Файл: Бехтерев В.М. - Внушение и его роль в общественной жизни.pdf

магнетизировалось свыше тридцати лиц. Больные, разместившись вокруг лохани в несколько
рядов и держась за подвижные резиновые ручки, связывались друг с другом веревкой вокруг
туловища  или  соединялись  друг  с  другом  руками. Затем  больные  оставались  в  ожидании.
При  этих  сеансах  наблюдалась  полная  тишина, но  из  соседней  комнаты  раздавались
обыкновенно  звуки  гармоники, фортепьяно  или  пение  человеческого  голоса. Явления,
которые наблюдались  у больных и  которые объяснялись  особыми  магнетическими токами,
по описанию очевидца Бальи, заключались в следующем: «Некоторые больные совершенно
спокойны  и ничего не  испытывают,  другие  же  кашляют,  харкают,  чувствуют  легкую  боль,
местную  или  общую  теплоту  и  потеют; третьи  ажиатируются  и  впадают  в  конвульсии,
необыкновенные по своей  численности, продолжительности и  силе; иногда  эти  конвульсии
продолжаются  более трех часов  и  характеризуются невольными  порывистыми  движениями
всех  членов, всего  тела, спазмами  горла, вздрагиваниями  подвздошия  и  надчревия,
помутнением  и  блужданием  взора, пронзительными  криками, слезами, икотою  и
неудержимым  смехом. Им  предшествует  или  затем  следует  состояние  утомления  или
сонливости, особого рода изнеможение и даже сон.

При  малейшем  неожиданном  звуке  больные  вздрагивали, всякое  изменение  тона  или

темпа в игре на фортепиано влияло до того, что одно какое-нибудь затем более интенсивное
движение действовало потрясающим образом и возобновляло усиленные конвульсии.

Правда, находились и такие субъекты, которые, стараясь подавить в себе это состояние,

обращались  друг  к  другу, аффектированно  болтали, смеялись, благодаря  чему  им
естественно  удавалось  предотвратить  кризис. Подчинившиеся  же  всецело  магнетизеру
быстро поддавались мнимому усыплению, его голос, жест и даже взгляд приводил их в себя.

Ввиду постоянства таких явлений нельзя воздержаться от признания могущественной

силы, властвующей над больными и как бы исходящей от магнетизера. Это конвульсивное
состояние  называется  кризисом. Замечено, что  из  больных, впадающих  в  кризис,
большинство  женщины, мужчин  мало. Замечено  также, что  кризис  наступает  в  течение
одного  или  двух  часов  и  что,  появившись  у  одного,  он  затем  постепенно,  спустя  немного
времени, обнаруживается  и  у  всех  остальных». Аналогичные  примеры  возможны  и  ныне.

Бине  и  Фере.

  Животный  магнетизм. СПб., 1890, с. 15 и 16. Так, еще  недавно  в  Берлине

сильно  обеспокоило  власти  распространение  оккультизма, выразившееся  между  прочим  в
своеобразных  способах  врачевания. По  словам  газет, двумя  англичанками, учительницами
английского языка, в одном берлинском женском лицее была устроена своего рода клиника,
в  которой  больных  лечили  без  лекарств  одними  таинственными  заклинаниями. Эти
заклинания  будто  бы  направляли  на  больного  целительное  веяние  каких-то  тайных  сил,
причем  даже  неверующие  больные  выздоравливали. Между  прочим, очень  многие  дамы
высшего  берлинского  общества  уверовали  в  таинственный  дар  упомянутых  англичанок.
Успех их был чрезвычайный как в отношении славы, так и в отношении денег.

ЗНАЧЕНИЕ ВЕРЫ

Вера вообще играет необычайную роль как фактор, способствующий внушению. Один

из  ярких  примеров  подобного  влияния  веры  представляют  недавние  подвиги  в  Америке
немецкого эмигранта Шлятера, который, начав башмачником в Данвере, вообразил, что его
призвание заключается в том, чтобы просветить всю Америку евангельским учением. С этих
пор  он  закрывает  свою  торговлю  и, превращаясь  в  странника, выдает  себя  за  мессию  и
исцеляет  многих  наложением  своей  руки. Вскоре  молва  о  производимых  им  чудесах
повлекла за ним толпы приверженцев, на глазах которых совершались чудесные исцеления.
К нему стало стекаться множество больных, жаждущих наложения его руки, так что он уже
не успевал удовлетворять всех, ищущих его помощи.

Заимствуем описание одной сцены, сделанное репортером и характеризующее яркими

штрихами влияние Шлятера на толпу: «Со  всех  сторон были видны мужчины, женщины  и
дети  с  печатью  душевного  страдания  на  лице; с  каждой  минутой  толпа  увеличивалась, и

скоро  вся  местность  представляла  море  голов, насколько  можно  было  охватить  взглядом.
Потом  внезапное  движение прошло по  собранию, и  всякий  даже малейший  шепот  затих…
пришел Schlater. Когда  я  приблизился  к  нему, мной  овладел  сверхъестественный  страх,
который  было  трудно  проанализировать. Моя  вера  в  этого  человека  росла  вопреки  моему
разуму. Бодрствующее, контролирующее, мыслящее, рассуждающее «я» стало  колебаться,
терять свою силу, а рефлекторное, подбодрствующее начало укрепляться. Когда он отпустил
мои  руки, моя  душа  признала  какую-то  силу  в  этом  человеке, чему, по-видимому,
противились  мой  ум  и  мой  мозг.  Когда  он  раскрыл  мои  руки,  я  почувствовал,  что  мог  бы

упасть перед ним на  колени и назвать его владыкой». Б. Сидис.

 Психология внушения. С.

302.

Особенной  славой  Шлятер  пользовался  в  штате  Колорадо. Затем  он  отправился  в

Мексику, после  чего  вскоре  исчез, и  никто  не  знал, что  с  ним  сталось. Его  приверженцы
уверяли, что  он  отправился  в  другие  страны  для  проповеди, другие — что  он  вознесся  на
небо. Пользуясь этим, то там, то сям стали являться его подражатели — лже-Шлятеры.

В  конце  концов  скелет  настоящего  Шлятера  был  найден  совершенно  случайно  под

одним деревом двумя исследователями Сьера-Мадре в 50 милях от casas grandes в провинции
Чигуагуе.

Этот поражающий пример, взятый из жизни современного общества, показывает нам со

всею  яркостью, каково  может  быть  действие  внушения  в  бодрственном  состоянии  при
условии слепой веры в силу производимого влияния.

Исстари  известное  целительное  влияние  веры, которому  между  прочим  посвящены

исследования Н. Tuke'a, Regnard'a, Littre, Banrneville'a, Charcot (La foie, qui guerit), и др. здесь
сказалось  со  всею  яркостью. Помимо  всего  прочего  вера  является  столь  благоприятной
почвой  для  самовнушения, что  она  нередко  совершает  этим  путем  чудесные  исцеления  и
там, где  обыкновенное  внушение  оказывается  бессильным. В  этом  отношении  пример
Шлятера делает нам понятными многие из тех внезапных исцелений во время религиозного
воодушевления, которые  известны  были  уже  в  древности (например  в  египетских  храмах
Серапи-са  или  в  храмах  Асклепия  древней  Греции), которые  случались  во  все  времена  и
которые повторяются ещё и поныне. Особенно известны исцеления, происходившие в начале
нашей эры, а также в период средних веков (исцеления на могиле Людовика IX, в базилике
С. Дени и пр.), позднее — т. н. Сен-Медарские явления.

Иллюстрации  ради  я  приведу  здесь  случай  чудесного  исцеления, случившегося

несколько лет тому назад в Петербурге.

Мальчик  Г. страдал  параличом  истерического  происхождения, природа  которого, к

сожалению, осталась  нераспознанною  со  стороны  известного  в  Петербурге  психиатра,
признавшего  его  неизлечимым. Парализованный  мальчик  оставался  беспомощным  уже
много  лет,  как  вдруг  однажды  во  сне  он  увидел  лик  Божьей  Матери,  приказавшей  ему
поклониться св. иконе, находящейся в часовне по Шлиссельбургскому тракту у Стеклянного
Завода и известной тем, что ударом молнии в 1888 г. было разрушено все внутри часовни, но
сохранился  лишь  образ  Божьей  Матери, причем  лик  ее  оказался  усеянным  в  форме  венца
медными  монетами  из  сборной  народной  кружки. Проснувшись, Г. настойчиво  начал
просить  себя  повезти  к  упомянутой  иконе  и,  когда  желание  его  было  исполнено,  то
оказалось, что уже во время молебна он получил возможность стоять на ногах и с этих пор
начал ходить.

Не менее поучительный случай произошел несколько лет тому назад в Москве с одним

приват-доцентом  Д., у  которого  известным  специалистом  был  поставлен  диагноз
неизлечимой  кожной  болезни  на  голове  в  форме  sycosis.  Оказалось,  что  для  исцеления  его
было достаточно, чтобы одна старуха повела его в церковь и там помолилась вместе с ним.

Еще  ранее  того  в  Москве  же  был  случай  чудесного  исцеления  слепоты, очевидно

истерического характера, при одном  прикосновении  к образу, бывшему в  серебряной  ризе,
вследствие  чего  в  период  тогдашнего  увлечения  металлотерапией  была  склонность  у
некоторых  врачей  объяснять  этот  случай  действием  металла, тогда  как  он  проще  всего

объяснялся  влиянием  веры. Целительное  влияние  последней  мы  видим  и  теперь  при
стечении  богомольцев,  как  например  во  Франции  в  Лурде,  в  Ирландии  в  м.  Кнок,  у  нас  в
Киеве и других местах, особенно же при тех или других торжественных случаях, например
во время больших религиозных празднеств, когда религиозное воодушевление стекающегося
народа достигает необычайной степени.

Но не обнаруживается ли в большей или меньшей мере влияние веры и по отношению

к врачу, подходящему к кровати больного? Всякий знает, какое магическое оздоровляющее
действие  может  приобрести  одно  утешительное  слово  со  стороны  врача  и, наоборот, как
иногда  убийственно  в  буквальном  смысле  слова  действует  на  больного  суровый  холодный
приговор врача, не знающего или не желающего знать силы внушения.

Сколько  пациентов, обращаясь  к  врачу  для  лечения  своей  зубной  боли, должны

сознаться уже в приемной врача, что помощь им становится излишней вследствие того, что
зубная боль исчезла еще прежде, чем больной мог увидеть своего врача.

Надо  впрочем  заметить, что  далеко  не  все  лица  верят  слепо  в  могущество  того  или

другого  врача  по  отношению  к  своей  болезни, а  потому  и  психическое  влияние  врача  на
своих пациентов бывает неодинаковым.

НЕВОЛЬНОЕ ВНУШЕНИЕ И ВЗАИМОВНУШЕНИЕ

Вообще  надо  признать,  что,  так  как  большинство  лиц  не  может  удержать  себя  от

невольного  сопротивления  посторонним  психическим  воздействиям, то  естественно, что
действие внушения в бодрственном состоянии в более или менее резко выраженной степени
удается  далеко не  у всех. Для  осуществления  внушения  в  этих  случаях именно и нужна та
упомянутая выше подготовляющая обстановка, которая устраняет невольное сопротивление
со стороны лица, подвергающегося внушению.

Тем  не  менее  в  обыденной  жизни  мы  встречаемся  нередко  с  действием  невольного

внушения, производимого при естественном общении одного лица с другим.

Это  внушение  происходит  незаметно  для  лица, на  которое  оно  действует, а  потому

обыкновенно  и  не вызывает с его стороны никакого сопротивления. Правда, оно  действует
редко сразу, чаще же медленно, но зато верно укрепляется в психической сфере.

Чтобы  пояснить  этот  факт  примером, я  напомню  здесь, какое  магическое  влияние  на

всех  производит, например, появление  одного  веселого  господина  в  скучающем  обществе.
Все  тотчас  же  невольно, не  замечая  того  сами, заражаются  его  весельем, приободряются
духом, и общество из скучного, монотонного делается очень веселым и оживленным.

В  свою очередь, оживление общества  действует  заразительно и  на  лицо, внесшее  это

оживление, в силу чего его душевный тон еще более приподнимается.

Вот  один  из  многих  примеров  действия  невольного  внушения  или  естественного

прививания психических состояний от одних лиц к другим.

Так  как  в  этом  случае  дело  идет  о  взаимном  психическом  влиянии  одного  лица  на

других и обратно, то правильнее всего это состояние называть невольным

взаимовнушением.

Нужно  при этом иметь в виду, что действие невольного внушения и взаимовнушения

гораздо шире, чем можно было бы думать с самого начала.

Оно не ограничивается только отдельными более или менее исключительными лицами,

подобно  намеренному  внушению, производимому  в  бодрственном  состоянии, и  также  не
требует для себя никаких особых необычных условий, подобно внушению, производимому в
гипнозе, а действует на всех и каждого при всевозможных условиях.

Само собою разумеется, что и в отношении непроизвольного прививания психических

состояний  существуют  большие  различия  между  отдельными  лицами  в  том  смысле,  что
одни, как  более  впечатлительные, более  пассивные  и  следовательно  более  доверчивые
натуры, легче  поддаются  непроизвольному  психическому  внушению, другие  же  менее; но
разница  между  отдельными  лицами  существует  лишь  количественная, а  не  качественная,
иначе  говоря, она  заключается  лишь  в  степени  восприимчивости  к  ненамеренному  или

невольному внушению со стороны других лиц, но не более.

Невольное  внушение  и  взаимовнушение, таким  образом, как  мы  его  понимаем, есть

явление более или менее всеобщее.

Возникает  однако  вопрос, каким  способом  могут  прививаться  к  нам  идеи  и  вообще

психические состояния других лиц и подчинять нас своему влиянию? Есть полное основание
думать, что это прививание происходит исключительно при посредстве органов чувств.

В  науке  неоднократно  возбуждался  вопрос  о  мысленном  влиянии  на  расстоянии  со

стороны одного  лица  на  другое,  но  все  попытки  доказать  этот  способ  передачи  мыслей  на
расстоянии  более  или  менее  непреложным  образом  рушатся  тотчас  же, как  только  его
подвергают  экспериментальной  проверке, и  в настоящее  время не  может быть приведено в
сущности  ни  одного  строго  проверенного  факта, который  бы  говорил  в  пользу  реального
существования телепатической передачи психических состояний.

Поэтому, не отрицая в принципе дальнейшей разработки вышеуказанного вопроса, мы

должны  признать, что  предполагаемая  некоторыми  подобная  передача  мыслей  при
настоящем состоянии наших знаний является совершенно недоказанною.

Таким  образом, отбросив  всякое  предположение  о  возможности  телепатической

передачи  идей  на  расстоянии, мы  вынуждены  остановиться  на  мысли, что  прививка
психических  состояний  от  одного  лица  другому  может  передаваться  теми  же  путями, как
передается вообще влияние одного лица на другое, то есть при посредстве органов чувств.

Вряд ли можно сомневаться в том, что главнейшим передатчиком внушения от одного

лица  другому  служит  орган  слуха, так  как  словесное  внушение  является, вообще  говоря,
наиболее распространенным и, по-видимому, наиболее действительным.

Но не подлежит сомнению, что и другие органы, особенно зрение, могут служить также

посредниками в передаче внушения. Не говоря о влиянии мимики и жестов, я укажу лишь на
тот  факт, что  весьма  немногие лица могут  видеть  зевоту, чтобы  не  зевнуть  самим; равным
образом  вид  съедаемого  лимона  вызывает  невольно  сжимание  губ  и  обильное
слюноотделение.

Известен  анекдот, что  этим  путем  был  остановлен  целый  оркестр  одним  зрителем,

который занялся на глазах музыкантов поеданием лимона.

Все  это  суть  примеры  зрительного  внушения, которое, как  легко  видеть, действует  в

известных случаях не менее верно, нежели внушение слуховое.

Можно  привести  также  примеры  передачи  внушения  при  посредстве осязательного и

мышечного  чувства. Всякий  знает, что  взаимное  пожимание  рук  нередко  является  очень
действительным средством передачи душевных чувств и симпатии между близкими лицами.

Далее известен пример, что один студент-медик испытал сильный страх при мысли, что

скальпелем он отрезал себе палец, тогда как на самом деле по пальцу его скользнула лишь
тупая спинка скальпеля.

Другим  примером  внушения  при  посредстве  осязательного  органа  может  служить

известный  рассказ  о  приговоренном  к  смерти  преступнике, которому  при  закрытых  глазах
было внушено, что вскрыта одна из вен и что кровь его постоянно истекает.

Через несколько минут он оказался мертвым, несмотря на то, что вместо крови по телу

его струилась теплая вода.

Что  касается  внушения  при  посредстве  мышечного  чувства, то  оно  изучалось

неоднократно  на  истеричных  в  Саль-петриере, причем  оказалось, что  этим  путем  в
известных случаях внушение может производиться весьма успешно. Достаточно истеричной
больной  в  гипнозе  сложить  руки,  как  они  складываются  при  молитве,  и  тотчас  же  лицо  ее
принимает  выражение  мольбы. Если  в  другом  случае  сложить  ее  правую  руку  в  кулак, то
лицо ее принимает выражение угрозы.

Очевидно  следовательно, что  и  мышечное  чувство, вообще  весьма  мало

приспособленное для общения отдельных лиц, дает возможность передавать внушения.

Вообще надо признать, что передатчиками внушения могут служить различные органы

чувств, не  исключая  осязания  и  мышечного  чувства, но  само  собою  разумеется, что  такие

органы, как  слух  и  зрение, как  аппараты, наиболее  приспособленные  для  общения  людей
друг  с  другом, являются  важнейшими  органами, при  посредстве  которых  чаще  всего  и
вернее всего передаются внушения.

В  сущности, невольное  внушение  и  взаимовнушение, будучи  явлением  всеобщим,

действует  везде  и  всюду  в  нашей  повседневной  жизни. Не  замечая  того  сами, мы
приобретаем в известной мере чувства, суеверия, предубеждения, склонности, мысли и даже
особенности  характера  от  окружающих  нас  лиц, с  которыми  мы  чаще  всего  обращаемся.
Подобное  прививание  психических  состояний  происходит  взаимно  между  совместно
живущими лицами, иначе говоря, каждая личность в той или другой мере прививает другой
особенности  своей  психической  натуры  и, наоборот, принимает  от  нее  те  или  другие
психические  черты. Происходит, следовательно, в  полном  смысле  слова  психический
взаимообмен между совместно живущими  лицами, который отзывается не на одних только
чувствах, мыслях  и  поступках, но  даже  и  на  физической  сфере, поскольку  на  ней  вообще
может отражаться влияние психической деятельности.

Это  влияние  особенно  сказывается  на  мимике, придающей  лицу  определенное

выражение  и  обрисовывающей  в  известной  мере  его  черты. Факт  этот  между  прочим
объясняет  нам  то  обстоятельство, что, как  уже  давно  было  замечено, существует  в
значительном  числе  случаев  большое  сходство  в  чертах  мужа  и  жены, которое  очевидно
более  всего  зависит  от  психической  ассимиляции  путем  взаимовнушения  обоих  лиц,
находящихся  в  сожительстве. В счастливых браках это сходство черт  лица встречается  по-
видимому еще чаще, нежели в массе всех вообще браков.

Но  нет  ничего  убедительнее  в  смысле  непосредственной  передачи  психических

состояний от одного лица другому, как передача патологических явлений.

Всякому известно, что истерика, случившаяся в обществе, может повлечь за собою ряд

других истерик; с другой стороны, заикание и другие судорожные формы легко передаются
предрасположенным  субъектам  совершенно  непосредственно, путем  невольного  и
незаметного прививания или внушения.

Отличным  примером  этого  может  служить  следующий  случай, бывший  во  время

американских  душевных  эпидемий, известных  под  именем  возрождения: «Джентльмен  и
леди, достаточно  известные  в  фешенебельном  обществе, были  привлечены  на  полевой
митинг в Cave Ridge. По дороге туда они делали много презрительных замечаний по адресу
бедных, потерявших голову созданий, валявшихся с воплями в грязи и в шутку обещали друг
другу помогать, если кем-нибудь из них овладеют конвульсии. Недолго они посмотрели на
странную  сцену, происходившую  перед  ними, как  молодая  женщина  потеряла  сознание  и
упала на землю. Ее спутник, забыв свое обещание, тотчас ее покинул и бросился бежать изо
всех  сил.  Но  бегство  не  спасло  его.  Еще  не  удалившись  на  200  ярдов,  он  тоже  упал  в
конвульсиях».

Не  менее  поучительные  случаи  мы  имеем  в  массовых  самоубийствах  и  в  так

называемых случаях наведенного или, точнее, прививного помешательства (folie a deux). В
тех  и  других  случаях  дело  идет  о  действии  внушения, благодаря  которому  и  происходит
зараза  самоубийств, с  одной  стороны, и, с  другой — передача  болезненных  психических
состояний  от  одного  лица  другому. Известны  примеры, когда  случаи  прививного
помешательства, исследованного  подробно Lassegue'oM и Falret, Legrand du Saulle'oM,
Schman'oM, Regis, Marandon'oM, Promier'oM, Яковенко, Агадраньянцом (из нашей клиники)
и мн. др., наблюдались иногда даже в целой семье, состоящей из 4,5 и даже 6 и 8 лиц. Эти
случаи представляют таким образом уже настоящую психическую семейную эпидемию.

С  другой  стороны, психиатрам  давно  известен  факт, что  при  совмещении

душевнобольных в известных случаях происходит заимствование бреда одними больными от
других, и в таком случае иногда бред больных соответственным образом видоизменяется, в
силу  чего  и  случаи  эти  получают  название  видоизмененного  помешательства (folie trans-
formee).

Даже здоровые лица иногда усваивают бред больных (Solder, Moreau, Morel, Baillarger