Файл: Образцов В.А., Богомолова С.Н. - Криминалистическая психология.pdf

Виктор Александрович Образцов, Сапфо Николаевна Богомолова: «Криминалистическая психология»

96

Lane В .,  Gregg  W.

    The  new  encyclopedia  of  serial  killers.  Headline  Book  Publishing.  –

London, 1996.

Annon J.

  Investigative profiling: A behavioral analysis of the crime scene. – American Journal

of Forensic Psychology, 1995, Vol. 13(4). – P. 67–75.

Barret G.

  Serial murder: A study in psychological analysis, prediction and profiling. – New

York: Bonus, 1992.

Brussel J.

  Casebook of a crime psychiatrist. Bernard Geis Associates, U. S. A., 1968.

Cluf J., Haunter A., Hinch R.

  Feminist perspectives on serial murder. – Homicide Studies,

August, 1997. – P. 291-308.

Douglas J., Burgess A. and Ressler R.

  Crime scene and profile characteristics of organized and

disorginized murderers. – FBI Law Enforcement Bulletin, 1985. – P. 54, 18-25.

Douglas J., Burgess A.

  Criminal profiling: A viable investigative tool against violent crime. –

FBI Law Enforcement Bulletin, 1986, 55. – P. 9–13.

Douglas J., Burgess A. W., Burgess A.G. and Ressler R.

  Crime classification manual. Lexington

Books. – New York, 1992.

Douglas J., Olshaker M.

  Mindhunter. Inside the FBI's elite serial crime unit. Pocket Books. – N.

Y., 1995.

Douglas J., Olshaker M.

  Unabomber. On the trail of America's most-wanted serial killer. Pocket

Books. – N. Y., 1996.

Douglas J., Olshaker M.

  Journey into Darkness. Pocket Books. – N. Y., 1997.

Douglas J., Olshaker M.

  The anatomy of motive. A Lisa Drew Books / Scribner. – N. Y., 1999.

Earl J.

  Catching serial killer's. Learning from past serial murder investigations. International

Forensic Services Inc., 1991.

Egger S.

  The killers among us: An examination of serial murder and its investigation. Prentice

Hall Inc., Upper Saddle River. – N. Y., 1998.

Раздел II

Использование достижений нетрадиционных отраслей

криминалистической психологии при выявлении и раскрытии

преступлений

Глава 5

Криминалистическая психолингвистика

5.1. Речевая информация как объект криминалистики, психологии, лингвистики,

оперативно-разыскной и следственной практики

Письменная  и  устная  речь  человека  представляет  собой  богатейший  источник

информации о  самых  разнообразных  признаках, характеристиках  предмета  описания (другого
человека, факта, процесса и т.д.), самого пишущего или говорящего и других обстоятельств. Не
случайно, как  и  ученые-криминалисты, психологи, лингвисты, так  и  оперативные  работники
органов  дознания, дознаватели, следователи  традиционно  уделяют  большое  внимание
указанному  объекту  и  использованию  речевой  информации, полученной  от  ее  носителей, для
выявления  и  изобличения  преступников, пресечения, предотвращения  и  раскрытия
преступлений. Исследования письменной и устной речи в России, как теперь, так и во времена
СССР,  ведутся  в  рамках  относительно  самостоятельных  областей  криминалистики  –
автороведения и фонологии (фоноскопии). Основной объект психологических автороведческих
исследований – рукописные, машинописные и иным способом исполненные тексты, а точнее, –
смысловое, понятийное, содержательное  наполнение  текста. Они  осуществляются  для
идентификации  авторов  текста (при  наличии  проверяемого  лица  и  образцов  его  письменной
продукции), а  также  для  решения  комплекса  диагностических  и  других  распознавательных
задач, связанных  с  определением  признаков  неизвестного  автора, решением  вопросов

Виктор Александрович Образцов, Сапфо Николаевна Богомолова: «Криминалистическая психология»

97

относительно общности источника происхождения нескольких текстов, условий их исполнения.
Наращивание  теоретического  потенциала, развитие  базы  методической  оснащенности
увеличивают возможности и повышают качественный уровень автороведческих экспертиз. По
мере  того  как  судебно-автороведческая  экспертиза  формировалась  в  специфический  вид
судебной экспертизы, имеющей собственный предмет, объект, задачи и средства исследования,
все  явственней  ощущалась  необходимость  создания  автоматизированного  рабочего  места
(АРМ) эксперта-автороведа, предназначенного  для  обеспечения  автоматизации  процесса
решения  идентификационных  и  неидентификационных  задач (определения  уровня
образованности, интеллектуальных  возможностей, половой  и  возрастной  принадлежности,
родного  языка, профессиональной  принадлежности  и  некоторых  других  признаков
устанавливаемого  лица  как  автора  исследуемого  текста). По  сообщению  А.Ю. Комиссарова,
решение  этих  задач  предполагает  наличие  в  АРМе  эксперта-автороведа  блока  индексации
лексических единиц встроенного словаря по следующим параметрам:

1) часть речи, к которой относится слово;
2) преимущественная  область  профессионального  использования (отнесение  к  области

профессионализмов);

3) преимущественное использование возрастными группами;
4) преимущественное использование группами мужского или женского пола;
5) преимущественное использование лицами, использующими русский язык как неродной

или иностранный.

Созданные  в  ходе  научных  исследований  методы  индексации  позволяют  существенно

расширить  круг  решаемых  экспертами-автороведами  криминалистических  задач, а
оперативным  работникам  МВД  и  следователям – получать  дополнительную  ориентирующую
информацию  при  проведении  оперативно-разыскных  мероприятий  и  следственных  действий.
Важны  они  и  для  упорядочивания  словарных  массивов  по  классификационным  категориям,
существенным  для  дальнейших  автороведческих  исследований  с  использованием  АРМа
"Лексика".

Основной  целью, которая  ставилась  исследователями, является  разработка  блока

индексации лексических единиц встроенного словаря АРМа эксперта-автороведа "Лексика" на
базе  различных  фундаментальных  естественных  словарей, а  также  научного  материала,
имеющегося в современной лексикологии, и обобщения многолетнего экспертного опыта.

При этом были решены задачи по следующим направлениям:
1) часть речи лексической единицы;
2) профессионализмы;
3) возраст автора;
4) пол автора;
5) образование автора;
6) русский язык как неродной или иностранный.
Решение  поставленных задач потребовало  проведения  и  использования результатов  ряда

экспериментальных и теоретических исследований. Объектами исследований являлись:

а) материалы  лексико-синтаксических  словарей, справочников, научных  публикаций  по

классификации русской лексики;

б) общие  и  частные  признаки (количественные  и  качественные) письменной  речи,

характеризующие интеллектуальный и функционально-динамический стереотип автора текста.

В ходе работ были выявлены лексические единицы речи, отражающие письменно-речевые

навыки  автора  текста, свидетельствующие  о  принадлежности  его  к  одной  из  следующих
групп-носителей русского языка:

1) по  преимущественной  области  профессионального  или  социологического

использования  слов: военный, врач, инженер, педагог, преступник, священник, работник
сельского хозяйства, экономист, юрист;

2) по  преимущественному  использованию  русской  лексики  лицами  определенной

возрастной группы (до 14 лет, 14– 20 лет, 21–45 лет, 46–60 лет, старше 60 лет);

3) по  преимущественному  использованию  русской  лексики  группами  мужского  и

женского пола;

Виктор Александрович Образцов, Сапфо Николаевна Богомолова: «Криминалистическая психология»

98

4) по  преимущественному  использованию  русской  лексики  лицами, использующими

русский язык как родной или неродной (в том числе иностранный);

5) по  преимущественному  использованию  русской  лексики  лицами  со  средним  или

высшим образованием.

Кроме  того, в  АРМе  эксперта-автороведа "Лексика" были  заполнены  оставшиеся

свободные  поля, указывающие  на  отнесение  слова  к  определенной  части  речи:
существительное, глагол, прилагательное, наречие, числительное, местоимение, союз, предлог,
частица, причастие, деепричастие, вводное слово.

Выявленные  в  ходе  работы  списки  слов  были  внесены  в  основной  блок  индексации

лексических  единиц  словаря, являющийся  базой  данных  массива  лексики  русского  языка  с
указанием таких их основных характеристик как:

а) общая частота встречаемости слова;
б) частота встречаемости в сфере художественной прозы;
в) частота встречаемости в сфере драматургии;
г) частота встречаемости в сфере научно-публицистической литературы;
д) частота встречаемости в газетно-журнальной сфере.
Перечисленные  списки  слов  наряду  с  их  частными  характеристиками  составили

достаточно  репрезентативный  объем  русского  словаря, позволяющий  эксперту-автороведу
использовать разработанные ранее методы и приемы во всей полноте их возможностей.

Результаты  выполненной  работы  не  имеют  аналогов  в  отечественной  и  зарубежной

практике. Среди 

существующих 

программных 

продуктов 

лингвистического 

или

криминалистического  направлений  не  существует  списков  лексем, представленных  в  виде
блоков  индексированных  лексических  единиц  встроенного  словаря, содержащих  данные  о
частотах встречаемости слов или их принадлежности к какой-либо социально ориентированной
группе носителей русского языка.

По  причине  постоянного  изменения  русского  словаря  разработчиками  рекомендуется

проведение дополнительных исследований, которые должны носить систематический характер
с регулярным периодическим обобщением дополнений, внесенных в словарь АРМа "Лексика"
различными  пользователями. Такой  подход  позволит  получать  максимально  эффективный
инструментарий, пригодный  для  проведения  автороведческих  экспертиз, соответствующий
запросам экспертной практики, современному уровню науки и техники.

Кроме  того, блок  индексации  позволяет  упорядочить  словарные  массивы  по

классификационным 

категориям, существенным 

для 

дальнейших 

автороведческих

исследований  с  использованием  АРМа «Лексика», а  также  для  обучения  сотрудников
экспертно-криминалистических  подразделений  МВД  России, экспертов-автороведов  других
ведомств  и  организаций, слушателей  и  курсантов, высших  и  средних  учебных  заведений,
специализирующихся на экспертном исследовании письменной речи.38

Второй план исследования речевой активности касается устной речи, зафиксированной на

фонограмме  и  соответствующем  материале  видеозаписи. Эти  исследования  образуют  одно из
направлений судебно-фонологической экспертизы, бурно развивающейся в последние годы. Во
многом  прогресс  на  этом  пути  достигнут  благодаря  применению  психолингвистических
методов исследования голосовой информации. Объекты данных исследований можно разделить
на четыре группы.

Фоно– и  видеоматериалы, содержащие  речевую  информацию, имеющую  отношение  к

устанавливаемым  по  делу  лицам  и  событиям,  которая  до  или  после  возбуждения  уголовного
дела  была  зафиксирована  преступниками, потерпевшими, свидетелями  с  помощью  средств
звуко– и  видеотехники. Содержащаяся  в  данных  объектах  информация  может  относиться  к
предкриминальным, криминальным  и  посткриминальным  событиям  и  фиксироваться
инициаторами  по  различным  соображениям (например, в  целях  оказания  помощи
правоохранительным органам в  раскрытии преступлений и изобличении виновных или для ее

38

Комиссаров  А.Ю.

  Технико-криминалистическое  обеспечение  производства  автороведческой  экспертизы //

Технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений. – М., 2000. – С. 141 – 145.

Виктор Александрович Образцов, Сапфо Николаевна Богомолова: «Криминалистическая психология»

99

тиражирования  в  коммерческих  целях, для  шантажа  и  запугивания, для  личного
использования). К  ним, в  частности, относятся  видеозаписи  сцен  мужеложства, убийства  и
расчленения  трупов  потерпевших, сделанные  самими  участниками  таких  актов  или  их
соучастниками.

Подобные  носители  звуковой  и  визуальной  информации  могут  быть  представлены  в

правоохранительные  органы  их  владельцами  и  иными  лицами  в  официальном  порядке  или
конфиденциально либо изъяты при производстве обыска, осмотра места происшествия, выемки.

Фонограммы  и  видеодокументы, изготавливаемые  в  ходе  оперативно-разыскных

мероприятий  их  участниками  в  процессе  наблюдения  за  разрабатываемыми  лицами, их
преследования и задержания.

Фонограммы, содержащие  запись  сообщений  по  телефону  о  готовящемся, совершенном

или  совершаемом  преступлении, поступающие  от  известных  или  анонимных  источников
речевой информации.

В  рамках  автороведческих  исследований  объекты  этих  групп  могут  изучаться  для

идентификации лиц – источников голосовой информации, дифференциации фрагментов речи и
определения, кому  она  принадлежит  в  случае  записи  разговора  нескольких  собеседников,
распознавания  признаков  неизвестных  источников  речевой  информации, определения  их
состояния и условий, при которых продуциировалась речь.

Фоно– и  видеодокументы, отражающие  характер  производимых  процессуальных

действий, их участников, порядок, условия производства и полученные результаты. (Например,
допрос  кого-либо, производство  обыска  в  помещении.) Исследования  этих  объектов  могут
производиться в целях проверки версий о неправомерном психическом воздействии со стороны
следователя  или  других  лиц  в  отношении  допрошенных, иных  участников  следственных
действий. Упомянутые объекты могут  исследоваться  и в  рамках технико-криминалистических
экспертиз, в  частности, для  выяснения  возможности  фабрикации  видео– и  аудиодокументов.
(Эти  вопросы  не  входят  в  предмет  нашего  исследования.) Накопленные  в  рассматриваемых
областях  научной  и  практической  деятельности  знания, потребности  следственной  и
оперативно-розыскной  практики  создали  объективные  предпосылки  для  оптимизации
соответствующих  исследований  и  расширения  их  возможностей  с  позиции  последних
достижений  научно-технического  прогресса  во  второй  половине XX в. С  этим, в  частности,
связана постановка в российской криминалистической литературе вопроса о целесообразности
построения  новой  области  криминалистического  научного  знания  и  соответствующего  ему
нового  вида  судебной  экспертизы, объединяющего  исследования  двух  форм  речи – устной  и
письменной.39

В  качестве  доводов  в  пользу  данного  проекта  приводятся  такие  аргументы: сходство

идентификационных  признаков  устной  и  письменной  речи (Т.В. Аверьянова), "… общность
признаков, выделяемых  при  исследовании  устной  и  письменной  речи, а  также  сходство
методов, применяемых для выявления признаков и их оценки" (И.В. Заяц).

Указанное  предложение  заслуживает  всяческой  поддержки, тем  более  что  в  данном

случае  мы  еще  раз  сталкиваемся  с  ситуацией, на  которую  в  полной  мере  распространяется
известное  изречение о том, что  Запад  нам  поможет. Правильней, правда, сказать, что  помочь
мы должны сами себе, но с учетом западного опыта. Дело в том, что проблема, пребывающая у
нас в статусе предмета дискуссий, за рубежом давно идет по пути ее успешного практического
решения. Там, на стыке психологии, криминалистики и лингвистики уже сформировалась новая
интегративная область научного знания, которую можно определить как криминалистическую
психолингвистику. Ее  возникновение  во  многом  обусловлено  потребностями  практики

39  См.:

Комиссаров  А.Ю.

  К  вопросу  о  криминалистической  экспертизе  речи // Вопросы  криминалистики  и

экспертно-криминалистические проблемы. – М., 1997. – С. 51–52;

Аверьянова Т.В.

  Интеграция и дифференциация

научных  знаний  как  источник, и  основы  новых  методов  судебной  экспертизы. – М., 1994. – С. 11;
Криминалистическое  обеспечение  деятельности  криминальной  милиции  и  органов  предварительного
расследования. – М., 1997. – С. 173;

Заяц  И.В.

  Использование  лингвистических  познаний  при  расследовании

преступлений. Автореферат диссертации канд. наук. – Саратов, 2000. – С. 10.

Виктор Александрович Образцов, Сапфо Николаевна Богомолова: «Криминалистическая психология»

100

раскрытия  преступлений, остро  нуждающейся  в  разработке  речевых  профилей (портретов)
устанавливаемых  преступников. Продуктивность  исследований  данного  плана  существенно
возросла после создания метода психолингвистического анализа речевой информации.

5.2. Психолингвистический анализ как метод распознавания и идентификации

преступника

Как  мы  сообщали  ранее  в  своих  публикациях40, родина  метода  психолингвистического

анализа – США.

Первая  публикация  по  этой  теме  появилась  в  Бюллетене  ФБР  в  сентябре 1979 г.

Называется  статья "Анализ  угроз – психолингвистический  подход". Ее  авторами  являются
сотрудник  ФБР  Джон  Дуглас  и  профессор  Сиракузского  университета  Мюррей  С. Майрон –
основоположник  и  энтузиаст  этого  метода  в  криминалистике. Объектами  данного  анализа
служат  письменные  и  устные  сообщения. Они  изучаются  с  помощью  аналитических
психолингвистических  методов  в  целях  установления  признаков, указывающих  на
происхождение, среду  обитания, психолингвистические  и  иные  черты  личности  источников
речевой 

активности. Полученные 

результаты 

позволяют 

построить 

поисковый

психолингвистический  портрет  неизвестного  автора  письменного  текста  или  звуковой
информации, который  может  содержать  данные  о  возрастной  и  половой  принадлежности,
образовательном  уровне, географической  и  этнической  среде, роде  занятий  устанавливаемого
лица. Эти  сведения  устанавливаются  путем  анализа  словарного  запаса, синтаксиса, акцента  и
многих  других  особенностей  устной  и  письменной  речи. Наряду  с  этим  путем  сравнения
выявленных особенностей аналогичных объектов  устанавливается, принадлежит ли  различная
речевая  продукция  одному  или  разным  лицам. Эта  же  задача  может  быть  решена  и  на  базе
сравнительного  анализа  носителей  устной  и  письменной  речи. Важным  направлением
указанных  исследований  является  идентификация  источника  речевой  информации  в  случае
установления  его  личности  и  получения  от  него  образцов  объектов,  аналогичных  тем,  что
направлены  на  исследование. При  этом  положительный  результат  может  быть  достигнут  не
только  тогда, когда  исследуются  оригиналы, но  и  доброкачественные  копии  изучаемых
объектов.

Первоначальной целью программы, созданной профессором Майроном, был анализ угроз

в  связи  с  деятельностью  террористов. Как  выяснилось  позже, психолингвистический  анализ
может  с  успехом  применяться  при  расследовании  убийств, иных  преступлений, если  в
распоряжении  следствия  имеются  устные  или  письменные  сообщения  подозреваемых  и
обвиняемых.

Анализируемый метод реализуется следующим образом.
Получив  сообщение  или  иную  коммуникацию, эксперт-психолингвист  вводит

информацию  в  компьютер. Каждая  фраза, слово, слог, пауза, запятая  автоматически
сканируются  компьютером  и  относятся  к  одной  из  множества  категорий. Эти  категории,
установленные эмпирическим путем, имеют важное значение в характеристике угрозы. Кроме
того, компьютер  табулирует "встречаемость" таких  элементов  как  пунктуация, "запинки" в
речи, орфографические ошибки, структура предложения.

Осуществлявшийся на протяжении ряда лет компьютерный анализ громадного количества

угроз  позволил  составить  так  называемый "словарь  угроз". Объем  и  содержание  словаря
постоянно  пополняются. По  состоянию  на 1996 г. он  содержал 350 категорий
репрезентирующих  более 250 000 слов. Эти  угрозы  ранжируются  от  записок (предсмертных)
самоубийц  до  сообщений  террористов  и  включают  как  ложные  угрозы, так  и  угрозы,
воплощенные  в  жизнь. Кроме  того, в  памяти  компьютера  хранится  свыше 15 милл  слов,
собранных  путем  анализа  обычного  английского  разговорного  и  письменного  языка. Любое

40 См.:

Протасевич А.А., Образцов В.А., Богомолова С.Н.

  Монологи. Криминалисты о своей науке. – Иркутск–

Москва, 1999;

Образцов  В.А.

  К  вопросу  об  интеграции  и  дифференциации  знаний  в  криминалистике //

Кримтехника. – М., 2000. – С. 270-273.