ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 13.10.2020
Просмотров: 7941
Скачиваний: 170
К числу работ, связанных с исследованием проекции текста и моделированием процессов понимания текста, относятся следующие.
Целью диссертационного исследования Н.В. Рафиковой [Рафикова 1994] явилось изучение особенностей структурного строения семантического поля художественного текста, определяющих вариативность понимания текста читателями, что проявляется через индивидуальные проекции текста. При этом учитываются как вариативные, так и инвариантные характеристики структурной организации текста и его элементного состава, а поле текста трактуется как потенциальная величина — совокупность всех возможных читательских проекций в определенный период времени.
Экспериментальное исследование Н.В. Рафиковой показало, что структура семантического поля текста организована по принципу ядро — периферия, между ними располагается так называемая маргинальная (промежуточная, пограничная по отношению к основным составляющим поля) зона элементов, которые в разных читательских проекциях могут входить в ядро или периферию этих проекций. С марги-
254
нальной зоной увязываются вариативные характеристики текста: чем она шире, тем больше вариантов индивидуальных проекций может быть связано с одним и тем же телом текста. Каждый текст обладает некоторой инвариантной структурой, своеобразным структурным прототипом, который во взаимодействии с опорными элементами понимания обеспечивает сохранение тождества текста при его восприятии разными реципиентами. Один и тот же текст способен стимулировать формирование разных структурных типов читательских проекций в зависимости от того, какой смысловой элемент занимает центральную ядерную позицию, определяющую угол зрения индивида на воспринимаемый текст. Развитие проекции текста происходит неравномерно, вариативные и инвариантные тенденции преобладают на разных этапах понимания текста, что можно описать с помощью модели маятника. Н.В. Рафиковой рассматриваются также опорные элементы понимания, особенности реализации прогностической функции слова, роль тема-рематических отношений при построении читательской проекции и т.д. [Рафикова 1995; 1996; 1997].
Особенности взаимодействия между семантическим полем слова (точнее — проекцией семантического поля у индивида) и семантическим полем читательской проекции текста исследовала Э.Е. Каминская [1996; 1997; 1998]. Использование оригинальной методики включения ключевых слов в контексты разной протяженности для предъявления их в ассоциативных экспериментах позволило проследить динамику схемы семантического поля слова от преобладания вариативных тенденций в минимальном контексте к относительной сбалансированности вариативных и инвариантных тенденций в развернутом контексте, а также выявить факторы, влияющие на "защищенность" семантического поля слова от воздействия семантических полей единиц контекста. Дальнейшее сопоставление различных переводов одного и того же поэтического текста, смысловых полей ключевых слов и смысловых полей читательских проекций оригинального текста и его переводов (с применением методов денотатного анализа и экспертных оценок) показало, как неоднотипность процесса построения реципиентом-переводчиком проекции смыслового поля слова оригинала под воздействием творческой установки переводчика приводит к различному перевыражению средствами языка перевода специфического "угла зрения" на исходный текст.
М.Л. Корытная [1996; 1997] провела экспериментальную проверку гипотезы об особом влиянии комплекса "заголовок — подзаголовок — ключевые слова" на формирование читательских проекций художественного текста и с опорой приведенную выше спиралевидную модель (см. рис.8.1) разработала вихревую модель, опирающейся на результаты анализа материалов эксперимента и на очевидность для автора аналогии между вихрем и образной моделью понимания текста. Как полагает М.Л. Корытная, вихрь может быть схематично представлен следующим образом: опорная точка — вершина вихря, от которой
255
исходит слегка расширяющийся столб вихря — зона полного спокойствия, вокруг него закручивается собственно вихрь. При графическом изображении вихревой модели М.Л. Корытная переворачивает такой столб в соответствии с тем, как идет развертывание проекции текста по мере продвижения от заголовка ("3"), трактуемого в качестве "опорной вершины вихря", под влиянием ключевых слов ("КС"). Проведенное автором экспериментальное исследование доказало яркость прогностической функции заголовка как результирующей всех других функций слова, включая идентифицирующую, синтезирующую, двойственную регулятивную (по линиям языковых и энциклопедических знаний) и т.д. (о функциях слова см. подробнее 9.6).
М.Л. Корытная показала, что заголовок инициирует процесс понимания текста индивидом, который именно на этом этапе формирует первичную проекцию текста, выходит через выводное знание на многообразную картину мира. "Спокойный столб вихря" в этой модели представлен ключевыми словами текста ("КС"), которые в свете экспериментальных данных являются инвариантными. Вокруг "столба" закручивается собственно "вихрь" связанных у индивида с каждым ключевым словом знаний, эмоциональных оценок в их переплетении и взаимовлиянии. Ключевые слова, видоизменяя первоначальную читательскую проекцию текста, актуализируют и увязываемый со словом объем разнообразных знаний, и выводные знания, которые так или иначе затрагиваются контекстом непосредственно воспринимаемого произведения. М.Л. Корытная указывает, что предложенная ею вихревая модель опирается на спиралевидную модель (см. выше) и является дальнейшим развитием названной модели в приложении ее к заголовку, ключевым словам и проекции целого художественного текста.
Фактическим продолжением работы в этом направлении является исследование В.А. Балдовой [1997; 1998; 1999], которая экспериментально выявляла роль авторского предтекстового комплекса, включающего заголовок, набор ключевых слов и краткую аннотацию, в формировании читательской проекции научно-технической статьи (на материале журнальных статей по металловедению на английском языке; в экспериментах участвовали студенты и сотрудники Уфимского авиационного технического университета и сотрудники Уфимского института сверхпластичности материалов). По мнению В.А. Балдовой, ключевые слова выступают в роли "смысловых вех", замещающих целые смысловые комплексы, посредством которых актуализуются (или подсознательно учитываются) фрагменты специальных знаний, необходимые для осмысления контекста. Тем самым ключевые слова являются точками контакта воспринимаемого текста с имеющейся у индивида системой знаний.
Заголовок и ключевые слова обычно трактуются как опоры для понимания текста, поэтому мы перейдем непосредственно к этому вопросу, продолжая в то же время
обсуждение возможностей моделирования процессов понимания и определение влияющих на эти процессы факторов.
8.7. Опоры при понимании высказывания/текста
При ориентировке в тексте и в процессах его понимания индивид пользуется разнообразными опорами, которые только условно можно подразделить на опоры поверхностного и глубинного уровней, поскольку первые важны прежде всего как средство "выхода" на вторые. Так, человек, даже воспринимающий текст на незнакомом языке, сразу же пытается увидеть в нем какие-то значимые части, ориентируясь по пробелам между словами, знакам препинания, повторяющимся элементам высказывания или отдельных слов и т.п. (об особенностях функционирования параграфемных средств текста см.: [Клюканов 1983]; специфику восприятия текста на незнакомом языке с использованием опор различных видов экспериментально исследовала И.Л. Медведева [1996]).
Особую роль при ориентировке в тексте обычно играют структурные опоры, функциональная значимость которых формируется у носителя языка по мере переработки его речевого опыта. Продукты такой переработки могут увязываться с метаязыковыми знаниями в ходе школьного обучения, но чаще достаточно успешно используются без их осознавания. Некоторые особенности функционирования структурных опор при встрече детей и взрослых с псевдовысказыванием, оформленным средствами родного или иностранного языков, можно проследить по результатам ряда экспериментов (см. приложение к этой главе).
Структурные опоры относятся и к поверхностному, и к глубинному уровням, обеспечивая их взаимодействие; они представляют собой наглядную иллюстрацию того факта, что обработка зрительного сигнала немедленно требует подключения смысловой его переработки.
В этом отношении весьма показательными являются эксперименты при изучении особенностей опоры на внутреннюю форму слов: вычленение некоторой части слова как значимой, понятной, представляет собой продукт постоянного поиска заложенного в слове смысла, что демонстрируют и дети, овладевающие первым языком, и взрослые, изучающие иностранный язык (см. подробнее: [Медведева 1992; Летягина, Солдатов 1992; Солдатов 1995]).
Идентификация в тексте единиц разной протяженности (от морфемы до фразеосочетания) и построение проекции текста обеспечиваются взаимодействием ансамбля механизмов понимания, в том числе — механизмов узнавания, вероятностного прогнозирования, ассоциирования, глубинной предикации, двойственной категоризации (по линиям языковых и энциклопедических знаний), получения выводного знания, метафоризации, смысловых замен и др. при регулятивной функции контроля по линиям языковых и энциклопедических знаний (см. подробнее: [Залевская 1988а; 1992]). При этом в качестве опорных эле-
256
9-1190
257
ментов выступают не только названные выше структурные опоры с выходом на ситуацию или на внутреннюю форму слова, но и идентифицируемые признаки, их комбинации и признаки признаков различной природы и разных уровней (т.е. признаки перцептивные, когнитивные, аффективные; вербализуемые и не поддающиеся вербализации; осознаваемые и неосознаваемые). Чрезвычайно важно то, что каждая опора функционирует в процессе построения проекции текста не сама по себе, а как импульс для "раскручивания" гипотетической спирали (см. выше), как средство расширения или углубления витков этой спирали, актуализации или усиления связей между ее "срезами" и внутри последних, т.е. как "по вертикали", так и "по горизонтали".
Как внешние, так и внутренние опоры реализуются на разных уровнях осознаваемости по линиям языковых и энциклопедических знаний (с подключением метаязыковых и метакогнитивных единиц) при взаимодействии механизмов функционирования знаний декларативного и процедурного типов и при обязательном эмоционально-оценочном переживании идентифицируемых смыслов; к числу важнейших опор относится ситуация.
Убедительную иллюстрацию личностного преломления реконструируемой ситуации мы находим в экспериментальном исследовании Т.В. Михайловой [1997; 1998], которая предложила трем группам ии. один и тот же содержащий эллиптированные высказывания диалог, взятый из современной французской пьесы и построенный по схеме: приветствие, основная часть (расспрос о делах друг друга), заключение. Это пример канонической речевой ситуации, состоящей из трех фаз в ситуации встречи двух персонажей — женщины и мужчины. Одной группе ии. не давалось никакой информации относительно взаимоотношений между этими персонажами, другой было сказано, что эти люди ненавидят друг друга, а третья группа узнала, что они друг другу нравятся. Анализ полученных материалов позволил Т.В. Михайловой сделать следующие основные выводы.
Эллиптическая конструкция (ЭК), употребленная в определенной ситуации, вне этой ситуации зачастую теряет свой смысл и перестает выполнять свою коммуникативную функцию, так как грамматические связи между элементами структуры, не выраженные вербальными средствами, находят свое воплощение в элементах ситуации, которые являются актуализаторами, соединяющими в единый смысловой комплекс информацию, представленную языковыми и неязыковыми средствами. Опорным элементом для процесса восстановления таких ЭК служит образ ситуации (фрейм), хранящийся в памяти индивида. Уровень когнитивного контроля и анализа знаний может иметь разную величину в зависимости от степени типизированности ситуации. Работа с текстом в условиях незаданности ситуативных условий происходит в несколько этапов: первичное восприятие вербальных элементов всего текста -> формирование собственной гипотезы о его смысле на основе увязывания текстовой информации с собственными представле-
258
ниями и выхода на образ конкретной ситуации, имеющейся в индивидуальном опыте, ->· восполнение ЭК как результат вербализации собственных представлений о ситуации. Данная извне информация о ситуации творчески перерабатывается реципиентом на основе различных типов его знаний и лишь затем влияет на понимание высказывания, при этом внешняя заданность ситуативных условий может как существенно упростить для индивида процесс восполнения ЭК, так и усложнить его в случае, если те или иные образы данной извне ситуации не согласуются с индивидуальными представлениями об аналогичной ситуации. Процесс восполнения ЭК, включенных в типизированные ситуации, является менее осознаваемым и происходит с более низким уровнем когнитивного контроля, что может вызывать конфликт наложения двух ситуаций, решаемый, как правило, в пользу типизированной ситуации.
Лежащие за ситуациями структуры знаний могут быть эксплицированы через исследование текстов, содержащих неоднозначные слова или высказывания. Примером такого текста является шутка, при понимании которой не только становятся осознаваемыми процессы, в обычных условиях реализующиеся автоматически, но и обнаруживаются межъязыковые и межкультурные барьеры, затрудняющие пониманию юмора. В работе [Бревдо 1998] дается обзор некоторых точек зрения по этому вопросу (в том числе публикаций [Attarde 1992; Attarde & Raskin 1991; Ballstadt 1989; Binsted 1995; Lew 1996]) и приводится описание эксперимента, в котором автором исследовались особенности переключения с одной структуры знаний на другую при разрешении содержащейся в тексте шутки неоднозначности.
В своем исследовании И.Ф. Бревдо [1999] исходит из того, что при попытках ухватить суть шутки слушатели действуют согласно сценариям, известным им из их опыта, пытаясь согласовать сценарий конкретной шутки с уже известными структурами знаний. Помимо жестко заложенных в шутку сценариев, она содержит социальные и национальные стереотипы с вытекающими из них предубеждениями и предрассудками. Одним из способов представления стереотипных ситуаций является фрейм, при этом каждый фрейм содержит множество терминалов, к которым присоединяются другие фреймы. По мнению М. Минского [Минский 1988], неожиданная смена фреймов присутствует во всех видах юмора: сначала сцена описывается с одной точки зрения, а затем неожиданно (иногда одним словом) помещается в совершенно другой ракурс, отсюда в основе понимания шутки лежит умение переходить от одного фрейма к другому.
И.Ф. Бревдо подчеркивает, что неоднозначность является неотъемлемым компонентом любого юмористического текста, а деление юмора на ситуационной или языковой, принятое в работах по изучению юмора, является чисто условным, так как в любом случае имеет место переосмысление первоначальной ситуации, лежащей в основе шутки. Само построение большинства шуток обеспечивает сначала