Файл: Завалова Н.Д. - Образ в системе психической регуляции.pdf

46

сам себя летчик и отвечает: "Оказавшись в облаках, не смог быстро перестроиться
на более трудный полет, а все ждал и верил, что это скоро кончится. После выхода
за  облака  продолжал  верить  иллюзии. Вследствие  этого, даже  не  взглянув  на
приборы, я  непроизвольно  выполнил  самый  обыкновенный  переворот, т.е. в
несколько раз усугубил свою ошибку" [Там же, с. 13].

В  данном  случае  не  было  противоречивости  внутри  образа: предметное

содержание  образа  было  искажено  в  полном  соответствии  с  измененной
афферентацией, поэтому возникли ошибки. Однако субъективных затруднений не
было  до  тех  пор, пока  летчик  не  осознал  ошибочности  своего  представления  о
положении  самолета  в  пространстве. Появившиеся  субъективно  переживаемые
трудности  обусловлены  тем, что  внутри  образа  полета  возникли  противоречия:
знаю одно, а чувствую, наглядно представляю другое. Например, летчик, будучи в
горизонтальном  полете и зная это, чувствует, что  летит на спине [71]. "Напрасно
пытался  убедить  себя, что  истина  в  приборах, что  в  конце  концов  при
перевернутом  полете  я  висел  бы  на  ремнях  и  пыль  с  пола  летела  мне  в  глаза —
ничего не помогало. Ощущение настолько четкое, что я крепко держусь за ручку,
боясь оторваться от сидения. Сознание раздвоилось. Во мне сидели два человека.
Одним  владели  чувства,  ощущения,  и  он  требовал  поступать  в  соответствии  с
ними. Другим владел разум, и он требовал верить приборам, их показаниям. Но у
этих двух были одни руки, которые, получая противоречивые указания, не знали,
что  делать. Какое–то  время  я  не  мог  сдвинуть  ручку  управления, хотя  отчетливо
видел, что режим  полета нарушается. Когда же огромным усилием воли заставил
себя отклонить ее в нужном направлении, сделал это так нерасчетливо, что стрелка
вариометра, вместо  того  чтобы  прийти  к  нулю, стремительно  перескочила  его  и
ушла  в  противоположном  направлении. Пытаюсь  разобраться, что  мешает
свободно  и  легко, как  обычно, управлять  самолетом, мягко, обхватив  пальцами,
держать ручку..." [Там же, с. 14].

Здесь  описана  типичная  для  летчиков  маневренных  самолетов  ситуация

раздвоения  образа, вызываемая  необычностью  неинструментальных  сигналов,
создающих  впечатление, что  сила  тяжести  направлена  не  вертикально  вниз, к
земле, а в другую точку пространства, что звезды оказываются не вверху, а вокруг;
видимый  горизонт  расположен  необычно (косо  расположенная  кромка  облаков
выглядит как линия горизонта).

48

Осознаваемые  летчиком  иллюзии  пространственного  положения  весьма

упорны, борьба с ними чрезвычайно утомляет, так что иногда летчик предпочитает
не  бороться  с  иллюзиями пространственного положения, а летать вверх ногами";
"я всю жизнь летаю в облаках вверх ногами, но привык к этой иллюзии и действую
только  в  соответствии  с  показаниями  приборов". В данном  случае летчик как бы
выключает  из  системы  регуляции  образ  пространственного  положения, и  его
действия  регулируются  исключительно "приборным  образом". По–видимому,
такая  отстройка  наглядного  представления  о  положении  самолета  удается  далеко
не  всем. Большинство  вынуждены  бороться  с  искажением  данного  компонента
образа, так как "пространство лезет в голову" [70].

Типичность  ситуации  полета  по  приборам, суть  которой  в  необходимости

47

сохранить правильное представление о положении самолета, несмотря на сильные
внутренние  помехи, заставляет  летчиков  осознанно  относиться  к  сохранению
правильной  визуальной  картины  пространственного  положения  самолета  как
базового компонента образа полета.

Характерно, что большинство летчиков отвергают возможность полностью

отстроиться от наглядного представления о положении самолета в пространстве и
лететь, управляя  стрелками  приборов: "Нужно  всегда  знать, где  ты  находишься.
Летчики, привыкшие  летать, уткнувшись  в  приборы, летают  неуверенно, в
усложненной обстановке теряются"

(С.С.).

 Иначе говоря, регуляция управляющих

действий летчика надежна и эффективна лишь на основе полноценного образа.

Как  мы  видим  из  описания  одним  из  летчиков  своего  состояния  и  своих

попыток 

пилотировать 

при 

распаде 

образа, его 

движения 

стали

некоординированными, неумелыми. Разрушился  прочный  двигательный  навык.
Его  движениями  управляет  наглядный, чувственно  наполненный  образ, и
затруднения  в  управлении  в  момент  искажения  образа  пространственного
положения  были  связаны  с  тем, что "чувства" требовали  от  него  неправильных
движений, а  чисто  умственная  регуляция  оказалась  слишком  грубой, не
обеспечивающей  нужной  координации  движений — и  вот  опытный  летчик
выполняет движения так, как будто он новичок, знакомый с управлением лишь по
словесным описаниям программы действий.

Анализ  высказываний  летчиков  об  образе  пространственного  положения

показывает, как  глубоко  проникает  самонаблюдение  человека, если  деятельность
развивает  в  нем  потребность  осознанно  регулировать  сложные  действия  в
условиях, провоцирующих  искажение  предметного  содержания  образа, т.е. в
условиях, когда  требуется  осознанно  преодолевать  противоречия  между
предметным  содержанием  образа (данным  в  представлениях  и  понятиях) и
искаженной рецепцией внешних воздействий.

Рассмотрим, как  летчиками  осознается  следующий  компонент  образа

полета — чувство самолета. Понятие "чувство самолета" определяется летчиками
по–разному: одни  подчеркивают  его  специфичность, другие — связь  с  понятием
"образ  полета". "Постоянное  представление  пространственного  положения  есть
чувство самолета" (С.Г.).

«В  пространстве  летчик  представляет  себя  вместе  с  самолетом... летчик

чувствует  свое  продолжение — крылья, нос, хвост  и  даже  то, на  что  эти
"продолжения" опираются, что  на  них  действует» (Г. С.). «Я  никогда  не "видел"
свой  самолет  как  бы  со  стороны. Я  не  отделяю  себя  от  самолета... Когда  летчик
рассказывает  о  полете, он  всегда  сопровождает  свой  рассказ  движениями  своего
тела  и  рук»

(Н.В.).

 Это наблюдение соответствует экспериментальным данным об

идеомоторном акте [130].

Летчики, выделяющие 

специфику 

чувства 

самолета, склонны

противопоставлять этот компонент образа другим. «Понятие "чувство самолета" я
больше отношу к области управления самолетом. Под этим термином я понимаю
способность  летчика  по  малейшим  изменениям  режима  полета  определять, что
произошли  изменения  и  примерно  какие  именно, и  наперед  предугадать, какое
движение нужно сделать... Когда летчик чувствует самолет, это значит он слился с

48

ним; положение  самолета  и  его  положение — одно  и  то  же. Двигая  рулями, он
изменяет положение своего тела в пространстве»

(С. И.).

Чувство  самолета, будучи  основано  на  восприятии  неинструментальной

информации  об  изменении  положения  самолета, в  меньшей  степени, чем  другие
компоненты  образа, поддается  сознательному  формированию. Так, 3. Гератеволь
[37] считает, что наибольшего мастерства в области пилотирования могут достичь
только  те пилоты, которые обладают способностями к осуществлению движений,
гармонирующих  с  эволюциями  самолета. Эти  способности  могут  быть, по  его
мнению, врожденными, но  они  могут  быть  и  развиты  путем  планомерного
настойчивого  повышения  качества  двигательных  операций  до  уровня
виртуозности  при  сознательном  контроле  над  всеми  операциями  и  их
результатами.

Такие выводы психолога совпадают с данными самонаблюдений летчиков.

Вот  что  пишет  М.М. Громов: "Я  мог  бы  привести  десятки  примеров, когда  это
труднообъяснимое свойство человека выручало его из беды. Утверждаю, что даже
теперь, при  современной  технике  и  тончайших  и  многочисленных  приборах,
чуткость, чутье  летчика  остается  важнейшим  фактором  в  авиации. Некоторые
ученые и сейчас утверждают, что никакого чутья нет, все дело в приборах. Но как
объяснят  они  мне, каким  образом  множество  раз  я  летал  без  всяких  приборов,
делал высший пилотаж над землей на большой и малой высоте и не убился" [43, с.
207]. Чувство  самолета  формируется, когда "темные", "смутные" ощущения
угловых ускорений, усилий на органах управления приобретают смысл сигнала об
эволюциях  самолета. К  сожалению, процесс  приобретения  сигнальной  функции
протекает  медленно, тем  более  что  осознается  в  первую  очередь  отрицательная
роль этих ощущений. По–видимому, этот процесс можно и нужно ускорить путем
направленного осознанного обучения, о чем и говорил 3. Гератеволь и в чем его
поддерживает летчик С.И. Иванов. При ответах на вопросы анкеты

он  описал, как  он  сам  себя (по  собственной  методике) тренировал, чтобы

придать  сигнальное  значение  ощущениям, возникающим  при  определенных
маневрах самолета.

"Лично я тренировал себя следующим образом. В визуальном полете или за

облаками я закрывал глаза и вводил самолет в определенный задуманный маневр.
Когда заканчивал ввод, открывал глаза и контролировал себя (точность ввода) по
приборам. Или, наоборот, выводил самолет из какой–нибудь фигуры с закрытыми
глазами. После  некоторой  тренировки  я  мог  по  ощущениям, в  соответствии  с
отработанным  темпом  ввода  создавать  крены, снижения  и  набор  высоты  с
точностью  до  нескольких  градусов. Этими  тренировками  отрабатывалась
устойчивость  образа  полета, снималась  излишняя  нагрузка, появлялось  чувство
уверенности; полеты  в  облаках  уже  не  казались  слишком  сложными". По–
видимому, следует  специально  изучить  вопрос  о  возможности  организованного
использования подобных приемов при обучении летчиков.

Итак, летчики  осознают  чувство  самолета  как  специфичный  компонент

психической регуляции их действий в полете, отмечая роль в формировании этого
чувства 

проприоцептивной 

составляющей, преобладание 

проприо– и

интероцептивных представлений над визуальными.

49

Остановимся  на  осознании  летчиками  еще  одного  компонента  образа

полета — "приборного  образа" —и  на  их  отношении  к  проблеме  управления
самолетом  путем "обнуления  приборов", "собирания  стрелок". В  анкете  от
летчиков  не  требовалось  определения  этого  компонента  образа, и  термины
"приборный  образ" и "образ  вилки" не  использовались, но  был  сформулирован
вопрос о том, всегда ли нужен обобщенный наглядный образ полета и существуют
ли ситуации, когда для пилотирования достаточно воспринять показания одного–
двух приборов. Все летчики отметили, что наличие обобщенного представления о
режиме  полета  не  исключает  выполнения  некоторых  действий  на  основании
восприятия  положения  отдельных  индексов  на  приборах. Приведем  конкретные
высказывания.

"Обобщенное  представление  необходимо  всегда, но есть элементы полета,

при  которых  достаточно  видеть  показания  одного–двух  приборов. При  этом
знаешь заранее в общем о режиме полета"

(С. III.).

"О  полете  всегда  нужно  представлять  мысленно  и  зрительно. Летчик

зрительно  запоминает  положение  стрелок  на  данном  режиме  полета, он  как  бы
фотографирует их, и только после до него доходит, что где–то стрелка находится
не  там,  где  ей  положено.  Это  длится  в  течение  доли  секунды,  и  только  тогда  он
читает  положение  стрелки, т.е. находит  и  действует". "Я  думаю, что обобщенное
представление  о  режиме  полета  в  целом  всегда  имеется, хотя  в  зависимости  от
режима  полета  и  ситуации  оно  может  занимать  больший  или  меньший  объем
нашего  внимания. При  спокойном  полете  оно  ясное, стройное. При  сложных
ситуациях  оно  распадается, внимание  переключается  на  более  конкретное, узкое.
Поэтому, чтобы  вывести  самолет  из  сложного  положения, достаточно  одного–
двух приборов, но нужных"

(И.Н.).

Итак, тот компонент образа, который мы назвали "приборный образ", также

осознается  летчиками, причем  осознается  его  специфическая  черта —
регулировать  исполнительские  действия  в  каких–то сложных случаях, требующих
срочного  управляющего  воздействия. Именно  тогда  этот  образ  осознается  и
выступает  на  первый  план. В  обычных  условиях  регуляция  при  помощи
"приборного  образа" протекает  автоматически  и  осознание  этого  компонента  не
требуется.

Данные 

самонаблюдений 

хорошо 

согласуются 

с 

выводами

экспериментального  исследования, проведенного  авиационным  психологом  А.А.
Обозновым [112]. Им  выявлено, что  на  разных  этапах  полета  в  зависимости  от
условий  и  предшествующих  действий  актуально  значимыми  являются  не  все
компоненты  образа, некоторые  из  них  значимы  лишь  потенциально.
Потенциально  значимая  часть  предметного  содержания  образа  временно  не
контролируется  сознанием. По–видимому, утверждая, что  обобщенное
представление  о  режиме  полета  необходимо  всегда, летчики  ничуть  не
противоречат  себе, указывая, что оно не всегда представлено сознанию. В полете
без  осложнений, в  устойчивом  режиме  образ  пространственного  положения
значим потенциально. Он отходит на задний план по сравнению с прагматическим
компонентом "приборного образа".

Судить  об  отношении  летчиков  к  возможности  ограничиться  при

50

пилотировании  формированием  приборного  образа (или  по  терминологии
летчиков "образом  приборов", "приборным  аналогом  полета") позволяют  статьи
[15, 16, 23, 64, 134, 146, 153], в  которых  летчики  выразили  свое  несогласие  с
мнением летчика И.Б. Качоровского [72].

Летчики  выступили  против  того, что  бы  сводить  пилотирование  к

формализованному  действию  собирания  стрелок, а  образ  полета — к  его
приборному  аналогу. Рассмотрим  их высказывания  по этому поводу и  аргументы
против "формализации" действий  летчиков. Так, Н. Теницкий [146] считает, что
летчику  нужен  такой  образ  полета, который  позволил  бы  ему  совершенствовать
свое  мастерство. Приборный  аналог  полета  ограничивает  возможности  летчика,
это  не  творческий, а "копировальный" образ, используя  который  летчик  не
выполняет  полет, а "собирает  стрелки", поэтому  ограничиться  в  процессе
подготовки  формированием  такого  образа  нельзя. Летчики–испытатели  Г.
Бутенко, и Г. Скибин считают, что образ полета может быть сведен к приборному
аналогу  только  для  тех  специалистов, которым  не  приходилось  совершать
практических  полетов, но  которые  выполняют  полеты  на  тренажерах [23]. Тем
самым  и  они  указывают  не  неполноценность  приборного  аналога  с точки зрения
его адекватности летной деятельности.

В. Цуварев [153] также выражает свое несогласие с тем, что в полете можно

ограничиться  значением  только  точной  количественной  информации. В
конкретной  ситуации  полета  одна  и  та  же  количественная  информация  может
потребовать  разных  действий  в  зависимости  от  качественной  оценки  условий
полета. При этом  В. Цуварев не отвергает и понятия "приборный аналог полета",
но считает, что "так называемый приборный аналог образа полета" первоначально
может  быть  создан  только  на  основе  самого  образа  полета". По  определению  В.
Цуварева, приборный  аналог  образа  полета — абстрактное  представление  об
отдельных  составляющих  наглядного  образа, созданное  на  основе  закрепленных
практикой  связей  между  формальными  значениями  внутри  кабинных  источников
информации и соответствующим им действительным образом полета" [153, с. 12].
В  Цуварев  указывает  на  три  основных  различия  между  приборным  аналогом  и
образом полета:

1. "Образ  полета — это  прежде  всего  общее  конкретное  наглядное

представление  о  положении  летательного  аппарата  в  пространстве  с
преобладанием качественной стороны над количественной.

Приборный  же  аналог — более  узкое  абстрактное  формализованное

представление  об  отдельных  составляющих  образа  полета  с  преобладанием
количественной стороны над качественной.

2. Образ  полета  непроизвольно  формируется  или  по  мере  необходимости

создается на основе всего жизненного опыта и знаний летчика и всех источников
информации, включая  приборный  аналог. Правильный  образ  полета, особенно  в
визуальном полете на малых и средних высотах при хорошей видимости наземных
ориентиров, возникает непроизвольно без каких–либо усилий со стороны пилота,
даже  не  имеющего  достаточного  опыта. В  других  случаях  для  его  создания
требуются  определенные  усилия, которые  зависят  от  условий  полета,
профессионального  опыта  летчика, качества  и  количества  получаемой