Файл: Кохут Х. - Анализ самости. Лечение нарушений личности.pdf

Вначале я  хотел бы обратиться  к весьма деликатной

проблеме и ответить на вопрос, следует ли научную и ху-

дожественную деятельность рассматривать как творче-

скую, по какой бы причине человек к ней ни обращался —

спонтанно или вследствие психоэкономических, динами-

ческих и структурных изменений, возникающих в процес-

се анализа. Мы должны рассмотреть этот теоретический

вопрос, поскольку художественная и научная деятельность

возникает  и  прекращается  в  процессе  анализа нарцис-

сических нарушений личности в одном и том же важней-

шем  контексте, то  есть та и  другая представляют собой

трансформации архаичного нарциссизма анализанда.

Если рассматривать объективно, то строгое разграни-

чение науки и искусства

prima facie

1

является оправданным.

Оно  основывается  на  представлении  о  том,  что  целью

науки  является открытие

уже  существующего,

тогда  как

искусство  привносит в  мир  нечто

новое

(Eissler, 1961,

р. 245-246). Но даже в объективном смысле (то есть без

учета  психологических  процессов, происходящих  при

совершении  научного  открытия  и  создании  художест-

венного  произведения) это  принципиальное  разграни-

чение не является таким  четким, как кажется на первый

взгляд. Великие научные открытия не просто описывают

уже  существующие  феномены, но  и  дают  миру  новый

способ видения их значения или их взаимосвязи с другими

явлениями. Великий  ученый, совершивший  фундамен-

тальное открытие, может направить развитие науки в осо-

бое русло, точно  так  же как  гениальный художник, со-

здающий новый стиль, может определить направление,

в котором будет развиваться данная область искусства.

Вера в то, что наука может идти только в том направлении,

в котором она до сих пор развивалась, пожалуй, является

следствием  завышенной  оценки  актуального  состояния

научного мировоззрения

3

. С другой стороны, мы также

2

На первый взгляд

(лат.).

—

Примечание переводчика.

3

Детальное обсуждение квазихудожественных процессов при

совершении некоторых великих открытий в физике см. в работах

Александра Койра, в частности л его эссе «Метафизика и изме

рение: очерки о научной революции XVII века» (Коугё, 1968).

не должны забывать, что некоторые из величайших худо-

жественных произведений являются не созданием чего-то

нового, а  отражением  уже  существующего и становятся

бессмертными  благодаря (творчески  избирательному)

использованию художником красок на полотне  или слов

на  печатной  странице. И  тем  не  менее  если  мы  будем

оценивать и сравнивать научные и художественные рабо-

ты в объективных, непсихологических рамках, мы будем

склонны закрепить атрибут креативности за последними

и почувствуем, что говорим метафорически, относя его

к первым.

Если от объективной оценки мы перейдем к сравне-

нию личности ученого и художника и к исследованию

психологического отношения ученого и художника к сво-

ей  деятельности (в  частности, к  рассмотрению  проявле-

ний  нарциссического  катексиса  в  специфическом  кон-

тексте данной работы), то мы сможем увидеть нечто новое

в данном проблемном поле и провести дальнейшую диф-

ференциацию.

Вообще  говоря, нарциссические  катексисы  художника,

как правило, менее нейтрализованы, чем нарциссические

катексисы  ученого, а его эксгибиционистское либидо, по-

видимому, более  плавно, чем  у  ученого, перемещается

между ним самим и его нарциссически катектированным

произведением. Выражаясь  иначе — и  опять-таки  пол-

ностью отдавая себе отчет в том, что существуют много-

численные  исключения, — можно  сказать, что, с  одной

стороны, слишком строгий контроль над эксгибициониз-

мом художника, как правило, препятствует его продуктив-

ности, тогда как, с другой стороны, вторжения не подверг-

шихся  изменению  грандиозных  и  эксгибиционистских

требований  архаичной  грандиозной  самости  являются

помехой для эффективной научной деятельности.

Сравнение восхитительной самонадеянности и эксги-

биционизма молодого Фрейда в письмах к Гизеле Флюсе

4

с его все более усиливавшимся контролем над всяким

1

  Эти  письма  написаны  в 1872-1874 годах (см. Freud, 1969).

См. также проницательное обсуждение этой переписки в работе

Гедо и Вольфа (Gedo, Wolf, 1970).

потворством  своим  эксгибиционистским  желаниям (его

настороженность  по  поводу  смеси  лицемерия  и  прояв-

лений магического мышления в адресованных ему поздра-

вительных посланиях, его отказ от участия в торжествах,

организованных  с  целью  его  публичного  чествования)

является прекрасной иллюстрацией типичной жизненной

кривой в развитии личности ученого. Другими  словами,

великий ученый, пример которого являет собой Фрейд,

с течением времени становится все менее терпимым к не-

посредственной стимуляции своего подавляемого эксги-

биционизма и  ограничивается  проявлением сдержанных

в  отношении  цели и  нейтрализованных нарциссических

катексисов в своей работе.

Таким  образом, в  целом  можно  сказать, что  работа

ученого обычно включает в себя гораздо более нейтрали-

зованные нарциссические катексисы и бульшую примесь

объектных катексисов, чем создание произведений искус-

ства. Это различие становится особенно очевидным, если

обратить внимание на тот факт, что законченное произве-

дение искусства (созданное композитором, скульптором,

живописцем, поэтом  или  романистом) становится  не-

прикосновенным и в принципе не может быть изменено

кем-то другим, какие бы несовершенства и какие бы потен-

циальные  возможности  улучшения  оно  ни  имело. Худо-

жественное  произведение  бессознательно  воспринима-

ется как неразрывно связанное с личностью его создателя,

и в него не позволено вмешиваться  другому. Отличие

научного  творчества  в  этом  смысле очевидно. Если один

ученый  сформулировал новую  теорию, а другой  ученый

обнаруживает в ней слабые места и изменяет предыдущую

формулировку, то он не оскорбляет этим предшествующую

работу. На  самом  деле  он  с  благодарностью  признает,

что  новое  открытие  или  усовершенствование  было  бы

невозможно без предыдущей работы, какой бы неполной

и несовершенной  она ни была. Другими словами, работа

ученого более отдалена от его личности и касается более

независимого объекта, нежели работа художника.

Хотя приведенные выше общие положения, возможно,

нуждаются в небольших изменениях, я полагаю, что они

верно выражают основную тенденцию. Я оставляю в сто-

роне  исключительные  случаи, когда  открытие  ученого

появляется на свет в форме, напоминающей произведение

искусства, и поэтому мы реагируем на него так, словно оно

представляет  собой  продукт  художественного  творчества.

Однако необходимо добавить, что в сфере искусства на са-

мом  деле  существуют  великие  произведения, которые

созданы неизвестными мастерами (или группой, или поко-

лениями  художников), что, казалось  бы, противоречит

принципу  внутренней  неотъемлемой  связи  произведения

искусства  с  его создателем. Соответствующими примера-

ми являются скульптуры и средневековые соборы, в част-

ности  относящиеся  к  раннему готическому периоду, созда-

тели  которых  нам  не известны. Что  касается  скульптур,

то легко увидеть, что мы все равно реагируем на творение

неизвестного  автора  как на  не  подлежащее  изменениям

выражение  его  творческого  акта: никому, например,

не приходит  в  голову  мысль  заменить  несовершенное

по форме ухо или нос средневековой мадонны на достав-

ляющее большее эстетическое  удовольствие. Что же каса-

ется  поколений  строителей  великих готических  соборов,

то здесь ситуация более  сложная. Действительно ли  они

представляют собой художественные творения, в которых

нарциссические  катексисы  творца  являются  нейтрали-

зованными, а  конечный  продукт  не  зависит  от  творца,

как  в  случае  научной  работы?  Или,  быть  может,  величие

задачи, которая

ab initio'

зависит от самозабвенных усилий

нескольких поколений  строителей, создает здесь исключи-

тельные  условия, не  позволяющие  провести  сравнение

с другими художественными стремлениями человека?

Однако мы не можем здесь подробно останавливаться

па этих вопросах. Достаточно будет сказать, что по сравне-

нию с ученым художник в целом вкладывает в свой труд

менее нейтрализованное нарциссическое либидо и в боль-

шей степени идентифицируется со своим произведением.

Тем не менее не стоит придавать чрезмерное значение этим

различиям. Они основаны не на качественных критериях,

а на оценке степени нейтрализации нарциссических энер-

гий и степени нарциссического инвестирования работы.

Изначально

(лат.). - Примечание, переводчика.

Кроме  того, как  уже  отмечалось, нет  сомнений  в  том,

что научная и художественная деятельности, возникающие

на определенных стадиях анализа нарциссических наруше-

ний личности, являются сходными феноменами и занимают

аналогичные позиции в аналитическом процессе. Поэтому

в дальнейшем клиническом обсуждении эти два вида деятель-

ности будут рассматриваться не отдельно, а вместе — как

важнейший способ проявления нарциссических катексисов,

возникающий  благодаря  их трансформации в  процессе

терапевтического психоанализа нарциссических личностей.

Активизация художественной и научной  деятельности,

нередко встречающаяся в качестве вспомогательной меры

на стадиях процесса переработки при анализе нарцисси-

ческих личностей, когда  относительно  неподготовленное

Эго пациента сталкивается с внезапным наплывом ранее

вытесненного нарциссического либидо, как правило, явля-

ется кратковременной. Если процесс переработки осущест-

вляется  последовательно, грандиозно-эксгибиционистское

или идеализирующее либидо обычно инвестируется в раз-

ного рода новые устойчивые образования (например,

в повышение самооценки или в формирование идеалов),

которые  уже  нами  упоминались, а  обращающая  на  себя

внимание временно мобилизованная художественная и на-

учная деятельность постепенно сходит на нет (см., напри-

мер, кратковременное увлечение танцами мисс Е.).

Разумеется, ситуация совершенно иная, когда сублими-

рованная  деятельность  не  возникает

de novo

b

в  процессе

анализа нарциссического нарушения личности, а высвобо-

жденное нарциссическое либидо перетекает в уже заранее

сформированные паттерны научной или художественной

деятельности. В  определенной  степени  такие  заранее

сформированные  паттерны  имеются  у  всех пациентов,

которые используют эту отдушину для проявления своей

нарциссической  энергии, поскольку, наверное, каждый

человек в подростковом возрасте испытывает свои твор-

ческие  способности. Однако между  теми, кто  перестал

заниматься  творческой  деятельностью  по  прошествии

подросткового возраста, и теми, кто продолжил эти заня-

f>

     Внове, впервые

(лат.). — Примечание переводчика.

тия, имеется  существенное  количественное  различие,

независимо  от  того, в  чем  состоят  их  эмоциональные

проблемы  и  торможения. В  этих  случаях  часто  можно

отчетливо  наблюдать, как  реактивированные  нарцис-

сические катексисы постепенно начинают усиливать едва

поддерживавшийся  прежде  сублимированный  интерес

и как несущественное на первый взгляд хобби превраща-

ется  в  приносящую  глубокое  удовлетворение  деятель -

ность, которая — словно неожиданная, но желанная на-

града — может даже усилить извне самооценку пациента

благодаря  общественному  признанию  его  достижений.

К сожалению, обязанность сохранять инкогнито пациен-

тов не позволяет нам продемонстрировать на конкретных

примерах  то, как  прежде  асоциальная нарциссическая

конфигурация  в  конечном  счете может  трансформиро-

ваться в  значительные  художественные  и  научные  до-

стижения.

Например, художественное  творчество  мистера  Д.

поначалу  казалось  лишь  вспомогательным  средством,

позволявшим ему поддерживать себя во время мучитель-

ного расставания с аналитиком на выходные (см. главу 5).

Но в процессе анализа этот пациент все более увлеченно

и успешно стал заниматься творческой деятельностью —

она выполняла функцию вышеупомянутого вспомогатель-

ного средства, но не была ему идентична, — несомненно,

представлявшей собой реорганизацию тех же самых нар-

циссических  катексисов, которые  ранее  побуждали  его

совершать опасные вуайеристские действия. Эта первер-

сия выражала потребность в архаичном слиянии, впервые

проявившуюся у него в позднем детстве в связи с фрустри-

рованными  эксгибиционистскими  побуждениями (см. гла-

ву 5). Сублимированные действия, в которые он все боль-

ше  вкладывал  свои  силы, дали  приемлемый  выход  его

потребности  в  контактах, интенсивность  которой  легко

понять, если взглянуть на историю его жизни. Он родился

недоношенным ребенком и какое-то время провел в инку-

баторе. Даже после того как его привезли домой, родители

почти никогда к нему не прикасались. В позднем детстве

его мать тяжело заболела и стала для него недоступной;

в конце   концов,   когда   ему   было   шестнадцать   лет.

мнстера Д. впервые появились в позднем детстве, когда      его

мать была неспособна должным образом отвечать на

эксгибиционистские желания мальчика. Когда она не

проявила никакого интереса к его желанию показать, как

он ловко умеет раскачиваться на качелях, он обратился к

подглядыванию в мужских туалетах. Эта же последова-

тельность в течение долгого времени воспроизводилась в

процессе анализа. Каждый раз, когда аналитик не понимал

потребности пациента в отклике иэмпатическом |

одобрении или фрустрировал эту потребность каким-либо

иным образом, сублимированная деятельность пациента

прекращалась, и он пытался вернуться к своей перверсии.

Тесную связь между фрустрированными потребностями в

контакте и стойким желанием слияния, которое, однако,

постепенно трансформируется в сублимированное эмпати-

ческое слияние с окружающим миром и в конечном счете

приводит к возникновению необычайно сенситивного

отношения к миру, можно наблюдать у некоторых худож-

ников, особенно у поэтов. Например, склонность Джона

Китса идентифицироваться с наблюдаемыми объектами

(далее с неодушевленными предметами — например, с бил-

лиардным шаром) могла бы показаться патологической,

если бы она не сочеталась с удивительной способностью

передавать свое чувственное понимание, которая сохраня-

лась у него, пока он ощущал поддержку благодаря прояв-

лению внимания и одобрения со стороны своих друзей).

Когда поэт заявляет, что идентифицируется с биллиардным

шаром, он приводит свидетельства нарциссического, '     по

существу, характера отношения творческого человека к

соответствующему аспекту окружающего его мира. Однако нет

надобности опираться исключительно на такие явные

примеры, чтобы найти доказательства нарциссической

природы творческого акта. Часть творческого потенциала —

каким бы узким ни был его диапазон — относится к сфере

переживаний многих людей, и нарциссическую природу

творческого акта (а именно то, что предмет интереса твор-

ческой личности катектирован нарциссическим либидо)

можно выявить с помощью обычного самонаблюдения и

эмпатии. Например, нерешенные интеллектуальные

она  умерла. Художественное  творчество, которому  он

посвятил  себя  на  поздних  стадиях  анализа, не  только

позволило ему сублимировать и разрядить свои потреб-

ности в слиянии и контакте, но и стало важным источ-

ником внешнего одобрения и даже финансового успеха.

Было весьма поучительно — и для аналитика, и для па-

циента — наблюдать и понимать на фоне трансформаций

зеркального переноса постоянные колебания между (а) ар-

хаичным выражением потребности пациента в слиянии

в виде временных регрессий к извращенным импульсам

(и даже к кратковременным галлюцинаторным пережива-

ниям слияния с умершей матерью) и (б) утонченным худо-

жественным творчеством, к которому  он  стал  способен.

В ранних фазах анализа он не мог заниматься творческой

деятельностью, если  оказывался  разлученным с  анали-

тиком во времени и пространстве или когда не чувствовал

его (эмпатического) понимания. Позднее  он  научился

гораздо лучше переносить разлуку и мог продолжать свою

работу даже тогда, когда аналитик его неправильно пони-

мал  или  когда  ощущал  эмоциональную  отстраненность

аналитика, поскольку теперь он мог предвосхищать после-

дующее возвращение к эмпатической близости.

Способность  мистера  Д. к  надежной  сублимации  в  твор-

ческой  деятельности  не  является  исключением, но  и  не  яв-

ляется  правилом. Несомненно, он  мог  с  пользой  для  себя

обратиться  к художественному  творчеству, поскольку  имел

такой  опыт  еще  до  того,  как  начал  проводиться  анализ.

Большинство  сублимаций  этого  рода (например, увлечение

танцами  мисс  Е.)  появляются  лишь  ненадолго  и  прекра-

щаются, как  только  высвободившееся  нарциссическое '

либидо находит иное применение.

Изменения  в  творческой  деятельности  мистера  Д.,

особенно в переходный период, то есть до того, как она

достигла  действительно  надежной  степени  автономии,

свидетельствуют о том, что для сдержанного в отношении

цели удовлетворения архаичных нарциссических потреб-

ностей  посредством  сублимированной  художественной

или научной деятельности необходима хотя бы частичная

их переработка (в  процессе  развития и  созревания или

позднее в процессе анализа). Вуайеристские симптомы

и эстетические проблемы создают нарциссический дис-

баланс, который в свою очередь подталкивает человека

к нахождению решения, будь то разгадывание кроссворда

или поиск в комнате наилучшего места, чтобы разместить

новый диван (ср. Zeigarnik, 1927). Вместе с тем решение

интеллектуальной  или эстетической  проблемы, особенно

если правильный ответ находится за сравнительно короткое

время, всегда ведет к возникновению чувства нарцисси-

ческого  удовольствия, которым сопровождается внезапно

восстановленное нарциссическое равновесие

7

.

Феномен, отдаленно связанный с тем, что для сохране-

ния  новоприобретенной  способности  к  художественной

сублимации необходим эмпатический контакт с аналити-

ком, можно также наблюдать — вне сферы патологии — у не-

которых творческих личностей, которые, по-видимому,

нуждаются в  особого  рода  отношениях (подобных нар-

циссическому переносу) в периоды интенсивной творче-

ской деятельности. Эта потребность  особенно выражена,

когда  открытия  приводят  творческий  ум в  уединенные

области, которые до этого не были исследованы

8

. Чувство

изоляции творческого человека и возбуждает, и пугает его

— пугает потому, что это переживание  травматическим

образом  повторяет  ранний  детский  страх  одиночества,

отвержения, отсутствия поддержки. В такой ситуации даже

гений пытается выбрать человека из окружения, которого

он может расценивать как всемогущего, как фигуру, с кото-

рой  он  может  временно  слиться. Некоторые  нарцисси-

чески фиксированные личности определенного типа (даже

граничащие с паранойей), внешне абсолютно уверенные

и себе и ни в чем не сомневающиеся, особенно подходят для

этой  роли

9

. Такие  переносы, устанавливаемые  творческими

людьми в периоды их интенсивной  творческой  деятель-

ности, имеют  гораздо  более  тесную  связь  с  переносами,

возникающими  при  анализе  нарциссических  личностей,

чем с переносами, возникающими при анализе  неврозов

переноса. Другими словами, мы имеем дело либо с экспан-

сией  активной  творческой  самости (напоминающей  одну

ил  разновидностей  зеркального  переноса), либо — что

бывает значительно чаще — с желанием получить силу

от идеализированного  объекта (идеализирующий  перенос),

а не с оживлением фигуры из прошлого, которая катектиро-

вана  объектным  либидо. Воплощением  такого  нарцисси-

ческого переноса для  Фрейда в наиболее важный период

творческой деятельности стал Флисс; и Фрейд вполне мог

обходиться без иллюзорного чувства величия Флисса и, сле-

довательно, без нарциссических отношений — в отличие

от  устранения  переноса  посредством  инсайта — когда  он  вы-

полнил свою великую творческую задачу.

Разумеется, отношения, подобные только  что  описан-

ным, могут развиваться не только у ученого в критические

моменты на его пути к новаторскому открытию, но и у худож-

ника в наиболее важные периоды его творчества. Напри-

мер, в  письме Мелвилла  Хоуторну

10

  сам  выбор  метафоры

свидетельствует  о  сильнейшей  потребности в  одобрении

со стороны идеализированной фигуры и о нарциссическом

слиянии с ней: Хоуторн, — говорит он, — пьет из чаши его

жизни. «И когда я подношу эту чашу к своим i-убам, — продол-

жает Мелвилл, — о чудо, я чувствую, что это ваши губы,

а не мои. Я чувствую, что Тело Господне разламывается,

7

Аналогичное «Ahal-Erlebnis» [«Ага-переживание»

(нем.).

—

Приме

чание переводчика.}

, описанное гештальт-психологами (см. Buhler,

1908; Maier, 1931; Duncker, 1945), вполне можно интерпрети

ровать в соответствии с предыдущими рассуждениями. См. так

же противоположный подход Хендрика (Hendrick, 1942), кото

рый при объяснении ряда сходных переживаний постулирует

наличие у человека «инстинкта преодоления».

8

См. в этой связи глубокие по своему содержанию работы Шекели

(Szekely, 1968, 1970), в которых рассматривается боязнь нового

и неизвестного у ученых.

См. в этой связи примечания в главе 9 по поводу мессианской харизмы

отца Шребсра и других мессианских лидеров, таких, как Гитлер. "' На

этот  документ  обратил мое  внимание  доктор  Чарльз  Клигер-ман,

который, рассуждая  о «нарциссическом  переносе-слиянии»,

процитировал  его  в  своем  выступлении  во  время  дискуссии, посвя-

щенной  нарциссическому  сопротивлению (Kligerman, 1969, р.

943).Более  подробное  обсуждение  нарциссических  отношений

между  Мелвиллом  и  Хоуторном  и  их  влияния  на  творчество

Мелвилла см.: Kligerman, 1953.