Файл: Майерс Д. - Социальная психология.pdf

время, меньше внимания обращали на психотерапевта и больше
на то, как взаимодействие с психотерапевтом влияет на
мышление пациента (Cacioppo et al., 1991; McNeil & Stoltenberg,
1988; Neimeyer et al., 1991). Такие сопутствующие факторы, как
доверие к терапевту, могут помочь последнему обратить
внимание пациента именно на то, о чем ему, по мнению
терапевта, следует задуматься. Однако наиболее стабильные
изменения в установках и поведении достигаются с помощью
обращения к центральным информационным процессам. Это
значит, что психотерапевт должен стремиться не к
поверхностному, чисто внешнему согласию пациента с его
профессиональными суждениями, а к тому, чтобы сам пациент
стал мыслить по-другому.

К счастью, большинство людей, обращающихся за

психотерапевтической помощью, стремятся именно к этому и
серьёзно обдумывают свои проблемы под руководством
терапевта. Задача психотерапевта – найти аргументы и задать
вопросы, способные направить мысли пациента в нужную
сторону. Собственные представления психотерапевта о
проблеме менее важны, чем мысли, которые они пробуждают у
клиента. Терапевт должен так формулировать свои
высказывания, чтобы клиент мог услышать и понять его,
ответил на них согласием, а не контраргументами и чтобы у
него было время и «пространство» для ответных действий.
Вопросы типа «Как вы относитесь к тому, о чем я только что
сказал?» способны стимулировать мышление клиента.

В качестве иллюстрации Мартин Хизакер приводит пример

Дэйва, 35-летнего аспиранта (Heesacker, 1989). Поняв, что Дэйв
отрицает сам факт существования у него проблемы –
лекарственной зависимости, – психотерапевт сделал ставку на
ту информацию о нем, которой он располагал. Зная, что Дэйв
интеллектуал, доверяющий только неопровержимым
доказательствам, он воспользовался этим для того, чтобы тот
согласился с диагнозом и стал лечиться в группе взаимной
поддержки. «Если мой диагноз ошибочен, я буду рад отказаться
от него. Но чтобы проверить, прав я или нет, давайте сначала

посмотрим перечень симптомов, характерных для
лекарственной зависимости», – сказал он. И начал медленно
зачитывать перечень, давая Дэйву время для обдумывания
каждого из них. Когда психотерапевт дочитал список до конца,
Дэйв откинулся на спинку стула и воскликнул: «Ушам своим не
верю! Я же самый настоящий алкоголик!»

В одном из своих экспериментов Джон Эрнст и Мартин

Хизакер продемонстрировали эффективность способа
воздействия на центральные информационные процессы на
примере участников занятий по тренингу настойчивости (Ernst
& Heesacker, 1993). С некоторыми испытуемыми занятия
проводились в форме обычного семинара, на котором они
изучали и повторяли материал, посвященный концепции
настойчивости. Другие испытуемые, также познакомившись с
концепцией настойчивости, затем разыгрывали ситуации, в
которых они добровольно оказывались страдающей стороной
из-за того, что не были настойчивыми. После этого они
выслушивали аргументы, которые, по мнению Эрнста и
Хизакера, могли направить их мысли в нужное русло (например,
«Не умея отстаивать свои права, вы приучаете других
игнорировать вас»). Когда занятия закончились, исследователи
попросили участников задержаться и подумать о том, как они
относятся к тому, что узнали. По сравнению с первой группой,
установки и намерения, касающиеся настойчивости, участников
занятий в форме активного стимулирования мышления
оказались более благоприятными. Более того, их соседи в
общежитии отмечали, что в течение последующих 2 недель они
вели себя более настойчиво.

Этот принцип предвидел французский философ XVII в.

Паскаль, написавший в своем трактате «Мысли» (

Pensées

),

написанном в 1620 г.: «Обычно людей гораздо больше убеждает
то, до чего они додумались сами, чем то, что они слышат от
других». Этот принцип стоит того, чтобы его запомнить.

РЕЗЮМЕ

К числу принципов социальной психологии, которые могут

быть полезны практикующим психотерапевтам, относятся
следующие три:

1) изменения в поведении могут привести к внутренним

изменениям;

2) саморазрушительный порочный круг негативных

установок и поступков могут разорвать обучение социальным
навыкам, позитивный опыт, изменяющий самовосприятие, и
изменение негативного мыслительного паттерна;

3) позитивные результаты лечения более стабильны, если

люди имеют возможность приписать их не
психотерапевтической программе как таковой, а внутренним
факторам, которые они сами контролируют.

Психотерапевты приходят к осознанию того, что изменение

установок и поведения пациентов требует убеждающего
воздействия. Их задача – стимулировать с помощью
убедительных аргументов и правильно поставленных вопросов
более позитивное мышление пациентов, в чем им должна
помочь репутация экспертов и людей, заслуживающих доверия.

СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА И БЛАГОПОЛУЧИЕ

Социальная психология психического и физического здоровья

имеет ещё один важный аспект. Здоровье и счастье человека
во многом зависят от характера его отношений с ближайшим
окружением: от того, насколько эти отношения
доверительны, ощущает ли он себя любимым, чувствует ли
одобрение и поддержку.

Человеческие отношения изобилуют стрессами. «Ад – это

другие», – писал Жан-Поль Сартр. Когда Питер Уорр и Рой
Пэйн обратились к репрезентативной выборке взрослых
британцев с вопросом, что накануне вызвало у них
эмоциональное напряжение, большинство ответили: «Семья»
(Warr & Payne, 1982). А стресс, как мы теперь знаем, обостряет

такие недуги, как сердечно-сосудистые заболевания и
гипертония, и ослабляет иммунную систему организма.

Тем не менее близкие отношения приносят в общем и целом

больше радости и счастья, чем вреда. Когда у тех же
респондентов Уорр и Пэйн спрашивали, с чем связаны лучшие
минуты вчерашнего дня, самым популярным ответом снова
оказался «С семьей», причем позитивных ответов было больше,
чем негативных. Ничто не приносит нам таких огорчений и
такой радости, как близкие отношения.

БЛИЗКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ЗДОРОВЬЕ

Авторы восьми фундаментальных исследований, в каждом из

которых обобщены результаты опросов тысяч людей на
протяжении нескольких лет, пришли к одному и тому же
выводу: между здоровьем и близкими отношениями существует
прямая связь (Berkman, 1995; Ryff & Singer, 2000). Люди,
поддерживающие близкие отношения с друзьями,
родственниками, членами религиозных общин или с соседями,
живут дольше тех, кто практически не имеет социальных связей.
Утрата подобных связей увеличивает риск заболеваний. По
данным финских исследователей, в первую неделю после
смерти супруга вероятность смерти для вдов и вдовцов
удваивается (Kaprio et al., 1987). Исследователи из
Национальной академии наук пришли к выводу о том, что среди
недавно овдовевших людей смертность и заболеваемость выше
среднестатистических данных (Dohrenwend et al., 1982). По
мнению авторов исследования, проведенного в 1997 г., для
пожилых, имеющих многолетние близкие отношения менее чем
с тремя людьми, весьма велика вероятность смерти в
ближайшие три года (Cerhan & Wallace, 1997).

Д

ОВЕРИЕ И ЗДОРОВЬЕ

Итак, социальная поддержка и здоровье взаимосвязаны.

Почему? Возможно, те, у кого есть близкие, ведут более
здоровый образ жизни: лучше питаются, больше занимаются
спортом, меньше курят и пьют. Возможно, друзья и семья

помогают нам сохранять самоуважение. Возможно, поддержка,
которую оказывают нам окружающие, помогает трезво
оценивать и переживать стрессовые ситуации (Taylor et al.,
1997). Авторы более 80 исследований пришли к выводу о
положительном влиянии социальной поддержки на
функционирование сердечно-сосудистой и иммунной систем
(Uchino et al., 1996). Так оно и есть: когда мы страдаем из-за
чьего-то враждебного отношения или потери работы, дружеское
участие и совет могут оказаться лучшим лекарством (Cutrona,
1986; Rook, 1987). Друзья понимают нас без слов: даже тогда,
когда проблемы вообще не упоминаются, они отвлекают нас и
вселяют чувство уверенности в том, что, как бы ни сложились
обстоятельства, нас любят, принимают и уважают. «Дружба –
самое надежное лекарство от всех несчастий», – сказал Сенека.

Мы делимся самым сокровенным с тем, кого считаем

близким другом. Авторы одного исследования беседовали с
людьми, чьи супруги погибли в автокатастрофе или покончили
жизнь самоубийством (Pennebaker & O'Heeron, 1984). У тех из
них, кто переживал свое горе в одиночестве, было больше
проблем со здоровьем, чем у тех, кто имел возможность
поделиться с кем-либо. Когда Джеймс Пенбэйкер опросил более
700 студенток колледжа, оказалось, что каждая двенадцатая
пережила в детстве сексуальное насилие (Pennebaker, 1990). По
сравнению с женщинами, пережившими психические травмы
иного характера (например, смерть родителей или развод),
женщины, пережившие сексуальное насилие, чаще жаловались
на головные боли и боли в желудке и на другие недомогания;

в

первую очередь это относится к тем из них, кто хранил эту
тайну в себе

.

Чтобы выделить именно этот, доверительный, исповедальный

аспект близких отношений, он просил вдов и вдовцов рассказать
ему о событиях, воспоминания о которых до сих пор мучают их.
Те из них, кого вначале просили рассказать о каких-то обычных
вещах, пребывали в физическом напряжении и оставались в
таком состоянии до «исповеди». Затем расслаблялись. Такую же
помощь оказывают записи в дневнике о личных проблемах. У