катексис  влечения  превращается  в  контркатексис  против
бессознательной  цели  влечения. При  реактивном  образовании  исходная  цель  сохраняет
свой  бессознательный  катексис; исходный  объект  влечения  не  оставляется, а  просто
вытесняется. Реактивное  образование  характеризует  сдерживание  и  вытеснение  цели  и
объекта  влечения, а  также  обращение  влечения  против  себя  с  формированием
контркатексиса. Сублимация, напротив, характеризуется  заменой  и  перемещением
исходной цели и объекта влечения без формирования контркатексиса.

Наиболее важный экономический аспект реактивного образования — неизбежный

контркатексис. Поскольку  исходная  инстинктивная  цель  сохраняется, она  удерживает  и
абсорбированное  либидо; соответственно  эго  должно  постоянно  использовать
контркатексис  того, чтобы  сохранить  контроль  над  влечением. Реактивное  образование
представляет собой не единичный процесс, это непрерывный процесс, который получает
дальнейшее развитие.

Рис. 1.

Схематическое  изображение  сублимации  в  сравнении  с  реактивным

образованием

A. Вытеснение  отсутствует: импульс  просто  отклоняется; исходная  инстинктивная
цель не катектируется.
B. Вытеснение присутствует: исходная цель сдерживает полный ка-тексис; импульс
не  отклоняется, а  направляется  вспять, против  самого  себя. В  точке  возврата  мы
обнаруживаем деятельность (реактивное образование).

В случае реактивного образования эго постоянно занимается собой; оно становится

собственным  бдительным  наблюдателем.  При  сублимации  же  эго  может  использовать
свою  энергию  для  достижений. Простые  реактивные  образования, такие, например, как
отвращение  или  стыд,  характерны  для  каждого  из  нас.  Они  не  мешают  развитию

генитального  характера, оставаясь  в  рамках  физиологии, потому  что  в  этом  случае  нет
застоя  либидо, который мог  бы  усилить  прегенитальные влечения. Если  же  сексуальное
вытеснение зашло слишком далеко, если оно охватило генитальное либидо, то возникает
застой, а потом реактивные образования принимают значительную часть энергии либидо
и распыляют ее таким образом, который мы наблюдаем при фобиях.

Давайте  рассмотрим  в  качестве иллюстрации случай  одного служащего, который,

как все компульсивные характеры, крайне добросовестно выполнял свою работу в офисе.
Шли  годы, он  работал  все  больше  и  больше, хотя  работа  доставляла  ему  все  меньше  и
меньше  удовольствия. В  период, когда  он  обратился  к  аналитику, его  рабочий  день
продолжался далеко за полночь, а порой и до трех часов ночи. Анализ вскоре показал, что,
во-первых, одной из причин этой работы допоздна были сексуальные фантазии, которые
мешали  работе.  Во-вторых,  этот  человек  не  мог  позволить  себе  ни  минуты  покоя,
особенно  по  вечерам, иначе  его  опять  же  одолевали  сексуальные  фантазии. Правда,
работая по ночам, он разряжал значительное количество либидо, но большая его часть не
могла обойтись такой разрядкой. В конце концов он понял структуру  своего нарушения
(см. рис. 1).

В  соответствии  с  распространением  реактивных  образований  и  реактивных

действий  застой  либидо  значительно  усиливается. Когда, наконец, реактивного
образования  становится  недостаточно, чтобы  справиться  с  застоем  либидо, другими
словами, когда  характер  начинает  выполнять  задачу  абсорбации  либидо, проявляется
невротическая  тревога  или  же  формируются  невротические  симптомы, ограничивающие
избыток либидо или тревоги.

Реактивные действия всегда рационализируются. Так, один пациент утверждал, что

у него слишком много работы. Его чрезмерная и механическая активность выполняла не
только  экономическую  функцию  разрядки,  освобождающей  его  разум  от  сексуальных
фантазий, она  еще  и  представляла  собой  реактивное  образование  против  вытесненной
ненависти  к  его  начальнику (отцу). Анализ  показал, что  кажущиеся  усилия  быть
незаменимым  для  начальника  противоречили  его  бессознательным  стремлениям. Таким
образом,  после  анализа  «роботизацию»  нельзя  было  интерпретировать  как  суть
самонаказания. Это наказание себя самого — только одно из многих значений симптома.
По своей природе человек не может сам желать себе наказания, он, наоборот, противится
тому, чтобы  его  наказывали. Реальной  причиной  реактивного  образования  был  страх
перед результатами сексуальных фантазий.

Как  и  компульсивная  работа, другие  реактивные  образования  тоже  не  могут

полностью связать застойную тревогу. Возьмем, к примеру, гиперподвижность женского
истерического  характера  или  чрезмерное  проворство  беспокойного  невротичного
альпиниста. В  обоих  случаях  налицо  мускулатура, которая  слишком  заряжена
неудовлетворенным  либидо. Оба  направлены  на  объект: истерическая  девушка  в
неприкрытой, а альпинист в завуалированной форме (гора — женщина — мать). Правда
надо заметить, что их подвижность разряжает довольно большое количество либидо, но,
поскольку она не приводит к полному удовлетворению, сохраняется достаточно высокая
напряженность. Так, у  девушки  в  конце  концов  появляются  истерические  приступы, а
невротичный покоритель вершин для того, чтобы избавиться от застоя, будет покорять все
более  опасные  и  неприступные  вершины. Поскольку  эта  деятельность  по  естественным
причинам  ограничена  определенными  рамками, даже  если  человек  не  столкнется  с
опасностью в горах, в конце концов возникнет симптомный невроз.

Мы  назвали  все  те  механизмы, которые  служат  поглощению  застоя  либидо  и

связыванию  его  характерными  чертами  характерологической  реактивной  основы. Если,
как  в  результате  чрезмерного  сексуального  ограничения, это  препятствует
экономическому  функционированию, то  образуется  невротическая  реактивная  основа,
устранение которой является наиболее важной терапевтической задачей. Распространение
реактивных  образований — это  только  один  из  механизмов  невротической  реактивной

основы.

Как  обнаружилось, независимо  от  того, в  какой  период  произошло  обострение

невротического характера, он берет свое начало в раннем возрасте, в эдиповой фазе. Как
правило, природа  невротического  симптома  имеет  тесную  связь  с  невротической
реактивной  основой. К  примеру, организованность  компульсивно-невротического
характера может усиливать компульсивность, требуя неукоснительно соблюдать порядок;
анальный  характер  может  страдать  запорами; застенчивость  способна  усилить
патологическое  покраснение; истерическая  подвижность  и  кокетство — истерические
приступы; амбивалентность — неспособность  принимать  решения; сексуальная  робость
— порождать вагинизм, а чрезмерная скрупулезность — импульсы к убийству.

Однако  качество  симптома  не  всегда  соответствует  его  реактивной  основе.

Симптом может представлять защиту против тревоги на более высокой или более низкой
либидинальной  стадии. Так, истерический  характер  может  вдруг  проявить
компульсивную  чистоплотность, компульсивный — истерическую  тревогу  или  кон-
версивный  симптом. Без  сомнения, на  практике  приходится  иметь  дело  со  смешанными
типами, при  которых  все  же  та  или  иная  форма  характера  оказывается  доминирующей.
Целесообразно  диагностировать  пациентов  не  в  соответствии  с  симптомами, а  согласно
лежащему  глубже  невротическому  характеру. Так, несмотря  на  симптом

конверсии

, по

поводу  которого  пациент  обратился  к  аналитику, тот  может  диагностировать
компульсивный невроз, если характер проявляет преимущественно компульсивные черты.

Необходимо  помнить, что  между  невротическим  и  генитальным  характером

проходит  не  слишком  жесткая  граница. Поскольку  разграничение  основано  на
количественном  критерии — Б  какой  мере  возможно  сексуальное  удовлетворение  или
насколько  велик  застой  либидо,  —  существуют  промежуточные  типы,  находящиеся
между  двумя  крайними, чистыми  типами. Типологические  исследования  не  только
оправданны,  но  и  необходимы,  поскольку  благодаря  эвристической  ценности  и
направленности  на  оказание  помощи  они  имеют  конкретное  практическое  применение.
Поскольку  генетическая  типология  находится  в  зачаточном  состоянии, она  не  может
претендовать на то, чтобы ответить на все поставленные вопросы, касающиеся типологии.
По  прошествии  времени  она  достигнет  поставленной  цели, если  покажет, что
единственной оправданной основой психоаналитической типологии является фрейдовская
теория  либидо  без  всяких  ограничений, и  будет  придерживаться  ее  в  своих  логических
заключениях.

ГЛАВА IX

ДЕТСКАЯ ФОБИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ ХАРАКТЕРА

1. «АРИСТОКРАТИЧЕСКИЙ» ХАРАКТЕР

Данный случай иллюстрирует, как из детских переживаний возникает характерная

установка. Линия  повествования  проведет  нас  от  анализа  сопротивления  к  его  истоку,
заключенному в определенных детских ситуациях.

Мужчина  тридцати  трех  лет  обратился  к  аналитику  в  связи  с  супружескими

проблемами  и  сложностями на  работе.  Он  был  крайне  нерешителен,  и  это  не  позволяло
ему рационально разрешить проблемы, возникающие как в супружеской жизни, так и на
службе. Он  начал  анализ  с  большим  пониманием  и  вскоре  обнаружил  типичные
конфликты  эдиповой  ситуации, которые  теоретически  объясняли  его  ситуацию  в  браке.
Мы не будем здесь разбирать содержание отношений с женой, матерью, начальниками и
отцом.  Вместо  этого  мы  сконцентрируемся  на  его  поведении,  на  том,  как  оно  связано  с
инфантильным  конфликтом, а  также  рассмотрим, как  оно  проявляло  себя  в  качестве
сопротивления лечению.

Внешне  это  был  привлекательный  человек  среднего  роста, с  серьезным,

сдержанным  и  несколько  высокомерным  выражением  лица. Что  поражало, так  это  его
изящная  походка. Он  удачно  этим  пользовался  каждый  раз, когда  проходил  от  двери  к
кушетке; очевидно, он избегал поспешности или возбуждения либо скрывал это. Его речь
была размеренной, спокойной и отточенной. Случалось, он прерывал ее акцентированным
резким «Да!», одновременно всплескивая обеими руками, а затем ударяя себя по лбу. Он
лежал  на  кушетке  спокойно, скрестив  ноги. Его  величественное  самообладание
практически  не  покидало  его,  даже  когда  мы  обсуждали  предметы,  болезненные  для
нарциссизма. Когда  он  рассказывал  об  отношениях  с  матерью, которую  очень  любил,
было  заметно, как  он  подключил  все  свое  высокомерие, чтобы  справиться  с
возбуждением.  Несмотря  на  мои  неоднократные  уговоры  дать  волю  чувствам,  он
продолжал сохранять такую установку. Однажды на его глазах проступили слезы и голос
стал прерывистым, но жест, которым он взял платок и вытер глаза, был спокоен и величав.

Многое было ясно: такое поведение, независимо от происхождения, ограждало его

от  бурных  эмоций, аффективного  прорыва. Характер  не  позволял  переживанию  в
процессе анализа свободно развиваться, он уже стал сопротивлением. Когда вскоре после
его  заметного  волнения  я  спросил  его, какое  впечатление  на  него  произвела  данная
аналитическая  ситуация, он  сказал  своим  спокойным  голосом, что  все  это  очень
интересно, но на самом деле не задевает его; что слез, которые появились только что в его
глазах, «он не смог удержать», и это очень его смущает. Мое объяснение необходимости и
пользы  такого  возбуждения  не  привело  к  желаемому  результату. Его  сопротивление
усилилось, сообщения  стали  поверхностными, установка  более  явной, и  соответственно
он стал еще более величавым и спокойным.

Совершенно  случайно  я  однажды  употребил  слово «аристократизм», пытаясь

описать его поведение. Я сказал ему, что он разыгрывает из себя английского лорда и что
это должно быть связано с его юностью. Я также объяснил ему защитную  функцию его
аристократизма. Тут он вспомнил, что ребенком никогда не верил, что он — сын своего
отца, мелкого еврейского торговца; он думал, что на самом деле у него английские корни.
До него доходили слухи о том, что его бабушка состояла в связи с настоящим английским
лордом, и  он  думал, что  его  мать — наполовину  англичанка. В  мечтах  о  будущем  ему
рисовалось, что его отправили в Англию в качестве посла, что на него возложена важная
миссия. Его «аристократическая» установка выражалась в следующем:

1. Мысли о том, что он не имеет никакого отношения к отцу, которого ненавидел и

презирал

2. Мысли о том, что он — сын матери, которая наполовину является англичанкой.
3. Эго-идеал, вышедший за рамки узких границ его мелкобуржуазной семьи.